Часть третья 5 страница

— Ты сам явление, — буркнул Мрак.

— А вот Тарха что-то не видно.

Олег вздрогнул, дико оглянулся.

— Ты прав, — сказал он виновато.

— Надо думать только о поисках…

— Здесь?

— Да нет, — объяснил Олег с той обстоятельностью, за которую Мрак иногда готов быть вбить его в землю по ноздри и походить сапогами по голове.

— Это я вообще. Вот выклюнемся из скорлупы родной Солнечной системы…

Мрак обострил зрение, металлические столбы приблизились. Влажный блеск выглядел странным, противоестественным. Он сделал усилие, металлическая поверхность прыгнула навстречу, блеск распался на крупные капли. На сухой безжизненной равнине они выглядели дико.

Он невольно протянул руку. Пальцы коснулись крупной капли. Поднес к губам, попробовал, только тогда сообразил, что вместо того, чтобы зумить изображение, он прыгнул навстречу феномену сам.

— Олег, вода! — крикнул он поражение.

— Чистейшая вода!

— А ты что, — ответил Олег раздраженно, — бедуин, потерявший верблюдов?

— Да нет, — пробормотал Мрак, он чувствовал себя пристыженным, — нам, татарам, все равно теперь, вода или аммиак, все пьем и все жрем, но как-то дивно.

— Есть на свете много такого, Гельвецио, — пробормотал Олег, — что и не снилось нашим гумбольтам… Посмотри еще раз, и уже не будет дивно.

— Человек такая скотина, — согласился Мрак, — что ко всему привыкает. Вон ты уже привык… Эх, там Тарху плохо, а мы тут по Юпитерам скачем!

— Мрак, — сказал Олег раздраженно, — когда было не так? Броситься с голыми руками — значило погибнуть. Мы как можно быстрее надевали доспехи, хватали щиты, мечи, вскакивали на коней… Да не на первых попавшихся, а старались схватить сильных и быстрых! … Так и сейчас. Мы просто спешно наращиваем мускулы. Или хочешь вернуться?

— Я же сказал, что наращу в дороге, — огрызнулся Мрак.

Олег, не отвечая, взмыл над поверхностью. Мрак раскрыл контейнер, оттуда пахнуло одуряющим запахом… можно сказать, жареного кабанчика, умело нашпигованного луком, чесноком, сдобренного перчиком. Пальцы задрожали, а в желудке требовательно квакнуло.

Пока Мрак насыщался, Олег несся к Юпитеру. До поверхности осталось всего ничего, но не остановился, лишь затормозил, а в верхний слой врезался на скорости летящего самолета.

Некоторое время несся по направлению к центру, но устрашился, перешел на горизонтальный полет. Впереди было бурое месиво, как и позади, внизу — темно-бурое. Даже вверху, где инстинктивно ожидалось увидеть светлое пятно, как если бы в солнечный день занырнул глубоко в пруд, темно и гадко, ведь там черный космос, а Солнце отсюда уже маленькое, тусклое, чуть больше обычной звезды…

Некоторое время озирался, постоянно ожидая встречи с так называемым неведомым, потом сообразил, что в напряжении держит как раз тишина. Хуже, чем просто тишина, здесь настоящая тишина, мертвая тишина. Есть тишина живая: вечерняя тишина на лугу или тишина уютной комнаты, когда выключен телевизор, опущены жалюзи, молчит холодильник, есть еще тишина подводного мира, когда опускаешься с аквалангом или без него все ниже и ниже вдоль кораллового рифа, а во все стороны разбегаются неправдоподобно раскрашенные рыбешки…

Все это ласковая тишина, когда отдыхаешь, восстанавливаешь силы, но сейчас он чувствовал, что тишина бьет по нервам сильнее, чем внезапный выстрел из орудия над ухом. Это тишина смерти, тишина небытия, тишина вечности…

— Ни фига, — сказал он вслух и сам приободрился от звука собственного голоса.

— Я здесь… а значит, здесь уже не мертвечина.

Издали донесся голос, искаженный помехами:

— Эй, ты… чего?

— Да так! — крикнул он.

— Мысли вслух. Похоже, в Юпитере есть кое-что для тебя.

— Уран?

— Просто сверхтяжелые элементы! — прокричал Олег.

— Но это буквально в самом ядре… Я даже не знаю…

Он повернулся в сторону темного пятна, хотя все чувства указывали совсем в другую сторону, в противоположную, добавил скорость, и через пару минут его выбросило из атмосферы гигантской планеты, как пробку из бутылки с шампанским.

Холод и немигающие звезды смотрели остро, без жалости. Он набрал скорость и понесся в черноту, держа в памяти точку, где сейчас должна быть планета с жующим Мраком.

Звезды оставались неподвижными, скорость ощутил только по тому, как быстро отодвинулся Юпитер, а перегрузка почти не чувствовалась. Планетка появилась и начала увеличиваться, но тут же на ее фоне показалась летящая фигура. Мрак еще издали размахивал конечностями, словно перешел на азбуку Морзе,

— Так давай пойдем нароем! — закричал он.

— Столько добра пропадает!

Кожа его оставалась все такой же, даже цвет не изменила, но гамма-лучи бессильно вязли в первом же слое. Похоже, на Земле в самом деле было непросто сосредоточиться, бабы отвлекают, а здесь он, как Будда, мог сосредоточиться на своих внутренностях, костях, коже и вообще структуре ткани.

— А что с ураном?

— Каким ураном? — удивился Мрак.

— Да там оставались крохи!

— Да, — сказал Олег, — на тебя не напасешься. Ты видишь, я вообще как курочка клюю! Там зернышко, там зернышко…

— А весь двор в дерьме, — заявил Мрак.

— Я же знаю, у тебя шкура — аккумулятор. Даже зернышки клевать не надо… А клюешь, чтоб мне меньше досталось.

Он пристроился с Олегом рядом, развернулись по крутой дуге, справа выплыло и загородило полмира бурое пятно Юпитера.

— Что, прем прямо? — спросил Олег.

— Если твои кости и вся арматура такая же… ну, как шкура, то тебя не раздавит. Там, понимаешь, давление…

— Тебя же не раздавит?

— Я покрепче, — ответил Олег скромно.

— Это еще посмотрим, — отрезал Мрак, но в его глазах Олег видел глубоко упрятанное беспокойство.

Кольцо Юпитера казалось совсем крохотным, куцым. Особенно если сравнивать с великолепным кольцом Сатурна. Это все равно как если бы у слона отрос воробьиный хвост и он растопырил бы его рядом с павлином.

Кольцо шириной всего шесть тысяч километров, к Юпитеру примыкает практически вплотную. Рядом с гигантской планетой, у которой в диаметре сто сорок три тысячи километров, его можно и кольцом не считать, если смотреть с Земли. Но здесь шесть тысяч километров — это шесть тысяч, от Москвы до Урала меньше, и Олег с Мраком долго неслись над этим дивным образованием, Олег даже нырнул поближе, потерся малость среди этой шелухи астероидов и космической пыли, Мрак хотел было за ним, но Олег уже вылетел обратно, буркнул:

— Ничего нового.

— Да? — спросил Мрак саркастически.

— Такие кольца в каждой лавочке покупаешь?

— Ничего нового в элементах, — пояснил Олег сухо.

— Все то же, что и на Земле, Меркурии, Марсе…

— Ах да, вы же изволили побывать и на Марсе…

— Мрак, не завидуй. Смотри лучше под ноги. В смысле, вперед.

Юпитер приближался, уже на полнеба выросла бурая стена странного плотного тумана, не тумана даже, а киселя — с такими же тугими комьями, сгустками, уплотнениями. Мрак перешел на радиозрение, туман превратился в зыбкую кисею, сквозь нее отчетливо увидел далеко-далеко спины бегущих динозавров, драконов, просто крупных серых овец, что, конечно же, местные облака, хоть и странные, раз уж он их так отчетливо увидел в таком диапазоне.

А дальше мощное поле искажает перспективу так, что только на краткий миг он увидел массивное ядро, да и то не уверен, что увидел в самом деле, а не почудилось.

Олег не снизил скорость, а, похоже, даже добавил. Мрак старался не отставать, но когда оглянулся, холод проник во внутренности. За спиной, где раньше было чистое звездное небо, очень медленно сгущалась бурая пятнистая тьма. В ней проплывали большие хищные тени.

Зато впереди, в еще большей тьме, разгорался розовый огонек. Там чувствовалась бездоннейшая пропасть. Холод сковывал тело, он взмолился, чтобы Олег струсил и вернулся, но проклятый волхв даже наддал, пришлось следом, внутренности ныли от одной мысли, что потеряется здесь, как теряются глупые дети глупых горожан в лесу.

Бурое пространство было наполнено едва слышным гулом. Мрак подозревал, что основная мощь гула лежит за пределами его слуха, но боялся перейти на инфразвук, тут лучше ни шагу вправо, ни шагу влево, ступать за Олегом след в след, по-волчьи или по-гусьи.

Внизу, где становилось все темнее, искорка разгоралась ярче. Олег падал в ее направлении, похожий на парашютиста в затяжном прыжке. Искорка медленно превращалась в красную точку, спустя полчаса Мрак смог уже рассмотреть крохотный ободок.

Олег остановился, когда красный шар вырос до размеров Луны, видимой с Земли. Его лицо тоже было красное, осунувшееся от перегрузок. Бурая мгла вокруг его тела неспокойно двигалась. Отдельные струйки устремлялись к его блестящей, как у дельфина, коже, исчезали, словно втягивались туда без следа.

Мрак хотел было спросить, как он это делает, но слева ощутимо толкнуло. По сжатому водороду, сквозь который они опускались, прошла сильнейшая волна. Мрак стиснул зубы, пережидая давление, а за это время передумал спрашивать. Олег же объяснял, что все оставил по-прежнему. А тело жрет не только желудком, воду может впитывать и всей поверхностью кожи. В старину объявивших в тюрьме голодовки насильно кормили… через клизмы. Прекрасно усваивается.

Он инстинктивно напряг мышцы таза, потом со злостью подумал, о чем беспокоится эта волосатая обезьяна, да какая разница, каким путем в его тело будет вливаться энергия, пусть даже через зад, никто же не смотрит, не хихикает, не указывает пальцем… Да и пусть бы, если, конечно, не молодые женщины, тут уж лучше умрет, чем его будут кормить через зад.

Озлился: что за навязчивые мысли, но за это время догнал Олега, тело подпиталось энергией, так что мысли в самый раз, отвлекли, а когда пришло время очнуться, он смахнул их, как гнилой туман, крикнул бодренько:

— Что, прем прямо на ядро?

Олег оглянулся, с удивлением прощупал острым рентгеновским взглядом, ощутил его сияющее отважное лицо. Сказал с неудовольствием:

— Мрак, тебе бы с дубиной на мамонта!

— А что?

— Надо осторожненько…

— Ну как знаешь, — разрешил Мрак великодушно, а сам возликовал, волхв не видел его трудностей, не заметил страха.

— Если что, свистни.

— Свистну, — пообещал Олег.

— Так свистну, что уши отпадут.

Мрак проследил за его взглядом, это было легко, от глаз Олега протянулся рубиновый луч, похожий на лазерный. По нервам кольнул страх, здесь же водород, все взорвется к такой матери… но либо чудовищное давление виной, либо взгляд совсем не лазерный, но этот ясно видимый взгляд совершенно беспрепятственно уходил в темные глубины.

Лицо Олега стало страшным. Мрак ощутил, что шерсть поднимается дыбом, из горла потекло волчье рычание. Он страшился представить, что может узреть Олег таким взглядом, но все равно во внутренностях было холодно, а сам чувствовал себя мошкой с оторванным крылом, что пытается увернуться от огромной мухобойки.

А из темной бездны уже поднималось нечто огромное, напоминающее человеческую фигуру. Мрак застыл, не в силах даже отступить, дать дорогу. Это в самом деле был человек — размером с пятиэтажный дом, одетый в звериные шкуры, в руке дубина, глаза горят злостью, в широкой пасти блеснули острые зубы…

— Олег! — прохрипел он.

— Олег!

Олег обернулся, увидел его лицо, крикнул торопливо:

— Сойди на радио!

Мрак с огромным усилием взглянул, тут же вернулся к обычному оптическому и впервые ощутил, что страшное зрелище, которое дает радиозрение, совсем не тряхнуло, а успокоило. Страшный дикарь с дубиной проплыл вверх, но теперь Мрак видел, что в нем нет скелета, нет внутренностей и что это совсем не дикарь и вообще, наверное, не живое существо, а что-то вроде объемного призрака, привидения, миража, причудливо измененного эха…

Мрак опускался через бурую мглу. Сверкающее, как стеклышко на солнце, ядро разрасталось очень медленно, и он от усталости потерял представление, куда они с Олегом опускаются, зачем, почему и что там внизу под ногами блестит так странно.

В глазах иногда вообще темнело, а когда приходил в себя, он все еще опускался, совсем близко скользила вытянутая фигура Олега, он упорно сохраняет человеческие очертания, трус поганый, вечно чего-то боится…

Снизу из бурой тьмы все чаще всплывали объемные тени. Иногда проплывали совершенно бесшумно, иногда с гулом, писком, скрипом, будто перетирали камни. Однажды под ногами лопнул небольшой пузырь, не крупнее барана. Волна смяла Мрака, выбила дыхание, он трижды перевернулся через голову, рука Олега удержала, хотя и сам Олег тоже кувыркнулся пару раз.

Мрак сказал слабо:

— Боюсь и представить…

Он кивнул вниз и в сторону. Там поднимались такие же пузыри, похожие на аэростаты. Иные размером с небоскребы, а однажды в стороне прошло тело с гору средних размеров. Мрак стиснул зубы, представив себе, что вот такой пузырь взорвется, и тут же изгнал эту мысль, а то вдруг тот гад услышит…

Чем ближе опускались к ядру, тем сильнее становилось свечение. Олег наконец начал уменьшаться в размерах. Мрак с облегчением тут же сжал свою структуру почти наполовину, потом еще и еще, уплотняя атомные решетки. Ему показалось, что мысли пошли чаще, хаотичнее, посмотрел в сторону Олега.

Тот опускался все еще в виде человеческой фигуры, но сильно упрощенной, с укороченными конечностями. На Мрака взглянули щели глаз, там мигал прерывистый свет. Мраку стало нехорошо, он отвернулся и стал смотреть вниз.

Из приближающегося ядра навстречу били длинные многокилометровые молнии, толстые, как трубы нефтепроводов. Олег лавировал, будто чувствовал, где пройдет заряд, а может, и в самом деле чувствовал. Молнии становились крупнее, злее, толще. Мрака начало охватывать отчаяние, везение долго продолжаться не может, как вдруг сообразил, что молнии уже перестали пронизывать толщу неожиданно. Теперь рассекают бурую тьму, как горящие ветки исполинского дерева — неподвижные, жуткие, толстые, как туннели метрополитенов. И, как в этих туннелях, в них быстро-быстро метались оранжевые огни разрядов такой мощи, что Мрак даже не пытался представить их вольтаж.

Они падали, проскакивая между этими жуткими смертоносными ветвями, опускались, Олег предостерегающе вскрикнул, Мрак едва успел увернуться, а со стороны ядра понеслась целая стая огненных бабочек, так он их назвал про себя, хотя эти бабочки под стать Юпитеру: каждая размером с быка.

Ребра трещали, он задыхался, каждое движение давалось все с большим трудом. Олег опускался рядом, на его лице было сильнейшее беспокойство, страх. Он суетливо дергался, глаза то поворачивались в сторону уже ясно видимого ядра, то возвращались к Мраку.

— Выдержу, — прохрипел Мрак.

— Кровь носом пойдет… но я попинаю ногами само ядро… Я ж человек… или нет?

— Мрак, — сказал Олег, — даже мне тяжко. Может, лучше наверх? Я сам нарою.

— Я… человек…

— прохрипел Мрак.

— А человек… попинать…

Потом он, похоже, вырубился на минуту-другую. К счастью, Олег не заметил, они как раз опускались на самое дно болота, как все больше казалось Мраку. Огромный горб ядра выступал, как панцирь огромной черепахи, но этот панцирь был размером с континент. И все ядро показалось Мраку не мельче, чем один из шестнадцати спутников Юпитера, причем не самый мелкий.

Олег опустился, похожий на водолаза, что обследует затонувшую атомную подлодку, поплыл, по-лягушачьи двигая руками и ногами. Мрак чувствовал, что хотя кости выдерживают чудовищную гравитацию, но плоть рвется, сползает вниз, атомное сердце стучит со всхлипами…

А как будет выглядеть смерть такого монстра, как я, мелькнула мысль. Взорвусь, как атомная бомба? Интересно, а взорвется ли этот водород, гелий и вся эта гремучая смесь? …

Вспыхнул тусклый трепещущий свет. Там в огненных сполохах стоял Олег. Чудовищные тени запрыгали по миру, не знавшему света. Олег старательно всаживал под ноги узкое лезвие резака — откуда он его взял или когда успел сделать? Мрака терзали скрежет, писк, скрип. Другим звукам просто не мог дать названия, от резака летели… можно их назвать искрами, гасли, а вдоль разреза отслаивалась некая слоистая плоть, такой она показалась в этом жутком свете.

Потом снова провал в памяти, а очнулся Мрак уже в верхних слоях Юпитера, когда до поверхности оставалось не больше сотни километров. Олега не было, но почти сразу же в его черепе раздался голос:

—… пришел в себя? … Жди там. Я уже скоро.

— Не спеши, — выдавил Мрак.

— А то на ногу что-нибудь уронишь…

Было гадко и стыдно, что сдал именно он, Мрак, а это слабачье снова вкалывает за него, добывает, так сказать, для него бутерброды. Кровь из носа, сказал он свирепо, но у меня будут кости крепче, шкура толще, а уж жрать смогу то, что для тебя будет не по зубам. Не знаю еще, что это, пока тебе по зубам все, но будет такое время, будет…

Но стало еще стыднее, поймал себя на том, что, как мальчишка, рисует в воображении сцены, когда Олег спасует, и тогда появится он, неустрашимый и могучий, небрежно так это все сделает, спасет, обогреет, а всех врагов мгновенно в прах, в пыль, а потом еще наступит на горло и беспощадно срубит им головы, как и должно добро поступать со злом…

Олега пришлось ждать долго, но он все повторял, что вот сейчас-сейчас, еще чуть, но время шло, уже начал беспокоиться, не придавило ли каким камешком, крикнул, что спустится, если вот прямо щас не поднимется, и Олег прокричал в ответ, что уже и так поднимается, только медленно.

Скорее всего, брехал, так как прошли все сроки, за это время можно трижды к центру ядра и обратно, но наконец внизу в болотной тьме показалась темная глыба. На этот раз Олег тащил не такой уж и айсберг, как сюда от Меркурия, то ли сил не хватило, то ли не смог больше отковырнуть. И то дивно, ведь ядро не просто каменный или железный астероид, провалившийся в газовый гигант — чудовищное давление за миллиарды лет сформировало из него что-то совсем уж необыкновенное…

Олег исхудал до синевы, дышал тяжело, с хрипами. Мрак подхватил его и уже сам потащил наверх, но Олег покачал головой, отстранился. Некоторое время ничего не происходило, только вокруг него образовался ураган из водорода, спрессованного давлением до плотности воды. Мрак не сразу понял, что воочию видит, как Олег потребляет за неимением металла или камня простой газ.

Газа, понятно, потребовалось немало, но Олег на глазах оживал, наливался силой. Мраку стало неловко, он пробормотал:

— Что ты всякую гадость… Разве то, что тащишь на горбу, жрать душа не лежит?

— Не лежит, — ответил Олег кротко.

Мрак заткнулся, от стыда сердце забухало чаще, жар пошел по всем клеткам тела. И снова молча поклялся, лучше издохнуть, но суметь избавиться от опеки, чтобы не Олег заботился о нем, вон даже не откусил от такого сладкого пирога, для него берег, а он об Олеге, как и принято солдату и воину заботиться о всяких там увечных, стариках, недоразвитых и слишком умных.

Всего четверть часа потребовалось Олегу, чтобы вернуться в форму. Даже морда округлилась с неким запасом, но хмурился, сказал с мягким огорчением:

— Долго…

— Чо долго, — попробовал утешить Мрак.

— Если вкусно, то почему не посидеть за столом… тьфу, полежать на столе… в столе, полакомиться?

— А если надо будет быстро?

— Ну, Олег, всего не предусмотришь. Ты ж не только анусом ешь, это я так, а в самом деле всем телом, я ж видел, крыть нечем! Самому бы так…

Они выплыли на поверхность Юпитера с тем предельным ускорением, что удавалось развить в плотном водороде. Олег тут же захватил Мрака силовым полем, тот не успел запротестовать от такого унижения. Страшная перегрузка едва не сломала кости, в череп ударило тяжелым тараном. Он ощутил привкус крови на зубах, до чего же крепко въелись эти ощущения, давно у него нет такой крови… подошвы ударились о твердое.

Силовое поле исчезло, он замедленно упал на холодные камни. Все тело сразу пронизало жутким холодом, и тут же инстинкт сработал, согрел, выровнял давление. Лежа, Мрак обозревал, куда это его занесло по воле Олега. Непомерно огромный бурый шар перекрывает треть неба, на глазах поднимается из-за близкого, можно камнем добросить, горизонта. Олег на фоне восходящего Юпитера укладывает поудобнее на плечи темный обломок. По тому, как сопит и кряхтит, можно догадаться, что обломок весит, как Люксембург и две Франции в придачу. Нелепое сравнение, мелькнуло в черепе, но уже свыкся, что все сравниваем с карликовыми государствами Европы, уже как-то само брякается, растопырив лапы, с языка. Во всяком случае, очень тяжелый обломочек. Может быть, как все авианосцы земных государств вместе с их напалубными самолетами. Помочь бы Олегу, но силен страх осрамиться, если не поднимет, а еще и уронит себе на ногу. Эх, скорее бы дорастить шкуру до нужной кондиции, научить желудок переваривать все…

Под ним не просто сплошная ледяная глыба, промерзшая до ядра, а вся, так сказать, планета. Она настолько мала, что в самом деле воспринимается как планета. Если бы жизнь появилась здесь, то аборигенам не пришлось бы придумывать про трех китов, большую черепаху или твердь в центре мироздания. Тут все от рождения были бы Коперниками, галилеями и брунами.

А жгли бы, мелькнула злая мысль, всяких придурков, что объявляли бы их планету твердью в центре мироздания, стоящей на трех китах, на черепахе…

Хотя, конечно, может быть, ядро от давления растопилось, даже раскалено, но поверхность планеты на тысячи километров красивый сплошной лед, в котором нет ни крупинок, ни пустот, все под действием гравитации текло, пока вся планета не стала ровным блестящим шаром. Правда, кое-где все еще заметны следы от кратеров, в планетку иногда врезаются сдуру метеориты, но стенки сглажены, валики потеряли острые края, еще пару миллионов лет, и здесь тоже будет ровная блестящая поверхность.

— Здорово ты, — пробормотал он.

— Прямо мгновенно. Это ж какой из спутников?

Олег отмахнулся свободной рукой, другой старательно ощупывал груз на спине:

— А хрен их знает. У Юпитера их шестнадцать, а я привык к одному — Луне. Нашей Луне, чужие мне зачем? Я в астрономию не пойду, страшно. Переведем дух, да надо дальше… Ну, перевел? Поехали?

Мрак поперхнулся, но Олег смотрел совершенно серьезно, и Мрак просипел:

— Да, конечно…

Он взлетел, как легкая бабочка, опередив Олега. Видимо, к счастью, что опередил: сзади загрохотало, вспыхнул яростный огонь — Олег поднимался с некоторым трудом, но его скорость нарастала стремительно. Мрак оглянулся на исчезающую планетку. Ему почудилось, что после их отбытия там осталась крохотная щербинка, но зато совместным стартом они отшвырнули всю планету прямо в пучину Юпитера.

ГЛАВА 19

По дороге к Сатурну ему несколько раз приходилось, как пауку к жирной мухе, прилипать к трансурановому контейнеру. Или, вернее, как жуку-дровосеку грызть лакомый старый дуб. Олег не отщипнул ни атома, Мрак молча завидовал, клялся в который раз, что догонит и перегонит, умные должны знать свое место, а герои идти впереди с мечом в руке и выдвинутой челюстью на морде.

Наконец быстро начал увеличиваться эффектный диск с его сказочным кольцом, похожим на сверхширокую кольцевую дорогу вдоль экватора. Многоцветную, с красными, голубыми и даже зелеными полосами, что перемежаются серыми и бурыми. Кольцо выглядело так непривычно, что, хотя Мрак насмотрелся на него за последнюю сотню лет в телескопы и видел в иллюстрированных журналах, все равно не мог оторвать глаз.

Он ощутил основательный толчок, звездное небо перевернулось, могучая гравитация сплюснула все внутренности, а впереди теперь появилась стремительно растущая планета. Она надвинулась так стремительно, что Мрак не успел вспикнуть. Удар, во все стороны взметнулись камни, поднялось облако пыли.

Мрак поднялся на дрожащих ногах, прохрипел:

— Ты что же делаешь, паразит? … Ты ж вообще перестал тормозить!

— Ну и что? — донесся ответ.

Олег стоял на большом валуне, как эльф, едва касаясь подошвами, и по-ильимуромски смотрел из-под руки на далекие звезды.

— Как что? — заорал Мрак.

— Ты же мог убить! Я ж нежный!

— Уже нет, — ответил Олег безучастно.

— Я же вижу, что ты кое-что сумел… Теперь тебя можно с размаха. О стену.

Мрак замолк, потом сказал со злостью:

— Мог бы и смолчать. Я ж сюрприз готовил!

— Ты меня другим сюрпризом ошарашь, — предложил Олег.

Мрак умолк, с этим, другим сюрпризом пока шло туго. Ну не мог он жрать что попало, как жрет ученый мудрец, что не замечает в своей одухотворенности, что ему подсовывают: парную котлету или вонючие носки. Настоящий мужчина все же замечает, замечает. Еще как замечает.

Он выбрался из ямы, пыль все еще поднимается, а оседать при такой гравитации будет пару суток, а то и неделю. Олег смотрел неотрывно поверх головы Мрака. Мрак оглянулся и замер, а челюсть отвисла, как сказал бы раньше, по шестую пуговицу, если бы у него были пуговицы. По ту сторону зубчатого гребня скал довольно быстро разгорается странная зеленая, словно знамя ислама, заря. Цвет был сперва едва уловим, но быстро достиг изумрудной яркости и насыщенности, засверкало, словно весь мир оказался внутри гигантского драгоценного изумруда.

Исчезли все звезды, зеленый цвет перетек в синий, ярко-синий, будто это безоблачное небо где-нибудь над Сочи, затем появился ультрафиолет, лиловый цвет окрасил все скалы в странный призрачный цвет, а тени от них стали почему-то оранжевыми, извилистыми, превратились в реки растопленного золота. Солнце тоже из белого раскаленного кружка размером с копейку перетекло в зеленое, матовое, и в это время все там же из-за скал начала выдвигаться лысина чудовищно огромной планеты.

Только сейчас Мрак сообразил, что все эти перемены цвета из-за атмосферы Сатурна. Вот и он сам величаво восходит, весь в странных полосах, узеньких, как будто наклеенных на огромный шар. Отчетливо видно, что все вертятся с бешеной скоростью, каждая по себе, скорости не совпадают, а на краях даже завихрения, как будто песчинки трутся одна о другую… Только эти песчинки каждая размером с гору… нет, поправил он себя, каждая песчинка — с Гималаи, это же Сатурн, который в тысячи и тысячи раз крупнее Земли.

Наконец показался ужасающе близко край знаменитого кольца. Если присмотреться, можно различить даже отдельные глыбы. Про размеры этих глыб лучше и не думать, многие из них покрупнее Луны… наверное, покрупнее. Кольцо тоже из множества вложенных одно в другое колец, не меньше десятка…

Он смотрел и смотрел, как завороженный, а лысый череп все поднимался и поднимался над гребнем острых скал. Уже занял треть неба, весь в полосах, как одежда заключенного, только полосы не зебристые, а все-таки чуточку цветные: темно-коричневые, светло-серые, бурые, желтые, лиловые, это так странно распределяются аммиачные облака, да и вся атмосфера разделилась на четкие пояса.

Изредка вспыхивают искорки, похожие на солнечные зайчики. Если он правильно понял, это протуберанцы, подобные солнечным. Если Юпитер — все еще не сформировавшаяся звезда, которой не хватает самую малость, чтобы превратиться во второе Солнце, то и Сатурн к этому близок, но ему звездой не стать, рылом не вышел, хотя протуберанцы себе позволить может…

Как из другого мира прозвучал отвратительно трезвый и будничный голос:

— Еще не поел? Я для чего таскаю эту гору?

— Да ем-ем, — ответил Мрак зло.

— Сухой ты, Олег! А уж про зануду так и вообще молчу.

— Ты так молчишь?

— Так молчу. Потому что если скажу, у тебя глаза на лоб вылезут, как у рака.

— У рака глаза не на лбу, — ответил Олег равнодушно.

— Ты это… питайся, да прыгнем дальше. Или поспишь?

— А ты?

— И я посплю, — признался Олег.

— Что-то совсем забываю, что делаю.

Это был странный сон. Они лежали на камнях, температура минус двести двадцать, жиденькая атмосфера из инертных газов, над головами темное небо с немигающими звездами, но спали мертвецки, богатырски, как две колоды, можно тащить за ноги, можно их телами забивать сваи в промерзлый грунт. Настоящие мужчины от таких пустяков просыпаться не станут.

Правда, только казалось, что можно тащить — не услышат. Вблизи щелкнул, раскалываясь, переохлажденный камешек, Мрак мгновенно открыл глаза и провел ладонью справа от ложа, где пальцы должны привычно ухватить секиру. Секиры не оказалось, он лежал, как и тысячи лет назад, в голой местности, над головой звездное небо. Прохладно, но тело умеет согреваться само, просто чуть больше спалит для обогрева сала, только и всего.

А сало — дело наживное. Вон огромный контейнер, спасибо Олегу, лежит в запасе. Трансураниды, лакомство, в самом деле чувствуешь радость, едва только по трубе пищевода проскальзывает первый же кусочек в желудок. Там сразу желудочный сок струями… ну, не сок, а термоядерная реакция, но не это суть важно, а то, что инстинкты уже взяли на себя львиную долю забот об организме, а его разгрузили… ессно, для великих и прочих мелких дел.

Рядом шевельнулся и мгновенно вскочил на ноги Олег.

Как-то нечеловечески: сразу стоймя, не сгибаясь. Оглядел окрестности, потом Мрака, словно часть мертвенного пейзажа, спросил нетерпеливо:

— Готов?

— Я когда-нибудь услышу от тебя что-нибудь теплое? — поинтересовался Мрак.

— Теплое? — переспросил Олег.

— Конкретно, какой температуры?

Мрак с безнадежностью отмахнулся.

Он полагал, что прыгнут до Урана, но Олег несся и несся через мертвое пространство. Мрак начал подозревать, что орбита Урана осталась уже за спиной, вертел головой во все стороны, везде звезды одинаковые, как вдруг страшный неземной огонь вспыхнул, казалось, сразу по всему небосводу. Там заколыхались призрачные тени северных сияний, такими они выглядели, впереди прямо в черноте расцветали странные цветы…

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 161718 19 20 21 Следующая ⇒