Часть третья 11 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 23 из 25Следующая ⇒

Олег не дослушал этот бред, сказал буднично:

— На эту планету переселяться не стоит.

Мрак запнулся, руки его застыли в воздухе, ладони горстями кверху, словно подхватывал нечто крупное и округлое.

— Почему?

— Вот-вот начнется ледниковый период.

— «Вот-вот» — это сколько?

— Тысяч через пять, — заметил Олег.

— А то и раньше…

Мрак сказал саркастически:

— Намного?

— Лет на сто-двести, — объяснил Олег серьезно.

— Посмотри на их солнце! Видишь те фиолетовые линии?

Мрак посмотрел на солнце, потом с подозрением на Олега, снова на солнце, потом заскучал и, перейдя на иной спектр зрения, стал смотреть на внезапно ставшее черным небо. За спиной — мириады звезд, целые звездные рои, а впереди — чернота, тускло светятся очень редкие звездочки. Это и есть — стоять на краю галактики. На твердом берегу, а дальше — бескрайнее море космоса. Правда, вон там, очень-очень далеко, крохотные звезды, что значит — островки в безбрежном черном океане.

Но только прикидываются звездочками, все, за двумя-тремя исключениями, — галактики, а те, которые исключения — спутники этой галактики. Вон та звездочка и есть место, куда Олег нацелился. Вблизи распадется на шарик из миллиона звезд, что друг от друга на хрен каких расстояниях, конем бы их скакать… гм… долго.

— Ну что, — сказал Олег чужим голосом, — готов? — Убил бы, — пробормотал Мрак.

— Кого?

— Тебя, кого же еще, — буркнул Мрак.

— Одно и то же. Попугай, не человек.

Олег вспыхнул синеватыми искрами, и тут же блаженный покой охватил Мрака, обхватил и накрыл с головой, сразу погасив все тревоги, заботы, печали, теперь он покоился в теплой утробе, защищенный и бережно сохраняемый.

И снова вечность, покой, счастье, а когда внезапно вынырнул из этого океана, тело напомнило о себе тяжестью, голодом, кожу пощипывает, по ней вспыхивают крохотные огоньки, микрометеориты выжигают крохотные язвочки, пока незримые глазу. Инстинктивно захотелось нырнуть обратно, в этот блаженный покой, в это не замутненное тревогами счастье…

Но как это делается, не знал, а Олег уже отодвигается, и Мрак наконец распахнул все сенсоры и содрогнулся от ужасающе прекрасной картины. Даже вспикнул и на миг прикрыл глаза, а потом, напротив, распахнул их во всю ширь. В момент выныривания он решил, что попал на стадион, залитый светом, но сейчас понял, стоит на ровной твердой земле, а вместо черного неба — сверкающий миллионами звезд свод! Огненный купол, звезды настолько близко, что освещают мир, в котором. просто не может быть ночи…

В горле стало сухо, он судорожно сглотнул. Это же звезды, мелькнула испуганная мысль, каждая из них не меньше, чем Солнце, а многие намного крупнее. Они слишком близко, как же они держатся, как не сливаются, не сталкиваются… и что за страшное и великолепное небо!

Сто тысяч солнц… да какие сто тысяч — сто миллионов обещанных звезд горят на небе, заливая мир ярким светом мощных фонарей. Похоже, Олег все же не рискнул углубиться внутрь звездного скопления, вынырнули на самом краешке этого Звездного Шара, но все равно жутко и страшно под такими яркими звездами!

Олег сразу же направился в сторону ближайшей звезды, она крайняя, но летел осторожно, не ускоряясь. Мрак догнал, крикнул:

— Ты чего тормозишь лаптями?

— Мрак, впереди слишком…

Мрак насторожился, моментально рука метнулась к рукояти секиры, это изготовился пальнуть в ту сторону потоком тяжелых протонов. Олег пристально смотрел в сторону звезды, к которой шли на большой скорости.

— А что там? — спросил Мрак.

— Не знаю, но вон те две звезды, что за нею, кажутся чересчур правильными. И орбиты, и планеты, что вокруг…

— Ты даже видишь планеты? — удивился Мрак.

— Во нюх, как у собаки, а глаз, как у нейтронного орла!

Олег сказал внезапно:

— Сделаем еще маленький прыжок. Через нуклоны. Уж очень не терпится…

— Не промахнешься? — спросил Мрак.

— В прошлый раз чуть в солнце не угодил!

— Ты тоже за это время чему-то научился?

— Это ты «тоже», а я могу туда и без заныривания… Договорить не успел, пространство смялось, тряхнуло, словно его тело, вильнув, как ящерица хвостом, на немыслимой скорости совершило поворот. Такой поворот немыслим, Мрак не понял, как Олег это делает, сам заложил самый крутой вираж, какой только мог себе позволить, в глазах потемнело, а межатомные связи трещали, электроны массами срывались с орбит, он застонал от резкой неожиданной боли.

— Вижу планету! — прокричал Олег.

— А вон еще одна… Мрак, не спи!

— Веди, Сусанин, — прохрипел он.

— Мне как Муму: то ли с Сусаниным по грибы, то ли с Герасимом на рыбалку. Не вижу никаких планет….. Я и звезду-то не рассмотрел с такой дали.

— Держись за мной, крот.

Звезда росла медленно, а потом как-то внезапно превратилась в пылающее солнце. Тут и он увидел блестящую точку, что двигалась довольно резво, но Олег ее игнорировал, повел дальше, Мрак рассмотрел абсолютно безжизненную планету типа Урана, зато следующая показалась средней между Марсом и Землей, даже атмосфера примерно такой же толщины, как у Земли.

Поверхность покрывал застывший океан, так выглядело издали. Прозрачно-синий, удивительно чистый, с узорными наледями, размером с Туранскую возвышенность, он простирался от горизонта и до горизонта, но в середине каждой наледи вздымался гигантский пик, похожий на длинный меч-спату. При взгляде на планету целиком Мраку почудилось, что видит замерзшего в космическом холоде морского ежа со вздыбленными крохотными иголками.

Они шли на высоте в полсотни километров, но осторожный Олег поднялся еще выше, чтобы не пропороть острием пики пузо, как он сказал. Мрак хмыкнул: они в состоянии сбить здесь все пики, а то и половину океана вскипятить, но спорить не стал. Если проворонить, то можно и пузо пропороть, и голову раздолбать о стену из замерзшего аммиака. Хоть и с нейтронной шкурой, но дурак погибель отыскать сумеет.

— Следующую, — сказал Олег без выражения.

— Здесь либо что-то произошло, либо здешнее солнце совсем недавно здорово похолодало…

— Либо что-то еще, — пробормотал Мрак.

Олег не спорил, а следующая планета, еще ближе к центральной звезде, оказалась более земноподобной. Чуть поменьше Земли, в несколько раз старее, что сразу поставило Олега в тупик: как же сохранились такие высокие горы, характерные только для молодых планет? На старой одна только атмосфера давно бы сровняла ветрами да ливнями, превратила в песок…

Основные континенты застыли среди водной глади. Их разбегание давно прекратилось, на полюсах широкие белые шапки, эти не зависят от молодости или старости планеты, сами континенты сплошь покрыты песком. Все правильно, все рассыпается в песок. Вот только странные горы…

Он взлетел, Мрак на большой скорости пошел следом, обогнал, горы вырастали, Олег зачем-то опустился к самому подножию. Мрак нырнул вниз и только там понял, что привлекло такого сухаря.

Гора выглядела как гигантский сугроб в начале марта. Солнечные лучи сжигают снег с одной стороны, вгрызаются вовнутрь, в то время как теневая сторона остается нетронутой. Вскоре от сугроба остается только половинка, да и та изъеденная внутри, с множеством диковинных сосулек, с мелкими кавернами, пещерками…

Эта гора, размером с Эверест, напоминала такой сугроб до потрясающего подобия. Мрак остановился у подножия, дальше исполинская темная пещера, поместился бы Нью-Йорк со всеми небоскребами, он выпученными глазами смотрел на гору сталагмитов. Тесный пучок острых длинных сосулек вырастал из потолка пещеры и неудержимо стремился вниз к поверхности. Казалось, небо и земля поменялись местами: с каменного неба свисают сталактиты невероятных размеров. Даже отсюда выглядели неслыханно огромными, Мрак с трепетом в душе представил себе диаметр одной только сосульки, в мохнатой душе пробудился священный трепет: получались сотни метров.

Олег повернулся к изъеденной непонятным жаром горе спиной. Взгляд уперся в соседнюю гору, абсолютно неповрежденную, округлую, будто снежная горка.

— Что скажешь, — спросил Мрак.

— Красиво?

— Очень, — согласился Олег. Подумал, добавил равнодушно:

— Наверное.

— Ну, ты и бесчувственный пень!

— Не обольщайся, — предостерег Олег.

—Ты везде видишь рыцарские замки.

Мрак пробормотал с подозрением:

— Ты на что намекаешь? Я был, если на то пошло, далеко не худшим королем Европы! Да при чем здесь замки, дворцы, вообще разумная жизнь? … Ты в самом деле не способен любоваться просто красотой? Олег пожал плечами:

— Это облаками, дряхлыми деревьями, выветрившимися скалами и прочей игрой природы? … Нет, конечно.

— Эх, Олег…

— Я уже тысячи лет Олег.

— Ты не всегда был Олегом, — напомнил Мрак.

— Как и я не всегда был Мраком. Все-таки мне. кажется, что этот город создали разумные существа. Правда, сотни тысяч лет тому.

— А почему не миллионы?

Мрак посмотрел по сторонам, развел руками:

— Ты прав. В этом ледяном мире и за миллионы лет ничего не изменится.

Олег сказал досадливо:

— Пойдем посмотрим. Но в одном уверен: когда в самом деле наткнемся на следы разумной деятельности, то мы ее не узнаем. Не везде же в галактике работают архитекторами твои друзья Васи Пупкины!

Облетели планету трижды, Мрак сканировал все, вплоть до поверхности земли, на немалую глубину, а Олег, как он подозревал, просматривал едва ли не до самого планетного ядра.

Мрак сказал убитым голосом:

— Значит, даже здесь нет жизни… Олег огрызнулся:

— А у тебя есть какой-то особый индикатор? А если учесть, что жизнью ты называешь только разумную… а разумной ту, что всегда поддакивает тебе…

Мрак буркнул:

— Хочешь сказать, что какое-нибудь племя сидит в бразильских лесах? Да, такое заметить не просто. Но кто сидит в лесу, разве они разумные?

Олег сказал сухо:

— Все рано или поздно из леса выходят.

— Не все. Иные и сейчас еще в каменных лесах.

Он вскинул лицо к сияющему небу. Вспыхнул плазменный свет, ослепленный Мрак на миг зажмурился, а когда открыл глаза, от спекшейся земли поднимался сизый дымок. В черном небе лишь на миллисекунду возникла лиловая дыра, но в глазу она осталась дольше.

— Осмелел, — буркнул Мрак.

— Как осмелел, а?

Он захохотал и огромным прыжком догнал Олега всего в трех световых годах, где уже мощно сияло совсем другое солнце: огромное, зеленоватое, молодое, а прямо в десятке тысяч километров вырастала крупная планета, даже крупнее Земли, почти вдвое крупнее.

Мрак услышал ликующий вопль:

— Наконец-то!

Из пространства вынырнула, понеслась на них стремительно и хищно, как самонаводящаяся ракета, а потом внезапно отпрянула, планета… окутанная, как атом На детской картинке, множеством орбит элементарных частиц. Только здесь этих орбит сотни, они были зримыми: толстые трубы — даже не сообразить сразу, какого чудовищного диаметра!

Олег тоже отпрянул, они зависли в паре миллионов километров от планеты. Мрак от возбуждения матерился, мешая слова современного сленга с крепкими выражениями на шумерском и хеттском.

— Что это?

— Не знаю, — ответил Олег.

— Я знаю, — ответил Мрак.

— Что?

— Они вступают с нами в контакт, — заявил Мрак.

— Нарисовали… ну, создали модель атомного ядра. Ну, как мы предполагаем, рисовали модель Солнечной системы, а потом привязали ее к звездным координатам. Если мы поймем, что это, то предложат что-то еще. А может, и всю планетную систему для этой цели создали…

Олег наконец понял, что Мрак от волнения так глупо дурачится, это у некоторой части людей считается юмором — не самое лучшее свойство человека, хотя многим скрашивает существование, а некоторых даже удерживает от самоубийства.

Планета и странные зримые «орбиты» казались утопленными в черном дегте. Солнце освещает только одну сторону, а все, что в тени, исчезает, а потом, при вращении, медленно выныривает из тьмы, словно из пустоты, из ничего.

Она в самом деле выглядела атомным ядром из школьного рисунка, ибо трубы… если это трубы, отстоят от ее поверхности на пять-шесть ее диаметров. Мрак прикинул, что даже самые короткие «орбиты» имеют в длину около миллиона километров, а в поперечнике не меньше десяти-тридцати.

— Ты хоть понимаешь, — сказал Мрак, — что это?

Олег покосился на его возбужденное лицо. Похоже, оборотень не шутит, в самом деле считает, что он, Олег, вот так с ходу все определит, поймет и разъяснит на пальцах, что для чего, как и за какую цену можно продать цыганам.

— Пошли вниз, — сказал он.

— Нас должны были уже увидеть.

— Почему?

— Ну, как же… э-э… контакт…

— Ха, — сказал Мрак саркастически, — здорово обратим внимание на пару муравьев, что заползут на гусеницу нашего танка?

— В танк, — сказал Олег задумчиво.

— Да, не обратим. Но если в кожух компьютера… гм… Видимо, здесь в самом деле… э-э… танк.

Вселенная качнулась, Мрак снова ощутил знакомую тошноту и мгновенную потерю ориентации. Звезды прочертили черноту огненными полосами, задрожали и застыли на новых местах. Планета в таких зримых орбитах исчезла впереди, там теперь чернота с редкими вкраплениями звезд, а сама планета очутилась далеко внизу.

Мрак ощутил, что он падает, сердце в который раз сжал страх перед падением. Организм ощутил гравитацию, приспособил к ней восприятие, и теперь «низ» будет только там, где центр этого странного мира. Они с Олегом сейчас быстро опускаются на планету, что вот-вот перестанет быть планетой, а превратится в неподвижную твердь, краеугольную землю, плоскую и незыблемую, вокруг которой ходит это зеленоватое солнце, двигаются луны, их две, и даже вращается звездное небо.

— Что это, — бормотал Мрак.

— Нет, ни фига не понимаю… Цивилизация — это много больших звездолетов! … Это железные спутники размером с Луну! А здесь что? … Какие-то русские горки в трубах… Олег, как оно вообще держится? … Да только эти две луны давно должны разорвать на части! … Да и трубы весят столько, что…

— Трубы, — проронил Олег.

— Ты уверен, что это трубы?

Мрак ошалело заткнулся. Они падали с немалым ускорением, иначе бы до поверхности несколько суток, ближайшая труба разрастается, стала похожей не то на гигантское удилище из бамбука, не то на подзорную трубу из множества колец, но, когда приблизились еще, Мрак поежился, рассмотрел некое мерцание, движение, или тень движения, как будто в полупрозрачных стволах двигаются соки.

Олег ускорился, кольца ушли в стороны и остались позади. Поверхность планеты приближалась стремительно, в какой-то миг перестала быть планетой, Мрак ощутил, что стремительно падает на далекое-далекое заснеженное поле. Сделал усилие и заставил себя помнить, что это не снег, а облака, облака, облака, тупая ты скотина, все тебе детские песчаные холмики да снежные горки…

Но когда на большой скорости пронесся через облака и увидел внизу землю, все чувства закричали ему, что он дурак, считая это комком глины, что вообще несется в космосе, на самом деле это и есть неподвижная и застывшая во Вселенной твердь, а все вокруг либо стоит на месте, либо движется вокруг этой тверди и что это зеленоватое солнце тоже всходит вон из-за того края, а опускается вон за тот, устойчивый и недвижимый.

Олег в падении прокричал:

— И все-таки… как она держится?

— Кто?

— Да вся эта странная конструкция… Ее в первый же день разломало бы, разорвало, разбросало бы части по всему космосу! Здесь сотни факторов, помимо гравитации, приливных волн… Я уж не говорю о том, что нет такого материала, чтобы выдержал всю эту тяжесть…

— Под ноги смотри! — заорал Мрак.

— Под ноги, а не на факторы!

Воздух вокруг Олега воспламенился, горел, а длинный шлейф искр потянулся, как за малой кометой. В двух-трех метрах от поверхности остановился, почти мгновенно погасив скорость. Мрак страшился и подумать, во сколько раз перегрузка превысила нормальную и что она сделала бы с их биологическими телами.

Земля под ногами, казалось, спружинила. Обычная, глинистая, с редкими вкраплениями металлов, что несколько необычно, но черт с этими странностями, это не их дело. Сейчас, по крайней мере.

— Пока только то, что они похожи на нас больше, чем я ожидал…

— Были, — сказал Мрак.

— Что?

— Были похожи. А теперь походят на что-то совсем другое. Ты давай копай, чтоб и с нами не того… Если мы хоть чем-то схожи. Я еще понимаю, помереть, когда уже все пропил, даже последние штаны снял, а платить все еще надо… Но вот так, когда столько добра осталось? Этого я не понимаю.

Он сказал с таким самоуверенным видом, словно это именно он здесь расследует причины гибели чужой цивилизации, а Олег с ним просто так, с боку-припеку, щенок увязался, что оно понимает, пусть бегает, хвостиком машет.

— Мало данных, — ответил Олег сухо.

Мрак обвел рукой огромный массив полуразрушенных скал:

— Этого тебе мало? Кювье по одной косточке всего динозавра восстанавливал!

— Так то динозавра, — ответил Олег, голос его звучал глухо, подавленно.

— Динозавра я вообще по одной молекуле… Одно могу сказать наверняка, они вымерли не от свинки.

— От ветрянки?

— Даже атомная чума, — сказал Олег серьезно, — пришедшая из глубин галактики, не смогла бы им повредить. Мрак, они всем своим человечеством сделали то, что сумели только мы двое! … Они с клеточной перешли на молекулярную, а потом и на атомную структуру своих организмов. И тут же они начали переселяться на другие звезды, просто в пространство…

Он умолк. Мрак походил вокруг мудрого волхва, но Олег молчал, всматривался в даль. Ничего не дождавшись, Мрак сердито засопел, подпрыгнул, лег на воздух и унесся, как реактивный снаряд.

— Почему? — спросил Олег печально.

— Мрак, целая цивилизация вымерла!

— Да это хрен с нею, — сказал Мрак.

— Нет, ты пойми, мне, конечно же, очень жаль, вот прямо с моста в воду кинусь, но все же приятно знать, что ничто из-за угла в чистом поле не кинется.

— Мрак, это была высочайшая цивилизация!

— Да, но могла одичать, озвереть. Ты вот какой вежливый, хоть цивилизацию с тебя пиши, но как вспомню, как ты тех возле ресторана разделал…

Олег сказал раздраженно:

— Я просто тогда о чем-то задумался. Вот и превысил рамки необходимой обороны… Мрак, иди поищи еще какие-нибудь следы, хорошо?

— А ты? — спросил Мрак с подозрением.

— Я покопаюсь в том… что вижу, — ответил Олег.

— Это мало, но надежнее, чем искать крупную надпись на стене, извещающую, от чего здесь все… ну, перестали существовать.

Мрак подумал, почесался, сказал независимо:

— Ладно, жук, долби дерево. А я поищу такую надпись.

И все-таки эта огромная незыблемая твердь, откуда, прямо из грунта, вырастают немыслимой толщины трубы… наверное, трубы, на поверку оказалась все же планетой. Пришлось в это поверить: Мрак в погоне за такой надписью понесся скачками вправо, Олег — влево, а всего через десяток часов встретились почти лоб в лоб.

Ну, тысяча километров расхождения — пустяк, оба на таком расстоянии могли рассмотреть даже клещика на ляжке таракана, если бы здесь были якобы вездесущие тараканы.

Мрак сказал раздраженно:

— Ну, что-нибудь выяснил? … Я пока что надпись не встретил. По крайней мере, что крупными буквами. А мелкие… я ж не мелочный!

— Кое-что, — ответил Олег.

— А что кое-что?

куда же уходит основание, не спрятали ли секреты именно там. Мрак уже начал тревожиться, Олег умел передвигаться в толще планет почти со скоростью летящей птицы, но сутки прошли, его все нет, а здесь тоже все открытия на нуле. Даже не понял до сих пор, для чего это все, а уж тем более не понять, какие силы все еще поддерживают, не дают растерзать гравитации и приливным волнам.

Олег вылез к концу вторых суток. Хмурый, раздраженный, сказал сердито:

— Основание труб уходит в планетное ядро. Туда я проникнуть не смог…

— Ты?

— Оно из перестроенного металла, — огрызнулся Олег.

— Атомы сдвинуты со своих мест, решетка перекроена умело, явно искусственно. Впечатление такое, что это сооружение строилось как единое целое… в том числе и ядро, а потом сюда набросали всякого хлама, что переплавился и стал планетой.

Мрак опешил, отшатнулся:

— Ты представляешь, что мелешь? Это же миллионы лет! … Да что там миллионы, тут миллиарды!

Олег посмотрел на него как-то странно:

— Мрак… Мы ведь вышли за Край, помнишь? Мрак осекся, произнес севшим голосом:

— Но мы-то те, прежние…

— Другие масштабы, Мрак.

— У нас все та же линейка, — огрызнулся Мрак.

— Ладно, теперь по делу. Я облазил все сверху донизу, взял пробы всего, что попалось на глаза, и, скажу тебе, лучше бы этого не делал!

— Что стряслось?

— Да понимаю все меньше и меньше! … Если я раньше полагал, что это какой-то трамплин для космических кораблей, потом начал думать, что это особо мощная вычислительная машина, то потом начал думать о разумных железных конструкциях, углублениях в другие измерения и всякой непонятной лабуде.

Олег сказал тоскливо:

— Мрак… а если б, скажем, Ломоносова или Леонардо да Винчи подвести к современному компьютеру, он бы понял, что это? Все, что они знали, — это механика. Для того чтобы только начать понимать работу компа, надо знать хотя бы электричество. Возможно, эта конструкция, по которой мы прыгаем, как ополоумевшие блохи, что-то совсем обыденное! … Но обыденное для тех, кто знает, что за… электричеством. Понял?

Мрак выслушал молча, даже не огорчился, и Олег понял, что Мрак давно об этом думал. В самом деле, Мрак почти сразу сказал:

— Хорошо, но где народ? … Где ликующие толпы, что встречают нас? Пионеры с цветами?

— Или гицели, — пробормотал Олег. Мрак удивился:

— А это кто? Губернаторы?

— Да, но только не совсем, — сказал Олег.

— В одной стране так называют специалистов по отлову бродячих собак.

— Да иди ты с гицелями! … Где народ? Олег сказал тихо:

— Могу еще сказать… Самые свежайшие следы, что удалось надыбать, относятся к двенадцатимиллионной давности.

Мрак отшатнулся:

— Ты… это всерьез? Ты ж говорил, что два-три миллиона лет!

Олег помялся, сказал осторожно:

— Понимаешь, мне кажется, что то другие следы. Кто-то два-три миллиона лет назад побывал здесь, обнаружил то же самое, обосновался ненадолго, построил нечто вроде города… а потом то ли улетел, то ли…

— То ли тоже гикнулся?

— Да, — ответил Олег с тревогой в голосе.

— Мрак, последний раз здесь что-то делалось, строилось или ломалось местными разумными существами… подчеркиваю, местными! … двенадцать мегалет назад. Я просканировал всю планету. Это нетрудно, когда знаешь, что искать. Так вот, здешняя цивилизация возникла меньше чем тринадцать миллионов лет тому, а исчезла — двенадцать. Просуществовала, таким образом, довольно долго. Что-то около миллиона. Сравни с нашей, у нас наберется несколько десятков тысяч лет. Да и то девять тысяч лет заполнены одними бегающими мраками с каменными топорами в руках.

— А олеги появились только в последнюю тысячу? — спросил Мрак угрожающе.

— Да, как правило, — согласился Олег кротко.

— Так что эта цивилизация успела достичь высочайших вершин. Я сужу не по размерам этого сооружения, у нас когда еще пирамиды строили, а по самой структуре металла. Я не нашел ни одного участка, где металл был бы… естественным! Везде атомная решетка перестроена, понимаешь? Где для усиления прочности, где для сверхпроводимости, для устойчивости… словом, перестроить структуру атомной решетки — для них было плевым делом. И они это делали, так сказать, походя.

Мрак пожал плечами:

— Если они такие умные, то от чего они все гикнулись? Олег помолчал, сказал тихо:

— Есть шанс выяснить. Я обнаружил в толще скального массива часть уцелевшего городка. Или какого-то комплекса…

— Подземный бункер? — воскликнул Мрак.

— Значит, воевали? Атомная война? Термоядерные вихри, радиоактивная пыль, толпы мутантов, борьба за выживание, возвращение к феодализьму, мечи и бластеры…

Он задохнулся, умолк, руки возбужденно дергались, Олег бросил с презрением:

— Конечно, ты бы повоевал! Еще как бы воевал. Как не воевать… когда в руках атомная дубина? … Ладно, Мрак, я пойду рыться в пыли архивов, а ты порхай в этой конструкции. Вдруг что да выпорхаешь? Кстати, даже ядерный бункер никто не станет на такую глубину… Просто сверху нападала космическая пыль… ты знаешь, сколько миллиардов тонн выпадает на Землю ежедневно? … Образовывались горы, бункер оказался погребенным…

Вспыхнуло, он исчез, даже воздух не колыхнулся. Мрак фыркнул, опять умничанье вместо простого тыка пальцем, задрал голову, там странно и торжественно переплетаются эти трубы, отсюда похожие на ажурные переходы между высокими башнями сказочного замка…

Он поспешно потряс головой, еще чуть — и снова увидит драконов, взвился от поверхности, как стартующая ракета на простом керосине: с грохотом, огнем, родным и привычным запахом гари.

Координаты находки Олег держал в мозгу цепко, но едва не прошел мимо, когда пробивался сквозь скальный массив на сотни километров в глубь планеты. Все плато было пронизано сильнейшими помехами от все еще работающих загадочных механизмов, так же мощно сказывались особенности местного солнца, да и, чего перед собой прикидываться, полное отсутствие навыка хождения сквозь горные массивы.

Две трети бункера, как его назвал Мрак, были перемешаны с камнем, вросли в него, стали частью монолита, дальше пошли помещения, где угадывались пустоты, но тоже все разрушено, и только у последнего отсека он обнаружил устоявшие под натиском стены.

Возможно, здесь рядом и дверь, но, как выглядит, он не знал и с огромным усилием попытался протиснуться сквозь стену. Первая попытка ни к чему не привела, попытался снова, еще и еще, отступил, хотел было вернуться, но представил себе лицо Мрака и его глаза, вздохнул и сказал виновато:

— Нам сейчас отступать нельзя… И разбираться некогда.

Отодвинулся, сформировал узкий поток частиц антиматерии и направил на стену. По нервам, как кнутом по голому телу, стегнул ослепительный свет. Воздух горел, температура повышалась, но в стене быстро ширилось отверстие.

Он вырезал круг, боевой лазерный луч исчез. Круг металла под ударом кулака вывалился вовнутрь. Олег выждал чуть, на той стороне тихо, истончился и скользнул в дыру. В помещении не вспыхнул свет, как почему-то ожидалось, но он, хоть и принял тут же обычный вид рыжеволосого и зеленоглазого парня с печальным лицом, зрение все же пустил по всему диапазону. Тьма исчезла.

За его спиной еще потрескивает, остывая, металлическая стена. Дальше она изгибается, охватывает достаточно просторное помещение, поместилась бы станция метрополитена. Под стенами… аппараты? Агрегаты? … Просто камни?

Он сделал робкий шажок, ничего не произошло, системы против вторжения нарушителей не сработали. Похоже, здесь уже ничего не сработает…

Медленно смелея, он бродил по всем доступным помещениям, а их оказалось немало. Весь этот подземный горный массив оказался то ли живым компьютером — теперь все сверхвысшее нам кажется сверхъемким компьютером, — то ли квазиживым механизмом. Стены этой металлокерамической горы иногда все же реагировали на его приближение: приглашающе вздувались прозрачными пузырями, кавернами, зарослями тонких гребней, а иногда перед ним в толще возникали настоящие туннели и бежали перед ним.

Он пробовал повернуть, и туннели тут же сворачивали. Всякий раз перед ним оказывался отросток широкого туннеля, длиной не меньше чем в пять-шесть метров. Он останавливался, и туннель переставал расти, начинал двигаться. Прочневшая каменная стена услужливо творила перед ним широкий проход… но иногда что-то нарушалось, туннель останавливался. Тогда Олег холодел, оборачивался: а вдруг и сзади такое же, там в самом деле всякий раз оказывалась стена, но стоило повернуться всем телом, как возникал туннель. В конце-концов он решил, что дело не в сбоях, а в какие-то места нужен допуск повыше, чем просто «гомо сапиенс».

Мрак безуспешно пытался создать из камней жареного кабанчика. Где-то с сороковой попытки удалось сделать полное подобие, даже коричневая корочка блестела и отслаивалась от шкуры, но, когда он жадно хватал свой шедевр, под этой шкурой оказывался все тот же камень. Да и сама корочка оказывалась просто слюдой.

Олег вылез, посмотрел, молча сотворил и кабанчика, и жареных гусей, и длинное блюдо с печеными перепелками.

— А ты говоришь, — сказал Мрак обвиняюще, — что это я — едун! Я даже сделать ничего не могу, такой я возвышенный и одухотворительный. А вот ты как будто всю жизнь проторчал, роняя слюни, на кухне…

Олег сел в кресло, оно возникло прямо из воздуха, Мрак остался на камне, тысячи лет присаживался вот так, даже когда водил крестоносцев в походы или когда османов — в обратную сторону, на захват проклятой Европы. Оба ели молча, потом Мрак спросил с набитым ртом:

— Ну?

— Чего тебе? — ответил Олег раздраженно.

— Сам знаешь, не темни. Меня не интересуют их рафаэли или тицианы. А вот отчего они исчезли? Они куда-то улетели или же… погибли?

Олег кивнул, а потом, видя, с каким нетерпением Мрак ждет ответа, буркнул:

— Сегодня попытаюсь узнать.

Он был мрачным, Мрак насторожился, даже опустил ляжку кабанчика, хорошо прожаренную, сочную, как же он, гад, такую делает, а прикидывается интеллигентом…

⇐ Предыдущая 16 17 18 19 20 21 222324 25 Следующая ⇒