44Петров В. В. Проблема указания в языке науки. Новоси бирск, 1977. 1 страница

1б< 227

терминами естественного языка. Здесь просто постулируется, что одни и те же объекты являются референтами соответствующих сингулярных терминов в каждом возможном мире. Принятие абсолютной «семантики языка» — то ли в плане «чистых» смыслов, приписываемых выражениям естественного языка, то ли в плане обозначаемых ими объектов — делает проблему взаимозамепимости языковых выражений в контексте мнения непроблематичной. Она «решается» в одном случае (исключительно в отношении общих терминов) ссылкой на компетенцию лингвистически всезнающего носителя языка, а в другом случае — ссылкой на заданность абсолютного, независимого от мнений его носителей универсума объектов, соотносимого с «семантикой языка».

Следствием последнего подхода является то, что любой объект, принадлежащий любому миру, связывается трансмировой линией с определенным объектом из любого другого мира: любой объект является вполне определенным во всех этих мирах. Поэтому при рассмотрении понятия логического следования Монтегю предпочитает квалифицировать предложения вроде «Джон думает, что р» и «Джон думает, что q» как логически эквивалентные, если «р» и «q» однозначны и логически эквивалентны, т. е. если они истинны во всех возможных мирах, следовательно, выражают одну и ту же пропозицию и потому взаимоза-менимы по истинностному зпачепию во всех контекстах их употребления (221). В такой модели, как показал Хинтик-ка (159), должны полагаться всегда истинными утверждения вроде «Джон знает в отношении каждого существующего индивида, кто он такой» (формально: (х) (( Зг/) (# = = */)-> ■ ( ³*/)(2/=*& (3z)). Джон знает, что (y = z))), или «Билл знает о каждом индивиде, который известен Джону, кто он такой» (в интерпретации de re, т. е. когда речь идет о знании определенного конкретного индивида). Такое истолкование, однако, в большинстве случаев интуитивно явно неприемлемо.

Следует отметить, что Монтегю вообще не отбрасывает возможности альтернативных подходов, состоящих в такой модификации семантической теории, при которой она не имплицирует необходимости принятия любых логических следствий мнения. Однако такие модификации ведут, как в рассмотренном выше генеративном анализе, просто к «блокированию» нежелательных импликаций, а в итоге — к другой крайности: к рассмотрению контекста мнения

как порождающего «непрозрачность» подконтекстных конструкций ввиду приписываемого им особого интенсионального статуса. Так, разрабатывая в терминах современного интенсионального анализа классическую идею Фреге о том, что находящиеся в контексте мнения сингулярные термины в качестве своих референтов имеют смысл, а не — как обычно — объект, который им задается, Монтегю (219) рассматривает выражение «что», вводящее предложение-объект мнения, как оператор, образующий имена интен-сий выражений, содержащихся в подконтекстной части. Альтернативно индивидуальные выражения рассматриваются как обозначающие соответствующие индивидуальные концепты или свойства свойств индивидуальных концептов (223). Такие модификации, однако, не могут дать критериев допустимых или недопустимых — согласно интуиции носителей языка — трансформаций предложений мнения и поэтому не могут служить объяснительной моделью их логического «поведения».

Таким образом, одна из наиболее сложных проблем анализа — проблема отождествления объектов, с которой постоянно имеет дело носитель языка в процессе концептуального овладения миром и коммуникации, в частности в случае установления связанности рассуждения о тех или иных, реальных или возможных, объектах, проблема, которая должна получить адекватную экспликацию в теории, моделирующей языковую интуицию носителя языка, — не решается, а просто обходится. Сохраняется формальная элегантность модели, но не ее адекватность.

Такое нерелятивизированное относительно пропозициональных установок носителей языка понимание возможных объектов и миров как изначально заданного множества делает весомой критику Куайном использования понятий возможных миров и индивидов в квантифициро-вашгом контексте, другими словами, критику квантифи-кации логических модальностей. Релятивизация этих понятий означает, что должны рассматриваться не вообще альтернативные возможные миры, а альтернативные относительно пропозициональных установок определенного носителя языка (в отличие от случая логической необходимости и возможности, когда все миры рассматриваются— с точки зрения альтернативности — как одинаково равноправные). Поэтому и изучение понятия мнения с философской точки зрения считается наиболее важным использованием отношения альтернативности (см. 160, с. 76—101).

5. КОНТЕКСТ МНЕНИЯ И РЕЛЯТИВИЗАЦИЯ ИНТЕНСИОНАЛЬНЫХ ПОНЯТИЙ

Релятивизация, о которой идет речь, состоит, согласно Хинтикке (см. 156), в том, что, во-первых, приписывание любой пропозициональной установки носителю языка означает разделение всех возможных миров (которые можно различить с помощью тех языковых средств, которые используются для этого приписывания) на два множества: тех, которые совместимы с рассматриваемой установкой носителя языка, и тех, которые несовместимы с нею. Таким образом, миры, альтернативные миру W относительно определенного носителя языка, рассматриваются как миры, совместимые со всем тем, что данный носитель думает в мире W. Следовательно, знать, что он думает, например, в действительном мире, — значит знать, какие возможные положения, или ходы событий, исключаются его мнениями, а какие совместимы с ними.

Во-вторых, сам индивид здесь рассматривается как то, что находится в одно-однозначном соответствии с определенной мировой линией, проходящей через ряд возможных миров и осуществляющей функцию перекрестного отождествления индивида. Последнее равносильно рассмотрению мировой линии в качестве некоторой индиви-дуирующей функции, выбирающей из ряда возможных миров определенный член соответствующего универсума как «олицетворение», или проекцию, этого индивида в данном возможном мире. Эти функции могут быть частичными: определенный объект, существующий в одном мире, может не существовать в другом. Так, если индивидуирую-щая функция не имеет значения в действительном мире, мировая линия представляет собой только возможный индивид.

Существенной здесь является установка, что множество индивидуирующих функций не является раз и навсегда заданным, а рассматривается по отношению к некоторому множеству возможных миров. Иначе говоря, мировые линии полагаются функционально зависимыми от тех возможных миров, которые они связывают. Продолжение их на другое множество возможных миров может быть неосуществимо, так как они проводятся на основе сходства между мирами и закономерностями, характеризующими каждый из них, что может не обнаружиться в случае рассмотрения более широкого множества возможных миров.

Так, в случае логических модальностей логически ййё-можные миры могут не обнаруживать никакого сходства между собой. Проведение мировых линий по таким критериям, как континуальность и сходство, в таком случае становится невозможным. Вместе с тем разница между тем, что является логически возможным миром, и тем, что носитель языка полагает возможным, очевидна при рассмотрении установки мнения относительно логической эквивалентности. Так, хотя «р» и «q» могут быть логически эквивалентными, т. е. допускаемые или, наоборот, исключаемые ими возможности относительно действительного мира одни и те же, но предложения «а думает, что р» и «а думает, что q» могут быть неэквивалентными.

Релятивизированные относительно определенного множества возможных миров индивидуирующие функции, а не «индивидуальные концепты» абсолютной референтной семантики и представляют собой те сущности, по которым, согласно Хинтикке, осуществляется квантификация в случае пропозициональных установок. Именно в свете понимания релятивности индивидуирующих функций получают определенное объяснение трудности, сопряженные с использованием классического принципа взаимозаменимости тождественного в контексте пропозициональной установки. Так, два сингулярных термина «а» и «& » могут указывать на один и тот же индивид в действительном мире (формально: f(«a», w_o)=f(«b», wo)), где / — индивидуирую-щая функция, Wo — действительный мир. Но эти же термины могут не указывать на тот же индивид в некотором альтернативном возможном мире (т. е. может иметь место /(«a», Wi) #/(«& », Wi), где w_{ является одним из альтернативных миров по отношению к и> о и с точки зрения пропозициональной установки определенного носителя языка.

Возможность утверждения такого тождества, а следовательно, взаимозаменимости соответствующих сингулярных терминов в контексте пропозициональной установки определяется не их жесткостью, как в семантике Крипке, и не абсолютной константностью соответствующей индивидуальной функции, как в семантике Монтегю, а знанием того, что имеет место в альтернативных • по отношению к действительному и с точки зрения определенной пропозициональной установки определенного носителя языка мирах. (Так, возможность перехода от утверждения «Ионас думает, что его сосед дома» — при de re интерпретации дескрипции «его сосед» — к «Ионас думает, что отец Пят-

раса Дома» обусловлйЁается йстйнпостью не утверждений «Сосед Ионаса является отцом Пятраса», а утверждения «Ионас думает, что его сосед является отцом Пятраса». ) Стало быть, применение закона взаимозаменимости тождественного в контексте мнения требует использования дополнительной посылки, относящейся, с нашей точки зрения, к концептуальной системе носителя языка.

Отсюда следует и методологически важный вывод по отношению к теориям естественного языка, прибегающим к использованию понятия глубинной структуры. А именно, если говорить о глубинной структуре предложения мнения и возможности осуществления в нем замены сингулярного термина, то глубинная структура должна рассматриваться релятивно знанию носителя языка: понятие универсальной глубинной структуры в таких случаях теряет смысл. Подобно выводу, полученному при рассмотрении «поведения» сингулярного термина как зависящего от контекста, в котором употребляется такой термин, можно заключить, что анализ возможностей взаимозаменимости сингулярного термина в контексте мнения требует пересмотра принятого в абсолютных концепциях «семантики языка» фрегевского понимания смысла предложения как функции смысла его составляющих. Поэтому тождество смыслов сингулярных терминов (в подходе Фреге — Карнапа) или интенсий индивидуальных выражений в концепциях референтной семантики не может рассматриваться в качестве необходимого условия осуществления взаимозаменимости сингулярных терминов, если такое тождество трактуется абсолютно, т. е. как означающее — в терминах функционального подхода к смыслу и семантике возможных миров, — что функции, выбирающие референтов соответствующих сингулярных терминов, т. е. функции от возможных миров к членам соответствующих им областей объектов, совпадают во всем множестве возможных миров.

Истинность «а думает, что Ь = с» в мире W, согласно теории Хинтикки, требует всего лишь, чтобы такие функции совпали на существенно более узком множестве альтернатив мира W. Функции, ассоциируемые с соответствующими терминами, должны совпадать в тех возможных мирах, которые рассматриваются в предложении мнения. Таким образом, речь идет не вообще и не просто о тождестве смыслов соответствующих сингулярных терминов, а о рассмотрении функций, ограниченных релевантным множеством аргументов, т. е. заданных на определенном под-

множестве всех возможных миров, а именно миров, совместимых со всем тем, что думает носитель языка. Следовательно, индивидуирующие функции Хинтикки являются подмножеством множества всех индивидуальных концептов.

Как формулировка условий истинности предложений, содержащих пропозициональные установки, так и рассмотрение смысла сингулярных терминов предполагают в подходе Хинтикки, как, впрочем, и в других принимающих интенсиональные сущности подходах, квантификацию над множеством возможных миров и индивидуирующих функций. Основная роль этих функций —дать сущности, над которыми в модальном контексте «пробегают» квалифицированные переменные, т. е. когда осуществляется кван-тификация через модальный контекст. Однако, исходя из концепции Хинтикки, применение в таком случае критерия Куайна о том, что квантификация над определенными объектами означает их онтологическое принятие, следует рассматривать не в терминах онтологического, а идеологического принятия возможных миров и индивидуирующих функций: разговор об онтологических допущениях имеет смысл тогда, когда речь идет о квантификации над объектами, принадлежащими к одному и тому же миру.

Таким образом, утверждается необходимость проведения различия не между двумя видами объектов, составляющих универсум, а между определенными объектами референции, с одной стороны, и определенными аспектами нашего референциального аппарата, посредством которого осуществляется указание на эти объекты, — с другой. Поэтому индивидуирующие функции не рассматриваются в качестве членов какого-либо возможного мира, им приписывается не только функция задания объекта, но и функция его индивидуации. Когда же некоторый сингулярный термин указывает на определенный объект, в понимании Хинтикки возможны случаи как индивидуации без референции (в действительном мире), так и референции без индивидуации, формально: (3x)B_a(x = b)& ~ ( 3 х)(х = Ъ) и ( Зх)(х=< Ь)& ~(Зх)В_а(х=Ъ) (153, с. 106). Допустимость существования «возможных миров» и индивидуирующих функций, таким образом, означает не то, что они являются определенными естественными сущностями, а то, что они являются концептуальными средствами, используемыми носителями языка в процессе познания мира ц взаимодействия с ним.

При таком подходе квантификации над мировыми линиями придается нормальный, по выражению Куайна, объектуалъный (250, с. 63—67), смысл, при котором рассматриваются обычные сингулярные термины, указывающие ординарным образом на обычные сущности. Единственным новшеством этого подхода является рассмотрение этих сущностей в качестве членов нескольких возможных ситуаций, или ходов событий. Хинтикка говорит об этом так: «Допустим, мы пытаемся осуществить квантифика-цию только над реально существующими индивидами. Но в соответствующем модальном или эпистемическом контексте неизбежно приходится рассматривать эти конкретные индивиды и как населяющие определенные альтернативные миры. В результате мы имеем то же, когда кванти-фицируем куски мировых линий, которые простираются над этими альтернативными и действительным миром. И наоборот, допустим, мы начинаем с квантификации некоторых мировых линий. Предположим далее, что нам приходится их рассматривать только в таком контексте, в котором значимы лишь их точки референции в действительном мире, т. е. в контексте, в котором не возникает вопроса перекрестного отождествления. В результате мы имеем дело с обычной традиционной квантификацией над реально существующими индивидами» (160, с. 124).

Вообще следует отметить, что сложность рассматриваемого вопроса требует дальнейшего поиска адекватного его анализа, особенно в связи с рассмотрением онтологических проблем принятия разных методов прослеживания индивидов через возможные миры (см. 72, 73). Это, однако, не умаляет позитивной роли данной концепции в интересующем нас аспекте, а именно с точки зрения рассмотрения взаимоотношения языка и концептуальной системы.

Хотя Хинтикка отмечает, что множество индивидуирую-щих функций не является раз и навсегда данным, что мировые линии индивидов определяются не какими-то абсолютными законами логики, а самими носителями языка, проведение мировых линий, считает он, осуществляется «не каждым индивидом в отдельности, а посредством молчаливого коллективного решения, заключенного в грамматике и семантике нашего языка» (160, с. 209). Эти мировые линии «имеют место благодаря нашим (т. е. языкового сообщества) конститутивным решениям» (160, с. 210), они «закодированы в концептуальных правилах всего языкового общества» (160, с. 91). С нашей точки зрения, един-

Сгвённо возможное истолкование этих соображений, спасающее от неизбежного впадения в противоречие (в силу утверждения, с одной стороны, релятивности индивидуи-рующих функций, а с другой — «семантики языка» как воплощающей «коллективные решения» языкового общества), требует существенного изменения в самом понимании «семантики языка». Последняя тогда должна рассматриваться как входящая в индивидуальные концептуальные системы, а не как некая автономная сущность, воплощающая безгласные конвенции языкового общества.

Релятивизация семантики мнения относительно носителей языка, если она осуществляется вне систематического рассмотрения структур концептуальных систем как информации, которой носитель языка располагает о мире, ведет к абсолютизации требования совместимости мнений носителя языка и к вытекающим отсюда методологически неприемлемым следствиям. Вместе с тем такая «половинчатая» релятивизация делает неопределенным понимание самих объектов мнения как семантических объектов. Она ведет к противопоставлению семантических (лингвистически детерминированных) и прагматических (относящихся к информации, которой располагает носитель языка о мире) аспектов проблематики мнения, «семантической» и «несемантической (прагматической) информации», «объективных» и «субъективных» смыслов, пропозиций и т. д. Вторые, как правило, рассматриваются как не подлежащие логическому описанию.

Так, Э. Сааринен (52) (исходя из предложенного Хин-тиккой разграничения двух методов перекрестного отождествления объектов — дескриптивного и перцептуального) полагает, что пропозициональные установки, в частности установка мнения, не имеют определенной семантики в смысле условий истинности. Атрибуция такой установки носителю языка считается делом прагматики, а не семантики. Хотя полагается, что проблема отождествления объектов является подлинной эпистемической проблемой, тем не менее выражается сомнение в семантической значимости этой проблемы. Аргументация Сааринена строится на обсуждении вышеприведенного предложения мнения «Берт думает, что Расселу девяносто лет» (или в более четко выявляющей квалификацию в контекст мнения форме «Про Рассела Берт думает, что ему девяносто лет»). В качестве эмпирической предпосылки полагается, что Берт знает многое о Расселе, в том числе его биографию, но он

никогда его не видел и потому, встретившись с ним, нб узнает его; он думает, что этому (встретившемуся ему) человеку не может быть девяносто лет. Поэтому — что согласуется с интуицией — данное предложение полагается неоднозначным, т. е. в одной его интерпертации, или прочтении, истинным, а в другой — ложным.

Ввиду предложенного Хинтиккой разграничения двух методов перекрестного отождествления объектов эти интерпретации получают следующие формализованные представления: А) (Ех) (х=Рассел & Вь (х девяносто лет) и В) ( Эх) (а: =Рассел& 2? & (х девяносто лет)), где «Ех» — квантор, отвечающий дескриптивному способу отождествления, а « 3 х» — квантор перцептуалыгого отождествления. В рассматриваемой ситуации (А) является истинным, а (В)—ложным. Эти два прочтения, с точки зрения Саари-нена, представляют собой собственно-прочтения рассматриваемого предложения. Вернее, они репрезентируют два способа прочтения предложения, каждый из которых охватывает бесконечное множество «псевдопрочтений» предложения мнения, зависящих от контекста (или порождаемых контекстом) его употребления, от того множества конкретных способов, которыми может осуществляться указание на объект. Собственно-прочтения предложения S представляют собой те различные способы понимания S, которые должны быть усвоены всеми компетентными носителями языка, или все те различные способы интерпретации S, которые должны быть приписаны S адекватной семантической теорией естественного языка.

Псевдопрочтения S представляют собой все те различные понимания S, которые интуитивно различаются по истинностному значению (по крайней мере в некоторых контекстах). Согласно подходу Сааринена, являющемуся своего рода компромиссом между подходом Крипке (а также Каплана и других) и Хинтикки, нет противоречия в утверждении, что, например, предложения «Этому человеку (указывая на Рассела в его обычном облачении) девяносто лет» и «Этому человеку (указывая на Рассела в обличье Чарли Чаплина) девяносто лет» являются семантически неразличимыми', хотя они не являются таковыми прагматически, т. е. когда они помещаются в определенный контекст мнения, как в «Берт думает, что этому че-

¹ В терминологии Каплана (174) они выражают одну и ту же «сингулярную пропозицию».

ловеку (указывая на Рассела в обличье Чарли Чаплина) девяносто лет».

Разница между последними двумя предложениями, с этой точки зрения, должна быть описана в прагматических терминах, а это не имеет никакого отношения к семантике предложений-объектов мнения. Аналогичным образом рассматривается и случай взаимозаменимости общих терминов: считается, что, например, предложения «Сэлли является доктором» и «Сэлли является врачом» синонимичны, хотя допускается, что предложения «Билл думает, что Сэлли является доктором» и «Билл думает, что Сэлли является врачом» могут различаться по истинностному значению. Наконец, даже относительно простейших логических выводов, например, если «<? » следует из «р», полагается, что понятие логического вывода неприменимо к паре предложений «Берт думает, что р» и «Берт думает, что q», так как такой вывод не основывается на синтаксической (или логической) форме этих предложений. Такой вывод не осуществляется на основе того, что, когда одно предложение является истинным, таковым является и другое. Этого может не быть, ибо индивид может думать, что р, и не думать, что q. С этой точки зрения предложение, имеющее форму «я думает, что р», не имеет собственной логики, множество логических следствий таких предложений не является определенным.

Прагматическую различимость предложений мнения (при утверждаемой семантической неразличимости соответствующих предложений-объектов мнения) предлагается описывать в терминах «информационного содержания» предложения. Так, «информационное содержание» предложения «Это финн» сводится к тому, что человек, оказавшийся в поле нашего восприятия как обладающий определенными перцептивными характеристиками, является финном. Различие установок мнения сводится к различию «информационных содержаний» соответствующих предложений мнения. Поэтому построение теории «информационного содержания» установки мнения считается важным для объяснения квантификации в контексте мнения, для построения теории понимания языковых выражений. В таком разграничении лингвистически детерминируемых и прагматических аспектов семантики языковых конструкций нельзя не видеть аналогии проводимой Кацем дихотомии языковой компетенции и исполнения, соответственно семантической и несемантической информации.

б более широком плане абсолютизация такого разграничения является следствием рассмотрения семантических свойств и отношений языковых выражений вне их систематических связей с определенными концептуальными системами, в которых и только в которых они могут получить и получают ту или иную интерпретацию. И наоборот, их абстрагирование от этих систем делает несовместимыми или по крайней мере не имеющими отношения один к другому различные (хотя в концептуальной системе взаимосвязанные) аспекты понимания языковых выражений. Поэтому для обсуждаемых подходов вопрос построения логической теории предложений мнения остается открытым, т. е. либо он решается тривиально на уровне интен-сионалистски или референтно понимаемой «семантики языка» (что, как было показано, означает не решение, а обход подлинной проблемы), либо указывается принципиальная его неразрешимость на уровне рассмотрения идиосинкразии употребления естественного языка, не подлежащих систематизации, адекватному логическому описанию. Ни ту ни другую точку зрения нельзя считать удовлетворительной.

6. МНЕНИЕ И ИНДИВИДУАЛЬНАЯ КОНЦЕПТУАЛЬНАЯ СИСТЕМА

Анализ проблемы мнения, когда он проводится на уровне интенсионалистски или референтно понимаемой «семантики языка», не является, как было показано выше, удовлетворительным ни с точки зрения описательной, ни с точки зрения объяснительной. Между тем логический аспект этой проблемы (заключающийся в установлении критериев взаимозаменяемости выражений, в получении возможных логических следствий из предложения, выражающего мнение носителя языка) ведет к рассмотрению важной гносеологической проблематики соотношения субъективного и объективного в познании, мнения и знания и перехода от одного к другому. Вместе с тем вне гносеологически удовлетворительного подхода к этой проблеме невозможным оказывается и логическое ее решение.

Поэтому, нам кажется, не случаен тот факт, что рассмотренные выше семантические теории не дают адекватного решения этой проблемы. Как показывает анализ, они просто не могут дать такого решения, ибо являются по существу теориями «семантики языка», неспособными —

в силу своих принципиальных методологических установок — охватить важный для адекватного анализа этой проблемы фактор концептуальной системы носителя языка, отражающий познавательный опыт человека во всем его богатстве и разнообразии.

Ввиду того что к анализу проблемы мнения предъявляются требования гносеологической и логической адекватности, в последующем изложении мы постараемся в возможной мере удовлетворить оба этих требования, что определенно отразится и на форме изложения.

Предпосылкой предлагаемого нами подхода к анализу проблемы мнения является не противопоставление «семантики языка» и знания носителей языка о мире как того, что соответственно подлежит и не подлежит систематическому описанию, и не сведение мнения к какому-либо теоретическому конструкту, а поиск теоретически и методологически обоснованного их синтеза, способствующего конструктивному решению этой проблемы. В качестве основы такого синтеза мы будем рассматривать структуру концептуальных систем носителей языка. Иначе говоря, мы будем исходить из того, что «семантика языка» и представления носителей языка о мире (относимые к прагматике языка) суть абстракции определенных аспектов концептуальных систем, абсолютизация которых и порождает трудности анализа проблемы мнения.

При построении адекватного понимания структуры мнения будем исходить из того, что сама семантика предложений мнения, вернее, тех их частей, которые выражают установку мнения, свидетельствует об имманентной связи этих предложений с определенными концептуальными системами, а контекст мнения — о принадлежности предложений-объектов мнения данным системам. Последнее обстоятельство послужит основой для построения аргументации о том, что любое утверждение о мире предполагает определенный контекст мнения. Это должно показать важность анализа контекста мнения и необходимость учета концептуальной системы при адекватном логическом анализе самой установки мнения, а тем самым при рассмотрении любых утверждений о мире.

Под концептуальной системой, как указывалось выше, мы понимаем систему концептов, представляющих собой — в содержательном смысле — информацию (истинную или ложную), которой располагает индивид-носитель такой системы о действительном или возможном положении ве-

щей в мире (то, что он думает, знает, предполагает, воображает и т. д. об объектах мира в возможно широком понимании термина «объект»). В более строгом смысле концепт может рассматриваться как интенсиональная функция от возможного мира к его объектам. Построение концептуальной системы есть, как уже отмечалось, вместе с тем и построение концепта-функции, воплощающей выбор, предпочтение, отдаваемые в данной системе определенному концепту или определенной концептуальной структуре в качестве мнения носителя языка — к какому бы аспекту восприятия и познания мира оно ни относилось. Множество таких выделенных взаимосвязанных и связанных отношением интерпретаций со всей концептуальной системой структур и образует «систему мнений», или «концептуальную картину мира» носителя языка.

Таким образом, если во множестве концептов С_г_П(/, образующих концептуальную систему CSind, выделить такое его подмножество C*_Ind, которое представляет собой множество концептов или концептуальных структур, связанных отношением интерпретации с другими концептами и концептуальными структурами С_1па и представляющих собой информацию Inf*_Ind, которую носитель CS_Ind полагает истинной относительно данного мира W, то такая информация и образует индивидуальную систему мнений (формально: CS*_Ind~ {Inf_lnd\Inf_Ind< z: C_Ind£ HT (Ind, Inf*md)}, где НТ— оператор «полагать истинным», Ind — индивид). Тогда если «р» — выражение языка, с_р — концепт или концептуальная структура, соотносимые с «р», то НТ (Ind, с_р), если и только если c_peC*, _n(!, т. е. если и только если рассматриваемый концепт принадлежит множеству концептов, образующих систему мнений CS*i_nd носителя языка.

⇐ Предыдущая 13 14 15 16 171819 20 21 22 Следующая ⇒