Благодарности 10 страница

– Теперь вы, – сказал Сэм Холкову.

– Я не вооружен.

– Покажите.

Холков снял куртку, вывернул ее наизнанку и бросил на землю.

– Рубашку.

Холков выпростал заправленный в брюки подол рубашки и медленно покружился на месте. Сэм кивнул Умберто. Задержавшись, чтобы передать Сэму «люгер», итальянец осмотрел Холкова со всех сторон и снова вернулся на открытое пространство.

– Stronzo! – пролаял Бьянко.

– Что он сказал? – спросил Сэм.

– Предположил, что, когда я появился на свет, мои мать и отец не были женаты.

– Я тебя прикончу, – прошипел Бьянко. – И твою жену!

– Заткнись. Теперь я вспомнил того, второго, с усами.

– Ну и кто он?

– Никто. Мелкая сошка, простой ворюга, – Умберто обратился к пленнику, который, похоже, уже сам был не рад, что ввязался: – Я знаю, кто ты! Попадешься мне еще раз – уши откручу!

Сэм сказал:

– Холков, вот как мы поступим: вы ложитесь на землю, мы спокойно уезжаем. Если броситесь в погоню, я сожгу книжку.

– Не сожжете. Вы блефуете.

– Ошибаетесь. Ради спасения наших жизней я это сделаю не задумываясь.

Само собой, Сэм блефовал и знал, что Холков тоже знает, но надеялся посеять хотя бы малейшее сомнение – сейчас, когда каждая секунда была на счету. Он обдумал альтернативные варианты: связать их, вывести из строя автомобиль, позвонить в полицию, но все его инстинкты буквально вопили, что сейчас главное – убраться подальше от Холкова, и сделать это как можно быстрее. Возможно, будь он другим человеком, то рассмотрел бы и четвертый вариант: убить бандитов прямо здесь и сейчас.

Но в отличие от Холкова, специально натасканного солдата, который знал больше способов убийства, чем большинство поваров – рецептов, Сэм Фарго был не таким и не хотел брать на душу хладнокровное убийство. Каждая минута, которую он, Реми и Умберто проводили рядом с этими людьми, увеличивала шансы на то, что роли снова поменяются.

– Вам не выбраться с острова! – прорычал Холков, ложась на землю.

– Может быть, но попытка не пытка.

– Даже если сбежите, я вас разыщу.

– Поживем, увидим.

Умберто сказал:

– Сэм, можно попросить об одолжении? Я бы хотел прихватить Бьянко с собой. Обещаю, он не доставит хлопот. Я об этом позабочусь.

– Зачем он тебе?

– Личные счеты.

Сэм подумал и кивнул.

– Поехали! – обращаясь к Бьянко, приказал Умберто. – Руки за голову!

Бьянко пошел к ограде. Умберто не сводил с него пистолета.

Когда все собрались у автомобиля, Умберто сорвал с пояса Бьянко наручники и защелкнул их на запястьях продажного копа. Обыскав пленника, он затолкал его на заднее сиденье, а сам взгромоздился следом. Реми завела «ланчию», открыла Сэму дверь и перелезла на кресло пассажира.

Сэм сел за руль, дал по газам и развернулся в сторону главной дороги.

– Как думаешь, сколько они будут ждать? – спросила Реми.

Сэм выглянул в боковое окно. Холков и Усач уже вскочили на ноги и бежали через кладбище к воротам.

– Секунд пять, – сказал он и до упора выжал педаль газа.

Глава 27

Сэм на скорости гнал вдоль ограды к воротам кладбища. Боковым зрением он следил за Холковым и Усачом, которые неслись в том же направлении, перепрыгивая через надгробия и взбивая обрывки тумана.

– Слишком мало времени, – пробормотал Сэм.

– Куда мы едем? – сказала Реми. – Ты же слышал, что сказал Умберто… Бьянко расставил на дорогах патрули.

– Ты не против пострелять?

– Что?.. Гм. – Она подняла руку с пистолетом Бьянко, словно только что вспомнила, что он у нее. – Отлично, а зачем?..

– Я подъеду к их джипу. Постарайся попасть в колеса. Умберто, уверен, что справишься?

Бьянко, зажатый в углу на заднем сиденье, по‑ прежнему кривился в самодовольной ухмылке. Умберто перевернул «люгер» и обрушил рукоять на голову Бьянко возле виска. Тот обмяк и сполз на пол.

– Уверен!

Угол ограды быстро приближался; в тридцати футах дальше и чуть правее стоял припаркованный внедорожник. Холков обошел Усача и уже подбегал к воротам.

– Приготовься! – окликнул жену Сэм.

Реми опустила стекло, просунула в отверстие пистолет и оперлась рукой о дверь.

– Слишком быстро едем!

– Иначе никак. Хотя бы попробуй. Не попадешь в колеса, целься в лобовое стекло. Черт!

Холков выбежал из ворот и резко затормозил у двери со стороны водителя. В салоне загорелся свет.

Реми дважды выстрелила. Пули выбили искры из задней панели, но колес не задели.

– Слишком быстро! – выкрикнула Реми.

– Стекло! Целься в стекло!

Реми крепко сжала пистолет и один за другим сделала четыре выстрела, ствол пистолета четыре раза изрыгнул оранжевое пламя. На ветровом стекле внедорожника появились три отверстия, вокруг каждого расползалась паутина мелких трещин.

– Молодчина!

Внезапно Холков выскочил из‑ за капота машины, перекатился и припал на одно колено, в его руке блеснул пистолет. Сэм вывернул руль влево. Зад «ланчии» вильнул, передние колеса забуксовали на влажной траве, и наконец машина опять стала послушной. Два раза что‑ то глухо стукнуло о металл – пули Холкова прошили багажник. Сэм снова набрал ход, выровнял машину и повернул обратно в низину, к холмам.

– Все целы? – спросил Сэм.

– Да.

Умберто просунул голову между спинками передних сидений, подтверждая, что цел, и снова исчез.

Реми кивнула и сказала:

– Прости, что не попала в колеса. Мы ехали слишком быстро.

– Не переживай. Ты попала в ветровое стекло, это их замедлит. Им придется либо выбить его, либо вести машину, высунувшись из боковых окон.

Реми обернулась и увидела Холкова и Усача: он и взобрались на крышу внедорожника и топтали лобовое стекло.

– Вариант А, – сказала она.

Наконец лобовое стекло подалось и провалилось внутрь; Холков и Усач полезли в салон, вытащили его и отбросили в сторону. Через несколько секунд загорелись фары, и джип, набирая скорость, устремился в погоню.

– Едут. Со своим полным приводом они на…

– Знаю, – пробормотал Сэм. – Держись!

«Ланчию» болтануло, когда передние колеса вошли в колею старой шахтерской дороги. Сэм притормозил и снова ударил по газам. «Ланчия» взвилась вверх по холму. Дорога здесь оказалась уже, чем он себе представлял, не шире шести футов. Когда они добрались до гребня, деревья сомкнулись над машиной – густые ветви царапали бока и заслоняли небо. Салон «ланчии» залило светом фар: джип преследователей въехал на холм.

Начался спуск. Сэм надавил было на газ, но тут же ударил по тормозам: дорога резко поворачивала направо, в самую гущу деревьев. Сзади из‑ за гребня холма показался бампер джипа, внедорожник оторвался от земли и с грохотом приземлился.

– Он не впишется, – сказала Реми.

Она угадала. Все еще сотрясаясь от удара о землю, джин проскочил поворот и, резко затормозив, въехал в деревья. Сэм бросил взгляд в зеркало и, прежде чем «ланчия» нырнула со следующего холма, успел краем глаза заметить, как вспыхнули стоп‑ сигналы внедорожника. И тут из темноты прямо под колеса легковушки неожиданно вынырнула глубокая промоина.

– Держитесь!

Колеса застучали, амортизаторы взвизгнули в знак протеста, «ланчия» перелетела через размытый участок, взлетела вверх по склону, съехала вниз и на прямую дорогу. Сэм прибавил газу. Ветви бились о лобовое стекло, сосновые шишки отскакивали от капота. Сзади вновь появилась машина преследователей: свет фар дико заметался, когда Холков преодолевал вымоину.

У более мощного и надежного внедорожника имелись и свои недостатки: он был на два фута шире компактной «ланчии». Теперь Сэм ясно видел, что это им на руку. Сосновые ветви, которые лишь слегка царапали бока легковушки, безжалостно хлестали по капоту джипа, забиваясь в дыру, зияющую на месте лобового стекла. Сломанные сучья торчали из решетки радиатора и цеплялись за дворники. Свет фар начал удаляться.

– Сэм, берегись!

Он оторвал взгляд от зеркала заднего вида и едва успел заметить лежащий на дороге валун, который стремительно несся прямо на них. Сэм резко выкрутил руль вправо, пытаясь объехать препятствие. Валун закрыл собой все левое окно. Сэм надавил на педаль газа, но недостаточно быстро. Задняя боковая панель скрежеща «поцеловала» камень, левое заднее окно разбилось. «Ланчию» закрутило и понесло с дороги прямо на деревья. Передний бампер врезался в ствол, машина дернулась и замерла. Мотор несколько раз чихнул и заглох. На лобовое стекло дождем осыпались сосновые иголки.

– В прокатной конторе не обрадуются, – вздохнула Реми.

– Все целы? – спросил Сэм. – Реми? Как вы?

– Нормально.

– Лучше всех, – отозвался Умберто.

– Бьянко?

– Еще отдыхает.

В окне со стороны Сэма показался свет фар, мелькающий между деревьями. Сэм повернул ключ в замке зажигания… Ничего.

– Сцепление, – напомнила Реми.

– Черт! Спасибо.

Он поставил рычаг передач в исходное положение и снова повернул ключ. Мотор запыхтел, засопел, но не завелся. Сэм попробовал еще раз.

– Ну же, милая, заводись…

Огни внедорожника приближались: джип уже выехал на ровный участок и подъезжал к валуну.

Мотор «ланчии» вроде бы ожил, проработал несколько оборотов – и снова заглох.

– Сэм, догоняют, быстрее, – сквозь сжатые зубы прошептала Реми.

Он закрыл глаза, прочитал короткую молитву и попытался еще раз. Мотор заработал. Сэм включил первую передачу, выкрутил руль направо и выехал обратно на дорогу.

– Умберто, задержи их!

– О'кей!

Умберто высунул в окно «люгер» и сделал два выстрела, затем еще два. Пули застучали о решетку радиатора, одна разбила фару со стороны водителя. Джип отклонился влево, прямо на лежащий валун, и тут же резко взял вправо. Боковое зеркало царапнуло по камню, разбилось и исчезло в темноте.

Свет фар внедорожника залил салон «ланчии». Сэм прищурился и отвернул в сторону зеркало заднего вида. Он обернулся: в зияющей дыре, оставшейся от лобового стекла джина, появилась рука с пистолетом.

– Вниз, пригнитесь! – выкрикнул Сэм.

Реми быстро сползла с сиденья на пол.

Сзади прогрохотал выстрел, темный салон джипа осветился вспышкой. Умберто высунул голову из‑ за сиденья.

– Я их задержу.

С «люгером» в руке он потянулся к боковому окну.

– Не надо!

Еще два выстрела. Умберто вскрикнул и перекатился на сиденье.

– Меня задело!

– Куда?

– В руку. Все в порядке…

– К черту, – пробормотал Сэм. – Сгруппируйтесь!

Он надавил на тормоз, досчитал до двух и снова ударил по газам. Внедорожник вильнул в грязи и врезался в бампер «ланчии». Сэм хорошо все рассчитал, набрав скорость как раз перед ударом. Они вырвались вперед: двадцать футов… тридцать… расстояние с четыре машины.

– Ух…

И тут с обеих сторон дороги резко кончились деревья. Реми вскинула голову:

– О нет!

Колеса легковушки с глухим стуком перевалили через уступ на краю насыпи и оторвались от земли.

За лобовым стеклом замаячили раскинувшиеся внизу просторы. «Ланчия» снова приземлилась и подпрыгнула, из‑ под колес брызнул гравий.

– Обрыв! – выкрикнула Реми.

– Вижу! – ответил Сэм и закрутил руль влево.

Задние колеса занесло. Он слегка крутанул вправо, затем выровнял руль, укрощая машину. В окне справа показалась каменистая насыпь, сразу за ней, на глубину нескольких сотен футов, уходил обрывистый склон оврага.

Под рев двигателя внедорожник Холкова выплыл из‑ за уступа и с грохотом упал на дорогу.

– Не впишется, – сказала Реми.

– Будем надеяться.

Задние колеса джипа тоже пошли юзом, но, в отличие от Сэма, Холков слишком сильно выкрутил руль. Колесо со стороны пассажира с хрустом приземлилось на камни вдоль придорожной полосы и соскользнуло с края обрыва, увлекая за собой зад машины. Скрипя днищем по гравию, внедорожник дюйм за дюймом сползал вниз под тяжестью собственного веса… Казалось, еще чуть‑ чуть, и Холков с Усачом рухнут вниз, но в последний миг машина каким‑ то чудом остановилась, замерев над пропастью.

Сэм снял ногу с педали газа, и «ланчия» медленно затормозила у обочины. В пятидесяти футах за ними на краю дороги покачивался джип. Вокруг было тихо: только сзади доносилось ритмичное поскрипывание растягиваемого металла.

Реми села прямо и огляделась по сторонам.

– Осторожно! – прошептал Сэм.

– Поможем? – спросила Реми.

Из затемненного салона внедорожника к дворнику на лобовом стекле потянулась рука. В глубине мелькнуло дуло пистолета; и в следующий миг нуля прошила бампер «ланчии».

– К черту их, – сказал Сэм и выжал педаль газа.

– Вот тебе и благодарность, – сказала Реми. – А ведь мы могли бы столкнуть их в пропасть.

– Ох, сдается мне, мы еще пожалеем, что не столкнули.

Глава 28

Гранд‑ отель «Бово», Вьепорт,

Марсель, Франция

Пока Сэм давал чаевые посыльному и закрывал за ним дверь, Реми набрала привычный номер. Сельма ответила после первого же гудка.

– Живы и здоровы, миссис Фарго?

– Живы и здоровы, – отозвалась Реми, садясь на кровать и скидывая обувь. – А теперь, может, расскажешь мне, что мы делаем в Марселе?

Оставив Холкова и его усатого друга покачиваться на краю пропасти, они на полном ходу направились в Ниспорто. Умберто, который соорудил из собственной рубашки повязку для раненой руки, позвонил по спутниковому и предупредил своих родственников об их появлении.

Ниспорто, деревушка с населением в несколько сотен душ, приютилась в укромной части клиновидной бухточки вверх по побережью от Портоферрайо. Жена Умберто Тереза и его двоюродные братья – все пятеро – встретили их у черного хода. Пока Тереза обрабатывала рану мужа – по счастью, ни кости, ни крупные артерии не были задеты, – кузены затолкали очухавшегося и крепко связанного Бьянко в гараж. Хозяйка дома, тетушка Брунелла, проводила Сэма и Реми в дом, прямо с порога усадила за стол и принялась угощать домашней пастой с лучком, каперсами, оливками и томатным соусом. Через полчаса к ним после перевязки присоединился Умберто.

– Из‑ за нас ты попал в передрягу, – сказал Сэм.

– Ерунда. С вашей помощью я вернул себе честь. Думаю, отец мной бы гордился.

– Конечно гордился бы, – сказала Реми, наклонилась к нему и чмокнула в щеку. – Спасибо.

– А можно поинтересоваться, что вы собираетесь делать с Бьянко? – спросил Сэм.

– Здесь и на Корсике он неприкасаем. А вот на материке… – Умберто пожал плечами. – Я кое‑ кому позвоню. Думаю, если предоставить достаточное количество улик, необязательно подлинных, карабинеры с удовольствием им займутся. А тот второй, его подельник… он трус. Не волнуйтесь за нас, друзья мои. А теперь доедайте‑ ка пасту, и мы придумаем, как вывезти вас с острова.

Зная о влиятельности Бондарука и дотошности Холкова, они решили, что лететь через аэропорт Марина‑ ди‑ Кампо слишком рискованно. Они договорились с двоюродным братом Умберто, Эрме, капитаном зафрахтованного рыболовецкого судна, и тот перевез их обратно в Пьомбино. Оттуда они доехали до Флоренции, остановились в палаццо Маньяни‑ Ферони и тут же позвонили Сельме, которая попросила переслать ей фотографию символов из шифровальной книги Лорана и направила их прямиком в Марсель. На следующее утро, выслав саму книгу экспресс‑ почтой в Сан‑ Диего, они отправились в аэропорт.

– К чему нагонять таинственности? – теперь поинтересовалась у Сельмы Реми.

Сэм сел рядышком на постели, и Реми поставила аппарат на громкую связь.

– Никакой таинственности, – заявила Сельма. – Просто оставалось уточнить кое‑ какие подробности, но я заранее знала, что вам придется ехать в Марсель. Кстати, Пит и Венди как раз сейчас работают над символами. Редкая вещь эта книга, только вот ее состояние меня тревожит…

– Сельма!

– Ой, простите. Помните Вольфганга Мюллера, капитана «UM‑ 77»? Я его нашла.

– Нашла? То есть он…

– Ага, он жив. Пришлось покрутиться, но в итоге мы выяснили, что он находился на борту «Лотарингии», когда корабль был захвачен. После войны его отправили обратно в Германию через Марсель. С корабля он сошел, а вот на поезд до дома решил не садиться. Он живет с внучкой. Адрес у меня…

На следующее утро они встали и отправились в кафе «Ле Капри» на Бейи‑ де‑ Суффрен, с видом на Вьепорт, или Старый порт, заполненный парусными судами всех размеров. Мягкое дуновение морского бриза ласкало паруса, и те колыхались в завораживающем танце. Яркое утреннее солнце играло бликами на воде. На северном и южном берегах, охраняя вход в гавань, возвышались форты Сен‑ Жан и Сен‑ Николас. Чуть выше на холмах расположились аббатство Сен‑ Виктор и церкви Сен‑ Венсан и Сен‑ Катрин. Напротив порта, в самом Марсельском заливе, лежали четыре острова Фриульского архипелага.

Вместе Сэм и Реми бывали в Марселе уже три раза, в последний – несколько лет назад, проездом по пути в Камарг, расположенный чуть выше. Ежегодно в мае около двадцати тысяч цыган из Восточной и Западной Европы собирались там на большой праздник, воспевая богатое наследие своего кочевого народа.

Позавтракав, Фарго поймали такси, дав таксисту адрес в Паньере, живописном, пропитанном духом Средневековья квартале с узкими улочками и окрашенными в пастельный цвет домами, втиснутыми между зданием ратуши и музеем Вьей‑ Шарите. Вольфганг Мюллер жил на улице Кордель в светло‑ желтом двухэтажном домике с белыми ставнями. Они постучали, дверь открыла светловолосая девушка лет двадцати пяти.

– Бонжур, – поздоровался Сэм.

– Бонжур.

– Parlez‑ vous anglais?

– Да. Я говорю по‑ английски.

Сэм представился сам и представил Реми.

– Мы ищем месье Мюллера. Он дома?

– Да, конечно. Могу я поинтересоваться, зачем он вам?

Обсудив заранее этот вопрос, Фарго сошлись на том, что лучше сказать правду.

– Мы бы хотели с ним поговорить о «UM‑ 77» и о «Лотарингии», – объяснила Реми.

Женщина слегка вздернула подбородок, во взгляде промелькнуло беспокойство. Видимо, дед ей рассказывал о военных годах.

– Подождите минутку. – Оставив дверь открытой, она направилась в глубь дома. До Сэма и Реми донесся приглушенный разговор, а затем девушка вернулась. – Пожалуйста, проходите. Меня зовут Моник. Сюда, прошу.

Она проводила их в переднюю. Мюллер сидел в кресле‑ качалке перед телевизором с выключенным звуком; судя по изображению на экране, старик смотрел французский вариант канала с круглосуточным прогнозом погоды. Он был одет в серую, застегнутую на все пуговицы серую кофту, колени укрывал желто‑ синий шерстяной плед с узором «ромбики». Совершенно лысый, с изборожденным морщинами лицом, Мюллер смотрел на них своими спокойными голубыми глазами.

– Доброе утро, – произнес старик на удивление энергичным голосом.

Трясущейся рукой он указал на расшитый цветочным узором диван напротив.

– Прошу вас. Будете кофе?

– Нет, спасибо, – ответила Реми.

– Моник мне сказала, что вы нашли «Ильзе».

– Ильзе? – переспросил Сэм.

– Так я называл свою «семьдесят седьмую». В память о жене; она погибла в Дрездене во время бомбежек, через несколько месяцев после того, как мы отплыли из Бремерхафена. Вы нашли ее на Ромовом острове, в пещере?

Реми кивнула.

– Мы проводили там кое‑ какие исследования и наткнулись на вход. Она лежала на дне, почти как новенькая.

– Она все еще там?

Сэм улыбнулся.

– Ну, не совсем. Возникли… сложности. Мы использовали ее как… вы бы, вероятно, назвали это спасательным плотом.

– Не понимаю…

– Главный вход обвалился. Мы проплыли на «семьдесят седьмой»…

– «Ильзе»!

– Проплыли на «Ильзе» по подземной реке до другой пещеры.

Глаза Мюллера широко распахнулись, затем он просиял.

– Поразительно. Я рад, что моя «Ильза» тряхнула стариной.

– Мы собирались переправить ее в США, но если вы хотите, можем…

– Очень любезно с вашей стороны, но нет. Оставьте ее себе. Позаботьтесь о ней. – Он улыбнулся и покачал пальцем. – Вряд ли вы проделали весь этот путь, только чтобы рассказать мне о своей находке.

– И еще мы нашли «UM‑ 34».

Мюллер подался вперед.

– И Манфреда?

– Капитан Бем все еще был на борту. – Сэм рассказал, как они нашли лодку, пропустив лишь ту часть, что касалась их встреч с Архиповым и Холковым. – Сейчас власти занимаются ее подъемом со дна.

– Mein Gott… Мы волновались из‑ за погоды. Эти лодки не годились для открытого океана. – На несколько секунд глаза Мюллера затуманились, словно он перенесся обратно в прошлое, затем он моргнул и вновь устремил взгляд на Фарго. – Мы с Манфредом дружили. Хуже всего было не знать, что с ним произошло на самом деле. Спасибо вам!

– Мы здесь из‑ за вина, – сказала Реми.

– Вина? Ах, бутылки… мы собирались отпраздновать окончание миссии. Хотите сказать, они уцелели?

Реми кивнула.

– Одна на борту «тридцать четвертой», одна на борту «Ильзе».

– А третья? Вы ее нашли? Манфреду досталось самое сложное задание, поэтому я дал ему две.

– Мы нашли осколок рядом с местом, где затонула его лодка. Нам неизвестно, как она попала наружу.

Мюллер махнул рукой.

– Превратности войны.

– Просто из любопытства… – сказал Сэм, – можете рассказать нам о ваших заданиях? Что было поручено вам с Бемом?

Мюллер нахмурился и наморщил лоб.

– Думаю, уже можно… – через несколько секунд сказал он. – Да и какая теперь разница. Это было абсурдное задание, с самого начата – выдумка Гитлера. Манфред получил приказ заплыть в залив Чесапик и атаковать военно‑ морскую базу в Норфолке. Одновременно я должен был взорвать склад боеприпасов в Чарльстоне, но у «Ильзе» возникли проблемы с винтом, поэтому наше отплытие задержали. К тому времени как я ее починил, поступил приказ вернуться в Бремерхафен. Остальное вы знаете, про «Лотарингию» и прочее…

– Вы заплыли на Ромовый остров для переоборудования? Что за переоборудование?

– Должны были установить более мощные аккумуляторы, чтобы увеличить дальность. Еще один идиотский план. Мы оба, и Манфред, и я, знали, что это задание – чистой воды самоубийство.

– Почему же вы вызвались?

Миллер пожал плечами.

– Чувство долга. Юношеский энтузиазм. Ни он, ни я не испытывали особой любви к Гитлеру или к партии, но мы были преданы своей стране. Мы хотели сделать все, что от нас зависит.

– Мы надеялись, вы расскажете нам больше о бутылках, – сказала Реми. – О том, откуда они.

– Зачем это вам?

– Мы коллекционеры. Как выяснилось, это очень древние и очень ценные бутылки.

Мюллер хмыкнул.

– А я и не знал. Гм, а ведь должен был догадаться… Мне их дал мой брат Карл перед отплытием из Бремерхафена. Он сказал, что нашел их… вообще‑ то, он нашел их здесь – он воевал и принимал участие в оккупации Франции.

– Где именно он их нашел?

– Дайте подумать… – Мюллер почесал затылок. – Память уже не та. В каком‑ то замке… нет, не замке. Или это был форт? – Он тяжко вздохнул, а затем глаза у него загорелись. – Точно! Он нашел их на одном из островов в заливе… Помните роман Дюма, «Граф Монте‑ Кристо»?

И Сэм, и Реми читали роман и тут же поняли, о чем речь.

– Остров Иф?

– Да! Он самый. Он нашел их в замке Иф.

Глава 29

Замок Иф, Франция

Несмотря на свою любовь к Марселю, Фарго еще ни разу не были на Фриульском архипелаге и в замке Иф. Никак не выходило втиснуть посещение островов в жесткое расписание – недочет, который они планировали исправить этой ночью, организовав собственную ночную экскурсию для двоих. Дневное посещение исключалось – персонал музея не разрешит им исследовать все углы и закоулки острова. Сэм и Реми пока точно не знали, что ищут, но решение об экспедиции в замок Иф было принято единогласно.

От дома Мюллера Фарго взяли такси до Мальмуска, портового района с видом на Фриуль, и отыскали там тихую кафешку. Устроились под зонтиком в патио и заказали по двойному эспрессо.

В миле от берега виднелся замок Иф – мрачная глыба цвета потускневшей охры, торчащая среди покатых утесов, остатков крепостного вала и каменных арок.

Хотя площадь острова составляла более семи акров, сам замок имел размеры поменьше, всего сто футов в ширину – и состоял из трехэтажного главного здания, с трех сторон от которого располагались орудийные башни с зубчатыми бойницами.

Замок Иф был воздвигнут в 1520‑ е годы по воле короля Франциска Первого как крепость для защиты города от атак с моря, но очень недолго просуществовал в этом качестве: вскоре его превратили в тюрьму для политических заключенных и еретиков. Как позже Алькатрас в Сан‑ Франциско, из‑ за своего расположения и смертельно опасных подводных течений замок Иф приобрел репутацию тюрьмы, откуда невозможно сбежать, – утверждение, которое было опровергнуто (по крайней мере, на страницах романа Александра Дюма «Граф Монте‑ Кристо»).

Сэм процитировал брошюру, которую прихватил с собой из турагентства в Старом порту:

– «Чернее, чем море, чернее, чем небо, он возвышается подобно призрачному гранитному великану, протягивая свои утесы, словно руки, готовые вот‑ вот схватить свою жертву». Так его описывал Эдмон Дантес.

– Отсюда все выглядит не столь мрачно.

– А ты посиди лет десять – пятнадцать в темнице.

– И то верно. Что там еще сказано?

– В тюрьме действовала строгая классовая система. Богатые заключенные могли оплатить содержание в камерах на верхних этажах, с окнами и камином. Тогда как бедных бросали в темницы подвала, так называемые ублиеты, которые…

– Это производное от французского глагола «oublier» – «забывать», – подхватила Реми. – По сути, они представляли собой каменные мешки с единственным входом через люк в потолке. – Реми и по‑ французски говорила явно лучше Сэма. – Если человек попадал сюда, о нем можно было забыть. В ублиетах гнили заживо.

Зазвонил телефон, и Сэм снял трубку.

– Мистер Фарго, у меня для вас кое‑ что есть, – раздался в трубке голос Сельмы.

– Слушаю, – сказал Сэм и включил громкую связь, чтобы Реми могла слышать.

– Мы расшифровали первые две строки символов на бутылке, дальше пока не выходит, – заговорила Сельма. – Понадобится время. Кажется, нам не хватает какого‑ то ключа. Итак, строки складываются в загадку:

Ошибка Капетинга, откровение Себастьяна.

Город под пушками.

Из третьего царства забытых знак, что вечный

Шеол падет.

Мы работаем над разгадкой…

– Я уже отгадал, – объявил Сэм. – Здесь говорится о замке Иф.

– Простите?

Он подробно рассказал об их встрече с Вольфгангом Мюллером.

– Его брат нашел бутылки в крепости. У нас уже был ответ, осталось лишь к нему вернуться. «Капетинг» относится к династии, из которой происходил король Франциск Первый; он построил крепость. Себастьяном звали Вобана, инженера, который предупредил власти, что форт практически бесполезен. По какой‑ то причине строители развернули фортификационные укрепления и бойницы не в сторону открытого моря, откуда могли явиться потенциальные захватчики, а в сторону города – вот вам и «город под пушками».

– Впечатляет, мистер Фарго!

– Это все из брошюры. А вот насчет второй строфы я не знаю.

– Зато я знаю! Кажется… – сказала Реми. – У евреев Шеол означает обитель мертвых, или преисподнюю. Вечный Шеол, напротив, означает «вечная жизнь». Помнишь цикаду с бутылки?

– С герба Наполеона. Возрождение и бессмертие, – закивал Сэм. – А вторая часть, «третье царство забытых»?

– Французская версия темницы, ублиет, что в переводе означает «быть забытым». Если мы не ошибаемся, где‑ то в подвалах замка нас ждет спрятанная цикада. Только вот зачем вообще нужна эта загадка? – удивилась Реми. – Почему не простое «идите туда‑ то, ищите то‑ то»?

– А вот тут начинается самое интересное, – ответила Сельма. – Судя по тому, что я успела перевести, книга Лорана – наполовину дневник, наполовину шифровальный ключ. Лоран довольно ясно дает понять, что сами бутылки – далеко не главная цель. Он их называет «указатели на карте».

– И куда они указывают? – спросила Реми. – И для кого предназначены?

– Он не говорит. Может, это выяснится, когда я закончу перевод.

– Что ж, похоже, наш любезный Лоран действовал по приказу Наполеона, – задумчиво произнес Сэм. – Раз они пошли на такие сложности, чтобы спрятать бутылки, значит, карта ведет к чему‑ то действительно очень ценному…

– Тогда понятно, почему Бондарук готов убивать, – отозвалась Реми.

Они поговорили еще несколько минут.

– Так‑ так… – одними губами произнесла Реми, скосив глаза. – Да у нас гости.

Сэм обернулся: через патио, держа руки в карманах куртки, к ним шел Холков. Сэм и Реми напряглись.

– Расслабьтесь. Думаете, я настолько глуп, чтобы пристрелить вас обоих посреди белого дня? – ухмыльнулся Холков, встав перед ними. Он достал руки из карманов и поднял вверх. – Без оружия.

– Вижу, вам удалось выбраться из машины, – сказала Реми.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 101112 13 14 15 Следующая ⇒