Благодарности 9 страница

Арендованная машина, «ланчия‑ дельта» 1991 года выпуска, не шла ни в какое сравнение с «порше‑ кайеном», однако кондиционер был исправен, и двигатель, каким бы маленьким он ни был, работал ровно.

Следуя указаниям Иветт, от Рио‑ Марина они направились в глубь острова, проезжая один старинный тосканский городок за другим: Тольятти, Сивера, Сан‑ Лоренцо… Дорога петляла меж зеленых холмов, заросших буйной растительностью, и виноградников; Сэм и Реми поднимались все выше и выше в горы, пока не сделали остановку на этом выступе, с которого открывался отличный обзор на восточную часть Эльбы.

Название «Эльба» на слуху лишь благодаря ссылке Наполеона – тем обиднее, ведь остров обладает собственной неповторимой историей.

За свою долгую историю остров повидал немало захватчиков, от этрусков и римлян до сарацин, пока в одиннадцатом веке не вступил под эгиду Пизанской Республики. С тех пор он несколько раз менял покровителей (его продавали, покупали и переуступали в виде контрибуции) и лишь в 1860 году перешел под протекторат Итальянского королевства.

Реми сделала еще несколько снимков, и они поехали дальше.

– А где именно жил Наполеон? – спросил Сэм.

Реми полистала путеводитель, отмеченный множеством закладок‑ стикеров.

– В Портоферрайо, на северном побережье. На самом деле у него было два дома: вилла Сан‑ Мартино и вилла Мулини. Штат прислуги составлял от шестисот до тысячи человек. Кстати, после отречения Наполеону был дарован титул императора Эльбы.

– Был дарован или его швырнули Бонапарту в лицо? – спросил Сэм. – Человеку, который еще недавно держал в кулаке добрый кусок Европы, титул «император Эльбы» не мог не показаться унизительным.

– Верно. Еще один интересный факт: прежде чем отплыть на Эльбу, Наполеон пытался отравиться.

– Да ладно…

– Очевидно, он хранил яд в пузырьке на шее – коктейль из опиума, белладонны и белой чемерицы. Он смешал травы перед началом русской кампании.

– Наверное, на случай, если попадет в руки казакам.

– Ну, лично я его понимаю. Его до сих пор там не любят. В общем, он принял содержимое пузырька, но за два года яд успел выветриться и не сработал. Наполеон провел ночь в муках, катаясь по полу от боли в животе, однако выжил.

– Реми, да ты просто кладезь знаний.

Не обращая внимания на его слова, она продолжила:

– Историки до сих пор спорят о том, как именно ему удалось бежать. По всему острову была расставлена французская и прусская охрана, а прибрежные воды постоянно патрулировали английские военные корабли.

– Хитрый был черт.

– Сзади машина, – заметил Сэм несколько минут спустя.

Реми обернулась и посмотрела в заднее окно. На полмили ниже по серпантину горной дороги за ними ехал бежевый «пежо». Он на миг исчез за выступом скалы и появился вновь.

– Смотри‑ ка, догоняет.

После Багам оба, и Реми, и Сэм, бдительно относились к любым признакам преследования, но до сих пор ничего не замечали. Проблема заключалась в том, что из‑ за небольших размеров острова существовало всего несколько способов сюда попасть, а на изолированной территории Бондаруку, с сто деньгами, было где разгуляться.

Сэм вцепился в руль, поглядывая то в зеркало заднего вида, то на дорогу впереди.

Через несколько минут «пежо» возник из‑ за поворота и стал быстро сокращать расстояние, пока не подъехал почти вплотную. Из‑ за яркого солнца невозможно было как следует разглядеть сидящих внутри людей. Сэм различил два силуэта, оба мужские.

Сэм открыл окно, высунул руку и помахал им, чтобы обгоняли. «Пежо» продолжал идти с той же скоростью, словно приклеенный, а затем резко взял в сторону и пошел на обгон. Сэм напрягся, готовясь ударить по тормозам. Реми выглянула из окна со своей стороны: сразу за узкой гравийной полосой начинался резкий обрыв. Внизу, в пятистах футах под ними, паслись козы; отсюда они выглядели крошечными, как муравьи. Машину повело вправо, колесо со стороны пассажира шваркнуло по обочине. По кузову забарабанил гравий. Сэм взял левее, вернув «ланчию» на асфальт.

– Пристегнута? – сквозь сжатые зубы процедил он.

– Ага.

– Где они?

– Пошли на обгон.

«Пежо» поравнялся с дверью Сэма. Сидящий на пассажирском сиденье смуглый мужчина с закрученными кверху усами смотрел на них. Мужчина один раз коротко кивнул, мотор «пежо» взвыл, автомобиль рванул вперед и исчез за поворотом серпантина.

– Местные, – с облегчением выдохнула Реми.

Сэм чуть расслабил сжимавшие руль руки и размял пальцы, восстанавливая кровообращение.

– Сколько еще?

Реми развернула карту и проследила пальцем маршрут.

– Пять‑ шесть миль.

Во второй половине дня они добрались до места. Расположенная высоко на поросших алеппской сосной и можжевельником склонах Монте‑ Капанелло, у стен замка одиннадцатого века Волтеррайо, деревушка Рио‑ нель‑ Эльба, с населением в девятьсот человек, словно сошла со средневековой гравюры. Типичная тосканская деревня, с неизменными булыжными мостовыми, узкими улочками, балкончиками, из которых выливаются душистые каскады лаванды и орхидей.

Реми сказала:

– Тут говорится, что Рио‑ нель‑ Эльба – это шахтерская столица Тосканы. Здесь до сих пор находят рудники, сохранившиеся со времен этрусков.

Они припарковали машину на автостоянке напротив монастыря Санта‑ Катерина, дальше пошли пешком. Иветт направила их к человеку по имени Умберто Чиприани, который работал помощником хранителя в Музее минералов. Реми сверилась с картой, и уже через десять минут они нашли нужный дом.

– Давай сфотографирую. Здесь, около фонтана, – предложил Сэм, когда они пересекали площадь.

Сделав несколько снимков улыбающейся жены, Сэм вывел фотографии на экран фотоаппарата. Реми заглянула ему через плечо.

– Сэм, давай переснимем. Я тут не в фокусе.

– Знаю. Взгляни на то, что в фокусе. Улыбайся с довольным видом.

Реми присмотрелась. В пятидесяти футах позади ее размытой фигуры был отчетливо виден капот бежевой машины, который торчал из темного переулка. Сидящий за рулем мужчина пристально разглядывал их в бинокль.

Глава 24

Изображая беспечную туристку, Реми улыбнулась и прижалась щекой к щеке Сэма, по‑ прежнему не отрывая глаз от экрана.

– Те самые местные, – не переставая улыбаться, прошептала она. – Совпадение?

– Хотелось бы верить, но меня напрягает бинокль. Впрочем, может, это орнитолог, который наблюдает за птицами…

– Или ревнивый муж следит за женой…

– Думаю, стоит готовиться к худшему.

– А где второй, с усами? Ты его видишь?

– Нет. Ладно, пойдем внутрь. Веди себя как обычно. Не оборачивайся.

Они вошли в музей, остановились возле справочной и спросили Чиириани. Девушка у стойки сняла трубку телефона, что‑ то сказала по‑ итальянски, и через некоторое время в дверном проеме справа появился дородный мужчина с редеющими седыми волосами.

– Buon giorno, – поздоровался мужчина. – Possoaiutarla?

– Реми, это по твоей части, – сказал Сэм.

Они оба знали по нескольку языков, но по некой загадочной причине итальянский ему не давался, а у Реми была та же история с немецким, который Сэм выучил без особого труда.

– Buon giorno, – сказала она. – Signor Cipriani?

– Si.

– Parla inglese?

Чиприани широко улыбнулся.

– Я говорю по‑ английски, да. Но ваш итальянский очень хорош. Чем могу помочь?

– Меня зовут Реми Фарго. Это мой муж Сэм.

Они по очереди пожали ему руку.

– Я вас ждал, – сказал Чиприани.

– Здесь есть место, где мы могли бы поговорить наедине?

– Конечно. Пройдемте в мой кабинет.

Он повел их по короткому коридору в кабинет, окно которого выходило на площадь. Как только все расселись, Сэм вытащил из кармана письмо Иветт и передал Чиприани. Тот тщательно изучил письмо, прежде чем вернуть.

– Прошу прощения… могу я взглянуть на ваши документы?

Сэм и Реми передали ему свои паспорта, забрав обратно, как только он закончил.

– Как Иветт? Надеюсь, у нее все хорошо? – спросил Чиприани.

– Все отлично, – ответил Сэм. – Она просила передать вам привет.

– Как поживает ее кошка Мойра?

– Вообще‑ то у нее пес по имени Анри.

Чиприани развел руками и виновато улыбнулся.

– Простите, я вынужден осторожничать, порой даже чересчур. Иветт мне доверилась. Я не хотел бы ее подводить.

– Мы понимаем, – сказала Реми. – Давно вы с ней знакомы?

– О, больше двадцати лет. Когда‑ то у нее была вилла рядом с замком. Возникли некоторые юридические сложности с землей. Я помог.

– Вы адвокат?

– Нет, что вы. Просто знаком с нужными людьми, которые знают нужных людей.

– Ясно. Вы нам поможете?

– Конечно. Вы ведь собираетесь просто осмотреть склеп? Выносить саркофаг не планируете?

– Нет.

– Тогда все просто. Только на всякий случай подождем, пока не стемнеет. У нас тут народ любопытный. Вы уже знаете, где поселитесь?

– Пока нет.

– Тогда оставайтесь у нас с женой!

– Мы не хотим вас… – начал было Сэм.

– Плату я не возьму. Будьте моими гостями. После ужина я отвезу вас на кладбище.

– Спасибо. Вы разрешите воспользоваться вашим кабинетом?

– Разумеется. Можете не торопиться.

Чиириани вышел, закрыв за собой дверь. Сэм достал спутниковый телефон и набрал номер Сельмы. Через двадцать секунд жужжания и щелчков в трубке зазвучал ее голос.

– Мистер Фарго, все в порядке?

– Пока вроде да. Что у вас?

– Все тихо.

– Я хочу, чтобы ты пробила для меня один номерной знак. Машина с Эльбы, так что это может оказаться непросто. Если возникнут трудности, звони Рубу Хейвуду.

Он дал ей телефон офиса Чиириани.

– Ладно. Посмотрим, что получится. Ждите звонка.

Через двадцать минут Сельма перезвонила.

– Пришлось попотеть, зато я выяснила, что итальянская база данных по транспортным средствам довольно уязвима для взлома.

– Приятно знать, – сказал Сэм.

– Номера бежевого «пежо», верно?

– Угу.

– Тогда у меня для вас плохие новости. Машина зарегистрирована на офицера местной полиции. Ловите данные.

Сэм подождал три минуты, пока загрузится почта, отсканировал содержимое, поблагодарил Сельму и повесил трубку. Затем посвятил в подробности Реми.

– Либо я сам не заметил, как превысил скорость, либо кто‑ то нами интересуется, – сказал он.

– Если бы они действовали официально, нас бы задержали еще на пароме в Рио‑ Марина.

– Верно.

– Что ж, по крайней мере, мы предупреждены.

– И знаем, как выглядят наши новые преследователи.

По совету Чиприани они провели час, осматривая Рио‑ нель‑ Эльба, но при этом вели себя как можно осторожнее: не покидали пределы деревни и все время держались людных мест. Ни «пежо», ни его пассажиры так и не объявились.

Держась за руки, Сэм и Реми гуляли по улице.

– Я все думаю над словами Иветт… о том, что Холков, вероятно, уже побывал на Эльбе, разыскивая склеп Лорана. Бондарук знал, что мы рано или поздно здесь появимся. Это логично.

– Значит, он затаился и ждет, пока мы сделаем за него всю тяжелую работу, – отозвалась Реми.

– Умный ход, – сказал Сэм.

В полшестого, когда они вернулись в музей, Чиприани как раз запирал двери. Сэм и Реми согласились у него погостить.

Его дом, окруженный оливковой рощей, располагался всего в миле от места работы. Синьора Чиприани, дородная, как и ее муж, с блестящими карими глазами, вместо приветствия расплылась в улыбке и расцеловала каждого в обе щеки. Они с мужем обменялись скороговоркой фраз на итальянском, и Умберто проводил Сэма и Реми на крыльцо, где в уютном уголке под свисающим с карниза пологом из белого клематиса стояло несколько стульев.

– Простите, я вас покину на секунду, – сказал Умберто. – Помогу жене на кухне.

Сэм и Реми едва расселись, как Умберто и его жена, которую он представил как Терезу, вновь появились с подносом и стаканами.

– Надеюсь, вам понравится лимончелло.

– С удовольствием попробуем, – сказал Сэм.

Лимончелло оказался подслащенным лимонадом, сдобренным доброй порцией водки.

– Cento anni di salute e felicita, – сказал Умберто, поднимая стакан.

Дождавшись, пока все пригубят, он спросил:

– Знаете тост «Cento anni di salute e felicita»?

Реми на миг задумалась и перевела:

– Сто лет счастья и здоровья?

– Браво! Пейте. Скоро сядем за стол.

После ужина они вернулись на крыльцо и присели в полумраке, потягивая кофе и наблюдая за перемигиванием светлячков на деревьях. Из дома, где осталась Тереза, доносился звон посуды. Сэм и Реми предложили было свою помощь в уборке, но хозяйка решительно пресекла подобные поползновения и, размахивая фартуком, выдворила гостей из кухни.

– Умберто, вы давно тут живете? – спросил Сэм.

– Сколько себя помню. Наша семья живет в этих местах… лет триста, наверное?.. Да, точно. Когда Муссолини пришел к власти, мой отец и дядья ушли в леса, к партизанам, и много лет так и жили. Когда англичане высадились здесь в сорок четвертом…

– Нормандская операция, – вставил Сэм.

– Да, точно. А вы молодец. Так вот, когда пришли англичане, отец сражался бок о бок с британскими моряками. Его даже наградили. Когда война закончилась, я еще сидел у мамы в животе.

– А ваш отец выжил? – спросила Реми.

– Да, но все его братья погибли. Их схватили и казнили нацисты. Гитлер специально прислал карательный отряд для борьбы с партизанами.

– Жалко…

Чиприани развел руками, как бы говоря: «Что тут поделаешь? »

Сэм достал из кармана мобильник и бросил вопросительный взгляд на Реми. Та кивнула. Они уже успели это обсудить.

– Умберто, тебе знакомо это имя?

Умберто взял телефон, внимательно посмотрел на экран и кивнул.

– О да, еще бы. Кармине Бьянко. Для начала ответьте на один вопрос: откуда у вас это имя?

– Сегодня за нами следила машина. Машина, зарегистрированная на него.

– Плохи дела. Бьянко работает в полиции, но он продался мафии. Ему платит Уньоне Корсе – корсиканская мафия. Интересно, что им от вас понадобилось?..

– Вряд ли это нужно им, – сказала Реми. – Скорее, речь об услуге, которую они оказывают своим компаньонам.

– Да какая разница! Бьянко скотина. Он был один?

Сэм покачал головой.

– С ним был второй: чернявый, с закрученными кверху усами.

– Что‑ то не припоминаю…

– А почему бездействует полиция? – спросила Реми. – Вы сказали, он берет взятки. Разве нельзя его как‑ то привлечь?

– На материке – скорее всего, да. Но здесь, как и на Сардинии, и на Корсике… здесь все не так… Кажется, я уже знаю, что вы ответите, и все‑ таки должен спросить. Как мне убедить вас уехать? Сегодня, пока Бьянко ничего вам не сделал?

Сэм и Реми переглянулись, без слов читая мысли друг друга. Сэм их озвучил:

– Спасибо, но мы должны остаться. Как‑ нибудь справимся.

Умберто с мрачным видом кивнул.

– Так я и думал.

– Мы не хотим подвергать опасности вас и Терезу, – заговорила Реми. – Просто скажите, где искать, и…

Умберто уже вставал.

– Глупости! Ждите здесь. – Он зашел внутрь и вернулся минуту спустя, неся в руках обувную коробку. – Вам это понадобится, – сказал он, протягивая коробку Сэму.

Внутри оказались подлинный, времен Второй мировой, девятимиллиметровый «люгер» и две полные обоймы.

– Мой отец конфисковал его у офицера гестапо, казнившего моих дядек. Судя по рассказу отца, тому офицеру он больше не понадобился.

Умберто зловеще улыбнулся и подмигнул.

– Мы не можем его взять, – сказал Сэм.

– Еще как можете. Когда все закончится, вернете. И потом, у меня есть еще. Мой отец был отличным конфискатором. Пойдемте, нам пора.

Глава 25

Безымянное кладбище, где Иветт перезахоронила Лорана, по словам Умберто, не было отмечено ни на одной карте. Оно просуществовало здесь многие сотни лет, еще с тех пор, когда Эльба была французским протекторатом.

Они сели в «ланчию» и поехали по главной дороге к окраине, затем свернули на север, направляясь выше в горы, – сейчас, когда солнце село, вершины окутывал мрак. Через десять минут пути Умберто, который ехал сзади, сказал:

– Остановите машину, пожалуйста.

– Что‑ то случилось? – спросил Сэм.

– Просто остановите.

Сэм так и сделал: погасил фары и заглушил мотор.

Они с Реми обернулись. Умберто сидел и тер лоб.

– Я совершил ужасную вещь, – прошептал он.

– Что?

– Я везу вас в ловушку.

– О чем вы? – спросила Реми.

– Сегодня днем, пока вы были в городе, Бьянко пришел ко мне домой. Тереза мне позвонила. Он обещал нас убить, если мы ему не поможем.

– Зачем вы нам это рассказываете?

– Пистолет. Мой отец забрал его у человека, который угрожал его семье, его друзьям. Он тоже боялся, я точно знаю… боялся, как и я, но сумел дать отпор. Я должен поступить, как он. Простите меня, если можете.

Фарго некоторое время молчали, потом Реми заговорила:

– Вы нам сказали. Этого достаточно. Нас ждут?

– Нет, но они уже в пути. – Он посмотрел на часы. – Через полчаса будут там. Мне велели открыть склеп и позволить вам забрать то, за чем вы пришли, а потом, скорее всего, они бы забрали это себе, а вас убили. А может, и меня.

– Сколько их? – спросил Сэм.

– Не знаю.

Умберто достал из кармана запасную обойму от «люгера» и через спинку сиденья передал ее Сэму.

– В вашем холостые.

– Спасибо. Только не пойму, зачем вы вообще дали нам пистолет?

– Хотел завоевать доверие… Сможете ли вы когда‑ нибудь меня простить?

– Примерно через час будет ясно. Если ты нас обманул…

– Тогда можете меня пристрелить.

– Ловлю на слове, – сказал Сэм, глядя ему прямо в глаза.

– А что с Терезой? Разве она?.. – спросила Реми.

– Она уже уехала, – ответил Умберто. – У меня есть родня в Ниспорто, ее защитят.

– Гм… У нас есть сотовый. Умберто, может, позвонить в полицию?

Итальянец покачал головой.

– Они не успеют.

– А если развернуться обратно или постараться осмотреть склеп и улизнуть, пока они не приехали.

– Здесь всего две дороги, одна на въезд, другая на выезд, – сказал Умберто, – и Бьянко на обеих поставил патрули. Можете не сомневаться!

Реми посмотрела на Сэма.

– Что‑ то ты притих.

– Думаю.

Инженер внутри его искал элегантное решение, но Сэм быстро понял, что времени на это нет. Так же как и во время их встречи с Архиповым на свалке котлов, оставалось действовать по ситуации.

– Удача любит смелых, – наконец проговорил он.

– О нет…

– Наглость города берет, – добавил Сэм.

– Я знаю, что это значит, – вздохнула Реми.

– Что? – заерзал Умберто. – Что такое?

– Будем импровизировать по ходу.

Сэм завел машину, и они тронулись.

Кладбище находилось в сырой низине, которую с трех сторон окружали холмы, поросшие соснами и пробковыми деревьями. Вокруг шла кованая ограда высотой примерно по пояс; она давным‑ давно проржавела и местами покосилась под напором времени и ползучих растений. Стелющиеся обрывки вечернего тумана расползались по влажной траве, клубясь вокруг склепов и надгробий. На безоблачном небе круглым желтым глазом светила полная луна.

– Официально заявляю: у меня от этой жути мурашки по коже, – сказала Реми, глядя через ветровое стекло, пока Сэм парковал машину у ворот. Он заглушил мотор и выключил фары. Где‑ то на дереве сова ухнула два раза и затихла. – Не хватает только волчьего воя, – прошептала Реми.

– Волки на Эльбе не водятся, – пробормотал в ответ Умберто. – Только дикие собаки. И змеи. Много змей.

Кладбище было устроено случайным образом – могилы располагались где попало, без намека на симметрию. Надгробия торчали из травы под странными углами, иногда всего в футе от соседнего; тут и там возвышались склепы всех форм и размеров: некоторые скорее напоминали кучу булыжника, другие полностью скрывала листва, были и такие, что покосились, а то и вовсе обрушились друг на друга. На общем фоне резко выделялись одинокие островки постриженной травы и цветов – редкие свежеокрашенные склепы, за которыми еще продолжали ухаживать.

– Похоже, планировкой тут и не пахнет, – сказал Сэм.

– Оно здесь так долго, что у властей все руки не доходят, – ответил Умберто. – Если честно, я даже не вспомню, когда тут в последний раз кого‑ то хоронили.

– И много здесь похоронено?

– Думаю, сотни. Одни могилы глубокие, другие – у самой поверхности. В некоторых по нескольку тел.

– А где склеп Лорана? – спросила Реми.

Умберто нагнулся и показал рукой через лобовое стекло.

– Вон тот, в дальнем углу, с куполом.

Сэм посмотрел на часы.

– Пора проверить на прочность старушку «ланчию»!

Он завел мотор, развернулся на девяносто градусов, выкрутил руль и направил машину прямо через луг, приминая высокую траву. Следуя вдоль ограды, вырулил к дальней части кладбища, затормозил у склепа Лорана и снова заглушил мотор.

– Куда ведет эта дорога? – спросил Сэм Умберто, указывая мимо Реми через пассажирское окно.

В полумиле от них проходила неглубокая колея, которая вела вверх к холму и исчезала вдали за деревьями.

– Понятия не имею. Это старая шахтерская дорога. Ее уже лет семьдесят‑ восемьдесят не используют.

Реми прошептала:

– Путь нехоженый. [1]

– Ненадолго, – ответил Сэм.

Он открыл дверь и выбрался наружу, Реми и Умберто – следом.

– Реми, подождешь в машине? – попросил Сэм. – Садись на водительское сиденье и смотри в оба. Мы быстро.

Они с Умберто перепрыгнули через ограду и направились к склепу. По сравнению с соседними склеп Лорана был небольшим, размером с гардеробную и всего фута четыре в высоту. Впрочем, подойдя к входу, Сэм обнаружил, что стены осели и частично ушли под землю. Три замшелые ступеньки вели к грубо обтесанной деревянной двери. Сэм достал из кармана миниатюрный фонарик и посветил на замок, пока Умберто возился с ключом. Умберто распахнул дверь. Словно в довершение мрачной атмосферы – туман, ухающие совы, полная луна, – протяжно скрипнули петли. Итальянец обернулся и с нервной улыбкой посмотрел на Фарго.

– Посторожи снаружи, – сказал Сэм.

Он спустился по ступенькам, протиснулся в дверь и обнаружил, что дальше проход сверху донизу затянут паутиной. Напуганные голубоватым светом фонарика, пауки бросились врассыпную и расползлись по щелям. Используя руку как нож, Сэм осторожно распорол паутину от центра вниз; высушенные оболочки мошек и мух осыпались на каменный пол. Сэм шагнул внутрь.

В тесной, пять футов на восемь, усыпальнице пахло пылью и крысиным пометом. Справа послышалось едва различимое поскребывание крошечных коготков о камень, затем все стихло. В центре склепа на возвышении из красного кирпича стоял простой саркофаг, ничем неукрашенный и без опознавательных знаков. Сэм обошел саркофаг, зажал фонарик между зубами и осторожно толкнул верхнюю плиту. Плита оказалась легче, чем он ожидал: она подалась и с глухим скрипом отъехала на несколько дюймов.

Еще немного сдвинув плиту, Сэм ухватился за выступающий конец и стал перемещаться по склепу, пока крышка не легла перпендикулярно саркофагу. Он посветил внутрь.

– Приятно наконец‑ то с вами познакомиться, месье Лоран…

Арно Лоран, давным‑ давно превратившийся в скелет, был похоронен при полном параде, рядом лежала церемониальная шпага. Сэм предположил, что именно так выглядела форма генерала наполеоновской армии. Между обутыми в черные сапоги ступнями лежала деревянная шкатулка размером с толстую книгу. Сэм осторожно извлек шкатулку, сдул покрывавший ее слой пыли, затем сел на корточки и стал изучать содержимое.

Внутри Сэм нашел костяной гребень, расплющенную мушкетную пулю, покрытую бурой хлопьеобразной субстанцией, вероятно кровью, и несколько наград в тонких шелковых мешочках. В самом низу лежал золотой медальон овальной формы с женским портретом внутри – по всей видимости, жены Лорана, Мари, – и, наконец, небольшая, размером с ладонь, книжица в кожаном переплете.

Сдержав вздох, Сэм бережно открыл книгу на середине. Узкий луч фонарика выхватил ряд символов.

– Бинго! – прошептал Сэм.

Уложив остальные предметы обратно в шкатулку, он вернул ее на прежнее место, в изножье покойника, и уже готов был задвинуть обратно плиту, как в свете фонарика блеснул металл. Между сапогом Лорана и стенкой саркофага завалился миниатюрный, размером с большой палец руки, стальной предмет. Сэм его выудил. Это был особый штамп, похожий на камнетесное долото. Один конец сплющен, как шляпка гвоздя, другой – вогнут, с острой как лезвие кромкой. Сэм посветил фонариком на выемку. Сомнений не осталось: острая кромка повторяла контур цикады.

– Спасибо вам, генерал, – прошептал Сэм. – Хотел бы я, чтобы наша встреча произошла на пару веков раньше.

Он сунул штамп в карман, закрыл саркофаг и поднялся наверх. Умберто куда‑ то исчез.

Сэм вышел на свежий воздух и огляделся по сторонам.

– Умберто? – шепотом позвал он, – Умберто, где?..

У ворот кладбища вспыхнули фары, и Сэм оказался пойман в круг слепящего света. Щурясь, он поднял руку, чтобы прикрыть глаза.

– Не двигайтесь, мистер Фарго! – Голос с русским акцентом гулким эхом разнесся по кладбищу. – В вашу голову нацелено оружие. Поднимите руки над головой.

Сэм послушно выполнил приказ и пробормотал краешком губ:

– Реми, уходи, скорее беги отсюда.

– Боюсь, не получится, Сэм.

Он медленно обернулся и посмотрел через плечо.

Рядом с «ланчией» с водительской стороны стоял Кармине Бьянко, прижимая дуло пистолета к виску Реми.

Глава 26

Держа Реми на прицеле, Бьянко с самодовольной ухмылкой уставился на Сэма. Фары погасли. Сэм повернул голову к воротам: оттуда приближались две мужские фигуры. Позади чернел темный контур внедорожника.

– Реми, как ты? – окликнул жену Сэм Фарго.

– Заткнись! – рявкнул Бьянко.

Сэм проигнорировал его крик.

– Реми?

– Все нормально.

Раздвигая высокую, по колено, траву, подошел Холков. Усач остановился правее, вскинув к плечу винтовку с оптическим прицелом, нацеленную прямо Сэму в грудь.

– Я так понимаю, вы вооружены? – сказал Холков.

– Учитывая обстоятельства, это показалось мне разумным, – ответил Сэм.

– А теперь, мистер Фарго, осторожно передайте оружие мне.

Сэм медленно достал «люгер» из кармана и бросил на землю между ними.

Холков осмотрелся.

– Где Чиприани?

– Валяется в собственном сарае, связанный и с кляпом во рту, – солгал Сэм. – Мы тут с ним побеседовали по душам, и он все выложил.

– Тем хуже для него. Все равно это ничего не меняет. Отдайте мне книжку.

– Сначала отзовите Бьянко!

– А то что? У вас нет рычагов воздействия – нечем пригрозить, нечего предложить. Отдайте мне дневник, или на счет «три» я отдам команду стрелять. Мой друг вас прикончит, и мы заберем книгу.

В десяти футах позади и чуть левее от Холкова из травы вокруг одного из склепов тенью вырос силуэт человека и стал крадучись пробираться вперед.

Сэм не спускал глаз с Холкова.

– Откуда мне знать, что вы нас не пристрелите, как только получите книгу?

– Ниоткуда, – хмыкнул Холков. – Как я уже сказал, вы не располагаете необходимыми рычагами воздействия.

Силуэт замер за спиной Холкова на расстоянии вытянутой руки. Сэм с улыбкой пожал плечами.

– Вынужден с вами не согласиться.

– Поясните, что вы имеете в виду.

– Полагаю, он имеет в виду меня, – сказал Умберто.

Холков напрягся, но остался стоять неподвижно, на лице не дрогнул и мускул. А вот Усач начал разворачиваться в сторону Умберто. Итальянец рявкнул:

– Если он сдвинется еще хоть на дюйм, я с удовольствием тебя пристрелю, Холков!

– Стоять! – приказал русский.

Усач застыл.

Умберто сказал:

– Сэм, прости мне фокус с исчезновением. Не было времени раздумывать.

– Считай, что прощен, – ответил Сэм. Затем обратился к Холкову: – Скажите Бьянко, чтобы отдал Реми пистолет и подошел сюда.

Холков медлил. На его лице заиграли желваки.

– Второй раз просить не буду, – сказал Сэм.

– Бьянко, отдай ей пистолет и лезь через ограду.

Бьянко что‑ то прокричал в ответ. Несмотря на свой скуднейший – чуть больше стандартных приветствий – запас итальянских слов, Сэм не сомневался, что были упомянуты «экскременты», «разнузданный секс», а может, и то и другое.

– Бьянко, живее!

Не оборачиваясь, Сэм позвал:

– Реми!

– Пистолет у меня. Этот перелезает через ограду.

– Холков, передайте своему усатому приятелю, чтобы взял винтовку за ствол и закинул через ограду в кусты.

Холков отдал приказ, и мужчина подчинился. Бьянко, перелезший через ограду слева от Сэма, обошел его и встал рядом с Холковым и Усачом.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒