Винокуренный завод 2 страница

Карта Гдовского уезда. 1848[30]. Фрагмент.

Мельница и «Гавриловское Пом[ещицы] Мейер».

«Сельцо Гавриловское г-жи Мейер»

В издании 1838 г. «Описание С. -Петербургской губернии по уездам и станам»[31] имеется любопытная информация по винокуренным заводам в Гдовском уезде по состоянию на 1838 г. – Из нее следует, что имение Гавриловское, принадлежавшее в то время «г-же Мейер»[32], не имело ни Винокуренного завода, ни мельницы.

Этого в принципе не могло быть, поскольку старая мельница в Гавриловском «была всегда» и вот, что пишет по этому поводу А. Д. Лукашов:

«Плотина мельницы существовала на этом месте [в Гавриловском] более трехсот лет. Она обозначена под названием «пильная мельница» на русской карте 1705 года»[33].

В нач. ХХ в. профессиональный историк П. Я. Яновский и вовсе нашел первые сведения о мельнице в устье р. Кушелка в одном из архивов Москвы. – Они относятся к концу XVI в. Название Гавриловское тогда не существовало:

«В писцовой книге по Гдову и гдовск. уезду Ивана Вровнина с товарищи 1585 года (в Моск. Арх. Мин. Юст. ) [МАМЮ] на обор.. л. 300 упоминается следущее, напр., «угодье»: «Никольскаго монастыря в Полях… на устье реки Кушелки [в Гавриловском] мельница пуста, у мельницы-ж избушка пуста, а молола во весь год одним колесом, а делают тое мельницу монастырем …» Примеч. П. Я. Яновского»[34].

Мало того, в правобережье р. Кушелка, недалеко от Винокуренного завода, на развилке дорог, старые карты указывают часовню, что свидетельствует о существовании тут стабильного поселения. Своя часовня, судя по картам, была и в слц. Гавриловском, в левобережье р. Кушелка.

Между тем, дату точного появления в устье р. Кушелка Винокуренного завода установить пока не удается. О ней косвенно можно судить только по данным статистики, которая, как оказалось, не всегда была точной.

Мельница в Гавриловском изображалась на многих картах XIX в., и потому отсутствие ее в официальном издании представляет исторический «нонсенс». – Я привожу здесь в подтверждение своих слов конкретный фрагмент карты Гдовского уезда 1848 г., на котором мукомольная мельница в имении Гавриловское изображена. Что интересно, на карте фигурирует фамилия г-жи Мейер. – Она нередко указана и на других картах того времени.

Мало того, Гавриловское почему-то отсутствует в статистическом издании «Алфавитный список селений, по уездам и станам С. Петербургской губернии, составленный при Губернском статистическом комитете»[35]. Как работали статисты в этом комитете, теперь сказать уже сложно. – Очевидно, что сидя в столице, обстановку на местах они знали плохо.

Возвращаясь к источнику 1838 г., заметим, что Винокуренный завод и мельница конкретно г-жи Мейер отмечены в некой д. Межа, локализация которой – совершенно не ясна. Что это, как небрежность, незнание писца или наборщика, или же Межа – есть непреложный факт?

Возможно, д. Межа г-жи Мейер была расположена не в 3-м стане Гдовского уезда, как это указано в источнике, а расположена она была в 1-м стане того же уезда, в правобережье р. Кушелки. Там как раз и стояла всегда мельница. – Она, судя по всему, приводила в движение жернова и некоторые механизмы Винокуренного завода. – Для этого существовал когда-то вал от мельницы к заводу, о чем сообщил мне памятливый информатор, о котором я поминал в одной из сносок данной работы.

Если принять «гипотезу» о нахождении Межи на р. Кушелка, то все становится на свои места. – И Винокуренный завод г-жи Мейер, и мельница, – все находится в правобережье означенной реки и сегодня, только конфигурация места изменилась с течением лет, а руинированную мельницу просто снесли за ненадобностью в недавнее время.

Скорее всего, название Межа ушло когда-то из обихода, и потому оба поселения на р. Кушелка, в правобережье, и в левобережье, официально «для простоты слога» стали зваться одинаково, по названию сельца Гавриловское, где всегда квартировали землевладельцы.

Между тем, между имением Гавриловское и Винокуренным заводом всегда существовал большой мельничный пруд, простиравшийся в отдельных местах более, чем на 50 м, и здесь так же в верховье пруда всегда существовал большой мост через р. Кушелка, который еще после Великой Отечественной войны опирался на 5 опор, и по нему ходили большегрузные машины.

Надо отметить, что Ульяна Федоровна Мейер была весьма состоятельной дамой, и ей принадлежали многие деревни уезда, которыми она владела и совладела в разных долях. Приведу соответствующую выписку из «Описания С. -Петербургской губернии по уездам и станам», в которой все землевладения Мейер указывать нет смысла:

	Расстояние.		Число жителей по ревизии.		Кому принадлежат.
	От уездного города.	От местопребывания пристава.	Мужеска пола.	Женска пола.	Кому принадлежат.
Сельцо Гавриловско[36]					Г-же Мейер
Лучки
Ковригино Поле
Тепликовы Поля
Павловы Поля
Тухтово
Уткино
Межа[37] В оном а) Винокуренный завод. б) Мукомольная мельница.					Мейер, надворной советнице

О том, какие страсти кипели в Гавриловском в нач. XIX в., повествуют источники по истории прихода Св. -Никольского храма в пог. Поля. – В них сообщается, что крестьяне слц. Гавриловского подвергались нещадной эксплуатации со стороны Мейеров, которые конфликтовали с ними, и даже с причтом храма в Полях.

Конфликт Мейеров конкретно с крестьянами дошел до того, что священник храма в Полях безоговорочно принял сторону восставших. – При этом в уезд для усмирения бунта были вызваны войска:

«…в 1804 г. прихожане [храма в пог. Поля] обязались ежегодно платить причту по 50-ти осьмаков (осьмак 2 четверика) ржи и ячменя. Это обязательство имело официальный характер и потому, когда, в 1844 году, помещик сельца Гавриловского, Карл Мейер, запретил своим крестьянам давать ругу, то духовное начальство заставило его выдать ругу из своих магазинов»[38].

«В 1825 г., в этой же церкви [в пог. Поля], местный священник Иван Тарасьевич, имел неблагоразумие привести к присяге крестьян соседнего помещика, поклявшихся стоять крепко за «свою волю» и, взволнованный невольно, народ отказался работать своим помещикам. Произошло много неприятностей; многие пострадали и сосланы в Сибирь; несчастный священник умер в тюрьме. Напротив о. Феодор Филимонович [настоятель в пог. Сижно] действовал среди помещичьих крестьян, как ангел-увещатель, и за то награжден монаршею милостию»[39].

Гавриловское. План имения. 1867[40].

1 – Винокуренный завод. 2 – Мукомольная мельница и Лесопильный завод.

3 – Брод. 4 – Рига. 5 – Парк и усадьба имения Гавриловское.

6 – Шумиловский порог. 7 – Ломки плиты. 8 – Поле. 9 – Пруд и остров.

10 – Сухое русло р. Кушелка. 11 – Дорога в пог. Поля. 12 – Лавка.

Карта именя Гавриловское 1867 г.

На счет конфигурации имения Гавриловское есть весьма показательная карта 1867 г., на которой сельцо показано строго в левобеежье р. Кушелка[41], а разбросанные постройки на правом берегу на этой карте никак не обозначены.

Между тем, на этой карте легко читаются и Винокуренный завод и мельница. Там же, согласно карте, находились другие хозяйственные постройки.

В источнике 1860 г. сообщается о том, что Гавриловское – это владетельная мыза, на которой есть Винокуренный и Лесопильный заводы, а так же водяная мельница. Обслуживали их, а так же занимались хозяйством мызы, – 68 душ мужского пола и 34 женского. При этом на мызе имелось единственное жилое строение для рабочих – «двор»[42].

Рабочие на мызе распределялись строго по профессиям, хотя, как везде, были в хозяйстве и разнорабочие. – При этом, основные профессии, естественно, были привязаны к производствам, к той же мельнице, 2 – 3 чел., Винокуренному заводу, 5 – 8 чел., и Лесопильному заводу, 4 – 5 чел. Сколько работало при этом на Ломках, в конюшне, коровнике и на полях, сказать сложно.

Мельничный пруд, скорее всего, был задействован через малое русло р. Кушелка, и на нем собственно стояла старая мельница с Лесопильным заводом. – К сожалению, это производство сегодня даже трудно представить.

Ровно такое же производство князья Дондуковы-Корсавковы завели себе на мызе Марьино, которая стояла на той же р. Плюсса, но значительно ближе к г. Нарва. – И здесь был свой экономический расчет, о котором заботился управляющий мызы.

К северу от малого русла находилось, очевидно, картофельное поле, технологически связанное с винокуренным производством. На карте указано так же и другое поле, которое было расположено у слц. Гавриловское.

От малого русла р. Кушелка в северу на пол-версты тянулись Ломки. Для своего времени это было масштабное производство со многими работающими, которое работало посезоннно. Продукцию карьера, обожженную известь, грузили на большегрузные лодки и везли в сторону Нарвы. – Там за известь могли дать достойную цену. Строительство в Нарве – процветало.

Многие жители Выскатской волости раньше ходили в отход, и в частности – ходили работать в Нарву на местные кирпичные заводы. До сиз пор в городе стоят во всей красе здания промышленных мануфактур, которые сегодня никто толком не поддерживают. Из красного кирпича сделан в Ивангороде целый район Парусинка, который представляет из себя уникальный памятник культуры, но который представляет из себя сегодня отвратное зрелище. У нас никак не научатся содержать в порядке промышленный и жилой фонд.

Ломки

Когда рисовалась карта 1867 г., имение Гавриловское уже находилось в состоянии начальной капитализации, а потому управляющий контролировал здесь все производства, которые могли приносить прибыль. В первую очередь это касалось ломки плиты и заготовки извести, о чем есть конкретные свидетельства прошлого.

Ломки, судя по карте, простирались по берегу р. Плюссы к северу на 0, 5 км, начиная от малого русла р. Кушелки. Сегодня брошенные Гавриловские Ломки на р. Плюссе можно видеть в месте «Плиты», где они образуют по сути – карьер, глубиной ок. 2-х – 3-х м. В карьере хорошо видны выработки и взвозы, поросшие дерном, а так же остатки обжиговых печей, которые разрушились под действием атмосферных осадков. Часть карьера сегодня занимает крестьянская усадьба.

На территории бывш. предприятия СПОГАТ бывш. Ломки образуют береговой уступ, низ которого покрыт асфальтом. Плитоломы XIX – XX вв. работали здесь исключительно кирками, клиньями и ломами. Клинья забивали при этом – кувалдами.

Взрывы на плюсских карьерах, видимо, никогда не производились, поскольку для строительных целей была нужна цельная плита, которую добывали путем расклинивания и расщепления слоев берегового массива.

Кстати, в ЦГИА есть малоинформативное дело «О разрешении на постройку завода для обжига извести в имении А. М. Дондукова-Корсакова «Гавриловское»[43]. – Этот завод планировал здесь строить некий Д. И. Юнеман:

«[На берегах рр. Плюсса и Боровенка] В деревнях Свиридово, Карповщина, Поля, Подкино и Боровня существовал промысел обжигания извести. Для этого отдельный сорт берегового плитняка помещали в особые печи, перекладывая кладку дровами. После 3-х дней обжига плитняк приобретал необходимые качества, теряя много в своём весе. Этот полуфабрикат транспортировали до места потребления; Если рекой, то в Нарву. Лодки для транспортировки извести имели грузоподъемность 1000 – 1500 пудов. Ими груз доставлялся до устья р. Пяты, а оттуда лошадьми в Нарву. Очевидно, этими же лодками возили и дрова. В указанное время 75 дворов занимались обжигом, добывая 70 рублей на двор. Промысел дожил до XX века и прекратился до времен ВОВ с появлением в достаточном количестве цемента».

«Обжигание извести производится почти круглый год, за исключением времени полевых работ, но более всего весною и осенью; зимою же обжигают только те крестьяне, которые с осени успели запастись плитою и дровами (зимою плиту нельзя ломать, потому что она замерзает). Больше всего обжигают известь в Карповщине и Свиридове, покупая плиту у крестьян Яковлевых или посажено по 3 руб. за куб. сажень) или платя им по 5 коп. с куля (в 9-10 пудов) выжженой извести или по ½ коп. с пуда. Подкинские крестьяне покупают плиту у кн. Дондукова-Корсакова по 3 коп. с куля обожженной извести».

«На месте известь ценится в 5 – 7 коп. за пуд. Известь продают – в Нарве и на кожевенные заводы в Сыренце (Эстляндской губ. ), в Скамье. В Нарве известь стоит от 9 до 12 коп. за пуд. Для доставки извести в Нарву некоторые крестьяне имеют собственные лодки, вмещающие до 1000 – 1500 пудов. Известь на судах везут по Плюсе до устья Пяты, а оттуда на лошадях в Нарву».

По сведениям подворной описи общая выручка, доставляемая этим промыслом крестьянам Выскатской волости, простирается до 5244 р. на 75 дворов, что дает около 70 руб. на двор»[44].

Крестьяне Никольщины, управившись немножко

с полевыми работами, принялись за обжог известки

Крестьяне села Никольщины, управившись немножко с полевыми работами, принялись за обжог известки, которая теперь, в виду большого спроса, повысилась в цене. Я отправился на Плюсу, на обоих берегах которой обжигают известку, с специальной целью познакомиться с процессом обжигания извести. Он весьма несложен: в каменной стене выламывается полукруглое отверстие с открытым верхом; внизу устраивается из толстой плиты «очелки», сверх которых ребром накладывается слой толстой плиты; передняя сторона тоже закладывается «плашмя» толстыми плитами; получается нечто вроде ямы, которая и загромождается сверху мелким камнем, годным для обжога. После того как эта яма будет наполнена камнем, верх выстилается широкими плитами, а передняя сторона импровизированной печки смазывается известкой для того, чтобы дым и огонь не выходили вперед, а стремились вверх. После этой несложной работы в очелки кладут дрова, и печь пускается «в ход». Двое суток беспрерывно производится обжигание известнякового камня и лишь только огонь распространится по всей печке и ровной змейкой пробежит по верхним слоям ее, обжигание прекращается и, после незначительного времени предназначенного на охлаждение печки, известка в негашеном виде продается.

Печи известковые вмещают от 400 до 1000 пудов. На месте без доставки известка продается 5, 6 копеек за пуд, а теперь 12 и более.

Плиту ломают как мужчины, так и женщины. Вообще нужно отдать честь никольским крестьянам, которые исполняют все полевые работы: пашут, жнут, косят и занимаются даже обжогом известки, а если присоединить к этому ведение домашнего хозяйства, которое всецело лежит на руках женщины, то в итоге получится масса труда, какой несет никольский крестьянин.

Здешний[45].

Мост

Гариловское всегда было местом переправы через р. Плюсса. Здесь существует природный брод, которым еще пользовались после Великой Отечественной войны. В 1869 г. Гдовское земство финансировало строительство В Гаврилоамком большого моста, о чем свидетельствует земский отчет:

«С 26 сентября 1868 года по 1 января 1869 года.

По смете ст. 3.

…

Гавриловское. Мост через р. Плюсса[46].

По особой книге по постройке Гавриловского моста [предусмотрено] – 400 р.

…

От Гдовского исправника для уплаты за поставленные материалы на постройку Гавриловского моста [выдано] – 400 р.

…

Для уплаты за произведенные по распоряжению Гдовского исправника по Гавриловскому мосту работы и заготовленные материалы [израсходовано] – 400 р. [47]

…

Выдано г. председателю [Гдовской земской] Управы на постройку Гавриловского моста – 500 р.

…

Расход на постройку Гавриловского моста отнесен, как видно из 2 § за 1869 год, на остаток от суммы ассигнованной по 2 ст. сметы, – то показанную в расход сумму 500 руб. следует из настоящей статьи исключить и перенести в расходом по 14 ст. сметы на неопределенные расходы»[48].

«Через Гавриловскую мызу, как раз по ее середине, протекает речка Кушелка, впадающая в Плюсу. Через Кушелку, построен мост, служащий единственным сообщением мызы с полями, расположенными на другой стороне речки. Длина моста 20 сажен, ширина – 4 аршина[49].

Проходя на днях по этому мосту, я обратил внимание на крайне сомнительную его прочность и удивился, как это он несмотря на ежедневную переправу тяжело груженных возов, до сих пор не развалился. У меня хватило терпения изучить все детали моста, и вот что я увидел: мост помещается на пяти довольно крепких (надо отдать справедливость) быках; но за то перила его имеют весьма страдальческий вид: местами они расщелились и частью сгнили; прямая первоначальная их линия перешла в зигзагообразную, достаточно было одного легкого прикосновения, чтобы двадцати саженные перила зашатались по всей своей длине; я уверен, что ели б их качнуть посильнее (что я побоялся сделать, чтобы не произвести на мызе переполоха), то они непременно рухнули бы в воду. От некоторых перильных подпоров остались приятные воспоминания, – они исчезли; другие же своим жалким видом словно умоляют о замене их новыми. Истерзанный вид мостовой настилки (пола) произвел на меня крайне неприятное впечатление: из 268 досок нет ни одной порядочной; почти все доски отделены друг от друга щелями в два три пальца шириною; они качаются и гнутся даже под ногами пешехода. Что же бывает при проезде возов?..

Думаю, излишне говорить о том, что мост следует привести в порядок, а не ждать, пока в один прекрасный день кто-нибудь из проезжающих «провалится и в воду упадет», или в лучшем случае – пешеход сломит себе ногу, угодит ею чуть ли не в четверть-аршинную щель.

Обыватель»[50].

Винокуренные заводы в Гдовском уезде

Вкратце отметим вообще все винокуренные заводы, которые существовали в Гдовском уезде по состоянию на 1838 г. – Всего их было четыре: в имении Верхоляне[51] (князя Дондукова-Корсакова), имении Вейно[52] (г. Николая Семевского), имении Гнездилова Гора[53] (действительной статской советницы Максимовой) и в означенной Меже (надворной советницы Мейер).

В источнике 1861 г., между тем, указан чиновник, который, видимо, занимался вопросами винокурения в Гдовском уезде. – О нем и о его деятельности сегодня, к сожалению, ничего не известно:

«Винный и соляной пристав, колл[ежский] ас[ессор] Николай Михайлович Шайкин; им[еющий] ту же медаль и знак отл[ичия] за XV л[ет…][54]».

В ЦГИА есть так же некоторые архивные материалы по другим винокуренным заводам Гдовского уезда. Для полноты картины их следует так же просмотреть и описать.

К сожалению, материалы эти представлены на старой фотопленке, что ухудшает элементарный просмотр документов. – На ней, кстати, есть и упоминание о паровом котле на Винокуренном заводе в имении Завастье, которое принадлежало княгине Дондуковой-Корсаковой[55]:

«21 сентября 1873 года

В 1-е Отделение С. Петербургского губернского правления

Гдовское уездное полицейское управление доставило в Строительное отделение объявление арендатора села Завастья Гдовского уезда, имения княгини Дондуковой-Корсаковой, ныне Яновича, – Венедикта Пецнера об испытании имеющегося на указанном заводе парового котла»[56].

Обложка дела при этом гласит, что управляющим на этом заводе был некий «мещанин Бергольц»

От того завода в урочище Завастье не сохранилось ничего. – Есть только руинированные здания из валунов, которые никто никогда толком не изучал.

Список адресов винокуренных и дрожжево-винокуренных заводов

С. -Петербургской губернии, с указанием названия завода, имени, отчества

и фамилии владельца или арендатора и почтового адреса[57].

В моей книге 2005 г., которая называется «Север Гдовщины»[58], в ряду прочих винокуренных заводов, упоминается Винокуренный завод князя Дондукова-Корсакова на берегу р. Кушелки по состоянию на 1886 г.:

«…в [Гдовском] уезде была развернута широкая сеть «винокуренных заводов». К северу от Гдова они известны на владетельных мызах: Верхоляне, Завастье, Гавриловское и Вейно. В Верхоляне в 1886 году работал 1 винокур и 4 рабочих. На мызе Гавриловское, князя А. М. Дондукова-Корсанова, в 1886 году перерабатывалось 7000 кулей картофеля, 450 кулей ячменя и 400 кулей ржи. Вейнский завод, сданный в аренду остзейскому уроженцу (из Прибалтики) на 12 лет, перерабатывал ежедневно 144 пуда муки и 12 пудов солода»[59].

В пересчете на современные меры веса затраты Винокуренного завода в Гавриловском, который работал, видимо, не круглый год, выражались приблизительно в следующих цифрах:

Картофель 7000х40 кг/куль = 280000 кг – 280 т. [60]

Ячмень 450х150 кг/куль = 67500 кг – 67, 5 т. [61]

Рожь 400х150 кг/куль = 60000 кг – 60 т.

Сколько сортов вина производил при этом Винокуренный завод в Гавриловском, не ясно. Его могло выпускаться несколько видов, но «картофельная компонента» в нем явно преобладала. При этом в Вейно в день перерабатывали до 2, 3 т муки и 192 кг «проростков» солода. – Винокуренный завод в Вейно работал по старинке, перерабатывая только зерно, а не смесь картофеля и зерна, что было в то время явной новацией.

В той же книге есть так же материалы о винокурении в Гдовском уезде в 1896 г. Из них становится известно, что в Гавриловском при Пельтцере выпускалось спиртного на 10000 руб., и делали это всего 5 чел.:

«Винокурение существовало [в Гдовском уезде] в 1896 г. в пяти местах: на мызе Каменное, в имении Дубница (Полновская вол. ) и в селах Вейно, Гавриловское и упомянутое Кежово. Другие производства могли по каким-то причинам простаивать (таковые известны). Надзор за винокурением был достаточно строгим. Несанкционированное производство спирта и вина в России того времени было невозможно.

Наибольший оборот спиртового производства был в Вейно (владелица Бландова Мария Николаевна, вдова статского советника). Там произвели «продукт» на 69900 руб. В Гавриловском спирта изготовили на сумму 10000 руб. (владелец Пельцер Эдуард Наполеонович, немец). У него работали 190 дней в году 5 человек; известны [в Гавриловском] паровой котел и паровая машина на 10 л/с. »[62].

По источнику 1891 г. было известно о владельце имения в устье р. Кушелки и о приблизительной структуре мызы в конкретных цифрах. Источник отмечает особо, что арендатором имения являлся «Остзейский уроженец». Так в земских материалах в тогдашней России называли выходцев из Прибалтики:

«Гавриловское, сельцо. Владелец - князь А. М. Дондуков-Корсаков Имение приобретено в 1874 г. за 27000 рублей. Количество земли составляло 10591 дес. Земля делилась на 4 участка, отстоявших друг от друга на 2 - 25 верст. Усадебной земли было 16 дес., пахотной - 145, перелогов - 60, заливных покосов - 40, прочих покосов - 360 дес. В 1888 г. все имение с винокуренным заводом и водяной мельницей сдавалось одному лицу на 12 лет за 3200 рублей. Плитные ломки сдавались за 50 руб., охота - за 200 руб., рыбная ловля - за 35 руб. Имелись кузница и лавка»[63].

По другим источникам известно, что в 1898 г имением владел уже известный предприниматель из Нарвы – Эдуард Наполеонович Пельтцер[64].

В 1910 г. в издании «Адресная книга всех винокуренных заводов в Российской Империи»[65] указано, что Винокуренный завод в Гавриловском числился под № 1 в числе Винокуренных заводов С. -Петербургской губернии, и владело им в указанное время т. н. «Товарищество Нарвских суконной и льняно-прядильной мануфактур».

Сегодня от былого имения на берегу р. Кушелки остались только брошенные здания бывшего Винокуренного завода и 2 здания хозяйственного назначения.

Видимо, сегодня мызные здания из плиты в Гавриловском являются старейшими на территории г. Сланцы. При этом крестьянские постройки из плиты, которые раньше были характерны для этих мест, сохранились лишь в небольшом количестве домов, и только в пригородных деревнях Б. и М. Поля. – Они так же являются в г. Сланцы объектами экскурсионного показа.

Что в Гавриловском применительно к проекту было сделано, остается гадать, поскольку перед нами всего лишь проект. Текстовую часть дела о перестройке завода в 1881 – 1883 гг. при этом предстоит еще изучать дополнительно. – Следует так же просмотреть другие материалы по имению, и это займет немало времени.

Старая винокурня Edradour в Шотландии[66].

В. В. Гейер – арендатор мызы Гавриловское

А. Д. Лукашов в своем очерке «Гавриловская мыза»[67] указывает вкратце о том, что «остзейский уроженец» Василий Васильевич Гейер прибыл в Гавриловское в качестве арендатора мызы. При этом он надеялся, видимо, хорошо заработать на винокурении, для чего им была предпринята масштабная перестройка имевшегося здесь Старого Винокуренного завода, который в означенное время не работал.

О состоянии винокурения в Эстляндии и Финляндии пишет В. А. Кокорев в очерке «Экономические провалы»:

«Неоспоримая польза мелких винокурен для сельского хозяйства ясно доказана размножением их в Остзейских губерниях.

Постоянно слышится возражение: кто же мешает в Петербургской и Новгородской губерниях завести мелкие винокурни? В сотый раз мне приходится на это отвечать, что мешает привозное из черноземных губерний вино, с которым не может конкурировать северное винокурение. Но возражатели простирают свои слова далее, говоря: почему же черноземное вино не подавляет своим привозом Эстляндию? Отвечаем: каждый торговец, кто бы решился привезти вино – положим из Тамбова в Дерпт – не найдет там никакого пункта для продажи его, так как ему не дадут права на открытие места продажи. Финляндия еще строже относится к этому делу: туда вовсе не дозволен ввоз хлебного вина и спирта»[68].

ЦГИА. Ф. 256. О. 9. Д. 154.

Дело «О разрешении на перестройку винокуренного завода

прусского подданного В. Гейера на мызе Гавриловск

Гдовского уезда».

Автографы В. В. Гейера и А. К. Вихерта.

Кто был этот самый Гейер, мы не знаем, но можно с уверенностью сказать, что его фамилия – немецкая. Немецкий компонент в Прибалтике, т. е. в Остзейском крае, в дореволюционную пору был особенно значим, а потому практически все дворянство в Эстляндии и Лифляндии, 96 % в 1900 г., имело немецкие корни. Остальной процент дворянства был датский. Об этом красноречиво говорит статистика населения Остзейских губерний, сделанная до 1917 г.

Видимо, «прусский подданный» В. В. Гейер, так он фигурирует уже в другом документе, был сугубо творческим человеком и мог при этом достаточно продуктивно созидать, о чем свидетельствует перестроенное им здание Винокуренного завода в Гавриловском. Об этом свидетельствуют так же и схематические чертежи, которые были нужны ему для того, чтобы передать замысел управляющему имением Александру Карловичу фон Вихерту, фамилия которого тоже говорит о его немецком происхождении.

Видимо, Василия Гейера Александру Вихерту кто-то рекомендовал в качестве специалиста по мызному делу, а, потому, управляющий со вниманием отнесся к предложению Гейера по перестройке Старого завода. – Видимо, Гейером был приглашен в Гавриловское профессиональный винокур. – Имел ли при этом сам Гейер познания в деле винокурения, не известно.

Через чертеж Гейера проект перестройки Винокуренного завода в Гавриловском в общих чертах стал известен владельцу имения князю А. М. Дондукову-Корсакову, генерал-адьютанту, который в тот момент находился на другом конце России и занимался государственными делами.

Мыза в Гавриловском была на тот момент малодоходна, а, кроме того, заложена в Петербургско-Тульском поземельном банке еще А. М. Дондуковым-Корсаковым. Выплаты по этому закладу будут производиться очередным собственником имения вплоть до 1906 г. Собственником имения Гавриловское в нач. ХХ в. было Товарищество Нарвских Суконной и Льнопрядильной мануфактур».

Увеличение доходности имения за счет масштабной модернизации имевшегося здесь Старого Винокуренного завода рассматривалось князем и управляющим в положительном ключе. За чей счет производилась перестройка завода, приобреталось дорогостоящее оборудование, из дела, рассмотренного мной, не ясно.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒