Винокуренный завод 1 страница

Стр 1 из 12Следующая ⇒

В. И. Будько

Винокуренный завод

князя А. М. Дондукова-Корсакова

на мызе Гавриловское

в Гдовском уезде

Сланцы.

2. 04. 2018. – 26. 07. 2018.

Содержание

Гавриловское. 5

Вновь выявленные памятники отечественной культуры.. 5

Винокурение в России. 7

Н. С. Лесков. 16

Очерки винокуренной промышленности. 16

(Пензенская губерния) 16

«Сельцо Гавриловское г-жи Мейер». 19

Карта именя Гавриловское 1867 г. 23

Ломки. 25

Крестьяне Никольщины, управившись немножко. 26

с полевыми работами, принялись за обжог известки. 26

Мост. 27

Винокуренные заводы в Гдовском уезде. 29

В. В. Гейер – арендатор мызы Гавриловское. 34

Архивные материалы.. 37

Приемка Винокуренного завода в Гавриловском.. 37

архитектором Ф. Фиалковским.. 37

и губернским механиком И. Навроцким.. 37

Э. Гельбке. 42

Об условиях, соблюдаемых заведующим заводом.. 42

до открытия его и во время производства. 42

Э. Гельбке. 46

Необходимые для контроля производства. 46

инструменты и аппараты.. 46

Винокур. 49

Вино из картофеля, а так же хлебное простое вино. 51

Старые рецепты.. 51

Гейер, картофель и водка Chase. 54

Картофельный спирт, водка и шнапс. 57

Вред и польза. 57

Картофельный элеватор и обработка картофеля. 62

Предназначение зданий и помещений. 67

Винокуренного завода в Гавриловском.. 67

Паровой котел и труба. 71

Сени. 75

Паровая машина и распределительный вал. 78

Машинное отделение – технологический цех. 81

Винокуренного завода в Гавриловском.. 81

Чертеж Гейера. 81

Д. И. Менделеев и его статья «Винокурение». 83

Зерновой элеватор. 85

Солодовня токового типа. 89

Солодовая сушильня. 97

Сушка солода под крышей. 102

Обработка высушенного солода. 103

Затор. 104

Дрожжевая. 106

Бродильня. 111

Отгонка спирта. 117

Хлебное или житное вино. 117

М. Евстигнеев. 122

О содержании в порядке и чистоте. 122

винокуренных заводов и помещений. 122

Очистная башня, склад и лавка. 125

Хранение вина. 136

Э. Н. Пельтцер и отец его Н. И. Пельтцер. 138

Нарвская Суконная мануфактура. 138

Мыза Криуши. 140

Э. Н. Пельцер в имении Гавриловское. 142

Гавриловское. 144

Лесодобыча для нужд нарвского производства. 144

Роберт Карл Пельтцер и его семья. 148

Дворянство Э. Н. Пельтцера. 149

Проекты Э. Н. Пельтцера. 150

В заключение. 153

Гавриловское после 1917 г. 154

СПОГАТ. 155

Состояние памятника сегодня. 157

А. Д. Лукашов. 164

Гавриловская мыза. 164

Князь А. М. Дондуков-Корсаков, генерал-адъютант,

владелец имения Гавриловское в Гдовском уезде.

«В 1880 году Дондуков-Корсаков командовал войсками Харьковского военного округа и был временным харьковским генерал-губернатором, в 1881 году занимал тот же пост в Одессе, а в 1882 – 1890 годах был главноначальствующим на Кавказе и командующим войсками Кавказского военного округа. Под его председательством образована была комиссия, которая выработала новое положение об управлении Кавказом, введенное в 1883 году, также стоит отметить преобразование военно-народного управления и введение военно-конской повинности. При нём кавказские источники минеральных вод (пятигорские, железноводские, кисловодские, подкумские, кумагорские, абастуманские и боржомские) признаны имеющими общественное значение и приступлено к правильному их устройству. За эти труды был удостоен алмазных знаков к ордену св. Александра Невского» [1].

Сланцы. Ленинградская область.

Сооружения бывш. «Гавриловской мызы» на территории

бывш. предприятия СПОГАТ[2].

Здание столовой (справа) и технических мастерских (слева).

Башня расположена на берегу р. Кушелка.

Гавриловское

Вновь выявленные памятники отечественной культуры

В 2016 г. С. И. Запутряев предложил мне заняться поисками материалов для биографии отца его И. Д. Запутряева, который многие годы возглавлял в г. Сланцы Сланцевское производственное объединение грузового автотранспорта (СПОГАТ)[3]. – В рамках этого исследования мы предприняли поход на территорию бывшего автопредприятия, которым сегодня владеют частники.

При осмотре 2-х-этажного здания бывш. столовой СПОГАТа, выяснилось, что оно выстроено из береговой плиты, т. е. задолго до 1917 г., и, стало быть, возведено здесь еще в период существования здесь т. н. «Гавриловской мызы».

Винокуренный завод на мызе Гавриловское.

Бывшая контора предприятия, затем – столовая СПОГАТ. 2016.

Южный фасад.

Функционал здания на момент первого осмотра нам не был известен, и потому мы могли о нем лишь строить догадки, которые базировались на основе земской статистики[4]. Конкретное предназначение здания стало ясно после ознакомления с соответствующими документами в архиве ЦГИА С. -Петербурга, ул. Псковская, 18. – Здание это оказалось Винокуренным[5] заводом В. В. Гейера, о существовании которого мне в то время было известно немного.

Мониторинг интернета не дал практически никакого результата в плане поиска аналогов этого конкретно Винокуренного завода. Один из заводов, правда, рассматривается в книге о Г. Р. Державине, очерк Л. М. Солдатовой «Вотчина поэта в Оренбургской губернии»[6]. Еще один завод имеется в Забайкалье, но он представляет более позднее сооружение, выстроенное в нач. ХХ в. из кирпича.

Есть в сети так же изображения разного рода винокуренных заводов. больших и малых, в состоянии средней сохранности, а так же в руинированном виде. При этом, как сенсацию один сайтов Москвы сообщает о находке археологами части сруба старого кабака в центре столицы:

«При прокладке каналов для кабельных коллекторов на Театральной площади в Москве рабочие наткнулись на фрагменты деревянного сруба. Как выяснилось немногим позже, это часть питейного заведения, которое работало на этом самом месте примерно со 2-й пол. XVIII в. по второе десятилетие XIX в. В заведении даже сохранились медные монеты, которыми, очевидно, расплачивались клиенты.

Монеты, впрочем, не единственная находка. – Кроме них, исследователи обнаружили здесь черепки керамических кружек и осколки стеклянных бутылок, пуговицы и пряжки, а также следы былого веселья».

К слову сказать, в столичном районе Измайлово открыли-таки Музей истории русской водки, но он расположен в каком-то здании из числа новоделов[7]. Есть аналогичный музей и в г. Углич. Он тоже не располагает специальным зданием Винокуренного завода, который есть по счастью у нас в г. Сланцы Ленинградской области.

В этом здании, не исключено, когда-то будет расположен Музей Гавриловской мызы, а при нем большая экспозиция, посвященная истории русского винокурения. – Так, и только так, должно быть по исторической правде.

История сегодня – это создание исторических брендов, которые прославляют тот или иной населенный пункт, а при правильной постановке дела – приносят еще и какие-то деньги.

Винокурение в России

Прежде всего, следует уточнить – что делали на Винокуренном заводе в Гавриловском в эпоху классического русского винокурения в XIX в.?

Как ни странно, об этом говорит название производства, которое содержит в себе слово «вино». – Очевидно, что это было т. н. «хлебное вино», которое исстари было известно на Руси и существенно отличалось от водки, которая являла собой всего лишь спиртовой раствор, обработанный углем.

Борис Родионов, автор самой известной отечественной книги по винокурению, по этому поводу сказал:

«Традиционное хлебное вино [для старой России] – напиток из того же ряда, что и коньяк и виски, которые никак не относились к «простой смеси спирта с водой»[8].

Он же описывает специфику винокурения и спиртопроизводства того времени:

«На каждый из видов деятельности необходимо было получать отдельный патент.

Итак, в продаже в акцизный период имелись: простое (неочищенное) вино, спирт, очищенное вино, и водочные изделия. Понятие «водочные изделия» формулировалось так:

«Водочными изделиями признаются приготовляемые из вина и спирта особые напитки (водки, настойки, наливки и т. п. )» [216]

В этот же период [в России] появляется новый продукт – «столовое вино»[9].

Родионов сравнил, кстати, количество сивушных масел в водке и коньяке. В коньяке оно оказалось практически в 1000 раз больше, чем в водке, и никто коньяк при этом не запрещает. – Это говорит о том, что все россказни о «чистоте» водки и о «вреде» сивушных масел – являются бредом, который придумал г. Витте, которому в свое время очень были нужны деньги для наполнения казны. – Он их просто отобрал у частника. – В истории новой России это случается часто:

Допустимое содержание примесей в пересчете

на мг. в литре водки и коньяка[10]

	Водка	Коньяк
Альдегиды	3, 2	20 – 200
Эфиры	52,	200 – 1080
Сивушное масло	2, 4	680 – 2000

Родионов, кстати, для наглядности составил сравнительную таблицу мировых дистиллятов и водки, единственное назначение которой – привести человека в состояние опьянения и быть составной частью коктейлей[11]:

	Хлебное вино	Водка
Сырье	Злаки, чаще всего рожь.	Различные виды зерна, картофель, сахарная свекла, сахар-сырец, меласса и другое сахаро- и крахмалосодержащее пищевое сырье.
Технология	Дистилляция в перегонных кубах.	Ректификация спирта в ректификационных колоннах.
Органолептика	Вкус и аромат, обусловленный исходным сырьем.	Вкус и запах спирта, смягченный пропусканием через уголь и микроскопическими добавками: содой, сахаром, глицерином и др.
Химический состав	Весь набор примесей, характерный для коньяка, виски и других мировых дистиллятов.	Примесей практически нет.

В другом месте Родионов сказал:

«Вино. Продукт винокурения, изготовленный путем дистилляции непосредственно спиртосодержащих жидкостей, полученных сбраживанием различных веществ. Для употребления в качестве напитка, как правило, [вино] не нуждалось в дополнительных операциях. В конце XIX века, когда перегонные кубы были, практически, вытеснены ректификационными колонами, вином стал называться спирт, употребляемый, как напиток»[12].

Об истории термина «вино» задумывались уже авторы XIX в., а потому, в приведенной ниже цитате особо указывается, что предки наши, якобы, много беспокоились о «минимальной себестоимости» вина, которая бывала только вследствие «минимального количества переделов».

При этом некоторыми авторами забывается, что в средневековье на Руси, и позже – вплоть до XVIII – XIХ вв., в ходу были т. н. «меда», хмельные напитки, выдержанные в специальных хранилищах в специальных бочках долгие годы и месяцы.

У Родионова в одной из работ встречаются сведения о том, что где-то когда-то кто-то видел мед 35-ти лет выдержки. Получается, что этот человек не только видел подобного рода мед, но и зафиксировал «артефакт» документально[13].

Медовары Руси очень-таки задумывались о качестве конечного продукта, технология приготовления которого предполагала, в первую очередь, – профессиональное хранение медов в специальных погребах и длительную выдержку.

Безусловно, процесс производства многолетних медов был производством элитных напитков, параллельно с которыми в славянских странах существовало производство напитков меньшей цены и выдержки. Производство медов небольшой выдержки практически не влияло на качество конечного продукта, который потребляли все. – Цена медов небольшой выдержки была значительно ниже выдержанных медов, и это было закономерно.

СПОГАТ. И. Д. Запутряев с дочерью на фоне старинных зданий

бывш. Винокуренного завода на мызе Гавриловское. Ок. 1960 г.

Винокуренный завод на мызе Гавриловское.

Вид здания с северного фасада. Проект.

Сегодня достоверно известно, что т. н. «медовуха», несложная в производстве, имеет небольшой срок выдержки. В ХХ в. ее можно даже готовить в условиях ресторана, поскольку старая технология была отработана до мелочей и дает прекрасный результат.

Примечательно, что предки, особенно сельские жители, в XIX в. называли вином практически все, что ни производилось винокурами России, что стояло на столе в крестьянском и барском доме, а так же спиртное, что привозилось из-за рубежа. Тот же коньяк в понимании крестьянина был тоже вином.

Крестьяне не понимали, что вино в Европе имеет устоявшиеся историко-географические названия, как сегодня говорят – «бренды». Непонимание это шло от малой грамотности людей в этом конкретно деле.

Родионов приводит по этому поводу весьма примечательный перечень русских терминов со словом «вино», и это – удивительный во многом ряд, который мы приведем без «расшифровки»: Горячее вино, Простое вино, Хлебное вино, Полугарное вино, Пенное вино, Трехпробное вино, Двойное вино, Русское вино, Корчемное вино, Боярское вино, Дворянское вино, Гороховское вино, Вино с махом и Отъемное вино[14].

Параллельно с термином «вино», в России широко бытовал термин «водка», о которой написаны трактаты и диссертации. – Нам в этой работе надо четко определить, что вино и водка, это разные спиртные напитки, о похожести и различии которых пусть спорят специалисты.

Опять же, о водке высказался и Родионов:

«Водка – крепкий алкогольный напиток, сырьем для приготовления которого служило горячее (хлебное, простое) вино. Для изготовления водки необходима была, как минимум, одна дополнительная перегонка в перегонном

кубе. Чаще всего после дополнительной перегонки водка настаивалась на различных вкусо-ароматических веществах, после чего еще раз перегонялась»[15].

И еще:

«Напиток, в котором не было ничего кроме спирта и воды назывался вином (часто хлебным вином). Если в вино добавлялись какие-либо вкусо-ароматические добавки и производились дополнительные перегонки, напиток назывался «водка» [16].

Примечательно, что в некоторых местностях водкой называли так же виноградное и плодово-ягодное вино. – В понимании населения России сами понятия вина и водки со временем приобрели вполне идентичный смысл:

«Приготовиться к [деревенскому] празднику, как бы это ни было трудно, а надо. Бедный [крестьянин] должен купить четверть ведра водки простой и бутылку красной, средний полведра водки и четверть красной, зажиточный ведро водки и четверть ведра красной. Богатый, 2 – 3 ведра простой и полведра красной. Это в храмовый праздник и Пасху.

…

Сама сельская свадьба редко обходилась без 5 ведер вина и превращалась трехдневную пьянку. Священник А. Кудрявцев из Курской губернии в ответе на анкету этнографического бюро в 1899 г. писал: «Свадьба обходится в 60 руб. Самый бедный крестьянин покупает на свадьбу 4 – 5 ведер водки»[17].

ЦГИА С. -Петербург.

Чертежи Винокуренного завода на мызе Гавриловское[18].

Есть свидетельства того, что водка, кабаки и вино в т. н. «Московии» существовали уже в XVI в.:

«Первым иностранцем, давшем нам основания думать о том, что казна начинает рассматривать питейную торговлю, как серьезное средство для пополнения казны, был английский посланник Джильс Флетчер, проводивший в 1588 – 1589 гг. переговоры с царем Федором Иоановичем – «В каждом большом городе [в Московии] устроен кабак или питейный дом (Caback or drinking houses), где продается водка (называемая здесь русским вином), мед, пиво и проч. С них царь получает оброк, простирающийся на значительную сумму: одни платят 800, другие 900, третьи 1000, а некоторые 2000 или 3000 рублей в год»[19].

Возвращаясь к вину:

«Простое вино и – точного определения [до сих пор] не найдено. Но, по смыслу многочисленных [царских] указов, под этим термином понималось вино, выгнанное (дистиллированное в перегонном кубе) непосредственно из браги с минимальным количеством переделов. То есть этот термин указывал на то, что продукт произведен самым простым способом, с минимальной себестоимостью. Чаще всего простое вино употреблялось непосредственно в качестве напитка, но могло служить и материалом для выделки других напитков путем дополнительных перегонок. Простое вино, видимо, можно было делать любой крепости, так как не существует ни одного закона, в котором бы его крепость регламентировалась.

В первый раз этот термин встречается в указе от 1698 г. – «… вино у винных подрядчиков ныне и впредь принимать, по памятям из приказу Большия Казны, самое доброе двойное с анисом пряное, а простое пенное без пригару и безо всякия охулы в заорленыя медныя бочки …» и используется вплоть до 1850 года – «§ 194 Дабы в трактирных заведениях, исключая городских трактиров, гостинниц, ресторациях и харчевен, не было производимо к подрыву содержателям питейных сборов запрещенной продажи простаго хлебнаго вина и наливок, из него приготовляемых, и чтобы вообще из всех трактирных заведений не было отпуска в дома никаких напитков, содержатели питейных сборов могут иметь надлежащий за тем надзор…»

Всего за этот период было издано 105 указов, в которых упоминается простое вино, что говорит о важности этого термина в алкогольной «иерархии» того времени»[20].

Известно, что еще в 1716 г. Петр I предложил дворянскому и купеческому сословиям исключительное право заниматься винокурением на своих землях, а уже 31. 03. 1765 г. Екатерина II подписала Указ, согласно которому даровала дворянству привилегию винокурения без всякого налогообложения. Тогда и появилось в России большое количество новых сортов водки.

«Не приходится удивляться, что значительная часть водки в России производилась в помещичьих усадьбах, причем качество напитка было на высоте. Производители стремились добиться высокой степени очистки водки, и использовали для этого даже естественные животные белки – молоко и яичный белок» [21].

В России сельское винокурение было ликвидировано поэтапно в ходе введения в 1894 г. т. н. государственной «винной монополии», о чем говорит сетевая энциклопедия:

«Четвертая [винная] монополия была введена [в России] (по инициативе министра финансов Сергея Витте) в 1894 году, но в полной мере действовала с 1906 по 1913 год. Винная монополия распространялась на очистку спирта и торговлю крепкими спиртными напитками. Винокуренные заводы могли принадлежать частным предпринимателям, однако производимый ими спирт покупался казной, проходил очистку на государственных складах и продавался в государственных винных лавках. В 1913 году общая выручка от винной монополии составила 26 процентов доходов бюджета России.

Монополия распространялась только на водку; все прочие спиртные напитки производились и продавались свободно, но были обложены акцизом (а импортные – еще и ввозной таможенной пошлиной). Монопольные цены на водку были хорошо согласованы со ставками акцизов и пошлин; массовый беднейший потребитель удовлетворялся казенной водкой, а состоятельный потребитель предпочитал все прочие напитки в свободной продаже.

С началом Первой мировой войны торговля спиртными напитками была запрещена»[22].

Так или иначе, в Гавриловском после 1894 г. производство спиртного было в кризисном состоянии. Хозяева здесь постоянно менялись, а мыза как сельскохозяйственное производство в условиях дальноудаленности от промышленных центров была нерентабельна.

В 1894 – 1896 гг. в ходе реформы С. Ю. Витте был установлен государственный эталон на водку 40° и введена государственная водочная монополия. Установление монополии сопровождалось рекламной кампанией, главным постулатом которой являлся «тезис» о т. н. «чистоте» нового напитка. – Что давала потребителю эта самая «чистота», до сих пор никто так и не выяснил.

С точки зрения гастрономии – «чистота» водки – это «маркетинговый» блеф, который скрывал открытое поползновение государства на доходы частника. Дело в том, что именно тогда в России в большом количестве появились промышленные устройства для получений спирта, а потому частнику оставили только «подготовительный» функционал в деле получения спирта, самый кропотливый, а потому – невыгодный в государственном масштабе. – Частник был рад и этому, поскольку деньги в винокурении всегда «крутились» большие. Теперь винокурение стало называться водочным бизнесом.

Чистота чистотой, но столетних традиций производства русского вина страна лишилась. – На смену вину пришла водка, с точки зрения гастрономии – весьма сомнительный продукт отвратительного вкуса, который изначально народ пить не хотел. Были и такие свидетельства.

Годом рождения водки, между тем, в современном ее понимании считается 1895 г., а «Надпись на этикетке «Водка» впервые появилась в 1936 г. » – Так говорит Б. В. Родионов, автор замечательной книги «История русской водки от полугара до наших дней»[23], которую в свете имеющихся материалов по Винокуренному заводу в Гавриловском сланцевскому краеведению предстоит еще внимательно изучать. – Родионов представил во всемирной сети не только указанную книгу, но и несколько видео по заявленной теме.

Н. С. Лесков

Очерки винокуренной промышленности

(Пензенская губерния) [24]

В интернете широко известна старая публицистическая работа Н. С. Лескова «Очерки винокуренной промышленности (Пензенская губерния)». Не вдаваясь в анализ произведения, заметим, что автор на конкретных примерах описал вопросы винокурения в Пензенской губернии, где губернатор и его приближенные были связаны напрямую с участниками неблаговидного процесса насаждения водки в России. При этом определенные круги беззастенчиво наживались на массовом производстве спиртного.

Лесков служил с 1847 г. в Орловской уголовной палате уголовного суда, и не понаслышке знал злоупотребления власти на ниве винокурения. – Неоднократно коллеги по перу обвиняли его в «пессимизме и антиобщественных тенденциях», и в том, что он не слишком берег т. н. «честь мундира»:

«…в декабре 1849 года [Н. С. Лесков] по собственному прошению – перемещен в штат Киевской казённой палаты. Он переехал в Киев, где жил у своего дяди С. П. Алферьева»[25].

Человек широких взглядов, Лесков посещал в качестве вольнослушателя университет в Киеве, изучал польский язык, увлекся иконописанием. Он так же «…принимал участие в религиозно-философском студенческом кружке, общался с паломниками, старообрядцами, сектантами

....

В 1857 году Лесков уволился со службы и начал работать в компании мужа своей тётки А. Я. Шкотта (Скотта) «Шкотт и Вилькенс». В предприятии, которое, по его словам, пыталось «эксплуатировать всё, к чему край представлял какие-либо удобства», Лесков приобрёл огромный практический опыт и знания в многочисленных областях промышленности и сельского хозяйства. При этом по делам фирмы Лесков постоянно отправлялся в «странствования по России», что также способствовало его знакомству с языком и бытом разных областей страны. «…Это самые лучшие годы моей жизни, когда я много видел и жил легко», – позже вспоминал Н. С. Лесков».

Он говорил: «Я… думаю, что я знаю русского человека в самую его глубь, и не ставлю себе этого ни в какую заслугу. Я не изучал народа по разговорам с петербургскими извозчиками, а я вырос в народе, на гостомельском выгоне, с казанком в руке, я спал с ним на росистой траве ночного…»

…до 1860 года он жил с семьёй в селе Николо-Райском Городищенского уезда Пензенской губернии и в Пензе. Здесь он впервые взялся за перо. В 1859 году, когда по Пензенской губернии, как и по всей России, прокатилась волна «питейных бунтов», Николай Семёнович написал «Очерки винокуренной промышленности (Пензенская губерния)», опубликованные в «Отечественных записках». Эта работа – не только о винокуренном производстве, но и о земледелии, которое, по его словам, в губернии «далеко не в цветущем состоянии», а крестьянское скотоводство «в совершенном упадке». Он полагал, что винокурение мешает развитию сельского хозяйства губернии, «состояние которого безотрадно в настоящем и не может обещать ничего хорошего в будущем…».

Некоторое время спустя, однако, торговый дом прекратил своё существование, и Лесков летом 1860 года вернулся в Киев, где занялся журналистикой и литературной деятельностью. Через полгода он переехал в Петербург... »[26]

Повсеместно в России, о котором без «церемоний» писал Лесков, выпускали спирт самого разного качества, и выпускали его из всего, из чего только могли выпускать. Пороку пьянства в работе Лескова посвящены многие строки. – Они несут явно и неявно социальный окрас, и мне показалось возможным привести здесь некоторые выдержки из этого сочинения:

«…после «освободительной» крестьянской реформы 1861 г. дворянство стало рассматривать питейные откупы, как своеобразную компенсацию за свои моральные переживания и умозрительные потери. В это время отечественная практика взимания питейных сборов обрела новые и усугубила свои застарелые пороки.

«Очерки винокуренной промышленности» написаны в условиях действия высшей и наиболее изощренной формы винно-откупной системы. В своём исследовании автор констатирует – административный захват прибыльной экономической отрасли привилегированным общественным классом вскоре обернулся её экономической и моральной деградацией. Книга Н. С. Лескова стала своеобразным приговором титулованной российской аристократии, как предпринимательской общности».

«Откупщики лично не занимались распространением спиртного, для этого они привлекали т. н. комиссионеров – содержателей кабаков. И если на всю Пензенскую губернию по закону могло приходиться лишь 10 откупщиков (по числу уездов), то число их комиссионеров теперь ни чем не ограничивалось. По сути дела, обновлённая винно-откупная система стала наследуемой рентой и охранной грамотой для некоего круга привилегированных лиц. При этом система позволяла откупщикам формировать фаланги верных подручных для расширения и охраны своих своих сфер влияния»[27].

«…втягивание в запой крестьянства сулило баснословное приращение прибылей для казны, для владельцев винокуренных предприятий и для виноторговцев. Не удивительно, что этот сословно-бюрократический триумвират действовал в Пензенской губернии согласованно, нагло и безкомпромиссно. Впрочем алчность и пороки этой сплочённой группы были вполне прикрыты золотой мишурой дворянских мундиров, благородными титулами, изысканными манерами и утончённостью вкуса (прикрыты настолько хорошо, что даже в наше время многие пензяне склонны испытывать приливы искреннего раболепия заслышав или вычитав: «дворянин», «князь», «граф» и пр. ).

Пьянство крестьянской среде тогда ещё не имело ни распространения, ни моральной поддержки. И если кто из крестьян вдруг втягивался в это пагубное дело, то изнурительный труд хлебороба скоро приводил к его разорению или физическому угасанию. Пример обнищавшего или почившего бедолаги отваживал окружающих мирян от следования по его сомнительному пути. Но психологический климат, исторически свойственный крестьянской общине, постепенно видоизменялся. Агрессивное административное продвижение алкоголя вело к укоренению питейного зла и в сельском быту»[28].

«Смотрение» за откупщиками и комиссионерами [губернатор] сей славный муж почитал естественным приложением к своей должности и изловчался многократно наживать барыши на обороте собственной и подконтрольной водки. Панчулидзев до предела заполнил губернские акцизные склады рамзайским спиртом и не оставил в них даже пяди казённого пространства для других губернских производителей. Прочие владельцы пензенских винокуренных заводов были вынуждены отправлять продукцию на акцизные склады в Казань.

…

С регулярностью часового механизма откупщики и комиссионеры всех калибров предпочитали «заносить» в кабинет Александра Алексеевича «благодарность» лишь за его благосклонное или нейтральное отношение к своему предпринимательскому делу. Известен случай, когда этот благообразный сановник не постеснялся ударить мелкого «заносиля» по лицу и лишь на том основании, что визит того был просрочен на незначительное время»[29].

12 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒