Глава седьмая

– Я не спятил.

– Ты реагируешь на то, чего никто больше не видит, и разговариваешь с воздухом.

– Я реагирую на прежние убийства, которые показывают здесь в повторе, разговариваю с Касси и Стивеном. – Тони мотнул головой в сторону брата и сестры.

Стивен наблюдал за перепалкой с легким любопытством. Касси обеими руками сжимала прозрачный подол юбки и осматривала холл. С единственным глазом это было нелегко. Тони знал, что ее убили много лет назад. Она, наверное, тысячи раз заново пережила это событие. Фостер гадал, что же теперь может выбить ее из колеи.

– В чем дело?

– Она прислушивается к музыке, – ответил за молчащую сестру Стивен. – Ее пугает бальный зал.

– Ты говоришь с призраками, – вздохнул Зев.

– Да.

– Это не кажется тебе сумасшествием?

– Зев…

– Я не говорю, что все это выдумки. Вопреки моим верованиям, нынче ночью здесь явно происходит что‑ то дикое. Но ты должен признать, что все это смахивает на сумасшествие.

– Он прав.

– Заткнись, Стивен! – Тони повернулся и гневно уставился на привидение.

– Вот об этом я и говорю. – Успокаивающая улыбка Зева стала напряженной.

Фостер пробежал рукой по волосам. Его не подвергли открытому остракизму, когда он отреагировал на последнюю реконструкцию былых событий, но все, похоже, чувствовали себя неуютно рядом с ним. Парень оказался оттеснен к краю светового круга.

– В подобных ситуациях люди ищут кого‑ то, чтобы взвалить на него вину, – начал Зев, и Тони подумал, что определение «в подобных» было очень расплывчатым. – Ты просто сам напрашиваешься на роль этого «кого‑ то». – Музыкальный редактор взял парня за руку и ласково ее сжал. – Ты ведь сам понимаешь.

– Да, и еще я догадываюсь, что обязан рассказать вам о сути происходящего. В подобных ситуациях… – «Наверное, Зев пытается мне помочь, и я зря так саркастически повторяю его слова. Ну и пусть! » – я не имею права решать, важны какие‑ либо сведения или нет. Не тогда, когда на кону стоят девятнадцать… восемнадцать жизней.

– Семнадцать.

– Эверетт жив.

Фостер внезапно засомневался и посмотрел на Касси. Та кивнула.

– Да, он еще жив. Восемнадцать.

– Не то чтобы я не согласен с тобой, Тони. – Зев умолк, снова вздохнул и крепче сжал руку парня. – Я просто говорю, что ты должен быть осторожен. Страсти так и кипят.

– Он прав.

– Касси с тобой согласна.

– Спасибо, – кивнул Зев пустому месту справа от Тони.

Фостер указал влево и поправил:

– Она там.

– Прекрати! Прекрати сейчас же!

Протест Брианны на время заглушил плач Карла. Тони обернулся и увидел, как все сосредоточили внимание на младшей дочери Чи‑ Би, радуясь, что можно отвлечься.

– Ты слишком сильно тянешь!

– Прекрасно. – Бренда шагнула назад и поджала губы. – Тогда просто оставим твои волосы в таком виде.

– Нет! Я хочу косичку!

– Если так, то ты должна сидеть смирно.

– Не буду! У тебя не буду! Ты поганка!

– Нет…

Пауза продлилась достаточно долго. Все слегка подались вперед в ожидании ответа Бренды.

– Это ты поганка!

– Нет, ты! – Брианна вздернула подбородок и прищурилась. – Я расскажу папе, что ты обо мне не заботилась!

– Не искушай меня! – Костюмерша подняла правую руку, почти прижав друг к другу указательный и большой пальцы. – Еще вот столечко, и я о тебе позабочусь вот так!

– Пойду‑ ка я туда, пока Брианну не придушили. – Зев отпустил руку Тони.

– Не торопись.

– Не вини малышку. Она просто испугана, вот и выделывается.

– Возможно, – сказал Тони, хотя никогда еще не видел, чтобы страх проявлялся подобным образом, если только Брианна не была напугана восемьдесят процентов времени, которое провела на студии. – Никогда не знал, что ты так хорошо ладишь с детьми.

– Ну… – Зев повернулся ровно настолько, чтобы Тони увидел приподнятую темную бровь. – Мы были вместе недостаточно долго, чтобы ты это узнал.

– В яблочко! – На место Зева шагнула Эми.

Они наблюдали, как Зев подошел к Брианне, по пути забрав у Бренды голубую пластмассовую расческу.

– Вот почему никогда не надо ходить на свидания с людьми, с которыми работаешь, – заявила женщина.

«Неудивительно, что она предпочла блаженно забыть, как подбивала на это нас обоих», – подумал Тони и спросил:

– А тебе обязательно тут стоять? Не боишься, что я съеду с катушек и убью тебя?

– Потому что видишь эктоплазменные проявления? – фыркнула Эми. – Старик, мне бы очень хотелось поглядеть на духа. На что они похожи?

– Не знаю, – пожал плечами Тони, снова посмотрев на призраков. – Похожи на мертвецов. У Касси не хватает куска головы, у Стивена вспорота шея. Их одежда в крови и…

– И что?

– Ничего.

Он только теперь осознал, что на Стивене надета лишь рубашка, залитая кровью, но нет штанов. Из‑ за всей этой крови, из‑ за того, что детей зарубили топором, из‑ за того, что они были… ну, мертвы, Тони раньше этого не замечал.

Брат с сестрой наблюдали за ним, когда он оторвал взгляд от голых ног Стивена.

– Эй! – Тони широко раскинул руки. – Это не мое дело.

Эми проследила за его взглядом, нахмурилась и спросила:

– Что?..

Тони не ответил, и тогда она повторила вопрос, уже намного громче.

Поскольку Брианна радостно подчинилась заботам причесывавшего ее Зева, все остальные теперь переключили внимание на Эми.

– Мы просто разговариваем, – вздохнула она. – Ведем социальную жизнь.

– Вовсе неплохая идея. – С этими словами Питер оттолкнулся от стены под лестницей и вышел на середину холла, на ходу превращаясь в прежнего режиссера. – Слушайте, народ, если мы будем здесь сидеть, то ночь окажется длинной. Поэтому давайте попытаемся проявить чуть больше инициативы.

Никто не отозвался.

– Можете прямо сейчас покончить с собой. Тогда вам не придется ждать дурных событий, – сказал Стивен, и Тони решил не передавать другим его совет.

– У кого‑ нибудь есть идеи? – Питер повернулся на пятках. – Адам? Тина? Сордж? – Режиссер получил в ответ два пожатия плечами и непереводимое бормотание, поэтому вскинул руки. – Да бога ради, мы же сами создаем такое дерьмо! Если бы это было одной из серий «Самой темной ночи», как мы распутали бы ситуацию?

– В этом случае все мы стали бы покойниками, – заявила Эми. – Конечно, кроме Мэйсона и Ли, потому что они должны вернуться на экраны на следующей неделе. Еще, наверное, уцелели бы дети. Последний – или последняя – из нас спас бы их ценой собственной жизни. Когда много людей заперто в доме с привидениями, единственное, что известно наверняка, – трупов будет завались. – Она окинула пренебрежительным взглядом молчаливую аудиторию. – Разве нет? Вы знаете, что именно этим все и кончилось бы.

– Хорошо, прекрасно. Может быть, – огрызнулся Питер, перекрывая хор, бормочущий в знак согласия. – Теперь, когда вы высказали свое веское мнение, давайте перепишем сценарий так, чтобы все мы остались живы.

– Ага, перепишем. Так бы и сказал. – Эми постучала ногтями, выкрашенными в черное и красное, но груди, где‑ то рядом с левым ухом нарисованного котенка с надписью «Хелло, Китти! ». – Я думаю, если в доме есть тварь, пытающаяся забрать нас, то мы должны ее уничтожить, освободить таким образом призраков и самих себя.

Вновь наступило молчание. На сей раз задумчивое. Тони удивило, что никто ничего не сказал насчет «таким образом». Что касается его, то он стоял слишком близко к Эми, чтобы рисковать отпускать комментарии.

– Это кажется… достаточно простым, – спустя долгое время признал Адам.

– Даже слишком, – с издевкой сказал Сайлин.

– А что? Почему решение не может быть простым? – поинтересовалась Эми.

– Если тварь была тут с тех пор, как построен дом, то как мы ее уничтожим или хотя бы найдем? – Сайлин многозначительно скрестил на груди мускулистые руки.

– Она в подвале, – в один голос сказали Стивен и Тони.

– Смотритель предупредил, чтобы я держался подальше от лестницы, ведущей туда, – продолжал уже один Фостер, а мальчишка скорчил рожу, означавшую: «Прекрасно, шпарь дальше, раз ты такой умный». – Когда я прикоснулся к дверной ручке, меня ударило.

– О‑ о‑ о, ударило! – Сайлин отпрянул в притворном ужасе.

Тони не обратил на него внимания. Здесь хватало настоящего ужаса, с которым надо было разобраться.

– Удар оставил странную метку на моей ладони.

– Дай‑ ка посмотреть, – потребовала Эми, хватая его за запястье.

– На другой руке. Метка уже сошла.

– Как вовремя, – заметил Сайлин.

Тони проникся к нему добрыми чувствами, пока рабочий ждал его в гостиной со свечой. Теперь этот запас быстро исчезал. Впрочем, какая разница – рабочий был почти таким же огромным, как Маус.

– Какая именно метка, Тони? – нахмурив брови, спросил Питер.

– Не знаю.

– Вот так сюрприз! – На этот раз песню Сайлина исполняла Кейт.

– Тогда пойдем в подвал и надерем ему задницу! – Эшли вышла из тени Мэйсона, шагнула к Питеру, скрестила руки на груди и оглядела всех со зловещим выражением лица, напоминающим гримасу отца.

– Я в деле. – Адам шагнул к ней.

– Нет. – Кейт встала, покачала головой и спросила: – Вы действительно хотите столкнуться лицом к лицу с тем, что заставляет людей убивать друг друга на расстоянии? Вы понятия не имеете, на что оно способно вблизи!

– У него есть лицо? – спросила Эми у Тони, но тот лишь пожал плечами.

– Это можно проверить только одним способом. – Сайлин встал рядом с Адамом.

– Прекрасно. – Тина взяла Эшли за руку и оттащила от Адама и Сайлина. – Но девочки не пойдут.

Попытки Эшли вырваться только подтвердили то, что уже знали почти все в комнате. Когда Тина что‑ то решает, ее невозможно поколебать ни в переносном смысле, ни в буквальном.

– Но это была моя идея!

– Мне все равно! – с вызовом заявила Тина, которой никто не возразил. – Мы с девочками будем здесь. Я не хочу снова оставлять Эверетта одного.

Брианна, казалось, прикидывала, не рвануть ли в бега, но утихла, когда Зев взял ее за плечо.

– Хорошо, прекрасно. Но если я должна остаться с Эшли, то пусть Зев будет рядом, – заявила девчонка.

– Тогда Мэйсон останется со мной. – Эшли, которую все еще крепко удерживала рядом Тина, протянула руку и схватила актера за пиджак.

– Нет, все в порядке. – Рид высвободился, но тут же придвинулся к Эшли так, чтобы та смогла взять его под руку. – Если я ей нужен, то останусь.

Тони почти мог слышать реплики, мелькавшие в головах людей, но так и не прозвучавшие.

– Что ж, хорошо, – объявил Адам, расправляя плечи. – Кто еще идет?

– Я и близко не подойду к подвалу! – Бренда снова стала заламывать руки в стиле леди Макбет, в то время как Сордж присоединился к двум другим добровольцам.

– Мы будем слишком бросаться в глаза, – пробормотал Маус.

– Он прав, – отозвалась Кейт, придвинувшись к оператору. – Зачем этой твари сообщать нам, где она?

– А почему ее вообще должно заботить, знаем ли мы об этом? – спросил Сайлин.

– Может, ее это не беспокоит, потому что она хочет, чтобы мы к ней явились, – сказал Павин и встал.

Тони гадал, всегда ли звукооператор чуть‑ чуть трясся. Может, весь его цех поразило эндемическое заболевание? Хотя Хартли подергивался отнюдь не слегка…

– Оно хочет, чтобы мы спустились туда, где есть вода и электропроводка, – продолжал Павин. – Старая, изношенная, с тканевой обмоткой. Потом, когда все мы будем стоять по колено в воде, эта мерзость снова включит электричество и уронит провод в воду. Потому что раз уж она может закрывать двери, то способна и на это. Тогда нас всех убьет током. Или кто‑ нибудь свихнется, сунет провод в воду, и конец будет тот же самый. Вы знаете, какая смерть вас тогда ждет? Вы превратитесь в суп.

Это слова практически убили все планы атаки на подвал.

– Ладно, – произнесла Эми после долгого молчания, полного мыслей о супе. – Тогда будем защищаться здесь.

– Может, имеет смысл перебраться в нормальную комнату? – спросил Тони.

– К Тому? – огрызнулась Кейт и гневно посмотрела на парня.

В сердитом взгляде Тины было меньше личной неприязни, но больше силы.

– Я не брошу Эверетта! – сказала она.

«Похоже, она так и поступит».

– Нам нужна соль. Много. – Эми нарисовала в воздухе нечто вроде круга. – Мы рассыплем ее вокруг себя, и зло не сможет проникнуть к нам.

Тони собрался заметить, что, во‑ первых, вряд ли зло стремится проникать в круг, а во‑ вторых, если оно пропитало весь дом, то любая его часть будет точно такой же, как и все остальные. Но потом парень понял, что соль сможет успокоить людей. Это хорошо. Он готов был побиться об заклад – немногие люди сходят с ума, будучи спокойными.

– Я видел соль на кухне. – Фостер уже начал привыкать к тому, что на него все пристально пялятся. – Вы хотите, чтобы я за ней сходил, верно?

– Только не один, – пробормотала Кейт, сведя брови так, что они образовали букву V. – Я тебе не доверяю.

– Никто никуда один и не пойдет, – многозначительно поправил ее Питер. – Это опасно. Кто‑ то должен отправиться с тобой.

Снова наступила тишина.

– Я!

– И я!

– Ни одна из вас не пойдет, – сообщила Тина сестрам.

Те поерзали, поворчали, но послушались.

– Ох, ради всего… – Эми так выразительно закатила глаза, что этого нельзя было не заметить даже при свечах. – Я пойду.

– Нет. – Питер был столь же непреклонен, как и Тина. – Ты разбираешься в том, что тут происходит, поэтому должна остаться здесь.

«Постой! Это я в этом соображаю. Эми просто провела много времени на веб‑ сайтах типа ужастики‑ точка‑ ком».

Тони не очень понравился намек на то, что им лучше потерять его, а не Эми. Не то чтобы он хотел от нее избавиться, но и сам тоже не стремился пропасть.

– Я пойду с ним. – Это было первое, что сказал Ли с тех пор, как они покинули гостиную.

Тони повернулся, удивленно уставился на него и промямлил:

– Ли, нет…

Фостер ожидал протеста Бренды, но не понял, какого черта приподнял брови Зев.

– Кто‑ то должен пойти. Если Ли вызывается добровольцем, прекрасно. – Питер махнул рукой, прерывая дальнейшие протесты. – Мы ничего не добьемся, если будем стоять и спорить всю ночь. Тина, одолжи Николасу свой фонарик.

«И что?.. А я могу видеть в темноте? »

– Я не знаю… – Тина вытащила фонарик из кармана и направила луч на фиолетовый пластик. – Похоже, он светит тусклее.

– Неважно. Они не могут идти туда с зажженной свечой.

«Веский довод, но если батарейки в фонарике сядут, то это будет финиш. Учитывая, сколько здесь держались остальные батарейки… Вернее, не держались».

– Может, все‑ таки стоит взять свечу? Просто на всякий случай, – предложил Фостер.

– Нет! – выкрикнуло множество голосов.

Никого не радовала перспектива провести ночь взаперти, в темноте.

Тони показалось, что кухня теперь гораздо дальше, чем находилась всего несколько часов назад. Свет фонарика явно стал тусклее. Круг на полу перед Ли был коричневато‑ желтого цвета, как грязная фара. Они шли совсем рядом. Тони понятия не имел, ради спокойствия или же безопасности. Рукав смокинга Ли часто задевал его ладонь, отчего по шее Тони бежали мурашки. Потом они направлялись прямехонько к паху.

Он всем телом помнил, как Ли распластался под ним на кухне.

«Как тебе насчет такой идеи, жалкий придурок! Попытайся в опасной ситуации вести себя как взрослый, а не сексуально озабоченный пятнадцатилетний подросток».

– Это напоминает мне работу, которой я занимался в старших классах, – тихо заметил Ли, проводя лучом вверх по стене, потолку, потом вниз. – Я работал с парнем из службы по отлову животных, весной выдворял енотов из коттеджей.

Тони покосился на актера, захихикал и поинтересовался:

– Вы делали это в смокингах?

– Только если получали официальную жалобу.

Эта реплика вызвала у парня заслуженный стон.

Тони услышал, как позади, в холле, начался очередной спор. По громкости было ясно, что это именно так, но он не мог разобрать слов.

«Мы ведь еще не ушли настолько далеко и должны были слышать все! »

Их шаги казались странно приглушенными, будто дерево впитывало звук.

«Да. Удивительно. Можно подумать, любой шум должен возвращаться в виде удара током».

Тони чувствовал, что должен что‑ то сказать, обсудить ситуацию, может, обмозговать вместе пару идей о том, как, к дьяволу, выбраться отсюда. Но он не смог придумать ничего, о чем бы они еще не говорили.

– Итак, вы с Зевом больше не встречаетесь?

«Что ж. Неожиданный вопрос».

– Э‑ э… нет. Мы… э‑ э… не встречаемся.

– Но вы по‑ прежнему друзья.

Это не было вопросом, но Тони все равно ответил:

– Конечно.

– Как вам удается оставаться в хороших отношениях? Я имею в виду, если мужчина рвет связь с женщиной, они не переходят к дружбе тут же.

Тони фыркнул и спросил:

– А до этого они обычно дружат?

– Нет. – Голос Ли звучал слегка печально. – Но ты и Зев!.. Я вижу вас вместе и…

– Тут что‑ то не так? – уточнил Тони, не дождавшись конца фразы.

– Что? Нет, конечно. Как ты сам сказал: два взрослых человека, обоюдное согласие. Не мое дело.

«Я это сказал? А, ну да, о Бренде, которая не была другом Ли. А сам‑ то ты его друг? Нет, но я с ним и не трахаюсь! »

Тони все еще пытался понять, что под всем этим разумел Николас, стоит ли отвечать, когда свет погас.

Рукав смокинга перестал гладить его ладонь. Они замерли на месте.

Глухое щелканье кнопки фонарика, который включил и выключил Ли, отнюдь не утешало парня. Наконец актер сказал:

– По‑ моему, батарейка сдохла.

Тьма была такой непроницаемой, что окутала их, словно тяжелым одеялом. Открой глаза, закрой их – никакой разницы.

– Это может стать проблемой.

– Думаешь?

– В оранжерейном чулане есть пара ламп и спички, – произнес кто‑ то.

– О господи, черт!

Сердце Тони застряло в глотке. Он крутнулся, налетел на Ли, тот наугад ухватил его за руку и помог удержаться на ногах. Касси выглядела донельзя смущенной, даром что была едва различимым серым силуэтом. Стивен, такой же прозрачный, пожал плечами, всем своим видом говоря, что не раскаивается.

– Вы пошли за нами!

– С тобой, – поправил Стивен.

– Нет смысла торчать с остальными, – резонно заметила Касси. – Они нас не видят, не слышат. Там все скучные.

Только тут Тони понял, что она смотрела не на него, а на Ли с тем самым одурманенным видом, который был слишком хорошо известен парню… Если не считать того, что к его собственному подобному виду прилагались два глаза и целая голова.

– Они пошли за нами? – уточнил Ли.

– Да.

– Призраки?

– Да. Они считают остальных скучными. Говорят, что в оранжерее есть керосиновые лампы и спички.

Стивен кивнул, поправил голову и пояснил:

– Грэхем нашел их, когда однажды шарил там.

– Смотритель, – лукаво поправила Касси.

– Да. Ну… Он их нашел и оставил там.

– Тогда мы должны всего лишь найти оранжерею, – сказал Ли.

Тони не успел спросить, что именно искал Грэхем, нашел ли и не это ли теперь кусало их за задницы.

– Я вас провожу! – сказала Касси, проплывая мимо.

– Только Тони может тебя видеть, – пробормотал Стивен, следуя за сестрой. – Она считает Ли очень милым, – добавил он, оказавшись вровень с ухом Тони. – Это Касси разрисовала ему задницу.

– Я догадался. Как ты к этому относишься? Нормально, да?

«При данных обстоятельствах ревнивый брат был бы нам вовсе некстати. Особенно учитывая, насколько близки Касси и Стивен… Были близки».

– А почему это должно меня волновать?

Тони решил не упоминать, что на Стивене нет штанов. Он провел ладонью по руке Ли, нашел его кисть – «А что я еще ожидал здесь обнаружить? » – и сунул ее в сгиб своего локтя.

– Я могу разглядеть только призраков, но, полагаю, они видят дом. Поэтому я пойду за ними, а вы держитесь за меня.

Ли всего на мгновение сжал пальцы, а потом расслабил их, без сомнения, чтобы свести к минимуму прикосновение к гею, как и положено натуралу.

«А на кухонном полу он прижимался ко мне по минимуму? Заткнись! Тебе не требуется дом, чтобы сойти с ума. Ты и сам отлично справишься с этим делом. Если повезет, за неуместными сексуальными фантазиями и самобичеванием не последуют массовые убийства. Словесным самобичеванием. Не физическим».

Тони и раньше сомневался в том, что шел в нужном направлении, но теперь совершенно сбился с пути, следуя за двумя бледными силуэтами сквозь кромешную тьму. Он старался не отрывать ноги от пола. Подошвы его кроссовок то и дело мягко поскрипывали, скользя по твердому дереву. Туфли Ли шуршали в ответ. Похоже, тот тоже старался не поднимать ноги высоко. Не было видно ни зги. Когда погас свет, рядом не было стенки. Николас и Фостер могли быть уверены только в наличии твердой поверхности под ногами.

Тони уже начал волноваться – пора бы им куда‑ нибудь прийти, – когда его мысли прервал глухой звук какого‑ то удара.

– Да чтоб тебя!..

– Ли? – Тони схватился за своего спутника и снова начал дышать, когда его пальцы сомкнулись на знакомой ткани.

– Кажется, я нашел кухню. – Бархатный голос актера звучал грубее обычного. – Или, по крайней мере, ее дверь.

– Он ушибся? – Касси подплыла поближе и уставилась туда, где должен был находиться Ли.

«Жаль, что призраки не отбрасывают побольше света. Это могло бы пригодиться».

Стивен уперся в сестру раздраженным взглядом и заявил:

– Не волнуйся, он в порядке.

«Да уж, расхаживающие покойники отлично разбираются в том, что такое „быть в порядке“».

– Ли, вы как, нормально?

– Вроде. Если я поставил себе фингал, то завтрашняя съемка будет интересной.

«Он думает, что мы отсюда выберемся. Конечно, ведь его имя значится в заглавных титрах. Парни, которые там перечислены, всегда выживают».

Продолжая держаться за пиджак Ли, Тони потянулся, точно определил, где находится кухонная дверь, и сказал:

– Если мы свернем отсюда налево, то оранжерея окажется примерно в семи‑ восьми метрах впереди. Я буду держаться за стенку, поэтому мы поймем, когда там окажемся, и не упадем с трех ступенек.

– Я бы сказала вам о них, – пробормотала Касси. – Мы сожалеем насчет двери.

– С какой стати это наша вина? – возмутился Стивен.

Реплики призраков напоминали возгласы с галерки.

– Ли? – Рука актера была напряженной и негнущейся.

– Тони, я больше не слышу ребенка.

Теперь, когда Николас обратил на это внимание, Фостер не смог припомнить, раздавался ли плач Карла, пока они стояли у кухонной двери.

Зажглись лампы, и Тони остался один. Парень шевельнул рукой, прежде чем успел задуматься: может ли он коснуться Ли в реальном мире или нет?

«Чертов тупица! »

– Ли, я знаю, вы меня слышите… Я очутился в очередном «повторном показе». Теперь тут горит свет, поэтому я пойду в сторону оранжереи и буфета и подожду там, пока повтор не закончится. Стивен и Касси пока застряли в ванной. Вы не видите меня и не можете за мной пойти, так что оставайтесь здесь. Не двигайтесь с места. Я вернусь с лампами, как только смогу.

Парень пытался говорить успокаивающим тоном, но его слегка отвлек вопль в оранжерее.

Когда он преодолел семь метров, мужчина – Тони решил, что это садовник, учитывая его рабочую одежду, к тому же все происходило в оранжерее, – лежал на спине на старой деревянной скамье, а пожилая женщина в темно‑ коричневом платье и практичной обуви отпиливала его правую ногу. Судя по тому, как садовник дергался, Тони подумал, что он еще жив. Женщина добралась до кости и взялась за топор.

Для ее возраста замах был хороший, уверенный.

Правая нога. Левая нога. Левая рука. К счастью, с каждой конечностью женщина расправлялась куда быстрее, чем в реальном времени. Она по очереди рубила кости, и звук казался Тони куда менее ломким, чем он ожидал. Фостер сделал заметку себе на память: рассказать об этом шумовикам. Чи‑ Би не хотел тратиться на собственную студию для записи звуковых эффектов, поэтому обычно они закупали необходимое у независимых мастеров. Ни одному из них не удавалось как следует воспроизвести этот влажный хруст.

По идее, затянувшееся расчленение должно было гораздо сильнее выбить Тони из равновесия. Может, его восприимчивость уменьшилась благодаря параду топоров, оленьих рогов и горящих детей. Или же прошлое утратило способность влиять на него, после того как в настоящем один из его знакомых погиб, а другим семнадцати грозила смерть. Может, то, что вытворяла с пилой и топором пожилая леди, было уже слишком, поэтому он с трудом мог поверить в реальность происходящего. Честно говоря, парень видел кровь, сделанную получше. К сожалению, перерубленные артерии всегда ассоциировалась у Тони с марафонами «Монти Пайтона» на Comedy Central. [35]

Как бы то ни было, Фостер осознал, что стоит, скрестив руки, барабаня пальцами по локтю, и мечтает, чтобы она, к дьяволу, поторопилась.

Тони чуть было не разразился аплодисментами, когда дама наконец‑ то закончила… Но нет, теперь она должна была закопать части тела. По одному в каждой приподнятой клумбе.

«Черт! Та статистка и впрямь могла чувствовать прикосновение пальцев. Конечно, настоящей руки в клумбе уже не было, но поскольку сверхъестественные „повторные показы“ продолжаются и продолжаются…»

Тони со вздохом прислонился к двери чулана.

С легким натужным звуком женщина уронила голову садовника в большую урну, стоявшую в центре помещения. Тони услышал приглушенное хлюпанье и нахмурился. Сегодня утром он пересчитывал всех статистов по головам и, кажется, насчитал одного лишнего?

«Лишняя голова в счете по головам. Мило. Злая тварь с чувством юмора! Можно подумать, от этого мне стало намного легче».

Потом старуха внезапно оказалась у чулана и протянула руку прямо сквозь дверь. Тони дернулся в сторону, чтобы призрачная ладонь вышла из него, но совсем недалеко. Он хорошо разглядел полки. В том времени ламп на них не было, но это неважно. Главное, чтобы они появились, когда парень вернется в настоящее. Зато на полке стояла непочатая коробка крысиного яда.

Женщина надорвала ее краешек и высыпала щедрую порцию отравы себе в рот.

Современный крысиный яд содержит варфарин, от которого разжижается кровь. Крысы едят приманку, забиваются в норы, проделанные в стенах, и умирают от внутреннего кровотечения. Это медленный, болезненный, ужасный вид смерти. Тони знал о нем именно потому, что тот был не скорым. Сценаристы хотели использовать крысиный яд, чтобы разобраться с «преступником дня» в одиннадцатой серии, но, узнав, сколько это займет времени, отмели идею. До варфарина главный ингредиент менялся в зависимости от марки яда, но в сельской местности Канады преобладал мышьяк.

Женщина распахнула глаза так широко, что вокруг светло‑ карей радужки стали ясно видны белки, налитые кровью, и проглотила вторую пригоршню.

Потом она заставила себя съесть третью.

Эта особа стиснула зубы так крепко, что Тони видел, как подергивался мускул на ее челюсти. Она ухитрилась удержать все три порции в желудке, пока шла обратно к скамье и чопорно садилась на дерево, залитое кровью, – колени сжаты, ноги скрещены в лодыжках.

Тони понятия не имел, сколько времени прошло после того, как ее начало рвать кровью, но это длилось долго. В результате старая леди оказалась лежащей в луже крови – собственной и садовника – с высунутым бледным языком, голубоватой кожей. Ее открытые глаза смотрели прямо на Тони. На мгновение, как раз перед смертью, она слегка нахмурилась. Можно было подумать, будто женщина видела, что он здесь стоял.

Ничего более страшного в этом доме парень еще не наблюдал.

Потом снова стало темно и тихо. Тони не слышал стука дождя по стеклу и понятия не имел, то ли тот закончился, то ли дом не пропускал звуки внутрь. Слегка боясь, что старая леди все еще смотрит на него, он стал возиться с задвижкой чулана, и тут снова заплакал Карл.

«Разве не странно, что плач ребенка, горящего в камине, успокаивает?

Вообще‑ то чертовски странно».

– Тони?

Голос Ли доносился явно не с кухни. Актер находился гораздо ближе. Тони почувствовал тычок пальцами и взвизгнул.

– Тебя не было слишком долго. Я… э‑ э… начал беспокоиться о тебе, поэтому пошел, держась за стену.

Фостер не купился бы на это, если бы Николас так отчаянно не сжимал его руку.

– Я тебя напугал? – спросил Ли.

– Напугал? Да я чуть не обмочился, блин!

– Это уже лишняя информация.

Смех актера получился слегка напряженным, но все же это было представление, достойное награды, учитывая, что от хватки Ли на руке парня могли остаться синяки.

Тони отчаянно жаждал человеческого прикосновения. Для разнообразия мысль о том, что к нему прикасается Ли, не вызвала у парня сексуальной реакции, по крайней мере сильной. Вообще‑ то Фостера ободряло уже то, что его член проявлял хоть слабые признаки жизни. Ведь несколько мгновений назад собственные яйца от ужаса чуть не вспрыгнули ему на плечо.

Тони открыл чулан и нашел на верхней полке что‑ то похожее на лампу. Осторожно держась за круглую середину, он тихонько потряс эту штуку. Внутри плеснулась жидкость.

– Керосин? – спросил Ли.

– Будем надеяться.

Другой рукой Тони нащупал на полке сальную коробку. Он толкнул ее, и внутри что‑ то застучало.

– Кажется, я нашел спички.

В одной руке парень держал лампу, в другой – спички. Пришла пора действовать.

– Ты понятия не имеешь, что с этим делать, да? – спросил актер с фирменным смешком.

– Ну да, керосиновые лампы не играли большой роли в моей жизни.

– Ты никогда не был бойскаутом?

– Нет.

Тони постарался ответить пренебрежительно, но не очень в этом преуспел. Когда он жил на улице, среди его постоянных клиентов был начальник отряда бойскаутов. Каждую неделю после собрания своих подопечных тот, как часы…

– Тебе повезло. А я был. Не шевелись.

Николас повел рукой от предплечья Тони к его ладони, а потом к лампе. Звякнуло стекло.

– Его надо убрать.

Раздался стук. Ли положил стекло на полку, ко второй лампе, держа первую в руке.

– Фитиль надо обмакнуть в керосин. – Он задел пальцами ладонь Тони и спросил: – Держишь спички?

– Да.

– Хорошо. Протяни руку сюда… Держу.

Парню пришлось слегка повозиться, чтобы открыть коробку.

– У тебя глаза закрыты? – осведомился Ли.

Фостер подумывал спросить, что видит Николас, закрывая глаза, но отверг эту идею. Учитывая, что случилось прошлой весной… У него было такое чувство, что он знал ответ.

– Так, фитиль смочен. Давай зажжем эту фиговину.

Первая спичка тихо зашипела, но не загорелась. Вторая вспыхнула болезненно яркой, оранжево‑ красной точкой, продержавшейся две секунды.

– В третий раз должно повезти.

Поскольку единственным ответом, пришедшим в голову Тони, была фраза: «Три человека на спичку», [36] он предпочел промолчать.

Третья спичка загорелась и не погасла. Ли чуть подержал ее в ладони, сложенной чашечкой, потом опустил к кусочку ткани, торчащему из основания лампы.

Загорелся свет.

Тони наблюдал, как Ли поколдовал с маленьким металлическим колесиком, снова надел на лампу стеклянный колпак, а потом ухватился за проволочную ручку.

– Вот и порядок, – произнес Тони.

– Да. – Ли заметно расслабился, сунул в карман коробок спичек. – Есть и вторая лампа, – сказал он, вынимая ее из чулана. – И двухлитровая, почти нетронутая канистра керосина.

«А еще четыре мышеловки и коробка крысиного яда. Предвестие будущих событий. – Тони вздохнул. – Признак качественного триллера».

Вот только это был не фильм, а реальная жизнь. Он прищурился на коробку.

– Проблемы? – поинтересовался Ли.

– Не‑ а.

«Это непочатая коробка. Если двери откроются на рассвете, то дому просто не хватит времени, чтобы варфарин успел сработать. Насколько же наперекосяк должна пойти жизнь, чтобы это успокаивало?

Полностью, блин! »

– Тони? Ли?

Голос Адама доносился издалека. Первый ассистент режиссера, наверное, отошел к краю светового круга, отбрасываемого свечами, так как его голос, способный перекрыть полдюжины разговоров, шум строительства на заднем плане и толпу истеричных фанаток Раймонда Дарка, был едва слышен.

– Какого черта?.. – Несколько слов проглотило расстояние, сделав ситуацию пугающе похожей на проблему с передатчиками. – Почему так долго?

Ли полуобернулся, вспомнил, что они не одни, и сказал:

– Надо возвращаться.

– Защитный круг Эми.

– Верно. Думаешь, она знает, о чем говорит?

– Считаю, что соль не повредит.

В ответ на лице Ли появилось настолько нейтральное выражение, что было очевидно – он понял подтекст. Столь же явным был и тот факт, что он не собирался об этом упоминать. Надежда была хрупка даже в лучшие времена, а уж теперь, когда они очутились взаперти в чокнутом доме, ей и вовсе приходилось круто.

Кто‑ то из службы доставки положил большую коробку с маленькими пакетиками соли и другими специями на стол у двери. Тони поставил там лампу – Ли нес запасную и керосин – и закрыл коробку. Когда парень сунул ее под мышку, три пакетика упали на пол.

Фостер нагнулся, чтобы их поднять, замер и выпалил:

– Сукин сын!

– Что?

Провода, идущие от генератора, еще не убрали, когда в доме захлопнулись двери. Тони настолько привык весь рабочий день переступать через паутину кабелей, что ему и в голову не пришло спросить себя, почему они остались здесь. Ведь из‑ за них невозможно было бы закрыть входные двери, так? Хотя при данных обстоятельствах «невозможно», наверное, было неподходящим словом.

Провода доходили до двери и исчезали. Тони ухватился за один, потянул – безрезультатно. Кабели не были перерезаны, просто переставали существовать.

– Они все еще проходят через пространство, – пробормотал он. – Когда дверь – это не дверь?..

– Когда дверь – это кружка? – В голосе Ли явно слышалось: «Дай‑ ка подыграю сумасшедшему».

– Когда это сверхъестественная конструкция.

– Что ты сказал?

Тони присел, поднял взгляд на актера и продолжил:

– Эту дверь дом создал для того, чтобы запереть нас. Настоящая все еще открыта.

– Мы можем через нее выйти? – Ли нахмурился, глядя на то место, где провода уходили прямо в дерево.

«Хороший вопрос».

Фостер закрыл глаза, чтобы зрительное восприятие не мешало сосредоточиться, провел кулаком по проводам и ударил по тому месту, где им положено было тянуться дальше.

– Ой!

Стоило отдать дому должное. Это была основательная сверхъестественная конструкция.

– Тони! Ли!

«Снова Адам. Уже немного ближе».

– Мы идем! – крикнул Ли и добавил, понизив голос и кивнув на соль: – Пора возвращаться. Если мы не можем выбраться через дверь…

– Угу.

Тони снова постучал по двери костяшками пальцев. Она по‑ прежнему ощущалась твердой.

– Наверное. Послушайте, почему бы вам не зажечь вторую лампу, не взять соль и не вернуться к остальным. А я догоню. Мне хотелось бы попробовать кое‑ что сделать.

– Я останусь…

«Ли хочет быть со мной, а я отсылаю его прочь. Может, стоит просто рассказать актеру о волшебстве? Но тогда придется говорить и о тенях. Из этого ничего хорошего не выйдет».

– Нет. Нас так долго не было, что остальные уже должны психовать.

– Угу.

«Какого дьявола он имеет в виду? – озадачился Тони, а Ли начал зажигать вторую лампу. – Хочешь узнать ответ, кретин, – спроси!

Да, черта с два ты когда‑ нибудь осмелишься».

Николас сунул коробку с солью под мышку, как это делал Фостер, и сказал:

– Только не задерживайся.

«Это все?

Очевидно».

Когда Ли вышел из кухни, Тони снова повернулся к проводам и постарался выбросить из головы все, не считая непосредственного окружения.

«Он думает, что я псих. Чем дольше мы просидим в этом чокнутом шоу‑ доме, тем больше вероятность того, что я и вправду свихнусь.

Что ж, раз это лучший способ выбраться, мы не должны его упускать! »

Дверь лишь казалась настоящей, материальной. Это имело смысл. Тони не мог просунуть руку через нечто материальное. Фостер представил себе заднее крыльцо, ведро с песком, оставленное там для курильщиков, поднял правую ладонь в сторону места, которого не мог видеть, и выпалил семь слов.

Спустя шестнадцать окурков он прекратил свои попытки.

– Это ненормально.

– Кто бы говорил, покойнички, – заявил парень, откинулся на пятки и попытался выбросить окурок наружу.

Тот отскочил от двери и ударил Тони по лбу. Хорошо. Фостер все же что‑ то доказал. Он не знал наверняка, что именно, но потом это могло пригодиться.

Помощник режиссера отряхнул результаты эксперимента с джинсов, встал, повернулся к своему личному греческому хору и спросил:

– Что?..

– Думаю, это мы должны задать вопрос, – фыркнул Стивен. – Что ты такое?

«А почему бы и не ответить? Вряд ли они смогут кому‑ нибудь передать эту информацию».

– Я волшебник, – заявил Тони и приготовился услышать неизбежные ссылки на Гарри Поттера.

– Как Мерлин? – нахмурилась Касси.

«Поаплодируем тем, кто умер до рождения Дж. К. Роулинг».

– Да, вроде того.

Стивен кивнул в сторону мусора, валяющегося на полу, поправил голову и поинтересовался:

– Это все, что ты умеешь?

– Покамест да.

Тони пытался делать и другие вещи, но только этот трюк удавался ему относительно успешно.

– Непохоже, чтобы от этого было много пользы, – заявил мальчишка.

– Поцелуй меня в…

– Прошу прощения?

– Неважно.

На полу у стола стояли две неоткрытые коробки с бутылками воды. Тони поставил на них лампу и осторожно поднял все вместе. Неплохо будет вернуться с тем, что может послужить подкупом.

– Сколько еще осталось повторов былых событий?

– Три. В бальном зале, в гостиной и на задней лестнице.

– Дай‑ ка угадаю. – Фостер по‑ прежнему слышал слабое поскрипывание, едва различимое сквозь плач Карла. – Кто‑ то кого‑ то спихнул с лестницы, а после повис в петле.

– А не «повесился»?

– Да какая разница?

Когда Тони проходил мимо подвальной двери, огонек лампы задрожал. Если бы у него не были заняты руки, то он не удержался бы и попробовал поднять засов.

– Все равно он мертв – повис в петле или повесился.

– Ты уже слегка пресытился всем этим, так? – Судя по тону, это почти оскорбляло Касси.

Парень пожал плечами, но сразу затих, когда качнулась лампа.

– Это просто запись прошедших событий. Она не может сделать мне ничего плохого, – сказал он.

– Может, не тебе.

– Или не сейчас, – добавил Стивен.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒