Глава восьмая

– Ладно, я просто хочу убедиться в том, что правильно понял. Итак, Тони, ваши дочери и шестнадцать человек, занятых в сериале, в том числе оба главных актера, заперты в доме с привидениями. – Генри кивнул на Грэхема Бруммеля, который приветственно поднял бутылку пива, и продолжил: – Этот человек говорит, что в доме живет зло, которое кормится мертвецами, запертыми там, и желает получить на свой стол новые блюда. Мы не можем войти, пленники – выйти, в окна не заглянуть, все телефоны не работают. Людям, попавшим в ловушку, нужно лишь дожить до рассвета, но дом всю ночь будет играть на их страхах, пытаться свести с ума хотя бы одного из них и заставить его убить остальных. Все верно?

– Да, – подтвердил Чи‑ Би, глядя в окно на крышу дома.

Генри вздохнул, провел обеими руками по волосам и сделал вывод:

– Плохо дело.

– Вы в это верите? – поинтересовался смотритель.

Фицрой повернулся к нему, приподнял золотисто‑ рыжую бровь и ответил:

– Конечно.

– Да ради всего святого! – Грэхем взметнулся на ноги и начал расхаживать взад‑ вперед по тесному пространству перед своей качалкой. – Что с вами, люди? Сперва этот здоровяк, теперь вы! Как вы вообще можете купиться на такую небылицу?

– Разве это не правда?

– Да, конечно, правда, но какая разница? Дома с призраками. Злобные твари. Вы должны напрочь отрицать возможность существования подобных вещей! – Смотритель на ходу пнул стопку желтоватых бульварных газет. – Вы должны придумать что‑ нибудь резонное. Дескать, двери разбухли в дождь, какое‑ то странное давление воздуха не дает им открыться, ливень влияет на прием мобильных телефонов! Вместо этого вы преспокойно верите в такое вот дерьмо! Если я называю себя медиумом, то вам полагается заявить, что я жулик!

– А вы жулик?

– Нет! Но дело не в том. От вас у меня уже голова кругом! – Смотритель ткнул бутылкой сперва в сторону Чи‑ Би, а потом – Генри. – Мало мне было его! Так теперь еще явились вы, и планка странностей взмыла невесть куда. А моя жизнь складывается так, что это кое о чем говорит.

Генри долго и пристально смотрел на него, раздумывая, не сбросить ли маски, просто чтобы посмотреть, что тогда произойдет. В конце концов лучшие черты его характера одержали верх.

– Спасибо за то, что позвонили мне, – сказал он Честеру, стоявшему у окна, и полностью игнорируя третьего мужчину, присутствующего в комнате. – Но чего именно вы от меня ждете?

– Суждений опытного человека. Воспользуйтесь любыми преимуществами, которые у вас есть благодаря вашим… особым силам. К тому же мне показалось, что вы слегка ревниво относитесь к своей собственности. Я сомневаюсь, что вы позволите уничтожить то, что считаете своим.

– Если я придумаю, как вытащить Тони…

– То мои дочери и служащие тоже окажутся на свободе.

– Вы, парни, уже занимались этим раньше! – Вампир и продюсер разом обернулись и взглянули на смотрителя. – Да, занимались! – Налитые кровью глаза задумчиво сощурились. – Вы кто такие, ребята? Этакие сверхъестественные Старски и Хатч? [37]

– Сколько он уже выдул? – спросил Генри, кивнув на бутылку.

– О, нет, не пытайтесь свалить все на пиво, – фыркнул Грэхем, не дав Чи‑ Би ответить. – Я знаю, в чем тут дело! Ваш сериал, вся эта тема насчет того, кто ведет своих людей сквозь самую темную ночь к рассвету, основан на реальных фактах!

– Сериал – фантастическое произведение. – Бейн один раз моргнул. – Любое совпадение с реальными людьми, живыми или мертвыми, является чисто случайным. – Генри взглянул на него, Чи‑ Би пожал плечами и добавил: – Как правило.

Грэхем явно собирался продолжить, но не успел этого сделать. На лестнице раздался топот ног в рабочих ботинках. Тяжелый кулак трижды ударил в дверь.

– Чи‑ Би! Босс! Вам лучше выйти и посмотреть. Там что‑ то происходит!

– Нас насторожил кот. Он сидел на перилах крыльца, а потом с ним случился небольшой припадок.

Генри взглянул на черного кота, которого смотритель держал на руках и поглаживал, успокаивая. В комнатке был такой же, растянувшийся на спинке дивана. Генри не видел, как он уходил…

– У меня их два. – Было ясно, что Грэхему наскучило это объяснять. – Из одного помета. – Он пожал плечами, и кот качнулся в такт движению. – Я назвал их обоих Тенью, потому что они не являются на зов.

– На что среагировал кот? – прорычал Чи‑ Би, видя, что все отвлеклись на животное.

– Простите, босс.

Все снова уставились на крыльцо, забитое людьми.

– Вот на это, – показал Аджайл на пустое ведро для окурков. – Раньше здесь было добрых полторы пачки, но все окурки один за другим взлетели – и вж‑ ж‑ жих в дверь.

– Вж‑ ж‑ жих?

– Ну, они не жужжали, не издавали ни звука, но – да. – Главный механик пожал плечами, прекрасно понимая, как выглядит вся эта история. – Как будто кто‑ то стоял по другую сторону двери и втягивал их внутрь.

Чи‑ Би вопросительно приподнял бровь и взглянул на Генри. Тот кивнул.

«Тони мог сделать так, чтобы окурки влетели к нему в руку. Таким образом, пока не наклюнулось другое объяснение, я буду верить в то, что это сделал Фостер».

Но Фицрой впервые услышал, что Тони мог передвинуть вещи через закрытую…

– Провода. – Когда все непонимающе уставились на него, Генри показал вниз. – Посмотрите на провода. Все они по‑ прежнему уходят в дом.

Двое кивнули, но явно так и не поняли, в чем тут суть. Для большинства этих людей провода был и все равно что фоновый шум.

– Дверь закрыта, – нахмурился Генри, размышляя вслух. – Провода проходят сквозь полотно. Но это невозможно, значит, пространство, через которое они проходят, осталось прежним, как бы оно ни выглядело.

– Но их не сдвинуть. – Аджайл дернул связку. – Держатся крепко, не стронешь с места. Дыры никакой нет… Они как будто доходят до двери и обрываются. – Он моргнул. – Вы правы. Это невозможно.

– Итак, нам просто кажется, что дверь закрыта? – спросила Карен, крутя кусок красной лакрицы и щурясь на крыльцо.

– Это неважно.

Крис осторожно ткнул пальцем туда, где должно было бы оставаться свободное место. Десять сантиметров – и маленькая красная вспышка отбросила его руку.

– Мы не можем добраться до двери.

– Не можем, – согласился Генри. – Но энергия, судя по всему, способна пройти сквозь нее.

– Я все выключил, – буркнул Аджайл. – В этих проводах нет электричества.

Наступила пауза, достаточно длинная, чтобы связать концы с концами.

– Мне врубить генератор, босс?

Не успел Чи‑ Би ответить, как заговорил Грэхем:

– Это кое от чего зависит. Какой шурум‑ бурум случится, если генератор будет перегружен и взорвется?

– Мой генератор не будет перегружен.

– Держу пари, что будет, если вы попытаетесь послать электричество в этот дом, пока он заперт, – заявил смотритель. – Если хотите, можете побиться со мной об заклад. Вот почему я и спрашивал про шурум‑ бурум.

– Генератор не пошлет ту энергию, которую я имел в виду. Вы…

Генри повернулся к Грэхему. Глаза смотрителя распахнулись так широко, что Фицрой осознал свою ошибку. Он двигался с нечеловеческой скоростью, но плевать хотел на это. Они пытались найти выход из положения.

– Когда вы говорите с призраками…

– Он говорит с призраками? – недоверчиво переспросил Крис.

– …То используете некую сверхъестественную силу…

– Какую именно?

– Она явно может пройти сквозь дверь.

– Явно?

– Потому что смогла переместить окурки сквозь дверь.

– Это еще не факт.

– Вы окликнете ваших кузенов через дверь и велите им передать Тони…

– Тони разговаривает с призраками?

– Что он должен победить эту тварь.

– Какую тварь?

Генри повернулся ровно настолько, чтобы сердито взглянуть на Криса. Тот побледнел и сделал шаг назад.

– Неважно.

– Послушайте, может, и я сумею это сделать, – медленно признался Грэхем. – Но даже если они смогут вступить в контакт с этим Тони, то я не знаю, что им сказать, как уничтожить тварь.

Кот у него на руках зевнул.

– Мне не нравится, что Тони оставался один на кухне. – Кейт оторвала краешек еще одного пакетика с солью, передала его Эми и сердито посмотрела на парня через соляной круг. – Откуда нам знать, что он пытался открыть заднюю дверь? – Она поджала губы. – Нам что, верить Фостеру на слово?

– А зачем ему врать? – спросила Эми, добавляя соли в круг.

– Затем же, зачем врут остальные. Он хочет контролировать ситуацию.

– Да, а еще я сижу здесь. – С этими словами Тони передал Эми еще полдюжины пакетиков.

Все настояли, чтобы именно она соорудила защитный круг, но хотели закончить его до рассвета. Поэтому никому не запрещалось открывать сотни крошечных пакетиков.

– Хочешь что‑ то узнать – просто спроси меня, – предложил Тони.

– Да, ты ведь такой откровенный, приветливый, рассказываешь обо всем, – заявила Кейт.

– Эй, о призраках я рассказал.

Кстати, они так и не вернулись после прогулки в ванную комнату. Когда зажегся свет, коллеги исчезли, а в гостиной кто‑ то словно давился стеклом, Тони оставался на месте, пока снова не стало темно. Отныне дом, вернее, существо, обитающее в подвале, могло заниматься бесконечными «повторными показами» без участия парня.

– Он рассказал нам о призраках, – согласился Питер, подняв глаза от кипы пакетиков. – Слегка рискуя своей репутацией.

– Какой? – спросила Бренда. – Он такой же странный, как и она! Без обид, – торопливо добавила женщина, опуская руку, которой показывала на Эми.

– А я все равно обижена.

– Но я просто…

Ли крепко обхватил Бренду за плечи и тихо сказал:

– Прекрати.

– Потому что тебе не победить, – добавила Эми.

– Замолчи!

Она возвела очи к потолку, но оставила последнее слово за Питером.

– Итак. – Кейт заелозила по полу и уставилась прямо в лицо Тони. – Я вот о чем спрашиваю. Если ты просто‑ напросто пытался открыть заднюю дверь, то зачем отослал Ли?

– Я решил, что вам могут пригодиться соль и лампа.

– Не хотел, чтобы он видел, чем ты занимаешься.

«Да, и это тоже».

– Я решил, что ему незачем ждать, если вам, ребята, нужна соль.

– Да, от соли масса проку. – Кейт махнула пакетиком в его сторону.

– Кошерная соль.

Это были первые слова, произнесенные Хартли с тех пор, как погиб Том. Он побледнел, когда все повернулись к нему.

– Соль в одной из се… серий «Секретных материалов» была кошерной, – запинаясь, проговорил он.

Тогда все повернулись к Зеву.

Тот вздохнул и пробубнил:

– Откуда мне, к дьяволу, знать? Я ни разу не смотрел «Секретных материалов».

– Ты выругался, – заметила Брианна.

– Да, выругался. Не ешь соль.

– Я есть хочу.

– Ты же ела совсем недавно. – Зев машинально посмотрел на часы и снова вздохнул. – Ты не голодная, тебе просто скучно.

– Не только ей одной, – пробормотал Мэйсон.

Тони перестал прислушиваться к сбивчивой литании жалоб и сосредоточился на открывании пакетиков. Чтобы в круге могли поместиться семнадцать человек, требовалось немало соли.

– Вот, видите, все в порядке.

Свет второй лампы выплеснулся из библиотеки. Тихое бормотание превратилось в голос Адама.

Уже можно было разобрать слова:

– Продолжайте носить их в холл. Мы скоро вернемся с остальными.

После недолгой дискуссии Питер отправил Адама, Сорджа, Сайлина и Мауса за брезентовыми стульями. Эми согласилась, что в круге можно будет пользоваться ими, раз они принадлежат компании, а не дому.

Первым появился Маус, неся четыре стула, потом Сордж – он тащил два; шествие замыкали Адам с лампой и Сайлин с двумя последними стульями.

– Не волнуйтесь, – продолжал первый ассистент режиссера. – Я здесь, и свет никуда не денется. Видите, вторая лампа на том же месте, где мы ее оставили. Просто перешагните через линию соли и аккуратно поставьте стулья.

Он явно говорил все это для того, чтобы успокоить людей. Вопрос лишь в том, кого именно.

Маус уронил стулья, услышал грохот, отскочил, врезался в Сорджа, прыгнул вперед и прорычал:

– Не надо!

Похоже, это и было ответом на вопрос.

– Он слегка запаниковал в библиотеке, – объяснил Адам, наблюдая одновременно за оператором и за всеми остальными. – Маус, почему бы тебе не передать стулья в круг?

– Что?

Глаза здоровяка были дикими, руки заметно тряслись, под мышками по потертой футболке съемочной команды «Бывшего вора»[38] расползлись влажные круги.

– Передай стулья Хартли и… э‑ э… Мэйсону. Они их расставят.

– Я не расставляю стулья, – пробормотал Рид.

– Я этим займусь. – Тони толкнул свои пакетики с солью к Тине и поднялся.

Маус помотал головой. Седеющие волосы, завязанные в хвост, мазнули его по спине.

– Тони меня избегает, – заявил он.

Фостер даже не стал поворачиваться и проверять, таращатся ли все снова на него.

«Какой смысл? »

Он просто забрал у Мауса складной стул и разложил его, ясно сознавая, что люди подаются в стороны.

«Ну да, большой парень сходит с ума, а вы предпочитаете отыгрываться на том, который помельче».

Вообще‑ то Тони не мог их за это винить. Он сталкивался с Маусом, когда тот находился под влиянием сверхъестественных сил, и не мог забыть пару треснувших ребер, внушительные синяки и жаркий поцелуй. К счастью, монотонные движения несколько успокоили громилу, передававшего стулья в круг. Вероятно, именно этого и добивался Адам.

Тони слегка передвинулся и услышал, как первый ассистент режиссера тихо беседовал с Питером:

– Не знаю, что на него нашло. Он сказал, что библиотека полна тьмы. Я боялся, что Маус удерет, поэтому и нагрузил на него половину стульев.

– Лампа не погасла?

– Дьявол, нет, Маус просто психанул.

– Вот уж никогда не считал его легко возбудимым. – Питер сунул руки в карманы.

– Все дело в доме и в передряге, в которую мы попали.

Они повернулись в сторону Тони, который сделал вид, что поглощен раскладыванием последнего стула.

Маус слышал плач ребенка и уже начал психовать.

Кейт не только говорила куда больше обычного, но и определенно превращалась в параноика. Ли…

Тони взглянул на Николаса, придвигая стулья ближе друг к другу.

К боку актера прилипла Бренда.

Те люди, которые дважды побывали заложниками теней, потихоньку теряли голову. Даже Хартли, которого тень захватывала лишь однажды, начал заикаться. Однако Мэйсон, похоже, был в порядке. Он не стал более несносным, чем обычно, хотя и добровольно проводил время с Эшли.

Если подвести итог, то получалось, что актеры нашли чем себя отвлечь. Оба они были… ну… актерами.

– Насчет этого я не знаю…

– Понимаю. – Генри шел по пятам за Грэхемом, направляя того по грязной тропинке в сторону дороги. – Вы не знаете, как одолеть зло, живущее в подвале.

– Да. В смысле, нет, но…

– Я тоже не знаю. Но все равно мы должны с ним справиться.

Порыв ветра стряхнул с пихт россыпь капель. Генри увернулся от большинства из них.

– Ваше расследование дает основание предполагать, что Крейтон Каулфилд вмешался в явление призраков. Такова была цель его сеансов, для того он и приглашал в свой дом исследователей сверхъестественного.

– Да, но… – Грэхем вытер воду с лица и пригладил редеющие волосы.

– Поэтому только у Каулфилда была вся информация, которая нам нужна для того, чтобы одолеть ту тварь и спасти всех людей, запертых в доме.

– Наверное, но…

– Мы отправляемся за этой информацией. – Генри указал на свой «БМВ». – Садитесь.

– Эй! Секундочку! – Грэхем остановился у пассажирской дверцы, вскинул руки и нахмурился. – Я не могу просто взять да вызвать призрак Каулфилда. Из этого ничего не выйдет. В смысле, я могу стоять на его могиле и играть на трубе «Кто, кто? » хоть до Судного дня. Но если его нет поблизости, то толку не будет. Мертвые должны захотеть поговорить со мной.

– Хорошо. – Потемневшие глаза Генри уставились на смотрителя поверх крыши автомобиля. – Садитесь в машину.

Грэхем послушался, уселся и пристегнул ремень.

Когда Генри вырулил на Дир‑ Лейк‑ драйв, он спросил:

– Кто вы такой?

– Тот, кто собирается забрать из этого дома то, что ему принадлежит.

– Ладно. Хорошо. Но что?.. – Фицрой так покосился на своего пассажира, что тот осекся, обмяк на сиденье, втянул голову в плечи, задрал колени и принялся стирать большим пальцем грязь с ботинка. – Ладно, неважно. Итак, куда мы едем?

– Поговорить с тем, кто знал Крейтона Каулфилда.

– Зачем нужен этот круг? – спросил Стивен, проплывая туда‑ сюда над закругленной линией соли.

– Чтобы внутри его люди слегка успокоились, – тихо пояснил Тони. – Тогда дому станет труднее воздействовать на них.

– Ага. – Стивен моргнул. – Хорошая затея. И как это действует?

– С помощью силы внушения.

– Не понимаю.

– Тебе и не надо.

Но это и вправду действовало. На шести стульях, сдвинутых в центре круга, примостились Мэйсон, Эшли, Тина, Питер, Сордж и Павин. У него болела спина, и он не мог сидеть на полу. Вокруг, спиной к стульям, расселись Адам, Сайлин, Зев, Брианна Кейт, Маус, Ли и Бренда. Эми медленно шла по кругу, держа самое длинное лезвие своего швейцарского армейского ножа над солью, и что‑ то тихо напевала себе под нос.

Тони стоял на том месте, с которого она начала, чтобы Эми знала, где закончить. Он не слышал слов, но мелодия странным образом напоминала мотив «Цветных пони». Странным – потому что Эми и Джоан Баэз[39] гармонировали друг с другом не лучше, чем реалити‑ шоу и настоящая драма.

Эми добралась до Тони, начертила в воздухе кончиком ножа нечто, похожее на знак бесконечности, и сказала:

– Все. Круг замкнут. Злая энергия не может проникнуть внутрь. Мы в безопасности. – Она закрыла нож. – Если захотите выйти из круга, скажите, и я в любое время открою дверь.

– Ну разве это не маленькое древо познания? – прошептал Тони под нарастающий гул облегченных разговоров.

Стивен влетел в круг и выскочил из него со скучающим видом.

– Поцелуй меня в зад, – ответила Эми парню. – Я просто гармоничная многогранная натура.

– Угу. Ты все это выдумала на ходу, верно?

Эми прищурилась и спросила:

– Ты сомневаешься в силе моего кунг‑ фу, Кузнечик? [40]

– Сомневался бы, если бы знал, о чем ты, к дьяволу, толкуешь.

Он слышал музыку. Но Карл по‑ прежнему плакал.

– Тони?

– Какого черта теперь творится?

Это спросила Кейт. Да и у Мауса был недовольный вид.

Фостер видел только волосы Хартли, сидевшего на полу по другую сторону кресел, но оператор «журавля» всегда был недовольным, поэтому смотреть ему в лицо было вовсе необязательно.

Ли высвободился из объятий Бренды, медленно встал и сказал:

– Я слышу музыку.

Брианна вскочила, но Зев снова ее усадил.

– Наверное, все вы ее слышите, – заявил Николас, оглядел всех и остановился на Тони. – Что это такое?

Тот, в свою очередь, посмотрел на Касси, которая подалась назад, в объятия брата. Ее единственный глаз был широко распахнутым, испуганным.

– Это бальный зал, – сказала девчонка.

– А что в нем плохого? – требовательно спросил Тони.

– Там очень много людей, – объяснил Стивен. – Поэтому он такой сильный и притягивает к себе. Однажды, вскоре после того как Грэхем нас вернул, туда затащило Касси. – Брат еще крепче обхватил сестру за талию и прижал к себе. – Мне едва удалось ее вытащить. Если бы музыка и все остальное продолжались, то мы, наверное, так и остались бы там. Когда Касси рассказала об этом Грэхему, он закрыл двери бального зала и велел нам держаться подальше от них. После того, что уже случилось, мог бы и не предупреждать…

– Почему мы слышим зал и Карла? – Тони обвел жестом холл, по‑ прежнему темный, полный его перешептывающихся коллег. – Ведь «повторный показ» еще не начался.

– Я же сказал, зал очень сильный.

– Но его силу что‑ то сдерживает?

– Наверное. Если двери закрыты. А теперь нам пора вернуться в ванную комнату. Это наше убежище. Там мы в безопасности.

Последнее предложение еще не отзвучало, а призраки уже исчезли.

– Тони? Эй! – Эми схватила его за руку и рывком повернула к себе. – Не хочешь поделиться сведениями с живыми?

Он так и сделал.

– Я оставила двери бального зала открытыми, – произнесла Эми, сильно побледнев.

– Ты уверена?

Она в этом не сомневалась.

– Кого‑ нибудь это удивляет? – рявкнул Мэйсон.

Оказалось, никого.

– Я хочу пойти потанцевать, – проскулила Брианна.

– Тони…

В саундтреке его жизни начала играть мелодия из «Майти‑ Мауса». [41]

– Я позабочусь об этом, – сказал парень.

Фостер уже почти добрался до границы света, отбрасываемого лампами, когда ему закричали, что он нарушил соляной круг и не взял с собой лампу.

Тони поднял левую ногу, чтобы повернуться, не успел ее опустить, как начался «повторный показ».

Музыка внезапно зазвучала намного громче и стала смутно знакомой.

Люди разговаривали и смеялись, позвякивание стекла говорило о том, что дорогая выпивка течет рекой. Может, это было шампанское. Обитатели подобных домов не открывают для друзей несколько упаковок пива. Тони слышал приглушенное ритмичное постукивание бальных туфель по деревянному полу.

Шагнуть. Шагнуть. Скользнуть.

Не было смысла возвращаться за лампой, поэтому он рысцой покинул холл и поспешил к залу.

Звуки танца были приглушенными, потому что двери бального зала оказались закрыты.

Тони нахмурился.

«Эми же была уверена в том, что оставила их открытыми!

Вот только они были распахнуты в моем времени, но не в „повторном показе“, значит, это ничем не поможет. Чтобы защита Грэхема подействовала, двери должны быть закрыты в моем времени. Как раз там, где меня сейчас нет.

Прекрасно».

Мелодия запнулась. Это была живая музыка, а не запись.

Кто‑ то в бальном зале начал колотить в двери, которые были заперты не просто на замок, но и на засов.

С этой стороны.

Тони потянулся к засову, но не смог прикоснуться к нему.

Музыка прекратилась.

Послышались приглушенные тяжелые удары. Что‑ то мягкое снова и снова билось об пол.

«Тела?

А ты как думаешь? »

Тони слышал кашель, давящиеся звуки. Похоже, кто‑ то слабо метался. Парень чуял…

Лампы в бальном зале были электрическими, новыми на вид. Провода тянулись по стене вдоль лепных украшений. Генри нашел Тони квартиру в Торонто. Там дело обстояло так же, потому что сперва в здании было газовое освещение. Судя по всему, здесь то же самое. Электрические лампы новые, но газопровод, наверное, так и остался на месте.

«Угадай с трех раз, из‑ за чего погибали люди в бальном зале. Первые две догадки – не в счет.

Кто‑ то открыл газовые горелки».

Поскольку покамест все злодеи присутствовали при убийствах, Тони готов был поспорить, что кто‑ то запер на засов эти двери, вернулся в бальный зал через проход для прислуги и закрыл его за собой на ключ. Хотя какая разница?

Бальный зал, полный мертвецов. Неудивительно, что он имел такую большую силу.

Во времени Тони двери были открыты.

Музыка снова заиграла, хотя на этот раз почти наверняка в записи. Прочие «повторные показы» кончались с очередной смертью. Этот продолжался.

«Все пошло по кругу или теперь танцуют мертвецы? Учитывая события этой ночи, я поставил бы на второе».

Он стоял перед дверями, находясь сразу в двух временах – в своем и «повторного показа». Еще в оранжерее Фостер окончательно понял, что передвижения происходят вне времени. Хорошо, что он установил это точно, потому что сомнение было бы сейчас очень некстати.

Тони закрыл глаза, чтобы не отвлекаться, сосредоточился на образе открытых дверей, поднял руку, сказал семь слов и потянулся.

«Двери уже закрыты! » – настаивала его память.

Ну что ж, если бы это было так легко, то любой смог бы это сделать.

Тони снова слышал разговоры и смех, но теперь непохоже было, что люди в зале хорошо проводили время. Он не мог разобрать слов, но голоса напоминали скрип железа по стеклу, а в смехе звучали истерические нотки.

«Шагнуть, шагнуть, скользить» превратилось в «шаркнуть, шаркнуть, проволочить ноги».

Тони шагнул вперед.

Что‑ то промчалось мимо, коснувшись его бедра.

Оно проживало в его времени, потому что ничто из «повторного показа» не могло к нему прикоснуться.

«Вот дерьмо!

Рука. Слова.

Тянись! »

Он открыл глаза только тогда, когда двери со стуком захлопнулись, и увидел, как бледно‑ серая рука трупа отдернулась, едва не коснувшись фартука Брианны. Почти знакомый узор засиял золотом на деревянной двери.

Младшая дочь Чи‑ Би повернулась и сердито уставилась на Тони, чуть прищурившись из‑ за света лампы, сияющего за его спиной.

– Я хотела пойти потанцевать! – завопила она и пнула парня в голень.

– Брианна! – Зев ринулся к девчонке. – Ты в порядке?

– Я хотела потанцевать, а он закрыл двери!

– Тони не мог этого сделать. Он стоял слишком далеко. – Зев схватил Брианну за запястье и отвел ее ладонь от бронзовой дверной ручки. – Ты не хочешь туда войти. Там… – Он поднял глаза на Тони. – Там полно мертвецов?

Фостер кивнул.

– Я хочу посмотреть на них!

– Нет, не хочешь!

– Еще как хочу!

– Том…

– Том скучный. Он просто лежит и все! – Брианна скрестила руки на груди. – Я хочу увидеть кошмарного мертвого младенца, войти туда и потанцевать с покойниками!

– Почему бы нам не?..

– Нет!

– Сырник! – Странная акустика дома ни на йоту не заглушала голос Эшли. – Тащи свою тощую задницу обратно или я расскажу маме, что ты вывесила в Интернете ее фотки в нижнем белье!

– Я этого не делала!

– Ну и что?

Брианна рывком высвободилась из хватки Зева и ринулась мимо Тони к входу в холл. Темнота между двумя лампами заботила ее куда меньше, чем желание добраться до сестры.

– А, вырву тебе язык, Урна с прахом!

– Такие милые малютки, – пробормотал Зев, проходя мимо Фостера.

– Конечно. – Тони повернулся, увидел, что Ли стоит за его спиной с лампой в руках, внезапно растерял нужные слова и сказал: – Зев думает, что эти малютки очень милы.

– Потому что он любит детей и никогда не брался за стойку, которую они сломали, а потом починили с помощью полутора тюбиков моментального клея. Наш музыкальный редактор не видел после этого свое фото в газете, на котором он размахивал бы четырехфутовым крестом в отделении «скорой помощи».

– А фотка была хорошая.

– Слабое утешение. – Ли уставился мимо Тони на двери бального зала. – Я все еще слышу музыку.

– Да, я тоже, – подтвердил Тони, хотя звуки были слабыми, далекими, искаженными. – Нам надо возвращаться.

Фостер не понял, почему за его предложением последовало минутное молчание.

– Правильно, – сказал Ли и повернулся, когда парень поравнялся с ним. – Тони, как думаешь, почему я слышу плач ребенка?

«Ли спросил это так, будто у него имелась на этот счет своя теория. Будто он просто хотел, чтобы я подтвердил его подозрения. Николас начал вспоминать теней? »

– Почему его слышим я, Маус, Кейт, Хартли и ты… конечно?

Наступившая пауза смущала Тони.

«Почему „конечно“ я? Ни один заложник теней не помнит, что с ним произошло. Арра стерла воспоминания всех людей, находившихся в студии звукозаписи во время последней битвы. Ли спрашивал так, словно думал, что я знаю ответ, но просто не говорю. Если заложники теней особо чувствительны к происходящему здесь, то значит ли это, что дом возвращает им воспоминания? »

– А почему вы спрашиваете?

– Прошлой весной Маус, Кейт и Хартли частично утратили память, как, кстати, и я. Со мной приключился несчастный случай на съемочной площадке. С тобой тоже. Я подумал, что между всем этим есть какая‑ то связь.

– Возможно. – Такой ответ казался Тони относительно безопасным.

– Я почти уверен в том, что Мэйсон тоже слышит странные вещи. Помнишь этого его друга, который появился на съемочной площадке прямо перед утечкой газа?

Тогда они дали самое традиционное объяснение людям, сбитым с толку, память которых была только что стерта магическим образом. Все пришлось списать на утечку газа. Она же оказалась и традиционным объяснением того факта, что бальный зал наполняли мертвецы.

– Его звали Майкл Сван, – продолжал Ли, не дав Тони ответить. – Я спрашивал о нем у Мэйсона, а тот не понял, о ком я говорю. Зато все остальные помнят этого человека.

Рид в то время был заложником тени. Конечно, он все позабыл.

Точно так же, как Ли не помнил самого странного – пришельца из другого мира, поселившегося в нем, Повелителя Теней, вожделеющего его тела… Николас не забыл только то, что происходило помимо этих странностей. К сожалению, он, похоже, выяснил достаточно деталей, чтобы пытаться сложить два и два. К счастью, в данном случае сумма этих чисел равнялось пяти. Вряд ли актер мог найти истинный ответ.

Тони внезапно осознал, что вот‑ вот выйдет из круга света, отбрасываемого керосиновой лампой, остановился и повернулся. Ли стоял шагах в пяти позади и наблюдал за ним.

– Что?

– Ты изменился с тех пор, как все это произошло.

– Как?

– Стал более уверенным. Ты общаешься с Чи‑ Би и не… – Ли помедлил, откинул волосы с лица, как будто не зная, что сказать дальше. – Ты не наблюдаешь за мной, как раньше.

– Что?

– Ты обычно… У тебя было такое выражение лица… Каждый раз, когда я оборачивался, ты был… – Ли пожал плечами. – Думаю, я к этому привык.

– Извините. – Тони понятия не имел, за что просил прощения, но другого ответа просто не смог придумать.

– Да. Нам нужно возвращаться.

– Конечно.

Четыре‑ пять шагов были сделаны в неловком молчании, потом Николас спросил:

– Я упоминал, что все слегка злятся на тебя, потому что ты нарушил соляной круг?

– Нет.

– Ну так знай об этом.

«Слегка злятся» оказалось преуменьшением. Кейт готова была бросить Тони на растерзание волкам, и никакие слова не могли ее успокоить.

– Он подверг нас всех опасности! Нам нужно избавиться от него!

– Как ты собираешься это сделать, а?

«Заткнись, Сордж. Ты мне не помогаешь».

Тони бросил взгляд на оператора‑ постановщика, молча спрашивая, на чьей тот стороне. Сордж ответил типично галльским уклончивым пожатием плеч.

– Мы запрем его где‑ нибудь в надежном месте, – настаивала Кейт. – Там, где он не сможет нам навредить.

– Он никому из нас не сделал ничего плохого! – огрызнулась Эми.

– Да ну? Откуда ты знаешь, что это не он все подстроил? Тони видит то, чего мы не замечаем. Нельзя верить ему на слово насчет того, что происходит.

– Она права!

«Бренда. Какая неожиданность! »

Тони придвинулся чуть ближе к Ли.

Бренда не была заложницей тени, но она и без того непрерывно психовала. К тому же в последнее время Тони, похоже, не слишком ей нравился, хотя он…

«Конечно. Я идиот! »

Парень снова отодвинулся бы от Ли, если бы тот не схватил его за руку.

«Чтобы утешить или удержать? Понятия не имею. Он скучает по моим прежним взглядам? Что это, к дьяволу, значит? »

– Может, Тони разбудил дом! Нарочно! Идиоты, хоть кто‑ нибудь из вас об этом подумал?

Кейт, прищурившись, окинула взглядом круг, и Фостер понял, что никто из его товарищей не представлял себе чего‑ то подобного.

Ли чуть крепче сжал его руку.

– Тони нарушил круг, – продолжала Кейт, с каждым словом повышая голос. – Он хочет, чтобы один из нас спятил и убил остальных, а мы даже не заподозрили, что в том его вина!

Она ринулась на парня, но Адам ее перехватил.

– Мне нравится Тони! – заявила Брианна, пока Кейт боролась, стараясь вырваться из рук первого ассистента режиссера.

Брианна сделала два шага и ущипнула женщину за складку на животе.

– Ой!

– Она всегда так делает, – прокомментировала Эшли из сгиба руки Мэйсона.

– Ты, маленькая сучка!

Кейт дергалась так яростно, что высвободила одну руку из хватки Адама. Брианна нырнула под замах и вцепилась в ее ногу.

– Ой!

– Еще она кусается.

Зев принял на себя удар, который почти сшиб с него ермолку, но ухитрился просунуть руки под мышки Брианны и оттащить ее прочь.

Сощурив глаза, ухитряясь выглядеть опасной, несмотря на свой возраст, рост, детский фартучек и то, что она болталась в руках Зева, Брианна ткнула пальцем в сторону Кейт и прорычала:

– Скажешь еще одну гадость про Тони, и мой папа поджарит твою задницу!

– Он не сможет этого сделать, если мы все погибнем!

– Спорим? Мой папа все время поджаривает мертвецов!

Это было новостью для Тони, но вовсе не сногсшибательной, поскольку речь шла о Чи‑ Би.

– Не поджаривает!

– Еще как!

– Нет!

– Да, все время!

– Не…

– Эй!

Эшли отодвинулась от Мэйсона, вид которого стал удивленным, когда его оставили одного, и встала рядом с сестрой.

– Она сказала – все время!

Кейт мгновение сердито смотрела на двух девочек, потом повернулась и прорычала Адаму:

– Вы делаете мне больно!

Тот натянуто улыбнулся и заметил:

– Альтернатива была бы хуже. Ты уже успокоилась?

– Я в полном порядке!

«Да. Все мы верим тебе, как же иначе».

Спустя долгое время Питер кивнул, и Адам выпустил Кейт.

«Хорошо, некоторые из нас тебе верят».

– Мы все вместе влипли в эту передрягу, – напомнил всем Питер, пока Кейт с угрюмой миной потирала руку. – Линчевать Тони… – Тут женщина обрадованно встрепенулась. – Я говорю в образном смысле слова. – Питер вздохнул. – Сделать это просто потому, что он что‑ то знает, – это как отрезать себе нос, чтобы досадить лицу. – Он нахмурился. – Досадить лицам. Я не верю, что он нам лжет, и считаю себя отличным знатоком людских характеров. Заткнись, Сордж.

Оператор‑ постановщик захлопнул рот, щелкнув зубами.

– Но раз уж ты об этом заговорила. – Питер повернулся к Кейт: – Дом и тварь, живущая в нем…

– В подвале, – поправила Эми.

– Правильно. Она хочет, чтобы мы погибли. Тогда эта мерзость сможет кормиться нами…

– Если верить Тони, – издевательски усмехнулась Кейт.

– Само собой. Но почему ты думаешь, что Фостер хочет, чтобы кто‑ то из нас спятил и перебил остальных?

Кейт с раздувающимися ноздрями тряхнула головой.

– Потому что.

– Да, хорошая причина.

Сухая реплика Мэйсона вызвала взрыв смеха. Он был скорее облегченным, чем веселым, но Рид приосанился, оказавшись в центре внимания. Все снова пошло почти так же, как и всегда.

– Он всегда уходит куда‑ то один! – настаивала Кейт, пытаясь вернуть внимание аудитории.

– Парень не должен так поступать, – согласился Питер. – Да и никто из нас. Если мы покидаем круг, как только Эми снова запечатала его, то уходим минимум подвое, – многозначительно добавил он.

– Я никуда не пойду, – пробормотал Мэйсон.

Кейт не обратила на него внимания, мотнула подбородком в сторону Тони и спросила:

– Кто захочет пойти вместе с ним?

– Я.

– Да уж! – Кейт поджала губы, глядя на Ли. – Вот так сюрприз. Ты и без того бегаешь с ним всю ночь. – В ее замечании явственно слышался подтекст.

Все повернули головы и приподняли брови.

Тони и Бренда, судя по ее виду, ждали, что Ли отпустит руку парня и отпрыгнет, но актер только сказал:

– Тогда вряд ли можно сказать, что он все время куда‑ то уходит один, верно?

– Дело не в…

– Кейт, я слышу плач ребенка и музыку. – Николас покачал головой так, что прядь темных волос мотнулась на лбу. – Ты тоже ее слышишь и…

– И я! – объявил Мэйсон.

Все снова повернули головы.

Рид задрал подборок. На его лице появилось выражение, которое Эми однажды назвала откровенно напыщенным. Тони поднял глаза на звезду сериала и согласился с этим описанием.

– Я все время слышал ребенка, – заявил Мэйсон со слегка сюрреалистическим видом, который придавали ему клыки Раймонда Дарка. – Но чувствовал, что в данной ситуации должен оставаться как можно более нейтральным.

Эми фыркнула и задала вопрос, который промелькнул в головах всех и каждого:

– Почему?

– Потому что ты думал, что мы над тобой посмеемся! – заявила Брианна и пнула Мэйсона в голень.

– Не трогай его!

Эшли ринулась на сестру, и Карл тут же перестал плакать.

Тони застыл, когда включились все лампы, на этот раз газовые, не электрические. Он остался один у входа в холл, хотя и чувствовал, как его руку кто‑ то сжимал – должно быть, Ли.

«Что случится, если я отодвинусь? Ли удержит меня или отпустит? »

Парень не настолько хотел узнать ответ, чтобы попытаться проверить его.

В доме все полностью стихло. Вскоре Фостер услышал несколько очень слабых стуков, чьи‑ то панические ругательства и наконец шум падения. Затем наступила мертвая тишина.

«Помогите, я упал, и мне больше не подняться! »

Самая обоснованная догадка Тони сводилась к тому, что неплохо было бы озвучить наихудший сценарий. Кого‑ то столкнули с кухонной лестницы. Этот человек приземлился, не имея под рукой Ли Николаса, который смягчил бы его падение. Сломанная шея, висок, врезавшийся в угол кухонного стола, падение вилки для салата, торчащей в подставке, – не так уж и важно, что именно. Тони больше заботило то, что происходило в этом доме с живыми людьми во время его отсутствия.

«Повторный показ» продолжался, но смерть номер два, похоже, была тихой и медленной.

В ожидании, пока все закончится, Тони вспоминал технические характеристики видеопроизводства:

«Видео стандартной четкости передается в последовательный цифровой интерфейс потоком в двести семьдесят, триста шестьдесят или пятьсот сорок мегабит в секунду. Видео высокой четкости передается в последовательный цифровой интерфейс потоком в… в… Дерьмо! »

На выпускном экзамене он тоже это забыл. Из «Сто одной колдохрени» парень вспомнил лишь: «При манипуляции энергией цена намерений часто выше цены самой манипуляции». Фостер с самого начала этого не понимал, поэтому начал отсчет по‑ французски от ста в обратном порядке.

На «сорока двух» лампы погасли.

Ли все еще стоял рядом с ним, но теперь он скрестил руки на груди. Вместе со всеми актер слушал Питера, который явно подходил к концу неких длинных указаний. Кейт все еще хмурилась, Брианна дулась, у Эшли было торжествующее выражение лица. У остальных, тех, кого мог разглядеть Тони, был обычный вид работников телеиндустрии, значительная часть профессиональной деятельности которых состоит в выслушивании тысячи и одной детали, а не в конкретной работе.

Никто, похоже, даже не заметил отсутствия Тони.

– Итак, все меня поняли? – Питер поднял палец. – Мы держимся сообща. Я не хочу слышать никаких обвинений. Никому не интересно, что кто‑ то раньше был звездой полицейского сериала.

Мэйсон открыл было рот и снова закрыл, когда режиссер ткнул пальцем в его сторону.

– Хорошо. – Питер поднял второй палец. – Теперь самое важное! Никто никуда не уходит один. Ни Тони. Ни я. Никто. – Он огляделся по сторонам, оценивая реакцию людей, нахмурился и спросил: – Где Хартли?

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒