Глава пятая

Бренда не только отряхнула пыль со смокинга Ли. Когда Тони наткнулся на них за створкой открытой двери, она, похоже, делала все, чтобы вытащить языком его пломбы. За щеками Николаса все двигалось так, будто там обжималась пара песчанок.

Тони вернулся в кладовую и чересчур энергично запихнул севшие аккумуляторы в зарядные устройства.

«Эй, Ли может заниматься французскими поцелуями с кем угодно. Он взрослый, Бренда тоже, у них был роман. Ли недавно сказал мне, что считает эту интрижку ошибкой, – ну и что? Случайное объятие с другим мужчиной, как ничто иное, может заставить натурала броситься доказывать свою гетеросексуальность.

Мне просто хотелось бы, чтобы Ли не был настолько типичным.

Мол, нет! Голубая зараза! Надо смыть ее девичьей слюной!

Ко всем чертям».

– Старик, что плохого сделала тебе эта штука? – Запачканные чернилами пальцы с черно‑ пурпурными ногтями выхватили у Тони аккумулятор и спокойно вставили его на место. – Разве мужчинам не полагается лучше разбираться в таких делах: «Вставьте предмет А в отверстие Б»? – спросила Эми, когда Фостер проигнорировал ее и перешел ко второй зарядке. – Я имею в виду, кое‑ какие навыки у мужчин сами собой разумеются, верно? Если только твои трудности с зарядными устройствами не происходят из‑ за проблем с парнями. Тогда это уже классический случай сублимации.

Тони мрачно зыркнул на нее поверх последнего аккумулятора и поинтересовался:

– Какого черта ты здесь делаешь?

– Бог мой, я права! – Когда парень шагнул к ней, Эми подняла обе руки и ухмыльнулась: – Ладно‑ ладно, моя электронная почта уже забита историями об эректильной дисфункции.

– У меня стоит фильтр спама. – Тони был полон решимости не дать втянуть себя в заведомо проигрышный спор.

– Ну, это скучно. Я привезла заметки на завтрашний день.

– А где Ванда?

– Кто‑ кто?

– Офисная ассистентка.

– Я знаю, кто такая Ванда. Я просто язвила. Эта сучка продала сценарий телефильма американской телекомпании и уволилась сегодня днем. Она переезжает в Лос‑ Анджелес, чтобы стать богатой и знаменитой писательницей. – Фырканье Эми заключало в себе мудрость шести лет пребывания на канадском телевидении. – Да, держи карман шире. – Она подняла руки, и Тони не мог не заметить черные полосы на ее ладонях. – Бросила меня одну справляться с заевшим принтером, и теперь эта дрянь не смывается. Я спросила бы босса, не завезет ли он сюда заметки, когда будет забирать девочек, но мне хотелось осмотреть дом, – добавила Эми, опустила руки и огляделась, когда из зала донеслась неземная музыка. – Не думаю, что здесь обитают призраки, хотя по звукам похоже.

– Это Зев. Искажает Чайковского.

– Извращенец. Итак, сколько у меня времени на то, чтобы здесь оглядеться?

– Не очень много. – Тони взглянул на часы. – Сейчас восемь сорок. Я спустился со второго этажа десять минут назад. Они уже заканчивали. Быстренько осмотрись, а мне стоит позвонить Чи‑ Би и спросить, надо ли везти девочек обратно на студию.

– Подлиза.

– Я за них официально отвечаю.

– Ответственный подлиза.

В этом доме мобильник все еще работал отвратительно. Сигнал, который Тони ухитрился поймать в крытом переходе, исчез. Поскольку рации тоже действовали дерьмово, ему не хотелось отходить слишком далеко от дома – вдруг он понадобится Адаму.

«Может, на переднем крыльце?.. – Снова начался дождь, поэтому Фостер вернулся на кухню, закрыл за собой дверь, и… – Это чья‑ то голова, у которой не хватает четверти?

Нет.

Мелькнувший окровавленный рукав рубашки?

Все это мне померещилось?

Я считаю, что так все и было, и от своего мнения не отступлюсь».

Проходя мимо кухонного стола, Тони схватил пригоршню зефирных клубничин из вазы. Карен уже перенесла почти всю еду обратно в трейлер, но зефир остался. У парня не было проблем, которые не вылечил бы сахар.

– Почему он нас не замечает? Раньше видел.

– Теперь слишком много всего происходит. Мы не можем собрать достаточно энергии, чтобы пробиться сквозь его отрицание.

– Какое? – фыркнул Стивен, безнадежно размахивая рукой. – Он уже два раза нас видел – в гостиной и в ванной комнате.

– Тогда этот парень разглядел нас в зеркалах!

– Да, а потом и без них.

– После того как увидел в зеркалах. – Касси взяла добычу за руку, но человек лишь задрожал и продолжал идти. – Нам нужно зеркало!

– Оно висит на стене около кухонной двери.

– Стивен! Он идет в другую сторону!

– Эй, не злись. Я просто пытаюсь помочь.

– Застекленные двери в буфетной!.. В них все отражается!

Касси обогнала добычу и ухватилась за ручку шкафчика, стоявшего возле двери, ведущей в обеденную комнату.

– Помоги мне ее открыть! Если он не разглядит нас как следует, то все пойдет прахом!

– Увидит или нет – нам без разницы.

– Прекрасно. Все пойдет прахом для него. А теперь иди сюда!

Дверца шкафчика распахнулась с такой силой, что задребезжало стекло. Тони подпрыгнул, взял себя в руки и машинально потянулся, чтобы ее закрыть. Мозг парня отстал от руки примерно на полсекунды, но было уже поздно. Он видел в стекле свое отражение, а за собой – двух мертвых подростков, так же ясно, как в гостиной.

«Ладно, дело тут не в моем воображении. Просто в кладовой внезапно стало очень‑ очень холодно».

Тони кинул в рот последнюю зефирную клубничину, медленно прожевал ее, вздохнул и промямлил:

– Что?

Девочка, которую Ли называл, кажется, Касси, покрутила пальцем, сначала медленно, потом куда активнее.

– Хочешь, чтобы я повернулся? – спросил парень.

«Они стоят за мной. Если я повернусь, то пойму, что меня ждет, каким бы оно ни было. Не слишком утешительная мысль.

Да катись все в преисподнюю!

Если мне повезет, то это будет не настоящий ад. В конце концов, Ли уже разговаривал с этими подростками, и с ним не случилось ничего сверхъестественного».

Парень обернулся. Они стояли как раз там, где и полагалось, судя по их отражениям. Реальные как жизнь, мертвые как смерть. Или еще мертвее.

– Ну и?..

Тони говорил на удивление спокойно. Он так разрывался между ужасом и едва сдерживаемым раздражением, что и сам был впечатлен своим спокойствием.

– Зачем мне надо было поворачиваться?

– У отражений нет голоса.

– Просто к вашему сведению, у мертвецов его обычно тоже нет.

– Послушай, не я устанавливаю правила. – Касси возвела к потолку единственный глаз.

Девочка‑ призрак разительно напоминала Эми, если не считать того, что у нее не хватало четверти лица.

– Эй! – Тони умиротворяющим жестом поднял руку. – Я понял. Ты не поверишь… – Он на мгновение запнулся. – Хотя вообще‑ то именно ты можешь понять.

– Неважно. Вы должны отсюда убраться!

– Что?

– Ты должен вывести всех из этого дома до заката!

«Сейчас восемь сорок семь. Солнце сядет в восемь пятьдесят три. После стольких лет с Генри помнить время заката превратилось у меня в привычку, которую трудно забыть.

Шесть минут. Вот черт!.. »

Когда Тони ринулся через столовую, нашаривая рацию, призраки от него не отстали.

– Ты нам веришь? – недоверчиво спросил мальчик. – Просто взял и поверил?

– У меня уже есть некоторый опыт, касающийся закатов и тварей, топающих в темноте.

«Аккумулятор рации сдох! Черт!.. »

– Я бы больше беспокоился о шлепанье, чем о топанье, – заявил мальчик и получил от сестры:

– От тебя никакой помощи, Стивен!

– Вас кто‑ нибудь может видеть? – спросил Тони.

Он сильно скользил и слегка замедлил бег в главном холле.

Зев оторвал взгляд от мини‑ дискового магнитофона, нахмурился и ответил на вопрос, заданный вовсе не ему:

– Да, наверное, все, а что?

– Нет, только ты, – сказала Касси и покачала головой.

– Отлично, – заявил ей Фостер и обратился к музыкальному редактору: – Надо уходить отсюда.

– Что ж, я почти закончил. Но ты не можешь просто взять и смыться с работы.

– Эй, она практически сделана. – Тони ухватил Зева за руку и слегка подтолкнул его к двери. – Почему бы нам не встретиться снаружи?

– Почему бы тебе не перейти на кофе без кофеина? – предложил Зев, высвобождаясь. – Там дождь. Я лучше подожду тут.

– Бальный зал просто потрясный, – заметила Эми, появляясь из коридора, который вел мимо библиотеки в заднюю часть дома. – Больше всей моей проклятущей квартиры!

– Вам нельзя ходить в бальный зал, – пробормотал Стивен. – Там их слишком много.

– Чего?.. – спросил Тони.

Эми и Зев повернулись и уставились на него.

– Неважно. Уходите отсюда, ребята. Я позову остальных.

Он поднялся всего на полдюжины ступенек, когда со второго этажа начали спускаться девочки, тащившие за собой Эверетта.

– Нам сделают массаж лица в трейлере, – объявила Эшли, заметив Тони.

– Нет‑ нет! – запротестовал Эверетт, пытаясь от них не отстать. – Я сказал, что вам надо умыться.

– Массаж! – взвизгнула Брианна.

Тони убрался с их дороги.

«Хотя бы девочки выйдут отсюда до заката. С ними Эверетт, Зев и Эми. Вот только эта парочка продолжает стоять в зале! »

Тони жестом подогнал их к двери и стал подниматься дальше. Он прошел мимо ухмыляющегося рабочего, несущего чемоданчик с гримировальными принадлежностями Эверетта.

«Сколько человек тут еще осталось? Питер, Тина, Адам, Маус, Кейт, Сордж, Мэйсон, Ли… И Бренда.

Поскольку имелись проблемы с освещением, еще по крайней мере один электрик. Крис, главный осветитель, отправился в трейлер, желая проверить запасные лампы. Я не видел, чтобы он возвращался. Какой‑ то рабочий следовал за девочками и Эвереттом. Возможно, наверху оставались еще один или два. Хартли Скенски, киномеханик на „журавле“, парень из команды звукооператора. Перед ланчем их было больше, поскольку приходилось справляться со статистами, но я припоминаю только, что видел одного рядом с ванной комнатой. Тринадцать человек, может четырнадцать.

При данных обстоятельствах я предпочел бы не тринадцать. Мне не нужно ничего, что можно было бы истолковать как зловещее предзнаменование».

– Я туда не пойду! Там дождь, я промокну!

Голос Эшли заставил Тони развернуться.

Обе девочки, Эверетт и рабочий стояли у порога закрытой передней двери, глядя в сумерки сквозь фигурное стекло. Зев и Эми остались возле открытых внутренних дверей. На улице было достаточно темно, чтобы Тони видел отражения всех шестерых. По крайней мере, здесь были только они.

«Это ведь хорошо, верно? Вот только им положено быть уже на улице! »

– У тебя истекает время.

– Знаешь, Стивен, твоя сестра права. – Тони прижался к стене, проскользнул мимо призрака и начал спускаться по лестнице. – Помощи от тебя никакой!

Едва он шагнул с нижней ступеньки, его внезапно тряхнул озноб. Воздух стал тяжелым и неподвижным. Разговоры, смех, звук, с которым по коридору наверху кто‑ то волок провода, сделались отдаленными, глухими, будто их завернули в вату.

«Нет. Стало так холодно, что их как будто обложили льдом».

– Ты опоздал, – пробормотал Стивен.

– Да неужто? – фыркнул Тони.

Хлопнула дверь.

Потом еще одна.

И еще.

Очередной стук эхом отдался в холле. Когда оно стихло, мир встал на свое место.

– Передняя дверь уже закрыта, – заметил Тони, ринувшись мимо Касси.

– Остальные тоже, – сказала она и пожала плечами.

Девочки со слегка испуганным видом подались обратно в холл вместе с рабочим.

Эверетт потянулся к дверной ручке.

Тони не видел ни его отражения в стекле, ни крыльца, ни дождя, вообще ничего. Как будто за одно биение сердца сумерки превратились в ночную тьму.

– Эверетт! Не надо!..

Поздно. Виртуоз грима ухватился за ручку, повернул ее, подергал, пнул в самый низ полотна, после чего повернулся к остальным.

– Заперто. Или заело.

Внутренние двери со стуком захлопнулись. Черную затемняющую штору выдуло в холл на манер плаща шаблонного злодея.

Все двери оказались запертыми. Да, их заело, или же они удерживались злой силой, находящейся в доме, которая с заходом солнца стала сильнее… Но Тони решил, что об этом не время упоминать.

Эверетт, запертый между дверями, толкал их, пока Фостер тянул ручку на себя. Ничего.

– Какого черта?.. Что здесь происходит?

Голос Питера заставил всех посмотреть на лестницу.

Тони начал быстро подсчитывать присутствующих. Одиннадцать, двенадцать, тринадцать…

Когда он досчитал до тринадцати, свет погас.

– Наверно, стоило предупредить их, что это, скорее всего, случится, – пробормотала Касси сквозь пронзительный визг дочерей босса.

Рука смотрителя замерла сантиметрах в десяти от кухонной двери. Его пальцы ударились о невидимый барьер.

– Плохо. – Он опустил взгляд на черного кота. – Угу, ты был прав. Прости, что сомневался в тебе.

К счастью, у Тины в сумочке был маленький фонарик, а Хартли вспомнил, что видел свечи в одном из кухонных ящиков.

– Какого черта ты вообще в них рылся? Ладно, неважно, – сказал Питер, прежде чем Хартли успел ответить. – Вообще‑ то мне плевать. Идите туда вместе с Тиной и принесите свечи. Остальные стойте тут. Еще не хватало остаток ночи искать героев, заблудившихся в темноте.

Тьма показалась всем куда… ну, гуще, когда маленький лучик света пропал в столовой.

– Мой мобильник не работает, – раздался голос Эми.

– Мой тоже, – сказал Зев.

После несчастного случая во время съемок пятой серии Чи‑ Би запретил приносить сотовые телефоны на съемочную площадку.

«Еще раз найду мобильник, имплантирую его владельцу! » – заявил он.

Все члены съемочной группы боялись узнать, куда именно босс собирался имплантировать мобильник, и перестали носить с собой телефоны. При этом Тони готов был побиться об заклад – они имеются в каждом рюкзаке, в любой сумке, лежащей в офисе художника‑ постановщика, но ни один из них не будет работать.

Он подпрыгнул на полметра, когда маленькая ручонка схватила его за футболку.

– Мне это не нравится!

– Не беспокойся. – Пытаясь совладать с дыханием, парень отцепил от футболки пальцы Брианны и взял ее за руку. – Все будет в порядке.

– Нет, не будет! – Стивен всплыл перед Тони, впервые выглядя полупрозрачным, как традиционный призрак. – Все будет плохо. А потом еще хуже.

– Наверное, это просто порыв ветра, – подал голос Адам, стоявший на лестнице. – Он захлопнул одну из задних дверей.

– Задние двери были закрыты весь день.

«Это, должно быть, сказала Кейт, помощница Мауса, потому что голос не принадлежал Тине, Эми, Бренде – остальным женщинам, находящимся в доме. Нет, остальным живым женщинам», – мысленно поправился Тони, жалея, что не выкроил времени для изучения чар «Лампа волшебника», а стал осваивать заклинание «Ступай ко мне», внешне куда более эффектное.

– Значит, одна дверь распахнулась, а электричество вырубило из‑ за шторма.

– С электричеством в этом доме сплошные проблемы.

«Судя по всему, реплику подал какой‑ то электрик», – решил Фостер.

– Энергия в этом доме со… Ай! Зев, за что? – «Явно голос Эми». – Я всего‑ навсего хотела сказать, что энергия накапливается!

– Она права, – заметил Стивен.

– Она сказала наугад, но попала в точку, – согласилась с братом Касси.

Голос Зева прозвучал так, будто тот говорил сквозь сжатые зубы:

– Давайте не будем пугать девочек. – Последнее слово музыкальный редактор произнес слишком громко, по буквам.

– Мы не глухие.

«Эшли. Можно безошибочно узнать фырканье ребенка, почти ставшего подростком».

– Мы знаем, как что пишется. – Брианна говорила уже бодрее, но не отпускала руку Тони. – Нашему отцу это не понравится!

Никто ей не возразил.

– Я снова слышу того ребенка! – заявила она торжествующе.

Тони тоже слышал. На этот раз не крик, а плач. Тонкий, несчастный, еле слышный звук доносился из верхнего коридора.

Призраки повернулись к лестнице.

– Карл, – сказала Касси.

– Он только начал разогреваться, – добавил Стивен, посмотрел на Тони и ухмыльнулся: – Дошло? Разогреваться.

Парень не смог удержаться и хихикнул.

– Что смешного, мистер Фостер?

«Неужели Питер знает, как я хихикаю? Это выбивает из колеи».

– Э‑ э… Ничего.

– Жаль!.. Я уверен, нам всем не помешало бы повеселиться. Адам, попытайся разбудить Хартли.

– Не могу. Аккумулятор сел.

– Я думал, ты его только что поменял.

– Поменял.

– С ними все будет в порядке, – успокаивающе пробормотала Касси. – Если они пойдут прямиком на кухню, а потом сразу обратно. Пока еще слишком рано.

– А что будет потом? – спросил Тони погромче, чтобы перекрыть спор, разгоревшийся на лестнице.

– Потом… – Касси сделала паузу.

Она молчала так долго, что за нее ответил брат:

– А потом ни с кем и ничего уже не будет в порядке.

– Что ж, спасибо большущее за это долбаное замечание.

Брианна сжала руку Тони, толкнула его бедро всем своим маленьким телом и спросила:

– За какое долбаное замечание?

– Брианна!

Протест Эшли дал парню короткую передышку.

– Я расскажу маме, что ты сказала «долбаное»!

– Ты тоже так говоришь!

– Неправда!

– Только что сказала, Прыщавая!

Пока они повышали голоса, другие разговоры начали затихать.

«Питер в любую минуту может спросить, что происходит, Брианна ответит, и тогда мне придется объяснять, почему и для кого я это сказал. Или кому? Да, грамматика и покойники. Давайте убедимся в том, что мы все поняли правильно…»

Тони почти слышал, как Питер собирается пустить в ход свой авторитет, потом увидел спасение и заявил:

– В обеденной комнате свет!

Это был фонарик Тины.

Из темноты появился Хартли, неся коробку, полную белых свечей.

– Сам я их не зажгу, даже не мечтайте, – заметил он, входя в холл. – Бросил курить пять лет назад.

Кейт не курила два года, Маус – почти семь, а Адам – шестой месяц.

– Да чтоб его!

Голос Мэйсона легко было различить. Он спустился по лестнице к остальным затворникам и сунул ладонь с зажигалкой в узкий луч света. Пальцы Рида сжали голубой прозрачный пластик так, что присутствующим было ясно – актер бросает вызов. Пусть только кто‑ нибудь попробует отпустить комментарий! Но вызова никто не принял. В данный момент всем было плевать, что Мэйсон курит и врет, притворяясь некурящим. Сейчас всем было бы без разницы, если бы Мэйсон поджег несколько автобусных остановок и соврал бы, будто их не поджигал.

Они зажгли шесть свечей из двадцати четырех. Круг света получился как раз таким, чтобы успокоить людей, но не грозить пожаром.

– Угроза пожара? – фыркнул Мэйсон. – Здесь двадцатифутовые потолки, Питер. Что мы можем тут поджечь?

– Это место арендовано, и мы будем вести себя осторожно.

Режиссер захлопнул коробку с оставшимися свечами и сунул ее под мышку. Его молчание, подразумевавшее, что остальные восемнадцать свечей могут понадобиться позже, было настолько красноречивым, что его услышали все.

– Осторожно, девочки. – Бренда жестом велела Эшли отойти назад, а сама придвинулась ближе к свече. – Смотрите, чтобы ваши наряды были подальше от пламени. Мы не можем позволить себе купить вам взамен другую одежду.

– Не говоря уж о том, что нехорошо, когда детей охватывает огнем, – сухо заметил Сордж.

Бренда метнула на оператора взгляд, который мог бы сбить его с ног, если бы не полумрак.

– Именно это я и имела в виду.

– Нимало не сомневался.

Ребенок, Карл, продолжал плакать. Фостер посмотрел вверх, пытаясь понять, стал ли звук громче, и внезапно заметил, что Ли наблюдает за ним, слегка нахмурившись. Их взгляды встретились, и всего лишь на секунду Тони показалось, что он видит…

– Эверетт упал!

Тут, что бы это ни было, но оно исчезло.

Парень круто повернулся. Бренда отвела в сторону светозащитную занавеску и посветила фонариком Тины между дверями. Луч очертил лежащего на спине Эверетта. Голова его опиралась на плинтус западной стены, левая рука была вытянута в сторону, а правая сжимала футболку над маленьким изображением игрока в поло.

– Просто отлично! У него долбаный сердечный приступ!

– Ты сказал «долбаный».

Дверь по‑ прежнему не открывалась.

– Да, сказал. Смирись с этим.

– Отойдите, все равно вы ему не поможете! – Голос Питера прекратил суету. – Тони, он мертв?

– Нет, – ответила Касси, прежде чем Фостер успел заговорить.

Он обернулся, увидел три четверти ее профиля и коротко взвизгнул. Она тоже вглядывалась в стекло двери поверх его плеча.

– Тони? – Голос Зева был явно обеспокоенным.

Парень зарделся от смущения. Он ведь завизжал как девчонка! Помощник режиссера некоторое время не сводил глаз с гримера, а потом махнул рукой всем товарищам по несчастью, стоявшим позади.

– Он без сознания, но не мертв.

– Откуда ты знаешь?

– Я вижу, что он дышит.

– А губы у него синеватые.

Брианна провела лучом по неподвижному телу Эверетта и заявила:

– Мне нравятся его сандалии.

Тони уже начал подумывать о том, чтобы отойти подальше и с помощью чар призвать дверь к себе, когда широкая ладонь Мауса сжала его плечо и оттащила назад.

– Отойди. Ты тоже, малышка.

Брианна направила фонарик на оператора. Свет отразился на блестящей поверхности штатива, который держал Маус.

– Хочешь разбить стекло?

– Да.

– Здорово.

– Я бы не стал этого делать, – пробормотал Стивен.

«Отлично! »

Времени на тонкий подход не оставалось, и Тони схватил Мауса за запястье. Здоровяк сердито взглянул на него сверху вниз.

– А как же разбитое стекло? Осколки могут вонзиться в Эверетта, знаешь ли.

– Дело рискованное, – признал Маус. – Но ему нужна помощь.

Он стряхнул руку парня и размахнулся, метя тяжелым основанием штатива во внутреннее окошко.

Оттуда, где стоял Тони, нельзя было даже сказать наверняка, попал ли штатив в стекло, хотя звук удара эхом отозвался в холле. Красная вспышка, еще один удар – и Маус приземлился на задницу в шести футах от двери. Штатив отскочил от твердой древесины и лязгнул о дальнюю стену.

– Дом не позволит причинить себе вред, – пояснил Стивен сквозь нарастающий шум голосов.

– Ты не мог сказать этого раньше?

– Они бы тебе поверили?

Один – ноль в пользу мертвеца.

– Ладно‑ ладно! Успокойтесь!

Приказам Питера все привыкли подчиняться, поэтому шум стал тише.

– Я уверен, что мы сможем добраться до Эверетта через пару минут. Люди, оставшиеся снаружи, в трейлерах, наверное, уже стараются открыть дверь.

В холле стало слышно, как босая Эшли переминалась с ноги на ногу – единственный звук среди гробовой тишины.

Потом Тина забрала у девчонки свой фонарик, выключила его и спросила:

– А разве мы не должны слышать тех, кто снаружи?

– Ладно, на счет «три».

Крис и Аджайл, главный механик, ухватили поудобнее четырехфутовые стальные трубы, предназначенные для строительства подмостков.

– Раз. – Карен стерла с лица брызги дождя и передвинулась немного правее, откуда ей было лучше видно дверь в кухню. – Два. Три.

Удар. Красная вспышка – и обоих мужчин отбросило от дома. Карен пригнулась, когда труба пролетела над ее головой и врезалась в бок трейлера.

– Я же вам говорил, что не сработает.

Голос Грэхема Бруммеля перекрыл затихающий звук вибрации стали, ударившей о сталь.

– Дом закрыт крепко‑ накрепко. Он не откроется до рассвета, и с этим вы ничего не сможете поделать. Так что лучше послушайте меня и уезжайте, как остальные члены съемочной группы.

– Иди к чертям! – огрызнулся Крис и встал. – Я не собираюсь тебя слушать. Наверняка ты сам в это замешан. Я вызову копов.

– Зачем вам понадобилось вызывать полицию, мистер Робинсон?

Крис, Карен и Аджайл обернулись, а Грэхем Бруммель отступил в тень, когда Честер Бейн вышел в круг света, отбрасываемый подвижной фарой, укрепленной на боку трейлера.

Он стоял под зонтом, совершенно сухой, и бесстрастно слушал, как его сотрудники, с каждой минутой намокающие все сильнее, пытаются объяснить, в чем дело.

Наконец Чи‑ Би поднял массивную руку и заявил:

– Вы не можете войти в дом.

Это не было вопросом, но Крис все равно ответил:

– Да, сэр.

– Вы даже не можете прикоснуться к нему.

– Да, сэр.

– Вы не можете связаться с людьми, оставшимися там, но полагаете, что они не сумеют выйти из здания.

– Нет, сэр.

Крис нахмурился, когда Карен заехала ему локтем в бок.

– Да, сэр?

– Мои дочери все еще там.

Рефлекторно реагируя на опасность, все трое невольно сделали шаг назад.

Карен снова пихнула Криса, тот сдавленно кашлянул и выдавил:

– Да, сэр.

– Смотритель знает, что именно происходит.

– Да, сэр.

На сей раз ему ответил облегченный хор.

– Где он?

– Он…

Крис повернулся, поняв, что Грэхема Бруммеля больше нет рядом с трейлером, и нахмурился. Не успел он снова заговорить, как стук двери, захлопнувшейся возле гаража, ответил на вопрос.

Чи‑ Би издал задумчивый рык. Сотрудники расступились, пропуская его вперед. Босс обогнул трейлер и прошел через небольшой дворик к гаражу. Мокрый гравий хрустел под его неспешными шагами. Около двери жилья смотрителя Чи‑ Би сложил зонтик и, не глядя, протянул назад в полной уверенности, что кто‑ нибудь его заберет.

Дверь оказалась заперта.

Некоторое время он дергал за медную ручку, внимательно прислушиваясь, потом сделал четыре больших шага назад. Аджайл поспешил убраться с дороги.

– Мне позвонить в полицию? – спросила Карен Честера, уставившегося на дверь.

– Пока не нужно.

Плечо Чи‑ Би врезалось в крашеное дерево с таким же звуком, какой мог издать кузнечный молот, завернутый в плащ «Лондон фог»[28] за восемьсот пятьдесят долларов.

Дерево затрещало.

– Замок стоит не больше, чем то полотнище, в которое он врезан, – сказал Чи‑ Би, отодвигая медный язычок замка через расщепившуюся раму и открывая дверь. – Найдите какое‑ нибудь сухое место, откуда можно наблюдать за домом, и подождите там. Позовите меня, если что‑ нибудь изменится.

– А нам не надо?.. – начал Крис и умолк, когда босс, уже двинувшийся через порог, приостановился. – Неважно. Мы найдем какое‑ нибудь сухое место, посидим там и понаблюдаем за домом.

Чи‑ Би сделал еще два шага, снова остановился и спросил не оборачиваясь:

– Тони Фостер заперт в доме?

– Э‑ э… Да.

– Хорошо.

На самом верху лестницы сидел черный кот. Чи‑ Би не обратил на него внимания. Дверь за котом тоже оказалась заперта.

– Я считаю до трех, мистер Бруммель.

Дверь открылась на счете «два».

Вид смотрителя не был счастливым, но он оказался достаточно сметливым, чтобы отойти с дороги и пропустить.

– Рассказывайте, – велел тот, войдя в помещение.

Грэхем Бруммель фыркнул и спросил:

– А иначе что? Вы позвоните копам?

– Нет.

В этом слове было гораздо больше угрозы, чем букв.

– Вы знаете, ребята, что происходит?

Брат и сестра обменялись настолько похожими взглядами, насколько позволяли увечья.

– Вроде того, – наконец призналась Касси.

Тони вздохнул и сделал еще несколько шагов в обеденную комнату.

В холле велось около полудюжины споров, и пока его никто не хватился.

– «Вроде того» – слишком мало.

– Это в основном теория Грэхема.

– Кого?

– Грэхема Бруммеля, смотрителя. Он наш дальний родственник, – пояснила Касси. – Лет шесть тому назад он получил эту работу и пустил в ход кровные узы, чтобы притянуть нас ближе к этому миру. Вот почему мы все осознаем, а остальные – нет.

«Остальные. Да, это успокаивает».

Тони опустился на один из тех складных стульев, которые принесли поставщики провизии, и сдержал желание побиться головой о стол.

– Начните сначала.

Касси глубоко вздохнула или сделала вид и заговорила:

– Ладно. Этот дом…

– Хранит в себе, – перебил Стивен.

– Верно. Он зло. Или хранит его в себе.

– Какое? – нетерпеливо уточнил Тони.

– Необязательно быть таким грубым, – нахмурилась Касси. – Мы, знаешь ли, не обязаны тебе помогать.

– Ты права.

Не то чтобы от них пока было много толку – их предупреждение слегка запоздало.

– Прошу прощения.

Касси успокоилась, взбила юбку и продолжала:

– Грэхем говорит, что это просто зло.

– Частица чего‑ то плохого?

– Очень плохого, – согласилась Касси. – Собирающего измученные души. Грэхем думает, что оно позаимствовало идею у Крейтона Каулфилда, который коллекционировал очень странные вещи. Он считает, что мистер Каулфилд стал образцом для натуры этого зла.

Тони приподнял руку и спросил:

– Итак, короче говоря, это злобное создание, живущее в доме, хочет нас забрать?

– Наверное. Ему ничего не доставалось после Карла и его матери, а это случилось почти тридцать лет тому назад.

– Я не видел его матери.

– Конечно, не видел, – фыркнул Стивен. – Только Карл похож на ночник. Он никогда не выключается.

Похоже, это соответствовало теории Эми о том, что чем младше душа, тем она сильнее.

– Мистер Бруммель знал об этом, когда Чи‑ Би арендовал дом?

– И да и нет. Он знал историю дома, но думал, что тот пустовал слишком долго и зло впало в спячку.

– Заснуло, – подсказал Стивен, когда Тони нахмурился.

– Да, я знаю, что значит «спячка». Но похоже, он ошибся.

– Нет, был прав. Мы ощущаем это, как и раньше. Но это чувство только что пробудилось.

«Здорово! Наша съемочная группа каким‑ то образом сумела облажаться».

– Значит, его разбудили съемки?

Стивен пожал плечами, поправил голову и ответил:

– Грэхем говорит, что его может разбудить только кровь.

Он подался ближе… Сощуренные глаза и ярко‑ красный нос смотрителя делали его похожим на мальчика с предупредительных знаков.

– Ты не захочешь, чтобы в этом доме у тебя текла кровь.

– Да, но мы использовали ненастоящую кровь!

Когда Ванда упала, он стоял всего в трех шагах от ступеней, даже меньше. Достаточно близко, чтобы услышать, как колено девушки с характерным звуком ударилось о ступеньку. Тони почти не сомневался в том, где именно она стукнулась о камень. По ее голени текли струйки крови, но парень, как ни странно, не смог найти никаких пятен.

– Вот дерьмо!

– Тони? – Зев заглянул в обеденную комнату, осторожно держа перед собой свечу. – Почему ты сидишь один в темноте?

Он был не один. Два призрака излучали достаточно света, чтобы поддерживать беседу. Но упоминать об этом вряд ли стоило.

– Я… Э‑ э… Просто думаю.

– Ну так думай в холле. Питер хочет, чтобы мы держались вместе.

– В холле?

– Он считает, что мы не должны оставлять Эверетта одного.

Они вместе вышли из обеденной комнаты.

Их приветствовал голос Эми:

– Послушайте, то, во что мы тут влипли, явно выходит за рамки обыденного. Спиритический сеанс – самый лучший способ вступить в контакт с неупокоенными душами, удерживающими нас в этом доме.

– Неупокоенные души, – глумливо сказал с лестницы Мэйсон. – В жизни не слышал ничего более нелепого.

Но, судя по тону, он старался убедить в этом себя самого.

– Значит, у кого‑ то есть объяснение получше? – спросила Эми. – Хоть у кого‑ нибудь? – Никто ничего не сказал. – Тогда почему бы не провести сеанс?

Тони слегка повернулся, приподнял бровь и взглянул на Касси. Та пожала плечами и сказала:

– Этой, с фиолетовыми волосами, ничего не грозит, но позаботься, чтобы младшая девочка ни в чем таком не участвовала. Если она слышит Карла, то это значит, что ею легко овладеть. Именно это и произошло с матерью мальчика.

– Мы не виноваты, – пробормотал Стивен. – Мы занимались своими делами, а она увидела нас в зеркале, висящем в ванной.

– Да, женщина попыталась связаться с нами, но ее захватило нечто другое, – добавила Касси.

– Злое?

– Ты видел, что она сделала с Карлом? Так что ты думаешь?

– Я думаю…

Тут Тони осознал, что в холле стало тихо. Все таращились на него.

– Я… Э‑ э… Я думаю, что сеанс – плохая затея. Если нас удерживают здесь неупокоенные души, которые заперли всех в доме и не подпускают к Эверетту, то надо ли вообще с ними разговаривать? Вот что я имею в виду.

– Ну знаешь, Тони!.. – Эми посмотрела в потолок. – Они могут рассказать нам, почему мы здесь и что должны сделать, чтобы выбраться!

– Дожить до утра? – предположил Стивен. – Мы не неупокоенные, нам просто скучно.

Плач Карла стал громче.

– Мы не будем устраивать сеансов! – По голосу Тины было ясно, что это последнее слово. – Не время начинать игры с тем, чего никто из нас не понимает. Особенно когда мы влипли в непонятную ситуацию. И уж совершенно точно мы не будем вмешивать детей в такую потенциально опасную ерунду.

– Они не будут замешаны, – запротестовала Эми.

– Вы не сможете надежно спрятать малышку, – сказала Касси, пожалуй, слишком тихо.

Тони повернулся. Он едва видел ее.

– Представление начинается. – Стивен посмотрел на свои почти прозрачные руки, поморщился и исчез.

Эхо его голоса висело в воздухе еще секунду. Этот звук теперь был единственным. Карл прекратил плакать.

Наверху хлопнула дверь.

– Я знаю, чем вы занимаетесь!

Это был голос мужчины. Не столько крик, сколько яростный вопль. Судя по голосу, он…

«Полностью спятил».

Тони услышал глухой стук и подпрыгнул. Что‑ то тяжелое и острое врезалось в дверь на втором этаже.

Тяжелое и острое.

В тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году, точнее двадцать шестого сентября, отец Стивена и Кассандры Миллз взбесился и набросился на них с топором. Они погибли в ванной комнате.

«Представление начинается», – сказал Стивен.

– Нет!..

Тони успел подняться до середины лестницы, прежде чем понял, что делает. Чья‑ то рука ухватила его за ногу, но Фостер вырвался. Чьи‑ то голоса звали парня, но он не обращал на них внимания.

Мужчина – мистер Миллз – выдернул топор из двери, ведущей в гардеробную Мэйсона.

Только это была уже не гардеробная. В коридор вернулись ковры и обои, бывшие там до ремонта, сделанного в семидесятых. Малая часть сознания Тони, не замершая в ожидании ужаса, на мгновение очнулась и решила, что теперь коридор выглядит намного лучше.

«Думаю, это объясняет, почему снова зажегся свет».

Мистер Миллз шатнулся вбок, выдернул топор и завопил:

– Вам от меня не спрятаться!

Вокруг его радужек виднелись яркие белки. Кожа лица была почти серой, только на скулах темнели пятна. Из губы, прокушенной насквозь, сочилась кровь, смешивалась со слюной и стекала по подбородку.

«Спятил – очень точный диагноз».

Дверь на другой стороне коридора открылась. Касси вышла и почти затворила ее за собой. Ее лицо раскраснелось, волосы были в беспорядке, но голова цела.

– Папочка, что ты?..

Мистер Миллз зарычал и ринулся на нее, дико размахивая топором.

Касси с изумлением уставилась на него, приоткрыла рот и застыла на месте.

В самый последний миг дверь позади нее распахнулась, и Стивен ринулся в коридор. Одной рукой он обхватил сестру за талию и нырнул под лезвие топора.

Тот воткнулся в штукатурку и дранку. Выдернуть его оттуда оказалось намного проще, чем из дерева.

Касси и Стивен, держась за руки, побежали по коридору в ванную комнату и захлопнули за собой дверь.

– Нет! – Тони шагнул в коридор. – Вы окажетесь в ловушке!

Мистер Миллз, очевидно, думал точно так же, потому что начал безумно хохотать.

– Эй, псих!

Миллз не ответил. Топор впился в дверь ванной.

– Проклятье, ты не можешь так поступить! Они твои дети!

Еще один удар, пинок – и дверь распахнулась.

Касси завопила.

Фостер не мог допустить, чтобы это произошло. Неважно, что они уже погибли. Пусть все случилось почти сорок долбаных лет назад. Тони просто не мог стоять и ничего не делать.

Он ринулся по коридору, обхватил руками мистера Миллза и попытался прижать оружие к его боку.

Тот зашел в ванную, размахивая топором так легко, как будто Тони вообще здесь не было.

– Мразь!

Первый удар пришелся по шее Стивена. Мальчик упал на колени. Касси снова завопила и попыталась втащить брата за собой в ванную.

Отец потянулся мимо умирающего сына, ухватил Касси за лямку платья и рванул вперед. Она споткнулась, поскользнулась на крови Стивена Лямка порвалась. Касси освободилась и развернулась как раз в тот миг, когда топор опустился и отрубил часть ее головы.

Тони истово надеялся, что это не она застонала и рухнула рядом с братом. Парень очень хотел верить, что стонал он сам.

Мистер Миллз, забрызганный кровью своих детей, развернулся и вышел из ванной комнаты.

Тони торопливо подался прочь с дороги.

Едва очутившись в коридоре, Миллз посмотрел на окровавленный топор так, будто никогда не видел его раньше, понятия не имел, чьи мозги и волосы прилипли к стали. Потом он перехватил топорище поудобнее и вонзил лезвие себе между глаз.

Тони отпрыгнул, когда тело упало, и понял, что свет начал гаснуть.

– Нет!..

Он не хотел застрять здесь с… с…

– Тони!

Круг света в сгущающейся тьме.

Кто‑ то схватил его за руку, и знакомый голос спросил:

– Ты в порядке?

– Ли?

– Да, я. Пошли. Вернемся к остальным, ладно?

Он говорил медленно, успокаивающим тоном, будто ждал, что Фостер в любой момент свихнется.

Свет окончательно угас. В коридоре остались только Тони, Ли и фонарик Тины. Карл снова начал плакать, и Тони решил, что сумасшествие имеет свои привлекательные стороны.

Он споткнулся, Николас взял его за руку и довел до лестницы, где остальные помогли парню спуститься вниз. Едва очутившись в холле, он качнулся и медленно опустился на колени.

– Эми, принеси из гостиной мусорную корзину.

«Голос Тины».

– Но…

– Быстро.

Эми оказалась достаточно прыткой.

Тони рвало до тех пор, пока в желудке ничего не осталось. Потом он сделал глоток воды, и его вырвало снова. Наконец, когда парня перестали мучить даже сухие позывы, он вытер губы и сел. Зев молча протянул ему бумажную салфетку. Фостер снова вытер рот и выкинул салфетку в мусорную корзину.

– Спасибо.

Музыкальный редактор пожал плечами и сказал:

– Эй, я не в первый раз вижу, как тебя выворачивает наизнанку.

– Парни, у вас были просто извращенные отношения!

– Тогда он болел гриппом, – пояснил Зев, забрал у Эми бутылку воды и передал ее Тони. – Теперь ты в порядке?

– Похоже.

«Во всяком случае, психически».

– Что случилось?

Вежливая беседа – дескать, давайте притворимся, что Тони не рвало, – закончилась.

Фостер обвел взглядом холл и обнаружил, что все внимательно глядели на него. Ничего удивительного. Наверное, коллеги решили, что он свихнулся. Тони вздохнул. Он боялся, что ему придется обо всем рассказать, но все же надеялся оттянуть этот момент как можно дальше.

«Я все еще могу солгать».

Вот только он догадался, чего хочет дом, вернее, злобная тварь, живущая в нем. Фостер не мог спасти Касси и Стивена, но в опасности оставались еще восемнадцать человек. Товарищи по работе. Друзья. Дети. Ложь им не поможет.

Тони сделал еще один глубокий вздох.

– Я вижу мертвых.

Кто‑ то фыркнул.

– Бред, – заявила первой пришедшая в себя Кейт.

– Нет. – Ли медленно спустился по лестнице, не сводя глаз с Тони. – Я ему верю.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒