Главная

Контакты

Случайная статья

• Автоматизация
• Антропология
• Археология
• Архитектура
• Биология
• Ботаника
• Бухгалтерия
• Военная наука
• Генетика
• География
• Геология
• Демография
• Деревообработка
• Журналистика
• Зоология
• Изобретательство
• Информатика
• Искусство
• История
• Кинематография
• Компьютеризация
• Косметика
• Кулинария
• Культура
• Лексикология
• Лингвистика
• Литература
• Логика
• Маркетинг
• Математика
• Материаловедение
• Медицина
• Менеджмент
• Металлургия
• Метрология
• Механика
• Музыка
• Науковедение
• Образование
• Охрана Труда
• Педагогика
• Полиграфия
• Политология
• Право
• Предпринимательство
• Приборостроение
• Программирование
• Производство
• Промышленность
• Психология
• Радиосвязь
• Религия
• Риторика
• Социология
• Спорт
• Стандартизация
• Статистика
• Строительство
• Технологии
• Торговля
• Транспорт
• Фармакология
• Физика
• Физиология
• Философия
• Финансы
• Химия
• Хозяйство
• Черчение
• Экология
• Экономика
• Электроника
• Электротехника
• Энергетика

Annotation 18 страница

 Линнея отдает Виктору мобильный и заходит в квартиру. Под ногами хрустят осколки стекла. Оглядываясь по сторонам, она идет дальше, в гостиную. Сорванные со стен постеры слегка колышутся от сквозняка. Крест, подарок Элиаса, сломан, черная пантера валяется на полу с проломленной головой. Линнея заходит в спальню. Кровать разворочена, одежда вывалена из шкафа и раскидана по комнате. Ноутбук, который ей подарили Ульф и Тина, раздавлен. Швейная машина открыта и старательно искорежена. Содержимое памятных ящичков валяется на полу. Рисунки, письма, дорогие сердцу вещи. Вся ее прошлая жизнь вывернута наизнанку. Исковеркана. Растерзана. Изуродована. Но сама она жива. Когда Линнея упала в черную холодную воду, ее тут же подхватило подводное течение, руки и ноги свело судорогой. Она отчаянно боролась за жизнь, легкие разрывались от недостатка воздуха, еще чуть-чуть — и она откроет рот, вдохнет воду… Но тут с ней что-то происходит. Линнея и раньше пыталась управлять водой. Замораживать ее или испарять. Но никогда раньше ей это не удавалось. А здесь, в канале, тело вдруг само собой начало источать энергию, которая образовала вокруг Линнеи защитный согревающий покров. Магический водолазный костюм. Ноги и руки вдруг стали свободно двигаться, она сделала гребок, и вода вынесла ее на поверхность, как пробку. Оказавшись на воздухе, Линнея вдохнула полной грудью, голова закружилась от счастья. Мокрое лицо в одну секунду замерзло и стало как маска. Она не помнит, как добралась до берега. Каждый вдох вонзался в легкие тысячью иголок, и она кашляла до рвоты. Потом она еле-еле вскарабкалась на крутой берег — в тяжелых ботинках хлюпала вода, они скользили по влажной глине, непослушные пальцы не хотели цепляться за кусты. Добравшись до асфальтовой дорожки, Линнея свалилась замертво. Очнулась она оттого, что услышала мысли Виктора: Линнея? Что случилось? Линнея открыла глаза и не сразу поняла, что происходит. Она лежала на боку и под каким-то странным углом видела асфальт и пару одетых в темные брюки ног. Виктор присел на корточки, накинул на нее свою куртку. Взял ее ледяные руки в свои, окружил своей магией. Влага из волос и одежды Линнеи начала испаряться, и скоро девушка почувствовала, что почти высохла. Пойдем! Он помог ей подняться и, где-то поддерживая, где-то неся на руках, дотащил до своей машины, припаркованной возле усадьбы. Он посадил ее на пассажирское место рядом с водителем и включил обогрев на самую большую мощность. Линнея поплотнее завернулась в куртку. Напряжение понемногу отпускало, но теперь навалилась страшная усталость. Что случилось? — мысленно спросил Виктор. Они заставили меня прыгнуть, — ответила Линнея, удивляясь, что легко разговаривает этим необычным способом. Заставили тебя? Кто? — Эрик Форслунд и Робин Сеттерквист, — губы не слушались ее. Увидев, что Виктор взялся за трубку, Линнея выпрямилась и заставила себя собраться. — Не надо звонить в полицию, — сказала она. — Как не надо?! — Я уверена, у них будет алиби. Я слышала их мысли. Эрик никогда бы не взялся за такое дело, если бы не был уверен, что ему сойдет с рук. Мы не сможем ничего доказать. Виктор непонимающе смотрел на нее. — Разве ты не знаешь, кому полиция верит больше? Уж конечно, не таким, как я. По крайней мере, в нашем городе, — проговорила Линнея. Он отложил мобильный: — Почему они это сделали? — Они всегда ненавидели меня. Они ненавидят всех, кто от них отличается. А теперь за их спиной стоит целая организация. Я почти уверена, что они сделали это по чьему-то поручению, хотя, возможно, дело зашло слишком далеко. — Чье это может быть поручение? — Я не хочу об этом говорить. Виктор побарабанил пальцами по рулю: — Я спрошу у Александра, можем ли мы оставить полицию в неведении. Но думаю, он решит не вмешиваться. Официальная позиция Совета — не вступать в конфронтацию с немагическими структурами. — Значит, вы не вмешиваетесь, если кто-то пытается убить ведьму? — спросила Линнея, с трудом сдерживаясь, чтобы не добавить: или это правило действует только по отношению к Избранным? Виктор покосился на нее: — Посиди, я принесу тебе сухую одежду. И отвезу домой. И вот теперь Линнея стоит посреди своей квартиры в завернутых спортивных штанах, огромной вязаной кофте и кроссовках, которые ей слегка маловаты, — где Виктор их только нашел? Она зажмуривается. Не хочет видеть царящий вокруг хаос. Сюда в любой момент может нагрянуть полиция. Завтра все станет известно Диане. И Линнею выкинут из квартиры, лишат права на самостоятельность. В этом-то и заключался план Хелены? А кто еще мог организовать нападение? Но Линнея не привыкла легко сдаваться. Она открывает глаза и начинает собирать разбросанные повсюду пустые банки из-под пива. Бедро, по которому Эрик ударил бейсбольной битой, ноет. Когда Линнея переодевалась в машине, она увидела на этом месте большое красное пятно. Эрик. Робин. В машине Линнея рассуждала на удивление ясно и четко. А тут незаметно откуда-то подобрался страх и сжал ее горло скользкими сильными пальцами. Ноги у Линнеи подкосились, она опустилась на пол, грудь сдавила паника, комната закружилась, девушке показалось, что она опять куда-то падает. Эрик хотел психологически сломать ее, и сломал. — Линнея… — позвал Виктор. Она постаралась вернуться в реальность. Вдох… выдох… вдох… — Линнея! Виктор садится рядом на корточки, кладет руку ей на плечо. Она старается думать о Викторе, паника постепенно утихает. Ей не хочется демонстрировать Виктору свою слабость. Им меня не сломать, им меня не сломать, им меня не сломать… Она видит, что Виктор наморщил лоб и понимает, что послала ему свою мысль. — Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он. — Не обращай внимания, это просто посттравматический стресс. Виктор протягивает ей руку и помогает встать на ноги: — Я могу тебе чем-то помочь? — Нет, разберусь сама. Он внимательно смотрит на нее: — Надеюсь, ты не планируешь вендетту? Линнея об этом даже не думала. Все ее силы ушли на то, чтобы собраться и подумать, как сохранить за собой эту квартиру. Да, конечно, Эрик и Робин должны заплатить за все, но пока она об этом не думала. — Совет против. Александр поручил мне передать это тебе. Линнея подумала про инцидент на уроке химии, про который слышала от Мину. Тогда Виктор отомстил Кевину. За гораздо более пустяковую обиду. — И ты, конечно, всегда выполняешь требования Совета? — спросила она. Виктор отвел глаза, ковыряя носком ботинка черепок разбитого глиняного горшка: — Александр сказал, что Совет рассмотрит случившееся и не будет наказывать тебя за использование магии, хотя ты нарушила запрет. Ты сделала это непреднамеренно для спасения своей жизни. Линнея молча смотрит на Виктора. Он нагибается и поднимает с пола черепок. Под ним лежит листок бумаги, и теперь Линнея видит, что это рисунок. Один из многих портретов Ванессы, которые она рисовала. Виктор поднимает его. Долго разглядывает. — Похоже получилось, — говорит он. — Тебе, наверно, пора, — говорит Линнея, забирает у него рисунок и кладет в карман. Она провожает Виктора, отпирает дверь. Слышит звук приближающегося лифта. — Береги себя, — говорит Виктор. — Спасибо за помощь. Виктор кивает и пешком идет вниз по лестнице. Линнея чувствует приближение Ванессы, ее энергия становится все сильнее по мере приближения лифта. Где-то рядом с Ванессой находятся Анна-Карин и Мину. Лифт останавливается, из него выбегает Ванесса. Она бросается на шею Линнеи и обнимает ее так, что вот-вот задушит. Но Линнея мечтает о том, чтобы объятие длилось как можно дольше. Волосы Ванессы до боли знакомо пахнут кокосовым шампунем. Если бы она утонула, она бы никогда не пережила этих минут. Если бы ей не помог ее магический элемент… Если бы ее не нашел Виктор… Все эти «если» были совершенно невразумительны. Она могла уже умереть. Все, что теперь происходит в ее жизни, — это бонус. — Я думала, ты умерла, — шепнула Ванесса. — Я тоже, — сказала Линнея.
 — Черт! — сказала Ванесса, оглядывая гостиную и сжимая руку Линнеи. — Черт. — Хочешь переночевать у меня? — спросила Мину. — Спасибо, было бы неплохо. — Я не понимаю… — начала Мину, оглядывая комнату. — А я понимаю, — сказала Анна-Карин. Линнея посмотрела на нее. — Удивительно, что это не произошло раньше, — продолжает Анна-Карин. — Эрик уже давно был к этому готов. Он ведь не останавливается ни перед чем. Линнея кивнула. И постаралась подавить новую волну паники, накатившую откуда-то изнутри. Они вошли в спальню. Линнея отпустила руку Ванессы и подняла с пола фотографию мамы в Стурвальском парке. Снимок был смят, но не порван. Все четверо вздрагивают, когда раздается резкий стук в дверь. — Полиция, — громко провозгласил мужской голос. — Черт! Это Никке, — сказала Ванесса. — Ничего не говорите об анонимном звонке, — быстро проговорила Линнея. — И о моем ночном купании. — Ты что? Хочешь, чтобы они остались чистенькими? Линнея не успевает ответить. Входная дверь распахивается. — Мы здесь! — кричит Линнея и идет навстречу полицейским. Я буду говорить с ними. Я знаю, что они думают. Остальные девочки удивленно смотрят на Линнею: они слышат ее мысли. Не удивляйтесь. Я научилась этому, когда находилась на волосок от смерти. Они выходят в гостиную. Из прихожей появляется Никке и с отвращением оглядывает комнату. Линнея помнит их встречу в кабинете директора школы после того, как они с Мину нашли тело Элиаса. Никке задает ей рутинные вопросы, а Линнея все время слушает его мысли: «Каков отец, такова и дочь. Энгельсфорское отребье». — Вот как, — говорит Никке, обращаясь к Линнее. — Ты, оказывается, жива. И празднуешь в свое удовольствие. Идешь по следам своего папаши? Взгляд Никке скользит по комнате и натыкается на Ванессу. — Конечно, и ты здесь! — На мою квартиру было совершено нападение, — сказала Линнея. — Я как раз собиралась звонить в полицию. — За тебя это сделали другие. Твои соседи, причем не только из твоего дома, но и из соседнего. — Меня весь вечер не было дома, — сказала Линнея. — Я была у Мину. — Во сколько ты от нее ушла? — спросил Никке, доставая блокнот и ручку с покусанным концом. — Точно не знаю. Несколько часов назад. — Я могу это подтвердить, — кивает Мину, и Никке раздраженно хмурится. С дочкой главного редактора городской газеты справиться будет потруднее. — И куда ты пошла потом? — Я была с Виктором Эреншёльдом. Моим… приятелем. Мы катались по городу в его машине, потом он привез меня домой. Мысли Никке читать легко. Впечатление такое, будто он выкрикивает их. Сначала он вспоминает телефонный разговор с родителями Эрика, которые утверждали, что их сын провел ночь в офисе «Позитивного Энгельсфорса». Потом думает про свой визит в офис. Эрик, Робин, Кевин и Рикард были там. Изображали полное недоумение. Никке не искал доказательств их вины. Напротив, он хотел получить подтверждение того, что парней оклеветали. Во время их разговора в комнату вошла Хелена и подтвердила, что мальчики всю ночь были в «ПЭ». Готовились к Празднику Весны, а сама она работала на втором этаже, так как любит работать ночью. — Полквартала жаловались на твою гулянку, — сказал Никке. — А несколько часов спустя в полицию позвонил аноним и сообщил, что тебя столкнули в воду парни, с которыми у тебя, как всем хорошо известно, очень непростые отношения. Тебе не кажется это странным? — Да, — отвечает Линнея. — Это очень, очень странно. — Я думаю, так. У тебя здесь была пьянка. Но вам этого показалось мало, и вы решили испортить жизнь паре ребят, которых ненавидите. Линнея слышит голос Эрика в голове Никке. Она совсем без тормозов. Еще в первом классе на меня накидывалась, просто так, без причины. С головой совсем беда. Хочет засадить нас с Робином в тюрьму. — Но это странно, — заметила Линнея. — Зачем мне говорить, что меня толкают в канал? Здесь не было никакой вечеринки. И я совершенно трезвая. Вы можете проверить. — Не беспокойся, проверим, у меня в машине есть алкотестер, — сказал Никке, и Линнея прочитала в его мыслях неуверенность и беспокойство. — Извините, вы в чем-то обвиняете Линнею? — спросила Мину. Никке раздраженно поморщился. — А что вы тут, собственно, делаете? — спросил он. — Я не могла заснуть, — сказала Анна-Карин. — И решила пройтись. А возле канала услышала, как кто-то сказал, что Линнея Валин утонула. Я позвонила Ванессе и Мину, и мы пришли сюда. Хотели помочь в поисках. — Мы пытались позвонить Линнее, но она не отвечала, — сказала Мину. — Я оставила мобильный дома, — вставила Линнея, — а теперь он исчез. Это было почти правдой. Когда она вернулась, ее сумки уже не было в подъезде. — Потом Линнея позвонила нам с телефона Виктора. Они вошли в квартиру и обнаружили, что все перевернуто вверх дном. — Почему вы сразу не проинформировали полицию, если были в это время у канала? Никке посмотрел на Ванессу, но она не отвела взгляд. Я знаю, что ты врешь, — думал он. — И я выведу тебя на чистую воду. — Линнея была в шоке. Ее квартира сильно пострадала, — сказала Ванесса. — Прежде чем сообщать в полицию, мы хотели убедиться, что с ней все в порядке. — Вам надо было связаться с полицией, чтобы мы не тратили силы и средства… — Мы как раз собирались это сделать, — сказала Мину. — Хотя у Линнеи до сих пор был не самый приятный опыт общения с полицией, — добавила Ванесса. Никке окинул девушек взглядом. Он оказался в тупике. Они его перехитрили. Впечатление было такое, будто они все вместе натренировались мастерски лгать. Линнея улыбнулась Никке совершенно искренне, от души, не скрывая радости от их маленькой победы: — Значит, я заявляю в полицию о краже со взломом, да?  54
 

 Ида проснулась оттого, что мама распахнула дверь комнаты. — Я уезжаю с малышами. Поторопись, а то опоздаешь! — крикнула она, уже спускаясь вниз. Ида потянулась за мобильным, включила его. Он начал настойчиво звякать, но у нее не было сил смотреть сообщения или слушать автоответчик. В полусне она добрела до ванной. Посмотрела в зеркало на свое опухшее от сна лицо. Отвернулась с отвращением. Потому что ты — это ты. Ида присела, как от удара, вспомнив слова Густава. Сегодня они били так же больно, как вчера. Она приняла душ, намазалась кремом, накрасилась и уложила волосы. Потом вернулась в свою комнату, надела приготовленные с вечера вещи и, не завтракая, отправилась в школу. Небо было высоким и ясным. Ида почти забыла, что бывают такие утра. Но наслаждаться красотой и покоем не удавалось. В голову лезли воспоминания о вчерашнем дне. Магия, наполнившая помещения «ПЭ», взгляд Эрика. И Густав. Потому что ты — это ты. Войдя в школьный двор, Ида сразу почувствовала общее волнение. Такое бывает, когда все говорят об одном и том же. В прежние времена она бы сразу включилась в разговор. С любопытством. С энтузиазмом. Но сегодня сплетни нисколько не интересовали ее. Навстречу Иде бросилась Юлия. — Блин, Ида, — только и выговорила она, добежав до Иды. — Что-то случилось? Большие глаза Юлии стали еще больше. — Тебе Эрик не рассказал? Ида пожалела, что не прочитала сообщения. Что случилось, пока она спала? — В чем, собственно, дело? — Ну ты даешь, ты правда ничего не знаешь?! Юлия наклоняет голову набок. Ида видит ее насквозь. Юлия обожает пересказывать сплетни. И пока она их пересказывает, она заводится еще больше. — Линнея Валин обвинила Эрика и Робина в том, что они столкнули ее в канал, — продолжала Юлия. — Типа, пытались убить. Это же надо было такое придумать! — Ничего не понимаю, — сказала Ида. Но в глубине ее существа зашевелилась уверенность в приближении неотвратимой катастрофы. — Слово в слово, как я говорю, — заверила Юлия и потащила подругу за собой к входу в школу. Ида сразу увидела Эрика и Робина в окружении группы ребят, большинство из которых были членами «ПЭ». Кевин и Рикард тоже были здесь. И Фелисия, которая обеими руками держала Робина за пояс, словно боясь, что он вот-вот испарится. — Все знают, что Линнея ненавидит «ПЭ», — громко вещал Рикард. — Вы помните, как она выступила осенью в актовом зале? — А еще она дружит с Мину Фальк Карими. Ее папаша в газете пишет всякие гадости про «Позитивный Энгельсфорс», — вставила Ханна А. — Это вызов не только Эрику и Робину, но всему нашему движению, — сказал Рикард. Ида протиснулась к Эрику. Увидев Иду, он схватил ее за куртку и притянул к себе. — Где ты была? — зашипел он. — Я все утро пытался тебе дозвониться. — У меня был выключен телефон. Что здесь происходит? — Дурдом какой-то! Ида обернулась на голос и увидела Робина, гладившего по голове Юлию. — Мы сидим в офисе «ПЭ», и тут приходит какой-то коп и говорит, что кто-то позвонил 112 и сказал, что Линнею столкнули в канал. — Понятно, что это она сама же и звонила, — сказал Эрик. — Совсем у бабы крыша поехала, — поддакнул Кевин. Ида смотрит на него. На Робина. Потом на Эрика. Она знает их как облупленных. Она знает их и знает, что они лгут. — Но зачем Линнее это придумывать? — спрашивает она. — Ты что, нам не веришь? — спрашивает Эрик. — Да нет, верю, конечно… Я только хочу сказать, что она могла бы придумать что-нибудь поумнее. Это как-то уж совсем из области фантастики. Если бы вы столкнули ее в канал, она была бы уже мертва. — Вот она! — восклицает Фелисия. Все оборачиваются — в двери входит Линнея. В вестибюле школы воцаряется тишина. Разговоры замолкают. Все взгляды устремляются на Линнею. Какая-то первокурсница нервно хихикает. — Как ей не стыдно на людях показываться! — говорит Юлия. — Эй ты, шлюха! Только попробуй еще сказать гадости про моего парня! — взвизгивает Фелисия. Ида чувствует на себе взгляд Эрика. Другие тоже посматривают на нее, явно ожидая какой-то реакции. Но она молчит. Линнея проходит к лестнице, не обращая внимания на слова Фелисии, на взгляды всех собравшихся. Ида! Ида вздрагивает, услышав голос Линнеи. Но никто больше не реагирует. — Она у нас еще поплачет за свои выдумки! — говорит Робин. Встретимся в туалете возле столовой. Это важно! Тут Ида понимает, что голос Линнеи звучит только в ее голове. Эрик продолжает на нее смотреть. Она осторожно высвобождается из его рук. — Скоро приду, — говорит она и заставляет себя чмокнуть Эрика в щеку. — Ты куда? — В туалет. Ида натянуто улыбается. Линнея ждет ее в туалете. Сегодня она накрашена сильнее, чем обычно. Как будто вышла на тропу войны. Кроме них двоих, в туалете никого нет. Двери в кабинки открыты. — Что случилось? О чем они говорят? Губы Линнеи дрожат, она вот-вот заплачет. — Я не могу… Линнея прислоняется к стенке, зажмуривается. Когда я их увидела, я думала, что упаду в обморок… — Кого их? — Эрика и Робина. — Что случилось? Что ты про них сказала? Линнея открывает глаза и смотрит на Иду в упор: — Они пытались убить меня. Ида мотает головой: — Ерунда какая-то! Я даже не буду тебя слушать! Она поворачивается и идет к двери, но Линнея хватает ее за руку, останавливает. — Отпусти меня, идиотка! — Выслушай меня! — Отпусти меня! Ида хочет стряхнуть с себя руку Линнеи, но силы оставляют ее. Перед глазами темнеет.
 Ида видит, как Эрик, натянув на лицо чулок, идет к ней. А она бежит, бежит из последних сил. Вот они стоят на мосту, и она видит по глазам Эрика, что он может ее убить, он хочет ее убить. — Будь мужчиной! Ты не хуже меня знаешь цену этой шлюхе. Бейсбольная бита оттягивает его руку. — Такие, как ты, мечтают отправиться на тот свет. Под мостом течет черная, блестящая, как масло, вода. — Надо бы трахнуть тебя напоследок, да боюсь получить СПИД. Потом она падает, падает, падает и знает, что умрет. Удар о воду. Ида переводит дыхание.
 Ида открывает глаза. Она лежит на холодном полу туалета. Над ней склонилась Линнея. — Ты видела? — По лицу Линнеи бегут слезы. — Ты видела, да? Ида до сих пор чувствует холод воды. Она трясется всем телом, не может унять дрожь. — Нет, — говорит она. — Он не может… Но он может. Теперь она это знает наверняка. Ида вскакивает на ноги и выбегает из туалета, взбегает по лестнице и бежит. Прочь, прочь от Линнеи, от Эрика, от всех. Но Эрик стоит в холле и ждет ее. Уже прозвенел звонок на урок. Все ушли, в холле никого нет. Эрик подходит к Иде, смотрит на нее, и она опять оказывается на мосту, а он смотрит ей в глаза и хочет убить. — Что с тобой? — Эрик протягивает к ней руку. — Не трогай меня! Крик Иды эхом отдается от стен и крыши вестибюля, но Эрик все-таки пытается взять ее за руку: — Успокойся! Ида смотрит на него и думает, что она его совсем не знает. Но это неправда. Она всегда знала, какой он. Просто она никогда не смотрела на него с другой стороны. Таким его видели его жертвы. Их жертвы. «Все дети балуются», — говорил ее отец родителям одноклассников, которые жаловались на Иду. «Все дети одинаковы, и моя, и ваши», — так говорил отец, и Ида знала, что избежит наказания, потому что принадлежит к лагерю сильных. С ней считаются. — Отпусти меня! — сказала она. Эрик крепче сжал ее руку, на глазах Иды от боли выступили слезы. Она почувствовала, как в ней просыпается магия, воздух вокруг наэлектризовался. Даже волоски на коже встали дыбом. — Ведешь себя как последняя дура! — сказал Эрик. Электрический разряд был таким сильным, что Эрик отлетел в сторону. Он ударился о стену и сполз вниз. Огляделся, ничего не понимая. Кто-то взял Иду за руку. Это была Линнея. Пойдем, у нас нет времени! Линнея потянула ее на улицу. Девушки вместе выбежали во двор, оставили позади мертвые деревья и направились дальше — к калитке. Возврата не было. Ида покинула лагерь сильных. Теперь она была на другой стороне.  55
 

 Мину не верит своим глазам. В парке уже происходило много странных вещей, но никогда ничего подобного не было. Линнея и Ида сидят рядышком на эстраде. Голова Иды лежит на плече Линнеи. Особого удовольствия лицо Линнеи не выражает, но, судя по всему, она относится к происходящему вполне спокойно. Мину уже знала, что Ида и Линнея вместе убежали из школы. Это вызвало много пересудов. В коридорах, в столовой и в классах только об этом и говорили. В конце последнего урока Мину услышала, как Ханна Х. сказала кому-то, что Ида пыталась столкнуть Эрика с лестницы. Потому что накололась вместе с Линнеей и у нее снесло крышу. Ханна Х. выражала беспокойство по поводу состояния Иды, но утверждала, что этого следовало ожидать, так как весь второй курс гимназии Ида вела себя очень странно. При появлении Мину Линнея поднимает голову, но Ида не двигается. Взгляд у нее отсутствующий. Глаза покраснели и припухли. — Как дела? — осторожно спрашивает Мину. Линнея поворачивает голову и смотрит на Иду. — Сегодня был долгий день, — говорит она, снова переводя взгляд на Мину. За целый день она не сказала ни слова. Я взяла ее к себе домой. Она ничего не пила и не ела, только сидела вот так и смотрела перед собой, пока я убиралась в квартире. Мину молча кивает. Ритуал будет совершаться в сумерках. Но солнце уже начинает садиться, времени осталось мало. Мину косится на ярко накрашенное лицо Линнеи: — Ты-то как? Линнея покусывает ноготь, с которого отслоился черный лак: — По дороге сюда мне показалось, что я увидела Эрика. И у меня реально началась паника. Вот что ужасно. Они меня морально раздавили. — Ничего они тебя не раздавили. Тут раздались шаги, зашуршал под ногами гравий, Мину подняла голову. На эстраду поднимались Ванесса и Анна-Карин. — Как дела? — спросила Ванесса, сразу направляясь к Линнее. — Жива, это главное. Ванесса кладет руки ей на плечи. Зажмуривается на мгновение и только потом отпускает ее. Мину надеется, что Линнея все-таки расскажет Ванессе о своих чувствах. Глядя на них обеих, она думает, что реакция Ванессы может оказаться для Линнеи неожиданной. — Как твое заявление в полицию? — спрашивает Ванесса. — Они тебе звонили? — Нет, я почти уверена, что они даже не будут затевать расследование. Но соцслужба хочет завтра со мной увидеться. Так что, похоже, я попала конкретно. — Еще не поздно рассказать, что произошло на самом деле, — говорит Мину. — Ты можешь объяснить, что скрыла правду, потому что сильно испугалась. Если тебе нужен свидетель, то Виктор может подтвердить, что тебя и правда столкнули… Мину замолкает. Она понимает, как наивно звучат ее слова. Но признать, что Эрик и Робин останутся безнаказанными, очень сложно. — Бессмысленно, — говорит Линнея. — Весь город против меня. Что могут сделать мои слова против слов Хелены? А Виктор… он, конечно, меня спас, но я на него не слишком полагаюсь. — А если Эрик и Робин во всем признаются? Я могу заставить их признаться, как тогда с Максом, — предложила Анна-Карин. — Тогда это тоже была не лучшая идея, — вздохнула Линнея. — Тем более сейчас. Ты не можешь тратить все свое время на то, чтобы контролировать, как Эрик и Робин ведут себя во время расследования и суда. Ты нам нужна для другого. Мину косится на Иду. Все-таки они говорят о ее парне. Но Ида не реагирует. На ее лице не двигается ни один мускул. — Я бы их убила! — говорит Ванесса. — Я тоже! — кивает Линнея. Мину похолодела. Неужели они опять, как год назад с Максом, начнут обсуждать тему мести? — Но я не уверена, что это лучшее решение, — продолжает Линнея. — Я думала, что хочу убить Макса, но, когда такая возможность представилась, я поняла, что не могу сделать этого. Не могу, и все. Хотя смириться с тем, что Эрик и Робин будут жить, как жили, в нашем городе, мне ой как трудно. — Что-нибудь придумаем, — сказала Мину. — Вместе. Линнея кивнула. — Как только с судебным процессом будет покончено, — сказала Мину, — мы возьмемся за Эрика, Робина, «Позитивный Энгельсфорс» и демонов. А сейчас пора начинать ритуал. Ванесса открыла сумочку и достала банку с эктоплазмой. — Вы готовы? — спросила Мину. — Трудно сказать, готов ты или нет, когда не понимаешь, что делаешь, — сказала Ванесса. Вот сейчас и Ида должна сказать что-нибудь вроде: «Зачем это все надо» или «Почему я должна участвовать». Но Ида молчит. — Единственное, что мы знаем: этот ритуал поможет нам победить на процессе, — объяснила Мину, от всей души желая, чтобы ее уверенность была не показной, а настоящей. — В усадьбе все спокойно? Анна-Карин кивнула. Ее лис был на посту. Ванесса протянула Мину банку. Линнея встала, Ида поднялась следом за ней. — Круг объединяет, — говорит Мину, начиная рисовать внешний круг вдоль ограждения танцплощадки. Все получается иначе, чем в прошлый раз. Ее рука легко скользит по шершавым доскам пола. Слишком легко. Мину уже начинает сомневаться, что ритуал сработает. Впечатление такое, будто она все делает понарошку. Через несколько минут внешний круг замкнулся. Ничего не произошло. Мину покосилась на остальных: — Вы что-нибудь чувствуете? Ванесса, Линнея и Анна-Карин покачали головой. Ида, похоже, даже не слышала вопрос Мину. — Ты уверена, что делаешь правильно? — спросила Ванесса. — А что тут можно сделать неправильно? — ответила Мину, вставая на середину танцплощадки. — Круг дает силы. Она садится на корточки и рисует внутренний круг. Дело идет быстро, но она по-прежнему не чувствует никакой магии. — Теперь ваша очередь, — говорит Мину, вставая. По очереди девушки подходят и рисуют во внутреннем круге знаки своих элементов. — Солнце почти зашло, — констатирует Анна-Карин. Мину достает из рюкзака серебряный крест, который со времени последнего сеанса хранился у нее дома. — Встаньте возле своих знаков, — скомандовала Мину. С серебряным крестом в руке она подошла к внутреннему кругу. И вдруг что-то произошло. Крест нагрелся, его стало горячо держать. Во внутреннем круге с треском разлетались мелкие фиолетовые искры. — Блин! — воскликнула Ванесса. — Вы уверены, что мы делаем все правильно? Почему покровители не объяснили, в чем состоит ритуал?! — Может, потому, что, если бы мы заранее знали, что будет, мы бы ни за что не согласились в нем участвовать, — сказала Линнея. Во внутреннем круге опять рассыпался сноп искр. Крест обжигал Мину руки. — Значит, так, — говорит она. — Когда я войду во внутренний круг, вы беретесь за руки. И по моей команде зажмуриваетесь. Мину набрала побольше воздуха, вступила во внутренний круг и подняла крест, как ей велели покровители. — Пора, — объявила она.
 Ванесса едва успела закрыть глаза, как сильный порыв ветра разметал ей волосы. Растрепал одежду. Стало трудно дышать. Ванесса покачнулась, чуть не уронив и Анну-Карин, и Линнею. Она изо всех сил старалась удержаться на ногах, в ушах стоял гул. Казалось, ветер хочет разорвать ее на куски. И вдруг все прекратилось. Ветер стих так же внезапно, как поднялся. Воцарилась тишина. Ванесса едва могла пошевелиться, руки и ноги были тяжелыми, словно чугунными. Ванесса слышала дыхание остальных участниц ритуала. — Я больше не могу, — простонала Мину. — Получилось? — спросила Ида. — Непонятно, — ответила Линнея. — Покровители не сказали, что должно получиться. — Мы можем открыть глаза? — услышала Ванесса свой голос. «Это мой голос, но говорю не я», — одновременно подумала она. Она осторожно открыла глаза и увидела свое собственное лицо. Ванесса стояла рядом с самой собой и держала себя за руку. Она отпустила руку. — Что это? — спросила она в растерянности и не узнала свой голос. Ее ладони вспотели. — Ты кто? — спросила она Ванессу, которая, стоя рядом с ней, грызла ногти. — Линнея, — ответила та. Ванесса продолжала таращиться на нее. Впечатление было такое, будто смотришь на себя в зеркало, но видишь вроде и не себя. Она опустила глаза вниз и увидела пальто, флисовые штаны и кроссовки. Ванесса перевела взгляд на Линнею, которая ошарашенно оглядывалась по сторонам: — А ты кто? — Я Мину, — ответила та. — Но теперь я Линнея, да? Кто из вас я? Я имею в виду, кто из вас выглядит как я? — Я, — сказала Мину дрожащим голосом. — Ида. — Что произошло? — в отчаянии воскликнула Ванесса, и все повернулись к ней. — Ты теперь я, — мягко сказала ей Ида. — То есть ты теперь я, Анна-Карин. А ты Ванесса, да? Ванесса кивнула, и длинная прядь темных волос упала ей на глаза: — Во всяком случае, я была Ванессой еще совсем недавно. * * *