Annotation 21 страница

Ида смотрит на заделанные окна. Интересно, на улице уже стемнело? Здесь, в зале суда, время как будто перестало существовать. Линнея сидит на свидетельском месте. Все остальные Избранницы уже дали показания. У всех допрос прошел гладко. Включая Мину. Настроение публики заметно изменилось. Члены Совета, сидящие в зале, утомились. Судьи выражают нетерпение. От этого Александр все больше нервничает. Плюется вопросами. Виктор с пустым взглядом сидит на скамье обвинителей, как будто не может поверить в случившееся. Мину поняла, в чем дело. Во время обмена телами произошло своего рода короткое замыкание, лишившее их магических способностей. Они на время лишились магических сил, которые могли бы быть направлены против них. — Спасибо, Ванесса, — наконец произносит Александр. — Можешь занять свое место. Линнея встает и проходит на свое место рядом с Мину, чуть не задев Александра. Александр возвращается к Виктору, и они что-то обсуждают. Один из стариков за судейским столом кашляет. В притихшем зале этот звук кажется громким лаем. — Достопочтенные судьи, — заявляет Александр. — Я хочу допросить еще одного свидетеля. Седоволосая женщина, сидящая в середине, раздраженно смотрит на него. — Давайте, только быстро, — говорит она. Александр кивает: — В качестве свидетеля вызывается Адриана Лопес. Мину подскакивает как ужаленная. Адриане все известно. И она не сможет лгать! В зале заскрипели стулья — члены Совета пробудились от сна, усаживались поудобнее, возбужденно переговаривались. Мину и в голову не приходило, что их защитник тоже может предстать перед судом в качестве свидетеля. Она с ужасом смотрит на Адриану. Но Адриана с невозмутимым видом выходит и садится на свидетельское место. Спокойно смотрит в зал. Ждет. — Являетесь ли вы Адрианой Лопес, которая была послана Советом в Энгельсфорс, чтобы прояснить ситуацию с пророчеством об Избранных? — Да, — ответила она, глядя в глаза брату. — Намерены ли вы говорить правду на этом процессе? Анна-Карин хватает Мину за руку, и Мину даже через кофту чувствует, какие у нее длинные ногти. — Осенью вы сообщили Совету, что подозреваете, будто Анна-Карин злоупотребляет своей магической силой, несмотря на предупреждения Совета. Это так? — Так. — Значит, Анна-Карин солгала Совету? — Нет, — ответила Адриана. Оказывается, все это время Мину забывала дышать, и сейчас она тоже боялась перевести дыхание, чтобы судьи не приняли его за вздох облегчения. Александр стоит к Мину спиной, но его жесты предельно ясны. Он хватался за соломинку. Это был его последний шанс, и он его упустил. «Как это возможно? — думает Мину. — Как Адриана смогла солгать? » — Я рапортовала Совету о своих подозрениях. Но они не подтвердились. Твои обвинения бездоказательны. Мину кажется или в углу губ Адрианы притаилась усмешка? — Адриана Лопес, — воззвал Александр. — Вы лояльны по отношению к Совету? — Да. Безусловно. Александр стоит неподвижно. В зале мертвая тишина, слышно только тихое жужжание вентиляторов. — Ваши отчеты Совету по поводу ситуации в Энгельсфорсе были правдивы? — По-моему, я уже ответила на этот вопрос, когда сказала, что лояльна по отношению к Совету. — Достаточно, — заявил главный судья. — Мы объявим свое решение завтра.
Когда они вышли на улицу, у Мину от свежего воздуха закружилась голова. И как ни парадоксально, ужасно захотелось курить. Она достала пачку из сумочки Линнеи и закурила. — Можно мне тоже? — спросила Адриана. Мину с удивлением посмотрела на нее. — Конечно. — Она протянула ей пачку. — Я совершенно никакая, — говорит Ванесса. — Это был долгий день. — Адриана дотрагивается до руки Ванессы. — Особенно для тебя, Анна-Карин. — Долгий, но удачный, — говорит Линнея. — Да. — Адриана закуривает сигарету. — И я не хочу ничего знать про то, как у вас это получилось. Она и Мину затягиваются сигаретой и смотрят друг на друга. Адриана никогда не узнает, как им удалось справиться с Александром. Она и так знает слишком много, это опасно для нее. — Аналогично, — отвечает Мину. Хотя на самом деле ей ужасно хочется знать, как вышла из ситуации Адриана. — Что будет завтра? — спрашивает Ванесса. — Я сомневаюсь, что Александр будет настаивать на продолжении процесса. — Адриана тепло смотрит на девушку. — Побоится оказаться посмешищем в глазах Совета. Дело закроют. За отсутствием улик. Из дверей усадьбы выходит Виктор, видит девушек, и его глаза темнеют. Со скрытым торжеством Мину смотрит, как он идет к ним. — Поздравляю, — говорит он, глядя на Линнею. — Вы нас уделали окончательно и бесповоротно. Именно так, как ты, Линнея, и обещала. В этом ты точно не соврала. Настоящая Линнея ухмыляется, заправляя за ухо прядь светлых Ванессиных волос. — Как вы это сделали? — спросил Виктор. — Ты о чем? — спрашивает Мину-Линнея. — Я спас твою жизнь, Линнея, — обиженно говорит Виктор, глядя на Мину. — И за это тебе огромное спасибо, — отвечает Мину. — Вы, конечно, тоже не знаете, как им это удалось? — обращается Виктор к Адриане. — Нет, Виктор, не знаю, — говорит Адриана. Виктор внимательно смотрит на нее, очевидно пытаясь определить, лжет она или нет: — А вы сами что сделали? Адриана делает вид, что не слышит. Виктор фыркает, резко поворачивается на каблуках, разбрасывая во все стороны гравий, и уходит в дом. — Александр сейчас, наверно, бесится, — говорит Линнея. — Наверняка, — кивнула Адриана. — Вы унизили его и Виктора в присутствии самых влиятельных членов Совета. Он будет искать случая разделаться с вами, но не в этот раз. Сейчас, я думаю, все закончилось. И я этому очень рада. Но знайте, Александр еще напомнит вам о себе. — Значит, мы от него никогда не избавимся? — спросила Анна-Карин. — На этот раз, думаю, уже избавились, — говорит Адриана, слабо улыбаясь. — В Энгельсфорсе ему больше делать нечего. Мину смотрит на Избранниц. Они расслабились, чувствуют облегчение. Ей тоже хочется радоваться, но она должна рассказать им про свой сон. После суда вам нужно найти и обезвредить того, кто имеет благословение демонов. Время не ждет. 61

Как странно сидеть в собственной комнате вместе с другими Избранницами. И видеть себя саму — вон там, на кровати. Мину старается не думать, что Ида спала на этой кровати последние две ночи. А еще Мину не успела спрятать свой дневник. Остается надеяться, что у Иды в эти дни было чем заняться и она не совала нос в чужие вещи. Мину только что рассказала девушкам про свой сон и задание, которое они получили от Матильды. — Теперь у нас есть хоть какая-то зацепка. Мы знаем: тот, кто управлял Дианой, имеет благословение демонов, это не обычная ведьма, — сказала Ванесса. — И хотя у нас нет доказательств, похоже, начинать надо с «ПЭ». — Мину, можешь мне помочь? — кричит снизу папа. Ида глубоко забирается пальцами в волосы — Мину кажется, она их вот-вот выдерет с корнем, — и беспомощно смотрит на Мину. — Пойдем вместе, — говорит Мину, и они идут в кухню. Вытирая лоб рукавом рубашки, папа стоит у плиты и нюхает соус в кастрюльке. Мину соскучилась по нему. И дело было не в том, что она два дня жила жизнью Линнеи. Она скучала по тому времени, когда они еще жили нормальной жизнью. До ссор. До того, как от них уехала мама. Ей захотелось обнять его, сказать, как она его любит. Но делать это нельзя, а то папа подумает, что Линнея сошла с ума. — Почти готово, — говорит он. — Мину, накроешь на стол? Мину незаметно ткнула пальцем в шкафчик, где лежала посуда, предназначенная для гостей. Ида открыла его и достала тарелки. — Я могу помочь, — сказала Мину, прошла к полкам с бокалами и достала оттуда шесть штук. — Как хорошо, что у нас много гостей, — сказал папа, сливая воду из кастрюли с картофелем. — Я очень рад. Скажи остальным, пусть спускаются. Ида позвала всех ужинать. Пока девушки рассаживались вокруг стола, Мину разложила приборы. Наконец папа тоже сел, поставив на стол картофель, соус, салат и дымящийся бифштекс. Глядя на аппетитные куски мяса, Мину уже предвкушала удовольствие, но ее остановил предостерегающий взгляд Линнеи. — Извините, — говорит она. — Я забыла сказать, что не ем мясо. Папа растерянно смотрит на нее, потом на Иду. — Извини, я забыла, — бормочет Ида. — Ничего, я поем картошку с соусом и салатом, — говорит Мину. — Соус, может быть, тебе тоже нельзя, если он мясной, — быстро говорит Линнея. — Да, точно, — кивает Мину и смотрит на папу. — Но есть еще хлеб и сыр. Папа откашливается и делает приглашающий жест рукой. Анна-Карин кладет себе большую порцию, и Ида раздраженно смотрит на нее. — Значит, ты вегетарианка, — говорит папа. — А почему? — С чего ей лучше начать — с ситуации в мясо-молочной промышленности или с вопросов морали? — говорит Линнея. Мину морщится. Но папа улыбается: — Всё-всё, молчу. Хорошо, что у вас есть убеждения и вы умеете их отстаивать. Это важно. — Действительно, — с нажимом говорит Ида. Папа удивленно смотрит на нее. Повисает пауза. Линнея заливает кусок мяса соусом и пытается сразу заесть его картошкой. — Очень вкусно, — говорит Ида. Остальные поддакивают. — Спасибо, мне тоже было приятно готовить что-то по-настоящему, давненько я уже этим не занимался. — Правда очень вкусно, — с энтузиазмом провозглашает Ида. — У всех всё есть или кому-то что-то принести? Она прямо из кожи вон лезет. Но папа, наверно, думает, что Мину волнуется и потому так усердствует. — Анна-Карин, хочешь еще воды? Ванесса неестественно улыбается и протягивает Иде стакан. — Что интересного сегодня на работе? — спрашивает Ида, ставя графин на место. — Есть грустная новость, — сказал папа. — Ваш прежний завуч… Ингмар Свенссон… Вы ведь все у него учились в старших классах? Мину помнила серого человека, которому больше подошло бы разбирать бумаги, чем работать с людьми. Тем более с подростками. — Он умер, — сказал папа. Ванесса пролила воду на тарелку. — Извините, — пробормотала она, пытаясь собрать воду салфеткой, которая тут же стала липкой от соуса. — Как он умер? — Судя по всему, удар током. Никто не знает, как это случилось, видимо, в его кабинете были не в порядке провода. Это очень печально. Электрики выясняют, не может ли это быть результатом постоянных проблем с электричеством. Ведь он уже не первый, кто погибает таким образом. — Кого вы имеете в виду? — Лейлу Барсотти. Первую учительницу Мину. — Она тоже умерла от удара током? — спросила Мину. — В газете мы об этом не писали, но это было именно так. Ванесса смотрит на Иду. — Мину, ты обязательно должна нам потом показать ту штуку у себя в комнате, — говорит она. Ида непонимающе смотрит на нее. — Да, правда, — подхватывает Мину, многозначительно глядя на Иду. — Давай посмотрим сразу после ужина, до десерта. Вы не возражаете, Эрик? Она чуть не сказала «папа», но в последний момент спохватилась. Отец кивает и кладет себе добавку мяса: — Конечно, обсуждайте ваши секреты, не буду вам мешать. Остаток вечера прошел довольно приятно, но Мину не могла дождаться окончания ужина. Ванесса явно что-то знает, и Мину хочет выяснить, что именно. * * *

В комнате Мину обстановка и стены были более теплого цвета, чем в остальном доме, и Линнее здесь нравилось. Она удобно уселась на мягкой кровати, Ида и Анна-Карин устроились рядом с ней. Ванесса осталась стоять возле письменного стола. Такая красивая в приглушенном свете лампы. Линнея очень гордилась ею сегодня на процессе. И удивлялась, как Александр мог не заметить, что на самом деле это Ванесса. — Все это жутко неприятно, — начала Ванесса. — На днях Мона гадала этому Свенссону и сказала, что он умрет. И вот теперь, когда папа Мину начал рассказывать про его смерть, я вспомнила еще кое-что. Осенью Никке расследовал гибель женщины-психолога, которая умерла от удара током. Они тогда не могли понять, в чем дело. Линнея замерла. Психолог. Умерла. — Завуч Свенссон, учительница Мину, психолог, — продолжала Ванесса. — Три человека умерли от удара электричеством. Ладно, пусть у кого-то не в порядке провода, но, ребята, не забывайте, мы в Энгельсфорсе. Это не может быть случайностью. Мину энергично закивала. — Матильда сказала, что у того, кто имеет благословение демонов, на совести есть еще преступления и мы скоро это обнаружим, — сказала она. — За этими смертями, очевидно, стоит один человек. И раз они вызваны ударом тока… Мину смотрит на Иду. — На амулете Дианы был знак металла, — продолжала она. — Электричество — часть магии металла. — Спасибо, я знаю, — сказала Ида. — Тогда не исключено, что тот, кто управлял Дианой и убил по меньшей мере трех человек за последний год, ведьма со знаком металла. Но почему именно эти трое? Линнея плохо понимает, что говорит Мину. Психолог. Она помнит, каким раздавленным был Якоб всю прошлую осень. Помнит тот день, когда она случайно прочитала его мысли: умерла… она действительно умерла… — Мой психолог в подростковой консультации всю осень был не в себе, — сказала она. — Умерла его коллега. Линнее кажется, она знает, что является общим знаменателем у этих трех смертей, но надо все проверить. — Если это она, то ее звали как-то на Р. По-моему, Регина. Мину идет к компьютеру и открывает нужную страницу. — Здесь можно найти любой некролог, который был опубликован в нашей стране, — говорит она. — Ты на эту страничку любишь заходить от нечего делать? — ехидничает Ида. — Регина довольно редкое имя. Ванесса, ты помнишь, когда Никке про этот случай говорил? — В тот вечер, когда мы раскапывали могилу. — Значит, август. Вот, я ее нашла. Время совпадает. Некролог опубликован в «Энгельсфорсбладет». Ей только-только исполнилось тридцать. Линнея, это она? Линнея сглатывает слюну. Это совершенно невероятно и одновременно абсолютно логично. — Это она, — говорит Линнея. — И я знаю, что объединяет всех этих людей. Элиас. Она смотрит на Иду: — Вы начали травить его в начальных классах. Ида моргает, но ничего не говорит. — Хелена и Кристер, конечно, не могли поверить, что дети их друзей травят их сына. Но они понимали, что у него есть проблемы. Тогда они попытались обвинить учительницу. Лейлу. И даже хотели ее уволить. Но в старших классах проблемы только усугубились. Уволить всех учителей они не могли и тогда прицепились к Свенссону. Я слышала об этом от Элиаса. — А психолог? — спросила Ванесса. — Элиас к ней ходил. Она ему нравилась. Помогала ему… Но Хелену жутко раздражало, что он к ней ходит. Она ненавидит психологов за то, что они «копаются в проблемах». Думаю, она еще боялась, что Регина настроит Элиаса против нее — такой правильной, такой замечательной мамаши. Глаза Линнеи щиплет от слез, и она замолкает. Она не хочет расплакаться на виду у всех. — Значит, демоны благословили Хелену. Мы все время это подозревали. И были правы, — говорит Ида. — Она мстит людям, которые, по ее мнению, причинили зло Элиасу. Как ты думаешь, — говорит Ванесса, обращаясь к Линнее, — Робину и Эрику она велела тебя убить? Управляла ими так же, как управляла Дианой? — Ты видела у Эрика какой-нибудь кулон? — спросила Мину у Иды. — Нет, он бы никогда ничего подобного не надел. Он считает, что подвески носят только голубые. Ида смотрит на Линнею, и обе думают об одном и том же. Как Эрик обзывал Элиаса голубым и срывал с него цепочку и браслеты. Однажды даже вырвал серьгу из уха. А Ида, стоя рядом, смеялась и никогда не останавливала Эрика. Сейчас Линнея не чувствовала к Иде ненависти. Все это в прошлом, но и забывать о том, что было, она не намерена. — Не думаю, чтобы они хотели меня убить, — говорит Линнея. — Скорее всего, Хелена хотела лишить меня квартиры. Но ситуация вышла из-под контроля. И Хелена спокойно солгала, чтобы обеспечить парням алиби. — Может, она боится нападать на тебя открыто? — предположила Мину. — Если она в контакте с демонами, они наверняка рассказали ей, кто мы такие. И про Адриану рассказали. Демоны сто процентов знают, что она ведьма, и знают про Совет. Может, демоны не хотят, чтобы Хелена привлекала к себе внимание других ведьм? — Поэтому она просто решила испортить мне жизнь, — сказала Линнея. — А если это не она, а Кристер? — спросила Анна-Карин. — Неважно кто, они наверняка работают на пару, — сказала Линнея. — Но мы не видели, чтобы кто-то из них использовал магию, — добавила Анна-Карин. — Ничего странного, демоны предупредили их об осторожности, — объяснила Ванесса. — Ида ведь почувствовала в офисе «ПЭ» магию… Анна-Карин задумчиво кивает. Снизу раздается голос Мининого папы: он кричит, что десерт на столе. — Поговорим об этом после суда, — говорит Мину. — Пока у нас нет магических сил, лучше держаться от Хелены и Кристера подальше. Все пошли вниз, кроме Ванессы. Она осталась в комнате. Стояла, глядя в окно, в темноту. — Ты что? — спросила Линнея. — Думаю про Свенссона. Мона сказала, что смерть нельзя предотвратить. Но если бы мы поняли это раньше… — Если бы Свенссон не умер, мы бы этого не поняли, — сказала Линнея. И поняв, как цинично прозвучали ее слова, добавила: — Ну ты понимаешь, что я имею в виду. — Понимаю, — вздыхает Ванесса и внимательно смотрит на Линнею. — Почему ты так на меня смотришь? — Странно видеть свое лицо со стороны. «Еще более странно чувствовать любовь, глядя на лицо Анны-Карин», — думает Линнея. — Интересно, какая я? Она протягивает руку. Линнея зажмуривается, рука Ванессы гладит ее по щеке. Линнея затаила дыхание. Ванесса убирает руку, Линнея неохотно открывает глаза. — Крейзи. Они смотрят друг на друга. Они стоят так близко друг к другу. Но между ними стоит Вилле. Вспоминаю поцелуй. Хочу еще. — Пошли вниз, — говорит Линнея и выходит из комнаты. 62

Анна-Карин ехала на велосипеде по городу. Воскресенье выдалось холодным и туманным. Но в воздухе чувствовалось что-то новое. Предвкушение весны. Она затормозила на гравии, слезла с велосипеда и нырнула в темноту старой усадьбы. Протиснувшись мимо людей, стоящих в вестибюле, она направилась к библиотеке. Избранницы стояли у окна вместе с Адрианой. Кроме них, в комнате никого не было. — Здравствуй, Ида, — сказала Адриана, увидев Анну-Карин. — Судьи совещаются. Нас предупредят, когда они будут готовы. — Сколько времени это может занять? — Неизвестно, — сказала Адриана. — Может, пару минут, может, несколько часов. Анне-Карин кажется, она умрет, если ждать придется долго. Она косится на кресла — нет, сидеть совсем не хочется. Кресла напоминают ей про допросы. Видимо, остальные чувствуют нечто подобное и тоже остаются стоять. Анна-Карин ночью не могла заснуть. Она боялась поверить, что самое страшное уже позади. Правда, решение суда еще не объявлено. А потом еще надо разбираться с Хеленой и Кристером, с непонятными убийствами… — Что они там так долго делают? — спросила Ида. — Не волнуйся, это обычная процедура, — успокоила ее Адриана. Ида громко вздохнула. Анна-Карин посмотрела на нее. Когда под утро ей наконец удалось заснуть, зазвонил мобильный Иды. Это была Юлия. Пьяная. Заплетающимся языком она попросила Иду угадать, с кем она сейчас целуется. Потом передала телефон Эрику. — Мы просто хотели тебе сказать, что классно проводим время, — сказал Эрик. — Ну просто очень хорошо. Было слышно, как хихикает Юлия. Анна-Карин молча отсоединилась. И отключила мобильный. — Небось хотят заставить нас попсиховать, — сказала Линнея, кивая на закрытую дверь. — Им это удается, — сказала Ида. * * *

Проходит час, два. Мину сидит как на иголках. Драгоценна каждая минута. Избранниц ждет борьба с Кристером и Хеленой. Они убийцы. Они приближают апокалипсис. А девушки сидят здесь и бездействуют. И даже не могут открыто говорить друг с другом. От судей пока ни слуху ни духу. Мину подошла к печи и в задумчивости забарабанила по ней пальцами. Она думала про амулет, который был у Дианы. У Адрианы тоже был амулет, купленный у Моны. Могла ли Мона продать Хелене и Кристеру кулон со знаком металла? Мину посмотрела на Ванессу, сидевшую на подоконнике рядом с Линней. Им нужно всем вместе пойти к Моне и попытаться уговорить ее поделиться своими тайнами. Ванесса говорит, что Мона отказывается говорить о своих клиентах. Но, может, она не знает, что имеет дело с подручным демонов? «В худшем случае Анна-Карин заставит ее все рассказать», — думает Мину. Эта идея ей не нравится, но на кону стоят жизни людей. Ей хочется курить. — Можно я выйду на минутку? — спрашивает она у Адрианы. — Мне нужно… на воздух. Адриана морщит лоб: — Судьи могут в любой момент выйти. — Я быстро. — Я с тобой, — говорит Линнея, спрыгивая с подоконника. Как только они выходят на улицу, Мину достает из голенища ботинка сигарету и закуривает. — Я думала ночью про то, о чем мы говорили, — шепчет Линнея. — Не здесь, — прерывает ее Мину, оглядываясь. — Я знаю, — торопливо соглашается Линнея. — Но это срочно. Мне кажется, есть два человека, которым грозит опасность. Мину кивает, но тут открывается дверь, в дверях показывается Адриана и нетерпеливо машет рукой девушкам: — Сейчас будут зачитывать решение суда. * * *

Все встают, когда пятеро судей появляются в зале и торжественно шествуют к своим местам. Главный судья сегодня в черном костюме и черной блузке. Анне-Карин она напоминает смерть. — Нам только что сообщили, что обвинитель хочет провести последний допрос, — сказала судья, знаком приглашая всех сесть. — Мы решили удовлетворить его просьбу. Анна-Карин смотрит на места обвинителей. Александр сидит за столом один. Виктора не видно. — Достопочтенные судьи! — Адриана встала со своего места. — Защита не была проинформирована… Главный судья останавливает ее взглядом. — Обсуждаемое дело чрезвычайно серьезно, и суд не может вынести решение, пока не выслушаны все возможные свидетели, — говорит она и поворачивается к Александру: — Прошу вас. Александр встает: — Достопочтенные судьи! Я повторно вызываю Адриану Лопес в качестве свидетеля! Избранницы переглядываются. Но Адриана не выказывает волнения. Она спокойно идет и садится на свидетельское место. — Адриана Лопес, — провозглашает Александр, не глядя на сестру. Вместо этого он поворачивается к публике. И Анна-Карин пугается по-настоящему, видя, что к нему вернулась прежняя уверенность. — Вчера вы утверждали, что лояльны по отношению к Совету. Вы продолжаете на этом настаивать? — Конечно, — сказала Адриана. — Вы обещали говорить правду. Сдержали ли вы свое обещание? Александр кивает охранникам, и они впускают в зал Виктора. В его руках клетка с птицей. Черные крылья птицы бьются о решетку, их удары отдаются в самом сердце Анны-Карин. Ей хочется бежать из этого зала куда глаза глядят. Адриана, как загипнотизированная, смотрит на клетку в руках Виктора. — Вы спрятали компрометирующие воспоминания у вашего фамилиариса, — сказал Александр. — Именно поэтому вы могли лгать суду, не так ли? — Я не буду отвечать на ваш вопрос. — Можете не отвечать, — говорит Александр и делает знак Виктору. Тот ставит клетку с птицей на стол и открывает ее. Ворон злобно каркает на Виктора, который шарит рукой по клетке, наконец ему удается схватить птицу. Другой рукой он зажимает птице клюв и поднимает ее вверх. Ворон отчаянно машет крыльями, Виктор отворачивается, прячет лицо. Александр берет ворона из рук Виктора и крепко хватает его за голову. — Пожалуйста, не делай этого, — тихо говорит Адриана. Анна-Карин не может на это смотреть. Она знает, что хочет сделать Александр. И он делает это. Раздается резкий чавкающий звук, хруст. Крылья еще секунду бьются, потом затихают. В зале воцаряется абсолютная тишина. Анне-Карин нехорошо, она несколько раз сглатывает слюну, чтобы отогнать тошноту. Когда она снова поднимает глаза, Александр протягивает мертвую птицу Виктору. И тот с каменным лицом кладет птицу обратно в клетку. — Теперь я спрашиваю вас снова: Адриана Лопес, были ли вы лояльны по отношению к Совету все время, что находились в Энгельсфорсе? Анна-Карин смотрит на Адриану, видит, как слегка подергивается ее веко. — Да, — говорит Адриана. Ее голова откидывается назад, где-то глубоко в горле возникает слабый стон, он рвется наружу. Но она сжимает зубы. Старается глубоко дышать. Смотреть на это невозможно, но Анна-Карин не может отвести взгляд. Как будто кто-то заставляет ее смотреть. Потому что это из-за нее Адриану подвергают пыткам. — Нет! — кричит Адриана. — Нет! Ее тело обмякает. — Пожалуйста, уточните свои слова, — говорит Александр. Адриана смотрит на него. Из ее ноздри сочится кровь и стекает на верхнюю губу. — Нет, я не была лояльна к Совету. Судьи выпрямились на своих стульях. — Вы разрешали Избранницам заниматься магией? — Нет! Голова Адрианы снова откидывается назад. Спина извивается в конвульсиях, она громко кричит от боли. Ее магия огня оборачивается против нее и сжигает ее изнутри. Анна-Карин не может на это смотреть. Она должна взять ответственность на себя. Она должна признаться. Она пытается встать, но Линнея хватает ее за руку. — Ты нам нужна, — шепчет она, словно поняв, что собирается сделать Анна-Карин. — Ты нужна всему миру. Неужели ты думаешь, Адриана стала бы терпеть мучения, если бы этого не понимала? Из глаз Анны-Карин полились слезы, но она сдерживала всхлипывания, чтобы не разозлить судей, чтобы еще больше не навредить Адриане. Александр подает знак, тело Адрианы расслабляется. — Мы будем продолжать, пока ты не скажешь правду. Говори. Это в твоих же интересах. Голос его звучит почти ласково, и это еще больше пугает Анну-Карин. Если у него есть чувства, как он может так поступать? — Я никогда не выдам девочек. — Адриана тяжело дышит. — Никогда. — Значит, ты выбираешь их сторону, а не сторону Совета? — Я не думала, что речь идет о разных сторонах. Я полагала, что задача Совета — помочь Избранницам. Видимо, я ошибалась. В зале поднимается гул. — Я не буду больше отвечать на ваши вопросы, — сказала Адриана. Пожилая женщина в центре судейского стола невозмутимо смотрит на нее: — В этом нет необходимости. Мы готовы объявить приговор. Ванесса встает. Анна-Карин усилием воли заставляет себя не отводить глаза. Она должна быть сильной. Мужественной. Как Адриана. Судья сцепляет пальцы лежащих на столе рук и чуть наклоняется вперед. — Мы живем в начале новой магической эпохи, — начинает она. — Но магия предполагает власть, а властью можно злоупотребить. Поэтому Совет сегодня особенно тщательно следит за выполнением своих требований. Контроль. Честность. Покорность. Бескорыстие. Обвиняемая не проявила ни одного из этих качеств, напротив, она растоптала все, что свято для Совета. Анна-Карин понимает: все пропало. — Анна-Карин Ниеминен, суд решил освободить тебя от обвинений, — продолжает судья. Анна-Карин не понимает ни слова из сказанного. Она повторяет слова судьи про себя, пытаясь осознать их смысл. — Безусловно, Анна-Карин Ниеминен действовала неразумно, но суд полагает, что ее нельзя считать ответственной за проступки, которые она совершила, поскольку она не получила необходимого руководства. Другой человек несет ответственность за все происшедшее. Это Адриана Лопес. Судья указывает костлявым пальцем на Адриану: — Ваши интриги и двойная игра наконец раскрыты. Вы фальсифицировали отчеты Совету, надеясь с помощью доверенных вашему попечению молодых людей доказать свои несостоятельные теории об Избранных, демонах и апокалипсисе. Если бы у Анны-Карин сейчас были магические силы, она бы остановила этот процесс, спасла Адриану, наплевав на любые последствия. Но она может только беспомощно наблюдать, как все рушится. — История про так называемых Избранных Энгельсфорса — выдумка от начала до конца. Мы имеем дело с группой достаточно могущественных ведьм, которых эта женщина бессовестно ввела в заблуждение. Она убедила их в том, что за ними охотятся «демоны». Чтобы подтвердить правоту своих слов, она представила трагические самоубийства как убийства. Возможно, ее магия огня была использована при возгорании на ферме семейства Ниеминен. Анна-Карин смотрит на остальных Избранниц. Они молчат. Такие же беспомощные, как она. — Еще в молодости Адриана Лопес показала Совету свое истинное лицо, нарушив данную клятву. Ей удалось обмануть судей, вызвав к себе сочувствие. Время, которое ей было подарено, она употребила на хладнокровную подготовку следующей диверсии. — Это неправда! — Линнея встала со своего места. — Мы Избранницы. И апокалипсис приближается, хотите вы этого или нет. Виктор в ужасе смотрит на девушку. Но судья только снисходительно улыбается: — Ванесса Даль продемонстрировала нам еще одно доказательство пагубного влияния подсудимой на молодые умы, что лишний раз подтверждает правильность решения суда. Судья устремляет взгляд на Адриану и знаком велит ей встать. Адриана пытается встать, но силы изменяют ей. Александр предлагает ей руку, но Адриана отталкивает его и встает, опираясь о стул. — Адриана Лопес, — объявляет судья, — вы приговариваетесь к высшей мере наказания. На лице Адрианы не дрогнул ни один мускул. Александр заметно побледнел. — Приговор будет приведен в исполнение через неделю. 63

Ветер бьет Иде в лицо, свистит в ушах. Она зажмуривается. Наверно, именно так чувствует себя человек, когда его выкидывают из самолета на высоте десяти тысяч метров над землей. Вдруг ветер стихает. Наступает мертвая тишина. Потом кто-то откашливается. Ида осторожно открывает глаза. Она стоит уже по другую сторону круга. И видит напротив себя Мину. В ее теле она только что находилась. Ида размыкает круг и оглядывает себя. Побывав в чужом теле три дня, она понимает, как хорошо вернуть свое собственное. Собственное… Нет слов, чтобы описать это ощущение. Да откуда им взяться? Такое может случиться только в ее несуразной жизни. — Получилось, — говорит Мину, и в ее голосе звучит облегчение. — У всех все в порядке? Девушки кивают. Ида смотрит на них в слабом свете карманного фонарика, лежащего на эстраде. Линнея достает из голенища пачку и закуривает сигарету. Ванесса поправляет волосы. Анна-Карин застегивает полупальто, надетое поверх черного костюма. Наверно, мечтает поскорее влезть в свой любимый тренировочный костюм. Нет сомнений, что все вернулись в свои собственные тела. Вы слышите меня? Линнея вопросительно смотрит на Избранниц. Вместо ответа Ванесса становится невидимой, потом снова появляется. — Наши силы вернулись, — говорит она. — И пользоваться ими почему-то стало легче. — Наши силы нам понадобятся, — говорит Мину. — Мы должны помочь Адриане. Ида вспоминает, как стража уводила Адриану, которая тряслась так, что едва могла идти. Ида и раньше не любила Совет, но теперь она их просто возненавидела. Мерзкий Александр, который мучил собственную сестру и убил бедного ворона. Мерзкий Виктор. Мерзкая старуха-судья. Какое право этот суд имеет решать, Избранница Ида или нет? — Но как? — спрашивает она. — Я не представляю, что мы можем сделать. К тому же они, наверно, ждут, что мы будем действовать. — Неважно, что-нибудь придумаем, — сказала Анна-Карин. — Адриана пожертвовала собой ради нас. — Я согласна, — сказала Линнея. — Надо что-то делать. У нас есть неделя. Но сейчас есть дело более срочное. Я думаю, что знаю, кому в ближайшее время угрожает смерть. — Линнея смотрит на Ванессу. — Вилле и Юнте. Ванесса вздрогнула, как от пощечины. — Зачем Хелене убивать их? — спросила Анна-Карин. — Они продавали Элиасу наркотики, — еле слышно проговорила Ванесса. — О’кей, — сказала Мину, — мы их предупредим. Но сначала обсудим все, что произошло за последние дни. Чтобы мы знали, что нас ждет, когда мы вернемся к обычной жизни. — Дедушка рассказал мне свой сон, — вдруг произнесла Анна-Карин. — Ему снилась девушка, которая жила много сотен лет назад. Она задержалась на границе между миром живых и миром мертвых. Догадываетесь, кто это? Она сказала дедушке, что нам надо научиться доверять друг другу и мы не должны иметь друг от друга тайн. Тогда мы сможем бороться с тем, кого благословили демоны. Анна-Карин говорит очень тихо, и Иде приходится наклониться вперед, чтобы что-нибудь расслышать. — Может, именно для этого мы и менялись телами, — продолжает Анна-Карин. — Чтобы лучше узнать друг друга. Матильда еще тогда, в самый первый раз, когда приходила сюда, в Болотные копи, говорила, что это важно. Так что я думаю, мы действительно должны все рассказать друг другу. Ида думает про минуты, которые провела с Густавом дома у Мину. Она не хочет ни с кем делиться этими воспоминаниями. Линнея поворачивается к Ванессе и коротко суммирует информацию: — Тебе в пятницу пришла эсэмэска от Вилле. Он написал, что не может забыть ваш поцелуй. Она говорит это язвительным тоном, Ванесса не отвечает, смотрит куда-то в сторону. Ида понимает: бывший парень Ванессы, наркоман Вилле, раньше гулял с Линнеей и та все еще в него влюблена. — Ну мы с тобой были вместе почти сутки напролет, поэтому ты знаешь почти все, — сказала Мину Линнее, — за исключением того, что твой учитель рисования был не очень доволен моим творчеством. — Кстати, про школу, я думаю, что учительницу физики вряд ли порадуют результаты контрольной, которую мы с Идой написали за Мину и Анну-Карин, — добавила Ванесса. Мину в ужасе смотрит на нее. — Я даже вопросы не поняла, — призналась Ида. Теперь настала очередь Ванессы рассказать Анне-Карин о том, что случилось в ее жизни. Иде сделалось плохо от одного только рассказа о Мие Ниеминен. Теперь понятно, почему Анна-Карин такая. Начиная рассказывать Иде про то, что случилось, Анна-Карин очень волнуется. — Ты почти все знаешь, — говорит она. — Но сегодня ночью звонила Юлия… Она смущенно замолкает и отворачивается. — И?.. — спрашивает Ида. — Ну, в общем, она и Эрик… Они, типа… Ну, ты понимаешь… Я не знаю, что на самом деле было между ними, но они… — Очень рада за них! — прервала ее Ида. — Мне очень жаль… — Один другого стоит. Ты думаешь, я расстроена? Но на самом деле Ида расстроена. Черт с ним, с Эриком. Но Юлия… Как Юлия могла так с ней поступить? Больше всего на свете Ида хочет сейчас оказаться рядом с Троем. — Твоя очередь, Ида! — говорит Мину. Ида неохотно рассказывает. Старательно избегая упоминания Густава. Но в конце концов приходится рассказать и о нем. — Я помирила тебя с Густавом, — говорит она. — Но мне было бы легче, если бы ты заранее сказала, из-за чего вы поссорились. — Я не думала, что это важно, — объяснила Мину. — Мы с ним долго не общались. — Ну теперь вы опять общаетесь. Он понял, что «ПЭ» — это дрянь, но собирается остаться там, чтобы собрать про них побольше информации для твоего отца. — Этого нельзя делать! Это опасно! — воскликнула Мину. «Все ясно, она влюблена в Густава», — думает Ида. — Думаешь, я не пыталась его отговорить? Но ты же знаешь, какой он упрямый, — говорит она вслух и быстро добавляет: — А потом мы немного поговорили обо мне. Это не я начала, но мне пришлось немножко себя защитить. — От кого? — не поняла Мину. — Густав, похоже, думает, что я совсем дура. И мне пришлось ему объяснить, что я не такая плохая, как многие думают. Ну и я слегка расчувствовалась. Так что не удивляйся, если Густав теперь будет про тебя думать, что ты очень эмоциональный человек. — Что ты сделала? — Мину испуганно смотрит на Иду. — Ничего особенного… Ну поплакала немного… И он, типа, меня утешил. Вот и все. Над танцплощадкой повисла напряженная тишина. — Что еще? — спросила Ида. — Что такое? — Ида, мы знаем, почему ты заговорила про себя с Густавом, — сказала Линнея. Ида нащупывает серебряное сердечко, радуясь, что оно опять под рукой. — Мы ведь сейчас говорим откровенно… — продолжала Линнея. — Помнишь, как ты выпила сыворотку правды? — Конечно, помню, — ответила Ида, наматывая цепочку так сильно на палец, что пальцу сделалось больно. — Но ты не помнишь, что ты тогда говорила, — сказала Анна-Карин. — Нет, и что? — Ты сказала, что влюблена в Густава, — вставила Ванесса. — Уже очень давно. Ида вспомнила осеннее барбекю у них дома. Слова Фелисии, после которых она чувствовала себя раздетой и выставленной на посмешище. Сейчас было так же. Только еще хуже. Кажется, будто она целый год ходила раздетой и не знала об этом. — Почему вы ничего мне не сказали? — спросила Ида. — Вы смеялись надо мной за моей спиной? — Извини, — сказала Мину. — Мне очень жаль. Остальные промычали что-то утвердительное. — Зачем мне ваши извинения! — воскликнула Ида. Странно, что она еще жива. Хотя ее тайна перестала быть тайной. Ну и пусть. Она знает, что в конце концов они с Густавом будут вместе. — Кто-нибудь хочет что-то добавить? — спросила Мину. Ида смотрит на свои сапоги. У нее осталась еще одна тайна. Обещание Книги. Про то, что она будет освобождена от своих магических сил после того, как вместе с другими Избранницами предотвратит апокалипсис. И что, когда она выполнит свой долг, они с Густавом будут вместе. Но она обещала Книге хранить эту информацию в тайне. Обещание, данное Книге, пожалуй, важнее, чем какой-то сон дедушки Анны-Карин. — Нам надо ехать, — говорит Ванесса и поворачивается к Линнее: — Я займусь Вилле, а ты — Юнте. — Что мы им скажем? — спрашивает Линнея. — Скажем как есть: что они в опасности. — Вам не надо ехать одним, — говорит Мину. — Я могу помочь, — предлагает Анна-Карин. Линнея кивает: — Поезжай со мной. Если мы убедим Юнте, то Вилле уговаривать не придется. Он всегда делает, как велит Юнте. Ида вздыхает про себя. Зачем надо предлагать себя в помощники? Это не ее проблемы. Хотя не все так однозначно. Ида стала Идой, но она с трудом узнавала себя. С ней что-то случилось. Она впервые почувствовала себя частью Круга. Конечно, радости от этих изменений она не испытывала. Но примирилась со своей судьбой. Это ее жизнь. По крайней мере, до тех пор, пока они не спасут мир. — Давай я поеду с тобой, — говорит она Ванессе. — При необходимости могу стрельнуть электричеством. А заодно подвезу на маминой машине. Ванесса удивленно смотрит на Иду. — А я поговорю с Густавом, — подводит итог Мину. — Узнаю, что нового ему удалось узнать про «ПЭ» за выходные. Покажу ему амулет, может, он его узнает. Хотя, в первую очередь, надо бы показать кулон Моне, вдруг она скажет, что продала его Хелене и Кристеру. — «Хрустальный грот» работает завтра с двенадцати, — говорит Ванесса. — Хорошо. — Что ты думаешь рассказать Густаву? — спрашивает Анна-Карин. — Как можно меньше. Но попробую уговорить его выйти из «ПЭ». — Надеюсь, у тебя это получится лучше, чем у меня, — вздыхает Ида. 64

⇐ Предыдущая 16 17 18 19 202122 23 24 25 Следующая ⇒