Внимание! 22 страница

– Почему? – Джилли взмахнула своими чересчур длинными ресницами, буквально пригвоздив Уильяма взглядом огромных глаз, вызывая неуместные мысли. Вроде «показать ей, что удовольствие бывает прекрасным».

«Нет, ты хуже, чем просто идиот».

– Потому что ты слишком молода, чтобы быть с мужчиной и понимать, что это значит, – ответил Лиам, постаравшись говорить спокойно.

– Я давным-давно поняла, что именно это значит, – горько рассмеялась Джилли.

Вот и еще одно подтверждение слухам о том, что произошло с бедняжкой. О той мерзости, которой она никогда не должна была узнать.

– Тот, кто так с тобой поступил – плохой человек, – напряженно начал Уильям. – Очень, очень плохой.

Румянец залил щеки Джилли: непонятно от стыда, смущения или же облегчения, что нашелся кто-то, понявший, насколько тяжко ей пришлось. Она не знала, что Лиаму уже поведали об ее отчиме, и воин не собирался ее просвещать; Джилли знала лишь, что в произошедшем Уильям винил не ее, а того, кто причинил ей боль.

Так и есть. Чертова ублюдка следовало пристрелить. Выпустить ему кишки. И повесить. А потом сжечь. И за всем этим Уильям собирался проследить. На самом деле, это и станет его следующим заданием. Ее мамаша тоже просто так не отделается.

– С тобой плохо не было бы, – прошептала Джилли.

«Боги, она меня убивает».

– Но почему ты вообще решила со мной встречаться? – «Не стану ей рассказывать о своей затее, а то еще попытается отговорить». – Что во мне такого особенного?

Джилли облизнула губы, розовый кончик языка спрятался прежде, чем воин успел его хорошенько рассмотреть.

– Ну… ты не куришь.

И в этом вся его прелесть?

– Никто здесь не курит. Но в отличие от остальных ребят я собираюсь завести такую привычку. – И побыстрее. – И стану курить сигареты без фильтра!

Джилли скрестила руки на груди и побарабанила пальцами по предплечьям.

– Не только. Как ты уже сам упомянул, ты красивый.

– Как обычно, не стану отрицать.

– А еще скромный, – сухо прибавила она.

«Я тот, кто я есть». Уильям знал о собственной привлекательности и не стыдился в ней признаваться.

– Внешность – еще не все. Особенно учитывая, какой я повеса. Я использую женщин, Джилли. Сплю с ними, а потом бросаю, даже если они и хотят от меня большего.

Не хотелось разрушать ее иллюзии, но кто-то же из них двоих должен вести себя как взрослый разумный человек.

Джилли переступила с ноги на ногу, снова отведя взгляд.

– Знаю. Мне об этом уже говорили.

– Кто?

Кто бы ни распускал о нем сплетни, наглеца следует…

– Анья.

…отшлепать. Сильно.

– Что бы она тебе ни наговорила, помни: моя подружка – лгунья.

– Анья сказала, ты заставляешь женщину забыть о неприятностях. Да так, что расставшись с тобой, она счастливее, чем до вашей встречи – невзирая на разбитое сердце.

О.

– Ну, в кои-то веки Анья не солгала. – Его прикосновения действительно обладали волшебной силой. – Но послушай. Через пару лет появится нормальный парень и сделает тебя куда счастливее. – Разумеется, этому парню придется сперва встретиться с Уилли и заслужить его одобрение и согласие, но решим эту проблему тогда, когда она возникнет. – Что до меня – я не подходящая кандидатура и не гожусь ни для чего долгосрочного.

И снова боль исказила черты лица Джилли.

– Но…

– Нет. У нас ничего не выйдет, Джилли. Ни теперь, ни потом.

Она сглотнула, явно пытаясь сохранить самообладание, и наконец произнесла:

– Хорошо. Оставлю тебя одного. Как ты того и хотел.

В подтверждение своих слов она вылетела из его спальни, с силой захлопнув за собой дверь.

Но, к несчастью, в комнате остался сладкий аромат ванили, который так дразнил чертово обоняние воина.

Уильям заставил себя встать. Бока болели, раны все еще зарубцовывались, но нужно выбраться отсюда, пока он не передумал и не отправился вслед за Джилли. Чем дальше он станет от нее держаться – тем лучше. Кроме того, нужно еще купить обещанные сигареты.

«Наверное, помогу Аэрону найти его ангела – какая разница, возможно это или нет – а потом, когда окончательно восстановлюсь, выслежу семью Джилли и перебью их».

Хороший план, как заверил себя Уильям, но почему же воин внезапно ощутил такую… пустоту?

* * *

«Жена, – ошеломленно подумал Гидеон. – У меня была жена». Жена, которую он не помнил. Как такое возможно?

После заявления Скарлет он, спотыкаясь, выбрался из подземелья. Гидеон не знал, что ей сказать. Не знал, можно ли ей верить – от ублюдка Лжи не было совершенно никакого проку. Воин лишь знал, что не хотел покидать пленницу, но пообещал ей уйти и вынужден был сдержать слово.

Вот только далеко не ушел, остался на лестнице. Ждал, думал, колебался, надеялся, что Скарлет позовет его обратно. Не позвала. А теперь, несколько часов спустя, она уснула, а сам Гидеон пошел… куда глаза глядят. Он как раз поднял взгляд, пытаясь понять, куда же забрел, когда натолкнулся на такого же задумчивого Страйдера.

– Смотри куда идешь, приятель, – с ухмылкой сказал повелитель Поражения. – Ты разве не должен быть в своей комнате?

Задыхающемуся, обливающемуся потом Гидеону пришлось привалиться к стене, чтобы удержаться на ногах. Он уже целую вечность ничего не ел и слабел с каждой секундой.

– Наверное, нет. И помощь мне не нужна.

Тревога мгновенно стерла с лица Страйдера улыбку.

– Позволь.

Друг обхватил Гидеона сильной рукой за талию, принимая на себя его вес.

– Не спасибо, враг.

– Пожалуйста.

По пути в комнату Страйдер рассказал другу о триумфальном разгроме «Убежища» – что объясняло сиявшие счастьем глаза Поражения. Но в этих глазах было что-то еще. Что-то нехорошее. Что-то… темное, удручающее.

– Это не здорово, но что тебя так не тревожит?

Страйдер оглянулся, осмотрел коридор, желая убедиться, что они одни. Никого поблизости не наблюдалось. И тем не менее воин не проронил ни слова, пока не завел Гидеона в комнату и не уложил на кровать.

Устроившись на стуле, где прежде сидела Эшлин, а потом милая Оливия, Страйдер оперся локтями о колени и уронил голову на руки.

– Ну так вот. Мы нашли Неназываемых. Они жуткие, чувак, по-настоящему, жуткие. Они знают, где четвертый артефакт и согласны отдать его любому, кто принесет им голову Крона. Даже ловцам.

– Значит, мы не…

– Нет. Помнишь картину, на которой Даника нарисовала Галена?

Дерьмо. Ну да, Гидеон помнил. Полотно изображало Галена, отрубающего голову Крону.

– Если это случится, – продолжил Страйдер, – Неназываемые, обладающие чудовищной силой, высвободятся из-под власти царя титанов и смогут делать что захотят. Не знаю, например, сожрать всех людей на планете. Я заметил, они предпочитают богатую белком пищу.

Дерьмо – это еще мягко сказано.

– Чудесно.

– Я попытался вызвать Крона, надеялся обсудить с ним это, узнать, есть ли способ уничтожить Неназываемых, прежде чем Гален натворит дел, но чертов титан меня игнорирует. Торин тоже пытался его дозваться. Бесполезно. И вот еще что. Я только что случайно столкнулся с Даникой. Она как раз закончила новую картину.

Ужас объял Гидеона. Обычно Страйдер радовался грядущим испытаниям. Сейчас же выглядел больным.

– Не хочу знать, в чем дело.

– Наверное, передумаешь, когда узнаешь. Даника нарисовала Крона и его жену, Рею. Да, тебе уже говорили: царица помогает ловцам? Ну так вот, Крон злился, Рея радовалась. А еще там был Лисандр. Ты ведь знаешь Лисандра? Это ангел, они с Бьянкой живут вместе.

– Нет.

В смысле «да».

– Казалось бы, ерунда, так? – продолжил Страйдер. – Ну бесит Крона ангел, ну радуется Рея – нам-то что с того? Нас этот ангел не волнует. Ладно, не буду врать, а то твой демон прицепится. На самом деле этот ангел нас очень даже волнует.

– Пожалуйста, не продолжай. Не спеши с подробностями. В смысле, мне так нравится, как ты тянешь кота за хвост. – А именно этим Страйдер, похоже, и занимался. Друг явно не хотел сообщать плохие вести и все пытался набраться мужества. Тем не менее Гидеон больше не мог ждать.

Страйдер мрачно глянул на приятеля:

– Там, на картине, еще был Аэрон. Лисандр как раз отрубил ему голову.

Глава 27

Оливия проснулась от боли.

Медленно открыла глаза.

Бип. Бип.

Поначалу комната виделась как сквозь дымку, будто кто–то размыл все краски и контуры. Но затем понемногу картина прояснилась. Не до конца – глаза Оливии заплыли, – но достаточно, чтобы ангел поняла: она по–прежнему на складе, только в другой комнате. В этой стояло медицинское оборудование. Оливия посмотрела на капельницу, на прикрепленные к груди электроды, отмечавшие сердечный ритм. Загипсовать сломанную руку никто не потрудился, зато ее позаботились приковать наручниками к раме кровати.

– Лисандр? – Сама попытка позвать его вызывала адскую боль в горле.

На пострадавшие глаза навернулись слезы.

Никакого ответа.

Оливия попыталась снова:

– Лисандр.

И снова ничего.

Значит, он ушел. Лисандр не стал бы ее игнорировать, это не в его духе. Скорее уж наорал бы на упрямицу снова – и сейчас она обрадовалась даже выволочке. А так Оливия осталась одна. Испуганная.

Нет, не одна, поняла ангел, обведя взглядом комнату. На соседней койке лежал какой–то незнакомый парень. Молоденький, лет двадцати, с темными кругами под глазами, запавшими щеками и слегка пожелтевшей кожей.

И этот парень смотрел на Оливию.

Поняв, что его поймали за разглядыванием, он покраснел:

– М–м, привет. Рад, что ты очнулась. Меня зовут Доминик.

– Оливия, – автоматически представилась ангел.

Ой. Горло обожгло еще сильнее.

– Ужасно хрипишь. – Голос Доминика буквально излучал раскаяние. – Вообще-то, предполагается, что мы хорошие парни. Стефано сказал, ты подружка Гнева, но мне плевать. Ты не заслужила таких мучений. Ни один человек не заслуживает.

Оливии не было нужды спрашивать, кто же такие «мы». Ловцы. Она оглядела Доминика. Тот лежал в одних свободных хлопчатобумажных штанах, без рубашки, с перевязанными плечом и животом. На бинтах виднелись пятна засохшей крови.

– Ты тоже… ранен?

Доминик словно бы и не услышал соседку, затерявшись в собственных мыслях.

– Они сказали, что наш предводитель тоже демон. – Едва договорив, бедняга закашлялся, да так сильно, что кровь пошла горлом. Наконец успокоившись, он добавил: – Надо было им поверить. После того, что сотворили с тобой, я им верю.

Им. Повелителям? Оливия не могла теперь распознать ложь – но и правду тоже. В любом случае в глубине души ангел знала: Доминик долго не протянет. Как же мерзко, что бедный парень умрет здесь, вот так. Как, возможно, и она сама.

Нет. Нет. Нельзя так думать. Да Оливия была всего лишь вестницей радости – но это не значит, что она беспомощная. Ангел прошла сквозь адский огонь, выдержала, когда ей вырывали крылья. Она сможет сбежать отсюда. Должна.

Доминик сел, покачнулся и потер виски. Обретя равновесие, он спустил ноги с края койки и встал.

– Осторожно, – хрипло выдавила Оливия.

И снова он словно ее не услышал.

– Они нашли меня на улице. Я зарабатывал воровством и проституцией, но они сказали, что это не моя вина. – Голос Доминика звенел от стыда, куда большего, нежели прежние угрызение совести. – Сказали, что это все они. Повелители. Что демон Поражения кормится моим несчастьем. Я поверил, потому что так легче, чем винить во всем себя.

– Лжецы, – возмутилась Оливия. Последняя исповедь Доминика едва не довела ее до слез. Смерть не должна была тревожить ангела. Раньше ведь не тревожила. Но какая непоправимая ошибка! Этот по сути добрый парень заслуживал жить долго и счастливо. А вместо этого узнал лишь печаль и сожаления.

Нетвердо ступая, Доминик обошел койку и приблизился к Оливии.

– Я знаю, что они солгали. Теперь знаю. Повелители отправили меня обратно. Освободили меня. Не хотели, но освободили. Поражение спас меня, и я видел сочувствие в его глазах. А зло ведь не может сочувствовать, правда?

– Да.

– Знаешь, а я ведь изучал Поражение. Больше, чем остальных. Хотел убить его своими руками – а он меня спас. А Стефано… то, что он с тобой сделал… – Доминик покачал головой и нахмурился. – Разве человек, умеющий сочувствовать, способен избить беззащитную женщину? Гален разозлился, когда обо всем узнал, но наш так называемый ангел и не подумал наказать Стефано.

Гален? Расстроился, что с ней плохо обращались? Ну надо же.

Наконец добравшись до соседки, Доминик подарил ей слабую улыбку – счастливую и грустную одновременно.

– Этим ублюдкам и в голову не пришло, что я могу тебе помочь. – Он вытащил из штанов одну из завязок, на конце которой обнаружилась узенькая полоска металла. – Ошибались. За эти годы я научился быть готовым ко всему.

Оливия изумленно следила, как Доминик принялся вскрывать удерживавшие ее наручники. Те снова врезались в руку, и от невыносимой боли ангел едва опять не погрузилась в благословенное забытье. К счастью, наручники со щелчком расстегнулись, немного ослабив агонию.

– Спасибо.

Доминик кивнул:

– У нас примерно минут десять. Тебя постоянно приходят проверить. – Не переставая говорить, он помог Оливии сесть. – Вдобавок я должен был позвать Галена сразу, как ты очнешься. Конечно, я не стану. – Едва переведя дыхание, Доминик продолжил: – В коридоре нам нужно повернуть налево. Пройдем мимо всех остальных дверей, я постараюсь тебя прикрыть. Там всего несколько человек, но хоть они и медики, все равно не постесняются пристрелить тебя, как только поймут, кто ты и что ты сбежала.

Оливия осторожно переместила вес на левую ногу, затем на правую. Они выдержали. Она с облегчением выдохнула и тут же поморщилась. Даже от незначительного движения рана на разбитых губах снова открылась.

– Не могу уйти без Покрова, – начала ангел. – Где…

– Невозможно. Гален постоянно таскает его с собой. Единственный шанс отобрать Покров – выступить напрямую против Галена. А такого тебе не пережить.

Доминик прав. Ей не хватит сил одолеть Галена. Но Оливия не могла оставить Покров в руках ублюдка. Надежда не постесняется похитить кого-то еще – и со следующим пленником уже не будет таким… снисходительным.

– Идем, – поторопил Доминик, обхватив Оливию за пояс и ведя в сторону единственной двери.

– Где сейчас Гален?

– О нет. Я знаю, о чем ты думаешь, но я тебе уже сказал: мы не сможем. Просто не сможем.

– Я должна попытаться, – ответила Оливия, вкладывая решимость в каждое слово.

Доминик замер, прикрыл глаза. Ангел слышала, как сильно – слишком сильно – стучит его сердце о ребра.

– Он здесь. Ждет не дождется. – Спаситель горько рассмеялся. – Я пытался разбудить тебя раньше, но никак не получалось.

Если Оливия сбежит, Гален больше не придет на склад, побоится, что ангел вернется сюда вместе с повелителями. Она потеряет его след – а с этим Оливия смириться не могла.

– Иди без меня, прямо в крепость. Повелители засекут тебя, как только дойдешь до холма. Найди Аэрона, расскажи ему…

– Нет. – Доминик покачал головой. – Ну сколько тебе повторять? Ты не сможешь одолеть Галена. Да он скорее убьет тебя, чем разлучится с этим Покровом. Я умираю, и мне плевать, сдохну я здесь или где еще. Но ты… нет, – повторил он. – Не позволю. Не желаю умирать, зная, что ничем тебе не помог.

Только Оливия открыла рот, чтобы попробовать все-таки убедить благородного упрямца, но тут раздались звуки шагов и какой-то приглушенный крик.

Доминик напрягся.

– Гален возвращается, чтобы тебя проверить, – в ужасе прошептал он. – Дерьмо. Дерьмо. – Доминик затащил Оливию за дверь и прижал к стене, чтобы спрятать от глаз посетителя, когда тот войдет.

– Я не могу уйти без Покрова. Просто не могу.

Доминик снова зажмурился, словно взвешивая все за и против. Спустя секунду, показавшуюся Оливии вечностью, он открыл глаза. На лице храбреца отразилась такая решимость, которой ангел прежде и не видела.

– Он у Галена в кармане. Когда Покров складываешь, он уменьшается в размерах. Серый, мягкий. Хватай его и беги. Не оборачивайся. Просто беги. Поняла?

Теперь и у Оливии сердце колотилось в груди. Она взмокла, руки-ноги дрожали, во рту пересохло.

– А ты?

Доминик заявил, что готов умереть, но она не могла ему это позволить. Он был хорошим парнем, увидевшим слишком много зла за свою короткую жизнь. Доминик заслуживал иной доли.

– Я с ним управлюсь. Договорились? – Он вытащил из штанов вторую завязку, на конце которой на этот раз оказался клинок. Доминик так сжал рукоятку, что костяшки побелели. – Просто пошарь по карманам, хватай, что попадется, и беги.

Карманы. Гален носил такое же одеяние, как некогда сама Оливия, значит там три кармана. Два справа, один слева. Невозможно обшарить все три разом.

– Договорились, – решилась ангел и стала молиться, чтобы не промахнутся с выбором.

Дверь распахнулась, и Гален ворвался внутрь. Замер посреди комнаты, озираясь, видя перед собой только пустые койки. Оливия, не раздумывая, ринулась к нему и, обхватив сзади, сунула руки в два из трех карманов.

Гален выругался, попытался оттолкнуть ее, но неудачно. Может, Лисандр все-таки помогал подопечной.

Сломанная рука пульсировала, пальцы распухли и не слушались, но Оливия схватила что смогла, и бросилась прочь без оглядки – совсем как хотел Доминик. Кто-то попытался схватить ее за волосы, но ангел не остановилась.

Она выскочила за дверь, почти ожидая, что сильные руки вот-вот вцепятся ей в плечи или снова в пряди, но ничего не произошло. Вместо этого Оливия услышала крик, разъяренный рев и поняла, что Доминик ранил Галена.

Обычная рана надолго бессмертного не задержит.

Из других комнат в коридор выскочили люди. Не дожидаясь, пока они очухаются, Оливия побежала быстрее, на ходу рассматривая свою добычу. На ладони лежал квадратик серой материи.

Нахлынувшие разом облегчение и радость придали ангелу сил. Отбросив все прочее – значение имел лишь Покров – Оливия попыталась развернуть материал, но сослепу на кого-то наткнулась.

Но даже падая на пол, беглянка не оставила попыток воспользоваться артефактом. Когда незнакомец уже нагнулся, чтобы схватить Оливию, она в последнюю секунду успела завернуться в Покров.

Вот она еще видела собственное тело – а вот уже нет. «Не дыши. Затаись».

Охранники завертелись на месте, недоуменно хмурясь, ища беглянку. Выстрелили туда, где Оливия исчезла из виду, но она уже ускользнула. Прижавшись к стене, ангел наблюдала, как ловцы наконец бросились дальше по коридору, зовя на помощь.

Гален выскочил из комнаты, на животе у него зияла кровоточащая рана. Оскалившийся ублюдок тащил за собой висевшего мешком Доминика.

«Пожалуйста, хоть бы он был жив! »

– Куда она делась? – спросил Гален.

– Не знаю.

– Она просто исчезла.

Надежда провел языком по зубам. Бросил на пол Доминика, который даже не вздохнул.

– Она не могла уйти далеко. Она ранена. Отправляйтесь к логову демонов. Туда наша гостья и пойдет. Если почувствуете что-то, чего не видите – стреляйте. Если услышите женское дыхание, но никого не увидите – стреляйте. Понятно? Хватит с меня этих игр. Сбежавшая кое-что у меня украла. Но не суйтесь на холм. Повелители вас увидят, а я сейчас не готов с ними связываться.

Раздался нестройный согласный хор, и ловцы поспешили наружу.

Сам Гален еще долго стоял на месте, тяжело отдуваясь. Оливия даже дохнуть боялась, просто стояла затаившись и ждала. Наконец воин ринулся вслед за своими людьми.

Оливия на цыпочках подошла к Доминику и коснулась его шеи. Пульса нет. Подбородок ангела задрожал, слезы навернулись на глаза. Да, Доминик был готов умереть, даже хотел этого, но его смерть все равно разбила ей сердце. Он никогда не знал радости. А ведь заслуживал ее.

«Помолиться за его душу… позже. Ты никому не поможешь, если тоже умрешь».

Оливия встала, слезы градом катились по щекам. Она едва видела стены и пол, но пошла вперед, туда же, куда направился Гален.

Коридор выходил на пустую площадку – а из той вела лишь одна двойная дверь. Выход? Похоже на то. Сквозь щель меж неплотно закрытых створок лился солнечный свет.

Сглотнув, Оливия толкнула дверь здоровой рукой. Беглянку окутал теплый воздух. Парковочную площадку заливало яркое солнце – слишком яркое для ее глаз. Поморгав, ангел попыталась выйти наружу.

Вот только ухмылявшийся Гален заступил ей дорогу.

Ублюдок распахнул крылья, а Оливия двигалась слишком быстро и не успела затормозить. Она врезалась в него, полетела назад и ударилась о металлическую стену склада. С коротким полным боли стоном, бедняжка соскользнула на усыпанную камнями землю.

– Так и знал, что ты останешься проверить паренька, – заметил Гален, ухмыляясь шире. – Твои приятели бросили его умирать, а ты все же решила привести беднягу обратно к ним. Как жалко. Как предсказуемо.

«Ублюдок! »

Гален кинулся к стене, и Оливия откатилась прочь, ухватив столько камней, сколько могла удержать. Она осторожно встала, стараясь не издать ни звука, и воин врезался в склад, ухватив лишь воздух.

Но тут же выпрямился:

– Неважно. Все равно увижу отпечатки твоих ног на земле. Выследить тебя теперь – пара пустяков.

«Спасибо, что сказал».

Оливия принялась зигзагами метаться вправо, влево, выглядывая безопасный путь. Но вокруг были лишь грязь и гравий. А значит, куда бы ангел ни ступила, Гален увидит следы. Так и есть.

Ублюдок уже двинулся за ней.

– Сбежишь – и следующим на очереди станет Аэрон. Я отрублю ему голову, а тебе придется смотреть, и ты ничем не сможешь ему помочь.

«Он врет, просто пытается заставить меня вернуться».

Медленно, мучительно, сантиметр за сантиметром Оливия двинулась обратно. Но Гален не отставал. Ангел обернулась. В сотне метров начиналась густонаселенная местность с оживленным движением и множеством зданий. Скорее всего, ловцы выбрали это место, чтобы затеряться среди местных жителей, но не рассчитали, что и пленники тоже смогут воспользоваться ситуацией. Оставалось лишь добраться туда – и Оливия спасена. Гален в жизни не сможет ее там найти.
Вот только он гораздо быстрее и в данный момент здоровее. Стоит Оливии побежать – и Гален ее поймает.

«Надо рискнуть».

Собравшись с неизвестно откуда взявшимися силами, ангел развернулась и ринулась вперед. Зашуршал гравий – Гален бежит по пятам. Все тело ныло от боли, но Оливия заставила себя двигаться быстрее.

Почти на месте… Гален ухватился за Покров и дернул. Оливия, вскрикнув, сжала ткань свободной рукой, завернула за угол и врезалась в группу пешеходов. Двое отпрянули прочь, когда из ниоткуда в воздухе показались плечи и руки беглянки. Задыхаясь, Оливия поправила Покров и вжалась в ближайшую стену.

Ангел бросила горсть камней в столб. Стук–стук–стук. Гален промчался мимо, в сторону столба, решив, что именно туда его жертва и побежала.

Так близко. Едва удалось. Но у нее получилось. У нее действительно получилось.
Горячее дыхание вырывалось из носа, обжигая горло и легкие. Пот струился ручьем – наверное, она сейчас вся им провоняла. Конечности снова тряслись. Как жаль, что нельзя идти к крепости. К тому времени, как Оливия туда доберется, там все оцепят люди Галена. И Аэрону позвонить нельзя – она просто не знала его номера.

Нужно что-то делать, куда-то двигаться, нельзя здесь оставаться. Опираясь на стену, ангел побрела вперед, несколько раз завернула за угол, чтобы запутать следы и затеряться в толпе. Наконец скользнула в темную пустую улочку и опустилась на землю. Зря. Едва расслабившись, Оливия поняла, что больше не сможет двинуться с места. Мышцы отказывались повиноваться, сил больше не осталось.

– Лисандр, – шепотом позвала Оливия. Подождала.

И снова никакого ответа.

«Одна».

Ужасная мысль. Не самое лучшее место для укрытия. Кто-нибудь может запнуться о ее невидимую ногу. Более того, не дождавшись беглянку у крепости, ловцы примутся обшаривать каждый закоулок. Но…

«Я только немного отдохну. Совсем чуть–чуть. Переведу дыхание. Потом соберусь с силами и пойду дальше».

Вот только, видимо, она уснула, потому что, вновь открыв глаза, но по-прежнему не в состоянии пошевелиться, увидела, что солнце уже село, и на небе сияет прекрасная луна.

Боль усилилась, и решимость ангела наконец пошатнулась. «Я не справлюсь. Не смогу». Пусть смерть уже приходит. Оливия не станет бороться. Она…

– Оливия, – неожиданно раздался мужской голос. – Ну же, милая. Я знаю, что ты здесь. Твой духовный след ведет сюда, но я тебя не вижу. – Секунду спустя из воздуха появилось тело.

Люциен. Хранитель Смерти. Оливия мгновенно узнала воина, хоть их друг с другом так нормально и не познакомили. Как кстати. Он сопроводит ее душу…

– Я не причиню тебе вреда. Я хочу лишь помочь. Аэрон тебя ищет.

Аэрон. Нет, к черту смерть. Подняв дрожащую руку, такую тяжелую, будто к ней камни привязали, ангел стянула с плеч Покров.

– З-здесь. Я здесь.

Люциен потрясенно уставился на появившуюся из ниоткуда Оливию.

– Ох, милая. Мне так жаль. Все будет… – Воин покачал головой. – Нет времени объяснять. На складе, где тебя пытали, чья-то душа, я должен сопроводить ее.

– Его зовут Доминик, – произнесла Оливия, сама не узнавая свой голос. – Он меня спас. Пожалуйста, будь с ним поаккуратнее.

– Обязательно. – Люциен исчез.

Ожидая его возвращения, Оливия постаралась пока сложить Покров…

Но тут Люциен возник снова, вместе с Аэроном.

Все мысли вылетели из ее головы. Аэрон. Как неожиданно… Как замечательно.

– Я думала, ты… душа…

– Это моя следующая забота. Увидимся в крепости. – С этими словами Люциен снова исчез.

– Ох, малышка, – нежно произнес Аэрон, садясь на корточки рядом. Но помимо нежности его голос полнился тревогой и яростью. Но Аэрон здесь, невредим, невзирая на недавнее сражение. – Что они с тобой сделали?

Как и Люциен, Оливия не стала тратить время на объяснения.

– Они где-то поблизости, ищут меня. Поджидают у крепости.

Воин мгновенно напрягся, оглядывая окрестности:

– Никого поблизости нет. Ты в безопасности. Я позвоню Торину, предупрежу его о том, что происходит. Кто бы ни бродил у крепости, о нем позаботятся прежде, чем мы туда доберемся. – Смягчившись, Аэрон вытащил из кармана фиал и поднес к губам Оливии. – Пей, малышка, пей.

Она замотала головой. «Не стоит тратить на меня драгоценную каплю. Все равно я скоро вернусь домой и…»

Аэрон решительно сам раздвинул ей губы и наклонил фиал. Холодная жидкость – больше положенной капли – полилась вниз по горлу. Ее чудесные свойства тут же распространились по всему телу Оливии, даря ей силы, покой. Боль исчезла без следа, осталась лишь легкая вибрация удовольствия.

Упрямец.

– Не стоило давать мне так много. – Даже горло исцелилось, и речь лилась сама собой.

– Я бы все тебе отдал.

Какие замечательные слова. Замечательные – и неправильные. Оливии нельзя их слушать. Не теперь. Они сделают расставание еще тяжелее.

– Как ты меня нашел?

Аэрон прищурился.

– Я знал, что ты не ушла бы не попрощавшись, поэтому заставил Люциена отправиться по твоему духовному следу. То есть он увидел, где ты, куда направилась. Никогда не прощу себе, что так долго провозился с поисками. И убью этого ублюдка Галена, даже если это последнее…

– Аэрон, – прервала его Оливия. Она не позволит ему подвергнуться опасности. – Просто обними меня.

Воин подхватил любимую на руки, прижал к груди.

– Когда доберемся домой, расскажешь мне обо всем, что тут произошло. А заодно и о том, что в первую ночь после падения с тобой делали демоны. – С каждым словом его голос становился все жестче. – А потом я найду и Галена, и демонов и верну им должок. Никто не может причинить боль моей женщине и выжить после этого.

Глава 28

Аэрон со всей осторожностью уложил Оливию на кровать. Опухоль спала, ссадины и переломы зажили, но рисковать он не желал. Легион куда-то подевалась – вот и хорошо. Воин понятия не имел, где демоница, знал лишь, что прямо сейчас не готов с ней разбираться. Его дорогая Оливия… когда он ее нашел…

Руки сами собой сжались в кулаки. Гнев вопил об отмщении, и Аэрон готов был дать демону волю. Сейчас же. Нечего ждать. Воину хотелось попросить Люциена перенести его туда, где держали Оливию, и просто перебить там всех. Честно говоря, не просто хотелось – желание превратилось в настоящую потребность, вроде необходимости дышать и есть. Но ловцы уже трусливо сбежали, бросив склад пустовать. Так сказал Люциен, прежде чем доставить друга в ту улочку. Правда, Гнева такие мелочи не волновали.

Оливию явно избивали, пытали. Люциен сказал, ее духовный след пылал алым от боли и страха. Аэрон собирался найти Галена, любой ценой, и наконец прикончить ублюдка.

«Медленно и мучительно», – уточнил Гнев.

«Согласен».

Однако сперва придется подавить в себе темные желания и поговорить с Оливией, как и обещал. Ее удобство, ее потребности прежде всего.

«Вдобавок, как я смогу по-настоящему покарать Галена, если не буду в точности знать, что ублюдок сотворил с моей женщиной? »

А Аэрон собирался отомстить врагу в полной мере.

«Успокойся. Ради Оливии».

⇐ Предыдущая 17 18 19 20 21 222324 25 26 Следующая ⇒