Внимание! 20 страница

Нет, так не пойдет.

- Пообещай.

- Да, - прошептала ангел. – Я останусь, пока ты не вернешься из города.

Без Гласа Истины Аэрон не знал, лжет Оливия ему или нет. Но предпочел поверить, потому что не мог даже думать, что вернется и не застанет ее дома.

- Ну а теперь, когда мы обо всем договорились, может, уже отпустишь меня? – Ангел, вопреки своим же словам, положила руки воину на грудь, но не оттолкнула, а принялась обводить пальцем контуры его татуировок.

Гнев довольно вздохнул.

Может, против воли, но ее все же тянуло к нему.

- Почему ты меня хочешь? – спросил Аэрон, напоминая себе об еще одном серьезном препятствии между ними. – Почему именно меня? Ты такая красивая, умная, нежная – ты могла бы заполучить любого. Кого-то, не разрисованного изображениями собственных грехов.

- Потому что. – Дерзкий ответ, однако, ангел не отступила.

- Почему? – Воин встряхнул ее, отчаянно пытаясь узнать правду, понять, какие же причины он не учел. – Пожалуйста, Оливия. Ответь.

Возможно, это его «пожалуйста» поколебало ее решимость. А может, дело было в грубом поступке. Как бы то ни было, ангел взорвалась в ответ:

- Потому что ты не тот, кем себя считаешь! Не тот, кем тебя видят все остальные. Может, ты сотни раз убивал, но я еще ни у кого не видела такой неистовой любви. Ты отдаешься целиком, не задумываясь о собственном счастье. – Она рассмеялась, но так же горько, как прежде сам Аэрон. – Забавно, правда? Из-за тех самых качеств, что привлекли меня к тебя, сейчас я должна уйти.

«Останься».

Он прикусил язык, прежде чем мольба сорвалась с губ. Любить неистово? О боги, да. Так он и поступит, прямо сейчас, прежде чем истечет их время.

Без предупреждения, не в силах остановиться, Аэрон впился губами в ее губы, втолкнул язык в рот. Оливия открылась ему навстречу, легко, не сопротивляясь, принимая его грубость. Хорошо. Повелитель не мог себя контролировать и обрадовался ее ответу. У него осталось лишь начало – Оливия – и ненавистный конец – ее уход. И эта утрата… боги. Потеряв любимую, он просто умрет.

«Нет, - подумал затем Аэрон. – Это ее поцелуй меня убьет». Его погибель таилась в этом слиянии душ – и снова он лишь обрадовался. Повелитель пробовал, требовал и завоевывал все без остатка. Давал и брал.

Если это конец, то Аэрон умрет, как воин.

- Я сделаю тебя своей, женщина.

Он задрал платье ангела до талии. Ее обнаженные ноги. Ее средоточие, напротив него. Оливия по-прежнему не носила трусики, и этот факт едва не свалил Аэрона с ног. Когда-нибудь он уложит ее в кровать. Медленно разденет, возьмет мучительно долго, наслаждаясь каждым мигом, каждым вздохом.

Сейчас он просто ее хотел.

Не в силах ждать, воин схватился за кнопки на ширинке, попытался расстегнуть – те не поддались, тогда Аэрон просто их разорвал. Член вырвался наружу.

- Я надеюсь, ты готова, Оливия.

* * *

Готова ли она? В голове Оливии мелькнула мысль, что для этого мужчины она будет готова в любую минуту в любой день до конца своей жизни. Аэрон смотрел на ангела так, будто от нее зависела его судьба. Будто он существовал только потому, что она жила.

И этот взгляд она видит в последний раз.

Печаль едва не завладела ангелом, но сила желания одержала верх. Позже. Позже Оливия сможет утонуть в своих страданиях. Но сейчас она в руках Аэрона. Ее тело дрожит и пылает от его ласк, она влажная и сходит с ума от желания.

В конце концов, именно ради этого Оливия и пожертвовала своими крыльями. Именно ради этого отказалась от бессмертия. И вот желаемое – только руку протяни. Неважно, что будет дальше, этот момент она сохранит в памяти навечно.

- Оливия, - в гортанном голосе воина слышалась мольба.

- Я готова. Клянусь.

Аэрон подхватил ее под попку, приподнял, она обвила ногами его талию, и повелитель вошел в нее полностью, до упора. Ангел закричала, не в силах сдержаться. С его размером воин растягивал ее до предела, и с учетом того, что они не так давно делали, Оливия должна была почувствовать боль, однако испытала ни с чем не сравнимое удовольствие.

- Ты мне так нужна. – Глубокие толчки, один за другим.

- Да! – Ангел впилась ногтями в его спину, оставляя царапины. Никаких границ. Ей это нужно. Память об их близости будет согревать ее одинокими ночами. – Вот так.

Аэрон вбивался в нее все жестче и жестче. Это были рай и ад одновременно. Так хорошо, так близко к разрядке. «Пусть это длиться вечно», - молилась Оливия, но знала, что ее молитву никто не станет слушать.

Перила шатались вместе с любовниками, скрипели и, наконец, обломились. Аэрон и Оливия полетели вниз… вниз… Но воин даже не замедлил толчков. Ей это понравилось, ангел наслаждалась страстью, пока ветер свистел вокруг. Свобода, любовь, удовольствие – все смешалось воедино. Никакого страха и сожалений. Аэрон ее убережет.

Так и вышло. За секунду до удара повелитель изогнулся, расправил крылья, и пара медленно опустилась на землю. Аэрон бережно уложил любимую, ни на миг не прекращая двигаться внутри нее. Оливия по-прежнему обвивала его ногами, принимала, выгибалась навстречу, умирая от желания, позабыв обо всем на свете.

Солнце неуклонно опускалось за горизонт, прекрасное, алое. Если бы кто-то сейчас выглянул в окно, то наверняка бы их увидел. Плевать. Ангел слишком сильно жаждала своего воина.

- Оливия, - тяжело дыша, позвал он.

- Аэрон…

Их взгляды встретились; его фиолетовые радужки сияли неистовой страстью. Напряженное лицо напоминало хищника, сжатые губы кровоточили там, где, видимо, она его укусила. В повелителе было что-то незабываемо прекрасное. Что-то дикое и нежное одновременно.

- Ты моя, - выдавил Аэрон сквозь сжатые зубы.

Ей хотелось этого больше всего в жизни.

- Твоя. – До тех пор, пока он не переспит с Легион. Потом, как демоница и заявила, воин станет принадлежать ей.

«Стоп. Хватит».

Эти минуты – ее.

Словно почувствовав мысли ангела и желая прогнать их прочь, Аэрон опустил голову и снова подарил Оливии поцелуй – еще восхитительнее и порочнее, чем предыдущий. Их языки и зубы сталкивались в поединке. Столько страсти…

Ангел царапалась, кусалась, кричала, едва не теряла рассудок, снова падала, извивалась, стонала и цеплялась за своего любовника. Каждый мускул в ее теле сводило от восхитительной муки.

«Да. О, да, еще».

Еще один толчок, и Оливия взлетела куда-то в небеса на волнах оргазма. Она крепко зажмурилась и не видела, но почувствовала, как Аэрон содрогнулся над ней. Услышала, как он выкрикнул ее имя.

Повелитель рухнул, придавив Оливию своим весом, но ей настолько понравилось ощущение, что она не стала возражать. Если бы только они вечно могли лежать вот так, вместе, забыв обо всем и всех, здесь и сейчас.

- Оливия, - хрипло позвал он.

Ангел медленно открыла глаза. Аэрон смотрел на нее, его лицо казалось каким-то открытым, обнажающим все чувства. Полным страсти.

- Ничего не говори, - остановила она воина.

Если он собирался сказать, что произошедшее ничего не изменит – Оливия уже это и так знала. Нет нужды проворачивать нож в груди. Если собирался просить ее остаться, даже если ему придется переспать с Легион – всего раз - ей захочется поддаться искушению. Даже зная, что Совет пошлет кого-то убить Аэрона. Даже если образ Легион в его объятиях будет преследовать ее вечно.

Неважно, по какому сценарию все развернется, они все равно обречены.

- Я должен, - хрипло возразил повелитель. – Я хочу, чтобы ты знала…

- Гм, Аэрон, - позвал кто-то. – Не хотел вмешиваться, но нам пора.

«Ну вот, опять прервали», - со вздохом подумала Оливия. Им что, никогда не дадут насладиться этой легендарной посторгазменной негой? Вот только на этот раз ангела обрадовала отсрочка. Она выбралась из-под Аэрона, встала и оправила платье.

- Иди, - сказала Оливия, не глядя на воина. – Я дождусь тебя, как и обещала.

«И тогда мы попрощаемся».

Глава 24

Три часа утра. Лунный свет уже слегка померк, а улицы – опустели. Магазины закрылись, а тусовщики, наконец, покинули «Убежище». Огни в клубе погасли, и теперь внутри не наблюдалось никаких признаков жизни.

А в сотне ярдов от здания, в темном углу сидели, скрючившись, Аэрон со Страйдером. Повелитель Поражения держал в руках пульт и небольшую машинку с прикрепленной к ней еще более крохотной камерой. Похоже, устройство было оснащено прибором ночного видения, потому что лица и тела выхватывались из темноты с такой четкостью, будто на улице светило солнце.

Торин всегда умел добыть самые классные игрушки. Доказательство тому – довольная улыбка Страйдера, с которой он запустил робота на разведку.

Остальные парни рассредоточились вокруг здания. Того самого, которое они некогда помогали отстраивать – и того самого, которое теперь намеревались разнести вдребезги. Кое-кто из повелителей устроился на крыше, держа периметр под прицелом. Другие, как, например, Аэрон, затаились в укромных уголках.

Повелитель Гнева поднес к глазам беспроводной монитор, позволявший им со Страйдером «видеть» все «глазами» робота. И точно – здания и улицы, знакомые Аэрону с самого момента их постройки, были яркими, как днем. Круто.

- Все в порядке, - сообщил он Поражению.

- Твой выход, Уилли, - произнес Страйдер в микрофон.

У Аэрона тоже был наушник, поэтому воин услышал ответ Уильяма:

- Боги, поверить не могу, что Анья меня на это уломала. Иду.

Парой секунд спустя Уилли оставил свой пост и вывернул из-за угла. Одежда воина была в беспорядке, в руке он сжимал бутылку виски. Бессмертный совершенно переменил внешность, высветлив свои темные волосы и спрятав пронзительно-синие глаза за черными контактными линзами. А лицо… Уильям как-то умудрился сделать собственную кожу грубее и даже, казалось, изменил сами черты.

Он шел такими зигзагами, словно вот-вот упадет, однако умудрялся по пути орать похабную песню.

Вот же насмешливый ублюдок! Хотя вряд ли он знал, что Аэрон собирался предать Оливию.

Милую Оливию.

«Моя», - заявил демон.

«Наша». Нет. Аэрон едва не разбил монитор, что держал в руках. «Ничья». Не Гнева, и уж точно не его самого. Вот только…

Как же ему дальше жить без нее? Оливия была для Аэрона светом, счастьем. Любовью и блаженством. Она была… всем.

- Эй, Гнев, ты здесь? – пробормотал Страйдер.

Вопрос вернул Аэрона к реальности – и как раз вовремя. Уильям, как и договаривались, споткнулся и, падая, врезался во входную дверь клуба. «Отвлекающий маневр». Стекло разбилось. Уильям полежал немного, потом что-то пьяно пробормотал. А тем временем робот-шпион прокатился по осколкам и проскользнул внутрь здания незамеченным.

Не прошло и пары минут, как к бессмертному выскочило несколько вооруженных людей.

- Ты что делаешь?

- Боже, ну и вонь!

- Вышвырните его отсюда и приберитесь. Живо!

Двое охранников грубо схватили Уильяма и вздернули на ноги.

- Эй, ребята, - невнятно произнес тот с жутким британским акцентом, - это здесь вечеринка? Ого, посмотри-ка. Ружье. Офигенно круто. Но, наверное, мне стоит предупредить ангелов с холма. Не могу допустить, чтобы произошло преступление, ну вы понимаете.

- Босс? – позвал один из державших Уильяма. – Нельзя его отпускать. Он слишком много видел.

- Во-первых, я тебе не босс, - начал бессмертный, потом вдруг нахмурился и схватился за живот. – А во-вторых, похоже, меня сейчас стошнит.

Главарь – Дин Стефано, правая рука Галена, как понял Аэрон, отчего Гнев тут же заметался в голове воина, готовый калечить и убивать, – бросил беглый взгляд на Уильяма, прежде чем отвернуться обратно к тому, что осталось от дверей.

- Пусть это выглядит как жертва ограбления. И отведите его подальше от здания. Не желаю, чтобы кто-то тут шарился.

Безжалостный, хладнокровный смертный приговор, вынесенный тому, кого ловцы считали человеком. Одному из тех, кого они якобы старались «защитить». Но Стефано и был холодным и безжалостным. Он обвинял повелителей – в частности, Сабина – в самоубийстве своей жены и не собирался успокаиваться до тех пор, пока не уничтожит их всех.

«Накажи».

Раньше Аэрон втайне обрадовался бы приказу демона, но потом возненавидел бы себя за это. И неважно, насколько жертва заслуживала то, что на нее обрушивалось. Но отныне воин не собирался себя ни за что корить. Мысль о разлуке с Оливией приводила его в ярость. А возможность уничтожить какого-нибудь злодея - чем не повод для радости? Вот он и порадуется.

«О да, я знатно повеселюсь».

Причем очень скоро.

Двое охранников рывком подняли сопротивляющегося Уильяма и потащили его прочь от здания.

- Что происходит? Да отпустите меня, и мы…

- Заткнись, ублюдок, или я тебе язык отрежу.

В ответ бессмертный захныкал, точно малое дитя. Не знай Аэрон парня, то решил бы, что тот и правда перепугался. Но повелитель Гнева хорошо знал Уильяма, а потому понимал, что все это – лишь роль, которую бессмертный вызвался исполнить. «Вызвался», разумеется, в смысле «Анья приперла к стенке, угрожая сжечь его книгу, если тот откажется помогать». Повелители надеялись, что их затея не зайдет так далеко, но в глубине души понимали, что подобный расклад неизбежен.

Уильям не мог вырваться и убежать – это вызвало бы подозрения и настороженность ловцов. Поэтому бессмертному предстояло вытерпеть все, что сейчас последует, и позволить ублюдкам уйти.

Охранники завернули за угол и поспешили углубиться в темный проулок, подальше от любопытных глаз. И пусть Аэрон больше не видел группу, он все равно по звукам в наушнике догадывался, что происходит.

Спустя несколько мгновений шаги стихли – ловцы дошли до нужного места.

- Черт, я ж ничего такого не хотел! – захныкал Уильям.

- Прости, приятель, но сейчас ты – помеха.

После этого раздался характерный звук, как когда металл вспарывает кожу, плоть и мышцы. И стон. Потом еще один удар и снова стон.

Уильяма только что ранили. Дважды.

Аэрон сочувственно поежился. Вытерпеть все, лишь бы не вызвать у врага подозрений – да, для этого кишка должна быть не тонка. Та самая кишка, которую, судя по звуку, Уильям сейчас собирал по асфальту. Впрочем, он выживет и сможет вернуть должок. И повелители ему в этом помогут.

Зашуршала одежда, затем что-то упало. Должно быть, Уильям мешком рухнул на землю, притворяясь мертвым. Снова раздались шаги, и из-за угла показались двое охранников. Ублюдки улыбались – как же, они молодцы, выполнили поручение! Добравшись до входа, ловцы, наконец, скрылись в здании.

Страйдер с помощью почти невидимой машинки продолжал следить за Стефано; а тем временем рабочие усердно заделывали досками дыру в дверях. Наконец, они закончили.

- Ублюдки, - проворчал Уильям в наушник. – Эти двое – мои. Они покусились на мои милые, невинные маленькие почки.

Вообще-то в Уильяме не было ничего, что можно было бы назвать милым или невинным. И его почек это тоже касалось.

- Подожди всего пару минут, - пообещал Аэрон.

- Пусть у этой двери до утра стоят двое охранников, - рявкнул Стефано. – Остальные – возвращайтесь к своим обязанностям. И, блин, свяжитесь уже кто-нибудь с Галеном! Уж лучше мы сами расскажем ему, что случилось, чем он услышит это от кого-то другого.

Те двое, что пырнули ножом Уильяма, кивнули и заняли пост.

Значит, Галена здесь нет. Как жаль.

Аэрон наблюдал, как остальные ловцы покинули фойе и по коридору разошлись по всему клубу. Страйдер, не сводя глаз с монитора, бесшумно вел за ними робота. В коридоре было несколько дверей. Одна, как показала камера, вела в комнату, где несколько врагов бездельничали у телевизора. Во втором помещении еще пара сидела у экранов и щелкала пультами управления камерами – совсем, как Торин. В третьем стоял ряд кроватей – часть занимали явно спящие ловцы.

Стефано вошел в четвертую комнату, которая пустовала. Там не было ни людей, ни мебели – только ковер. Сейчас он был откинут в сторону, открывая темный провал какого-то прохода. И именно туда спустился Стефано.

Подземный тоннель.

Они что, делают подкоп под крепость?

Хотят проникнуть внутрь, минуя ловушки на холме?

- Мы засекли место их убежища, - довольно произнес Страйдер.

Настал черед Аэрона действовать. Наконец-то.

- Знаешь, куда идти? – спросил Поражение.

- Да.

Следя за монитором, Аэрон запомнил дорогу.

Страйдер похлопал приятеля по плечу.

- Да пребудут с тобой боги, друг мой.

- И с тобой.

Повелитель Гнева поднялся на ноги. Он не надел рубашку, потому что знал – ему предстоит летать. Повинуясь мысленному приказу, крылья выскользнули из щелей и развернулись во всю ширь, радуясь свободе.

- Удачи, друг мой, - сказал Парис.

- Будь осторожен, - эхом отозвались остальные.

- Если со мной что-то случится, - начал Аэрон, ни к кому конкретно не обращаясь, - позаботьтесь, чтобы Оливия вернулась домой в целости и сохранности.

Не дожидаясь ответа, воин взмыл в воздух.

«Накажи…»

Он понимался все выше… и выше… летел так быстро, что для любой камеры показался бы лишь размытым пятном. Даже для камер ночного видения. Наконец, достигнув цели, Аэрон завис в небе.

«Накажи…»

Внизу виднелся клуб. Воин внимательно присмотрелся, но в тени на крыше не было видно ни ловцов, ни повелителей, которые, как он знал, затаились неподалеку.

Сегодня он одержит победу.

«Накажи…»

«С удовольствием».

- Спускаюсь.

И ринулся вниз, сложив крылья. Ветер хлестал по коже, а скорость все возрастала. Достигнув здания, Аэрон вошел в пике и вломился внутрь сквозь только что установленные деревянные доски. Щепки и обломки растерзали и повредили крылья, зато удар сбил с ног охрану.

Не останавливаясь, воин пролетел сквозь фойе, танцпол и дальше по коридору. Ловцы услышали треск и переполошились, но они двигались слишком медленно по меркам Аэрона и не могли его поймать. Только добравшись до комнаты с ковром, воин, наконец, остановился.

Гнев рассмеялся, показывая образы в сознании Аэрона и воспроизводя картины грехов его будущих жертв. Избиение, удары ножом, похищения людей. Столько насилия, столько ненависти. Эти ублюдки заслужили свое наказание.

- Демон!

- Остановить его!

Воин спрятал крылья – вернее, попытался это сделать. Они снова оказались слишком искалеченными, чтобы влезть обратно в щели. Неважно. Когда ловцы добежали до комнаты, Аэрон направился к ковру, который теперь был уложен на место. Пуля впилась в спину, но воин не замедлил шаг. Он просто обернулся на ходу, вытащил пистолет из наплечной кобуры и открыл огонь, отчего враги тут же были вынуждены попадать на пол в поисках укрытия.

Воспользовавшись передышкой, Аэрон откинул в сторону толстый пестрый ковер.

- Ублюдок!

Еще одна пуля просвистела сзади и попала воину в бок.

Аэрон снова открыл ответный огонь.

Судя по шуму, который раздавался между выстрелами, остальные воины уже проникли в здание. Вскоре здесь зазвучат стоны и крики. Зазвенит разбитое стекло. Но у него нет времени на раздумья. В этот момент еще одна пуля – теперь уже в бедро – заставила воина рухнуть на колени.

- Мне нужна помощь, - простонал Аэрон сквозь стиснутые зубы в наушник.

Он продолжил отстреливаться, заставив ловцов отступить назад в укрытие, но очень скоро обойма опустела, и повелитель больше не мог сдерживать натиск врагов. «Вот дерьмо». Воин отшвырнул ставшее бесполезным оружие на пол.

«Накажи. Еще. Еще! »

- Почти на месте, - задыхаясь отозвался Страйдер; и снова разразилась стрельба. Друг появился в тот момент, когда Аэрон вытащил второй пистолет. В одно мгновение на пол попадали неподвижные тела, и Страйдер ворвался внутрь с забрызганным кровью лицом, но ярко сияющими глазами и победной улыбкой.

- Выводи всех, - приказал ему Аэрон. – Сейчас рванет.

Страйдер кивнул и исчез, выкрикивая на бегу предупреждения остальным воинам.

Аэрон дернул задвижку двери, ведшей в туннель – та не поддалась. И хотя рука дрожала и пульсировала, повелитель Гнева нажимал на спусковой курок снова и снова – до тех пор, пока выстрелами не сбил запор.

- Давай! – крикнул в наушнике Страйдер.

Аэрон не позволил себе провалиться в боль, которая вот-вот грозила полностью его поглотить. Не позволил себе поддаться наркотическому дурману, что сейчас распространялся по венам. Это наверняка какой-то яд ловцов. Воин просто выхватил из сумки на поясе гранату и зубами выдернул чеку.

Распахнув дверь тоннеля – и наткнувшись на шквальный огонь, буквально изрешетивший его тело – Аэрон, собрав остатки сил, взмыл в воздух и бросил в убежище врага гранату.

Гнев разразился очередным приступом радостного смеха.

«Накажи! »

Бум!

Воспользовавшись взрывной волной, воин сумел пробиться сквозь крышу. Остановившись, выхватил вторую гранату, выдернул чеку и бросил в проделанную им же самим дыру.

Бум!

Осколки стекла и обломки дерева полетели во все стороны, еще больше раня Аэрона и сбивая его с курса. Но воин все продолжал упорствовать. Теперь крылья были в таком плачевном состоянии, что едва двигались, но Аэрон сумел подняться еще выше. Оказавшись на безопасном расстоянии, он остановился. Однако зависнуть уже не смог.

Падая, Аэрон окинул взглядом окрестности. Клуб невозможно было рассмотреть за клубами черного дыма, однако сквозь него уже пробивались к небу языки потрескивавшего золотого пламени.

Никто не мог уцелеть в такой бойне. Но Аэрон не собирался испытывать удачу. Он вытащил третью гранату и, приблизившись к зданию, швырнул и ее.

Бум!

И снова его отбросило вверх взрывной волной, опалив огнем кожу. Аэрон в полете развернулся, принимая весь удар на спину, затем снова изменил направление и, наконец, рухнул на землю там, где они со Страйдером изначально прятались в засаде.

Друг уже ждал его там.

- Я тебя сейчас просто расцелую, - были первые слова Поражения. – Хотя ты дерьмово выглядишь.

Аэрону хотелось рассмеяться, но он надышался дыма, и сейчас горло опухло и саднило так, что воину с трудом удавалось сделать новый вздох. Обожженные глаза слезились, а у него не было сил даже смахнуть соленые капли.

- Уверен, тебе хочется послушать отчет, - прибавил Страйдер, помогая другу подняться на ноги. – Уильям смог перерезать глотки тем двоим, что воткнули нож ему в почки. Парис получил пулю в живот, а Рейесу разбили коленную чашечку. Ребятам пришлось несладко, так что Мэддокс с Аманом помогают им добраться домой – куда, собственно, и тебе сейчас нужно. Люциен собирается задержаться и сопроводить души умерших в ад, а Сабин останется с ним на случай, если тому придется покинуть свое тело. Вдруг кто-то все-таки выжил. Если туннель был достаточно глубоким, беглецы могли уцелеть при взрывах. А ты знаешь, как Стефано любит бегать.

У Аэрона закружилась голова – поначалу немного, потом все сильнее и сильнее, и если бы Страйдер не поддерживал друга за талию, то повелитель Гнева рухнул бы на землю. Но еще хуже оказалась тьма, начавшая заволакивать сознание.

- Они использовали отравленные пули, - сказал Страйдер, повторяя вслух то, о чем сам Аэрон недавно думал. – Вроде той, что едва тебя не убила. Как ты тогда выжил? Что сделал? Надо было раньше узнать, прежде чем все началось…

Мысли повелителя Гнева разбегались, но он знал: надо рассказать другу что-то очень важное. Что-то о жизни и смерти. Да. Вот оно. Жизнь!

- Кого… подстрелили… надо… воды… - смог выдавить воин.

- Не понял.

Дерьмо, дерьмо! Если Аэрон вырубится, не успев объяснить Страйдеру, что надо сделать, то друзья окажутся в беде. Раненые могут погибнуть, прежде чем он сам очнется или они доберутся до Оливии.

- Река. Пить.

- Хочешь пить?

- Вода. Парни. Должны. Выпить. Воду. Жизни.

- Аэрон, я не понимаю, - произнес Страйдер с явным раздражением. – Тех, кого подстрелили, нужно напоить водой? Но чем им вода-то поможет?

- Вода жизни. Нужно… чуть-чуть. Оливия. Оливия… знает.

И тут Аэрона окончательно поглотила тьма.

Глава 25

Оливия расхаживала по спальне Аэрона. Легион все еще спала, но, судя по беспокойным стонам, могла проснуться в любой момент. Ну разве не здорово?

«…нельзя сдаваться, – тем временем вещал Искушение-Люцифер. Он уже несколько часов все не мог угомониться. – Ты должна завоевать Аэрона».

Ага, а заодно дать выиграть и самому принцу тьмы. Никогда. Против него Оливия сражалась всю свою жизнь. Победа в этой битве – вот что важно, пусть даже ценой ее собственного счастья. А цена именно такова. Счастье Оливии.

«Ты ему нужна».

– Тихо.

«Без тебя он будет страдать».

– И он заслужил каждую крупицу этого страдания.

Святой Боже, в кого она превратилась? Да, за такое поведение на небесах по головке не погладят. Ангелы, конечно, понимающие и терпеливые, как Оливия и объясняла Аэрону, но это же не значит, что они обязаны полюбить ее такую.

«Если уйдешь, то больше никогда не сможешь ощутить его вкус».

Всхлип сорвался с губ Оливии. Ей захотелось удариться об стенку с разбегу.

– Ты вор, лжец и разрушитель. Оставь меня в покое. Или, клянусь Богом, я попрошу Лисандра спуститься в глубины ада и заткнуть тебя. Мы оба знаем, что такую просьбу выполнят. Ангелам ты не по вкусу.

«Ты больше не ангел».

– Я им стану.

Люцифер раздраженно застонал, но больше не проронил ни слова.

– У тебя такой противный голос, – пробормотала Легион.

Она села и принялась тереть глаза. Видимо, демоница забыла, как именно погрузилась в сон, потому что не стала бросаться на Оливию. Или же Легион решила наплевать на месть теперь, когда знала, что соперница скоро уйдет.

– Где Аэрон?

Тревога затмила злость; Оливия остановилась у туалетного столика и плюхнулась на стул, повернувшись к кровати.

– Отправился громить лагерь ловцов.

Как он там? Оливия оставила балконную дверь открытой, чтобы любимый мог пролететь прямиком в комнату. И хотя, казалось, прошла целая вечность, воин так и не появился.

Легион зевнула.

– О. Ну и ладно. Значит, он скоро вернется. Мой мужчина быстро разбирается с врагами.

Ее мужчина. Да. Теперь он ее. И снова Оливии захотелось врезать по стене. Осталась бы дыра на память. Напоминание, от которого они смогут легко избавится, когда ангел уйдет. Ну и пусть.

Сейчас не это важно.

Холодный ветер задувал сквозь распахнутую дверь, но последние несколько минут в воздухе ощущалось что-то зловещее. Признак присутствия Люцифера или чего-то иного? От принесенного ветром дыма запершило в горле, заслезились глаза.

Наверное, битва уже началась.

А может, все уже закончилось? Не ранен ли Аэрон?

Облизнув губы, Оливия дрожащими пальцами ухватила спрятанный в кармане одеяния фиал. Река Жизни. Ангел достала холодный стеклянный флакон и стала рассматривать кружившую внутри голубую жидкость. Одну каплю Оливия уже использовала, и оставалось еще довольно много. А может, Аэрону сегодня понадобится еще капля? Или больше?

Если так, насколько хватит содержимого фиала?

– Что это? – зевнув, спросила Легион.

Оливии теперь не надо было говорить только правду, и она могла спокойно соврать демонице, сохранив тайну исцеляющей воды. Но ангелу скоро предстояло уйти, а ей хотелось, чтобы повелители могли воспользоваться содержимым флакона.

С неохотой приблизившись к Легион, Оливия объяснила, что же это такое, и добавила, протянув бесценный фиал:

– Держи. Пусть он будет у тебя.

– Проклятье, нет! – С исказившимся лицом демоница оттолкнула прочь ее руку.

Флакон упал на матрас, Оливия уперлась кулаками в бока.

– Легион!

– Эта ваша Река Жизни отравляет нашу водную систему. Если хоть капля этого дерьма попадет в хотя бы одну из пяти наших рек, мы потом даже купаться не сможем.

– Горе-то какое. Просто проследи, чтобы повелители экономно расходовали Воду. Чем дольше растягивать, тем больше раз ты сможешь вытащить Аэрона с того света.

– Оно может спасти Аэрона? – Отвращение Легион осталось, но она осторожно двумя пальцами взяла флакон и спрятала его в ложбинке меж грудей. – Я буду экономно его использовать, обещаю.

Оливия ей поверила. Если кто-то и мог позаботиться о благополучии Аэрона и проследить, чтобы помогли в первую очередь ему, то именно Легион.

«А должна была бы я».

Ангел прошла на балкон, но остановилась на пороге, прислонившись головой к дверному косяку. Все та же золотая луна все так же высоко висела на небе, но звезды спрятались за дымовой завесой. Больше не видно было огней города, лишь деревья и холм. Оливия забеспокоилась сильнее.

«Нужно отвлечься».

– Почему ты любишь Аэрона? – невольно спросила она, не успев остановиться.

Повисло молчание, затем:

– Он со мной играет. Заботится, чтобы я была счастлива. Защищает меня. – Кажется, Легион сама того не сознавала, но она словно пыталась оправдаться.

Заскрипели петли; дверь в спальню внезапно распахнулась, заставив Оливию резко обернуться с колотящимся сердцем.

– Аэрон?

Никто не ответил – потому что никого там и не оказалось. В распахнутую настежь дверь ангел видела, что и коридор тоже пуст. Наверное, сквозняк сильнее, чем ей казалось. Ну когда же Аэрон вернется?

⇐ Предыдущая 16 17 18 19 202122 23 24 25 Следующая ⇒