Миюки Миябэ 23 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 23 из 27Следующая ⇒

– Значит, наша цель – эта девочка?

– Совершенно верно.

– Она станет одним из Стражей?

– Да, таков замысел.

– Мы должны заставить ребенка охотиться за преступниками вместе с нами?

– Ну конечно нет! – Коити засмеялся.

– Ну да. Конечно. – Дзюнко расслабилась и подхватила его тон.

– Кадров у нас достаточно, и нет нужды прибегать к таким крайностям. Наше задание заключается в том, чтобы обеспечить ей надежную защиту.

– Надежную защиту? – Девушка снова перевела взгляд на фотографию Каори. – Да, кстати, а как насчет ее отца? Он в справке не указан. Фусако Эгути, домработница, так? Почему ничего не сказано об отце?

– Он один из нас. Ты что, не читала второе письмо?

Дзюнко проверила почту. Так и есть, в ящике еще одно письмо.

– Сейчас посмотрю.

– Это описание того, как обстоят дела и как проявились ее способности.

На экране появился отпечатанный мелким шрифтом текст, и Дзюнко постаралась прочитать его как можно быстрее. Отец девочки желает поместить дочь под надежную охрану Стражей. Мать категорически против, подала на развод и проживает вместе с дочерью в отеле «Тауэр» в Акасаке.

Согласно этому отчету, способности Каори проявились в последние два года и она пока не умеет ими управлять. Вокруг нее то и дело случаются подозрительные возгорания, кто‑ то даже пострадал, и в дело вмешалась полиция.

– О чем только думают ее родители? – проворчала Дзюнко.

– Одна из причин всех этих «утечек» заключается в том, что родители не ладят между собой.

– Кто‑ то же должен научить ее управлять энергией, разумно пользоваться ею! Это не так уж сложно, – сказала Дзюнко. – Нас же учат управлять своими чувствами. Например, детей, склонных к приступам раздражительности, приучают к выдержке и спокойствию. Вопрос дисциплины.

– Твои родители именно так и воспитывали тебя?

– Да. Они меня многому научили. Например, способам выпустить энергию, если ее невозможно сдерживать, – притом так, чтобы никто не заметил. Я, например, пользовалась для этого школьным бассейном.

– Ты могла бы научить этому Каори?

– Эту девочку? Наверняка. Кто‑ то же должен это сделать, иначе ей самой угрожает опасность.

– Я знал, что ты не подведешь. Господин Курата решил доставить к нам девочку в ближайшее время именно потому, что мы наконец установили связь с тобой. Он очень рассчитывает на твою помощь.

Дзюнко понимала, что она действительно лучше кого бы то ни было сможет присмотреть за девочкой и научить ее управлять своим опасным даром.

– Но нельзя же учить только девочку! Родителям тоже надо помочь. Какие бы ни были у них нелады, они должны действовать вместе. Ведь они отвечают за ребенка.

– Видишь ли, вряд ли этот вопрос так просто решается, – возразил Коити.

– А в чем дело?

– Я уже сказал, они разводятся.

– Им следует прежде всего подумать о ребенке.

– Ничего из этого не выйдет, – раздраженно вздохнул Коити. – Нам же сказано, что мать против ее контакта со Стражами. Вот мы и должны их временно разлучить, пока госпожу Курата не удастся убедить в том, что она не права. В настоящий момент она категорически не согласна, что ее дочь необходимо обучать, и нам ее не убедить.

– Ни за что не поверю! Любая мать поймет, что в таком случае обучение жизненно необходимо.

– Ну успокойся. Я‑ то тебя понимаю.

– Как тут успокоиться?! – Дзюнко в смятении вскочила с трубкой в руках, и аппарат свалился на пол. – Кто‑ то уже пострадал! Она вот‑ вот убьет кого‑ нибудь. Вы хотите научить ее убивать? Она ведь еще ребенок! Неужели вы не понимаете, как это скажется на ней?

Глубоко в памяти Дзюнко прятался потайной ящичек. Она не забывала о нем. Она просто очень старалась не допустить, чтобы он случайно открылся. И сейчас она почувствовала опасность: вот оно! Крышка откинулась, словно только и дожидалась этого момента. Дзюнко ощутила тупой толчок в сердце, и тут же накатило воспоминание о малыше, превратившемся в огненный шар. Она почувствовала холод металлической лестницы на детской горке в темном парке. Соленый вкус катившихся по щекам слез. Мальчик метался перед ней, охваченный пламенем. Она видела, как его в ужасе раскрытые глаза плавились в огне. Ощутила запах горящей плоти. Потом раздался пронзительный крик: «Цутому! Цутому! Помогите! Цутому, что случилось? »

Она услышала собственный голос: «Я не нарочно! Я не хотела этого! » Дзюнко прерывисто дышала. Она застыла на месте, костяшки пальцев побелели. В трубке стояла тишина. Потом раздался голос Коити.

– Эй? С тобой все в порядке? – негромко спросил он. – Я слышал, как что‑ то упало.

– Я уронила телефон. – Дзюнко подняла аппарат и поставила на стол. Руки у нее дрожали.

– В общем, ты не мечешь огонь в собственном доме.

– Только потому, что в юности потратила много времени и сил на то, чтобы научиться им управлять. – Девушка глубоко вздохнула и стиснула кулаки, чтобы унять дрожь в руках и смятение в душе. – Эта девочка должна научиться управлять своей энергией, как когда‑ то научилась я, чтобы не убить кого‑ нибудь по ошибке.

– Дзюнко, – спросил Коити, – что‑ то подобное произошло с тобой в детстве?

Девушка не сразу решила, промолчать в ответ, отрицать все или рассказать ему правду. Наконец она приняла простейшее решение:

– Да. Но я не хочу говорить об этом.

– Понимаю.

Дзюнко едва не плакала. Внезапно она почему‑ то почувствовала жуткую слабость. Жаль, что Коити был далеко, так хотелось бы, чтобы он оказался рядом. Обнял бы ее и держал, пока она не перестанет дрожать.

– Мы можем позаботиться о Каори вдвоем, – попытался он утешить ее. – Помнишь, я рассказывал тебе о своем доме у озера Кавагути?

– Да.

– Вот туда мы и увезем Каори. Ты станешь учить ее, пока не удостоверишься, что она способна управлять собственной энергией. Поживем там какое‑ то время, расслабимся. Там сейчас сплошной лед и снег кругом. Самая подходящая для вас двоих обстановка.

– Мы заберем ее у родителей? Почему бы ее матери не поехать вместе с нами?

– Увы! – сказал Коити с чувством. – Если бы дело обстояло так, нам не надо было бы вообще увозить ее.

Дзюнко вновь посмотрела на фотографии Каори и ее матери. Надо же, как они похожи друг на друга.

– Мать решила убить ее, – сказал Коити, – а потом покончить с собой. Вот такие крайности. Она уже пыталась это сделать раньше. Если мы не примемся за дело немедленно, может оказаться слишком поздно.

Девушка стиснула трубку.

– Ну, если все так ужасно, я согласна, – сказала она.

– Мы должны приступить к работе завтра вечером. Времени мало, и задание не слишком сложное. Особых усилий не понадобится. Короткие переговоры, и все. Нам надо собраться и обсудить детали, так что давай встретимся в ресторане отеля «Тауэр». Осмотрим место, а один из Стражей передаст нам дополнительную информацию.

«Значит, я увижусь еще с одним Стражем», – с удовлетворением отметила про себя Дзюнко.

– Заехать за тобой?

– Нет, я встречу тебя на месте.

– Ну, так что ты сделала со своей прической? – Коити снова переключился на шутливый тон.

Дзюнко долго выбирала, пока не остановилась на трикотажном платье бордового цвета. Надев его, она обнаружила, что, на ее вкус, оно слишком коротко. Она уже собралась было сменить его на что‑ нибудь другое, но поняла, что и без того опаздывает. Придется оставить все как есть. Она схватила пальто и выскочила на улицу. Не привыкшая к нарядной одежде, она то и дело посматривала на свое отражение в окне электрички, едва не прозевав нужную остановку. У нее в запасе оставалось всего десять минут. Каблучки ее новых сапожек стучали по тротуару, когда Дзюнко неслась к отелю «Тауэр». В холле отеля несколько молодых людей в деловых костюмах явно обратили на нее внимание, и она улыбнулась про себя, подумав, что нечасто доводилось ей иметь такой успех.

Ресторанов было несколько, на разных этажах. Коити сказал, что они встречаются в итальянском ресторане, расположенном в бельэтаже. К Дзюнко подошел официант, но не успела она назвать имя Кидо, как увидела Коити, одетого в своем привычном небрежно‑ элегантном стиле: он махал ей рукой, сидя за столиком на четверых.

– Должно быть, по дороге сюда было очень шумно, – шутливо заметил Коити, пребывавший в отличном настроении. – Наверняка все встречные мужчины присвистывали при виде тебя.

Дзюнко в это время усаживалась за столик, игнорируя насмешку. Она даже отвернулась с притворным равнодушием и тряхнула длинными завитыми волосами.

– Прическа у тебя потрясающая!

– Спасибо.

– Платье тоже подходящее. Значит, ты все же решила носить то, что я тебе купил?

– Ты же сказал, что это спецодежда? Для работы.

– Значит, вернувшись домой, ты станешь прежней Дзюнко в джинсах?

– Вот именно. Самой собой.

– Тогда придется в следующий раз подарить тебе квартиру в пристойном кондоминиуме, чтобы ты и дома носила нарядную одежду. – Коити пожал плечами и небрежно предложил: – А не то переезжай ко мне – и время сэкономишь.

Дзюнко уловила серьезную нотку в шутливом тоне и ответила загадочной улыбкой:

– Мы приступаем к работе? Каори обедает здесь?

– У них заказан обед в половине седьмого. – Коити вздохнул. – Не слишком полезно для ребенка питаться все время в ресторанах.

– Когда придет наш коллега из Стражей?

Коити посмотрел в сторону входа:

– Должен быть уже здесь. Но ведь в праздник добираться сложно.

– Праздник?

– Двадцать третье декабря, день рождения императора. Забыла?

– Уйдя с последней работы, я перестала различать дни.

– Какой у нас завтра день?

– Ну конечно! – засмеялась Дзюнко. – Кто же забудет про канун Рождества!

– Наше первое совместное Рождество. – Коити всплеснул руками в комическом отчаянии. – Получить задание в такой момент – в самый романтический день в году. Поистине у нашего начальства нет сердца!

Ресторан понемногу заполнялся, и вокруг стоял оживленный гул. В роскошной атмосфере витал легкий аромат специй, придавая всему уютную завершенность; привычный человек не обращает на это внимания, но посторонний замечает. Сидя здесь рядом с Коити, будто это самое обычное дело, Дзюнко слегка отвлеклась, смакуя удовольствие.

– В чем дело? – насмешливо глядя на нее, спросил молодой человек.

– Ни в чем, – покачала головой Дзюнко. – Просто я не привыкла к таким местам – я ведь вела спартанский образ жизни.

– Ты прекрасно сюда вписываешься, – сказал Коити. – Не волнуйся, ты привыкнешь скорее, чем думаешь, – добавил он с улыбкой. Но улыбка тут же исчезла, когда он оглянулся на вход. – Посмотри туда.

Дзюнко напряглась. Заставив себя не дергаться, она небрежно глянула через плечо в направлении взгляда Коити. Однако тревожное предчувствие отчасти рассеялось, когда она увидела невысокого пожилого мужчину. Приветливо улыбаясь, он приближался к их столику.

– Привет, извините за опоздание, – сказал он. – На улицах жуткое столпотворение.

Дзюнко заметила на лице Коити напряженное выражение. Почему он так нервничает из‑ за появления коллеги?

– Не возражаете? – Мужчина выдвинул стул и уселся со вздохом облегчения. – Наш объект еще не появился?

– Так это вы участвуете в деле? – вполголоса спросил Коити все еще с недовольным видом.

– Да, я.

– Но почему именно вы? – резко спросил молодой человек. – Вы ведь не имеете к этому отношения. Я и не знал, что вас к нему привлекли. Как вы здесь оказались?

– Контролер заболел, – терпеливо объяснил мужчина. – Я оказался под рукой, но меня полностью ввели в курс дела, так что я готов.

– Не слишком ли быстро?..

Мужчина расторопно развернул салфетку и сунул ее за ворот рубашки. Он по‑ прежнему улыбался.

– Знаете поговорку? Или теперь – или никогда. Вот примерно так.

– Еще говорят: пан или пропал. – Дзюнко попыталась разрядить атмосферу, хотя понятия не имела, о чем идет речь.

Мужчина впервые взглянул на девушку. У него были глубокие морщины и добрые глаза. Будь отец Дзюнко жив, он был бы сейчас примерно того же возраста. Его костюм выглядел не слишком дорогим, под пиджаком виднелся красный жилет ручной вязки: точь‑ в‑ точь примерный муж и отец семейства.

– Вы, должно быть, Дзюнко.

– Да.

– Вы действительно настоящая красавица, как все говорят.

Что‑ то в его взгляде беспокоило девушку, хотя смотрел он на нее вполне благожелательно. «Он смотрит так, словно вспоминает, где он видел меня раньше и насколько я теперь отличаюсь от той, кого он видел».

– Извините, мы с вами где‑ то встречались?

Раздался стук: Коити опрокинул бокал с аперитивом.

– Я вас познакомлю, – с улыбкой сказал он, промакивая лужицу салфеткой. – Этот человек – третий участник нашей миссии.

– К вашим услугам. – Мужчина поклонился. – Постараюсь не мешать вам.

– Если вы снабдите нас информацией, мы дальше вполне справимся вдвоем.

– Нет, начальство считает иначе, поскольку у Дзюнко это первое задание.

– Она не оплошает, – по‑ прежнему враждебно ответил Коити. – Сил у нее побольше, чем у вас.

– Возможно‑ возможно. – Мужчина снова уставился на Дзюнко.

И снова ей показалось, что он оценивает ее.

– Простите, я не разобрала вашего имени…

– Он работает не под своим именем, в отличие от нас, – прервал ее Коити. – Не знаю, что он скрывает, но мы должны обращаться к нему по прозвищу.

– Зовите меня Капитаном, – сказал мужчина.

– Не очень‑ то ему подходит, а? – фыркнул Коити.

– Я бы не сказала, – улыбнулась Дзюнко. – Ничего личного, но почему вы выбрали такое прозвище? Любите море? У вас есть корабль?

– Нет‑ нет, ничего подобного, – покачал он головой.

– Так, для выпендрежу, – съязвил Коити.

– Я не тебя спрашивала. Я спросила его!

Капитан подарил Коити ослепительную улыбку и повернулся к Дзюнко:

– У меня есть дочь и внук, и мы живем у моря. Они любят корабли, особенно внук.

– Сколько ему?

– Четыре года. Это он меня так прозвал. У меня есть друг, капитан прогулочного катера. Однажды он был у меня в гостях, и я надел его фуражку. С тех пор так и повелось, что дочь и внук стали повторять: «Дедушка у нас в доме главный, значит, он и есть Капитан».

– Очень мило.

Капитан опустил глаза:

– На самом деле я вовсе нигде не главный – ни дома, ни на работе. Я пообещал ему, что однажды куплю настоящий катер, пусть маленький, и тогда стану для него настоящим капитаном.

Дзюнко все еще улыбалась, но заметила, что под конец рассказа напряжение вернулось, и внезапно подумала, что не стоит дальше расспрашивать его. К тому же ее беспокоило явное нежелание Коити поддерживать беседу. Почему он так грубо себя ведет?

– Вот и официант, – сказал молодой человек, с явным облегчением отворачиваясь от них и кладя ногу на ногу.

Капитан тоже увлеченно занялся меню.

Они заказали легкий ужин и вино. Едва официант удалился с их заказом, Коити предупредил:

– Вот и они.

Проследив за его взглядом, Дзюнко увидела Каори, госпожу Курата и Фусако Эгути.

– Они повсюду ходят вместе, – сообщил Капитан, следя за тем, как их провожают к столику в самом центре. – Так что без вас никак не обойтись, Кидо.

Дзюнко наблюдала за Каори как загипнотизированная. Хрупкая девочка, бледненькая, вялая, выглядит моложе своих лет. Ее хорошенькому личику недоставало оживления, обычно присущего девочкам ее возраста.

Госпожа Курата что‑ то сказала ей, когда они уселись за столом. И лицо девочки неожиданно осветилось улыбкой, в свою очередь словно осветившей все вокруг. Фусако что‑ то добавила, и все три дружно рассмеялись. Дзюнко не могла слышать голосов, но легко вообразила журчащий смех Каори.

– Если ты на них будешь так пялиться, они заметят, – вполголоса пробормотал Коити.

Дзюнко покивала и отвела глаза в сторону. За едой Капитан, Дзюнко и Коити подробно обсудили план действий на следующий день, не упуская ни малейшей детали, несмотря на то что объекты их обсуждения сидели в нескольких метрах от них.

– Они живут в номере двадцать восемь двадцать пять, на двадцать восьмом этаже, – сказал Капитан. – Приступаете завтра вечером, в восемь тридцать. У них заказан рождественский обед на шесть тридцать в ресторане на верхнем этаже. Скорее всего, после восьми они вернутся в номер. Вряд ли они пойдут куда‑ нибудь, ведь с ними девочка.

– Фусако Эгути живет с ними в одном номере?

– Да.

– Здесь принято проверять гостей, когда они направляются в номера?

– Вряд ли, поскольку на Рождество тут будет наплыв гостей и посетителей. На всякий случай поднимаемся в разных лифтах.

– Если мы постучим, как вы думаете, они откроют дверь?

– Это мое дело. Я ведь безобидный старик. – Капитан хихикнул. – Должен, однако, сказать, что госпожа Эгути обратилась в полицию за советом, как защитить Каори от лап господина Кураты.

– В какое отделение? – нахмурился Коити.

– Это весьма любопытно. Мы выяснили только вчера, что она поддерживает контакт с детективом Макихарой из районного отделения полиции Аракавы. Мы пока не выяснили подробностей о нем.

– Может, это личные связи?

– Возможно. Сын кузины или что‑ нибудь в этом роде. Известно, что они встречались вчера в кафетерии отеля. С ними была еще одна женщина, но мы пока не знаем, кто она. Они с Макихарой расстались, как только покинули отель, – она поехала на метро.

– Может, это подруга госпожи Эгути, которая и познакомила ее с детективом?

– Возможно. Что касается Макихары, он уехал, потом час спустя вернулся и от портье позвонил госпоже Эгути. Она спустилась, и они вместе поднялись в номер. Через час он спустился вместе с госпожой Курата, так что, скорее всего, они беседовали все вместе.

– Мне это не нравится, – наморщил нос Коити. – Я впервые слышу, что в деле замешана полиция. Я не стал бы торопиться.

– Да бросьте вы. По‑ моему, беспокоиться по поводу этого детектива Макихары не стоит. Что он один сделает? Во всяком случае, полиция обычно не вмешивается в дела о разводе и опеке.

– Хорошо, завтра мы забираем отсюда Каори. Что дальше?

– Этим займется господин Курата со своими адвокатами. Вам беспокоиться не о чем.

– Работники отеля могут что‑ то заподозрить?

– Даже если так, они ничего не смогут предпринять.

План отличался простотой. Капитан скажет, что он от Макихары, и Фусако Эгути откроет ему дверь. Как только это произойдет, Коити «подтолкнет» ее. С подачи Коити она скажет госпоже Курата, что Макихара приехал по неотложному делу и не хочет обсуждать его в присутствии Каори, а потому просит ее встретиться с ним в холле. Госпожа Эгути пообещает остаться при Каори.

Госпожа Курата спустится вниз. Если она заупрямится или заподозрит неладное, Коити «подтолкнет» и ее тоже, как только она приблизится к двери. Тогда в номере Каори останется только с госпожой Эгути, превращенной в марионетку.

– Здесь настанет очередь Дзюнко, чтобы вывести Каори без осложнений. Вы, Дзюнко, скажете ей, что обладаете таким же даром, как у нее, и это должно ее успокоить. Объясните ей, что ее отец очень за нее переживает и послал нас ей на помощь.

– Это может оказаться нелегко… – Дзюнко медленно повернулась в сторону Каори.

Девочка размазывала еду по тарелке – у нее явно пропал аппетит. Ее мать потягивала вино из бокала. Фусако Эгути разговаривала с госпожой Курата и рассеянно вертела уродливый кулон, висевший у нее на шее.

– Госпожа Курата в последнее время пристрастилась к выпивке, – пробормотал Капитан. – И не бокал‑ другой, а гораздо больше.

– С Каори понятно, а как быть дальше с госпожой Курата? Просто оставляем ее здесь и уходим?

– Господин Курата будет ждать ее внизу, в холле, и объяснит ей, что забрал Каори, чтобы обеспечить ей надежную охрану. Госпоже Курата ничего не останется, кроме как подчиниться.

– Он ведь не станет ей угрожать или бить ее? – внезапно забеспокоилась Дзюнко.

– Разумеется, нет, – покачал головой Капитан. – Мы просто избавим ее от стресса, в котором она находится в последнее время.

Девушка посмотрела на Капитана, потом перевела взгляд на Коити. Тот поднял брови и улыбнулся одними уголками губ:

– Эй, принцесса, ты не забыла? Я ведь тебе говорил. Мы всегда на стороне правосудия.

Дзюнко пристально смотрела ему в глаза. Потом, передразнивая, улыбнулась уголками губ.

– Похоже, между вами согласие и лад, – рассмеялся Капитан.

– Спасибо, что посодействовали нашему согласию, – ответил Коити.

– Хорошо быть молодым, – сказал Капитан, отчасти самому себе. – И располагать временем.

Дзюнко почувствовала, что он утратил нечто большее, чем свою юность. Что именно? Не из‑ за этой ли утраты он вступил в общество Стражей?

– Они уходят.

Слова Коити заставили ее поднять глаза. Мать Каори шла нетвердой походкой, и Каори поддерживала ее за тонкую талию.

«Спокойной ночи, – про себя попрощалась с девочкой Дзюнко. – Увидимся завтра. Ты навсегда перестанешь бояться».

– Сестренка, – еле слышно прошептала она вслух.

Капитан ушел, а молодые люди, изображая супружескую пару, прошлись по отелю. Они поднялись на двадцать восьмой этаж и прошли мимо двери номера Курата, вернулись к лифту и спустились в бар на нижнем этаже. Там они уселись на высокие табуретки у стойки, и Дзюнко потягивала вкусный коктейль, предложенный Коити, и они вдвоем уничтожили целую чашку орехов. Он сказал ей название коктейля, но оно улетучилось у нее из головы, как только они принялись болтать на разные темы, избегая разговоров о работе. Коити не пил, потому что ему еще предстояло вести машину, но был в приподнятом настроении, и они весело болтали о его доме, семье, домашних питомцах и его любимице, сиамской кошке Грезе.

– Где ты держишь кошку? В квартире в Йойоги или в доме возле озера Кавагути?

– Она всегда там, где я. Я вожу ее с собой, никогда не оставляю надолго одну.

– Как это мило с твоей стороны.

– Эй, это комплимент? Или, как всегда, ирония?

В ответ Дзюнко кинула в него ореховой скорлупкой.

– Греза – женщина, ты можешь и приревновать. Сиамские кошки очень сексуально выглядят.

– Они, я слышала, очень гордые?

– Она держится как королева, – засмеялся Коити. – Я у нее в услужении.

– Хотелось бы мне посмотреть, как ты прислуживаешь госпоже кошке.

Положив локти на стойку, Коити взглянул на нее искоса:

– Правда? Хочешь, поедем с ней познакомиться?

Дзюнко посмотрела на него сквозь стакан: «На самом деле глаза у него светлее, чем мне показалось вначале». Затем ее взгляд упал на бледный шрам, примерно два сантиметра длиной, прямо над правой бровью. Подарок на память о детской драке?

– Откуда у тебя этот шрам?

– Этот? – Коити машинально коснулся шрама. – Угадай.

– Упал с дерева?

– А вот и нет. Я городской ребенок. Свалился с велосипеда.

– Замедленная реакция?

– Ну уж нет! – рассмеялся молодой человек. – Я разогнался с горы, летел как молния и врезался в кучу консервных банок. Соседи побежали к моему отцу и сообщили ему о происшествии – он к тому времени вышел в отставку и сидел дома. Он обычно гулял с тросточкой, но тут буквально подлетел к мусорной куче и вытащил меня оттуда за шиворот. Потом меня же и отругал, но не слишком, главным образом за причиненное всем беспокойство.

Дзюнко представила себе картинку и смеялась до слез.

– Ты здорово умеешь менять тему разговора, а? – добавил Коити.

Девушка уставилась в свой почти опустевший стакан.

– Еще один? – спросил ее спутник.

– Нет. – Дзюнко поставила стакан на стойку. – Я хочу уйти отсюда в другое место.

– Куда?

– Так, одно место. – Девушка соскользнула с табуретки и потянула его за руку. – Недалеко отсюда.

«Сан Парей» находился на том же самом месте. Сквозь окно виднелись свечи, и оживленные люди за столиками болтали и смеялись.

Дзюнко подняла взгляд, перед тем как распахнуть дверь:

– Они поправили вывеску! Давным‑ давно, когда я бывала здесь, не хватало буквы «П».

– Укатилась, как шарик в автомате.

Все столы были заняты, и Дзюнко с Коити снова пришлось устроиться на табуретки у бара. Он заказал кофе эспрессо, и девушка последовала его примеру.

– Можешь выпить, если хочешь.

– Не хочу. А то еще напьюсь, а ты воспользуешься этим.

– Я на такое не способен. – Коити казался уязвленным.

Они примолкли, как семейная пара после ссоры. «Может, мы и есть пара и мы поссорились», – подумала Дзюнко.

– Я здесь раньше часто бывала, – тихо сказала она, глядя на пламя свечи. – Мне нравится, что здесь так много свечей.

– Красиво. – Молодой человек окинул взглядом зал ресторана. – Но ведь сюда обычно не ходят в одиночку?

– Это правда. Я приходила сюда не одна.

Похоже, Коити сосчитал до пяти про себя, прежде чем задать вопрос:

– С Кадзуки Тадой?

Дзюнко кивнула, не сводя глаз с пламени. Она рассказала, что привела его сюда, чтобы показать, как она умеет зажигать свечи, но кончила тем, что случайно подожгла на парковке «мерседес‑ бенц». Тада был потрясен, а она раскаялась в содеянном, но все же гордилась тем, что после этого он стал смотреть на нее другими глазами.

Коити слушал, не прерывая ее, и в глазах его было то же самое отрешенное выражение, как у Дзюнко. Девушка закончила свой рассказ ближе к полуночи. К тому времени ее чашка опустела, а число посетителей заметно уменьшилось.

– Эй, что это такое? – Дзюнко кивнула на предмет, полускрытый за стойкой бара.

Это оказался высокий подсвечник. Наверху он имел форму сердечка и с незажженными свечами выглядел дешевой подставкой.

– Может, они используют это на свадебных банкетах? – развеселился Коити.

– Это приготовлено к завтрашнему дню, – сказал официант, протиравший стекло и случайно услышавший их, и улыбнулся им.

– Вот как? Здесь завтра отмечается свадьба?

– Нет, канун Рождества. Большинство наших посетителей придут парами, так что это для романтики. Мы используем их еще и в Валентинов день.

Официант вернулся к своим обязанностям, и Коити вполголоса заметил:

– Интересы бизнеса важнее хорошего вкуса…

Дзюнко всмотрелась в подсвечник в форме сердечка и сосчитала свечи. Двадцать штук.

Коити не станет повторять свое приглашение. Он просто пошутил, когда предложил ей познакомиться с его кошкой, но девушка понимала, как он одинок – одинок и напуган. Ведь она долгие годы испытывала те же чувства, наблюдая, как они усугубляются, и не зная, как с этим справиться, как утаить от самой себя.

Она вспомнила, какой беспомощной и одинокой ощущала себя, когда читала электронную почту и слушала, что говорит по телефону Коити, и как потянулась к нему ее душа. Они знакомы всего десять дней, но их связывает нечто такое, над чем время не властно.

А еще она вспомнила, как совершенно осознанно обидела его, когда они шли в «Сан Парей». Значит, ей и следует сделать первый шаг.

– Как по‑ твоему, я понравлюсь твоей Грезе?

У Коити недоверчиво сверкнули глаза. Она улыбнулась – на сей раз открыто – его неподдельному удивлению.

– Взгляни. – Она указала на подсвечник.

Молодой человек глянул, и глаза его еще больше округлились. Все двадцать свечей в подсвечнике горели ровным пламенем.

– У меня есть одна просьба.

– Какая?

– Рассмеши меня, когда мы останемся одни. – Она хотела сказать это с легкой улыбкой, но следующие слова слишком близко касались ее, а потому губы у нее задрожали. – Только, пожалуйста, не смейся надо мной.

– С чего бы мне смеяться над тобой? Обещаю, что не стану.

Она почувствовала, как он крепко стиснул ее руку.

Коити сдержал слово. В его удивительно удобной, уютной квартире, на просторной чистой постели, Дзюнко смеялась, смотрела ему в глаза, а когда не смеялась, ощущала прикосновение его губ, видела его зубы и обнаружила, что, помимо шрама над бровью, у него еще множество шрамов и шрамиков. Коити в подробностях рассказывал о происхождении каждого, пока им вообще не стало никакого дела до этих отметин.

«Так сколько раз ты падал с велосипеда? Сколько перенес переломов? Сколько раз ударялся головой? Сколько раз тебя увозили на „скорой помощи“? Сколько ушибов ты получил? Удивительно, как ты вообще уцелел! Все это происходило, потому что ты был одинок. Я вот так же постоянно терзала свою душу, как ты свое тело. Нам так тяжело давалось осознание того, что мы отличаемся от всех остальных! Эти дары, непрошеные дары, навязанные нам от рождения, оказались слишком тяжким бременем. И никто не мог помочь. Но отныне я буду рядом».

Вначале Коити обнимал Дзюнко, но, когда они заснули, уже девушка обнимала его. Как мать. Как сама любовь.

Внезапно она услышала какой‑ то шелест снаружи. Дзюнко тихо поднялась. Была глухая ночь. Коити мирно спал, уткнувшись головой в подушку. Она оглянулась в поисках какой‑ нибудь одежды и обнаружила в ногах кровати его рубашку.

Девушка выскользнула из‑ под одеяла, и Греза, свернувшаяся на кресле, тут же открыла голубые глаза. Сама она почти сливалась с темнотой, но Дзюнко подошла к ней, приложив палец к губам:

⇐ Предыдущая 18 19 20 21 222324 25 26 27 Следующая ⇒