Линси Сэндс 6 страница

одно. "

Определяя его испуганную реакцию, Маргарет нежно погладила щеку сына. ‑ " Я предлагаю, чтобы ты сказал ей ты сделаешь Р. Т. Из того, что она сказала мне в спа сегодня, это ‑

вероятно, наилучший вариант для вас обоих. "

‑ " Что за Р. T.? " ‑ подозрительно спросил Люцерн.

‑ " Ромэнтик Таймс‑ журнал о романтических книгах, " ‑ объяснила мать. ‑ " Только скажи ей, что ты сделаешь это. " ‑ потом Маргарет Аржено повернулась и ушла, возвращаясь вдоль ряда

автомобилей.

‑ " Хм. Интересно, как она узнала, что работа Кейт зависит от убеждения тебя сделать одного

из тех событий гласности, " ‑ пробормотали Бастьен, пока наблюдал, как их мать ушла.

Грег пожал плечами. ‑ " Она очень хороша в том, чтобы заставлять людей говорить вещи, которые они никогда не захотят говорить. Она была бы хорошим врачом. "

Люцерн был тих, и они все возвратили их пустые стаканы Бастьену. Он не знал, как его

мать узнала это, но он не сомневался, что это была правда. Которая сделала его несчастным, так как теперь он знал наверняка, что никогда не освободится от женщины. Она была

отчаянной, а отчаянные люди были и столь же непредсказуемыми как ад.

‑ " Вы все Здесь! "

Эти четверо мужчин снова отвернулись от фургона, на сей раз чтобы найти Кейт К. Ливер, столкнувшуюся с ними. На ее лице была вредная усмешка, когда она увидела их виновные

выражения и что‑ то, что они все пробовали скрыть позади них.

‑ " Рэйчел искала Вас. Я сказала, что я видела, как Вы пошли сюда, и сказала, что проверю, " ‑

объяснила она, все еще следя за ними с развлечением. ‑ " Она попыталась остановить меня и

сказала, что сама пойдет, но это ‑ её свадьба ‑ я не могла позволить ей оставить гостей, чтобы

пойти, преследовать четырёх подлецов. "

Люцерн обменялся взглядом с другими. Они все знали, что Рэйчел, вероятно, надеялась

быстро перекусить как, их мать только что сделала. Но Кейт, в ее доброте, сделала

это невозможным.

‑ " Почему Вы называли нас подлецами? " ‑ спросил Грегори.

Кейт выдохнула и засмеялась. ‑ " Из‑ за того, что Вы делаете здесь. "

Мужчины обменялись взглядами и передвинулись, удостоверяясь, что открытая задняя

часть фургона и холодильник крови были скрыты; тогда Люцерн повторил, ‑ " Что мы

делаем? "

‑ " О, как это не очевидно, " ‑ она фыркнула. ‑ " Прячась здесь, толпясь вокруг фургона. " ‑ Она

потрясла ее головой снисходительно взглянула на них. ‑ " Я, возможно, была воспитана в

Небраске, но я жила в Нью ‑ Йорке достаточно долго, чтобы знать, что любят делать разные

типы художников. "

Теперь взгляды, которые обменяли мужчины, были изумлены. Типы художников? Люцерн

был писателем, Этьен разработчик программ, Бастьен бизнесменом и Грег врачом. Типы

художников? И что заставило ее думать, что типы художников делали так или иначе?

Единственный способ узнать состоял в том, чтобы спросить. Люцерн так и сделал. ‑ " Что ты

думаешь, мы здесь делаем? "

Она покорно вздохнула. ‑ " Вы курите травку. " ‑ Она сказала это как одно слово.

Мужчины смотрели на неё; тогда Этьен выпустил смех недоверия. ‑ " Что? "

Кейт объяснила с раздражением. ‑ " Горшок. Марихуана. Вы парни пришли сюда для Дебби. "

‑ " Эээ …, я полагаю, что он называется Доббе, " ‑ прерывал Грег.

‑ " Всё равно. Это ‑ то, что Вы делали, правильно? "

" Эээ …" Люцерн начал. Тогда он, Бастьен, Этьен и Грег засмеялись.

‑ " Да. Ты поймала нас. Мы курили Дебби, " ‑ согласился Этьен.

‑ " Доббе", исправил Грег.

‑ " Да" ‑. кивнул Бастьен. ‑ " Мы предложили бы тебе немного, но мы … эм …"

‑ " Всё скурили, " закончил Этьен.

Эти двое мужчин казались отвратительно примирительными по мнению Люцерна. Господи.

‑ " О, это хорошо. Я ничего не курю. " ‑ Она криво улыбнулась, затем добавила, ‑ " Кроме того, подали обед. Я думаю именно поэтому, Рэйчел искала Вас. "

‑ " Хорошо тогда мы должны пойти. " ‑ Выйдя вперед, Люцерн твердо взял руку Кейт и

повернул ее к зданию. Они только сделали два шага, когда он услышал закрытие двери

фургона, и шаги других мужчин позади них. Курили дебби. Господи.

Люцерн был отвлечен вовремя обеда, просто ковыряясь в еде. Еда была очевидно очень

хороша, судя по комментариям Кейт, но у него действительно не было аппетита. Он думал о

словах матери, что работа Кейт зависела от ее убеждения его сотрудничать. Люцерн не знал

почему, но это действительно беспокоило его. Очень.

‑ " … танец, Люк. "

Люцерн огляделся вокруг в недоумении. Он только поймал конец фразы матери, он был

настолько глубок в раздумьях. Он всмотрелся в неё с вопросом. ‑ " Что? "

‑ " Я сказала, ты должен пригласить Кейт на танец. Поддержать Этьена и Рэйчел. Кто‑ то ещё

должен начать танец. "

Он поглядел на танцпол, удивленно увидел, что новобрачные танцевали. Обед был

закончен, и начался первый танец. Ожидалось, что он, как глава со стороны его семьи,

должен присоединиться следующим. По всем правами он должен пригласить свою мать,

матриарха, чтобы призвать других к танцу, но один взгляд на Маргарет сказал ему, что она

начала своё сводничество всерьез. Она не будет танцевать с ним.

Вздыхая, он отодвинул свой стул и протянул руку Кейт. Его редактор выглядела ужасно не

уверенной когда она вложила ее руку в его. Сообщая себе что это был только танец

обязанности, и что его мать не сможет вынудить его танцевать с Кейт снова, Люцерн повёл

ее на танцпол и взял ее в свои руки.

Это была ошибка. Кейт К. Ливер помещается в его руках, как будто была создана для него.

Ее голова доходила только до подбородка Люцерна, ее рука была маленькой и мягкой в его, и аромате ее духов, донесенных, мучительный и неопределенно захватывающий для его

носа. Даже не понимая это, он привлёк ее ближе так, чтобы его тело могло объединиться с

ее.

Люцерн голодал; он испытывал это каждое утро после пробуждения. В то время как он спал, его тело обрабатывало выпитую им кровь, возмещая любые убытки, которые вызвал день, и

оставляло его обезвоженным и в серьезной потребности. В некоторые дни голод был хуже.

Иногда был достаточно умеренным, что он мог быть отвлечен другими вещами, как этим

утром. Однако, Люцерн знал голод. Он понял жажду. Он ежедневно жил с глубокой нуждой, которая могла стать такой сильной, что его тело вызвало бы судороги. И все же эта …

Он опустил свою голову, вдыхая аромат шампуня Кейт, смешанного со специями и

сладостью ее духов. Она пахла неопределенно ванилью, как богатый и сочный десерт или

миска мороженого, и у него было внезапное безумное желание лизнуть основание ее шеи и

….

Люцерн резко выпрямился, когда ухватился за свои мысли. Лизнуть её шею? Больше

смахивает на укус. Боже, он нуждался в большем количестве крови. Он был скорее слаб в

последнее время. Из‑ за присутствия Кейт он не придерживался своих обычных четырех пинт

в день. Он выпил две ‑ что объясняет его голод. Он запутался между жаждой крови Кейт и

жаждой ее.

Он широко ей улыбнулся, когда она пробормотала его имя. Она казалась немного

удивленной его улыбкой, затем неопределенно спросила, ‑ ", Что‑ то не так? Ты прекратил

танцевать. "

Люцерн осмотрелся вокруг, удивленно поняв, что он прекратил двигаться. Он теперь

просто стоял в середине танцпола, прижимая её близко. Очень близко. Ее грудь, прижалась к

его, и выглядывала из ее платья. И это была очень хорошая грудь. Округлости и

бледно розовый тон плоти, говорили о здоровой крови. Люцерну понравилось бы пройти по

этим округлостям, облизывая и …

‑ " Я должен поговорить с Бастьеном, " ‑ он задыхался. ‑ " Сейчас".

Освобождая ее от его крепкогозахвата, он пошёл туда, где танцевал Бастьен, внезапно поняв, что он сделал. Повернувшись назад к изумленной Кейт, стоявшей, как оставленный ребенок

в центре танцпола, он взял ее руку и привел обратно к их столу. Затем обошел

вокруг танцпола, достигнув брата, когда закончилась музыка.

‑ " Бастьен, после того, как ты отведёшь свою партнершу по танцу назад к столу, я должен

говорить с тобой снаружи. У фургона, " ‑ обоснованно сказал он.

‑ " Конечно", ‑ сказал его младший брат. ‑ " Приду через мгновение. "

Люцерн кивнул, и Бастьен отвёл сестру Рэйчел, которая была подружкой невесты, назад к

столу для почетных гостей.

‑ " Мне послышалось, или ты сказал что пойдёшь к фургону? "

Люцерн повернулся и увидел Лисианну позади него. Она и Грегори присоединились к танцу

сразу после Люцерна и Кейт. Пара стояла поблизости, ожидая следующую песню. Он не

был удивлен, что она услышала то, что он сказал.

Он кивнул в ответ на ее вопрос, и почувствовал необходимость объяснить: ‑ " Я не питался

достаточно после прибытия Кейт. "

Лисианна кивнула в понимании. ‑ " Рэйчел и я присоединимся к вам. Ранее она сказала что с

подготовкой к свадьбе, ей …"

‑ " Прекрасно, прекрасно, " ‑ прервал Люцерн. Он не нуждался в объяснении. Он был счастлив, чтобы женщины присоединились ‑ " Пойдите, возьмите ее, потом. Бастьен будет … О. Он

привёл её с ним. "

Бастьен вёл их новую сестру через танцпол.

‑ " Я буду следить за Кейт, таким образом, она не выйдет и не попытается поймать вас с

дебби, с поличным, " ‑ сказал Грег, когда Бастьен и невеста прибыли. Он отошёл, чтобы

пригласить редактора на танец.

‑ " Хорошо, хорошо. " ‑ Люцерн даже не улыбнулся. Он только кивнул свое спасибо и

сопроводил других из приемной.

Кейт расслабилась в руках Грега когда они начали двигаться то, что она была не в состоянии

сделать в объятиях Люцерна. Она видела, что автор ускользнул наружу с сестрой, Рэйчел и

Бастьеном, и подозревала, что они снова курят. По ее мнению он мог использовать это. Это

конечно помогло бы ему расслабиться,. Человек был сосредоточен во время обеда, и … ну, она предположила, что он только казался отвлечённым пока ел ‑ не, чтобы это беспокоило

ее. Она была занята, говоря с его мамой и сестрой, слушая забавные рассказы о юности

Люцерна.

Если верить его матери и сестре, Люцерн действительно был очень чувствительным

человеком с твердой, сварливой раковиной. Прочитав его романы, Кейт думала, что это

возможно. Была определенная тоска в том, как он изображал пар в своей книге, голод,

который не имел общего с жаждой крови вампиров или даже с сексуальным желанием. В

глубине души его герои были одиноки, тосковали по родственной душе, которые могли бы

разделить их долгие жизни. Теперь Кейт задавалась вопросом, было ли это отражение его

чувств, его тоска по любви.

Грег немного покрутил её, и она улыбнулась ему. Муж Лисианны был намного более

расслабленным танцором чем Люцерн. Люк почти вибрировал с напряженностью, пока они

кружились по танцполу, и это перешло Кейт, наполняя ее напряженностью, которая

беспокоила. Несмотря на эту напряженность, она таяла в его объятиях, кладя голову на его

плечо и скользя пальцами ближе к его затылку, чтобы причесать там волосы. Она не

поверила и была немного ошеломлена, когда он прекратил танцевать и ушел.

Ну, хорошо, она была очень ошеломлена. Она стояла там, смотря на него,

неспособная поверить, что он возвращался к своей грубости прямо посередине танцпола у

всех на виду. Если бы он внезапно не возвратился и не отвёл ее к их столу, то она, возможно, упорно искала его и быстро ударила его за это. Да, это было определенно хорошо, что он

пошёл курить. Конечно, это расслабит его.

‑ " Я думаю, что ты должен согласиться сделать что‑ то для нее, " ‑ предложил Бастьен.

Конечно, Кейт была темой беседы, с того момента, как они достигли фургона. И к

раздражению Люцерна, все что‑ то советовали.

‑ " Почему ты не сказал ей, что сделаешь одно из тех интервью? Как этот Р. T., предложенный

мамой, " – продолжил Бастьен. ‑ " Или скажи ей, что ты сделаешь одно из событий гласности, но только одно, без тура раздачи автографов. Позволь ей выбрать, какой наиболее вероятно, сохранит ее рабочее место. Так она будет счастлива и уедет. "

‑ " Позволить ей выбрать? " ‑ Люцерн испугался идее дать ей так много влияния. ‑ " Но что, если

она выберет одно из телевизионных интервью? "

Лисианна нетерпеливо протараторила. ‑ " Полчаса перед камерой не убьют тебя, Люк. "

‑ " Но …"

‑ " Смотри на это иначе, " ‑ добавила его сестра. ‑ " Полчаса перед камерой во время интервью, или Кейт Ливер, ночующая под открытым небом на твоём крыльце. "

Бастьен рассмеялся. ‑ " Если тебе удастся выставить ее за парадную дверь. "

Люцерн впился в него взглядом, но его брат просто пожал плечами. ‑ " Ты очевидно

становишься с нами мягче, Люк, " ‑ он продолжил. ‑ " Сто лет назад ты не испытывал бы

затруднений, выпроваживая ее, смотря на её попку. "

‑ " Ты смотрел на ее попку? " непроизвольно спросил Люцерн.

‑ " Конечно, почему нет? Она одинока. Я одинок. " ‑ Он пожал плечами. ‑ " Есть проблемы? "

Люцерн нахмурился. Не должно быть проблем, и он это знал. Но по некоторым причинам,

ему не нравилось, что Бастьен вообще смотрит на Кейт.

‑ " Бедный Люк, " ‑ сказала Лисианна. Он посмотрел на неё вопросительно, и она погладила его

руку, как будто он нуждался в успокоении. ‑ " Шестьсот лет, и ты не знаешь, что делать с

чувствами, которые Кейт пробуждает в тебе. Конечно, с возрастом должна прийти некоторая

мудрость. "

‑ " Кажется, что мужчины остаются эмоционально не чувствительными независимо от того, сколько времени они живут, " ‑ сухо прокомментировала Рэйчел.

Люцерн остался тихим, его мысли шумели. Лисианна подразумевала, что он не осознавал,

что он влюблялся в девчонку. Он не влюблялся. Он знал об этом. Но ему это не должно

нравиться, также он не должен признавать это. Люцерн признал, что тот голод, который он

почувствовал около нее на танцполе, не был жаждой крови, это была сексуальная жажда. Он

хотел Кейт К. Ливер, редактора. И это было осложнением, без которого он мог бы обойтись.

Если бы ее ум не был закрыт для него, то он, возможно, был бы готов удовлетворить свои

желания и обладать ее телом, как он хотел. Он, конечно, не жил как монах в течение

шестисот лет. Но ее разум был закрыт, делая ситуацию опасной.

Качая головой, он оставил других у фургона и возвратился в зал. Он был заинтересован, поэтому чувствовал давление – естественный процесс, вызванный, непосредственной

нуждой близости с кем‑ то. Он переборет это сразу же, как только Кейт К. Ливер уедет. Он

только должен был сказать ей.

Глава шестая

Маргарет была единственной за столом, когда Люцерн возвратился и занял свое место.

Быстрый осмотр танцпола показал, что Кейт и Грег танцуют. Кажется им было ужасно

удобно. Кейт была расслаблена и улыбалась в руках Грегори Хьюитта, что она была не в

состоянии с Люцерном ‑ они синхронно двигались, как будто танцевали вместе в течение

многих лет.

Грегори даже выглядел довольно учтивым на танцполе. Люцерн никогда не думал о

его шурине, как о джентельмене, но он, казалось, довольно хорошо имитировал это прямо

сейчас. Логически, Люцерн знал, что Грег любит Лисианну и, не было никакой угрозы, когда

он прильнул к Кейт. Кроме того, Люцерн быстро напомнил сам себе, что он даже не

интересовался отношениями с этой женщиной. Но его тело, казалось, не обращало внимания

на логику. Некоторая его часть не давала логике шанса. И пока он наблюдал, как Грег

кружит Кейт по танцполу, Люцерн чувствовал напряжение и дергание его мускулов. Низкое

рычание загрохотало в его груди, в то время, как он наблюдал за парой.

‑ " Ты должен пойти и разбить пару. "

Люцерн напрягся от слов его матери. Он поглядел на нее и увидел, жалость в её взгляде. Он

резко повернулся, кратко поборолся с собой, затем вскочил на ноги и пошёл на танцпол.

Если было что‑ то, что Люцерн ненавидел так это жалость. Теперь он обезумел.

Грег заметил его подход, бросил один взгляд на его выражение, торжественно кивнул и

оставил танцпол.

Кейт повернулась в смятении, когда Грег внезапно отпустил ее и далеко отошёл. Она не

была удивлена увидеть там Люцерна. Однако, она была удивлена его выражением. Его

обычно холодный, сварливый вид был заменен интенсивностью животного преследования.

Он выглядел твердым и сердитым, но не холодным. Всё что угодно кроме холода. Его глаза

были полностью серебряными без голубого. Теперь она поняла описание, которое он

дал Клоду в его первой книге: " Кремнистые глаза, которые говорили об огнях ада и

оставляли его врагов, испуганными. " Она не предполагала, что серебристо‑ голубые глаза

могли выглядеть настолько свирепыми, но в них были горящие ярко‑ красные огни, почти

летящие из его радужных оболочек, как от пламени сварщика.

Все же Кейт не боялась. По некоторым причинам ее губы изогнулись в улыбке, и она не

смогла остановить слова, вырвавшиеся из её уст ‑ " Курение дебби не расслабило тебя, не так

ли? "

Люцерн как будто врезался в невидимую стену. Его решительный шаг сразу сломался, и он

посмотрел на неё с чистым выражением, которое стерло дикую лихорадку, чувствующуюся

несколько моментов ранее. Тогда он сделал удивительнейшую вещь: Люцерн Аржено – этот

упрямый, глупый, неосведомленный человек, фактически выпустил бурю смеха. Кейт не

думала что такое возможно. Этот мужчина был таким …

Ее мысли улетучились, когда он обхватил ее руками, и они начали танцевать. Он все еще

мягко хихикал, что заставляло его грудь вибрировать против нее. Он привлёк ее ближе.

Когда Кейт подняла свою голову и застенчиво всмотрелась в его лицо, он улыбнулся и

сказал, ‑ " Ты ‑ злая женщина, Кейт К. Ливер. "

Она обнаружила, что улыбается в ответ. Сначала она думала что он красивый человек, но

теперь, с смехом, искрящимся в его глазах и приподнимавшем уголки его рта, он стал более

чем просто красивым. Из‑ за него захватывало дух. Буквально. Кейт едва смогла дышать,

когда встретила его пристальный взгляд. Тепло, исходило от каждой частички тела,

соприкасавшейся с ним. Она хотела положить голову на его плечо и раствориться в нём. Она

хотела чувствовать, как его руки касаются ее плоти. Она хотела …

Пойти домой. Кейт определенно хотела пойти домой. Или, в действительности, она хотела

пойти куда угодно, только подальше от него. Она не хотела чувствовать этого, она не хотела

желать его. Черт, он даже не нравился ей.

Ну, хорошо, она признала с болезненной честностью; она весело провела время, играя в

Жажду крови II с ним, и он мог быть хорошим, когда попробовал. Она была уверена. Это не

было, как будто он попробовал, но все же. Конечно, все же могли быть хорошими при

небольшом усилии, правда ведь? Да, она убедилась. Фактически, он был хорошим прямо

сейчас. Ну что то вроде этого.

Кейт вздохнула. Танцуя с ним, она чувствовала себя прекрасно. И когда Люцерн держал ее

так, она забыла, как груб и упрям он мог быть. Но ‑ и это было большое, но ‑ у нее не было

абсолютно никакого намерения связываться с одним из ее авторов. Она деловая женщина.

Профессионал. И она будет действовать профессионально, даже если все, что она в

действительности хотела ‑ это сорвать его дизайнерский смокинг и прижаться к его голому

телу.

Охххххххх. Это не хорошо.

Люцерн внезапно прекратил танцевать и объявил, ‑ " я устал. " Когда она не ответила, он

добавил‑ " Ты готова уехать? "

‑ " Да". ‑ Она ответила мгновенно. Она была более чем счастлива избежать возможности

страдания от этой близости.

Люцерн очевидно согласился. Он немедленно взял ее руку и повёл через холл.

Он остановился только однажды, сделав паузу за столом для почетных гостей, чтобы сказать

его брату и невестке, что они уезжают.

Кейт прошпионила за Маргарет Аржено, она сидела, нахмурившись смотря на них с ее места

за столом, и она поняла, что мать Люцерна не была рада, что они уезжают так рано. Она

ужасно себя почувствовала, но это была не её проблема. Маргарет была проблемой Люцерна.

Проблемой Кейт было поддержание деловых отношений, и принуждение Люцерна к

случайю гласности. И у нее был только еще один день, чтобы сделать это.

Люцерн был тих на пути домой, его мысли, немного запутались. Он не был уверен, какие

были его намерения когда он предложил уехать рано, но …

О, кого он разыгрывал? Он думал получить одну Кейт дома и возможно голую. Женщина

пробралась под его кожу, а его семья заставила его допустить это. Бастьен толкнул его

локтем с комментарием о её попке, и со знанием улыбался, когда он спросил было ли то, что

он заметил это проблемой; потом Лисианна сделала это хуже с ее " бедным Люком. " Только

вид Кейт с Грегом пробудил животное внутри. Но вид жалости на лице его матери был

худшим. Люцерн понимал, что он мог попытаться одурачить себя, но он не мог одурачить

никого. И черт, он не мог больше дурачить самого себя.

Она ему нравилась. Несмотря на то, что она современная женщина, настойчивая и

агрессивная когда необходимо, она понравилась ему. Несмотря на то, что она, казалось, не

могла убить никаких драконов, кроме, возможно, него и его нехватки навыков общения, она

понравилась ему. И, дорогой Бог, он хотел ее.

Люцерн был здоровым мужчиной 612 лет. Число женщин с которыми он был … ну, он не

мог даже предположить число. Однако, всё исчезало из его ума, когда он держал Кейт в

своих руках.

Но теперь она не была в его руках; она сидела на пассажирском сиденье, скрестив руки в

защитной позе на её груди, и вслепую смотрела в ночь, пока они ехали. Она сознательно

игнорировала его, держа дистанцию. Это несколько помогло очистить ум Люка. Кейт была

его редактором. Он должен был работать с ней. Переспать с ней было бы недозволительно.

Он чувствовал себя невыразимо утомленным, когда он подъехал к своей дорожке.

И он и Кейт молчали, когда вышли из автомобиля. Она заговорила первой. Она пристально

посмотрела на усеянное звездами небо, пока они шли по дорожке и пробормотала, ‑

" Прекрасная ночь. "

Шаги Люцерна заколебались от ее задумчивого тона. Она казалось отказывалась заканчивать

ночь, также как и он. Люцерн знал, что не может поддаться своему желанию ее, но он все

еще не хотел расставаться с ней.

‑ " Она красива, " ‑ он согласился. ‑ " Не хочешь ли посидеть на веранде и выпить бокал вина? "

Он задержал дыхание, пока она колебалась.

‑ " Может лучше кофе вместо этого? " ‑ спросила она. ‑ " Я выпила больше моей обычной

нормы алкоголя сегодня вечером. "

Люцерн выдохнул в свисте. ‑ " Конечно. Сядь и я …"

‑ " Я помогу. " ‑ Она улыбнулась впервые, после того как они оставили прием. ‑ " Не в обиду

тебе, но не думаю, что ты делал много кофе. "

Люцерн не был оскорблен. Он был только счастлив, что вечер не собирался заканчиваться и

что Кейт К. Ливер улыбалась.

Они работали на кухне в тишине, Кейт делала кофе, в то время как он нашел креманки

и положил немного мороженого. Затем они вынесли всё это на веранду.

Кейт окинула взглядом звёзды в небе. Это была такая мирная, прекрасная ночь, и она

фактически наслаждалась компанией Люцерна. Да, она действительно наслаждалась этим.

Его обычная сварлива часть без вести пропала. Она не знала, сделал ли это алкоголь или

дебби, которые он выкурил на свадьбе, но впервые, он казался очень нежным в ее

присутствии. О, он был мил предыдущей ночью, когда они вместе играли в игру, но это было

по‑ другому. Тогда он был напряжён и готов стрелять в плохих парней. Теперь он был

невероятно расслаблен, и быть с ним стало удовольствием. Они сидели так долгое время, выпивая, кушая их мороженое и болтая о свадьбе, избегая смотреть друг на друга. По

крайней мере, Кейт избегала смотреть на него. Каждый раз, когда она смотрела на улыбку, появляющуюся на его губах, она хотела поцеловать их.

Ты ‑ дура, сказала себе Кейт. Ее притяжение к Люцерну Аржено было опасно, и она не

должна поощрять это, думая о нём как о хорошем и даже симпатичном. Он один из ее

авторов. Она была кем‑ то вроде матери для ее авторов. Но ее чувства к Люцерну в данный

момент были далеко не материнскими. И чем дольше этот хороший перерыв продолжался,

становилось тяжелее сопротивляться чтобы не придвинуться поближе, дотронуться до него, наклониться к нему, поцеловать …

Тут же обрывая ее мысли, она встряхнулась и начала что‑ то искать, чтобы отвлечь себя, что‑

то чтобы закончить этот перерыв. Самым легким решением была причина того, почему она

здесь. Кейт глубоко вздохнула, и быстро проговорила ‑ " Люк, я знаю, что ты не хочешь

говорить об этом, но я действительно хочу, чтобы ты подумал о туре раздачи автографов. "

Автор сразу напрягался, мягкость в нём исчезла. ‑ " Нет. Я просто не делаю туры раздачи

автографов. "

‑ " Я знаю, что ты не делаешь, Люк. Но … твои книги очень популярны и …"

‑ " Едва ли я должен сделать тур из‑ за этого? "

‑ " Но читатели хотят встретить тебя, их …"

‑ " Нет", ‑ он повторил твердо.

‑ " Люк, пожалуйста, " ‑ Кейт упрашивала хриплым голосом.

Люцерн уставился на Кейт, желая всем его сердцем, чтобы она умоляла его о чём ‑ то

другом, полностью отличающемся. Люк, пожалуйста, поцелуй меня. Люк, пожалуйста,

пошли в постель. Люк, пожалуйста …, Но это было не то, что она просила. Это был бизнес.

Желание продвинуть его книги и сделать больше денег для ее компании. Она хотела, чтобы

он разрушил свою жизнь, вышел днем с его разрушительным солнечным светом, и сделал

тур раздачи автографов. Люцерну хотелось бы, никогда не писать эти чертовски популярные

книги.

Встав, он резко выплеснул остальную часть его кофе на лужайку и пошёл к двери. ‑ " У меня

много работы. Спокойной ночи. "

‑ " Нет, подожди, Люцерн! " ‑ Она встала на ноги и последовала за ним. ‑ " Мы должны

обсудить это. Я здесь три дня и мы ещё ничего не сделали. "

Люцерн проигнорировал ее. Он просто зашёл внутрь и начал подниматься на верх.

‑ " Люк, пожалуйста! Ни один из авторов не любит эти туры, но они хороши для гласности, и

читатели хотят пообщаться с авторами. Они хотят встретить автора историй, которые им так

нравятся. Короткий тур, " ‑ она подлизывалась, когда он не ответил. ‑ " Половина остановок, возможно. Я могу поехать с тобой чтобы убедиться, что у тебя есть все что ты хочешь. Если

бы ты только …"

Люцерн дошёл до его офисной двери. Он зашёл внутрь и закрыл позади него с ударом,

который был немного громче чем щелчок замка.

Кейт уставилась на дверь. Двери, которыми хлопают, казалось повторяли их отношения. Она

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒