Коллин Хоук «Воссоединенный» («Пробужденный» - 3)

Стр 1 из 26Следующая ⇒

Коллин Хоук «Воссоединенный» («Пробужденный» - 3)

Перевод: Kuromiya Ren

Эйдану, Лексу и Эшли,

Я привила вам любовь к «Луни Тюнз»,

но вы дали мне гораздо больше

Ловушка любви

С силком в руках я скрылся.

Жду, непоколебим.

Здесь из Араби птицы,

Их аромат манил.

О, птицы из Араби,

Теперь в Египте вы!

Вы машете крылами,

Их аромат манил.

Когда я их поймаю,

То будем вместе мы.

Их песням подпевая,

Стою я там один.

И если ослабеют,

Когда поймаю их,

Тогда их заточу я

В ловушку из любви.

ПРОЛОГ

ПОГРЕБЕННЫЙ

- Началось.

- Да, господин. Цепи, сковывающие вас, ослабевают.

- Было глупо думать, что эта клетка будет держать меня вечно.

* * *

Сетх уже отчаялся и не надеялся сбежать. А потом его нашла искра. Человек, обычный мужчина, нашел давно забытый свиток, в котором было достаточно сильное заклинание, чтобы вытянуть нить из темного занавеса, укутывающего его разум.

Заклинание принесло крохотное изменение. Трещинка в бетонной стене. Сетх ухватился за темную нить с осторожностью и потянул. И тогда его разум соединился с этим смертным, и он напитал его силой. Но смертный оказался слабым, его легко одолели сыновья Египта.

А потом его позвал новый голос. Она была одна. Ее не поняли. Она обладала силой. Сетх шептал в ее сознании. Обещал. Говорил то, что она хотела слышать. И она была его. Он усиливал ее, пока она не смогла сбежать из оков, удерживающих ее в преисподней, и он забрал ее в свою тюрьму.

Осушая ее запасы энергии, он увеличивался, и во тьме он вдохнул впервые за века. Время и пространство мерцали, а потом стена пошла трещинами. Молния прорвалась через ткань пространства.

Просунув руки в трещину, он своей силой расширил брешь, стены развалились, угасая, и он больше их не чувствовал. Одна за другой появлялись звезды. Туманности кружились перед ним облаками лазурного, янтарного и пурпурного цветов.

Звезды стали ярче, он знал, что они шепчут о его побеге, но это не имело значения.

Он знал, что должен сделать.

Когда-то он считал, что его спутницей должна быть Исида. Но, благодаря женщине, держащейся за его руку, облик которой был черным трепещущим облаком, едва держащимся вместе, он знал, что есть другая, предназначенная ему.

Она была красивой. Она была сильной. Она была недосягаемой. Волшебный камень во плоти. Потому будет сложно найти ее. Но ее сердце держал другой. Он даже сейчас сжимал его в своих неподвижных руках. И Сетх знал, где его найти.

ОЛАДЬИ И ПАПИРУС

Закукарекал петух бабушки, его крик было невозможно игнорировать. Я перекатилась и облизнула губы, которые почему-то были опухшими и онемевшими. Во рту пересохло. Я застонала, заерзав под простынями, накрылась ими с головой, чтобы закрыться от пронзающих лучей солнца. Свет был нарушителем, нежелательным гостем, беспокоящим тьму гробницы, где я мирно спала.

Непонятное ощущение покалывало сознание, но я его умело игнорировала. К сожалению, то, что это было, впилось когтями и не собиралось уходить. Почему я этого не помнила? И почему я чувствовала себя, как после боксерского поединка? Голова болела. Хотелось холодной воды и аспирина, но у меня не было сил найти их.

Звон кастрюль и сковородок сказал мне, что дольше я лежать в кровати не смогу. Скоро меня позовет бабушка. Нужно было доить корову, собирать яйца. Мои ноги ударились о холодный деревянный пол, я съехала к краю кровати, руки дрожали. Внезапно мне показалось, что я в опасности.

Когда я встала, колени подкосились, и я быстро села. Задыхаясь, я впилась в бабушкино одеяло, пальцы сжались в кулаки на хрупкой ткани так сильно, словно это могло спасти жизнь. Холодный пот блестел на моих руках. Я не могла нормально вдохнуть. Ужас наполнили голову. Смерть. Кровь. Разрушение. Зло.

Это был сон? Если да, то это был самый яркий кошмар в моей жизни.

- Лили-лапушка? – позвала бабушка. – Ты уже встала, милая?

- Ага, - ответила я, голос дрожал, я потерла слабые конечности. – Я скоро буду.

Я попыталась отогнать кошмар, оделась в выгоревший джинсовый комбинезон, удобную футболку и толстые носки. Когда я пошла в амбар, солнце уже поднялось над горизонтом. Оно устроилось на лазурном небе, сияя на меня, как всезнающее око. Свет окрашивал перистые облака в оттенки розового и мутно-оранжевый. Я шла по протоптанной тропе, золотой свет согревал мои плечи, ароматный запах цветов из сада бабушки щекотал нос, и казалось, что с миром все в порядке. Но я знала, что это не так. Красота казалась мне подделкой, я ощущала, что в тенях прячется зло.

«Что-то явно сгнило в штате Айова».

Устроившись на деревянном стуле рядом с Босси, я думала, что никогда еще не была такой уставшей. Не только физически. Я была опустошена, осушена изнутри, словно моя душа была одним из полотенец бабушки, из которого выжали воду и беспечно бросили сушиться на веревке. Мои кусочки разлетались от ветра, и был лишь вопрос времени, когда порыв будет достаточно сильным, чтобы рассеять меня, как пыль. Похлопав бок Босси, я выдохнула, только теперь поняв, что задерживала дыхание. Вскоре стало слышно, как в ведро льется парное молоко.

«И каким таким непостижимым человеческим ритуалом ты занята? » - сказал раздраженный голос.

Я вскрикнула и отпрянула, сбив при этом ведро и свой деревянный стул.

«Она доит корову, изъеденная мухами кошка»

«Я так и предполагала. Но этого мне не понять. И, кстати, у нас нет мух».

- Кто здесь? – крикнула я, развернувшись. Я подняла вилы и открыла дверцу стойла, пытаясь найти нарушителей. – У бабушки есть ружье, - предупредила я. Не думала, что мне придется когда-нибудь такое говорить. – Поверите. Вам ее лучше не злить.

«Почему она не знает, кто мы? » - спросил голос с ирландским акцентом.

«Не знаю. Может, что-то не так с ее разумом. Лили, мы внутри тебя», - сказал раздраженный голос.

- Что? – я прижала ладони к голове и присела на корточки.

«Может, я все еще сплю, - подумала я. – Или схожу с ума. Я все-таки не выдержала подготовку к колледжу? Теперь мне мерещатся голоса. Это плохой знак».

«Мы тебе не мерещимся, милая».

«Да, мы такие же настоящие как толстое аппетитное создание, которое ты пыталась доить. Молоко не такое вкусное, как красное сырое мясо, чтобы ты знала».

В моей голове появилось изображение, как я погружаю зубы в тело существа. Горячая кровь наполняет рот, и я облизываю клыки.

Я закричала, упала в небольшой стог сена, который принесла, чтобы накормить корову.

«Прекрасно. Ты ее сломала».

«Лили сильная, ее нельзя просто сломать».

«Много ты знаешь».

«Я была с Лили дольше. Думаю, я знаю ее достаточно, чтобы понимать, что она может выдержать».

«Это она точно не выдержала. Ты не чувствуешь, что она не связана с нами? Ее разум словно парит над нами. До этого она была вокруг нас, словно курица, охраняющая свои яйца. Теперь она ушла и оставила нас в скорлупках ждать, пока какая-то лиса заберет нас себе на завтра».

«Я избрана Исидой. Африканская кошка, которой суждено биться в великих сражениях зубами и когтями. Я – не куриное яйцо».

«Без Лили мы бессильны. Когда курица-наседка умирает, ее цыплята погибают тоже».

«Лили не мертва».

«Пока что».

Я лежала на месте, сено кололо шею и спину, а я слушала. Я умерла? Это был особый ад, созданный только для меня? От этой кошмарной мысли захотелось зарыться глубже. Спрятаться от безумия вокруг меня.

Два голоса продолжали спорить. Кем бы они ни были, они меня знали. Они звучали знакомо, но, как я ни пыталась, я не могла отыскать воспоминания. Босси подошла ко мне и ткнула носом мое замершее тело, подгоняя меня закончить доить ее.

Когда ее длинный язык оказался у моей щеки, я попыталась отодвинуться, но оказалось, что не могу даже скривиться. Я была в ловушке собственного тела.

«Аневризма мозга. Вот, что произошло. Только так можно объяснить голоса и неспособность двигать телом».

Дверь приоткрылась, я ощутила, как кто-то касается моей руки.

- Лили?

Мужчина склонился надо мной. Его глаза были добрые и знакомые, но было сложно узнать его. Кожа на его лице была обветренной, как и старый кожаный жилет, но морщинки вокруг его глаз показывали, что он большую часть времени улыбался.

«Хассан! – закричали оба голоса. – Он нам поможет».

- О, Лили! – закричал он. – Я боялся чего-то подобного.

Это звучало плохо. Мужчина пропал на миг, а потом вернулся с бабушкой. Она смотрела на мужчину, словно он был волком, пришедшим за ее лучшей овцой. Но она вместе с ним отнесла меня в дом. Как только меня уложили на диван, она пошла к старомодному телефону, висящему на стене.

- Прошу, не надо, - сказал тихо и с мольбой мужчина. Он посмотрел на бабушку, а потом на меня.

Я слышала гнев и подозрение в ее голосе. Они скрывались за слоем натянутой вежливости, которая уверенно таяла, как гора снега на проснувшемся вулкане. Бабушка собиралась разразиться во всей своей красоте.

- И почему это я не могу вызвать скорую? – спросила она с вызовом. – Как вы вовремя оказались в амбаре рядом с моей внучкой. Откуда мне знать, что это не вы стали причиной того, что с ней происходит?

- Наоборот. Я признаю, что я отчасти виновен в ее состоянии, хотя я не желал ей зла. Если бы я хотел забрать ее для каких-то низких целей, я бы не звал вас.

Бабушка ответила лишь фырканьем, полным подозрения.

Мужчина мял в руках шляпу, пока говорил:

- И вы должны отказаться от медицинской помощи. Мне больно сообщать, но то, что беспокоит Лиллиану, не из этого мира. Боюсь, доктора вам не помогут.

Я не видела со своего места бабушку, но то, что она не начала сразу нажимать 911, говорило, что она обдумывает его слова.

- Объясните, - потребовала она.

- Это довольно сложно… - замялся он.

- Тогда опишите мне вкратце.

Мужчина кивнул, сглотнул, а потом сказал:

- Это только мои предположения, но, думаю, Лили может страдать от особой формы диссоциативного расстройства личности. Недавно у нее был травматический шок. Ужасный, так что ее сознание могло… даже не знаю, как описать лучше… отступить. Так ее разум защищает себя.

- И когда же произошла эта травма? Лили была под моей опекой с приезда.

- Это не так.

- Довольно. Я вызываю полицию.

- Нет! Прошу, милая леди, умоляю вас. Я не желаю вреда ни вам, ни ей. Но помочь ей могу только я. Вы должны поверить мне.

- Кто вы? И откуда знаете имя Лили? – в ее голосе были опасные нотки.

Он вздохнул.

- Меня зовут Озахар Хассан. Я египтолог. Она обо мне не упоминала? Не говорила о Египте?

Бабушка подошла к кровати. В ее глазах я заметила неуверенность.

- Ее… ее родители говорили, что она проявляла интерес к египетскому крылу музея. Она проводила там все свободное время несколько месяцев.

Да? Я не помнила этого. Зачем я вообще вылезла из кровати этим утром? Я знала, что что-то не так. И все же в расстройство личности я не верила. Откуда были те голоса? И почему мое психическое состояние влияло на тело? Я отчаянно пыталась пошевелить мизинцем. Приподнять один палец. Я сосредоточилась, словно шила бабушкиной вышивальной иглой. Палец смог лишь дрогнуть.

- Лиллиана помогала мне с… важным проектом. Боюсь, одно из открытий подвергло ее опасности, - он вскинул руку. – Не физической, - он скривился. – Сейчас меня больше тревожит ее психическое состояние. Видите ли, заклинание…

- Заклинание? – бабушка вскинула бровь, приподнялся уголок губ.

- Да, заклинание. Очень древнее и сильнее. Если позволите, я докажу вам, что говорю правду, - он шагнул к дивану, но бабушка оставила телефон, трубка гудела, оказавшись не на крючке. Улыбка пропала с ее лица, она схватила ружье, стоявшее в углу. Бабушка хранила его не заряженным, но мужчина об этом не знал.

- Я бы попросила вас держаться подальше от моей внучки, - предупредила она.

Мужчина посмотрел на ружье, потом на мою бабушку. Он кивнул ей, но поднял палец, словно просил ее молчать, не переживая из-за направленного на него дула.

- Тиа? – сказал он, глядя на мое неподвижное тело. – Ты там? Если да, мне нужно, чтобы ты подавила Лили.

Я пару секунд пыталась понять, кто такая Тиа. Мое состояние изменилось. Я словно стала меньше. Словно смотрела на мир сквозь тонкий слой воды. Я инстинктивно боролась с переменой. Я знала, что то, что происходило со мной, было связано с чем-то плохим, мучительно плохим, но в то же время у меня было смутное впечатление, что я была в безопасности. Что обо мне заботились. Любили.

- Я здесь, - услышала я один из голосов, но теперь его было слышно из моего рта. Медленно угол зрения изменился, и мое тело село на диване. – Фейри тоже со мной.

«У меня вообще-то есть имя», - сказал второй голос во мне.

- Фейри? – нахмурился мужчина. – Похоже, Анубис опустил детали, как обычно.

- Фейри? Анубис? Что вообще происходит? – осведомилась бабушка. – Лили-лапушка, ты в порядке, милая?

- Та, кого вы так называете, здесь. Все, как и описал Хассан. Ее разум – осколки. Она как река после грозы, полная ила. Я могу лишь надеяться, что со временем все придет в норму.

Мужчина потер челюсть.

- Возможно, - сказал он.

- Как можно говорить о норме, когда у нее расстройство личности? – осведомилась бабушка. – Скажите уже, что происходит!

Египтолог хотел заговорить, но вокруг нас зазвучал новый голос, похожий на эфемерную музыку.

- Может, я смогу объяснить, - произнес этот голос.

Моя голова повернулась к точке света, что росла в центре комнаты. Я услышала тихий выдох бабушки, когда из сияющего прохода вышла красивая женщина с волосами цвета луны, прямыми и гладкими, как поверхность замерзшего пруда. Свет за ней погас, но она сама продолжала сиять.

- Кто… кто вы? – спросила бабушка. Она посмотрел на Хассана, но он с благоговением смотрел на женщину.

«Она же фейри, как я! » - сказал голос фейри.

- Ясно же, что нет, - ответила Тиа. – Ты не узнаешь богиню, увидев ее лично?

«Богиню? – подумала я с мысленным фырканьем. – Это безумие», - я видела безумие. В Нью-Йорке я наблюдала это каждый день – ребят, танцующих на улице в нарядах, как у статуи Свободы, женщин, бегающих на каблуках, фургоны с едой, похожие на чизбургеры, собак, как аксессуары. Но это безумие было на уровне веры в пришельцев.

Если бы я не видела, как женщина появилась по волшебству, я бы не поверила. Даже если бы были подтверждения в виде фотографий. Кем бы она ни была, женщина была неуместна в доме моей бабушки, как шоколадный кекс в спортзале.

«Она фейри, - продолжил голос, и слышали его только я и Тиа. – Готова поспорить на свой дом-дерево».

- Нет, - упрямо сказала Тиа, используя внешний голос, как я решила это называть. – Это сестра Исиды.

- Нефтида! – сказал мужчина и тут же поклонился. – Большая честь.

С добрым выражением лица богиня коснулась его плеча.

- Для меня тоже, Хассан, - красивая женщина развернулась и подошла к бабушке. – А вы, должно быть, почитаемый страж нашей юной Лили.

- Я… - бабушка сглотнула, забытое ружье опустилось в ее руках. – Да. Я бабушка Лили.

- Хорошо. Вам двоим многое нужно сделать, - она улыбнулась им. – Вам нужно обучить Лили. Времени мало. Сетх вырвался из плена. Он все еще скован, но слуги слышат его зов. Без полной силы Лили, боюсь, все будет потеряно.

- Что будет потеряно? – спросила бабушка.

- Великий визирь Хассан все вам расскажет. Я не могу оставаться здесь. Сетх ищет Лили, и, хотя я защищена в ее присутствии, даже куриный бог ее способности не может долго скрывать меня от моего мужа, - Нефтида вложила в ладони Хассана свиток пергамента. – Знаете истории о Гекате? Дева, мать и старуха? Фурии? Сирены?

Хассан медленно кивнул.

- Это не моя специальность, но я знаю, о чем вы говорите.

- Хорошо. Вы знаете, что Лили приняла силу сфинкса, - она не слушала, как охнула бабушка, и продолжала. – Она станет Уасрет. Описание того, какая Уасрет, было намеренно оставлено размытым в истории Египта. Мы сделали это, чтобы уберечь ее от Сетха. Но в древней истории упоминается много триединых богинь. Мы разместили эти подсказки в истории, чтобы скрыть от Сетха, чтобы оставить для вас. Используйте этот пергамент как подсказку. Изучите эти истории, они покажут вам потенциал и силу Лили.

Нефтида прошла ко мне и прижала ладонь к моей щеке.

- Уасрет очень важна. Мы ждали ее с рассвета времен, - она нежно поцеловала мой лоб и повернулась к остальным, потрясенно глядящим в нашу сторону. – Лили еще не стала такой, какой должна быть. Вы должны помочь ей достичь этого. Исправьте ее состояние. Воссоедините с теми, кого она любит. Они помогут ей одолеть чудище. Сейчас начинается бой в Гелиополисе. Хотелось бы, чтобы у вас было больше времени, но, боюсь, это не в наших силах. Удачи вам, - сказала она с печалью в голосе. – Удачи всем нам.

На этом богиня плавно подняла руку, появился сияющий проход. Она шагнула туда и пропала с разноцветной вспышкой. После визита богини мы остались в тишине. Было слышно только наше дыхание.

Напряжение разбил вопль Босси.

- Что ж, - сказала бабушка. – Похоже, все сложнее, чем я подумала, - она повернулась ко мне и сказала. – Тиа, да?

- Да, - ответила я.

- Обещаешь, что Лили в безопасности?

- Да. Она со мной и все слышит. Но она растеряна.

- Как и все мы, милая. Может, ты знаешь, как доить корову?

Мой нос сморщился.

- Я могу заглянуть в воспоминания Лили.

- Хорошо. Тогда иди и закончи с Босси. А вы, - она указала на мужчину, - оставьте пыльную шляпу на стойке у двери и умойтесь. А я сделаю оладьи.

Мужчина кивнул.

- Да, мэм.

Бабушка вернула ружье на место и принялась насвистывать. Она завязала фартук, словно день был обычным.

Когда мы вернулись из амбара, мужчина сидел за столом с бабушкой, между ними стояла миска яичницы-болтуньи, а стопка оладий была такой высокой, что мы втроем не смогли бы столько съесть. Я ошибалась.

Мой аппетит был зверским. Я словно не ела неделями. Персоны, что были в моем теле, успевали комментировать, типа «Яйца лучше были бы сырыми» и «Сироп похож на сок пчел-медоносов». Я опустила язык в стакан с теплым свежим молоком, как котенок в миску.

Обычно я не могла пить его теплым, слишком уж это было близко к мускусному животному. Но сегодня я вылакала его и облизнула сладкую пену с губ, сотрясаясь от глубокого удовольствия.

Когда завтрак был закончен, и Тиа, которая все еще была у власти, пошла мыть тарелки, мужчина по имени Хассан развернул пергамент на столе.

- Итак, - сказал он. – Начнем?

12 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒