Глава девятая.

Мой мозг затормозил и конкретно отставал от поезда именуемого реальностью, а между тем Питер целовал меня. Целовал. Я вздрогнула, понимая, что он полностью овладел мной, управлял как куклой, проникал в каждую клеточку, пока я медленно теряла возможность думать. Мысли стали бессвязными. В этом поцелуе не было ни нежности, ни осторожности. Все исчезло в то мгновение, когда мы ощутили, что границы стёрты. Мы разрушили выставленные стены. Преград больше не было.

Я оказалась в огне без единого шанса на спасение.

Питер, не отрываясь от меня, обхватил мои щеки ладонями, запрокидывая мою голову наверх. Я прижалась руками к его груди, чувствуя, как под ладонями быстро колотиться его сердце, также как и мое.

Как часто в жизни могут происходить необъяснимые вещи? Ещё утром я радовалась тому, что собиралась закончить жизнь самоубийством, а сейчас понимаю, что могла многое потерять. Ещё несколько минут назад я старательно убеждала себя в том, что мои чувства к Питеру ложные, всего-навсего обостренное чувство благодарности за спасение жизни, потому что со стороны это кажется смешным, а в следующую минуту он целует меня так, будто в последний раз в жизни. Это был мой первый поцелуй с того момента как я, грубо говоря, восстала из мертвых. Нужно отдать должное Питеру. Не знаю, где он научился так целоваться, но это было круто. В какой-то момент я даже потеряла способность дышать, потому что весь воздух закончился. Или он вобрал его в себя. Не знаю. Мысли путались, пока его руки скользили по моему телу.

Места ни осталось ни для чего — ни для глупых мыслей, ни для назойливых предрассудков, ни для бессмысленных сомнений. Мы оба были здесь и сейчас. В моей голове не осталось ничего, что могло бы как-то объяснить происходящее. Он упивался мной. И это казалось таким правильным, таким совершенным моментом, что я боялась делать резких вздохов или движений, которые могли бы разбить в дребезг наш крошечный рай. Мои мысли и чувства кружили в водовороте страсти, и я задрожала, когда он начал покусывать мою нижнюю губу. О боже. Мое сердце так больно стучалось о ребра, словно собиралось выпрыгнуть из груди. Я боялась, что больше не выдержу. Он углубил поцелуй, словно отчаянно нуждался во мне, пробуя меня на вкус. В одно время пленяя, но в тоже освобождая. Меня захлестнуло странное головокружительное чувство, затмевающее собой все то, что я хранила в своей памяти, давнее и мимолётное.

Питер оторвался от моих губ, и я застонала от досады. Его глаза пылали как никогда прежде.

— Ещё раз попытаешься сброситься с крыши, и я не знаю, что с тобой сделаю, — шумно выдыхает в мои распухшие губы. — Можешь начать все с чистого листа, если так тебе будет проще, а я останусь на том старом исписанном клочке, потому что я давно осознал, что каждый момент в жизни бесценен. Надеюсь ты сможешь найти себя.

— Ты говоришь так, будто прощаешься, — замечаю я.

Питер хрипло смеётся.

— Доброй ночи, Блейк.

Он выпускает меня из рук, и я медленно падаю на кровать, в ворох подушек. Питер уходит быстро, будто боится задержаться в комнате ещё хоть на секунду. Я провожаю его взглядом мысленно прокручивая в голове последние события. Мне так и не удалось во всем разобраться. Я забралась под одеяло, погружаясь в приятный мир наполненный ароматами ментола и лаванды. Странная смесь. Но мне понравилось. Уснуть не удается, как ни ворочаюсь в постели. Считала овечек, перевалило за сотню, но смысла считалки не поняла. Это действительно кому-то помогает? Но меня больше интересует другое. Смог ли уснуть Питер после того как бессовестно вторгся в мой мир? Надеюсь нет. Не одной же мне мучиться. Значит ли этот поцелуй хоть что-нибудь? После того, что выкинул Гарри я уже ничему не удивлюсь. Я тут же одернула себя. Питер и Гарри совершенно разные, противоположные. Но, в тоже время в их характерах бывает проскальзывает что-то делающее их схожими друг на друга. Должно быть, сказывается долгая дружба.

Я повернулась на бок и закрыла глаза. Нужно попытаться снова. Иначе завтра в школе буду как овощ, а мне ещё проведать… маму, если так можно сказать. Я должна отпустить ее, и больше никогда не возвращаться в тот злосчастный день. А ещё я должна понять, что между мной и Питером будет дальше. Вернее, будет ли что-то дальше. Стоит ли вообще начинать на что-то надеяться? Мне не хочется выставить себя с глупой стороны. Нужно выяснить все наверняка, чтобы не строить предположения, которые будут стоить нам нашей дружбы. И я не хочу повторение истории с Гарри. Просто, давайте будем честными, я рассказала губу, а он даже ни разу не поцеловал меня. В отличие от Питера. Короче, я не могу так больше. Мне срочно нужен сон.

Утром я просыпаюсь от громкой музыки. Будильник Питера выдалбливает мое сознания из сонного царства, заставляя вернуться в холодную реальность. Я не особо рада и не сразу узнаю Slipknot. К тому же, я не сразу вспоминаю, что лежу в постели Паркера. Понадобилось всего мгновение, чтобы до меня добрался ледяной ветер, проникающий в комнату через приоткрытое окно, и столько же понадобилось, чтобы я вспомнила о том, что произошло вчера. Я облажалась. Точно.

Откидывая одеяло, тут же замерзаю. На улице дождь. Я слышу, как он барабанит по ставням крыши дома. Интересно, он шел всю ночь? Я лениво скользила глазами по комнате, пока взгляд не наткнулся на кое-что интересное. На столе лежал пакет и прикрепленный к нему стикер гласил о том, что паучок вломился ко мне в дом и любезно принес мои вещи, чтобы мне было в чем тащиться в школу. Какой заботливый, я не могу. О боже. Тут я вспомнила ещё кое-что и меня бросила в жар, как с высокой колокольни в бушующий пожар. О боже, боже, боже, почему все это происходит именно со мной? Не то, чтобы я жаловалась. Просто, теперь мне это как-то разгребать. Я не хочу снова облажаться.

Я потянулась за пакетом, стараясь не задеть излюбленные Паучиные фигурки лего бетмена, старательно расставленные на столе. Это было очень, очень сложно, на какой-то миг я подумала о том, что Питер специально расставил их, чтобы наверняка услышать, когда я проснусь. Интересно, что сказал бы Бетмен увидев эту милую картинку? Я насчитала десять разных фигурок мистера Уэйна в костюме. У Питера много комиксов. Если честно, я бы не удивилась, выяснись в будущем, что Бетмен существует. Вернее, даже не так. Я бы уже вообще ничему не удивилась.

Лично я поклонница Джокера. Просто, считаю этот злодей достоин отдельной истории. Наверняка, ещё многое можно рассказать. Вспомнилось, как на Хэллоуин в прошлом году я надела костюм и накрасилась под Джокера. Лица моих одноклассников надо было видеть. Кажется, где-то у Питера завалялись снимки с той вечеринки. Это была последняя вечеринка, которую я посетила. Такие вот пироги.

В пакете лежали джинсы и футболка. Я быстро оделась, постаралась пригладить растрёпанные волосы, а потом спустилась на кухню, окрылённая приятным ароматом.

— Какао? — предложил Паркер, сидящий за столом.

— Не откажусь. — Говорить спокойно оказалось труднее, чем я ожидала. В голове тут же всплывали картинки: я падаю с крыши, потом меня ловит пресловутый Человек-паук, мы на крыше говорим обо мне, и снова я падаю, только теперь вместе с ним, а заканчивается парад воспоминаний поцелуем в его комнате. Я стараюсь быть такой же непринуждённой, как он. — Спасибо. За одежду.

Я присаживаюсь за стол и быстро улыбаюсь ему. На столе уже стоял приготовленный для меня бокал с горячим какао и зефирками. Мне нужно было собраться с мыслями и серьезно поговорить с ним. Точнее, это было бы правильно. Однако, в тоже время так не хотелось омрачнять утро. Тем более, Питер выглядел таким… радостным, будто сорвал где-то джек-пот. К тому же, я никак не могла выкинуть из головы мысль, что вновь облажаюсь. Может не стоит вообще это трогать? Просто плыть по течению, как делают многие люди в течении всей жизни. Не знала с какой стороны лучше подойти к этой теме. Я жадно припала губами к бокалу с какао, отпивая напиток, словно неделю не пила. Паркер с усмешкой наблюдал за мной.

— Знаешь, у меня есть сумасшедшая идея! — внезапно признается.

Я чуть не подавилась какао, нервно откашлялась.

— Прямо, сумасшедшая? — мой голос предательски осип. Захотелось провалиться сквозь землю, когда он склонил голову на бок и улыбнулся мне.

Никогда не думала, что такое произойдет. Однако, я возненавидела этот его жест. О боже, и эту его улыбку. Питер будто читает меня. Бесит! И то, как его взгляд заскользил по моему лицу, остановился на губах, а в следующую секунду, когда я нафантазировала себе в голове все, что только можно было и нельзя, посмотрел прямо в глаза.

— Я подумал, может нам прогулять школу? — предложил и невинно улыбнулся.

Я выдохнула от облегчения.

— Запросто, — обрадовалась я. — Только, если у тебя проблем не будет?

Питер пожал плечами.

— Вряд ли это вообще возможно, — ответил он.

До меня дошла простая истина. Ведь проще было бы, поведи он себя как Гарри. Тот бы наверняка исчез на пару дней, чтобы избежать разговор. Нужен ли он вообще? Надо только начать, слова придут сами.

— Слушай, по поводу вчерашнего, — замялась я. — Нам нужно поговорить, нет?

Мне нравилась его мимика. То, как он посмотрел на меня и как в его глазах наливалось тепло свинцом, мне казалось, такое только художники изображают на своих картинках. И то, как едва заметно его губы дернулись в подобии улыбки. О боже. Зачем я только решила начать этот чертов разговор? К черту все и всех, я готова вернуться на исходную, чтобы никогда не чувствовать его прикосновения, потому что думать о чем-то другом теперь не представляет возможности. Мои мысли забиты всякой сентиментальной фигнёй. А если я на секунду подумаю о том, чтобы стать для Питера чем-то большим, чем друг, меня сразу уносит на другой берег моей фантазии. Зрелище вообще не для детей. Я схожу с ума. Это не правильно. Я не должна думать о Паркере в таком ключе. Подумаешь, спас? Подумаешь, поцеловал? Подумаешь… я в Аду. Точно говорю.

Питер ничего не говорит, будто понимает, что в моей голове разрастается хаос. Он отпил из чашки какао, а я внимательно следила за каждым, даже едва уловимым движением его рук и губ… особенно губ. Вот, он снова улыбается, словно заметил, куда я так откровенно пялюсь.

Быть девушкой Питера Паркера? Мне кажется в мою голову врезался астероид безумия и сентиментальности, быстро поглощающий мои нервные клетки. Я теряю свою адекватность. Кто-нибудь. Кто угодно! Мне необходима помощь!

— Ты уверена, что хочешь об этом говорить? — его голос вырывает меня из мира грёз.

— Ну да, — слишком самоуверенно. — Нужно разобраться. Это слишком сложно, понимаешь?

Он хмурится.

— Это не сложно, просто ты сама пока не хочешь этого принимать. Я понимаю, Блейк. Тебе ведь нравится Озборн, — холод, сталь и горечь в его голосе вырезали в моем сердце очередную дыру. — Но, я готов подождать, если ты дашь хотя бы намек. Один единственный.

Я громко сглотнула.

— Намек?

Питер бессовестно пользуется моим замешательством.

— Разве ты не собираешься начать все с начала? Вчера ты ясно дала понять, что больше не будешь топтаться на месте. Это радует. Но, в то же время приводит в недоумение.

— Какое недоумение?

Парень поддается вперёд и едва слышно выдыхает:

— Что именно ты решила оставить позади?

Меня будто кто-то ударил в самые лёгкие, вышибая весь воздух к чертям. Я не смогла ответить. Все слова, словно потеряли своё значение, я перестала их разбирать и, что ещё важнее, понимать. Их смысл утекал от меня, как сквозь пальцы вода. Какой-то грёбаный защитный механизм. Я мысленно похлопала себя по плечу. Молодец, Блейк. Самый важный момент упустила.

— Так и знал, — просмеялся Питер. — Я ни на что не претендую. Сегодня новый день, ты начинаешь с нуля. Вчера было вчера. Мы все забыли.

От меня не укрылась обида, которую он пытался скрыть за привычно спокойным голосом.

— Верно, — мне наконец удалось вернуть твердость своему голосу. — Забыли.

Я не приняла в расчет самое главное: вчера я пыталась умереть. Вдруг, все эти спонтанно взявшиеся чувства Паркера всего-навсего плод сострадания по отношению ко мне? Или, ещё хуже, но более неудивительно, всего лишь плод моего воображения. Тоже вариант. Питеру всегда нравилась Лиз. Сколько помню, он восхищался ею и писал для нее стихотворения. Возможно, Питер просто хочет стать для меня чем-то вроде якоря, чтобы не позволить мне рухнуть вновь. Друзья ведь так делают? Было бы странно, если он долгое время симпатизировал одной девушке, а потом вдруг, — бац! — нашел новое увлечение. Я не хочу быть увлечением. И не хочу становится лишь причиной его жалости. Ненавижу сострадание. Даром не надо, наелась сполна ещё в прошлом году. А поцелуй… чего я вообще пристала к нему? Пора фильтровать мои домыслы, от реальных вещей.

Мне было нечего сказать, но в то же время я знала, что слов много. Да, много. Многое я могла бы рассказать. Но, моя привычка сбегать от проблем, которую я обнаружила в себе недавно, давила мне на горло и душила, как змея.

— Ты прав, Пит, — прозвучало твердо, мне удалось вернуться на исходную. Моя маска на мне. Я под защитой. — Я тоже ни на что не претендую. Тебе ведь нравится Лиз.

Я попала в яблочко. Его глаза расширились, тепло в них исчезло. Кажется, вот и закончилась милая приторная прелюдия. Я должна подняться на ступень выше. Начну все заново. Никаких парней, никаких отношений, никаких обязательств. Компромисс с судьбой. И прежде, чем он успел ответить хоть слово, я продолжила:

— Спасибо тебе. Я только сейчас поняла. Ты сделал так много, чтобы спасти меня. Пожалуй, даже слишком. Больше не делай так.

Кажется, я пришла в себя. Мысли почти упорядочены. Я больше не смотрела на Питера глазами девушки, которая бесконечно благодарна ему за спасение. Да, я благодарна. Но, это не повод искать в каждом его действии скрытый мотив. Такие как он и такие как я, — мы вращаемся в разных вселенных. Кажется, так сказал отец. Постепенно я пойму то, о чем он говорил. Сейчас главное не наломать дров ещё больше.

— Спокойно, Блейк, — принимает мои слова в шутку. — Я сделал все, чтобы хоть как-то смягчить твоё отношение к нашему миру.

— Ах, вот оно как. Я буквально прочувствовала твои старания своим нутром, — съехидничала в ответ.

— Раз тебе не даёт это покоя, значит я хорошо постарался, — он будто издевается над мной.

— Нет, я уже пришла в себя. Но, мое отношение к нашему миру по-прежнему негативно. Правда, я больше не связываю это с собой, — сказала я. — Так, что могу с уверенностью заявить, что пытаться найти выход с крыш больше не буду.

Я буду жить. Если не для себя, так для отца. Питер громко похлопал в ладоши, а потом поднялся из-за стола.

— Ладно, философ. Давай закончим на сегодня? Я хотел провести хоть день в спокойствии, поэтому, как на счёт того, чтобы сходить в какое-нибудь кафе? Здесь неподалеку есть одно, там делают обалденный запечённый картофель. Тебе понравится.

— День в спокойствии? Со мной? — хохотнула я.

— Да брось, Блейк. Выключи свой барзометр хотя бы рядом со мной. Я тебе не враг, — вкрадчиво говорит и смотрит обезоруживающе. — День спокойствия нужен не только мне, но и тебе. Тем более, я же обещал сходить с тобой на кладбище.

— Мне не нравится это слово, — поспешила исправить его.

— Какое? Кладбище? — удивился он.

— Ну да. Звучит ужасно, — брезгливо поморщилась.

— Все там будем, — смеётся Паркер.

Меня аж передёрнуло. Он так спокойно говорит об этом. Видимо, супергеройство накладывает свой отпечаток на жизнь героя. Должно быть все дело в том, что они постоянно на грани, между жизнью и смертью.

— Так, что? Идём?

Я наблюдаю, как Питер исправно убирает со стола посуду.

— Без Пауков и богатых наследниц? — зачем-то спрашиваю.

— Да. К черту их, — парень махнул рукой так, словно действительно выбросил что-то в окно.

Кафе, о котором говорил Питер находилось за несколько кварталов от их дома, и в тоже время достаточно далеко от школы, чтобы нас кто-то увидел. Парень одолжил мне пайту, чтобы я могла накинуть на голову капюшон и спрятаться от непрестанно моросящего дождя, а сам накинул на себя лёгкую куртку, даже не удосужившись проверить наличие того же капюшона. Однако, дождь совсем не мешал ему. Даже наоборот. Питер наслаждался им, подставлял каплям лицо, а потом встряхивал головой так сильно, что капли попадали даже на меня. Удивительно. Мне тоже захотелось скинуть капюшон, но Паркер опередил мой замысел, будто мысли прочитав, положил руку мне на голову и заглянул в глаза.

— Не стоит. Простудишься, — аргументировал свой поступок.

Я не стала спорить, но мысленно пообещала себе как-нибудь пройтись под дождем. Вообще, мне начинало надоедать мое новое хобби. Никогда бы не подумала, что буду так пристально наблюдать за Паркером. Больная. И никогда бы не подумала, что ещё пристальнее буду наблюдать за другими девушками, которые то и дело стреляли в парня глазами. Дважды больная. Бесит, бесит, бесит! Пристально — это не то слово, которым можно охарактеризовать тот взгляд, которым удостаивались наглые девицы с моей стороны. Я просто изничтожала их физические и духовные тела в своей голове всеми мыслимыми и не мыслимыми способами. Если бы в моих руках был молот Тора, мысли перестали бы быть только мыслями.

— Все нормально? — спрашивает ещё.

— Идеально, — буркнула в ответ.

— Давно мы никуда не выбирались. Только Гарри не хватает, — заметил парень.

Я кивнула. Озборна и впрямь не хватало. Может и не было бы этого странного наваждения, будь он рядом. Думаю, это тоже часть проблемы. Когда Гарри поблизости все становится на свои места. На данный момент все перевернулось с ног на голову. Обычно, именно он был тем, кто мог найти верное решение даже в самой бескомпромиссной ситуации. Питер всегда искал компромисс, а не выход. Я так запуталась.

— Надо исправить ситуацию, — решительно заявила я. — Почему бы нам не позвать его?

Паркер нахмурился.

— Это наш день, Блейк. Мы же договорились.

Я подняла голову, чтобы посмотреть на небо, куда угодно, только бы не на Питера. Не знаю, о чем он думает, но смотреть на него нельзя. В последние несколько часов он оказывает на меня дурное влияние. Не хуже, чем Озборн.

— А Гарри наш друг! — настаивала я.

Питер злится, краем глаза замечаю, как сжимает с силой кулаки. И не успеваю добавить комментарий, когда он хватает меня под локоть и рывком разворачивает. Глаза темнеют, как небо над головой, превращаясь в настоящие ониксовые омуты.

— Блейк, — голос обжигающе сухой.

Я делаю моментальную ошибку, забываясь в темноте его глаз. Не знаю откуда во мне засел этот страх, но он руководил мной, как если бы Питер и вправду представлял для меня угрозу. Парень источал опасность, наверное, в этом все дело. Меня удерживало от очередной глупости только то, что перед мной лучший друг. Это Питер-панда. Что он мне может сделать? Почему-то в ответ на последнюю мысль меня охватила нервная дрожь.

— Намек ясен, — сдалась я. — Все ясно. Телефона то у меня все равно нет. К тому же, ты спас мне жизнь. Я перед тобой в долгу. Короче говоря, слушаюсь и повинуюсь.

Он выпустил мою руку и попытался сморгнуть картинку. Кажется, его задели мои слова.

— Так в этом все дело? — чем-то сильно сокрушенный выдыхает. — Ты ведёшь себя так податливо, потому что в долгу?

Кажется, я поспешила, думая, что от глупости меня что-то удерживало. Видимо ничто в этом мире не способно удержать меня от возможности примкнуть к отряду мировых глупцов. Если бы я была супергероиней меня бы назвали Женщина-глупость.

— Я вовсе не это имела ввиду, — поспешила успокоить его.

Питер снова схватил меня за руку и потянул на себя. Его лицо оказалось так близко, что дыхание обожгло меня. Я испуганно вобрала в себя воздух. Он коснулся губами моей щеки, слегка скользнув ресницами по моей коже. Я не смогла сдержать дрожь. Он издевается? Эгоистически не хочу сходить с ума. Но, в памяти всплывает этот грёбаный поцелуй и моя защита трещит, как стекло после сильного удара.

— Тогда имей ввиду, что так просто ты этот долг мне не вернёшь, — от его низкого голоса по спине прошёлся холодок.

Питер отпускает меня, я едва держусь на ногах и стреляю в него глазами, надеясь, что он прочувствует хотя бы кожей весь мой гнев.

— Ты не можешь делать все, что тебе взбредёт в голову!

Он смеётся, в глазах пляшут черти.

— А вот и могу, — голос становится издевательски глубоким и вибрирующим.

Это все паучьи уловки! Я не собираюсь уступать ему в этом саркастическим баттле.

— За такие проделки ты будешь гореть в Аду. Я лично зарезервирую тебе котелок, — ухмыляюсь ему в ответ, мол, выкуси.

— Без проблем. Только, зарезервируй на двоих, — улыбка по-прежнему не сходит с его губ.

Я выдыхаюсь.

— Да что с тобой? Я тебя не узнаю!

— Что? — фыркает. — Не узнаешь меня? Так, для этого надо хоть раз увидеть меня. Ты же никогда не смотрела на меня по-настоящему. Блейк, взгляни на меня. Мне в Ад не попасть. Он и так во мне.

Я хотела сказать что-нибудь. Хотела опровергнуть его слова. Однако, почему-то не смогла. Открыла рот, но тут же закрыла его, потому что осознала собственную никчемность. Питер сломлен. Только, чем? Откуда вообще взялась вся эта горечь? Где тот весёлый парень, которого я привыкла видеть? Дерьмово. Ведь он прав. Я научилась видеть маски на окружающих людях. Вернее, я была достаточно уверена в себе, чтобы так думать. Но, на деле не увидела ее на том, кто всегда находился ближе всех ко мне. Питер видел мою маску. Даже больше. Он видел сквозь нее. А я не смогла сделать того же в ответ. Кто я после этого? Вот, кто?

Я была так поглощена собственными проблемами, что считала будто у других людей их быть не может, а даже, если они были, то с моими сравниться не могли. В итоге стою перед Питером, как дура, безмолвно хлопая ресницами. Ох, святое дерьмо, какого черта я вообще начала плести уловки ему в ответ. Из нас двоих он один паук. И из нас двоих только один нуждается в помощи. Это не я. Это он.

— С меня хватит. Я иду в кафе. Ты как хочешь, — говорит причина моих бурных размышлений.

Я вижу, как Питер разворачивается ко мне спиной и уходит. Странное, тягучее чувство поднимается внутри меня. Пытаюсь разобраться в себе, но только время теряю. Я шумно сглотнула и бросилась следом за парнем. О боже. Почему он такой быстрый? Я почти бегу за длинноногим Питером, сбивая редких прохожих с ног и даже не извиняясь. Боюсь, что потеряю его. Паника захлёстывает. Я ведь отставала всего на пару секунд, в чем дело? Кажется, вижу его. Ещё немного.

— Питер! — почти догнала, почти дотянулась рукой до его плеча, но он снова делает шаг от меня.

— Отвали, — жёстко отзывается.

— Ну, Питер, — снова зову его.

— Слушай, ты ничего мне не должна. Иди домой, — бросает через плечо.

— Я иду с тобой не из чувства долга, — теперь моя очередь вцепиться в его руку и заставить остановиться. — Слышишь? Питер! — Парень неохотно подчиняется мне, замирая на месте, но смотрит по-прежнему куда-то вперёд. — Я не видела многого раньше. Я это признаю. Так позволь мне увидеть все сейчас. Не бросай меня посреди улицы, как последнего предателя! — Я сжала его холодные пальцы своими и легонько потянула на руку. — Только не превращай мою жизнь в бессмысленную мыльную оперу, ты знаешь, как я к этому отношусь. И прости. Я бы хотела все исправить. — Питер никак не реагирует на мои слова, и я разозленная его безразличием, почти срываюсь: — Да посмотри ты на меня! Как мне тебя увидеть, если ты сам от меня отвернулся?

Надеюсь, он хоть слушает меня, потому что я действительно хочу увидеть его по-настоящему, что бы это ни означало. На самом деле я всегда восхищалась его стойкостью. Я считала поразительным то, как он выбирался из всех трудностей. Питер делит свою жизнь на части, совершенно себя не жалея. В отличие от других. В отличие от меня. Ведь, я привыкла жалеть себя. Это чувство въелось в мою душу. И я привыкла сбегать от проблем, как от чумы. Вот и вся моя сущность. Мне проще уйти и бросить все на полпути, чем завершить. Я сделала тоже самое, когда решилась на суицид. Все это привело меня в никуда.

Похоже, сейчас именно тот случай, когда я должна дойти до конца. Должна быть сильной. Быть такой, каким он был для меня.

— Ты никогда не подбираешь слова, когда дело касается меня, — внезапно говорит он, поворачивает голову и встречает мой взгляд.

— Мне и не нужно, — выдыхаю я и зачем-то сильнее сжимаю его пальцы своими дрожащими от чего-то доселе мне непонятного.

Мне нравится, как Питер смотрит на меня. Не сверху-вниз, как Гарри, и не оценивающе, как Флеш. В его глазах горит огонь, но руки ледяные. Продала бы душу дьяволу, чтобы Паркер смотрел на меня так вечность. Противоречу сама себе, как обычно.

— Я люблю в тебе это.

Он произносит слово люблю так буднично, что я начинаю задумываться. Вспоминаю все, что говорил отец о Питере и о нашей дружбе: это временной увлечение, можешь делать все, что захочешь, только не заходи слишком далеко, иначе потом будут проблемы. Тогда, я не совсем понимала суть его слов. Дружба в нашем мире относительна. Люди никогда не приходят просто так, и никогда не уходят ни с чем. Твой друг, Питер, пришел ни с чем, но может уйти, отобрав у тебя что-то ценное. Теперь, кажется, понимаю. Стоит ли Питер того, чтобы ради него рискнуть? Определенно — стоит.

Он разбил себя на части. И я хочу быть той, кто соберёт осколки его души, чего бы это мне ни стоило.

— Ты просил дать тебе намек, — вспоминаю я.

Питер удивлённо смотрит на меня. Он даже не подозревает о том, что в моей голове происходит. Я поднимаюсь на носочки и легко, как пёрышко, касаюсь его губ своими. Парень замер неподвижно, словно боялся нарушить волшебство момента.

— И ты спросил, что я оставлю позади. Так вот. Я не собираюсь ничего оставлять. Ты прав. Каждый момент в жизни бесценен.

— Я думал, тебе нравится Гарри, — выдыхает мне в губы.

— А тебе Лиз, — ловко парирую. — Но, никто ведь не говорил о чем-то возвышенном, верно? Назовем это высшим пилотажем дружбы.

Питер хрипло смеётся.

— Как скажешь, — наклоняется ближе, темные глаза опасно сверкнули, а в следующее мгновение он впился в мои губы так, словно я была последним источником воды, после апокалипсиса.

Так будет проще, ведь так? Я не верю в любовь или во влюбленность. Все это приходит с годами. И то, что происходит между мной и Питером — это нечто странное, волнующее, но опасное. Высший пилотаж дружбы? Пусть будет так. Смешно. Однако, безопасно.

Безопасно в первую очередь для него.

Я хочу с ним поговорить. Понимаю, что нам нужно поговорить. Но, молчу весь оставшийся путь в кафе, как трусливая крольчиха, спрятав голову в капюшоне. Питер вел меня за руку, весь промокший из-за несносного дождя. Так мило. Когда мы приходим в кафе, я чувствую облегчение. Причем не сколько за себя, сколько за него. Не хочется, чтобы Питер заболел. Ему скоро на Олимпиаду.

Кафе выглядит уютным, в стиле лофт. Видимо, помещение раньше использовалось хранилищем. Не знаю, как я это поняла. Интуиция? Все из-за грубой штукатурки, кирпичной кладки стен, труб и вентиляции. Добавим к этому открытое, свободное, светлое пространство, не отягощенное перегородками и стенами, к тому же разбавленное современными элементами индустриального городка — техника, металлические детали, зеркала, стекла, даже дорожные знаки. Чертовски круто.

— Нравится? — спросил Питер, когда мы сели за столик.

— Ещё как! — отозвалась я, скидывая с головы капюшон и поправляя волосы.

К нам подходит официантка в юбке, чуть выше колена, белой рубашке с черными вставками на локтях и воротнике, и в белоснежном фартуке. Я машинально поднимаю взгляд и замираю.

— Привет, ребята! — радуется нам Лиз.

Какого черта?! Я смотрю на Питера, который похоже, совсем не удивлен такой милой подставе. Теперь, все стало очевидно до мелочей. Вот почему он так хотел в это кафе, что даже от меня отделаться пытался!

— Почему ты не в школе? — сухо спрашиваю я и давлю улыбку.

Наверное, выглядит жутко, потому что я хочу испепелить эту девицу в короткой юбке. Лиз широко улыбается мне.

— Я по пятницам работаю, в школе знают. Питер часто сюда приходит, кстати. Рада, что и ты присоединилась.

От ее слов меня охватывает самый настоящий тремор, руки дрожат, когда я выхватываю из ее рук меню и впиваюсь взглядом в слова, совершенно не понимая их смысла.

— А вы почему не в школе?

— Решили немного отдохнуть, — говорит ей Питер.

Они ещё перекидываются парой фразочек, мило улыбаясь друг другу, а я чувствовала себя преданной.

— Так вы решили что будете? — Лиз достала блокнот и ручку.

— Запечённый картофель, — по-прежнему говорит Паркер.

Она что-то черканула в блокноте.

— А из напитков? — продолжила Аллен.

— Колу.

У меня язык от злости отсох, и слава богу. Она обращается ко мне, а я в силах только кивнуть. Девушка скрывается из виду, и я нарочито бойко фыркаю.

— Ванильная мерзость, — буркнула я.

— Что? — переспросил он.

— Что?

Питер нахмурился, но больше ничего не сказал. Я насупилась, уставившись в окно. Грёбаный Питер Паркер. Как же бесит! Меня уже бесит от того, что меня просто бесит. Это новый уровень. Может у меня новый навык появится? Что-то наподобие: режим мгновенного отмщения. Ох, я бы от души отомстила!

Я покосилась на Лиз, которая, словно специально, сновала именно возле нашего столика, обслуживая оставшихся без заказов посетителей. Даже в форме официантки она выглядела безупречной. Прямо, кукла, а не девушка. От досады, я свела брови на переносице. Не пойму, она нарывается? Я осмотрела свои потёртые джинсы и пайту Паркера, которую было просто лень стягивать, потому что в ней тепло, а потом вообразила то, что должно быть сейчас красовалось на моей голове и тяжело вздохнула. Вот тебе и наследница Белой Башни.

— Ты чем-то озадачена, — заметил мой проницательный друг.

— Все замечательно, — огрызнулась я. — Лучше не бывает.

За спиной Паркера промелькнула официантка, слава богу не Лиз, — это меня отвлекло. Девушка принесла наши напитки и печеную картошку. О боже, какой запах! У меня скрутило желудок от голода.

— Ну, что? — с расчетливой ухмылкой обратился ко мне Питер.

Я сосредоточенно обозревала миску с картошкой; выглядит аппетитно.

— Интересно, — хмыкнула я.

Питер тихо смеётся, ухватывает пару пухловатых брусочков и обмакивает их в соус.

— Тебе понравится, — обещает он.

Я мокнула ломтик картошки в соус, и закинула его в рот. Парень наблюдал, как я жую с игривым нетерпением.

— Вкусно, — просияла я.

Питер посмотрел на меня с видом победителя. Поедая оставшуюся картошку, мы шутили и смеялись, а допивая колу говорили о предстоящих школьных мероприятиях, в то время как я всеми силами отдаляла от себя мысль о том, что вскоре мне предстоит навестить маму.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒