31 октября 1999

Путь через зал к лестнице почему-то отнял у него бездну сил. В какие-то моменты он полностью терял ощущение времени. Казалось, что он проблуждал тут не несколько часов, а по меньшей мере неделю, если не больше.

Шатаясь, он поднялся по скрипучим ступеням, старательно отводя взгляд от вымощенной рисунками стены. Но в конце концов все же не удержался и обернулся к нише. Канделябр с двумя потухшими свечами все еще стоял на месте, но третья свеча за это время почти догорела. Портреты, вопреки его надеждам, никуда не делись. Но в свете еле теплящейся свечи казались серыми, словно посыпанными пеплом.

В конце концов лестница привела его наверх, в какое-то подобие просторного холла, совмещенного не то с кабинетом, не то с библиотекой. Под потолком висел неяркий стеклянный фонарь со свечой внутри. Похоже, электричества здесь не было и в помине. Свет фонаря выхватывал из темноты глухую бревенчатую стену, заваленный бумагами стол и бюро со множеством ящиков, стеллаж с серыми книгами, казавшимися не столько книгами, сколько сгустками мрака.

Надежды найти окно не оправдались. Да и дверь была всего одна. Странная дверь, совершенно не сочетающаяся с остальной обстановкой. Сколоченная из толстенных досок, перехваченная грубыми полосами черного металла, небрежно пришпиленного к доскам грубыми заклепками. Она производила жутковато-двойственное впечатление, выглядела одновременно неприступной, словно дверь в средневековую тюрьму, и в то же время нелепой пародией на нее, готовой развалиться от хорошего удара ногой.

Сквозь многочисленные щели пробивались мерцающие отблески огня. Похоже, внутри горел камин. Он нерешительно замер у самой двери, глядя на кованную ручку-кольцо. Войти сразу? Или заглянуть в одну из щелей? Что там, по ту сторону?

- Тедди, отойди. - Он сразу узнал голос, но не сразу отважился повернуться, опасаясь спугнуть наваждение. Вот оно – то, зачем он поехал с Джейком и Элвином, то неуловимое, что он должен был поймать любой ценой. – Не смотри туда, если не хочешь, чтобы тебя увидели.

Он обернулся и разом забыл про свои вопросы, сомнения, страхи, нечеловеческую усталость, медленно подтачивающую остатки его сил, и даже про само это кошмарное место.

Шелли стояла перед ним. Зыбкая, легкая, - слишком легкая и слишком зыбкая, будто кадр кинопроектора на белой простыне. Казалось, она изо всех сил пытается шагнуть с экрана сюда, в его реальность, но темнота ее не пускает. Темнота смыкалась, сгущалась, заставляя Шелли бороться за каждую пядь, прежде чем расступиться – немного и с величайшей неохотой.

- Шелли, я… - с жаром начал он и вдруг в отчаянии замолчал. У него не было слов выразить то, что он чувствовал. То множество вещей, о которых он столько раз мог сказать, но так и не сказал, потому что тогда слова были ни к чему, о своей тоске и боли, о том, что если бы только ему выпал шанс, который почему-то дается только в сказках, то он отдал бы все на свете, прошел бы любые испытания, стоптал бы семь железных сапог, сгрыз бы семь треклятых железных лепешек, что, как Орфей, спустился бы даже в преисподнюю, чтобы увести ее оттуда. О том, что без нее все потеряло смысл и вкус, о том, что лунный свет, когда ты смотришь на него один, это…

- …это всего лишь лунный свет, Тедди. – Да, в этом была вся Шелли. Она знала и понимала все так, как знал и понимал он. Поэтому в словах и не было нужды. К чему они, если вы можете общаться друг с другом на вашем личном языке недоговоренностей и полуфраз и заканчивать предложения друг за друга? – Я знаю. Пойдем.

Он охотно последовал за ней прочь от той двери. Шелли вела его в противоположную сторону, к глухой бревенчатой стене. Он видел это, но ни о чем не спрашивал. Какая разница? Ему очень хотелось обнять ее или хотя бы взять за руку, но он так и не решился. Шелли походила на струйку дыма, упрямо не желающую развеяться под порывами ветра. Да и сам он чувствовал себя затерянным между двумя мирами: на грани сна и яви, когда любое твое слово или действие способно нарушить хрупкий баланс и швырнуть тебя в один из миров. Не все ли равно, куда они идут? Главное, что они идут туда вместе.

А вот Шелли точно знала, куда направляется, и упрямо вела его к цели. Медленно, с трудом, словно пробиваясь через толщу воды. Никакой воды тут, конечно, не было, однако он тоже ощущал какое-то незримое сопротивление, мешавшее им, пытающееся лишить его остатка сил и воли. Но в конце концов они все же добрались до конца холла.

Шелли коснулась грубого сучковатого бревна, и в глухой стене вдруг появилась дверь. Она распахнула ее, и внутрь нерешительно просочился слабый серебристый свет луны, перемешанный с каким-то другим, молочно-белым. Такой белый свет бывает очень ранним утром, когда холодной слякотной осенью наконец выпадает первый снег.

- Быстрей, Тедди. – Скомандовала она, не отпуская створки. Дверь слегка подергивалась, словно от сильных порывов ветра, норовящих ее захлопнуть. – Мне было нелегко сюда попасть, и тебе будет не легче отсюда убраться. Иди.

- А ты?

- Я не могу пойти с тобой. Но ты должен. Эту дверь можно открыть только сегодня ночью. Утром она закроется. Надолго.

- Нет! – Он все-таки попытался схватить Шелли за руку, но это было все равно, что пытаться поймать луч света.

- Тедди, у нас нет времени на споры. Рассвет уже скоро. Уходи, пока можешь. Даже если я смогу еще раз попасть сюда, ты уже не сможешь отсюда уйти.

Он продолжал стоять, непонимающе глядя на нее. Расстаться с ней? Сейчас, когда он наконец-то нашел ее? Позволить ей одной вернуться… туда? Ни за что!

- Если ты не можешь пойти со мной, я пойду с тобой, - упрямо начал он. Шелли яростно покачала головой. Глаза ее метали молнии. Если бы она могла, то точно просто вытолкала бы его вон. Он сам поступил бы точно так же на ее месте. Он ни за что не позволил бы ей остаться с ним, если бы… Эта мысль была подобно удару под дых. Горло перехватило, и он судорожно сглотнул.

- Тедди, разве ты поступил бы иначе?

Он молча покачал головой, боясь, что если скажет хоть слово, то разрыдается.

- Тогда иди, Тедди. Иди, - она улыбнулась, но в глазах ее промелькнула грусть. – И знаешь что? Ты ведь помнишь, что тысячи галлонов чая и пятьсот печений – вполне достаточно для одной дружбы и что время престранная штука, а жизнь и того удивительней? Я тоже ничего не обещаю, но тоже сделаю все, что смогу[2].

Он кивнул, медля сделать последний шаг через порог. Шелли наклонилась, что-то торопливо прошептав ему на ухо.

- Обещаю, Шелли, - кивнул он и не столько шагнул, сколько вывалился наружу, унося с собой ее прощальные слова:

«Я рада, что ты жив. И хочу, чтобы ты был счастлив. Обещай мне, Тедди».

«Обещаю, Шелли», - мысленно прошептал он.

За спиной глухо стукнула захлопнувшая дверь.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒