Необратимость 5 страница

Финансовая децентрализованная платежная система — это система, в которой люди в качестве оплаты принимают друг у друга сущности, выполняющие роль денег. Чтобы уловить суть этой системы, представьте: все люди абсолютно честные и с абсолютной памятью. Каждый помнит, сколько у него денег. Самих денег нет. Есть только память. Покупатель забирает у продавца вещь или услуги, убавляя со своего счета в голове эту сумму. А продавец прибавляет эту сумму к своему виртуальному счету в голове.

При такой финансовой системе деньги невозможно потерять (допустим, забыть эту информацию невозможно). Никаких посредников в виде банков и расчетно-кассовых центров не нужно. Товары и услуги беспрепятственно циркулируют по экономике.

Этот же эффект создает криптовалюта. Единственное отличие — она построена не на абсолютном доверии, а на абсолютном недоверии. Распределенная по всем участникам системы информация о состоянии вашего кошелька исключает обман. Каждый шаг записан. У каждого на компьютере хранится база данных в режиме реального времени.

Называть платежные системы финансовыми пирамидами можно в двух случаях: или действительно не понимать предмета, или нагло врать. Третьего варианта нет. Но как бы там ни было, эта тема неподъемна для простого человека. И если о деньгах он имеет хотя бы наглядное представление, так как пользуется ими, то про криптовалюту — темный лес.

Как знания среднестатистического человека о теории Эйнштейна сводятся к тому, что «все относительно», так знания о криптовалюте сводятся к тому, что «там криптография». С таким уровнем понимания, когда масса слышит про криптовалюту, что она суть финансовая пирамида и мыльный пузырь, она составляет мнение, ориентируясь на образ пирамиды и каким тоном эта информация сказана. Что есть криптовалюта на самом деле, о том масса априори не может составить объективного мнения.

Стоявшие наверху социальной пирамиды всегда пользовались невежеством низовых масс. Сегодня высокопоставленные чиновники вещают с экранов, что криптовалюта суть финансовый суррогат. Тут бы впору спросить: а что есть настоящие деньги, относительно которых другие суррогат? Чиновники скажут, что настоящие — которые мы печатаем и контролируем. А которые не мы печатаем и которые никто не контролирует, те суррогат.

Можно представить, что когда в роли денег были шкурки и соль, лица, имевшие с такой финансовой системы выгоду, называли золото финансовым суррогатом. Аргументы можно угадать — золото не съешь, сабли из него не сделать. Бесполезный предмет. Но так как «суррогат» был эффективнее настоящих денег, соли с ракушками, он смел их.

Потом появились лица, имевшие выгоду с финансовой системы на золоте. Можно понять золотодобытчиков, называвших бумажные деньги финансовыми суррогатами. Их аргументы легко представить: настоящие деньги обязательно тяжелые и блестящие. Бумага не обладает такими качествами, и потому не является деньгами. Но так как бумага оказалась для экономики лучше золота, она лишила металл статуса денег.

Теперь представители централизованных бумажных электронных денег называют криптовалюту суррогатом денег. Их аргументы вычурные и оригинальные. Они выливают на общество все страшилки, какие могут придумать. Чиновники говорят, что суррогат угрожает национальным интересам, и грудью встали на пути криптовалюты. Несложно догадаться, что «финансовый суррогат» снова сметет «настоящее деньги» точно так же, как сметал ранее. Более эффективное всегда сметает менее эффективное…

Здесь можно сказать о косности чиновников, эгоизме и так далее. Но разве суть жизни не в стремлении к своему благу? Если да, их поведение естественно. Противоестественным было бы, если бы они шли в обратную от своего блага сторону. Но если они идут в сторону блага, их позиция по-человечески понятна.

Никто не хочет быть министром без портфеля или правительством без подданных. Зачем чиновнику более эффективная конструкция, если в ней нет ключевых узлов, где бы он мог усесться? Наверное, и я, окажись на месте феодала, так же защищал бы «старое доброе время», и возмущался против новых порядков.

Как во времена наступления пороха на систему отдельные рыцари выступали за него, так и сегодня во власти есть люди, лоббирующие блокчейн. Но сословие в целом решительно против сущности, грозящей перепилить сук, на котором оно сидит.

Реакция на новое пропорциональна развитию государства. Слабо развитая Япония и ее феодалы не нашли ничего лучшего, как спрятать голову в песок от прогресса и пороха. А более развитая Европа и ее феодалы стали искать способ укрепить свое положение за счет прогресса и пороха. Итог той и другой стратегии для всех феодалов был одинаковый.

Сегодня наблюдается та же картина. Страны Третьего мира занимают ту же позицию против продуктов блокчейна (криптовалюта, смарт-договора), как средневековая Япония занимала к пороху. Страны Южной Америки, типа Эквадора и Боливии, Южной Азии, типа Бангладеш, за использование криптовалюты сажают в тюрьму на длительный срок.

Это похоже на реакцию ремесленников на машины, лишавшие их работы. Возникло даже целое движение, известное как луддитское — мастеровые толпами шли громить фабричные машины. С тем же успехом они могли из пушек стрелять по радиации.

Передовые государства копируют реакцию передовых феодальных странна порох. Как вчера наперегонки осваивали порох, так сегодня наперегонки осваивают продукты, порождаемые блокчейном. Ищут способ через блокчейн укрепить свое положение. Сама по себе идея за счет нового укрепить старое — абсурд. Новое, если это не апгрейд старого, всегда ломает старое, и ни одного исключения история на глобальном уровне не знает. Но всегда живет надежда, а вдруг получится запрячь новое в наши старые сани.

Когда на территории развитых феодальных стран возникло производство пороха и ружей, у власти была возможность закрыть все производства, а самих оружейников казнить. Но она не делает этого. Анализ показывает, продвижение пороха это не остановит. Он уйдет на другие площадки, где власти будут использовать его к своей выгоде. И потому рыцари сочили разумнее не закрывать, а развивать оружейников.

Когда на территории современных развитых стран возникли центры, генерирующие, например, биткойн, властям тоже ничего не стоит их уничтожить. На территории Китая расположены крупнейшие майнинговые (добывающие) мощности. Достаточно установить над ними контроль, и биткойн как сущность исчезнет. Природа децентрализованной системы такова, что централизация для нее означает смерть.

Но Китай этого не делает. Анализ показывает: в глобальной перспективе это ничего не даст. И потому он счел за благо занять выжидательную позицию. Он надеется уловить нерв ситуации и составить план действий, как использовать новое явление к своей выгоде.

В рамках этой цели он кнутом и пряником привлекает к сотрудничеству ключевых фигур. Но можно заранее предсказать провал всех инициатив. Новое невозможно запрячь в старое, не сломав при этом старое. А если возможно, значит, это не новое.

Сегодня никто в мире до конца не понимает ситуации, созданной криптовалютами. Она сравнима с аварией на Чернобыльской АЭС — никто во всем мире не знал, что делать. Начали действовать старыми методами — направили в район бедствия солдат и технику. Для радиации танками и пулеметы были не большим препятствием, чем одуванчики. Никакого смысла в отправлении техники не было. Старое решение для новой ситуации принесло вред: всю технику пришлось оставить в зоне поражения.

Сегодня власть опасается скоропалительных решений. Пока понятно только, что с явлением невозможно бороться грубой силой. А как бороться — никто во всем мире не знает. Или точнее так: все знают, что прогрессу можно некоторое время противостоять, но не долго. Кто слишком увлекается этим делом, того прогресс переезжает катком.

Помимо высказанных соображений есть еще одна причина бесплодности усилий: гигантская разница между стоимостью атаки и стоимостью атакуемой системы. Условно говоря, чтобы создать систему, требуется одна единица усилий. Чтобы разрушить ее — тысяча единиц. При такой диспропорции ни о какой борьбе речи не может быть.

Если бы создание криптовалюты требовало ресурсов, как, например, создание Liberty Reserve, платежной системы, оперировавшей с мировыми валютами, а ее разрушение требовало активов, какие США в 2013 году привлекли для уничтожения этой Liberty, криптовалюты давно были бы уничтожены. Но они процветают, потому что уничтожать их — это как гидре головы рубить (на место одной криптовалюты сразу возникнет новая). Свято место при нашем уровне развития мига не простоит пустым.

Могущественные игроки могут успешно противостоят явлениям в рамках системы. Упомянутая Liberty Reserve формально уничтожена за то, что через нее шли платежи сомнительным адресатам. Но если по этому принципу уничтожать платежные системы, в мире не останется ни одной. Рассказы про отмывание денег, наркотики и терроризм — все это для почтенной публики. Реальные причины более глубоки и сокрыты от обывателя.

Основателей подобных проектов наказывают не за их деятельность, а за вторжение в область, монополизированную могущественным игроком. Государство выступает в роли инструмента устранения непрошеных конкурентов. Подобные акции — своего рода публичные казни, доносящие до потенциальных нарушителей реальные правила игры — не лезь на нашу золотую жилу.

Основатели Liberty Reserve посчитали, если их деятельность протекает в Коста-Рике и вписывается в законы этой страны, они могут пастись на чужой поляне. Им показали, чего стоят законы и каково на них уповать. Это всем стало наглядным уроком.

Технология блокчейн опаснее тысячи Liberty. Она не просто нарушает монополию на финансовые операции, она саму платформу ломает, на которой возможна монополия. Но могущественные игроки беззащитны перед блокчейн в той же мере, в какой динозавры беззащитны перед похолоданием, рыцари перед порохом, а ремесленники перед паром.

Сложилась двоякая ситуация… Государство по природе стремится к независимости. Основа всех возможных независимостей — финансовая независимость. Достигнуть ее все государства, кроме США, могут только через децентрализацию мировых финансов.

Но после этого в яблоневом саду не просто изменится форма деревьев (например, их конструкция трансформируется в корзинку), а изменится форма самого сада. Сегодня сад состоит из двухсот деревьев (примерно столько сейчас на планете государств). Децентрализация объединит их в одно-единое дерево-человечество, где нет места иерархии. Чтобы визуализировать картину, представляю огромный шар, покрытый сетью. Все узлы связаны между собой. Каждый узелок обладает признаками центра, но вся система в целом децентрализована — в ней нет места ни для центра, ни для вершины.

Чиновники против независимости государства, достигаемого таким путем. Для них лучше пусть сохраняется сегодняшняя мировая конструкция, сложенная из государств, как из блоковв пирамиду, на вершине которой стоит США. Да, они в ней не главные, но зато они сидят на артериях внутри своих блоков-государств.

Охватывая ситуацию как единую сущность во времени и пространстве, холодный и беспристрастный анализ мировой истории говорит: мой естественный союзник — Россия. Мои естественные идейные враги — чиновники всякой страны (не путать с клерками).

Говоря о чиновниках, я говорю о сословии, а не личностях. Среди личностей наверняка будут люди, принимающие изложенную здесь информацию, как среди рыцарского сословия отдельные лица принимали порох. Но сословие в целом не может занимать лояльную позицию к сущности, ориентированной его убить.

Гордые рыцари исчезли под свист пуль. Гордые чиновники исчезнут под мигание серверов. В новых условиях не будет людей, которые выше других только потому, что они сидят на ключевых узлах системы, а другие на периферии. В децентрализованном мире попросту негде будет сидеть. Все участники новой системы будут равны друг другу не на бумаге, как это имеет место сейчас, а в силу природы системы.

Это будет мир, о котором человечество мечтало всю историю. Впервые социум избавится от огромного чиновничьего аппарата, который таскало на себе (и до сей день таскает). Общество освободится, скинув с плеч «мудрую руководящую сущность».

В новой ситуации придется решить множество вопросов. Например, я представляю первый шаг к децентрализации — постепенный отказ от исполнительной власти. Вижу, как в новом мире могут собираться налоги. Каждый сам будет определять, куда перевести положенные к уплате деньги. Не в общий мешок кидать, откуда потом правители, по своему усмотрению (себя не забывая) распределяют их, а куда налогоплательщик считает нужным в процентах распределить обязательные к выплате свои деньги: на медицину, экологию, дороги, образование и далее по всем статьям. При таком механизме военный бюджет всех государств резко сдуется. И это приготовит почву для демонтажа одного из ключевых узлов системы — армии. В децентрализованном мире нет места армии.

Но я не очень представляю, как в этой системе будут выполняться функции суда или полиции и многих других институтов. Точно так же, как до недавнего времени человек не представлял, как можно доставить информацию до адресата, кроме как через гонца. И насколько сейчас такой способ передачи информации выглядит архаично, настолько в будущем будут архаично выглядеть наши централизованные институты.

Я не знаю, как пойдет трансформация. Могу предположить, что в основе будет лежать востребованность услуги. Система будет порождать предложение, параллельное спросу. Также я уверен, что действия, раскладываемые на алгоритмы, лягут на компьютер.

Внешне это Большой Брат, но напомню, нет оснований враждебно относиться к этому. Образ не имеет отношения к оптимизации мировой системы. Как сейчас природа управляет физическими алгоритмами, так в будущем компьютер будет управлять всем, что основано на алгоритме. Будущий человек избавится от всякого механического труда.

⇐ Предыдущая 64 65 66 67 68 69 70 717273 Следующая ⇒