Компромисс

Есть два взгляда на решение вопроса: человеческий и инженерный. В межличностных вопросах, когда дело касается только тебя, подходить к решению правильно с человеческих позиций. Мотивом тут являются честь, доброта, милосердие, совесть и так далее.

Но когда нужно принимать решения, от которых зависит судьбы и жизни миллионов, нужно ориентироваться не на свои человеческие качества, а на результат. Ориентир в таком масштабе на честность или совесть есть ублажение себя за счет мук и смерти других.

Династия Романовых вначале своего правления повесила на городских воротах трехлетнего мальчика, Ивана, сына Марии Мнишек и Лжедмитрия II, названного официальной историей Иваном-Воренком (от отца — Тушинский вор). В XVIII веке эта династия заточила в тюрьму годовалого ребенка, известного как Иван VI, где продержала его 23 года, после чего молодой человек был заколот стражей при попытке его освободить.

С человеческой точки зрения это ужас, еще раз ужас и ничего кроме ужаса. Кажется, нет на свете такой цели, ради которой можно трехлетних детей казнить, а годовалых сажать пожизненно в тюрьму. Вспоминается слезинка младенца Достоевского.

Но представитель Бога на земле — земной бог. А «боги не знают милосердия. Потому они и боги» (к/ф «Игра престолов»). И если боги перестают быть богами, они не становятся человеком. Они становятся покойниками. И эта перспектива определяет их масштаб.

С государственного масштаба открываются другие аргументы. Мальчики имели права на престол. Аргумент, что не факт, что они заявили бы свои права, не проходит. Их никто бы и не спрашивал. Иными словами, они были документом на предъявителя на право власти. Стоило любому из детей оказаться в руках фигур, желающих власти, как начиналась бы новая волна Смутного времени. В гражданской мясорубке годовалых и трехлетних иванов погибли бы тысячи и тысячи. Плюс матери, отцы, дяди и тети и просто люди. Избежать такого развития ситуации можно было только через смерть мальчиков.

Ни к сожалению, ни к счастью, а по факту, в любой глобальной системе периодически возникают задачи, находящиеся за рамками человеческих норм и обычного закона. Решать их нужно, ориентируясь на сохранение государства, а не нормы и законы. Как было сказано, бремя власти в принятии оптимальных решений, а не человеческих или законных.

«Все мы люди. Мы делаем что должно, когда нам это ничего не стоит. Тогда честь дается легко. Но рано или поздно в жизни каждого человека наступает нелегкий день, когда он должен сделать выбор» (к/ф «Игра престолов»).

На государственном и выше масштабе решения принимаются из шахматной логики. В политике есть только расчет. Руководствоваться человеческими качествами, значит, быть шахматистом, которому жалко жертвовать фигурами. Такой оригинал обречен проиграть.

Человек, обладающий высшей властью, похож на хирурга. На доске почета у него вид доброго, человеколюбивого, заботливого человека. Вид в операционной — руки по локоть в крови и прочие детали, от лицезрения которых с непривычки можно в обморок упасть.

Вы не думали, почему Ленин и Гитлер, придя к власти, не перебили ближний круг. А Сталин или сингапурский лидер Ли Куан Ю перебили. Историки объясняют это тем, что у них были разные человеческие качества. Объяснение рассчитано на уровень домохозяек.

Если природа системы такова, что занять место наверху можно только через убийство ближнего окружения, один тот факт, что кто-то там сидит, говорит, что он убил окружение. В противном случае не мог бы там сидеть. Сидеть и не убивать он мог только в том случае, если система не требует убивать. Нельзя быть в системе и не играть по правилам системы.

Ленин имел огромный авторитет. Это была глыба, перевешивавшая всю партию. Были моменты, когда партия голосовала налево, а он направо, и партия шла направо. Ленин по уровню авторитета в партии был близок к авторитету Ивана Грозного среди православных.

Гитлер тоже имел запредельный авторитет. В партии не было людей, сопоставимых с вождем. Можно вспомнить Рэма, но он больше был глупый человек, и потому лез вровень с вождем. Его пришлось убрать не потому, что он был конкурентом, а потому что мешал.

Все члены партии безоговорочно признавали право вождей на первое место, и потому у Ленина и Гитлера не было технической причины устранять своих сторонников. Напротив, они опирались на них, создавая вертикаль власти — авторитарную форму правления.

Сталин был не единственным, а одним из первых людей в партии. Вся, кто входил в верхушку ленинской гвардии, как минимум, имели такие же права на власть, как и он. Или больше. При таких условиях построить пирамиду, на вершине которой будет сидеть только один человек, можно единственным способом: перебить равноправных. Оставить в живых только тех, на фоне кого ты будешь выглядеть как Ленин или Гитлер на фоне остальных. И уже далее, опираясь на людей, признавших твой авторитет, можно строить пирамиду, на вершине которой будет божество. А ты, реальный человек, лишь его представитель.

Однажды советский вождь кричал на своего сына Василия и говорил: ты думаешь, я Сталин? Или ты —Сталин? Вот Сталин — и он показал пальцем на портрет. На нем был не реальный Иосиф Джугашвили с его оспой на лице и сухой рукой, а мудрый человек со спокойным глубоким взглядом, все мысли которого посвящены заботе о простом народе.

Ли Куан Ю тоже был не единственный кандидат во власть, и потому использовал ту же методу, что и Сталин. Вся разница между ними в фантиках. Сталин завернул путь во власть в борьбу с контрреволюцией, а Ли Куан Ю завернул в борьбу с коррупцией.

История про сингапурский вариант борьбы с коррупцией, которая так популярна среди взрослых детей — это именно сказка для взрослых. В высшей власти не может быть людей, за кем нет должностных преступлений. Как среди хозяйствующих субъектов не может быть людей, не совершающих хозяйственных преступлений. Сингапурский лидер казнил окружение не за коррупцию, равно как и Сталин не за контрреволюцию.

Здесь можно по-человечески возмутиться такой беспринципностью. Власть не стоит того, чтобы идти в нее по трупам своих соратников, с которыми у тебя личные отношения. Да, с точки зрения человека не стоит. Но с точки зрения правителя, который видит, что если он так не сделает, социум рухнет и погребет намного больше людей, как верно поступить? Сказать, что пусть рушится, зато мои друзья живы — это более человеческий вариант?

Если бы Сталин не собрал Россию в ту конструкцию, в какую собрал, если бы страна на момент вторжения Гитлера жила на демократических принципах, (когда наверху много равных, иных вариантов нет), Вермахт дошел бы до Уральского хребта, как и планировал. Если не забывать, что власть в довоенном СССР до сталинских чисток представляла собой противостоящие группировки, в той ситуации план Гитлера на 100% бы сработал.

Аналогично и сингапурский президент, если бы не сделал того, что сделал, страна не смогла бы совершить прыжок, какой ей предложили совершить. Президенту сказали: или делаешь систему управляемой, и тогда открываем тебе кредиты, или поищем другого.

Путину удалось пройти между Сциллой и Харибдой. При заступлении в должность авторитета у него не было. Но прошло время, и он стал фигурой, рядом с которой некого поставить. А тех, кто ему помогал прийти во власть, он очень мягко отодвинул, позволив покинуть страну, хотя имел все возможности решить вопрос как лидер Сингапура.

Он выстроил вертикаль власти, замкнув ключевые решения на себя — ручной режим. Огромным, просто гигантским минусом модели является несоответствие типа правления и масштаба управляемого объекта. Власть должна быть пропорциональна объекту. Если она больше или меньше, эффективность пропорционально падает в обе стороны. Если у слона голова воробья, или наоборот, и воробья голова слона, оба варианта нежизнеспособны.

Чиновничья машина не сможет эффективно управлять семьей, потому что нарушена пропорция. Детдом (искусственная семья) никогда не будет эффективным, потому что он во власти бюрократической машины. Эффективно управлять семьей может один человек — глава семьи. Аналогично и в обратную сторону: никакой человек не может эффективно управлять государством, потому что он непропорционально мал относительно государства.

До наступления информационной эпохи самой эффективной формой правления были конструкции с жесткой иерархией. Наверху или царь помазанник Божий, под которым его сторонники в том смысле, что верят в Бога и признают право царя на власть. Или второй вариант, наверху лидер партии, носитель идеи, и под ним команда единомышленников.

Доказывать эффективность такой формы правления для той эпохи нет нужды — ее сама эволюция доказала. Если бы были более эффективные формы, они победили менее эффективные. Так что выжившие фактом своего выживания говорят о своем приоритете.

С крушением религии и выхолащиванием идей гуманизма мир окунается в идейный вакуум. Нет идеи, не может быть и команды единомышленников. Оптимальной формой правление становится совокупность политических и социальных институтов. Отстаивая свои интересы, они конфликтуют друг с другом, что образует сдержки и противовесы. Так система превращается в самоуправляемый живой организм без одной главной детали.

Утверждение, что в идейном вакууме правления институтов более эффективно по сравнению с правлением человека подтверждается на практике. Управляемые институтами государства сильно опережают государства, управляемые в авторитарном режиме.

Институт — иная форма жизни. У него нет ревности зависти амбиций и честолюбия. Зато есть анализ и последовательность, доктрина и стратегия. Человек не сравнится по эффективности с институтом. Потому что ничто человеческое ему не чуждо. Решения он иногда будет принимать не по ситуации, а по амбициям, по настроению, по традиции.

На данный момент огромной Россией управляют не институты, а один человек. Такое управление так же неэффективно, как если бы один генерал управлял армией, бегал вдоль линии фронта, отдавая солдатам команды, а на обратном пути контролировал исполнение.

Еще один серьезный минус авторитарной конструкции в современном мире — несовместимость протоколов. Авторитарный правитель может порешать все с другим авторитарным правителем, потому что, говоря компьютерным языком, эти две системы на одном протоколе. Но если одна система под авторитетом, а другой правят институты, диалог нереален. Русскому правителю бессмысленно ловить американского за рукав на саммите и о чем-то с глазу на глаз пытаться договориться, потому что американский ничего не решает. Все решают институты. Несовпадение протоколов исключает результат.

СССР называли африканской страной, Верхей Вольтой, только с ракетами. При Ельцине ее назвали азиатской страной, Бангладеш, только с ракетами. Путинскую Россию зовут Нигерией в снегу —до боли удачное сравнение. Основной источник дохода — нефть. По населению сопоставима с Россией. За гранью нищеты живут 75% населения. Формально эта африканская страна демократическая многопартийная республика. Фактически все контролирует одна партия. Пара кукольных партий играют роль декорации. Если главную партию переименовать в «Единая Нигерия», а две кукольных в «Справедливая Нигерия» и «Либерально-Демократическая Нигерия», обозначились бы до боли знакомые контуры.

Все так. Современная Россия — очень несовершенная конструкция, дающая большой простор для иронии всех видов. Странамогла бы жить по правилам демократии, будь у нее костяк как на Западе. Россия могла быть более эффективной при авторитарном правлении, если бы власть опиралась на идейную команду, но откуда ей взяться в отсутствие идеи?

Так что, как ни крути, а лучшего варианта, чем разыграл Путин — его не было. Если во всей полнотеохватывать ситуацию, Россия не развалилась только потому, что Путин ее собрал в кривую-косую авторитарную конструкциюс ручным управлением, опирающуюся на «коммерческий монастырь», состоящий из друзей/знакомых «коммерческих монахов».

Победители в забеге на административно-бюрократическую дистанцию образуют сегодня власть. По этому факту и по качеству элиты можно сказать много нехороших слов. Но если она единственно возможная, другой просто не могло быть, все другие означали крах России, ее нужно принять как данность. Как временную подпорку под здание.

За обозримый срок жизни этой временной конструкции невозможно вырастить элиту, которая могла бы быть в роли постоянной опоры. Как только Путин тем или иным образом утратит власть. Россия с ее гигантской территорией, многонациональным населением и той элитой, какая есть, начнет играть по правилам демократии. И государство развалится.

На современную конструкцию Россию нельзя как на постоянную. Такая модель не может долго простоять по простым социально-инженерным причинам. При религиозной монархии смену власти решал институт наследования. При светской монархии вопрос решал узкий круг носителей идеи. Когда нет идеи и есть авторитарный правитель, механизма смены власти нет. Если завтра Путин косточкой подавится или уйдет в силу естественных причин, послезавтра активизируются все центры сил плюс внешние игроки. Далее глобальные потрясения, которые положат Россию в могилу рядом с СССР. И на обломках самовластья напишут чьи-то имена. Ключевое слово — на обломках.

Если бы у народа была вера в Бога, правителя можно было объявить помазанником божьим, и это давало бы (в теории) возможность построить династию). Если бы была идея, правителя можно позиционировать вождем, ведущим за собой народ к цели, а вокруг него ЦК, как в Китае. Но если нет ни религии, ни идеологии, ни один такой вариант не проходит. При уходе авторитарного правителя вся конструкция начнет стремительно рушиться.

Чтобы правильно оцениватьситуацию, нужно держать в голове, что не было хорошего и плохого решения. Выбор был между очень плохим и смертельным. Очень плохой вариант позволил сохранить Россию. Все остальные вели к ее расчленению.

Ужасно это говорить, но система, какую мы сейчас имеем— оптимальная. Если бы правители послушно менялись в срок, как сейчас на Украине, в России творился бы еще больший бардак, чем на Украине. И жертвы среди населения были бы другого масштаба, и разрушения в целом. Потому что масштабы другие и ставки намного выше.

Если сегодня к власти придут другие силы, лучше для России НЕ БУДЕТ. Хуже будет обязательно. Если придет оппозиция, ориентированная на Запад, она будет в роли туземной элиты, исполняющей роль технического директора страны. Первым шагом новая власть позволит региональным элитам реализовать конституционное право на самоопределение. И они порвут Россию на части. Вторым шагом возникнут условия, когда можно начинать кампанию по удалению ядерных зубов. Если все за мир и дружбу и против войны, тогда зачем им бомба? За такую работу исполнители рассчитывают получить свою долю.

Если власть возьмут те, кто именует себя патриотами, хрен редьки не слаще. Они начнут строить систему, при которой «…под наблюдением квартальных надзирателей, возникнут науки и искусства» (Салтыков-Щедрин, «История одного города»).

Эти люди выступают за хорошего, но ни один не говорит, откуда оно возьмется. Кто хочет дать тепло в дом, он говорит не о тепле, а вследствие какой системы отопления тепло возникнет: электрической, паровой, печной. Если говорящий о тепле заявляет, что тепло возникнет от хорошей системы, не уточняя, от какой именно, тепла в доме не ждите.

Если рвущиеся во власть патриоты не говорят, откуда в системе будет браться власть, каков ее источник и механизм, если на все базовые вопросы отвечают демократическими кричалками, эти люди или полезные идиоты, или политические коммерсанты.

Построить великую Россию из моих современников невозможно по тем же причинам, по каким невозможно было из египетских рабов создать государство. Моисей создал Израиль из своих соплеменников через сорокалетнюю «прогулку» по пустыне, после которой в живых остались только потомки рабов. Из не знающих рабства, рожденных и выросших в условиях пустыни людей, был построен Израиль. Из рабов, пусть и бывших, не делают государство по тем же причинам, по каким из говна пули не льют.

Из людей, всю жизнь преклонявшихся перед всем западным, подсознание которых до сих пор пропитано установкой, что Россия — родина дебилов, создать что-то грандиозное нереально. Для создания великого нового требуется соответствующий новый материал.

Для его создания нужно подняться на другой масштаб мышления. Чтобы мыслить в другом масштабе, нужно выскочить из круговерти нескончаемой политической и экономической текучки. Для этого нужен соответствующий мотив. В роли мотива может быть только мировоззренческая идеи. Она даст атмосферу, где вырастет новое поколение.

⇐ Предыдущая 60 61 62 63 646566 67 68 69 Следующая ⇒