Анализ. Союзник. Пионер. Вакуум. ЧЕТВЕРТАЯ ЧАСТЬ

Кто?

Чем больше понятна природа препятствия, тем больше шансов его преодолеть. Что есть Банк? Исхожу из того, что каждый дееспособен в масштабе, пропорциональном его природе. У бабочки-однодневки свой масштаб, у человека свой. И насколько бабочка не может взяться за дело, реализация которого требует нескольких лет, настолько человек не может взяться за операцию, требующую нескольких веков или даже тысячелетий.

Кто может поставить цель создать мировую централизованную финансовую систему с монополией на эмиссию? Потом расписать пошаговый план действий и реализовывать его в течение гигантского количества времени? Человек? Нет, не получается в силу его природы. Как сказал булгаковский Воланд, человек слишком мало живет и плюс внезапно смертен, чтобы быть в роли начинателя и реализатора подобных операций.

Если сон разума рождает чудовищ, то попытка запихнуть операцию, масштаб которой явно превосходит возможности человека и группы, рождает теории мировых заговоров и тайных правителей. Подобные теории выглядят специальными ловушками, чтобы затруднить видение реальности и оттолкнуть как можно больше умных людей.

Предположить таинственную группу людей, тысячи лет назад создавшую чертеж будущей модели и все это время управлявшие процессом из-за кулис, используя простых людей втемную (мировой заговор), не проходит в силу несоответствия масштаба человека и системы. Человек способен оперировать только в своем масштабе — не выше и не ниже.

Мы равно не можем как расписать наши действия по секундам, так и на тысячу лет — что сегодня делать, что завтра, и так с января 2018 года по январь 3018-го. Потому что не можем учесть в расчетах то, чего еще нет в нашем времени, но появится в будущем.

Если допустить, что в прошлом существовала тайная группа, поставившая цель, для достижения которой требовалось действовать несколько тысячелетий, она могла учесть в своем плане только то, что существовало. Чего не было, того она не могла учесть. Как только появляется неучтенное новое, все планы группы отправляются коту под хвост.

Горизонт планирования человека — в бытовых границах и сиюминутных желаниях. Максимум планирования — десятилетия. По нынешним темпам развития это очень много. Планировать сегодня на пятьдесят—сто лет — уже не планирование, а мечтание. Потому что мир слишком быстро меняется. Вчера под компьютерные мощности, какие сегодня умещается в кармане, требовалось строить отдельный цех со сложным оборудованием. Что рассчитано из вчерашних возможностей, сегодня пустое место. Руководством к действию вчерашние расчеты не могут быть, кто бы их ни составлял, гении или идиоты.

Если даже опустить роль будущих новинок, которые невозможно учесть в планах, и допустить, что люди способны на тысячу лет пошаговые планировать проекты, все равно не получается серьезно относиться к конспирологии и допускать, что за операциями подобного масштаба могли стоять люди. Начисто это исключает понятие социальной энтропии. Любая команда за века (и тем более, за тысячелетия) разложится и исчезнет как дым. В самом лучшем, в идеальном случае, она превратится в бледную тень от того, чем была в зените. Например, посмотрите, чем были в средние века рыцарские ордена, и чем они стали сейчас. Вчера это были мировые игроки, а сегодня пустое место, вывеска или ряженые. И как бы конспирологи не надували их значение, фигурами они не становятся.

Но даже если откинуть здравый смысл и допустить, что люди могут проводить в жизнь план, составленный тысячи лет назад, в этом случае нужно ответить на вопрос: какой у них мотив действовать, если они знают, что не доживут до результата? Исполнители могут работать, зная, что не доживут до результата, потому что их мотив в деньгах, а не в том, что они строят. А у людей, организующих исполнителей, какой мотив?

Единственный мотив — образующие команду люди должны верить, что если они сделают дело, то получат награду. Для этого нужно быть в наличии. Вырисовывается теория загробной жизни, где они попадут в рай за сделанные в земной жизни дела.

Но тогда они должны понимать, как дело, превышающее срок жизни, будет после завершения их земной жизни, будет доделано. Посвящать жизнь делу, которое не будет сделано до конца, не имеет смысла. Если вы взялись строить здание, зная, что вся ваша жизнь уйдет на создание под него фундамента, эта работа имеет смысл, если вы уверены, что ваши потомки продолжат дело. Если уверенности нет, результатом вашей жизни будет не начало строительства огромного сооружения, а огромная, никому не нужная яма. Отдать свою жизнь выкапыванию ямы… Это даже на слух как-то несуразно звучит.

Значит, если верующий человек берется за дело, превышающее срок его жизни, он верит, что потомки продолжат его. Но история показывает: дело отцов-основателей во втором, максимум третьем поколении умирает. На смену идейным фанатикам приходят люди с более скромными масштабом и целями. Они занимаются делом не потому что этим горят, а ради хлеба насущного. Это превращает их в бюрократов, аппаратчиков и начетчиков. Идея в их руках превращается в лозунг для трибуны, а реально — в кормушку.

Это касается и религий, и светских идеологий, и моего дела. Если мы не успеем создать небиологическую форму жизни, которая в своем стремлении к цели будет противиться человеческой природе, желающей сиюминутных благ, организация повторит путь Церкви — обрастет начетниками и бюрократизируется. Какие тут высокие слова ни говори, а человеческая природа сильнее любых благих намерений. Преодолеть этот фактор можно только через блицкригпротив смерти: ускорить демонтаж старого мира и создание нового, ресурсы которого в силу его конструкции будут сконцентрированы на цели. Если процесс затянется, он неизбежно бюрократизируется и оплывет по типу Церкви.

Никак не получается, что мировая финансовая система создана людьми. Но если это не дело рук человека, тогда кого? Все варианты ответов за рамками привычного. Нет ни одного привычного кандидата, которого можно предположить на роль организатора.

Нечеловечески глобальный масштаб операции указывает, что на планете есть сила, чья деятельность не умещается в понятие «разумная». Она не является тайно по ночам, не отдает приказы и не ставит задачи. Она побуждает правителей, корпорации и частных лиц действовать нужным образом, как лаборант побуждает инфузорию ползти в нужную сторону — мажет глюкозой в нужном направлении, и инфузория ползет по намазанному.

Разум признает разумным только подобное. Мы под разумом понимаем только мышление человеческого типа. Любая иная высшая деятельность, не вписывающаяся в этот тип, не может квалифицироваться нами разумной. Даже если факты подталкивают к этоому выводу, мы проигнорируем факты и предпочтем притянутые за уши объяснения.

Допустим, лейкоциты являются разумными. Наше тело для них примерно то же самое, что для нас планета Земля. Сколько у разумных лейкоцитов шансов увидеть разум человека? Ровно столько же, сколько у нас увидеть разум планеты, на которой мы живем (допустим, что она тоже разумная). Разумные существа, не важно, лейкоциты или люди, будут искать странным событиям любое объяснение, кроме проявления интеллекта.

Мне могут сказать, что некоторые люди считают нашу планету разумной. Я на это отвечу, что это поэзия, а не позиция. Допуская, что у планеты есть разум, мы не можем его увидеть. Человек может признать мышлением только человеческое мышление. Иная форма разума будет для человека странным явлением и чем угодно, только не разумом.

Аналогично и с мировой финансовой системой: мы можем видеть в становлении признаки искусственности, но у нас язык не поворачивается сказать, что за процессом стоит разум. У нас табу на подобные допущения. Мы можем отмечать необъяснимые странности, никак не укладывающиеся в стихию, но не можем пойти дальше. Дальше у нас «ноги не идут».

Исходя из всего сказанного, я утверждаю: на планете несколько тысячелетийидет процесс, за которым стоит организующая сила. Я вижу двух кандидатов на роль силы: сущность, источником которой являются люди, и сущность, имеющая иной источник.

Чтобы полнее уловить мысль про первого кандидата, где источником являются люди, проведу аналогию с насекомыми — с муравьями или пчелами. Они не обладают разумом. Как показатель, если сдвинуть вход в улей на десять-пятнадцать сантиметров, пчела будет долго тыкаться в прежнее место, прежде чем «сообразит», как войти в улей.

Это указывает, что пчела подключена к навигационной системе, задающей очень точно, до сантиметра, координаты в пространстве. Длительное решение такой простой задачи указывает на отсутствие разума у пчелы. По сути пчела — запрограммированное летающее «растение». Или еще ее можно назвать биологическим дроном.

Муравьи тоже не демонстрируют признаков разума. Наоборот, отдельный муравей демонстрирует все признаки отсутствия разума. Но если так, каким образом насекомые могли создание инженерное сооружение, требующее плана и организации? Если настаивать, что улей сделали пчелы, а муравейник муравьи, следующим шагом нужно утверждать о некой тайной группе умных насекомых, которые сначала составили чертеж муравейника, а потом втемную организовали своих глупых собратьев на постройку.

Такая конспирология мало того, что выглядит неправдоподобной, она еще и не подтверждается ни единым фактом. Но если тайной группы умных насекомых нет, а муравейники и улеи есть, остается единственный вариант: насекомые исполнители. Фактически муравейник построили муравьи. Но так как у них нет интеллекта для создания таких объектов, единственный кандидат на организацию муравьев для такой работы — коллективный интеллект насекомых. Иных кандидатов я даже в теории не вижу.

Как совокупность нейронов образует головной мозг, а совокупность муравьев и пчел образует висящую над ними сущность — руководящую сущность, примерно так совокупность людей образует висящую над ними сущность — коллективный разум.

Толпу образуют люди. Но ни у одного человека нет качествтолпы. Над толпой висит сущность, одухотворяющая эту толпу (не в смысле, что духовной делает ее, а в смысле оживляет). Между толпой и человеком такая же разница, как между человеком и клеткой. Клетки образуют тело. Личность присутствует в теле, но ее нет ни в одной клетке.

Образуемая совокупностью людей сущность есть коллективный разум. Он висит над любым скоплением людей (над толпой, субкультурой, племенем, народом), оживляя и делая их самостоятельным существом. Совокупность людей — это Человечище, повисающий над человечеством, как над муравейником висит сущность-организатор.

Если брать эту теорию за рабочую теорию, получается, фактически мировую финансовую систему построили люди, но они не автор системы. Коллективный разум тут автор. Человек или группа на роль автора, с моей точки зрения, абсолютно исключены.

Второй кандидат на роль организующей силы финансовой истории — неизвестная форма жизни. Это может быть биологическая и человекоподобная. Может быть совсем не человекоподобная, типа разумного океана в романе Станислава Лема «Солярис». Может быть немыслимая, обитающая в невероятных местах типа Солнца или черной дыры.

Не важно, человекоподобная и биологическая эта жизнь, или вне человекоподобия и биологии. Важно, что история Банка — видимое проявление невидимого нечеловеческого разума. Не вижу возможности отличить автора проекта, если это коллективный разум, порождаемый людьми, от автора в виде иных форм разумной жизни, о которых говорят религии. Оба варианта нечеловеческие и в равной степени за рамками восприятия.

Неведомая разумная сила направляет развитие человечества в нужную сторону. Она склонилась над миром как лаборант над колонией бактерий. Капая раствор в колонию, он получает нужный результат. Капля одного раствора связывает бактерии, капля другого активирует, третьего — кристаллизует и так далее. Аналогично и с человечеством, только в качестве раствора у этой сущности информация по типу растворитель и закрепитель. Растворитель — это различные идеи, ценности, нормы. Он придает массе нужное состояние и задает направление. Закрепитель — деньги, слава и удовольствия. Капая им на заданные идейные и ценностные формы, лаборант делает их устойчивыми, а движение заданным курсом — неуклонным. Люди следуют идеям и соответствуют нормам, получая взамен деньги и славу с удовольствиями. Делают кефир, не помышляя об этом.

Сущность, названная мной Банк, суть неизвестная форма жизни. Ее дееспособность не в формате традиционного человеческого разума, не в способе савантов оперировать информацией, и не компьютерный алгоритм. Это иной тип высшей деятельности.

Индустриальная эпоха культивировала мысль, что единственная форма разумной жизни — человек. Сегодня она уходит, на смену ей идет информационная эпоха. Но еще крепко сидит в голове установка, что человек — единственное мыслящее существо. Чтобы быть дееспособным в глобальном масштабе, нужно освободиться от этих предубеждений.

Коллективный разум, иная форма жизни, иной тип мышления, логики и прочее — все это общие слова, не дающие никакой конкретики. Не ухватывается нерв ситуации, а без него не определить стратегию преодоления силы, характер и направление действия.

В поисках пути преодоления общих слов я хватаюсь за единственное конкретное, что тут есть: Тора, Библия и Коран рассказывают о сверхъестественной силе, которая являлась в виде горящего куста, облака и иным образом, не имеющим формы. Эта сила 40 лет водила евреев по пустыне. Потом потребовала построить себе дом — Храм. Далее дала иудеям запредельную для тех времен технику покорения мира — через ростовщичество.

Иудаизм и ислам говорят, что человек не может мыслить образа этой силы, так как за границами человеческих возможностей. Христианство заявляет видимым воплощениемэтой силы Иисуса Христа, и на этом основании говорит, чточеловек может ее мыслить и изобразить в виде дедушки, человека средних лет, трех ангелов или голубя и прочее.

Второй уровень конкретики: влияние иудаизма, христианства и ислама на мир есть влияние этой силы. Если охватить человечество разом как единое целое и смотреть в корни, и от них отследить всю историю, получается, современный мир есть продукт и результат той силы. Если бы не было иудаизма, не было бы трех мировых религий, а без их влияния не было бы современного мира и существующей мировой модели.

Преодолеть армию, значит, преодолеть производимые ею действия: сломать ее строй, крепости, прервать коммуникации и прочее. По этой аналогии преодолеть Банк, значит, разрушить построенную им модель. Сюда относится мировая финансовая система, а также все существующие в мире политические формы, все социальные институты, все понятия добра и зла, понятия нормы и морали. Говоря конкретно, разрушить традиционный мир.

Тут я во второй раз, но с другого конца, прихожу к той же цели, к какой пришел ранее, но с другой мотивацией. Старый мир необходимо разрушить не только потому, что он суть сгнившее здание, готовое обрушиться вместе с жильцами на головы прохожих, но и потому, что он является препятствием на пути к бессмертию, которое надо преодолеть.

Ранее я сказал, что нужно не дожидаться естественного разрушения ветхого дома, а выселить из него людей и аккуратно демонтировать его. Как разрушение религии есть не разрушение храмов, а разрушение информации, породившей храмы, так разрушение цивилизации есть не устраивание погромов, а демонтаж ключевых узлов конструкции.

Еще добавлю, что акцент нужно делать на самой сути преодолеваемого препятствия. Банк выражается в самых разных формах, которые, кажется, не имеют между собой не только ничего общего, но и находятся во враждебных отношениях. Все они обрели различия по тому же принципу, что и биологические формы — через эволюцию.

Эволюция понимается как выживание сильнейшего, что значит совершенствование, но это не совсем точно. Эволюция — это изменения для выживания. И выражаться это изменение может не так, как нас к тому побуждают ассоциации от слова «эволюция».

Например, есть такие существа тихоходки. Они медлительны и ничем не вооружены. В ситуации, где требуется конкуренция, они проигрывают всем живым существам. Поэтому ими питаются все, кто может. Но эволюция выработала у них фантастическую выживаемость. Науке не известно второго такого живучего существа. Они способны жить в открытом космосе при чудовищной радиации и запредельных температурах. Благодаря такому качеству они сохраняются в местах, недоступных другим организмам.

Среди социальных форм тоже есть аналоги плотоядных и травоядных, свои неженки и экстремалы. Но как бы ни отличались формы биологической жизни, у всех в основе вода. Так же и у всех порожденных Банком форм, как бы они ни отличались друг от друга, в основе деньги. Как биологические формы не могут жить без воды, так банковские не могут жить без денег. Под банковскими понимаю не финансовые организации, а всякий институт, который не может существовать без денег. Это не только бизнес, а, например, государство или армия.

Биологическая жизнь прекратит свое существование, если из нее убрать воду. Формы, порожденные Банком, прекратят свое существование, если из них убрать деньги. Первый удар по Банку в этом направлении: уничтожение монополии на эмиссию мировых денег. Последний удар: построение мира, где деньги в классическом смысле отсутствуют. Где обращение энергий осуществляется на ином принципе (об этом детально ниже).

Конкретная цель позволяет выстроить концепцию и стратегию действий. Но смущает масштаб задачи и вторжение в область сакрального. Если уходить к первоисточнику, получается, задача состоит в преодолении силы, которую иудеи, христиане и мусульмане называют своим Господином и Богом. Как помыслить преодоление такой силы?

Человек может все, что может мыслить. Несмотря на всю несопоставимость человека и Бога, я могу бороться с Богом, как микроб может бороться с человеком. И не только бороться, но и побеждать. В этой ситуации оптимально настроиться на принцип: «делай что должно, и будь что будет». Люди часто не достигают цели не потому, что у них не получается, а потому что они даже в мыслях страшатся взяться за дело.

В свое духовное укрепление скажу, что с Господином иудеев можно не только бороться, но и выйти победителем. «И остался Иаков один. И боролся Некто с ним до появления зари; и, увидев, что не одолевает его, коснулся состава бедра его и повредил состав бедра у Иакова, когда он боролся с Ним. И сказал ему: отпусти Меня, ибо взошла заря. Иаков сказал: не отпущу Тебя, пока не благословишь меня. И сказал: как имя твое? Он сказал: Иаков. И сказал ему: отныне имя тебе будет не Иаков, а Израиль, ибо ты боролся с Богом, и человеков одолевать будешь» (Быт. 32, 24-28).

Анализ

Приступая к осмыслению, как можно преодолеть препятствие, я вынужден коснуться весьма щекотливого вопроса. Анализ мировой финансовой системы указывает на ее иудейские корни. Но более интересным мне кажется не это, а тот факт, что приличным тоном считается молчать про это. Ни один университет в мире не концентрирует внимание на корнях финансовой системы. Преподаватели имеют право рассуждать о мировой финансовой системе при условии, что не касаются монополии на эмиссию мировых денег, и не акцентирует внимание на иудейском следе. Они могут погружаться в корни астрофизики и электроники, наркомании и терроризма. Им никто не запрещает указывать на немецкий след в механике, китайский — в бумаге, американский — в интернете, латиноамериканский — в наркоторговле, исламский — в терроре… Но НЕЛЬЗЯ указывать на еврейский след в мировых финансах. По негласному соглашению это смертный грех. Нарушители запрета или получают клеймо антисемита, маргинала и идиота, или каются и отказываются от своих аргументов и выводов. Не важно, насколько твои факты и аналитика верные. Важно, что эта информация имеет статус запрещенной.

Инквизиторы на суде ни одного вопроса не задали Галилею по поводу его учения о гелиоцентрической системе. С ним не собирались дискутировать. Галилея осудили за противоречие его информации церковному учению. А какая она, верная или нет — это вообще никого не интересовало. Его преступление заключалось в противоречии Церкви.

Равно как в Китае: если кто откроет рот про события на площади Тяньаньмэнь, судьи не потребуют от него доказательств реальности этих событий. Они осудят его за изучение этого события и изложение своих выводов. Эту тему нельзя изучать, собирать факты, анализировать. И тем более, нельзя ни под каким соусом рассказывать о результатах.

Во

Галилея осуждали только в средневековой Европе. Про Тяньаньмэнь нельзя говорить только в Китае. Про роль иудаизма в мировых финансов нельзя говорить нигде. Почему? Ни одна душа в мире не объяснит. Никто толком не знает. Но все знают, что нельзя.

Этот запрет — следствие более глубокого запрета на разговор о евреях вообще. Хотите быть интеллигентным, законопослушным человеком? Никак не говорите о евреях, ни хорошо, ни плохо. Если сказать необходимо, постарайтесь не использовать слово «еврей». Подберите эвфемизм: иудей, израильтянин, представитель библейского народа и прочее, но только не еврей. Есть негласное правило, что это не очень хорошее слово.

Назвать еврея евреем — почти то же самое, что назвать в США выходца из Нигерии нигером. Можно выходца из Италии назвать итальянцем, выходца из Ирландии ирландцем, но выходца из Нигерии нельзя назвать нигером — это будет оскорбление.

Кажется, а как же тогда его называть, чтобы не нарушить закон? Афроамериканцем. Но если продолжить эту логику, выходца из Италии нужно называть италоамериканцем. Но если вы так реально назовете итальянца, он может трактовать это как подчеркивание, что он отличается от американца, что он италоамериканец, т. е. не вполне американец, что уже оскорбление. А для выходцев из Нигерии работает ровно обратная логика.

Точно такая же ситуация с евреями. Нет проблем называть французов французами, а чукчей чукчами. Но есть проблема называть евреев евреями. Вот я сейчас пишу эти слова, и один только факт, что делаю акцент на этот моменте, выставляет меня в негативном свете, заставляя подозревать если не в антисемитизме, то в симпатиях к нему.

Вы думаете, антисемитизм направлен против евреев? Посмотрите на ситуацию шире. Кто преимущественно демонстрирует биологическую ненависть к евреям? Выходцы из социальных низов, неграмотные и неумные люди, не важно, богатые они или бедные. Важно, что они не умные, если даже и имеют коммерческие таланты, как Форд, например.

Таких людей называют полезными идиотами. Не за страх, а за совесть они заявляют о своей неприязни к еврейству. Этим создают атмосферу, где любое касание евреев, не вписывающееся в общепринятые границы, имеет антисемитский оттенок.

Например, в Германии можно попасть под уголовное преследование, если привести расчеты производственных мощностей печей, в которых фашисты жгли людей, исходя из того, что печи работали круглосуточно, и потом сравнить полученную цифру с заявленной официально — они не совпадут. Но власти не собираются искать ошибки в расчетах исследователя, как не собирались судьи Галилея. Власть усмотрит в расчетах намерение поставить под сомнение информацию, в которой сомневаться запрещено.

Всякая попытка осмыслить корни мировой финансовой системы выходит за границы и потому попахивает антисемитизмом. В таких условиях ни один приличный человек, желающий оставаться таким и далее, не будет лезть в корни мировых финансов. Если ему и так понятно, что все дороги в истории финансов ведут в Рим, и он придет к еврейским корням, зачем же ему касаться такой опасной темы? Смысл в этом какой лично для него?

Средневековой науке была характерна жесткая самоцензура. Ученые мужи никогда не выходили за границы религиозных догм. Прямо это не говорилось, но каждый ученый это понимал. Над ним дамокловым мечом висело негласное предупреждение: крутись как хочешь, но чтобы все твои выводы и утверждения согласовывались с позицией Церкви.

Современной экономической науке самоцензура свойственна в той же мере. Официального запрета на изучение корней финансов нет, но у всех внутри личный цензор. Он говорит: за рамки официальных экономических догм выходить запрещается.

Отягощенные такими ограничениями экономисты похожи на биолога, получившего заказ описать животный мир Африки, но без упоминания самых крупных животных — слонов. Вот вообще не замечать их. А биолог что, он исполнитель… Ему за что платят, то он и делает. Если исполнитель выйдет за флажки, если укажет, что в Африке есть слоны, он тут же лишится заказа. Его место быстро займет более дисциплинированный ученый.

Корни финансовой системы табуированы на максимальном уровне, какой только возможен. Взгляд с этой позиции на Вторую мировую войну позволяет предположить, что, помимо концентрации золота, одной из ее целей было создание мифа такой устойчивости, что за одно сомнение в его истинности предусматривается, как минимум, общественное порицание. Как максимум, административное и уголовное преследование.

Такой масштаб пугает и завораживает. Прослеживается аналогия с событиями Исхода, когда на смерть в пустыню вывели миллионы евреев. В том путешествии всякий ропот на то, что вот уже несколько лет ходим кругами по пустыне, подавлялся абсолютно. Никто не имел права анализировать ситуацию и озвучивать выводы. Все шли за облаком.

В ХХ веке при погромах были убиты, а в концлагерях замучены и убиты миллионы евреев. В одном из последних посланий варшавского гетто есть такие слова: «Мир молчит, мир знает и молчит. Папа римский молчит. Молчит Лондон и Вашингтон. Молчат американские евреи. И это молчание пугающее и непостижимое». Что это? Как объяснить это? Никак. Никто не имеет права анализировать ситуацию и озвучивать выводы.

Единственное отличие: принесенная в пустыне жертва скрывается. Священные книги еврейства, Тора, Талмуд, Кабалла, ни слова не говорят о запланированном выведении на смерть в пустыню миллионов евреев. Эту жертву видно только при анализе всей операции по выводу народа из Египта в землю Обетованную.

Принесенная в ХХ веке жертва, напротив, всячески популяризируется. С этой целью погибших евреев вычленяют из общего числа погибших и обосабливают. Вы никогда не увидите в европейском или ином городе концертную афишу, говорящую, что мероприятие посвящено памяти погибших от рук фашистов грузин, итальянцев, русских, французов, цыган, англичан, узбеков и прочих национальностей. Или это редчайшее исключение. Не принято выделять одну нацию. Все нации объединены в слово «человеческие жертвы». И только евреям вы увидите отдельные посвящения. Это создает для погибших евреев образ уникальной трагичности произошедшего. Информация говорит: они пали, запомните это.

После войны многие политические и общественные еврейские деятели говорили, что их народ понес гигантские потери. Но через эту жертву их позиции в мире стали намного сильнее относительно прошлого. Обо всем этом есть масса информации в сети.

Как бы это конспирологически ни звучало, но я вынужден сказать, что так мощно табуировать тему невозможно никакими известными технологиями. Убитые в ХХ веке евреи играют роль камней, закрывающих тайный ход. Покойники не дают двигаться в этом направлении. Они как бы говорят всякому исследователю: «Дальше не лезь». То, что там лежит, должно оставаться закрытым. Как долго? Пока время не придет.

С какой целью табуирована тема евреев? У меня нет иных предположений, кроме как упредить интерес к корням финансов. Все остальное, по моему глубокому убеждению, не более, чем операция прикрытия. Потому что факты — упрямая вещь.

Про факты, имевшие место до XVII века, до возникновения «Банка Англии», можно при большом желании сказать, что это набор случайностей и совпадений. Я искренне не понимаю, как можно, например, описанную в Библии технологию завоевания мира через ростовщичество, возраст которой три с половиной тысячи лет, отрицать или объяснить случайным совпадением. Не понимаю, как можно отрицать последовательную реализацию этой технологии. Но я допускаю, что можно зажмурить глаза на приведенные в Библии факты и сказать: НЕ ВЕРЮ. Вот просто не верю, и все, и точка. Ок, хорошо, принято.

Но как сказать, что «Банк Англии» возник стихийно и управлял финансовой системой Британской империитоже случайно? Как сказать, что он случайно по всей Европе открыл свои филиалы-аналоги-центробанки? Такое заявление невозможно, ибо противоречит надежно задокументированным и общепризнанным историческим фактам.

Сама по себе вода в гору не течет и не концентрируется в одном направлении. Русло потока определяет рельеф местности. Если я вижу воду, текущую по неестественному маршрутув гору, у меня есть все основание утверждать, что вода движется не сама по себе, а ее толкает некая сила. И тот факт, что я не вижу этой силы, не позволяет считать этот факт доказательством, что силы нет. Радиации я тоже не вижу, но она есть.

Обзор финансовой истории однозначно свидетельствует: события носят не случайный и не эволюционный характер. Иначе наблюдалось бы приспособление к среде. Но никакого приспособления не видно. Напротив, видно целенаправленное преодоление социальных, политических и экономических препятствий.

За счет гигантского масштаба, который никак не коррелируется с человеческим, эта последовательность не видна. Но стоит подняться на высоту, соответствующую теме, как целенаправленность так очевидна, что усомнить ее невозможно. Исторические события, ранее считавшиеся несвязанными и стихийными, складываются в единую картину.

Взгляд в малом масштабе подобен взгляду человека, оказавшемуся в зоне урагана. Он видит вокруг хаотично летающие объекты. Никакой взаимосвязи увидеть невозможно. Но стоит этому же самому человеку на тот же самый ураган посмотреть из космоса, и он вместо хаоса увидит целенаправленное упорядоченное движение.

История напоминает разумную реку, упорно текущую к своей цели. Она не обтекает гору и не течет по ситуации. Она течет в гору и создает ситуацию под себя. Люди в ней как рыбы. Как от рыбы не зависит течение реки, так от людей не зависит курс истории.

Отринуть необычную картину не получается, потому что факты… Они окружают меня и вынуждают признать то, что не вмещается в привычные рамки и противоречит традиционным представлениям о порядке вещей. Так «гадкие кванты» прижали Эйнштейна к стенке (так физик выразился о своих проблемах с квантовым миром).

Наивно полагать, что люди жаждут истины. Они жаждут покоя и предсказуемости. Если появляются факты, не умещающиеся в традицию, и опровергнуть их невозможно, люди страстно защищаются от них эмоциями. Они закрываются и замыкаются в себе, как ежик, свернувшийся иголками наружу, — поза «не трогайте и отстаньте от меня».

Если люди не будут защищаться от неудобной информации, если серьезно отнесутся к ней, она обрушит привычное представления о мире. И как тогда жить? Потому человек не хочет с этим разбираться. Он хочет сохранить себя. Тут инстинкт самосохранения.

Люди косны по своей природе. Все новое, не важно, что оно несет, добро или зло, воспринимается с недоверием. Незнакомое может быть опасным? Конечно может, раз оно незнакомое. Одного этого достаточно для торжества презумпции виновности.

Защищающиеся люди сосредоточиваются на поиске информации, которая могла бы оправдать их позицию. Они находят фокусы, спекуляции, подделки и обманы, исходящие от армии шарлатанов, подхваченные желтыми СМИ и далее изобличенными, и, указывая на них пальцем, говорят, что если это обман, то приведенные вами факты тоже обман.

Как из того, что на теме мировых финансов правда спекулирует масса шарлатанов, следует, что история «Банка Англии» ложная? Как указание на жуликов влияет на тот факт, что в Торе написана технология покорения мира через ростовщичество?

Сделайте над собой усилие, откажитесь от оперирования привычными шаблонами, и вы увидите, что история мировых финансов очень непривычная в моем изложении, но она не противоречит фактам. И эти факты при масштабном взглядескладываются в картинку.

Союзник

Итак, первый шаг в преодолении препятствия: лишить Банк монополии на эмиссию. Сделать это можно только одним способом: централизованную финансовую систему заменить децентрализованной. Говоря проще, вернуть ситуацию золотого стандарта. Но так как золото в роли базового платежного средства неэффективно, нужна иная сущность.

Когда мировая финансовая централизация канет в лету, в новых условиях можно переходить к следующему этапу — демонтажу политической централизации. Как это будет выглядеть, я детально покажу ниже. Здесь пока весь акцент на первом шаге…

Размышляя над темой, я прихожу к выводу, что без мощного союзника проблема не имеет решения. Оптимальный кандидат на роль союзника — государство. Политические, религиозные или социальные институты на роль союзника не подойдут.

Следующий вопрос: какое именно государство оптимально годится на эту роль? Перечислю его характеристики. Как минимум, оно должно находиться в смертельно опасном положении именно вследствие деятельности Банка. Не беда, что оно не знает об истинной причине своего положения. Больные чумой до открытия возбудителя чумы тоже не знали о причине своих проблем. Но как только возбудитель был выявлен, с ним началась успешная борьба. Аналогично и с искомым государством: оно уничтожается Банком, но не понимает этого. У него нет традиционного выхода. Оно подобнораковому больному на первых стадиях с не оперируемой опухолью. Явных проблем еще нет, но он чувствует, что что-то не то, и это «не то» нарастает. Больной испробовал все известные методы лечения и убедился, что ничего не помогает. Теперь он вынужден расширять сферу поиска и обращаться к нетрадиционной медицине.

На роль союзника годится государство в стратегически безвыходном положении. Оно испробовало все традиционные варианты решений и убедилось, что все они не работают. Теперь государство открыт для парадоксальных и экстремальных технологий.

С одной стороны, все государства в большей или меньшей степени ощущают на себе финансовую петлю. Все с той или иной активностью ищут способ освободиться от нее. Но не всем настолько плохо, что они готовы в поисках решения выйти за рамкипривычного. Мне в союзники нужно государство в терминальной стадии, которому нечего терять.

Второе значительное требование вытекает из того, что плацдармом Банка является США. Значит, союзником может быть государство, способное противостоять США. Так как на планете нет государства с экономической и военной мощью, сопоставимой с Америкой, следует уточнить: под способностью противостоять США понимается, что открытый конфликт с таким государством вызовет непредсказуемые последствия для всей мировой системы и, следовательно, для США. Этот факт сдержит открытую агрессию.

На планете есть несколько таких государств. Чтобы выбрать самое подходящее, перечислю искомые характеристики. Во-первых, оно не должно быть демократическим. При демократии власть принадлежит Банку. О партнерстве тут речи не может быть.

Второе требование: оно не должно быть монархическим. Монархия связана с религией, что тоже исключает партнерство. Оптимальный вариант политического строя — фейковая демократия. По факту диктатура, но официально — демократия.

Третье требование: в государстве не должно быть устойчивого центра силы и условий для его возникновения — должен царить идеологический вакуум. Это значит, не должно быть мировоззренческой идеи, принимаемой критической частью населения. Не должно быть устойчивых кланов, не важно, как в Англии, где аристократы ведут свои корни из глубины веков, или кланов как в Ливии, где роль клана играли племена. Любой центр силы будетбороться за свое положение, что затруднит партнерство с государством.

Четвертое требование: у народа не должно быть общей цели. Ресурсы должны быть распылены. Политика должна быть как разновидность бизнеса. Лидеры партий и рядовые политики должны заниматься политической коммерцией, каждый на своем уровне. Лидеры должны торговать мандатами и законопроектами, а рядовые — своим ресурсом.

Пятое требование: общество не должно быть религиозным. Если люди религиозны, у них есть ответ на вызов смерти — они верят в эффективность религиозной технологии. Чтобы внедрить в такое общество мысль, что смерть можно преодолеть не по религиозной технологии, а иначе, сначала нужно разрушить религиозную веру. Это потребует больших дополнительных усилий и вытянет операцию во времени. Учитывая броню верующих, поколение должно смениться. Я же ищу страну с минимумом препятствий.

Шестое требование: на данный момент народ должен иметь о себе высокое мнение. Это возможно. Если страна или на данный момент великая, или, как минимум, в недавнем прошлом была такой. У народа должны быть живы имперские амбиции. Тогда активация мессианских настроений потребует намного меньше времени и энергии. Горячую или даже теплую воду быстрее довести до кипения, чем ледяную.

Седьмое требование: у государства может не быть высокого научного и технического развития, но у него обязательно должно быть ядерное оружие. На сегодня это единственное средство, гарантирующее исключение открытой агрессии со стороны США.

В поисках государства с такими параметрами рассмотрю все страны мира. Начинаю с развитых государств. Все они в идеологическом вакууме, все сильные и имеют ядерное оружие. Не проходят они по одному параметру — там давно и надежно установлена демократия, вследствие чего свято место занято Банком. Все они потому и развитые, что в их экономику вставлен длинный кредит Банка. По естественным причинам это государства даже головы повернуть толком не могут, только глазами немножко по сторонам водят, ощущая возвратно-поступательные движения кредита.

Эта зарисовка придает выражению «общество с внутренним стержнем» эротическое значение. Пока Европа и ряд других стран ощущает, что в их ж… пардон, жизни, присутствует американский кредит, они всегда будут смотреть в одном направлении с США. Шашлык движется не туда, куда хочет мясо, а куда хочет хозяин шампура.

Пример с ракетоносцами «Мистраль», которые России купила у Франции, а та не отдала, потому что ей запретили, передает уровень свободы Франции. Она теряет лицо и на рынке оружия, и на политической арене, но сделать ничего не может. Вся ее свобода сведена к выбору, какой рукой выносить ночной горшок США, правой или левой.

Независимость Европы символично выразилась в установленной на Рождество в 2015 году во Франции новогодней елки — большой виниловой секс-игрушки. Нельзя сказать, что это — злой умысел американского дарителя или случайность. Но здесь однозначно проявился коллективный разум. Подарок напомнил о тесном сотрудничестве ветреной Франции и старшего партнера. Заодно и всей Европе напомнил форму дружбы.

Между государствами всегда существовал язык жестов. Например, США и СССР долгое время не могли договориться о такой мелочи, как стыковка космических кораблей «Союз» и «Аполлон». Никак не могли решить, кто будет «мальчиком», а кто «девочкой». Сошлись на компромиссе — гермафродитной конструкции. С Европой Америка не ищет компромисса. Она ее ставит, как хочет. И Европа стоит, как поставили, не шевелится.

Еще недостаток западноевропейских государств — наличие устойчивых кланов. В некоторых они существуют со времен буржуазных революций. Поверхностному взгляду их не видно, но старые кланы являются костяком. Без них масса бы в кучу расползлась.

Следующими рассмотрю не западные страны, имеющие ядерное оружие. В первую очередь это Китай, Индия, Пакистан, Израиль, Северная Корея. Сюда можно отнести государства, официально не заявляющие о ядерном потенциале, но, судя по косвенным признакам, располагающие им (например, Иран или Индонезия). Это относит их к сильным государствам, но у нихсвято место занято. В Китае и Северной Корее оно занято компартией. В Индии, азиатских, восточных и арабских странах — религией и сильными традициями. На роль стратегического партнера эти государства никак не проходят.

Страны Южной Америки, Африки, океанические государства не проходят по целому ряду параметров. У них нет ядерного оружия, их население религиозно. О величии говорить тоже не приходится — это государства или бывшие колонии, или они были великими так давно, что у народа давно стерлась подсознательная память на эту тему.

Идеально соответствует заявленным параметрам только одно государство на планете — Россия. У нее нет мировоззрения и глобальной цели, она погружена в идеологический вакуум. Свято место пусто. Оставшиеся от царя и коммунистов патриотические лозунги и религиозные нравоучения не прикрывают идейную пустоту, а подчеркивают ее — звучат как голос ожившего покойника из могилы. В России торжествует фейковая демократия, благодаря чему власть постоянная и сконцентрированная. Еще недавно Россия была самой великой сухопутной империей. Ее народ не успел этого забыть, как забыли, например, египтяне, персы или итальянцы. Как следствие, он имеет имперские амбиции.

Пионер

Чтобы подстраховаться от ошибки или личных симпатий, зайду на вопрос о союзничестве с другой стороны и в другой плоскости. Задамся вопросом: с каких стран начинаются глобальные революционные процессы, меняющие мировую систему?

История учит, что процесс никогда не начинается с самых передовых стран, чьи наука и техника на переднем крае. Развитые государства первыми делают прорывные открытия: открывают устройство Солнечной системы, изобретают ружье, высвобождают атомную энергию, создают компьютер и так далее. Но они никогда не бывают первыми в мировоззренческих процессах, направленных на трансформацию мира.

Такие процессы всегда начинаются в обществах, стоящих на втором или третьем месте в иерархии государств. Возьмите христианство, оно началось с глухой римской провинции. Или ислам, он вообще пошел из общества на племенном уровне развития.

Переход от феодального мира к капиталистическому, начавшийся в XVI веке, был запущен не гигантами того времени, Османской и Испанской империями. Процесс пошел с Нидерландов, которые даже второстепенной независимой страной не были. Тогда это была испанская колония. Но именно с нее по миру пошла волна буржуазных революций.

Если игнорировать фактор Банка, объясняется инициатива Нидерландов сильными цехами ремесленников и купеческими гильдиями, представлявшими нарождавшуюся буржуазию и новую эпоху. Им противостояли слабые местные феодалы. Сильные феодалы были в центре, в Испании. Но они не имели в Нидерландах личного интереса. Испания, как государство, имела, а непосредственно знатные люди — нет, не имели. Будущая буржуазия была сильна благодаря государственной слабостиНидерландов. Через подношение даров центральным феодалам она воздействовала на местных феодалов, что делало ее еще сильнее. Слабость старой модели трансформировалась в силу новой.

Ослабление феодалов Нидерландов было государственной политикой Испании. Если почитать историю того периода, у Испании не было в отношении этой колонии большей цели, чем максимально ослабить местную знать, чтобы она не докучала требованиями о расширении полномочий. В идеале физически уничтожить ее, что и предпринял король Испании Филипп II, использовав очередной бунт как предлог ввести войска под предводительством герцога Альбы, чтобы они под шумок вырезали местную элиту.

Борьбу за независимость Нидерландов, которая перешла в буржуазную революцию и подняла волну, накрывшую весь мир, возглавил Вильгельм I Оранский. Банк финансировал его, и Вильгельм собирал наемников. Испания громила их, и Банк опять финансировал. По иронии судьбы или высшей игре его потомок, Вильгельм III Оранский, поставит в Англии крест на Стюартах и абсолютной монархии и учредит «Банк Англии».

Второе значительное условие: в Нидерландах доминировал кальвинизм, одна из версий протестантизма. Это учение считало богатство признаком богоизбранности, материальным свидетельством, что человек выполняет заповедь Бога — трудится в поте лица. Через это торговлю и ремесло кальвинизм (и шире, протестантизм) понимал формой служения Богу. Средства производства в этой версии оказываются инструментами служения. Из этого рождается утверждение о священной природе частной собственности.

Так частная собственность и средства производства, источник силы купцов и ремесленников и слабости местных феодалов, попадают в статус священных сущностей. Производственные мощности теперь в роли алтаря — место священнодействия.

Совмещенные религиозные, экономические и политические факторы выливаются в жесткое сопротивление буржуазии. Религия сплелась с источником дохода, и этот синтез оказался таким прочным, что Испания оказалась не в силах его преодолеть.

Тот факт, что защита была завернута в благообразные лозунги, не должен вводить в заблуждение. Лозунги про независимость, счастье и свободу добавляли сопротивлению энергии. Люди всегда с удесятеренной энергией отстаивают свою выгоду, если борьба за нее окрашена в цвета высших истин и представлена богоугодным и справедливым делом.

В Испании и Турции политика и религия были в пользу феодалов. Государство было источником их силы и всех благ. Чем сильнее было государство, тем большими ресурсами располагала феодальная элита. Испанские и турецкие ремесленники и коммерсанты против нее рта не могли открыть — феодалы их тут же бы раздавили. Вот поэтому в Нидерландах произошла буржуазная революция, а в Турции или Испании у нее не было ни малейшего шанса.

Аналогичная история с идеей коммунизма. В начале ХХ века это был передний край человеческой мысли в экономической, политической и социальной сферах. Все ждали, что идея реализуется в передовых странах того времени — Германии или Англии. На худой конец, во Франции. Но никак не в России, Турции или Индии. Когда революция произошла в монархической, феодальной, аграрной, православной России, для всего мира это было так же удивительно, как если бы сейчас Нигерия начала колонизацию Луны.

Но у чуда есть понятные корни. Для капиталистической элиты мощные Германия и Англия были источником силы и земных благ в той же степени, в какой источником мощи для средневековых испанских или турецких феодалов были Испания или Турция. Защищая источник благополучия, капиталисты встали на пути антикапиталистических сил непреодолимым препятствием.

Сильная элита образует костяк, на котором держится структура государства. Между ним и элитой устанавливается симбиоз. Элита служит опорой стране, а она, в свою очередь, служит элите источником ресурсов и земных благ. Как вы истовый защитник источника своего дохода и дома, так элита самый истовый защитник государства.

Россия на тот период представляла собой печальную картину. В то время, как все передовые страны перешли на капиталистическую экономику, она оставалась аграрной страной. В новых условиях Россия была динозавром, среда обитания которого сдавливалась холодным климатом. В перспективе похолодание гарантировало заморозить гигантскую рептилию.

Элитой феодальной России, естественно, были феодалы. Но это были не те феодалы, как в средневековой Испании. Это были феодалы нидерландского формата и даже ниже. На фоне стремительно развивающегося западного капитализма они выглядели архаизмом и страшно этого стеснялись. Элита царской России из кожи вон лезла, чтобы не быть сама собой. Усиленное подражание оригиналу в желании показаться просвещенной вылилось в такое преклонение перед Западом, что его стали называть страной святых чудес.

Политическая и экономическая конструкция России не соответствовала мировому развитию, и потому в ней растут антимонархические настроения. Страна просто кишит разными коммунистами, социалистами, анархистами. Коммунисты запитываются от ослабевшей России страны точно так же, как нидерландская буржуазия от Нидерландов. И им так же помогают все, кто имеет свой интерес в ослаблении царской России.

Если бы страна перешла из феодализма к капитализму на 100 лет раньше, успела бы вырасти буржуазная элита. Она так же встала бы на пути новых сил непреодолимой стеной, как стояла в капиталистических странах. Но капиталистической элиты в России вырасти не успело. Вся элита была не просто феодальной, а позднефеодальной. Ее сознание и сердце были в новой эпохе, а желудок в старой. «Царство, разделившееся в себе, не устоит» (Мф. 12, 25).

Можно не сомневаться, что дворяне искренне защищали Россию, свою кормушку. Но будучи разделенными внутри, они не были ни в чем последовательны и тверды так, как того требовала ситуация. И не могли быть, потому что раздвоение еще никого не усиливало. Плюс в мире были могущественные силы, заинтересованные в крахе России.

И вот на фоне этого обзора я спрашиваю: из какой страны наиболее вероятно начнется процесс мировой децентрализации? США выбывают по двойной причине. Во-первых, финансовая монополия на эмиссию мировой валюты, источник могущества и благополучия Америки, следует из централизации мировых финансов.

Во-вторых, в Америке сильнейшая политическая элита. Она так же заинтересована в сохранении системы, как средневековые феодалы в сохранении существующих порядков. Она будет делать все возможное, чтобы процесс децентрализации не пошел выше бизнеса.

Евросоюз, Англия, Япония, Канада и прочие страны этого уровня отпадают по той же причине — сильная капиталистическая элита. Китай, Индия, Иран и страны этой линейки тоже отпадают. У одних сильна партийная элита, у других религиозная. Она грудью стоит на защите существующей модели, и не пустит новое выше коммерции.

На настрой элиты не пускать наметившиеся процессы децентрализации выше бизнеса можно сказать, что феодалы тоже не хотели пускать в мир порох. Они были сознательно и подсознательно против огнестрельного оружия и сопротивлялись ему.

Фундаментальная причина такого сопротивления: основа всякой централизованной власти — монополия на насилие. Рыцари были естественными носителями власти, потому что владение холодным оружием требовало бесконечных тренировок. Крестьяне, ремесленники и купцы не могли себе позволить такого. Опасность огнестрельного оружия для рыцарского сословия была в том, что если освоение меча или лука требовало многих лет, то огнестрельное оружие за пару месяцев мог освоить крестьянин, вчера взятый от сохи. Этот факт лишал рыцарей монополии на насилие и выбивал из центра системы.

Складывается крайне любопытная ситуация… Ружье низводило феодалов с первых позиций, но именно феодалы начинают финансировать производство ружей. Потому что, если феодалы этого не делают, то другие, которые это делают, просто выкашивают их.

Битва при Павии в 1525 году, где французская армия из рыцарей во главе с королем Франциском I, столкнулась с испанской армией из крестьян, поставила крест на рыцарстве. Испанцы попросту расстреляли французов. Французы потеряли 12 000 рыцарей, а испанцы — 500 солдат, вчерашних крестьян. Франциск тогда сказал: «Потеряно все, кроме чести». Поэтически просится предположить, что он под потерями имел не только павших рыцарей, но и старый добрый феодальный мир.

Феодалы в той ситуации были подобны кролику, с писком лезущему в пасть удаву. Сложившая система буквально понуждала их делать то, чего они не хотели делать всеми силами — перевооружаться с холодного оружия на огнестрельное. Когда в систему вошел порох, процесс стал необратимым. Пар лишь добавил ему скорости.

Любопытна реакция японских рыцарей на надвигающуюся стеной ситуацию. Когда они осознали, что техническое развитие несет им утрату власти, они, не мудрствуя лукаво, законсервировали Японию на 200 лет. Был принят закон, по которому подошедшие к берегам Японии иностранные суда подлежали конфискации, а экипаж — смертной казни.

Развитие Японии встало. Но окружающая среда продолжала развиваться. Когда торговому флоту США понадобилась Япония в качестве промежуточной базы, в 1853 году к берегам этой страны подошел военный флот и с помощью пушек вскрыл страну.

Противостоять пушкам могут только пушки. На деревьях они не растут, это продукт промышленности, которая, в свою очередь, результат науки и экономики. Япония не развивалась. Как следствие, не имела промышленности, и потому не могла иметь пушек.

Пушке, продукту новой эпохи, не может противостоять меч, продукт прошлой эпохи. Перед плохими американскими пушками великолепные самурайские мечи были не более эффективны, как если бы вместо мечей самураи были вооружены зубочистками.

Сегодняшняя элита так же сознательно и подсознательно против децентрализации, как рыцари против пороха. Но она не может противостоять ей по тем же причинам, по каким феодалы не могли противостоять пороху. Если порох сделал более эффективным оружие, то децентрализация всю систему делает эффективнее. Кто блокировал порох, был менее эффективен перед теми, кто его внедрял. Аналогично и сейчас: блокирующие децентрализацию будут менее эффективны перед теми, кто пускает ее в свою систему.

Современные феодалы всеми силами ищут ответ, как соответствовать новому, сохраняя централизованный характер системы. Средневековые феодалы тоже думали, как использовать порох, не разрушая системы. Но это оказалось невозможно, порох взрывал фундамент системы. Технология децентрализации взрывает систему на еще более глубинном уровне. Кто запускает в централизованную систему технологию того же блокчейн (о нем речь ниже), тот запускает крах своей системы, как это делали европейские рыцари. Кто не пускает блокчейн в свою систему, тот запускает крах своей системы, как это делали европейские рыцари. Как ни крутись, а жопа сзади…

Прогрессу ничто не может противостоять. Как бы ни было сильно старое, новое его сломает. Децентрализация уже вошла в систему, и можно не сомневаться, она преобразует ее. Пока процесс идет с эволюционной скоростью. И вот я спрашиваю: с какой страны начнется мировая реорганизация революционными темпами, т. е. в ускоренном режиме?

Насколько естественно, что научные открытия, требующие серьезной материальной базы, происходят в передовых развитых странах, настолько естественно, что глобальное преобразование социума неможет начаться с этих стран. Равно как не может пойти с самых отсталых стран — там нет интеллектуальной и материальной базы. Процесс, запускающий глобальное преобразование модели мира, начинается со средних стран.

Слом феодального мироустройства пошел не с Турции и Испании, а с Нидерландов. Слом централизованного мироустройства начнется не с США или Евросоюза. И не с Китая, Индии, Ирана или Эмиратов. Волна мировой децентрализации начнется с России.

Вакуум

По иронии судьбы или высшему замыслу современная Россия — копия царской России столетней давности в новых условиях. Уникальная ситуация, как будто динозавра клонировали. Россия имеет все признаки монархии, а экономика — аграрные признаки. Вся разница, что монарх короны не носит, а вместо овса с пенькой на экспорт идет нефть.

Сегодняшняя российская элита имеет все признаки элиты царской России перед ее крахом, но в большей мере. Под вчерашними феодалами было основание в виде крови, традиций и религии, но они были пережитком на тот момент уже как 100 лет. Под сегодняшними феодалами нет не только крови, традиций и религии, но нет никаких идеологических и политических корней. И потому они пережиток в десять раз больше.

Элита России беспрецедентно слаба относительно идущих процессов. Она слабее американских и европейских кланов, китайской компартии и религиозной элиты Ирана или Индии. Она даже слабее царской элиты, которая на тот момент вся сгнила.

Политическая верхушка на 100 % состоит из победителей аппаратных боев. Все, кто так или иначе имеют доступ к бюджету, перефразируя Остапа Бендера, в официальной жизни, от десяти до четырех за советскую власть, за патриотизм и духовность. Но во второй жизни, от четырех до десяти, они против советской власти, а патриотизм и духовность — темы для анекдотов, а не практическое руководство и ориентир по жизни.

Это сказано не в осуждение, а как констатация факта. Поведение человека формируют условия, в которых он живет. В условиях идейного вакуума государство предлагает чиновникам имитировать преданность идее, которой нет. Люди играют по правилам системы. Закон нашего мира: поведение должно соответствовать ситуации.

Несовместимость официальной позиции с личными убеждениями делает власть и систему слабыми и неустойчивыми. Сложно убежденно говорить, какой ты патриот, когда твоя недвижимость и счета на Западе, жены рожают на Западе, дети учатся на Западе.

Стоит заметить, что метрополия всегда поощряла обучение детей колониальной элиты на своих площадках. Возвращаясь на место, ученики становились опорой инициатив своих учителей. Это типичная политика центра относительно периферии.

Собранная из таких людей конструкция подобна зданию из не скрепленных друг с другом цементом кирпичей. Часть кирпичей скрепляют в блоки личные отношения (она самая прочная). Другую часть кирпичей скрепляют деловые отношения (она неустойчива и постоянно меняет состав). Блоки из друзей и бизнесменов встроены в общее тело, но не соединены между собой. Нечем соединять. Прочность этого сооружения сомнительна.

На личной дружбе можно скрепить несколько человек. На деньгах можно скрепить больше народу. Чтобы слепить руку миллионолапую, сжатую в один громящий кулак, как писал Маяковский, тут личные отношения или деньги бессильны. Тут нужна идея. Если идеи нет, выше очередных шоу-выборов и внешнеполитической текучки взор не поднять.

Политической элите физически неоткуда взяться. Она могла сформироваться вокруг идеи. Но Россия идею коммунизма утратила абсолютно, и содержание, и форму — и идею, и лозунги. Новой идеи она тоже не приобрела. Нет у нее ни бриллианта, ни оправы, ни коробки, где хранилась ценность. Ничего нет — полный идейный вакуум.

Безосновательны надежды на то, что политическая элита могла бы нарасти вокруг суррогата идеи, как это имеет место в Китае или Северной Корее. В этих странах в фантик, оставшийся от коммунизма, завернута идея национальности. Россия не сможет повторить такое, потому что она не мононациональная страна, а многонациональная.

Кажется, хорошим вариантом могла быть модель наследования, когда дети высших правителей приходили на смену своим отцам, как это имеет место в американских кланах. Но исторически так сложилось, что последние десятилетия в России коммунистическая идея была фундаментом государства. Она запрещала право частного владения средствами производства. Это сильно связывало одну из мощнейших энергий, частную инициативу. Но развязать ее означало обрушить фундамент, на котором стояла вся конструкция. Чтобы этот запрет не был преодолен, система не позволяла наследование власти. Система проводила кадровую политику, исключавшую наследование. Наверх поднимались случайные люди, выстоявшие в аппаратной борьбе, которая была чем выше, тем жестче.

Внешне такая политика кажется правильной, социальные лифты и все такое… Но не будем делать скоропалительных утверждений. Вспомним, что бытовая очевидность— один из главных врагов истины. Зададимся вопросом, какие качества должны быть у людей, чтобы из них построить костяк, на котором будет держаться вся система? Опустим общие слова, что они должны быть сильными и умными. Чтобы точно ответить о качестве искомого человеческого материала, нужно исходить из главного качества самого костяка.

Единственным показателем костяка является прочность. Все другое вторично. Не важно, из какого материала он сделан. Важно, чтобы костяк был прочный. Только в этом случае он может нести на себе груз всей конструкции.

Следующий неожиданный вопрос: из чего следует, что самый прочный костяк можно сделать из самых умных и сильных? Если смотреть на тему объективно, это не из чего не следует. Напротив, костяк из самых умных и сильных вообще не построить. Или, точнее, так: построить можно, но его от рождения будут раздирать противоречия. Люди с такими качествами не слепляются. Напротив, они начинают друг с другом за первенство воевать.

Какое же качество нужно людям, чтобы они слепились в костяк? Родственность. Это странно звучит, но если будем смотреть только на факты, то увидим, что самые прочные социальные конструкции те, чьи костяки состоят из родственников.

От родственника не требуется никаких особых талантов. Единственное, что от него требуется — быть владельцем кормушки своей семьи. Ему не нужны качества защитника кормушки, не нужны никакие выдающиеся таланты. Его главная профессия — владелец.

Я прекрасно понимаю, насколько несправедливо выглядит подобное утверждение со стороны. Включается эмоция, что не согласен я, и никаких аргументов мне не нужно. Но абстрагируемся от привычных понятий и попробуем взглянуть на ситуацию объективно.

Начну с вопроса: какими качествами должен обладать наследник бизнеса? Ответ: никакими. Даже если не дееспособен, ему опекуна назначат. А всю работу по ведению бизнеса будут исполнять профессионалы с рынка. Можно не сомневаться, они сделают работу лучше наследника. От владельца требуется только одно: не мешать. Наукой заниматься, развлечениями, благотворительностью, но только не пытаться самому себе зубы лечить — не пытаться делать то, что могут сделать лучше другие люди.

Чем основательнее бизнес, тем эффективнее работает это правило. Акционер по сути наследник. От акционеров требуется управляющих назначать и, если они недовольны его работой, —увольнять. И свою прибыль по акциям получать. Вот и вся их работа.

С этих позиций посмотрим на общество и власть. Общество подобно яблоневому саду, а юридические и физические лица яблоням, на которых растут яблоки-налоги. Властью называется группа людей, имеющих право собирать с этого сада яблоки.

Сущность власти передает термин «крыша». Реальная цель всех крышующих, не важно, ларек у них под крышей, завод или страна, как минимум, сохранить контроль над объектом. Как максимум, взять под крышу соседние объекты. Все остальное: политика, армия, слова на трибуне про права и свободы, про счастье народное и высокие цели — все это инструменты достижения цели и разговоры для бедных. Чтобы вас не сбивали с толку высокие слова, держите в голове, что произносящий эти слова представляет крышующую группировку. «Правда всегда либо ужасна, либо скучна» (к/ф «Игра престолов»).

Итак, власть — это тот же бизнес, только крупнее. Чтобы быть в роли его владельца, никаких выдающихся талантов не нужно. Подтверждение тому — дворянская элита. Первый встречный на улице обладает всеми необходимыми качествами и талантами, чтобы быть как акционером, так и дворянином — владельцем политического бизнеса.

И вот если с таких позиций смотреть, оказывается, что никаких качеств не нужно в людях выискивать, чтобы сделать из них костяк. Необходимые качества есть у каждого. Из этого следует, что материал для костяка добывается не через фильтрацию общества на предмет выявления сильных и смелых, а совершенно по другой технологии. Социальные лифты должны работать в науке, искусстве и прочем творчестве. Поставлять материал для формирования элиты должны совсем другие технологии.

Но фоне сказанного видны базовые ошибки социальных инженеров, создававших советскую конструкцию. При решении сугубо инженерной задачи они исходили не из технических параметров, а из лозунгов. Как Хрущев, обещавший перегнать Америку по мясу и молоку, исходил из политического потенциала, накопленного колхозниками.

Самый прочный костяк получается из наследственных политических акционеров. В подтверждение можно посмотреть на американские и европейские кланы. Наследники там образуют костяк социума такой прочности, что на нем можно устраивать всенародные выборы власти и быть спокойным за сохранение системы в стабильном состоянии.

О прочности на крови говорит то, что договор, заключенный между двумя семьями, намного надежнее договора, заключенного между группами из посторонних друг другу людей. Вероятность, что эти группы завтра распадутся, намного выше, чем распад семей.

Основной ингредиент прочности социального костяка — кровь. Через него будущая элита получает знания, которые невозможно получить в университете. Только правитель может знать, что значит реально управлять обществом. Из учебников эту информацию почерпнуть невозможно по многим причинам, но, в первую очередь, потому что в мире нет учебника, содержащего такую информацию. Там дымовая завеса, чтобы массе было «все понятно». Только правящая элита имеет такие знания и может передать их детям.

Дети растут в атмосфере, где за обедом говорят, в чем суть власти, какие участки системы ключевые, и вот их нужно контролировать, все остальное под них утрясется. Говорят, что нужно делать, чтобы удержать эти участки, как создать систему сдержек и противовесов, с кем дружить, а с кем ругаться, кого усилить, а кого ослабить.

Обычный человек растет совершенно в другой атмосфере. За семейным столом люди или телевизор смотрят, очередное развеселое шоу, или говорят, как новые ботинки купить и квартиру отремонтировать. Верх серьезности: обсуждение дела, обещающего деньги или карьеру принести (а лучше то и другое).

Когда человек снизу попадает наверх, он по сути с нуля должен учиться. Например, в демократической стране политик в первую очередь должен забыть всю информацию из учебников про демократию и с нуля учиться реальному положению дел.

Кто вырос в первой атмосфере, тот знает, как работают невидимые механизмы. Кто вырос во второй атмосфере, тот даже не подозревает о наличии таких механизмов. Сам разговор на эту тему ему кажется неестественным, непривычным и смешным. «Какие еще механизмы, — думает он про себя — ведь каждая кухарка может управлять государством. Чего там сложного-то… Сел, и управляй, команды раздавай направо-налево».

В иллюстрацию сказанному противостояние армий Емельяна Пугачева и Александра Суворова. Армия под управлением Пугачева хорошо воевала с обывателями. Но с армией под управлением Суворова она даже не пыталась начать сражение. Все сопротивление бунтовщика Пугачева полководцу Суворову сводилось к тому, что он от него убегал. Как только Суворов догнал Пугачева, так и посадил его в клетку. На этом война закончилась.

Из всего сказанного следует вывод, который звучит антисоциально и несправедливо: для политической элиты социальные лифты НЕ должны работать. Для всех других сфер, для науки, искусства, всех профессий и деятельностей, лифты обязательно должны работать. А для политической элиты нет. Костяк социальной системы не должен меняться.

Как я говорил ранее, несмотря на прокатившуюся по Европе революционную волну, на Западе множество фамилий с многовековой историей. Они как были наверху, так и остались. Традиция формирования политической элиты не была разрушена и утрачена.

Северная Корея в производстве наследственной политической элиты опирается на национальный фактор. Масса преклоняется перед всяким популярным лицом. Если масса мононациональна, а лицо заявлено вождем, желание преклониться усиливается в 100 раз.

По многонациональной России прокатилась волна, зачистившая кровную элиту. Традиции ее производства утрачены. Как следствие, костяк социума образуют бодрые выходцы из низов, объединившиеся в противостоящие группировки и воюющие друг с другом за доступ к бюджету. В результате этого и без того хлипкий костяк ходуном ходит.

Судя по попыткам Кремля сформировать элиту из патриотов, тему он не понимает. Во-первых, как говорилось ранее, два непримиримых врага могут быть патриотами, что и наблюдается в каждой гражданской войне. Во-вторых, формировать политическую элиту государства на приверженности идее невозможно, ибо как проверить? На словах люди, образующие костяк, будут за любую идею, потому что того требуют правила игры.

Институт наследственной элитысоздает прочный костяк по указанным выше причинам. Плюс родственность легко проверяется. Но использование этой технологии в России исключено. Так что политической элиты нет, из которой можно построить прочный костяк, в России нет и не может быть.

Религиозной элите тоже неоткуда взяться. Современный уровень развития общества исключает полноценное восприятие религии. Православие присутствует в России только на бытовом уровне. Соответственно, оно давно позиционировано больше традицией, чем религией. Религиозная элита может вырасти на религиозном учении, но не на религиозной традиции. На традиции растут только чиновники от религии и вокруг них армия акулин.

Капиталистическая элита за прошедшее после краха СССР время физически не могла успеть вырасти. Она едва вступила в эпоху дикого капитализма, но материальный базис еще не устоялся, и на нем еще только появились первые ростки. Но и они оказались в неблагоприятном, по всем фундаментальным показателям, климате.

Плюс на страну наваливаются экономические и социальные проблемы. «Все это было бы еще не так страшно, но, как на грех, дела в колхозе шли плохо. То есть не так, чтобы очень плохо, можно было бы даже сказать хорошо, но с каждым годом все хуже и хуже» (Войнович, «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина»).

Конструкция современной Россия лишена прочного костяка, и оттого слаба (ничего личного, просто констатирую инженерный факт). Не следует понимать под слабостью конструкции слабость ее оружия, духа народа и прочее. Чтобы визуализировать, что я понимаю под слабостью, представьте деревянный корабль, на котором установлено современное оружие и личный состав из сильных духом офицеров и матросов. Но все плюсы оружия и людей сильно опускает вниз и сводит почти к нулю деревянная основа.

После краха СССР Россия все еще находится в состоянии переходного периода. В этой ситуации ключевые фигуры чиновники. Состояние вакуума вносит в систему нотки средневекового феодализма. В средние века власть была у графов, герцогов, баронов. Сейчас власть в России у чиновников-силовиков — генералов, полковников, майоров.

Чтобы увидеть параллель, напомню, звание император — воинское звание, командующий армией. Князь — командующий округом, типа маршала. Герцог — воевода, генерал. Граф — полковник. Барон — майор. Соответственно, жены военных звались императрицами, княгинями, герцогинями, графинями и баронессами точно так же, как жены генералов, полковников и майоров — генеральши, полковницы и майорши.

При феодализме власть была у носителей меча, герцогов с графами и баронами (читай, у генералов с полковниками и майорами). В современной России власть снова у генералов и полковников с майорами. Меч видоизменился, но суть осталась — власть у держателя меча.

При феодализме власть силовиков соответствовала ситуации. Сегодня она подобна тромбам в кровеносных сосудах. Тромбы препятствуют свободному кровотоку, а генералы — свободной экономике. Так что капиталистической элите вдвойне неоткуда взяться.

Рождается неэффективная противоречивая система— вавилонская башня, где «… повсюду лишь предатели, интриганы, лакеи и стяжатели. Странно, на чем все держится до сих пор» (сериал «Игра престолов»). Вавилонская не в том смысле, что люди говорят на разных языках, а в том, что все преследуют свои сиюминутные цели. Единого вектора нет.

Русский динозавр на фоне современной фауны по всем параметрам уникален и по всем параметрам неэффективен. На него широким фронтам давит внешняя среда. Перед ее вирусами и бактериями, флорой и фауной он беззащитен, как папуас перед радиацией.

«Есть нечто удивительное в том, как долго держится прогнившее, если его не потрясти как следует. Поколения за поколениями видят, как оно продолжает держаться, отвратительно притворяясь живым организмом, хотя жизнь и правда давно отлетели от него. И все из-за того, что люди неохотно бросают торные пути, чтобы вопреки лености и привычке к покою вступить на новую дорогу» (Т. Карлейл).

Все так, все плохо… Но нет худа без добра. Россия по всем параметрам идеальный партнер для Виртуального Государства, как США — идеальный партнер для ФРС. У США нет иного варианта сохранить доминирующее положение в мире, кроме как в союзе с ФРС сохранять мировую финансовую централизованную систему. У России нет иного варианта противостоять оказываемому на нее давлению, кроме как в союзе с Виртуальным Государством разрушать мировую финансовую централизацию.

Перед сегодняшней элитой два варианта. Первый: ждать, когда ее додавят тихой сапой, и она будет в положении царской элиты после революции. Второй вариант: уйти и так хлопнуть дверью, чтобы мир не содрогнулся, как обещал Троцкий, а развалился.

Третьего варианта, мечты феодалов, самураев, поздней КПСС, а также всякой элиты любой страны, а именно: чтобы все оставалось как есть и ничего не менялось, попросту нет. Есть выбор из двух путей: или ждать, когда додавят, или хлопать дверью.

Окончательно определив стратегического партнера, следующий шаг — составить план действий. Чтобы не опираться на эмоции, сиюминутности и поверхностные мнения о России, нужно самому составить о ней представление. Для этого рассмотрю ее историю от корней до наших дней. И покажу, что есть хлопок дверью, от которого мир рухнет.

ЧЕТВЕРТАЯ ЧАСТЬ

⇐ Предыдущая 45 46 47 48 495051 52 53 54 Следующая ⇒