INSIDE STAR TREK: THE REAL STORY 11 страница

Я очень сожалею по этому поводу. Надеюсь, что разумные убеждения все-таки победят. Но если этого не произойдет, мы должны быть готовы к тому, чтобы продолжать “Стар Трек” на том же уровне, что был раньше».

Директора по кастингу Джо Д’Агоста попросили подготовить «неофициальный» список «вероятных вулканцев». Но список из трех страниц имел и еще одну скрытую цель. Он был «уловкой», чем-то вроде психологического оружия, разработанного с целью заставить Нимоя капитулировать. Джин знал, что, стоит нам сообщить агентам о поиске возможной замены для Нимоя, очень скоро эта новость дойдет и до Леонарда, и он почувствует давление от того, что на его роль рассматриваются «похожие» актеры.

У нас уже были возможные варианты замены из актеров, появлявшихся в сериале в тех ролях, что подразумевали наличие острых ушей. В первом сезоне Джин решил, что враги-ромуланцы, как и хорошие парни с Вулкана, должны иметь заостренные уши, и выбрал на роль ромуланского коммандера Марка Ленарда. Джин пересмотрел эпизод, и ему понравилось то, что он увидел. Марк определенно мог заменить Леонарда. Тем не менее, Марку Ленарду недоставало глубины и чуткости, полюбившихся фанатам в Споке.

Следующим претендентом был Ларри Монтейн. Он был не только хорошим актером, но и больше других походил на Леонарда внешне. Когда Ларри взяли на роль соперника Спока в борьбе за руку Т’Принг в эпизоде “Время ярости”, студия обсудила с ним возможность его дальнейшего участия в сериале – на всякий случай. Несмотря на количество имен в списке, только Марк Ленард и Ларри Монтейн всерьез рассматривались в качестве замены Леонарду. Но, как говорят на планете Вулкан, «когда доходит до дела», всем нужен Нимой.

Герберт Солоу:

Последствия могли быть колоссальными. Требование Нимоя поднять заработную плату уже было для нас проблемой. Но еще серьезнее было то, что, если бы он получил прибавку, все остальные актеры встали бы в очередь за своей.

NBC, и так несущая финансовые потери из-за “Стар Трека” в связи с нехваткой рекламодателей, отказалась выплачивать какие-либо дополнительные деньги. У Desilu не было средств на увеличение зарплат. Несмотря на мое понимание того, что Леонард заслуживает больше денег и больше признания за свой вклад в сериал, студия точно не стала бы тратить на это деньги. Она продолжала терпеть убытки, что доставляло удовольствие злорадствующим членам правления и вызывало недовольство Люсиль Болл.

Так начались игры в пустые угрозы и битва разумов. Я встретился с Алексом Брюисом и объяснил финансовые трудности NBC и Desilu – и озвучил свои угрозы: «Если Ваш клиент откажется работать на условиях своего нынешнего контракта, студия посчитает, что он нарушил его условия, уволит его, подаст иск и найдет другого актера для его острых ушей. Запомните: не важно, кто играет роль, любой хороший актер может с этим справиться. Все дело в острых ушах; это они – настоящая звезда».

Позицию студии довели до Леонарда. Он был огорчен моими словами по поводу «любого хорошего актера», который может сыграть роль Спока. Но у него была своя работа, а у меня своя.

Решающая схватка произошла неделю спустя. NBC, поначалу выступавшая против Спока и его острых ушей, узнала от агента Леонарда, что тот может уйти из сериала, и пришла в ярость: «В чем дело, Герберт? Ты ищешь замену Нимою? Ты с ума сошел? Наше руководство придет в бешенство! Исследования показывают, что он самая успешная часть этого чертова шоу! »

Война была проиграна. Нимой получил свою прибавку: 2500$ за эпизод плюс 100$ на расходы, более выгодные условия относительно мерчендайзинга, больше пиара и больше участия в сценариях. Другие актеры также получили прибавки. ДеФорест Келли уже получил упоминание своего имени в открывающих титрах. Как я и ожидал, NBC не дала нам на это ни цента. Desilu продолжила терять еще больше денег.

Леонард Нимой определенно был «номером один». Билл Шатнер был «номером два». А ДеФорест Келли стал «номером три».

Герберт Солоу:

Джин Родденберри редко отрицал что-либо хорошее в отношении себя. Если прохожий в Голливуде подходил к нему на улице со словами: «Извините, а Вы случайно не Кларк Гейбл? », Джин не говорил «да», но и не говорил «нет». Вместо этого он начинал рассуждать о том, «какая здесь непредсказуемая погода» или о «тех идиотах, которые руководят телекомпаниями». Незнакомец уходил, так до конца и не уверенный в том, действительно ли он встретил Кларка Гейбла.

Актеры стали получать больше денег благодаря «делу Леонарда», Джин стал получать больше денег, потому что так было написано в его контракте. Боб Джастман открыл конверт с зарплатой и увидел, что тоже получил прибавку. Он был очень обрадован.

На следующий день, прогуливаясь с Джином, он сказал ему: «Спасибо за прибавку. Мои дети ходят в частную школу, и нам есть, на что ее потратить».

Джин молча продолжал идти.

Боб продолжал: «Это просто великолепно. Я очень ценю твою щедрость. Еще раз спасибо».

«Эээ… конечно, Боб».

Несколько дней спустя я встретил Боба, и он рассказал мне о своей радости.

− Я сказал Джину, как сильно это ценю, но я чувствую себя виноватым за то, что соглашаюсь на эту прибавку. Мы и так выбиваемся из бюджета, и... ну, ты понимаешь, как я себя чувствую.

− Эй, Боб, замолчи, сделай мне одолжение. Даже с учетом этой прибавки мы тебе все еще не доплачиваем. Ну, хватит разговоров. Лучше иди и займись озвучиванием или еще чем-нибудь.

Двадцать пять лет спустя, Боб напомнил мне о той прибавке. Он все еще чувствовал себя виноватым за то, что на нее согласился, и вспомнил странную реакцию Джина на слова благодарности.

− Казалось, что он ничего не знал об этом, - добавил Боб.

− Я думал, ты в курсе, Боб. Джин действительно ничего не знал.

− Тогда кто дал мне эту прибавку?

− Я! И меньшее из того, что ты сейчас можешь сделать, это поблагодарить меня.

Боб был раздосадован. Он покрутил усы и сказал:

− Спасибо.

− Пожалуйста, Боб. А теперь иди и займись озвучиванием или еще чем-нибудь.

…

Вести о продлении “Стар Трека” пришли вместе с ложкой дегтя: новое время в эфире. “Энтерпрайз” больше не будет исследовать странные новые миры в четверг вечером. Начиная с сентября 1967 года, исследователям в креслах придется ждать до 20 часов 30 минут пятницы. Ну, хотя бы тем из них, кто не будет в кино, на вечеринках, в боулинге или на свидании. Но этому было и разумное объяснение: хотя мы и потеряем часть аудитории –школьников и студентов, можно будет надеяться на то, что к “Стар Треку” перейдут высокие рейтинги своего более успешного предшественника – сериала “Тарзан”. Интересно, что, когда “Стар Трек” вышел на экраны в 1966 году, “Тарзан” предшествовал ему в телепрограмме ровно один день – в день премьеры. Через неделю “Тарзан” перенесли на пятницу, 19-30. Возможно, спустя год NBC стала знать намного больше о своих телезрителях. Возможно.

ВТОРОЙ СЕЗОН

Боб Джастман:

После этого прозвенел тревожный звонок. Точнее, много звонков. Понимая, что Desilu продолжит терять деньги на каждом эпизоде, они урезали наш бюджет.

Когда я в очередной раз встретился с Мэттом Джеффрисом для обсуждения финансовых вопросов, на глазах нашего арт-директора снова выступили слезы: «Боб, я знаю, что ты мне скажешь – «У нас еще меньше денег на декорации». Я знаю эту песню настолько хорошо, что могу под нее танцевать».

«Мэтт, это не самая любимая моя песня. Но ты ведь справишься? »

«Постараюсь». И он отправился воплощать свои слова в жизнь.

Но декорации были не единственной жертвой. Досталось всему, что требовало финансирования: приглашенные актеры, актеры второго плана, массовка, оформление съемочной площадки, покупка и аренда реквизита и материалов.

Условия NBC по поводу второго сезона стали первым звонком. NBC решила подстраховаться. Да, они заказали нам двадцать шесть эпизодов, но оставили себе возможность «пойти на попятную»: только шестнадцать эпизодов были гарантированы, оставшиеся десять могли стать таковыми только тогда и только если NBC примет такое решение. Если рейтинг сериала не будет соответствовать ожиданиям NBC, шестнадцатый эпизод может стать последним.

Но нам нужно было планировать свои расходы с учетом двадцати шести эпизодов. Это касалось и поиска режиссеров. Любые договоренности с режиссерами на весь сезон были равносильны тому, чтобы гарантировать им полную занятость. Если у нас не будет эпизодов для съемки, мы не сможем просто пожать режиссеру руку и извиниться. Нам нужно будет заплатить ему за неснятый эпизод в полном размере.

Я решил нанять для второго сезона только двух режиссеров. Было бы намного более эффективно работать по очереди с успешными ветеранами “Стар Трека”, чем рисковать, приглашая в сериал новых режиссеров. Основными режиссерами второго сезона стали Марк Дэниэлс и Джо Певни.

Это было неплохой сделкой и для самих Марка и Джо. Они не только получали гарантированную работу, но и могли заранее знакомиться со сценариями. Как только мы получили заказ на шестнадцать эпизодов, я твердо договорился с ними о работе на начало сезона. Мы сделали устные договоренности по поводу дальнейшей работы; Марк и Джо предоставили нам право в случае чего отказаться от их услуг, а они пообещали сверяться со мной, прежде чем браться за другую работу.

Идея чередования режиссеров принесла нам как творческие, так и финансовые плоды. Марк и Джо понимали идею сериала, хорошо работали с актерами и могли выдавать качественные эпизоды. И, чтобы мы не забывали, они были живым подтверждением тому, что такие эпизоды могут быть сняты не только в срок, но и в рамках бюджета.

…

Боб Джастман:

Джину Куну нравилось участвовать в подборе актеров. Его попытки, однако, прекратились после того, как он встретил близняшек, которых мы позже стали называть «сестры Мадд».

Для эпизода “Я, Мадд” (“I, Mudd”) нам нужно было несколько пар девушек-близнецов. Их поиски продвигались медленно, а времени больше не становилось.

Джо Д’Агоста ворвался в мой офис:

− У меня хорошие новости! Я нашел пару девушек, они околачиваются на углу улиц Голливуд и Вайн.

− Джо, возможно, ты воспринимаешь нашу аналогию с «космическими охотницами за мужчинами» слишком всерьез.

− Боб, они близнецы! - гордо заявил Джо.

Теперь в этом появился смысл. Джо привел их, и мы проводили близняшек в офис Джина Куна.

Они только что приехали из Миннесоты в Голливуд зарабатывать деньги, у них не было никакого актерского опыта, но они были готовы взяться за любую работу. Абсолютно одинаковые, но определенно не самые симпатичные близняшки были одеты в максимально короткие юбки. Одна из них принесла с собой своего питомца, дикого кота по кличке Марлон.

Кун уставился на животное, обдумывая, стоит ли ему погладить кота.

− О, не беспокойтесь насчет Марлона! Он вполне ручной.

Джин робко протянул руку и погладил ручного дикого кота. Марлон прищурился и сморщил нос.

− Вот видите, Марлону Вы понравились.

− Ну, хватит, дамы, - прервал нас Джо, - встаньте здесь, возьмите эти листочки с текстом и прочитайте его для нас. Он вручил близняшкам несколько страниц диалога.

− А что мне делать с Марлоном? - спросила его хозяйка.

− Я этому животному нравлюсь, - заметил Кун. - Давайте его сюда, я подержу.

Джин посадил «ручного» дикого кота к себе на колени и переключил внимание на близняшек. К сожалению, их понимание текста, произношение и подача оставляли желать лучшего. Тем временем Марлон начал извиваться и рычать, пытаясь освободиться, одновременно царапая рубашку, брюки и кожу Джина своими острыми как лезвие когтями.

Близнецы остановились, а мы с любопытством уставились на Марлона, царапавшего Джина, и на Куна, упорно не желавшего выпускать разъяренное животное.

«Какой у вас милый маленький… ооох… ой… милый маленький… ой... питомец. У вас много времени ушло… ой… оу… на то, чтобы его приручить? ». Когда Джин наконец признал свое поражение и выпустил ручного кота, его рубашка и брюки превратились в окровавленные полоски ткани.

Близняшки были никудышными актрисами, но мы их все равно наняли в качестве актрис массовки – с тем условием, что они оставят своего кота дома. Джо отправился на поиски близняшек, которые могли бы сыграть роли, а Джин Кун отправился залечивать раны и искать новую рубашку и брюки.

После случая с Марлоном Кун находил время только на прослушивание приглашенных актеров и других важных персонажей. И, кроме того, только тех актеров, которые приезжали на студию без домашних животных.

…

Специалист по звуку Фрэнк Оукден был привычным лицом на съемочной площадке. Но вскоре как актеры, так и прочие члены съемочной группы обнаружили, что Оукден был талантливым карикатуристом. Наблюдая за всеми со своей удобной позиции недалеко от камеры, Фрэнк успешно «схватывал» человеческую сторону тех, кто создавал “Стар Трек”.

Обычно незлобному Шатнеру не нравилось, как он был изображен. Но было и еще кое-что, что его беспокоило.

Боб Джастман:

Билл Шатнер остановил меня посреди улицы. Это был первый раз, когда он на что-либо жаловался, и он был в бешенстве: «Посмотри на эту чертову униформу, Боб! ». Верхняя часть его униформы задиралась вверх и едва прикрывала живот. Он одернул ее, пытаясь натянуть на верхнюю часть брюк, которые съезжали вниз.

«Этот чертов материал садится после каждой стирки. Я думал, это женщины здесь должны показывать свой голый живот, а не я! »

Я уже знал об этой проблеме после просмотров отснятого материала. По требованию Гильдии актеров костюмы должны были стирать после каждого использования. Поэтому каждый вечер униформа отправлялась в стирку, а утром возвращалась обратно на студию слегка меньшей по размеру и чуть менее яркой.

«Ты прав, Билл. Я позабочусь об этом».

Я знал, что усадка костюмов была только частью проблемы. Другая ее часть заключалась в самом Билле. Будучи профессионалом, перед стартом нового телевизионного сезона он стал усиленно заниматься спортом и сел на диету. К началу съемок, похудев до фотогеничных параметров, он выглядел просто великолепно. Но за время съемок он снова набрал вес, особенно в средней части тела. Так что верх его брюк и низ его туники неумолимо отодвигались друг от друга по мере того, как они становились меньше, а он становился больше.

К тому же Билл носил сапоги с внутренними каблуками, делавшими его выше, что влияло на его осанку, выдвигая вперед живот и искривляя спину. Вечно худым Леонарду Нимою и ДеФоресту Келли было намного проще с одеждой.

− Твоя долбаная студия – это просто дешевая долбаная студия!

− Не моя, Билл, а наша. Это наша студия, и мы ее любим. Кстати, тебе кто-нибудь говорил, что ты очень красив, когда сердишься?

Его прирожденная добрая натура взяла верх. Он рассмеялся: «Ну, сделай что-нибудь». Он успокоился, по крайней мере, на какое-то время. «Я сделаю, обещаю». В конце концов, нам всем было нужно, чтобы смелый энергичный капитан соответствовал своему образу.

Мой взгляд перескочил на волосы. За годы работы рассматривать волосы лысеющих актеров вошло у меня в привычку. Передний край его накладки из волос слишком блестел. Я пометил у себя в уме, что нужно будет сказать об этом мастеру по гриму.

Я едва удерживал себя от того, чтобы спросить Билла, не нашел ли он ту пропавшую накладку. Но нет, осторожность – главная составляющая смелости.

К началу съемок первого сезона мы раздобыли для Билла две новые накладки, так как его собственные выглядели не лучшим образом. Пока он носил одну из них, вторую приводили в порядок. Но каким-то образом вышло так, что одна из них пропала в перерыве между сезонами. Каждая из них стоила 200$, что по тем временам было немалой суммой.

Мы планировали, что к началу каждого сезона у нас будет две накладки для Шатнера, и мы рассчитывали на то, что к концу сезона у нас останутся те же две накладки. Тем не менее, когда Фред Филлипс провел инвентаризацию после съемок последнего эпизода, он обнаружил, что осталась только одна.

Накладки были сделаны специально для Билла; он был единственным, кому они могли подойти. Пропавшая накладка находилась в гримерной. Она не могла сама подняться и уйти. Я был уверен в том, что уборщица не виновата – ей уже достался парик. Кто мог взять ее? И зачем?

Я не смог сдержаться:

− Билл, ты так и не нашел ту пропавшую накладку?

− Кто, я? Не-а. Она была в гримерной, когда я оттуда уходил. Я же говорил тебе, спроси об этом Фреда. Ведь ты же не думаешь, что я…?

Он был сама невинность. Но я дал ему понять свою мысль. Он знал, что я знал.

На самом деле, я не был удивлен. Так сложилось, что актеры привыкли относиться к своему сценическому гардеробу и другим предметам как к своим собственным и частенько забирали что-нибудь домой после завершения съемок. А так как никому другому это все равно бы не пригодилось, продюсеры не обращали внимание. Билл вряд ли смог бы носить свою униформу за пределами студии. Актеры, конечно, странные люди, но не настолько. Но накладки были совсем другим делом – они стоили дорого.

Билл был не единственным актером, чьи волосы «пропали без вести при исполнении». Во время съемок второго сезона я направил Джину служебную записку:

«Пропал парик Мэйджел Баррет. Никто, включая саму Мэйджел, не знает, что произошло. Точно так же исчез и парик Нишель Николс. Она взяла его домой после съемок и клянется, что вернула его, но ни Фредди (Филлипс), ни Пэт Вэстмор (стилист) не помнят этого».

Джин ничего не это не ответил, так что я прижал его к стенке в его офисе.

− Ты не выяснил, что там насчет Мэйджел? - спросил я.

− Ты о чем? – ответил он, внезапно заволновавшись. - Выяснил что?

− Ну, насчет ее пропавшего парика.

− Ах, это… - с облегчением сказал он. - Ну, я спросил ее, и она ответила, что понятия не имеет, где он.

− Ну, будем считать, что так. А что насчет парика Нишель?

Он не ответил.

− Ты спрашивал ее? - не отставал я.

Он посмотрел на меня и робко улыбнулся:

− Ну давай, скажи прямо, что ты от меня хочешь? Чтобы я обыскал ее квартиру?

− Да. Наверное, она хранит его вместе с теми теннисными свитерами.

…

Волосы фигурировали и в истории с еще одним членом экипажа “Энтерпрайз”. Вскоре после премьеры “Стар Трека” Родденберри пустился на поиски еще одного персонажа в дополнение к и так уже немаленькой команде актеров. Он хотел найти кого-то, кто мог бы вызвать симпатию молодых телезрителей. В сентябре 1966 года он написал директору по кастингу Джо Д’Агоста:

«Помня о телезрителях подросткового возраста и учитывая современные веяния, давай попробуем ввести в один из эпизодов молодого дерзкого персонажа, похожего на одного из «битлов» и говорящего с английским акцентом, с перспективой его дальнейшего появления в сериале. Вроде того невысокого парня из “The Monkees”, который, похоже, пользуется сейчас популярностью. Лично я считаю, что такой персонаж внесет в сериал свежую струю и добавит ему энергии, так что если мы используем его в одном из эпизодов, это будет для нас «плюсом». Давай обсудим это».

Весной 1967 года, когда второй сезон “Стар Трека” стал уже свершившимся фактом, Родденберри всерьез взялся за поиски своего “Monkee”. Но, в то время как прическа осталась прежней, национальность персонажа поменялась. Больше никаких «битлов» и английского акцента. Родденберри намеревался идти туда, куда ступала нога пока только одного телесериала. Как в сериале “Человек из А. Н. К. Л. ” (“The Man from U. N. C. L. E”), в “Стар Треке” одним из «хороших парней» будет русский персонаж.

И рекомендации поступили не откуда-то, а напрямую из Кремля! “Правда”, официальная газета Коммунистической партии, критиковала “Стар Трек” за то, что он был «типично капиталистическим» и спрашивала, почему на борту “Энтерпрайз” нет ни одного русского. В конце концов, Советский Союз шел довольно неплохо в космической гонке.

Родденберри понравилась эта идея. Поместив кого-то с другой стороны «железного занавеса» на «нашу сторону», он намеревался показать, что люди с противоположными идейными взглядами не только могут наладить хорошие отношения, но и способны забыть о различиях и работать вместе на благо всего человечества.

По рекомендации режиссера Джо Певни мы пригласили актера Уолтера Кенига для прослушивания на роль лейтенанта Чехова, нового члена экипажа из России. Певни вспоминает: «У Уолтера был самый ужасный русский акцент из всех, что вы когда-либо слышали». Но Родденберри актер понравился, и он взял его на эту роль, сперва убедившись, что «прическа как у битлов» хорошо смотрелась на нашем новобранце.

В октябре 1967 года, после того, как «Правда» раскритиковала сериал за то, что он был «типично капиталистическим», Родденберри написал редактору:

«Как только мы услышали о вашей статье, мы добавили в сериал нового персонажа. Его фамилия – Чехов, и мы думаем, что он отлично дополнит наш сериал».

Герберт Солоу:

Так как Джин имел тенденцию хвастаться своими новыми взаимоотношениями с СССР, Боб Джастман решил слегка осадить его. На следующий день, когда Джин вернулся с обеда, Боб встретил его с притворным беспокойством:

− Джин! Пока тебя не было, нам позвонили рассерженные люди из Москвы. Какой-то парень из «Правды» все говорил «Nyet, nyet» и просил больше не писать ему «типично капиталистических писем».

Джин был захвачен врасплох:

− Серьезно?

− Да. А еще он сказал, что ты неправильно написал фамилию Chekov; нужно писать “Check Off” – C-H-E-C-K-O-F-F!

Джин лишился дара речи.

− И это еще не все. Он просил передать тебе: «Не пожалей двух долларов и сделай товарищу Чехову нормальную прическу».

− Но у него отличная прическа! - прошипел Джин, - Они не … Тут Джин понял, что его разыграли, остановился, залез в карман, достал оттуда немного денег и сказал: «Вот тебе два доллара, Боб. Займись этим. И заодно сделай нормальную прическу и себе».

…

Герберт Солоу:

К разгару второго сезона Джин Родденберри уже достиг некого подобия того культового статуса, которым он будет наслаждаться впоследствии. Как обычно, он работал допоздна в своем офисе, когда я заскочил к нему, и он решил сделать перерыв. Он выглядел истощенным и очень напряженным, но я подумал, что причиной этому были трудности в продюсировании такого сериала, как “Стар Трек”. Но оказалось, что у него были и другие проблемы.

− У меня ни на что не хватает времени, Герб, - он выпустил клуб дыма. - И к тому же все… эээ… все эти… эээ… женщины.

− Женщины?

− Да, они… эээ… не отстают от меня. Они все хотят, чтобы я… эээ… стал отцом их детей.

Как сказал Боб Джастман, «творец Джин Родденберри стал Творцом Джином Родденберри».

Боб Джастман:

В последний раз, когда мы с Джеки проводили время вместе с семьей Родденберри, Эйлин была настроена почти враждебно. На самом деле, я не мог ее в этом винить. Я знал, что дело было не в том, что ей не нравились друзья Джина; все было намного глубже. Джин жил новой жизнью, своей собственной жизнью, в которой Эйлин не было места, жизнью, которая все больше крутилась вокруг Мэйджел. Брак Эйлин был на грани распада. И она просто была несчастлива.

На этот раз Джин пригласил нас на обед. Из наших предыдущих встреч с ними мы с Джеки знали, что они увлекаются коллекционированием и шлифовкой полудрагоценных камней и изготовлением из них украшений ручной работы. У нас с Джеки было около десятка крохотных рубинов. Они были маленькими, но выглядели весьма неплохо, хотя, наверное, стоили не более двух или трех сотен долларов. Мы решили подарить их Эйлин, чтобы она могла использовать их для своего хобби.

Когда мы вручили их ей, она не сказала ни «спасибо», ни «ну что вы, не стоило». На самом деле, в тот вечер она вообще мало говорила. Джин выглядел смущенным, но с тех пор ни разу не говорил со мной об этом.

Когда мы пришли домой, Джеки просто сказала: «Ну вот, еще один веселый вечер с Родденберри». Я воспринял ее комментарий как намек. Хотя мы продолжили общаться с семьей Родденберри на вечеринках и других общих мероприятиях, мы больше не встречались с ними парами. Напряженность в их отношениях заставляла нас чувствовать себя некомфортно.

…

В дополнение к привычным проблемам, у Родденберри начались проблемы с Шатнером. В то время как Нимой продолжал давить на него по поводу улучшения своей роли, Шатнер почти на это не жаловался. Он и так был героем: Кирк был главным действующим лицом как сюжетно, так и физически, и именно он занимался любовью, а не войной, когда об этом заходила речь.

Герберт Солоу:

Проблемы с Биллом Шатнером были более прозаичными. Они возникли тогда, когда режиссеры и их помощники стали жаловаться на то, что они не могут воспользоваться телефоном на съемочной площадке, так как Билл «постоянно висит на этой чертовой штуке», и это замедляет съемочный процесс. Отсутствие телефонов было и есть предметом жалоб актеров со времен Александра Грэйама Белла. Им нужно разговаривать со своими агентами – а также девушками, тренерами по фитнесу, букмекерами, биржевыми брокерами…

Чтобы как-то решить проблему, я поставил на съемочную площадку еще один телефон. Теперь у нас было по одному телефону для входящих и исходящих звонков. Вскоре оба телефона оказались постоянно заняты, но, по крайней мере, мы могли решать свои дела в случае острой необходимости. Но оторвать Билла от телефона, когда он был нужен на съемках, все еще было нелегко. Он продолжал создавать проблемы. А режиссеры продолжали жаловаться на то, что они теряют время.

Боб Джастман:

Это не было виной Билла. Он присутствовал почти в каждой сцене. А так как для него это был единственный способ вести дела, ему приходилось либо использовать телефон на съемочной площадке, либо делать звонки из нашего офиса.

Устав от ежедневных жалоб, Джин ввел новый закон: больше никаких личных звонков со съемочной площадки. Билл сообразил, что это можно обратить себе на пользу: «Тогда поставьте личный телефон в мою гардеробную, и тогда я не буду занимать этот проклятый телефон на съемочной площадке».

Джин попытался сделать это, но Герб Солоу возразил: «Нет! Если Билл Шатнер получит телефон, то тогда Леонард захочет телефон, Ди захочет телефон, Нишель захочет телефон, Джимми захочет телефон, Джордж захочет телефон, Уолтер захочет телефон, и, возможно, Мэйджел захочет телефон. И даже если они скажут, что готовы сами за него платить, проблема не в этом. Если ты уже сейчас считаешь, что на съемочной площадке цирк, подожди до тех пор, когда ассистенты режиссеров попытаются оторвать всех актеров от своих телефонов. Единственная актриса на Desilu, у которой когда-либо был личный телефон, - это Люсиль Болл. Но она владелица этого места».

Джин, оказавшись между двух огней, был вынужден отказать Биллу Шатнеру. Так что Билл, эго которого снова было задето, перестал с ним разговаривать. И продолжил свою монополию на общие телефоны – как на входящие, так и на исходящие вызовы.

Герберт Солоу:

Кроме того, Билл не понимал, что его излишняя настойчивость по поводу своей роли отталкивает от него коллег. Они стали жертвами его желания быть в центре всего действия. Только Леонард и ДеФорест были в относительной безопасности. Остальные, особенно Джимми, Джордж и Уолтер чувствовали себя либо отодвинутыми на задворки, либо лишенными всякой возможности сказать что-либо значимое, либо и то, и другое одновременно.

…

По рекомендации покидавшего нас Джина Куна мы взяли на должность продюсера талантливого писателя и режиссера Джона Мередита Лукаса. Лукас был далеко не новичком в кинобизнесе. Но в свой первый рабочий день в команде “Стар Трека” даже он был удивлен:

«Никто ни с кем не разговаривал. Джин хотел представить меня актерам и съемочной группе, так что он отвел меня туда, где проходили съемки. Из-за угла появился Шатнер, но, едва увидев Джина, он развернулся и направился совсем в другую сторону. Актеры тоже были «на ножах» друг с другом. Все актеры жаловались мне на всех остальных актеров».

Лукас легко влился в сложный процесс написания – и переписывания – сценариев для “Стар Трека”. Но его ждал еще один сюрприз. В ноябре 1967 года Лукас получил письмо от Стэна Робертсона с NBC:

«Я пишу это в дополнение к нашему сегодняшнему телефонному разговору, в котором я говорил, что черновая версия “Маленькой личной войны” (“Private Little War”) в том виде, в котором она была снята, для нас неприемлема…

… Мы знаем, Джон, что обсуждаемый эпизод создавался без Вашего участия, но, в качестве ориентира на будущее, мы должны еще раз обозначить свою позицию: костюмы, намеки на секс, а также изображение насилия абсолютно неприемлемы для показа на NBC».

К несчастью, Джон Лукас был не в курсе постоянных стычек с цензорами NBC. Боб Джастман, тем не менее, находился в гуще этих событий.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 9 101112 13 14 Следующая ⇒