Предисловие: судьба российского экономиста

Быть может главная особенность предлагаемой читателю книги состоит в том, что ее автор, увлеченный бережным, кропотливым восстановлением событийной канвы, как бы независимо от собственной воли, но исключительно достоверно очерчивает облик российского интеллигента, обыкновенного и вместе с тем выдающегося человека, унаследовавшего от своих предков многие таланты, жизнелюбие и чувство долга, с достоинством и стойкостью пронесшего это звание через самые жестокие испытания нашей недавней крутой истории. Эта сторона мемуаров не нуждается в предварительных растолкованиях, так как сам сюжет воспоминаний с первых же страниц разворачивается с обобщающей образностью, захватывающей простотой и щемящей достоверностью деталей, с неподдельной, а иногда и с исповедальной человеческой искренностью.

Вместе с тем мне хотелось бы подчеркнуть в этом полифоничном произведении особую роль второго голоса - описания деталей повседневной работы и выводов из наблюдений профессионального экономиста, обладающего к тому же широким кругозором и эрудицией ученого - социолога и гуманитария. И поскольку на страницах своих мемуаров автор выступает как практик - управленец и плановик, в данном предисловии уместно дать более широкую, хотя и может быть несколько суховатую характеристику его научной биографии.

Профессор Владимир Васильевич Зубчанинов (1905-1992), доктор экономических наук, крупный ученый экономист, труды которого по проблемам отраслевой экономики, закономерностей и факторов развития общественного производства, научно-технического прогресса, интеллектуального потенциала общества, получили заслуженное признание научной общественности и специалистов-практиков. Он начал заниматься исследовательской работой еще в 20-х годов на студенческой скамье Московского университета, а потом следующие десять лет успешно совмещал ее с практической работой.

Свою служебную карьеру он начал с должности экономиста в объединениях льняной и джутовой промышленности в Москве и Ленинграде, и очень скоро возглавил плановый отдел Главного управления Наркомата легкой промышленности СССР. Именно здесь он был, как стали говорить потом, " незаконно репрессирован" и надолго лишен возможности заниматься научной работой. Только в середине 50-х, после возвращения из заключения он полностью посвятил себя науке сначала во Всесоюзном научно-исследовательском институте текстильного и легкого машиностроения, а с начала шестидесятых и до последних лет жизни - в Институте мировой экономики и международных отношений РАН.

Владимир Васильевич стал одним из основателей специального направления отраслевой науки - экономики машиностроения для легкой промышленности, а также автором серии научных трудов по важнейшим проблемам развития текстильной промышленности. В частности он одним из первых занялся изучением экономики текстильного машиностроения и текстильной промышленности зарубежных стран. В господствовавшей тогда обстановке всеобщей эйфории по поводу превосходства советской системы над зарубежной капиталистической он предостерегал об опасности самоизоляции от мирового развития, подчеркивал необходимость учета объективных тенденций в мировой текстильной промышленности. Он сумел доказать, что за низкими темпами роста текстильной отрасли за рубежом стоят не застойные явления, а глубокие качественные и структурные сдвиги, интенсификация производства, коренное обновление сырьевой базы, организационных приемов и многие другие прогрессивные процессы.

В многочисленных работах по этим проблемам профессор Зубчанинов показывал первенствующую роль экономических подходов и экономических оценок в процессе разработки, освоения и эксплуатации технических средств. Именно с таких позиций он оценивал условия эффективности новой техники, программы замены и модернизации производственного аппарата, ратовал за отказ от затратных форм хозяйствования в пользу качественных показателей и прогрессивных структурных сдвигов.

Естественно, что ученый такого уровня и ориентации привлек внимание заведующего отделом проблем экономической эффективности ИМЭМО Е. А. Громова, разворачивавшего в начале 60-х годов оригинальные сопоставительные исследования новейших мировых тенденций на народнохозяйственном уровне, и был приглашен им в Институт. Здесь Владимир Васильевич Зубчанинов занялся изучением ключевых проблем современного

- 4 -

экономического развития, решая их в такой плоскости, которая полностью сохранила свою актуальность и в свете требований сегодняшнего дня.

В книге " Воспроизводство конечного общественного продукта США", вышедшей в свет еще в 1966 году, его оперу принадлежит детальный анализ различных оценок результатов национального производства, обоснование невозможности использования валовых показателей для измерения общественной эффективности. Он внес крупный вклад в разработку концепции народного хозяйства как единства двух равноправных воспроизводственных сфер - духовной сферы и производства продукции и услуг материального характера.

Вышедшая в 1976 году фундаментальная монография " Научная деятельность и технический прогресс в крупнейших капиталистических странах" является одной из первых в мировой литературе книг, в которых научная деятельность трактуется в качестве самостоятельной народнохозяйственной сферы. Тогда же он стал одним из разработчиков оригинальной концепции нематериального накопления, которая возникла у нас в стране одновременно с появлением на Западе широко известной теории человеческого капитала.

Ряд последующих работ Владимир Васильевич посвятил изучению взаимосвязей науки и техники с общественными потребностями и вытекающих из этого новых критериев оценки эффективности качественных и структурных сдвигов в народном хозяйстве.

В. В. Зубчанинова всегда отличал прирожденный и отточенный педагогический дар, в основе которого лежал его неизменный доброжелательный интерес к людям. С одной стороны, это был неистощимый рассказчик и блестящий лектор, владеющий любой аудиторией. С другой - мастер индивидуального подхода к сотрудникам, коллегам, ученикам. Во всех коллективах, в которых ему довелось работать, как-то сама собой устанавливалась атмосфера доброжелательности, взаимного внимания, особенной, кажущейся теперь несколько старомодной, вежливости и, что может быть самое главное - ориентации на интеллектуальный поиск. Поэтому к нему тянулись десятки учеников, которые стали ныне высококлассными профессионалами, кандидатами и докторами наук. Он редко рассказывал о том, что пришлось пережить ему лично, и сам никогда не проявлял в этом инициативы.

Редакторам этой книги - друзьям и сотрудникам Владимира Васильевича представляется, что эти дополнительные сведения об авторе придают особый вес его мемуарам.

В. И. Марцинкевич

Да здравствует право читать,

Да здравствует право писать,

Правдивой страницы

Лишь тот и боится,

Кто вынужден правду скрывать.

/Р. Бернс/

Мемуары обычно начинаются с обещания говорить " только правду". Как будто правду говорят лишь по предварительной договоренности.

Почти каждый полагает, что говорит правду. Но говорить ее надо так, чтобы она была правдой не только для автора, но и для других, - по силам далеко не каждому.

Самыми неправдивыми бывают так называемые " невыдуманные" рассказы, то есть записи необдуманных наблюдений и случайных впечатлений. Они так же неправдоподобны, как впечатление относительно движения солнца вокруг земли. Только то, что обдумано и передумано, что проработано и переработано сознанием и превратилось во внутреннее убеждение, во внутреннюю правду человека, в состоянии дойти и до других людей как несомненная и всеобщая правда. Несмотря на то, что некоторые имена при этом утрачиваются или заменяются, многое обобщается или получает форму собирательных образов, - представления о пережитом становятся правдивей чем те, которые документируются и претендуют на протокольную точность.

Вспоминаю с печалью нездешней

Все было мое, как вчера.

12 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒