БЕСТИАРИЙ 18 страница

Винн повернулся ко мне и сдержанно улыбнулся, показав идеальные зубы.

— И хотя это самый вероятный исход, у меня может быть альтернатива. Но ей это не понравится.

Всего лишь на расстоянии вытянутой руки знакомый аромат бергамота распространился от его туники. Он не изменился. Та же аккуратно подстриженная каштановая борода и волосы, он буквально источал высокомерие и властность.

Но он мерк в сравнении с Ноком.

Нок. Моё сердце сжалось, и я отвела взгляд от Винна.

— О ком ты говоришь?

— Это тебя не касается, — Винн скрестил руки на груди. — Как ты разорвала мою связь со Скорпексом?

— Не знаю, — я придвинулась ближе к двери.

Он немного прищурил глаза, и лёгкая дрожь пробежала по его правой брови. Я знала этот взгляд. Это сильное любопытство, которое вело к сомнительным экспериментам. Он сделал несколько быстрых шагов и встал между мной и дверью.

— Интересно.

— Что ты собираешься со мной сделать?

— Зависит от обстоятельств, — толстые пальцы коснулись моего подбородка. — Но если ты не будешь сотрудничать со мной, мне придётся передать тебя ей. А она убьёт тебя.

Зарычав, я рявкнула на него:

— Сотрудничать с тобой? Я никогда не прощу тебе того, что ты сделал, ни с тем человеком, ни со мной. Ты украл мой дом!

— Возможно.

Он снова принялся изучать меня. Вернувшись к оценке каждого дюйма моего тела, от чего у меня возникло чувство, будто тысячи насекомых стали ползать по моей коже.

— Но так было тогда, пришло новое время. У неё есть планы, которые должны быть реализованы.

— О ком ты говоришь? Это кто-то из Совета? — я подавила страх.

Мало кто из горожан знал о моём изгнании. Мне нужно было выбраться.

Винн стал что-то напевать себе под нос.

— Как я уже сказал, это не имеет значения. Либо я, либо она.

— Ты просто хочешь посмотреть, сможешь ли очаровать меня. Как ты сделал с тем человеком.

Винн поморщился.

— Из твоих уст это звучит так ужасно.

Он снова протянул руку, чтобы коснуться моего лица, и я дёрнулась вперёд, ударив его головой со всей дури. Он пошатнулся, и я бросилась к двери, прежде чем он успел среагировать. Схватившись за ручки, я потянула их, но его руки с силой ударили по дереву, захлопнув двери. Он дёрнул меня назад и отшвырнул в стену. Я головой ударилась о гранит, и перед глазами заплясали звёзды. — Осторожнее, Лина. Теперь ты в моём доме. Не выделывайся.

Схватившись за цепи, он потащил меня в дальний конец комнаты. Он прижал ладонь к гладкой плите из слоновой кости, и сеть кобальтовых огней выстрелила из его пальцев. Сквозь потрескавшиеся швы прошелестело шипение вырывающегося воздуха, и потайная дверь распахнулась.

Он втащил меня, сопротивляющуюся, в слабо освещённую комнату без окон. Она была побелена и воняла лимоном — слабая попытка смыть очевидные ужасы, происходившие в этой гробнице. Блёклые свечи мерцали в массивных мраморных светильниках, прикреплённых к стенам, освещая стальную койку, припаянную к полу. Вбитая в пол цепь с толстыми звеньями, обёрнутыми поперёк плитки, заканчивалась пустыми кандалами для лодыжек.

Воспоминание о человеке, которого Винн заточил в темнице, вспыхнуло в моей голове. Величайшее преступление. Укрощение человека было строго запрещено. Были истории о горстке Заклинателей на протяжении веков, которые безуспешно пытались сделать человека своим. Люди, о которых идёт речь, никогда не выживали. Что-то в нашем обаянии всегда превращало их мозги в кашу.

Я всё ещё не понимала, почему Винн так рисковал. Он всегда был любопытен, но ничто не могло сравниться с этой степенью безумия. Скольких ещё он удерживал тут после моего изгнания? И с какой целью?

— Насколько я понимаю, здесь возможны три исхода, — тихое разочарование просочилось сквозь его слова, и он толкнул меня на пол.

Я попыталась пнуть его в живот, но он зажал мои ноги в стальную хватку, и мои кости задрожали.

— Ты будешь драться со мной, и я отведу тебя прямо к ней, где ты умрёшь, — он быстро стянул с меня обувь, и я тщетно сопротивлялась ему, когда он сковал мою лодыжку. — Вариант второй: ты играешь по моим правилам. Чары действуют, и она, наконец, видит, что мой путь — это лучший вариант для защиты наших людей.
Он присел на корточки, снова изучая моё лицо.

Я напряглась, пытаясь освободиться от цепей.

— А каков третий вариант?

— Чары сработают, но она всё равно захочет продвигать свои планы. В этом случае… — он запрокинул голову к потолку и положил руки на бёдра, впиваясь пальцами в колени. — Я заставлю тебя отказаться от своего Миада. Его благословение делает тебя непригодной для её нужд, но без него… Что говорить, ты умрёшь. Но это будет безболезненно. Ты просто ускользнёшь.

— Ты сумасшедший.

— Пусть даже так, если потребуется, — он пожал плечами. — И не питай никаких надежд на этого убийцу. Он ничем не лучше меня. А может, и хуже.

Нок. Он обещал, что не станет рисковать, снимая своё проклятие, если оно подвергнет меня опасности. Но как он мог не знать? Я его предупреждала. Я говорила ему, что Гисс озорничает, что их предложениям нельзя доверять, но он не послушал. Я всё ещё была здесь. По-прежнему тяжесть желания, по-прежнему одиночество и неуверенность в том, кому можно доверять.

Это не могло быть преднамеренным. Он бы так со мной не поступил. Он не стал бы.

Удовлетворившись моей неволей, Винн снял наручники с моих запястий.

— Он использовал тебя в своих целях.

— Лжец.

Нок был хитёр и опасен. Да, проклятие поглотило его внимание и, вероятно, помешало ему видеть сквозь ловушку слов Гисс. Но использовать меня? Никогда.

Винн покачал головой, тихо заговорив:

— Что бы он тебе ни сказал, что бы ты ни нашла, всё это было фальшивкой. Он не придёт за тобой.

У меня перехватило дыхание. Винн ошибался. Я должна была держаться за тот маленький кусочек жизни, который нашла за пределами Хайрата.

— Я дам тебе время привыкнуть.

Он встал и направился к двери.

С медленным, но решительным стоном толстая плита закрылась за ним, и впервые с тех пор, как я увидела Винна в руинах, я закричала.

Резкий вопль пронёсся по комнате, сотрясая цепи и бесконечно отдаваясь эхом вокруг меня. Стены моей тюрьмы стали смыкаться. Зазубренные края разорвали мои и без того изодранные внутренности, а мощный кулак сжал моё сердце.

Нок.

* * *

Сон был особым видом ада. Нок был непоколебимой силой, от которой я не могла убежать. Ощущение его кожи на моей. Жгучее желание снова уткнуться головой ему в грудь. Его взгляд оставлял следы на моей коже. Сон был отсрочкой, потому что это означало, что я увижу его. Жить в иллюзии, что я принадлежу ему, а он мне. Но пробуждение… Пробуждение было предназначено для того, чтобы сломить даже самый сильный дух. Реальность вцепилась в мой хрупкий покой и снова повергла меня в отчаяние.

С трудом открыв глаза, я видела только его одного, и агония началась снова.

Я спала короткими промежутками и быстро потеряла счёт тому, сколько раз я снова находила и теряла Нока. Как только я понимала, что сплю, мой разум начинал бунтовать, и вопиющая правда его отсутствия потрясала меня до душераздирающего осознания.

Не говоря уже о том, что настоящий сон был почти невозможен, благодаря твари, расположившейся на маленьком металлическом насесте, прикреплённом к потолку. Грушевидная, покрытая крошечными зелёными пёрышками, она сидела неподвижно, но была далеко не тихой. Статичный диссонирующий звук постоянно струился из её трубкообразного клюва. Достаточно низкий, чтобы его можно было принять за белый шум. Достаточно громкий, чтобы царапать нервы и неуклонно сводить меня с ума.

Винн пойдет на всё, чтобы подчинить меня. Он не знал, какой бой ему предстоит.

Где-то среди всего этого я тщетно пыталась вызвать Оникса. Вытянув руку, я сосредоточилась на символе и направила каждую унцию оставшейся у меня силы в это дерево. Представила гибкое тело Оникса. Его чернильно-чёрный мех и взрыв павлиньих перьев. Он мог бы вытащить меня. Он мог бы спасти меня. Но вместе с потоком силы пришло мгновенное наказание, колющая и сильная боль, напоминающая иголки, вонзилась в мои кости. Что бы Винн ни сделал, какие чары не наложил на эту темницу, это сработало.

Еда появлялась на серебряных блюдах, приносимых низшим Хаврой, тварью с неуклюжими конечностями и способностью материализоваться сквозь стены. Мне и в голову не приходило это есть. Невозможно было сказать, какой наркотик Винн мог подсунуть туда. Поэтому Хавра ждал час или около того, а затем исчезал с блюдом, с совершенно нетронутой едой.

Жужжание продолжалось. Сон приходил и уходил. Как и Нок.

Я не знала, сколько времени прошло, пока Винн снова не навестил меня.

Мраморная плита со стоном открылась, Винн шагнул через порог в мой ад. Бросив быстрый взгляд на меня и полный поднос еды, он покачал головой.

— Прошло уже два дня. Тебе нужно поесть.

Мятая белая хлопчатобумажная туника. Брюки свободного покроя. Чёрные сапоги. Он носил скромную одежду — только я знала, что всё это была лишь игра.

Когда я не ответила, он опустился на пол, вытянув ноги перед собой.

— Нам нужно обсудить твоё будущее здесь.

— Меня это не интересует.

Я встретила его взгляд со всей яростью, на какую была способна. Смотреть на него сверху вниз — это всё, что у меня осталось.

Он согнул руки, а потом положил их на колени.

— Вот в чём дело, жить тебе осталось считанные дни. Женщина, которая сделала на тебя ставку, не знает, что ты здесь. Если бы она это знала, то потребовала бы твою голову, а я не смогу доставить тебя ей, потому что Миад считает тебя достойной. Ты можешь быть преступником в глазах суда, но твой дух говорит об обратном.

— Единственный преступник здесь — это ты.

— Именно это я и хочу сказать, — яркий символ Заклинателя на тыльной стороне его левой руки дразнил меня. — Заклинание требует падшего Заклинателя. Если это не ты, то я. Она устала ждать, а я отказываюсь быть её запасным вариантом.

Мои ноющие мышцы протестовали, но я заставила себя сесть.

— Ты что, защищаешь свою собственную шкуру? Как смело с твоей стороны.

Глаза Винна вспыхнули.

— Ты не понимаешь. Это единственный выход. Поэтому я собираюсь очаровать тебя, удостоверившись, что все твои твари перешли в моё распоряжение. А если ей этого недостаточно… Ну, что ж, как я уже сказал, мы покончим с твоим Миадом, и ты вернёшься в то жалкое состояние, в котором была до его благословения. Твоя смерть будет безболезненной.

Я рассмеялась. Глухой и резкий звук разлетелся по комнате, как испуганный паук.

— Ты сошёл с ума, чёрт возьми. Ты не смог очаровать человека, поэтому теперь пробуешь свои силы на Заклинателе?

Он ногтями расчесывал бороду.

— Не совсем. Люди находятся за пределами сферы приручения. Как и в случае с Зилах... вся магия покинула их.

Мои лёгкие остановились.

— Во всяком случае, такова теория, — скрестив ноги, Винн продолжал говорить больше сам с собой, чем со мной. — Её заклинание не спасёт нас от нашей судьбы. Но наш народ в опасности, и это единственный выход.

Наконец я обрела дар речи.

— Её заклинание? О чём ты говоришь? И как моё приручение сможет защитить наш народ? Это даже невозможно.

Его висок пульсировал, и впервые за много лет я увидела проблеск человека, которого когда-то знала.

— Разорвать связь с моей тварью было невозможно. И всё же ты это сделала.

У меня внутри всё перевернулось.

— Какая опасность грозит?

Он поднял голову к потолку.

— Мы в меньшинстве. И после того, что случилось в Первой Войне, когда было убито так много тварей, они не хотят сражаться. Но если я смогу заставить их действовать, взять под контроль их тварей и защитить Хайрат, мы выживем. Заклинание, на которое она полагается, слишком рискованно. Кость испорченного Заклинателя, кровь принца нежити... таких вещей не существует.

— Винн, — я придвинулась ближе к нему, молясь, чтобы мне удалось достучаться до мужчины, который когда-то утверждал, что любит меня. — Расскажи мне, что случилось. Что происходит?

— Я пытался. Я действительно хотел. Если бы я смог приручить человека, мы были бы спасены... — когда он снова посмотрел мне в лицо, я его совсем не узнала. Встав, он провёл руками по брюкам. — Но я не смог, и вот мы здесь.

Мой разум пошатнулся, извергая образы раненого человека, пришпиленного к стене в подвале Винна. Мёртвые и бездушные глаза. Трепещущее, неровное сердцебиение. Он шевелил потрескавшимися губами, словно хотел что-то сказать, но из лёгких вырвался лишь хрип.

Ждала ли меня такая судьба? Сначала Круор, а теперь это?

Холодная оболочка человека, которого я когда-то знала, бросила мне через плечо, уходя:

— Сегодня мне нужно присутствовать на заседаниях Совета. Завтра мы начнём работу.

ГЛАВА 27

НОК

Два мучительных, бесконечных дня. Именно столько времени нам потребовалось, чтобы вернуться в Круор. Каждая минута, уходящая сквозь пальцы, была порезом на моей коже. Напоминание о том, что я сделал. Я шёл без остановки, таща братьев день и ночь к нашему дому. К единственному проблеску надежды на возвращение Лины. Мы не спали. Мы ничего не ели. Никто не жаловался. Никто не произнёс ни слова. Им и не нужно было, я чувствовал каждую унцию их горя, видел, как гнев переполняет их глаза, слышал каждую невысказанную правду, вертящуюся на их языках.

Лина была семьёй. И член нашей семьи исчез.

Мы ворвались в двойные двери Круора как раз в тот момент, когда луна взошла на небеса. Эмилия заметила наше возвращение со своего поста и, прежде чем присоединиться к нам, послала несколько теней вперёд, разнося весть — Нок дома.

Когда я ворвался в фойе, все убийцы уже ожидали нас. Взгляды, устремлённые на меня, были неподвижными. Только Дарриен шагнул вперёд, его усталый взгляд метался от щупальца к щупальцу. Мои тени ни разу не отступили. Мы и так потратили слишком много времени на дорогу. Нам нужен был план. Мне нужно было добраться до Лины, пока не стало слишком поздно.

— У нас есть работа.

Гнев тяжело кипел в моей груди, но я заставил себя говорить спокойно. Даже сейчас. Убийцы бочком подошли поближе, в их глазах назревали вопросы.

— Мы не знаем точного местоположения Хайрата, только то, что он находится к западу от Китского леса. Если мы выйдем сейчас, то сможем...

— Подожди-ка минутку... Хайрат? — мышцы на шее Дарриена напряглись. — Логово Заклинателей, в которое никто никогда не проникал? Кто дал нам такую опасную работу?

— Я дал.

По всему фойе открылись рты, и над потрескивающим огнём в камине послышались тихие вздохи. Дарриен несколько раз моргнул, прежде чем зажмуриться.

— Но почему?

Стиснув зубы, я боролся за контроль над своими нарастающими эмоциями. Мне нужны были немедленные действия моих собратьев, а не миллион вопросов. Чем дольше это продолжалось, тем большей опасности подвергалась Лина.

Кост положил руку в перчатке мне на плечо и пристально посмотрел на Дарриена.

— Одного из наших похитили. Если мы не будем действовать быстро, скорее всего, она умрёт.

Умрёт. Потрясенное выражение лица Лины всплыло в моём сознании. Гнев и агония боролись в желании поглотить меня, но если я собирался спасти её из неприступной крепости, мне нужно было сохранить рассудок. Сохранить контроль.

— Кого похитили?

Дарриен потрогал кожаный ремешок на груди, удерживающий лук на спине. Убийцы зашуршали у перил, каждый из них жаждал узнать, кто пропал. Ради кого я готов был пойти на войну.

Я потянулся к кольцу на пальце и повернул его так, как сделала бы она.

— Лину.

Голоса соперничали друг с другом, недовольства терялись в какофонии криков.

— Она не одна из нас. С чего вдруг это стало иметь значение?

— Она пыталась убить Коста!

— Нок, что она с тобой сделала?

Я стукнул кулаком по стене, принуждая всех замолчать.

— Лина — одна из нас. Конец истории.

— Ты воскресил её?

Дарриен скрестил руки на груди. Твёрдые янтарные глаза раскрыли правду ещё до того, как я успел заговорить, и он поморщился.

— Нет. Она не убийца. Но я люблю её, — слова сорвались с моего языка раньше, чем я успел усомниться в них.

Они казались невероятно правильными, и тяжесть в моей груди одновременно уменьшилась и усилилась. Правда, наконец, прозвучала, но только чтобы быть растраченной напоминанием, что её здесь не было со мной, чтобы услышать это. Что мои братья услышали мою исповедь первыми, когда на их месте должна была быть она.

По залу прокатился тихий ропот. Дарриен зашипел, проводя рукой по своим завитым теням.

— Ты предлагаешь нам начать войну только потому, что ты стал жертвой Заклинателя? Какой прецедент это создаст для Круора? Убийство людей, которые назначили награду?

От нескольких убийц послышалось перешептывание, и Дарриен почувствовал себя увереннее, получив их поддержку.

— Сколько контрактов мы из-за этого потеряем? Как ты будешь держать нашу гильдию на плаву?

Весь мой мир сузился до ухмылки, застывшей на его губах, и высокомерия, искривившего его сжатую челюсть. Одно неверное движение, и я прикончу его.

— Я ваш лидер, и я отдаю приказ.

Он осторожно шагнул ко мне, прищурив глаза.

— А я бы сказал, что это грубое злоупотребление властью. Мы, может, и не боимся смерти, но я не позволю тебе вести этот клан на войну, которую ты сам же и затеял. Ты просто дурак.

С растущим пульсом, я провёл длинным ногтем по ладони и призвал дремлющую в крови силу. Власть, дарованная мне Талмейджем и его предводителями. Сила Зейна, первого из нашего рода.

Воздух в комнате исчез, задушив оставшиеся искры угасающего пламени в камине. Кровавые клинки поднялись в унисон вокруг меня, блеснув в свете качающейся люстры. Острые кончики развернулись в сторону Дарриена, и тени поползли от моего тела, скользнув по полу и поймав его лодыжки.

— Припомни с кем ты разговариваешь.

Излишки крови капали с моих ладоней на камень, ровный ритм сотрясал сам фундамент нашего дома.

— Ты сошёл с ума, — его дикий взгляд проследил за лезвиями. — Ты просишь нас рисковать жизнью ради какой-то глупой интрижки.

Я сжал руку в крепкий кулак. Она не была интрижкой. Она была моей единственной. Чем-то, чего Дарриен не мог понять.

И всё же я не мог заставить его или кого-то ещё сражаться за что-то, за кого-то, кого они не знали или во что не верили. Не без использования моей крови, и что-то в этом действии казалось... неправильным. Мой взгляд переместился на нескольких убийц, выступивших против меня. Некоторые из них были воинами в своей прошлой жизни, но большинство же были просто людьми. Садовники. Портные. Художники. Заставлять их сражаться было бы жестоко. Я запросто мог пойти на это раньше, но Лина всё изменила. Она снова вернула меня к жизни.

Nae miele.

Мои клинки растеклись лужей у ног Дарриена.

— Уходи. Создай свою собственную гильдию. Забирай тех, кто хочет присоединиться к тебе, и убирайтесь к чёрту из моего дома.

Никто не сдвинулся с места.

Я подошёл ближе, буквально ворвавшись в личное пространство Дарриена.

— Это твоё единственное предупреждение. Останься, если хочешь, но если ты когда-нибудь снова заговоришь без разрешения, отнюдь не твоя фотография окажется на стене рядом с Талмейджем. Там будет висеть твоя голова.

Выпрямив спину, я оглядел всех своих собратьев.

— Это единственное предложение свободного ухода, которое вы получите. Уходите сейчас или считайте себя постоянными членами Круора. Останьтесь, так помогите мне построить что-то новое. Если вы не хотите брать на себя работу с метками, не беритесь. Если хотите, прекрасно. Но я никогда больше не буду принуждать вас к этому. Клятва Круора должна быть решением, которое принимаете вы, а не я. Мы найдём способ выжить, потому что наша сила исходит друг от друга.

Я коснулся лужи крови перед собой, напоминая им о силе, которую я мог бы использовать, но никогда не буду. Не против них.

Старые порядки официально закончились. Настало время закладывать новые.

Молчание растянулось на несколько минут. Затем шквал движений и теней взорвался вокруг нас. Дарриен выскочил из здания, уносясь по полям, оставив за собой столько темноты, что её хватило бы на половину гильдии. Остальные мои собратья остались на месте, осторожные улыбки тронули их губы.

Эмилия, стоявшая у подножия лестницы, подошла ко мне.

— Я не уверена, что это означает для гильдии в долгосрочной перспективе, — она оглянулась на лестницу, где стоял её брат-близнец Иов, прислонившись к перилам. Родились вместе, умерли вместе и родились снова вместе. — Но мне всегда казалось глупым притворяться, что я не боюсь смерти, ни за себя, ни за тех, кого люблю.

Я кивнул ей и остальным убийцам, стоявшим на лестнице, которые беспокойно двигались, ожидая указаний. Взглянув на картину на каминной полке, я мог бы поклясться, что Талмейдж улыбался.

Иов крадучись спустился по лестнице и встал рядом со своей сестрой, тёмные перистые волосы покрыли его лоб, и он улыбался самой широкой улыбкой, которую я когда-либо видел.

— Какой у нас план, босс?

Я сделал глубокий вдох и посмотрел на то, что осталось от моей семьи.

— Во-первых, нам нужно найти Хайрат.

ГЛАВА 28

ЛИНА

Когда-то я думала, что тени вокруг Нока — это абсолютная пустота, но абсолютная белизна моей камеры, полное отсутствие цвета, были ещё более пугающими. Невозможно было не заплакать. И всё же я не могла сдаться. Даже если я умру в этой тюрьме, я никогда не позволю Винну использовать меня. Снова сосредоточившись на цепях, я взялась за винты. Я крутила их без остановки с той самой минуты как он оставил меня одну, и, хотя только один из них показывал хоть какое-то малейшее движение, эта работа занимала мои руки. Дала мне цель и направление.

Я справлюсь с этим.

Постоянный гул птичьей твари продолжался. Её какофонический зов мешал сосредоточиться, думать. Но я могла двигаться. Поворачивать винт понемногу.

Дальняя стена содрогнулась, и каменная плита, ведущая к свободе, отодвинулась. Утро. Я перестала играть с кандалами и спрятала руки. Вошел Винн, закрывая за собой дверь, и меня вновь наполнило отвращением.

Он нахмурился, шагнул через комнату и присел передо мной.

— Ты плакала, — толстыми пальцами он вытер солёную воду с моих щёк.

Мой желудок скрутило, и я отдёрнула подбородок.

— Не прикасайся ко мне.

Он опустил руки.

— Ты же знаешь, как проходит укрощение. Все твари разные. Возможно, мне придётся прикоснуться к тебе, чтобы завоевать. Конечно же, не без проб и ошибок.

Винн щёлкнул пальцами, и Хавра, которая подавала мне еду, появилась с белой тканью в руках. Четыре голубых глаза уставились на меня, и она положила ткань к моим ногам, а потом исчезла.

Одни. Мы были одни.

Перенеся вес тела на подушечки пальцев ног, Винн наклонился, чтобы снять кандалы с моей лодыжки.

— Переоденься.

Мгновенная надежда зародилась в моей груди. Свобода. Не раздумывая, я рванула вперёд, устремляясь прямо к запертой двери. Винн схватил меня за лодыжку, и я упала на пол. Перекатилась на спину и пнула его прямо в челюсть. Ярость горела в его глазах. Он прижал меня к полу и так сильно ударил в висок, что у меня зазвенело в ушах. Жар коснулся моей щеки, и он поморщился. Дважды согнул руку, а затем потащить меня обратно к цепям.

— Это было глупо. Переоденься. Сейчас же.

Желчь собралась у меня на языке.

— Нет.

— Сейчас, Лина. Если только ты не предпочитаешь мою помощь.

Он хотел, чтобы я была обнажённой. Униженной. Полностью уничтоженной, чтобы легче было сломить то немногое, что у меня осталось. Он испытывал все эмоции, чтобы заставить меня подчиниться.

Он не победит.

Карие глаза интригующе сузились, когда я разделась, складывая одежду на пол. Я старалась быть быстрой. Я старалась дать ему как можно меньше времени, чтобы он мог рассмотреть мою плоть, но его пронзительный взгляд не изменился, и ожог на моей груди оставался ещё долго после того, как я надела белое платье.

— Хорошо.

Если побег не сработает… Прежде чем он успел понять, что я перенесла вес, я налетела на него, осыпая его лицо градом ударов. Молилась о хотя бы одном хорошем попадании. Мой кулак скользнул по его твёрдой переносице, и он поймал мои запястья своими толстыми руками. Один резкий поворот, и мои мышцы подались. Я прогнулась под его хваткой, слабая от недостатка еды и сна.

— Тебе и, правда, стоит ограничиться приручением тварей.

— Отвали, — выплюнула я.

Он снова закрепил кандалы на моей лодыжке и вытащил другие из-под кровати, закрепив их на другой ноге. Затем он сунул руку в передний карман брюк и достал маленький пузырёк, наполненный прозрачной жидкостью. С тихим хлопком он снял резиновую пробку.

— Выпей это.

Он протянул мне пузырёк, и аромат нечистот ударил мне в ноздри. Моя рука скользнула к животу, и суровый взгляд Винна проследил за этим движением.

— Держись от меня подальше.

— Я не могу допустить твою беременность от семени этого убийцы. Только боги знают, что это сделает с процессом.

Он протянул руки к моему лицу, и я впилась зубами в мясистую часть его ладони. Он выкрикнул проклятие, но не выронил империт. Свободной рукой он закрыл мне нос, заставив открыть рот, и влил тоник в горло. Липкий жар обжигал, как виски, и я со всхлипом проглотила лекарство.

— Ублюдок.

Он отбросил флакон в сторону и уселся передо мной.

— Давай перейдём к делу. Начнём с очевидного. Если у тебя есть хоть малейшее желание подчиниться, я бы посоветовал тебе сделать это пораньше.

Голодный свет лился из его тела, тянулся ко мне и лизал мои обнажённые ноги. Я ненавидела то, как нечто столь настолько прекрасное казалось слишком оскорбительным. Превратившись в статую, он сидел всего в нескольких сантиметрах от меня. Ладони вверх, к небесам. Подбородок склонился к груди.

Его свет стал удушающим, прижимая меня к гладкой стене камеры. Мои мысли вернулись к тому моменту, когда я впервые увидела, как Винн приручает тварь. Его свет был таким чарующим. Это напоминало о солнечных вечерах, которые мы обычно проводили, лёжа на обширном пшеничном поле рядом с нашим коттеджем. Когда же его маслянистый, жёлтовато-белый свет превратился в нечто столь яркое? Раньше он был таким спокойным. Успокаивающим. Сейчас… он был почти зловещим. Как будто что-то испортило чистоту его цвета.

Похоронив это воспоминание, я подняла голову к потолку.

— Либо тебе становится хуже, либо ты забыл, как приручать.

Его свет хлестнул меня. Горячие рубцы поднимались к поверхности моих предплечий. Он по-прежнему молчал. Так мы просидели несколько часов. Меня совершенно не тронули его попытки. Он горел, как центр солнца. Но его свет был неправильным. Интенсивный от чистой силы, но полностью лишённый любви. Преданности. Он слишком усердно пытался уничтожить мой последний клочок человечности с фальшивым блеском.

Сон дразнил мои чувства, но непрекращающиеся помехи от его твари не давали передышки. Так что мои мысли блуждали там, где не должны были — они вернулись к Ноку.

Моя грудь вздымалась, и Винн дёрнулся. Неверно истолковав знак покорности. Закрыв глаза, я прислонилась головой к стене. Зияющая дыра в моей груди была бесконечной и испещрённой окровавленными кинжалами. Находясь с Ноком в руинах Нефесты было не похоже ни на что, что я когда-либо испытывала. Мы слились. Истинная и реальная связь. Связь, более сильная, чем всё, что у меня было с моими тварями. С любым другим человеком.

Но он не прислушался ко мне. Его действия привели меня сюда. И то самое, что давало мне надежду, теперь было змеящимся, злым течением, увлекающим меня под воду. Я тонула в нём.

Сквозь плотно сжатые веки просочились слёзы. Я хотела разорвать свой разум на части и стереть все образы обоих этих мужчин, которые причинили мне такую боль.

Внезапное отсутствие света вернуло меня к действительности, и я открыла глаза. Прежде чем я успела среагировать, Винн снял с пояса наручники и сцепил мои запястья. Подняв их над моей головой, он прикрепил их к металлическому крюку в стене.

Я дёрнулась к нему, свирепо прожигая его взглядом.

— Это действительно было необходимо?

Он зарычал в ответ:

— Я не могу позволить тебе драться со мной. Ты и так уже достаточно натворила.
Потянувшись к другому бедру, он вытащил изогнутый клинок из потёртых кожаных ножен. Отполированный до блеска, серебряный край дразнил меня.

Как будто лезвие не было достаточно угрожающим, он вытащил из кармана ещё один флакон. Вязкая жидкость светилась жутким алым светом, и Винн окропил ею нож. Жидкость впиталась в серебро и оставила радужный блеск.

— Яд Улукса. Уверен, ты знаешь, что это такое.

У меня кровь застыла в жилах. Яд Улукса был просто смертельным. Этот проклятый яд заставит мои мышцы сжаться и затуманит разум. Благодаря этому и тем невыносимым помехам, которые всё ещё разносились по моей камере, я в жизни не смогу удержать свои мысли. И у меня не было никакой возможности остановить его.

Винн снова включил своё очарование, и каменные стены задрожали от внезапного потока света. Блеснул разделочный нож.

⇐ Предыдущая 14 15 16 17 181920 21 22 23 Следующая ⇒