БЕСТИАРИЙ 16 страница

Я схватила платье и надела его. Он ни разу не встретился со мной взглядом.

— Это для твоего же блага. Пожалуйста, убирайся из моей комнаты.

Я шагнула к нему и взяла его за руку. От прохладного укуса его кольца по моей разгорячённой коже пробежали мурашки.

— Ты серьёзно. Ты действительно хочешь, чтобы я ушла.

Нок оборвал меня с ледяной решимостью:

— Да. Всё кончено.

С таким же успехом он мог бы вонзить мне в сердце один из своих окровавленных ножей. Вот в чём была проблема — это всё его кровь, его дыхание, всё в нём теперь всецело крушило мой организм. Постоянно переплетаясь с моей сутью, смешиваясь и сливаясь, чтобы стать частью меня, которую я никогда не смогу извлечь.

— Со временем это воспоминание исчезнет, — медленно и размеренно произнёс Нок, словно пытаясь убедить нас обоих. — Ты забудешь об этой интрижке. Забудешь обо мне, о Круоре, и это будет к лучшему.

Он подошел к двери, положил руку на бронзовую ручку, чтобы выпустить меня.

Мои ноги отказывались двигаться, и я обратилась к его удаляющейся фигуре, к спине, с которой я так хорошо познакомилась.

— Ты ошибаешься.

Я никогда его не забуду. Он был чёртовым землетрясением, и его последствия будут сотрясать меня до конца моей жизни.

Он отказался поворачиваться ко мне и его голос стал раздражённым:

— Хотел бы я ошибаться.

— Это из-за проклятия? Нок, я в порядке. Я же сказала, что не испытываю к тебе никаких чувств.

— Чёрт побери, Лина!

Он отошёл от двери и стал расхаживать у изножья кровати. Дикие чёрные глаза, полные ярости и желания, угрожали поглотить меня целиком.

— Это не то, о чём ты вот так можешь взять и запросто солгать! Спрятать с помощью косметики и притворяться, что всё в порядке.

— Чёрт возьми, — я резко повернулась к нему. — Перестань ругать меня и просто поговори со мной.

Нок потёр виски. Хриплым голосом он ответил мне, не встречаясь со мной взглядом.

— Я с тобой разговариваю.

— Ты кричишь на меня.

— Я защищаю тебя, — он сделал долгий, успокаивающий вдох. Он опустился на кровать и обхватил голову руками. — Мне нужно было оставаться равнодушным. Доказательство моего проклятия уже видно — тёмные синяки. Потрескавшиеся губы. Кашель. Мы опасно близки к лихорадке, и на этом этапе я уже не смогу её остановить.

Мой ответ умер на губах, когда я вспомнила, как впервые заметила синяки. Потрескавшиеся губы. Неужели я действительно была так близка к смерти? Меня пробрал озноб. Я изучала свои руки, когда серьёзность ситуации взяла верх.

— Твоё проклятие действует поэтапно.

— Да, — жёсткие глаза пронзили меня. — И очевидно, твои чувства сильнее, чем ты показываешь.

— Значит, и твои тоже.

Глупо, что на некий миг я почувствовала себя счастливой. Радостно осознавала, что я не одинока в этом водовороте запутанных и сбивающих с толку эмоций. Но если закроется от меня полностью, это будет уже неважно. Мои глаза горели от непролитых слёз. Насколько это было жестоко? Смерть или разбитое сердце. Почему это был мой выбор?

Его стоический вид треснул, в глазах промелькнула боль, и он покачал головой.

— Это не имеет значения. Неужели ты не понимаешь, зачем мне Гисс?

Гисс. Ну, конечно же. Его желание начало обретать смысл. Другой выход. Тот, который намекал на возможное будущее, но имел неизвестные и вероятные разрушительные последствия.

— А другого выхода нет? Более безопасного пути?

— Я всё перепробовал. Оно не исчезает. Если есть ещё одна тварь, которая может это сделать, я весь внимание.

Я не знала твари, которая могла бы уничтожить проклятие, которое имело такие глубокие корни. Возможно, член Совета с более ярым бестиарием знал бы, но с тех пор, как я покинула Хайрат, мои ресурсы истощились.

— Нет. Насколько мне известно, нет.

— Тогда мы можем продолжить?

Он встал и посмотрел на океан. Его внезапная отстранённость после такой близости глубоко ранила. Я знала, что если сейчас протяну руку и попытаюсь дотронуться до него, он просто отодвинется. Отвергнет меня. Хотя бы для того, чтобы я могла дышать.

Моё сердце сжалось от стоящего передо мной выбора: смерть, разбитое сердце или Гисс. Я даже не могла себе представить, какой будет оплата снятия подобного. Но он сам должен был решить, заслуживает ли риск награды. Во всяком случае, желание с помощью Гисс только защитит меня, если ему это удастся. Может быть, тогда у нас появится шанс на нечто большее…

Я закашлялась, и Нок пригвоздил меня взглядом.

Я не знала, что хуже: то, что эти чувства могут обречь меня на смерть, или то, что я собиралась пойти на то, что обещала себе никогда больше не делать — дать Гисс человеку, который мне дорог.

Опустив взгляд в пол, я, в итоге, сдалась.

— Завтра. Мы отправимся на рассвете, если хотим успеть вовремя.

ГЛАВА 23

НОК

Мы ехали верхом до самого вечера, свернув с избитой дороги на Истренд и направляясь на запад, к руинам Нефесты. Мы сбавили скорость только для того, чтобы наши Зилах не увязли по щиколотку в узловатых древесных корнях. Лайтвуд был далеко не таким густым, как Китский лес, но это не означало, что путешествие было гладким. Сосны теснились друг к другу, низко нависая ветвями над нашими головами. Лина пробиралась сквозь всё это, ведя лошадь вперёд, даже не оглядываясь, и доводя её до предела. К тому времени, как она объявила о конце пути, бок её тяжело дышащей Зилах покрылся глянцевым блеском.

Соскользнув на землю, Лина оглядела небольшой луг. Густая трава колыхалась под её кожаными бриджами, и я вспомнил первую поляну, где мы разбили лагерь. О том времени, когда она выпустила свою сеть тварей и поставила Калема на место.

Птичьи крики, высокие и сладкие, пронеслись в воздухе, и она наклонила голову к деревьям. Сколько бы я заплатил, чтобы услышать её мысли, узнать, как она отреагировала на известие о моём проклятии? Миллион? Ещё больше? Была ли вообще цена?

Она не позаботилась о макияже этим утром, и всё, что я мог сделать, это съёжиться. Тёмные мешки и потрескавшиеся губы были смертным приговором. Она кашлянула в тыльную сторону ладони, и я затаил дыхание. Искал красные капельки на её коже. Ничего.

Мне нужно было оттолкнуть её ещё дальше. Кост отступил достаточно далеко, и мне каким-то образом удалось сохранить его дыхание. С ней у меня так не получится. Я потратил слишком много лет на поиски лекарства, чтобы вернуться с пустыми руками. Если Гисс не сработает, то у неё всё ещё может быть жизнь в другом месте. Найдя кого-нибудь другого. Неважно, как сильно эта мысль заставила мои зубы сжаться, а желудок съёжиться.

Не говоря уже о гонораре. Боги. Когда дело дошло до нас, уже было слишком много шипов. Но черт меня подери, если не хочу срубить их все и посмотреть, что вырастет.

Похлопав кобылу по шее, Лина повела её прочь от опушки леса.

— Разбейте лагерь здесь. Я вернусь через несколько часов с тварью Нока.

Я едва успел открыть рот, как Калем и Озиас уже в унисон запротестовали.

— Ты не должна идти одна, — сказал Озиас.

Калем вторил ему.

— Позволь нам пойти с тобой. Ты выглядишь... усталой.

Натянуто улыбнувшись, она взглянула на Коста, а затем перевела взгляд на Озиаса и Калема.

— Я устала, но со мной всё будет в порядке. Дело не в том, что я вам не доверяю. Просто это укрощение требует от меня большой концентрации. Никакой опасности, я обещаю.

Кост изучал её, а Калем и Озиас обменялись усталыми взглядами. Медленно осуждающий, полный ужаса взгляд Коста скользнул ко мне. Он всё понял.

Я не мог отпустить её одну. Не тогда, когда она была больна.

— Я пойду с тобой.

Глаза Лины пожирали меня. Так много эмоций, так мало времени, чтобы классифицировать их все, но последнее чувство, что я заметил в них, было неуверенностью. Страхом. Перед чем? Проклятием или Гисс? Я бы не стал использовать тварь против неё, даже если бы это означало потерю моего проклятия. Она должна была это знать.

Она коротко кивнула. Прохладный ветерок пронёсся над нами, и она схватила свою куртку со спины Зилах. Быстрыми руками она зашнуровала её и натянула капюшон на голову, закрывая своё лицо. Пряди волос заигрывали с краем ткани.

— Давай покончим с этим.

Она ушла в лес, засунув руки в карманы куртки. Её свет рассеялся, она была холодна, как убийца, и оделась соответственно. Я готов был отдать всё, чтобы снова увидеть её сияние.

Неужели она не видит, что я делаю это во имя её защиты? Чтобы защитить нас двоих?

Нет, чёрт возьми, я не хотел, чтобы она видела. Это было безнадежное переплетение.

Калем и Озиас спешились и отнесли седельные сумки на небольшое расстояние, чтобы разбить лагерь. Кост, с другой стороны, продолжал сидеть на своей Зилах, и его тяжёлый взгляд всё ещё впивался мне в спину.

— Она умирает.

Я судорожно сглотнул. Тяжело.

— Да.

Его голос был старательно ровным.

— А она знает почему?

— Да. И именно поэтому она, в конце концов, согласилась на укрощение Гисс, — я ненавидел, что это прозвучало так, будто я заставил её сделать это.
До этого времени она очень противилась отдавать мне тварь, а теперь, столкнувшись с невозможной судьбой, которую я ей подарил… Я вздрогнул. Она этого не заслужила.

Когда я сделал шаг, чтобы последовать за ней, слова Коста пригвоздили меня к месту.

— Нок. Исправь это.

Я обернулся.

— Всё в порядке. Несмотря ни на что, всё будет хорошо. Я буду дистанцироваться, как делал это раньше. Она не слишком далеко зашла.

— Я не об этом, — он соскользнул с седла и направился ко мне. — Я хочу, чтобы ты был счастлив. Мы найдём способ, как это сделать. Я обещаю.

Нахмурившись, я изучил лёгкую дрожь его рук. Я мимоходом рассказал ему о магии Гисс, он знал о рисках и потенциальной выгоде. И всё же... что-то в его неумолимом зелёном взгляде говорило мне, что это было гораздо глубже, чем просто тварь. Обещание, которое, если это не удастся, он будет продолжать пытаться выполнить

Чувство нарастало в моей груди, а беспокойство поселилось в моём животе. Я мог поклясться, что заметил проблеск тьмы под его глазами. Мне пришлось взять себя в руки. Лина уже была больна. Я бы не смог справиться с этим, если бы он тоже пал.

— О чём ты?

Он снял очки и пристально посмотрел на меня. Эмоции вспыхнули в его глазах, искренние и, на этот раз, неосторожные. Любовь, чистая и настоящая. Боль, такая же глубокая и тёмная, как и моя, и я сразу же понял. Я понял, почему он ненавидит Лину — не её, а саму мысль о ней. Как долго он молча страдал? Десятилетия? С того самого момента, как я ступил в Круор?

Я ни разу не признался ему в любви. Как же я был жесток, даже если было лучше не говорить ему ни слова. Даже если бы это спасло ему жизнь.

Кулак сжал моё сердце. Я заботился о Косте так, что боялся признаться в этом. Я не мог приговорить его к смерти. Снова. И всё же, несмотря на всё это, он был рядом. Тихий партнёр. Постоянное плечо, на которое я не мог опереться, но он предлагал всё равно. Слова исчезли, и я стоял совершенно неподвижно.

Я не просто хотел, чтобы это проклятие исчезло для Лины. Мне нужно было избавиться от него ради Коста. Ради Озиаса и Калема. Ради самого себя.

— Кост, я...

— Мы поговорим позже, — он снова надел очки и повернулся к своей кобыле. — Тебе лучше догнать Лину.

— Да, — это было всё, что я смог вымолвить, и этого было до невозможности мало.

Где-то вдалеке хрустнула ветка, и я пришёл в движение, вторя отпечаткам сапог Лины в траве. Только когда я оказался скрыт в безопасности леса, я осмелился выдохнуть.

Кост. Лина. Я был скорее чудовищем, чем мужчиной, и не заслуживал ни одного из них.

Быстро двигаясь, я догнал Лину и последовал за ней, не говоря ни слова. Она напряглась в моём присутствии, но не обернулась, чтобы проверить. В этом не было необходимости. Между нами курсировал электрический заряд, и невозможно было не замечать его присутствия.

Я первым нарушил тишину этой связи.

— Откуда ты знаешь о развалинах Нефесты?

Она остановилась, чтобы перевести дух, а потом снова продолжила путь.

— Все, кто родился на этом континенте, знают о развалинах.

— О них да, но не о том, где их искать.

— Твари говорят. Никто не знает наш мир так, как Заклинатели.

Ускорив шаг, она перепрыгнула через поваленное дерево, покрытое мхом и крошечными пурпурными цветами. Лес наблюдал за нами. Глаза-бусинки сверкали из-за папоротников и пней деревьев, и тихие крики ставили под сомнение наше приближение. Чем глубже мы забирались, тем настойчивее становились звуки.

— А почему ты спрашиваешь?

Вот она. Привязанность. Желание глубже понять, узнать больше. Оно было маленьким и подавленным болью, как будто она пыталась подавить свои собственные эмоции, но лёгкая обида в её тоне выдала её. Я не должен был быть счастлив, но был. Я полностью отключился после того, как она отдалась мне. Вышвырнул её вон и оставил в одиночестве просеивать всю тяжесть моего проклятия. Это было неправильно, и всё же почему-то это было совершенно правильно. Единственный способ, которым я мог бы оставить её в живых. Противоречие сжигало меня изнутри.

Успокоив своё сердце, я придвинулся ближе к ней.

— Любопытство. Полагаю, кроме Заклинателей, о местонахождении руин знают только члены королевской семьи.

Это был обряд посвящения будущего короля или королевы. Нужно было посетить священные земли, прежде чем принять корону. Там были похоронены первые изображения Вильгейма. Возвращенные на землю в развалинах, выкованных богами. Там восходящий принц или принцесса получали благословение мира.

— Наверное, — сказала Лина.

Ещё один невысказанный вопрос. На этот вопрос я не мог ответить. Моё прошлое было опасным и похороненным вместе с моей прежней жизнью — воскрешение его приведёт к войне. Пока я не буду знать наверняка, каким будет исход для нас, я не смогу произнести ни слова.

Без всякого предупреждения Лина резко остановилась. Она положила руку на слоновую кору дерева Люмен. Сиреневые листья низко склонились к основанию, и цветущие шафрановые цветы раскрылись навстречу ночи. Прижав подбородок к плечу, Лина медленно посмотрела в мою сторону.

— Мы почти у развалин. Мне нужна абсолютная тишина для привлечения Гисс. Если ты не можешь вести себя тихо, спрячься, пока я не приручу её.

— Я справлюсь.

Она моргнула, и напряжение спало с её плеч.

— Нок… Ты уверен в этом?

Мой мир замер. За этим маленьким вопросом скрывалось столько всего. Я хотел рассказать ей всё: начиная с правды о том, почему было наложено проклятие, до смысла тяжёлого кольца на моём пальце. Но что толку, если это не сработает? Она заслуживала счастливой жизни, и если она останется со мной, я никогда не смогу её обеспечить такой жизнью.

— Да.

Она вздохнула, опустила руку, положив её на бок, и двинулась вперёд через кусты. Деревья Люмен заполонили пространство перед нами, их гигантские корни смешивались с валунами и плитами блестящего чёрного гранита. Плачущие пряди листьев целовали землю, и Лина отодвинула их в сторону, словно занавес, открывая волшебный оазис.

Спокойная вода озера мерцала в тусклом лавандовом свете сумерек. Пыльно-розовые водяные лилии покрывали поверхность, и случайная рябь от рыб разбегалась по воде. Говорили, что боги благословили пять мест на нашем континенте. Пять священных руин, высеченных из самих небес. Глядя на алтарь, покоящийся посреди озера на одиноком острове, я поверил в это. Первозданное, как луна, строение светилось. Вода вокруг острова была чистой ртутью, впечатляющим серебром, которое превращалось в кристально-голубое, чем дальше она продвигалась.

От руин исходила пульсация, и тепло распространилось по мне, поощряя жар в местах, которые, я даже не осознавал, были холодными. С горящими глазами я отважился взглянуть на Лину. Если не считать лёгкой улыбки на её губах, она казалась невозмутимой.

Прозвенел гонг, настоящий и глубокий, как удар молотка по колоколу, и приятный гул пронзил каждый мускул моего тела. Волосы на руках встали дыбом, а в груди разлилось волнение. Я никогда не чувствовал себя таким живым.

Благословенным.

Так ли это было? Я смотрел на руины, на пульсирующее сияние, льющееся из плит, и моё сердце замедлило свой ритм. Проклятие было повседневным затруднением, постоянным бременем для души. Но это? Мой взгляд задержался на спине Лины. Сама того не зная, она вернула мне в руки кусочек моей прежней жизни.

Если Гисс не поможет, я сомневался, что у меня хватит сил оставить её.

— Оставайся на месте.

Разочарование, очевидно, было забыто, она улыбнулась мне и стянула капюшон. Освещённая светом руин, древними узами моего прошлого, она стояла, как королева. Я отдавал половину себя раньше, и в этот момент я намеревался дать ей больше.

Всё, что я мог делать — это смотреть и ломаться. Разбиться на миллион осколков и надеяться, что задумка сработает, тогда она сможет снова собрать меня воедино. В противном случае ей придётся бежать. Бежать далеко и быстро, потому что эти эмоции больше не скроешь. Они поднимались на поверхность, тянулись к ней, и если она примет их, если признается мне в любви, то умрёт.

Я не позволю этому случиться. Не сейчас. Не когда-либо. Только не снова.

Стоя на коленях у кромки воды, она подняла лицо к небу и осветила мой мир своим сиянием. Руины пытались соперничать, но она затмевала их, излучая чистое тепло от своей кожи.

При первых признаках Гисс в моей груди всё замерло. Тварь быстро подошла, раздвигая лапами травинки и плавая перед коленями Лины. Дикие чёрные волосы, усеянные крошечными белыми цветами. Острый нос и розовые щёки. Она посмотрела мимо Лины, желая рассмотреть меня, взгляд её широких раскосых глаз был оценивающим. Он поразил меня своей мощью, и моё сердце дрогнуло.

Лина осторожно ткнула её пальцем, и Гисс захихикала. Её тонкий хвост трепетал, когда она двигалась, и Лина поджала губы.

— Она готова. Я отведу её в царство тварей, возьму ключ и приведу обратно. Подожди меня здесь.

Шли минуты. С каждым вздохом накатывала неудержимая волна сомнений. А что, если это не сработает? А что если сработает? Как я узнаю? Я прошёлся вдоль берега озера, не сводя глаз с развалин. Всё в этом месте напоминало мне о жизни, которую я вёл до смерти, о жизни, которую мне предстояло прожить. Амира, моя невеста — мертва. Мои братья по оружию погибли из-за моего проклятия ещё до того, как я осознал свою ответственность за их смерть. Мои родители ушли. Умерли от разбитых сердец.

Так много одиночества. И до, и после того, как меня вырастил Талмейдж. Это место было переполнено им. Сокрушительное отчаяние поселилось глубоко в моих костях. Это было уже слишком. Я сделал слишком много. Я не заслуживал такого возможного исцеления. Мне нужно было жить со своими преступлениями. Я не мог подвергать опасности никого другого. Я...

Тяжёлая дверь со стоном распахнулась надо мной, и в потоке света появилась Лина. Она улыбнулась, и внезапно я снова смог дышать.

Гисс плавала у её ног. Вертя в руках бронзовый ключ, Лина встала передо мной.

— Последний шанс отступить.

— Никогда.

Её глаза сверлили меня, когда она передала ключ в мою раскрытую ладонь.

— Тебе придётся дать ей имя.

Гисс придвинулась ко мне, выжидающие жёлтые глаза и кривая улыбка уже нацелились на ключ. Хитрость промелькнула на её лице. Лина, должно быть, тоже это заметила. Она напряглась, лежащие по бокам руки затряслись.

Присев на корточки, я протянул руку к Гисс.

— Пожалуй, я буду звать тебя Уинноу.

Она раздвинула губы, обнажив острые зубы.

" Мне нравится это имя. Ты готов? "

Она скользнула в мою раскрытую ладонь и положила руки на бёдра.

" Назови условия".

Я медленно встал, чтобы не потревожить её, а Уинноу переводила взгляд с Лины на меня и обратно.

— Не важно, о чём она спросит, ты не можешь на неё злиться, — Лина обхватила пальцами цепочку своего бестиария. — Именно так всё и происходит.

Мой пульс участился.

— Конечно.

" Она тебя слышит? " — я отправил мысль Уинноу.

" Если только я не спроецирую на неё свои мысли". Она провела крошечными пальцами по волосам, собирая их в тугой пучок с травинкой. " Ты хочешь, чтобы твоё проклятие было снято? Я это вижу". Скользнув вниз по моей руке, она прижала палец к моей груди чуть выше сердца. " Оно глубокое. Тёмное. Противное".

Лина смотрела на меня широко раскрытыми глазами, а я изо всех сил старался сосредоточиться на Уинноу.

" Я знаю. Ты можешь это сделать? "

Уинноу рассмеялась пронзительным звоном колокольчиков, и Лина поморщилась. " Я вижу, что ты пытался в прошлом, но безрезультатно, а я могу обещать тебе: я гораздо более искусна. Желание есть желание, плата есть плата. Мерзкое возмездие для мерзких людей, которые глупо используют свои желания".

" Как ты определяешь плату? " Мой разум лихорадочно работал. Лина говорила, что Гисс хитры, но я бы многое отдал, чтобы снять это проклятие. Лина. Мои братья. Это были мои пределы. Кроме того… Мой взгляд переместился на Заклинательницу, которую я полюбил, на тревожные морщинки, обрамляющие её глаза, и беспорядочные подъёмы и падения её груди.

" Боги определяют оплату. Я просто проводник". Теперь Уинноу положила обе руки мне на грудь, крошечные очаги давления.

" Тогда почему Лину это волнует? Звучит не так уж и угрожающе".

Теперь Уинноу посмотрела на меня, обнажив острые зубы, и склонила голову набок.

" У Гисс особые отношения с богами. Мы можем привести доводы в пользу менее суровой просьбы, хотя боги не всегда прислушиваются. Мне также нравится смотреть, как плохие люди терпят заслуженную боль. Ты один из этих людей? "

Мой ответ был быстрым.

" Да".

Она кивнула с довольным блеском в глазах.

" Честность будет иметь большое значение для меня. Чтобы снять это проклятие…" Она прижала пальцы сильнее, пробуя, ища, как показалось, очень долго. Мой пульс участился. " Ты должен быть готов потерять то, ради чего так упорно трудился".

" Так упорно трудился? " Я запнулся, перебирая возможные ответы на эту загадку. Выделялся только один: Круор. Беспокойство туго свернулось во мне. Гильдия полагалась на меня. Я отвечал за их защиту, давал им место, которое можно было назвать домом. Как они будут без меня? Неужели я действительно могу уйти? Талмейдж дал мне новую цель в жизни. Я умру за них снова и снова, вне всяких сомнений.

Я искоса взглянул на встревоженное лицо Лины. Мои плечи расслабились. Ради неё, ради моих братьев я мог бы попрощаться. Круор существовал задолго до моего появления, и будет продолжать выживать без меня. Но... кто поведёт за собой? Я ощетинился. Только не Дарриен. Если бы у меня было право голоса, то Кост. Но будет ли у меня шанс назначить его следующим мастером гильдии? Или плата будет просто взята, и новый лидер будет выбран наугад?

— Нок, не торопись с этим. Пожалуйста. Подумай о последствиях, — голос Лины вывел меня из задумчивости.

Слеза вырвалась на свободу и скатилась по её лицу. Не раздумывая, я смахнул её. Я не мог её отпустить.

" Уинноу". С огромным усилием я перевёл взгляд на свою Гисс. " И это всё? "

Её улыбка стала ещё шире.

" Да".

" Ты не сможешь этого изменить? "

" Как только боги скажут мне цену, её уже нельзя будет изменить". Надежда расцвела в моей груди, и взгляд Уинноу пронзил моё сердце. " О чём ты думаешь, Нок? "

" Я думаю, что боги не слишком разбираются в деталях. Я могу потерять это, и я могу получить обратно. Я ничто, если не буду находчивым".

На лице Уинноу появилась широкая улыбка.

" Ты мне очень нравишься как мастер. Ну что, начнём? "

Прижав руки к моей груди, она закрыла глаза. Я украдкой бросил последний взгляд на Лину.

" Сделай это".

Изумрудный свет сорвался с кончиков её пальцев и прошёл сквозь меня, пронзив мою грудь жалом электрического тока. Вскрикнув от неожиданной боли, я упал на землю. Моё сердце содрогнулось под прикосновением Уинноу, извиваясь и пульсируя от сильного ожога.

" Оставайся спокойным", — голос Уинноу всплыл у меня в голове, но я едва уловил его. Передо мной замелькали лица давно умерших близких. Такие разные и в то же время одинаковые, тёмные синяки под глазами, потрескавшиеся губы с запёкшейся в уголках кровью, блестящие от лихорадки лбы. А потом безжизненные взгляды, ничего не говорящие.

На моих руках было так много крови. Все добрые дела в мире не могли смыть пятно моих поступков. Умирающие взгляды мертвецов прожигали меня, а затем медленно, чудесным образом, их болезнь исчезла. Румянец согрел их лица, и гладкие, не тронутые морщинами губы растянулись в улыбке. Яркие глаза засветились счастьем.

Резкий треск, похожий на раскол ледника, зазвенел у меня в ушах. Моя ледяная клетка. Уинноу прорвалась сквозь всё это, чтобы добраться до проклятия, которое я держал взаперти.

Лина опустилась на землю рядом со мной, приоткрыв рот, и слёзы текли по её щекам.

— Нок… Боже, пожалуйста, будь в порядке. Пожалуйста… — её слова оборвались на полуслове.

Видения отступили, и я увидел только её. Всё, что я чувствовал. Тепло её прикосновения. Жар её дыхания. Огонь в её глазах.

Боги, как я любил её. Я почувствовал рефлекторный момент паники при этой мысли, только чтобы понять, что это было, наконец, безопасно испытывать подобное чувство. Она спасла меня. Никогда больше я не причиню боль тому, кто мне дорог. Я был свободен.

Агония от магии Уинноу утихла до тупого ожога, и моя тварь убрала руки.

Полный слёз взгляд Лины задержался на моей груди.

— Ты в порядке. Ты в порядке.

Не знаю, пыталась ли она убедить себя или меня, но желание утешить её перевесило все остальные ощущения.

Склонив голову набок, я легонько поцеловал её в бедро.

— Я в порядке.

Уинноу отодвинулась, и я заставил себя сесть. Вытерев руки о своё импровизированное платье из листьев, она кивнула головой. Дело сделано.

Так оно и было. В груди у меня была такая лёгкость, какой я не ощущал уже несколько десятилетий. Я не осознавал всей тяжести проклятия, того трескучего, раскалывающегося ощущения, которое давило на моё сердце. Я перевёл взгляд на лицо Лины. К молниеносно исчезнувшим кругам под глазами и гладким губам. Ушло. Моё проклятие исчезло. Восторг пронзил меня, и мне до боли захотелось обнять её.

Уинноу похлопала меня по колену.

" А теперь мне пора идти. Боги хотят немедленно обсудить условия оплаты".

Я не сводил глаз с Лины. Она была невероятно неподвижна. Неуверенная. Сколько времени у меня есть, прежде чем плата будет взята?

Не знаю. Невидимая дверь в царство тварей со стоном открылась.

" Я отправляюсь в царство, выслушаю их просьбу в полном объёме и отреагирую. Это может произойти завтра или через десять лет, но это произойдёт".

" Спасибо тебе, Уинноу".

Что-то мягкое прорвалось сквозь голос Уинноу.

" Наслаждайся этим, пока можешь".

Дверь царства со скрипом закрылась, и она исчезла.

— Как ты себя чувствуешь?

Лина сделала движение, чтобы нервозно поправить кольцо на пальце, но он оказался пустым. Она остановилась, руки замерли, потом она положила ладони на бёдра.

— Прекрасно. Удивительно, на самом деле, — я медленно придвинулся к ней.

Я хотел прикоснуться к ней. Почувствовать её. Знать, что она чувствовала, без всяких оговорок.

Лина посмотрела на меня сквозь ресницы.

— Чем же ты должен был пожертвовать?

— Круор.

Она задохнулась, резкость этого звука прорезала ночь и заставила замолчать соловьёв, задержавшихся на деревьях.

— Это твоя семья. Знаешь, на что бы пошла я, чтобы вернуть свою?

— Заключила сделку с Гисс?

Её взгляд угрожал убить меня.

— Извини, это было неуместно. Могу я объяснить? Пожалуйста?

Она сжала губы в тонкую линию.

— Хорошо.

Даже в гневе она была настоящим шедевром. Если я потеряю её, то никогда не выживу.

— Мне пришлось отказаться от того, ради чего я так упорно трудился. Это не значит, что я не могу достичь этого снова. Это просто означает, что я должен отпустить на некоторое время.

Часть гнева исчезла из её взгляда.

— Это огромный риск. Ты можешь не получить его обратно.

— Оно того стоит, — я провёл костяшками пальцев по её щеке, и она вздрогнула. — Ты не знаешь, что это проклятие сделало со мной.

— Не могу себе представить, — она перевела взгляд на то место, где Уинноу творила свою магию. — Теперь ты можешь любить, как тебе заблагорассудится.

— Действительно, — я неуверенно уронил руки на колени.

Я знал, что люблю её, отчаянно. Но её предыдущее заявление не давало мне покоя.

Я не занимаюсь любовью.

Неужели это правда? Когда она произнесла эту фразу, в её голосе прозвучал намёк на убежденность. Она так много пережила с Винном. И я был так жесток с ней, отталкивая её, когда хотел прижать к себе, чтобы спасти нас обоих. Но, может быть, со временем она даст мне второй шанс. Я бы дал ей вечность, если бы она нуждалась в этом.

И всё же… Есть вещи, которые она должна знать. Сейчас.

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 161718 19 20 21 Следующая ⇒