Глава Восьмая

Милли тащила свой багаж вверх на холм, мысленно благодаря себя за дар предвидения, надоумившего ее купить чемодан на колесиках. Ее оборудование было очень тяжелым и его было очень много.

Глэдис позволила ей забрать оборудование, но не Дика, которого по-видимому отпустят ей на поруки, только после их с Кэмероном посильного участия в празднике по случаю Летнего солнцестояния. Это было ужасно. Ее еще никогда не шантажировали, и не заставляли делать то, чего она не хотела, но Глэдис определенно была из тех, кто получал желаемого.

Она прошла на кухню. Кэмерон стоял, прислонившись к столешнице с кружкой чая в руке. Стоило ему ее увидеть, как он расплылся в улыбке, и ей это было очень приятно.

— Я познакомилась кое с кем из местных, — сказала Милли, сбросив обувь на пол, и пройдя к чайнику, стоявшему на плите.

— Ненормальные?

— Не то слово. Одна кричала мне в лицо «Уги», и не собиралась в принципе вести нормальные диалог.

— О да, здесь полно таких.

— А еще я поболтала с тремя старушками, и они тоже те еще оригиналки, но очень милые.

— Дайте-ка угадаю, Глэдим, Констанс и Лаванда?

Она рассмеялась.

— Как вы догадались?

— Я имел несчастье уже познакомиться с ними. Лаванда сказала, что я женюсь еще до конца года. По-видимому, ей это сообщили ее чаинки.

Милли аккуратно поставила чайник обратно, сосредоточив на этой задаче все свое внимание. Она не осмелилась сказать Кэмерону, что ей Лаванда предсказала ровно то же самое, предрекая ей скорый брак с Кэмероном.

— И как вы к этому относитесь?

— Я уже был женат, и больше не спешу с этим. Хотя... Если я встречу подходящего человека, то почему нет. Но думаю, что должно пройти больше полугода, чтобы узнать свою половину и начать доверять друг другу настолько, чтобы отправиться к алтарю.

— Я тоже так думаю.

А он все улыбался и не сводил с неё глаз, и она тоже улыбнулась в ответ.

— Что вам так подняло настроение?

Он ответил не сразу и очень туманно.

— Судьба порой преподносит сюрпризы. Ты думаешь, что у тебя уже есть план на жизнь, хороший план, но судьба уже уготовила что-то для тебя, идущее и ним вразрез. Иногда судьба решает, что это гораздо лучше вашего плана.

Она смотрела на него, понимая, что эта несуразица имеет отношение и к ней.

Нужно было что-то сказать, чтобы сменить тему. Она уже лишилась машины, и кто-то из них должен быть сильным. Пока он прибывал в таком хорошем настроении, самое время поднять тему пьесы на празднике летнего солнцестояния.

Она взяла красное яблоко из фруктовой вазы, и рассеянно повертело его в руках, стараясь не обращать внимание на то, как он наблюдает за ней. Как же начать разговор?

— Знаете, вы можете его съесть, оно не отравлено, — сказал Кэмерон.

Она хохотнула и откусила кусочек. Она знала, он чувствует, что она хочет что-то сказать и все не решится. Он терпеливо стоял и ждал ее, когда она заговорит.

— Короче, речь пойдет о дне летнего солнцестояния в пятницу.

Он добродушно закатил глаза.

— О, только не начинайте! Я уже сыт по горло местными: «Вы будете участвовать в пьесе, вы нужны нам в пьесе, вы обязательно должны сыграть в пьесе, пожалуйста, ну сыграете».

— Но почему вы не хотите принять участие в пьесе? Это должно быть прикольно. К тому же, вам необходимо завоевать расположение местных жителей. Сейчас вы здесь не очень-то популярны.

— Да знаю я. Я же их всех уволил и теперь они ненавидят меня.

— И это самый просто способ вернуть их расположение. Для них очень важно, чтобы вы поучаствовали в пьесе. Так уступите им. Судя по всему, вам не придется много делать.

— Я на это не подписываюсь.

— Почему?

— Просто нет и все.

— Мне нужно всего полчаса вашего времени.

— Я не собираюсь выставлять себя полным идиотом перед всей деревней.

— Но они все будут участвовать.

— А я нет.

— Ой, да бросьте вы.

— Категорическое нет.

— Не будьте занудой.

— Нет.

— Слушайте... — Милли собиралась привести еще аргументы в пользу его участия в пьесе и рассказать ему, что в деревне в заложниках остался ее автомобиль, когда зазвонил телефон Кэмерона.

Он долгое мгновение смотрел на неё, прежде чем узнать, кто звонил.

— Это моя помощница, Оливия. Нужно ответить.

— А мне нужно провести несколько анализов, так что позже поговорим.

Он улыбался ей вслед, когда она покатила свой багаж в Банкетный зал. Ей нужно чем-то отвлечь себя, а что может быть лучше нескольких часов за проведением анализов в старой кухне. И если Кэмерон продолжит ей и дальше улыбаться, своей этой понимающей улыбочкой, то она посвятит его в каждую деталь анализов и расскажет обо всем, что ее так взбудоражило, от пятна краски на стуле до ступки, которой насчитывалось сотни лет. И это скорее всего отвадит его от нее навсегда.

Кэмерон лежал в постели, уставившись в потолок; бессонница стала его верной подругой. Он никогда не умел просто отключать свой разум и засыпать. Как правило, он думал о своем сюжете, сюжетных ходах и поворотах, продумывал диалоги героев, поэтому ночи никогда не пропадали даром. Хотя последнее время он так же много думал о замке и о том, как его спасти — или даже должен ли он вообще его спасать. Но сейчас его голова была полностью занята Милли.

Весь день она провела занимаясь различными анализами и сбором образцов. Она вернулась на кухню с целой коробкой маркированных пробирок, содержащих маленькие вкрапления чего-то похожего на грязь, но Милли пояснила, что это образцы краски, цемента и кирпича. Он никогда еще не видел, чтобы кого-то приводили в такой восторг пробирки с грязью, а потом он провел следующее два часа, слушая, как она объясняла процедуры забора данных и проведения анализов в лаборатории, и что будущее замка зависит от их результатов. Он не пропустил ни одного слова из ее рассказа. Для человека, который почти не интересовался историей, он нашел ее рассказ чрезвычайно увлекательным. Он никогда не встречал никого, в ком было бы столько страсти и энтузиазма, кто так любил бы свою работу и умел заразить своей страстью других.

Она рано ушла спать к себе в комнату в башне очень возбужденной. Было что-то в ее задоре и любви к жизни, что его так привлекало. Он был просто счастлив находиться рядом с ней в одной комнате. Ему нравилось, что она здесь.

Вдруг зажегся свет в окне библиотеки, на которое выходили окна его комнаты. Это было странно. Хотя он видел Серую Даму один или два раза вне темницы, призраки не включали свет. Он перевернулся, чтобы посмотреть на часы — те показывали два часа ночи.

Он вылез из постели и натянул халат. Хотя ночи были теплыми от дневного зноя, в замке было всегда прохладно, особенно ночью.

Он прошел через пустой Банкетный зал и поднялся по лестнице. Из приоткрытой двери струился свет, и он улыбнулся, увидев Милли. Она сидела в одном из кресел, завернувшись в плед, и читала книгу.

— Привет, — сказал он негромко, чтобы не напугать ее.

Она подняла глаза и улыбнулась ему.

— И вам привет.

— Не спится?

Она скривилась.

— Ну да.

— Дело в кровати? Неудобно? В комнате слишком холодно?

— Комната прекрасна.

Она посмотрела на книгу, которую читала, и он вдруг понял почему она не могла заснуть.

— Вас очень напугал тот скелет, да?

Она кивнула.

— Это глупо, он ведь даже оказался ненастоящим. Просто... — Она умолкла.

Здесь было нечто больше, нежели она произнесла вслух, поэтому он поставил стул перед ней и сел.

— Я решила почитать немного, в надежде, что книга поможет, но пока у неё не очень то получается.

Он никогда не обращал никакого внимания на книги, выстроившихся вдоль стены библиотеки. Все они были очень старые и, скорее всего, написана на латыни.

— Что читаете?

Она показала ему обложку, и он тут же узнал первую написанную им книгу.

— Очень люблю его книги. Большинство из них, — сказала Милли. — Серия «Пираты из грёз» просто невероятная, по ней сняты самые потрясающие фильмы, но «Скрытые лица», короткая новелла об оборотнях, такая фигня. Надеюсь, что следующие его серии будут лучше.

Он уставился на нее в шоке. Никто никогда не говорил ему, что его серия про оборотней была дерьмом. Он знал, что она права, и так вышло из-за того, что это не он писал эту серию. Для этого его издатели наняли литературного раба, пока он проходил самое страшное время в жизни. Все считали, что серия принадлежала его перу. И не нашлось ни одного смельчака, чтобы честно сказать, что это полная хрень, при том, что все рецензии были разгромными. Но Милли знала, кто он такой, он уже видел этот взгляд, он знал, что она его узнала при первой же их встречи, и ему не нравилось, как она делала вид, что не знает кто он.

— Я знаю, что вы знаете кто я такой. — Он встал и все его расположение к ней как ветром сдуло.

Она в полной растерянности подняла взгляд. А затем растерянность сменилась страхом.

— Вы не Кэмерон Хартстоун? Но вы же представились им...

Она посмотрела на дверь, всерьез обдумывая идею побега.

— Я Кэмерон Харстоун, но также еще и писатель, издающийся под псевдонимом и знаю, что вы меня узнали.

Она просто не могла не узнать его. После выхода фильма, издатели добились выхода интервью с ним в одном популярном журнале. И оно взорвало фан-клуб в социальных сетях, состоявший в основном из девочек-подростков и скучающих домохозяек. Теперь он понадобился каждому журналу и газете в стране. Он ненавидел это, его лицо было повсюду, так что, если Милли не пролежала это время в коме, то наверняка видела его.

Она в недоумении уставилась на него, словно у него только что выросла вторая голова. Либо она очень хорошая актриса, либо он ошибся.

— Простите, но я понятия не имею о чем вы говорите. Вы настоящая Джоан Роулинг, потому что вот это был бы настоящий нежданчик?

Он вырвал книгу у неё из рук и помахал ею у девушки перед лицом.

Наконец-то до него дошло, теперь он увидел абсолютно ясно, что она действительно ничего не знала. Ее глаза стали просто огромными.

— Вы Феникс Блейз?

И он тут же остыл.

— А вы не знали?

— Нет, понятия не имела. С чего вы взяли, что я вас узнала?

— Когда вы только со мной познакомились, то так мечтательно на меня уставились.

— Определенно очень мечтательно.

Он изобразил ее лицо, которое у неё было, когда она впервые увидела его, широко распахнув глаза и рот.

Она густо покраснела.

— Это скорее было «вот блин, этот парень чертовски сексуален» лицо.

Не в первый раз, она заставляла его терять дара речи. Он не играл с Милли, ни на что не претендовал, только на абсолютную честность. Но теперь она знала кем он был, и малейшие шансы на нормальные дружеские и профессиональные отношения испарились. Ему снова придется пройти путь лебезения и выманивая его денег.

— Поверить не могу, что вы и есть Феникс Блейз.

Он кивнул, ему было неловко это обсуждать.

— И я только что сообщила вам, что ваши книги — дерьмо.

— Именно так. — Он ждал, что она пойдет на попятные и скажет, что они не так уж плохи.

— Я просто обожаю вашу трилогию «Пираты из грёз». Она потрясающая.

Он ненавидел, когда люди пытались угодить ему, особенно женщины, потому что он всегда считал, что они делают это не просто так.

— Но вот эта ваша трилогия «Скрытые лица», скажу вам честно, полная дрянь. Хуже за всю жизнь не читала.

Он почувствовал, как у него отвалилась нижняя челюсть. Она даже и не думала подслащать пилюлю.

— Я все надеялась, что станет лучше, но это была такая дрянь. Там и не пахло всем тем волшебством и чудесами, которые так завораживали на страницах «Пиратов из грёз». Оборотни в Пиратах были моими любимыми героями, а вы просто их слили. Мне очень хотелось встретиться с вами и, встряхнув вас за плечи, спросить: О чем вы только, черт вас подери, думали?

Он запрокинул голову и расхохотался. Ему очень нравилась эта девушка. И он ей очень нравился, о чем она ясно дала понять. И он ей нравился не потому что он известен и богат.

Он присел.

— Я их не писал.

Ему стало легче на душе, наконец-то он рассказал об этом секрете.

— Что? Не понимаю. Вы же только что признались, что вы — Феникс Блейз.

— Я написал серию «Пираты из грёз», а потом отправил издателям еще спин-офф про оборотней, который им очень понравился. Я успел написать только первые пять глав, а потом у меня умерла мама, а следом и жена ушла. Я попросил издателей подождать год, но они мне отказали, сказали, что если я не представлю рукопись вовремя, то они наймут литературного раба, который сделает это за меня.

— Вы шутите? Почему она не стали ждать?

— Спросите у них. В тот момент, за день до похорон мамы, мне было на все плевать, поэтому я дал добро на литературного раба, потому что не собирался в то время ничего писать. Так они и поступили. Когда книги вышли в свет, я пришел в ужас. Книгу словно двенадцатилетка писал и от имен персонажей и названий мест там не было ничего их того, что собирался писать я. Это было очень плохо и рецензии критиков и фанатов камня на камне от этой книги не оставили. Я хотел обнародовать правду, но мои издатели наотрез отказались меня поддерживать. Они не хотели открывать правду и лгали фанатам. Людям было сказано, что я переживал не самые лучшие времена и пообещали, что моя следующая серия получиться в разы лучше. После этого я разорвал с контракт с этим издательством и ушел к другим людям. Но книги никуда не делись, на них стоит мое имя, и я не могу дистанцироваться от них.

— Поверить не могу, что они пошли на это — разрушили вашу репутацию, только из-за того, что они не захотели немного подождать.

Камерон пожал плечами и передал ей книгу.

— Издательствам не впервой использовать литературных рабов. Но если ты Феникс Блейз, наверняка у вас есть достаточно денег, чтобы восстановить это место. Я помню о том, что ваша жена забрала все деньги, но вам все равно перечисляют авторские.

— Так и есть, но это не такие большие деньги, как вам кажется. Большинство женщин, с которыми я встречался после Евы, тоже думали, как вы. У меня было достаточно денег, пока я не унаследовал это место. Теперь все сбережения ушли на погашение части долгов и на выходное пособие для местных. У меня есть дом, машина и несколько тысяч на счете, и больше ничего. Я надеюсь, что у меня получиться заработать на следующей серии. Я понимаю, что должен многое доказать следующей книгой, но не знаю много ли моих бывших фанатов захотят купить новую серию, после того, как их так разочаровала предыдущая серия.

— Сарафанное радио еще никто не отменял. Если новая серия окажется такой же классной как Пираты, то новости об этом очень быстро распространятся.

Он улыбнулся. Ему очень импонировал ее энтузиазм.

— Поверить не могу, что мои книги есть здесь, в этой старой библиотеке. Я ничего не слышал об отце с момента нашего отъезда и даже не подозревал, что он следит за моей писательской карьерой.

— Да, здесь есть все ваши книги, даже самые паршивые. Он, наверное, очень вами гордился.

Кэмерон улыбнулся.

Она завернулась поплотнее в плед и зевнула.

— Почему бы вам не вернуться в кровать, а я посижу рядом какое-то время, пока вы не уснете?

Она улыбнулась.

— А ведь под этим костюмом свирепого медведя на самом деле скрывается очень милый мужчина.

Она встала и, он увидел, как промелькнуло обнаженное бедро. Господи, да она обнаженная под пледом.

Она пошаркала вверх по лестнице, и он последовал за ней в башню. Он посмотрел, как она забралась в кровать, по-прежнему, завернутая в плед.

Только тогда он заметил, как было холодно в комнате.

— Как же здесь холодно. Я разожгу камин.

Он подошел к камину и подбросил еще пару поленьев в догоравшие угли, добавив сухую бумагу и листья, которые, как он наделся помогут возродить огонь. Он хорошенько поворошил пепел. Ему нужно было чем-то себя занять, лишь бы не думать о Милли, лежащей в постели всего в нескольких футах от него.

Когда огонь наконец разгорелся, он сел рядом с ней на кровать, прислонившись к спинке кровати.

— Вот, залезайте-ка. — Он приподнял одеяло и улыбнулся, когда она сделала то, о чем он попросил. А потом между ними повисла тишина. Он надеялся, что она ляжет спать, но она продолжала сидеть. Они старались не смотреть друг на друга, потому что не знали что сказать, и потому им было неловко. Он изучал огромный красный гобелен с воинственным драконом. Он старался не смотреть на Милли, но та похоже не собиралась пока ложиться спать.

— Не хотите поведать почему скелет так сильно напугал вас?

Она посмотрела на него и грустно улыбнулась.

— Когда мне было пять, у меня умерла мама. Мы жили только вдвоем, папа ушел, когда мне еще года не исполнилось. Она пожелала мне в пятницу «Спокойной ночи», а когда я зашла утром в субботу, чтобы разбудить ее, она была мертва, хотя не думаю, что мозг пятилетней девочки смог это понять. Я лежала рядом с ней, надеясь, что она проснется, но этого не произошло. Я была заперта в доме, не могла найти ключи. Глупо, но она оставила телефон в сарае, она всегда так делала. Наш дом стоял на отшибе, и единственный человек, который регулярно нас посещал, это почтальон. Нас нашли через четыре дня.

— Вы находились в одном доме с трупом целых четыре дня?

Она кивнула.

— Боже. Мне так жаль, вам пришлось пройти через такой ужас. — Он обнял ее за плечи и притянул к себе, прежде чем понял насколько это неуместно. Но Милли прильнула к нему. Ей хотелось, чтобы ее кто-то утешил.

— Все так. Она стала серой и зеленой. И пахло от нее ужасно.

У него засосало под ложечкой.

— Мне так жаль. — Конечно, эти слова не могли выразить то, что он чувствовал, но он просто не знал, что еще можно сказать в этой ситуации?

Она выдавила улыбку.

— Все нормально. Это вылилось в ночные кошмары, но это было очень давно. Меня вырастила тетя Белинда, чудесная женщина.

Кэмерон заметил, что она сменила тему, но он позволил ей вести разговор в том направлении, котором она захочет.

— Она очень интересовалась историей древнего мира, больше чем британской историей, которая является моей сильной стороной. Ее дом был наполнен картинами и артефактами или реплики из древней Греции и Египта. Она была археологом и брала меня с собой на разные раскопки. Наверное, оттуда и моя страсть к истории. В общем... — она покачала головой, явно понимая, что не очень адекватно себя ведет.

Он обнял ее покрепче, стараясь утешить и поддержать девушку, как умел.

Он смотрел на нее, ее светлые волосы разметались по плечу, а розовые заколки выглядели одновременно глупо и сексуально. Он чувствовал, как ее тело вздымалось и опускалось в такт дыханию.

Ему следовало бы уйти, он не мог оставаться здесь. Но он не хотел оставлять ее, если она нуждалась в нем. Спустя какое-то время он опустил взгляд на ее лицо, но ее глаза были закрыты, а рот чуть приоткрыт. Она казалась такой умиротворенной. Он попытался расслабиться и не думать о тепле ее тела и приятном аромате кожи.

Комнату наполнило тепло, и он понял, что его глаза слипаются. Через несколько минут он уже крепко спал.

Проснувшись следующим утром, первое, что увидела Милли — это спящий Кэмерон рядом. После кошмаров, преследующих ее первую половину ночи, вторую она проспала рядом с Кэмероном как ребенок. Его обнаженная грудь была такой бархатистой, гладкой и теплой и оказалась прекрасной подушкой на протяжении оставшейся ночи. Он крепко обнимал ее обеими руками... Было нечто чудесное и правильное просыпаться рядом с этим мужчиной, которого она едва знала и при всем при этом чувствовала себя так уютно в его присутствии. Она сонно потянулась, гадая, стоит ли еще поспать немного, потому что ей хочется сейчас быть только здесь и сейчас.

Но потом она встрепенулась и высвободилась из плена его объятий и села. Он пошевелился, но не проснулся.

Какого черта она творит? Она провела всю ночь в одной постели с клиентом! Она обжималась с ним, будто он был ее другом или парнем. Стоит только ее работодателям узнать об этом, как они не раздумывая ее уволят — они очень дорожат репутацией. О чем она думала? Да, между ними возникла химия, этого она отрицать не могла, и она понимала, что влюбилась в него, но нельзя было позволять себе заходить так далеко. Он был ее клиентом, который платил за ее услуги, и об этом нужно помнить, но самое главное о чем нужно помнить: она больше ни за что не станет проходить через боль расставания и собирания по частям своего разбитого сердца.

Он пододвинулся к ней ближе. Черты его лица смягчились во время сна. Сейчас он явил ее самую милую стою сторону, с тех пор, как она приехала сюда. Может он будет не таким как те мужчины, которые причинили ей боль в прошлом.

А что он там говорил накануне в связи со своей бывшей женой? Чем там пестрили все газеты? Он сказал, что было очень много нелицеприятных статей.

И тут к ней пришла отличная мысль. Как хороший историк, она всякий раз, прежде чем браться за проект, проводила обширное исследование. И если она собиралась дать ему шанс, после того, как закончит свою работу в этом замке, и снимет табу на мужчин, тогда ей нужно провести исследование его жизни.

Она выскользнула из постели и натянула кофту с капюшоном, чтобы уберечься от прохлады раннего утра. Она вытащила свой ноутбук из сумки и села в кресло.

Она внимательно смотрела на него, пока ждала включение компьютера, теребя звездный браслет, надеясь, что не найдет ничего плохого. Компьютер наконец ожил и сообщил о наличии вай-фая, что было как раз кстати.

Она погуглила «Кэмерон Хартстоун» и поисковик почти ничего нового не сообщил о нем. Но когда она набрала в строке «Феникс Блейз», то на нее обрушилось просто море информации. Очень много было ссылок на его книги, рецензии и интервью, которые он дал. Он напряженно работал над своими книгами, и вкладывал всю страсть в свои книги. Милли так же попались несколько статей о его матери, умершей четыре года назад, а также об отце, умершего в прошлом году и оставившего ему в наследство безымянный замок. А пресса и правда могла раскопать все, что угодно, добыть любую информацию. Но среди множества статей о нем, выделялись, конечно же, о его отношениях с разными женщинами. Он был скуп на прилагательные, и чтобы описать женщин, кого ему удалось уложить в постель, и их краткие отношения, то использовал обычно: очаровательная, или милая, или внимательная, или соблазнительная. Они же в свою очередь рассказывали, что он великолепен в постели. Кто-то из его бывших спутниц продали свои истории в газеты. У Милли сердце защемило. Ей было очень жалко Кэмерона, сначала его предала жена, а потом и эти женщины. Она открыла фотографии, которые предложил ей Гугл, и увидела Кэмерона с сотней разных женщин на гламурных тусовках и встречах. Все они были загорелыми пышногрудыми блондинками. Очевидно он предпочитал именно такой тип женщин, и хотя она была не загорелой и не располагала большой грудью, Милли чувствовала, что все равно в какой-то степени относится к этому типажу. Если она позволит произойти чему-нибудь между ними, то станет одной из многих, лицом в толпе, той, кого он вскоре забудет, как только переспит с ней.

Она разочаровано таращилась на экран. Это был словно совершенно другой мужчина. Он слушал ее, был милым, заботливым, внимательным, но на самом деле был точно таким же как другие.

Но неожиданно в этом море блондинок ее внимание привлекла одна фотография. Свадебная. Прессе каким-то образом удалось заполучить ее. У Евы были длинные каштановые волосы, каскадом разливающиеся по плечам. Взгляд Кэмерона был прикован к невесте, и он излучал только любовь. Это так отличалось от того, как он вел себя с блондинками. Именно таким он был с Милли, как на той фотографии.

Она закрыла ноутбук и посмотрела на него. Между ними ничего не будет, ни за что. Она будет вести себя профессионально и только. Он был ее клиентом и так будет впредь.

В комнате было жутко холодно. Когда ветер с моря налетал на замковые стены — гобелен слегка колыхался. Неужели стены были построены как попало, и в них есть зазоры, а может выпал какой-нибудь камень, оставив в стене дыру.

Она приподняла гобелен и рассмеялась, разбудив тем самым Кэмерона.

Он открыл один глаз и посмотрел на нее. Он сел в постели и недоуменно огляделся, а затем впал в легкую панику, поняв где он случайно провел ночь.

Но она сделала вид, что ей все равно, что это для нее ничего не значило, и тогда, возможно, он расслабиться, и не придаст этой ночи значения.

— Возможно, вам будет интересно, но я нашла еще один тайный ход.

Он сел. Его глаза округлились от шока.

— В вашей комнате?

Она приподняла гобелен и открыла его взору винтовую лестницу, убегающую вглубь замка.

— Неудивительно, что здесь так холодно.

Он вскочил с кровати и подошел к ней. Лестницу освещал приглушенный дневной свет, льющийся из крошечных отверстий в стенах.

Кэмерон начал спускаться по лестнице. Она схватила свою обувь и припустила за ним.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒