Глава Шестая

Кэмерон услышал крик, когда обследовал доспехи, которых прежде едва ли вообще замечал.

Это был звук чистого ужаса и паники, и он не прекращался. Кэмерон выбежал из комнаты и рванул по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз. Оказавшись наверху он на секунду остановился, пытаясь понять откуда доносился вопль и сопутствующие ему глухие удары, из кабинета или библиотеки, но громкость крика не оставляла никаких сомнений.

Он ворвался в кабинет и сразу же стало очевидно, через какой книжный шкаф прошла Милли, потому что на его месте появилась пустая деревянная панель. Кроме того, крики о помощи и удары раздавались как раз с другой стороны этой панели.

Милли похоже угодила в ловушку, но он не понимал почему она так кричала, потому что ее неожиданное заточение было лишь дурацкой случайностью, не более. Чем оно могло ее так расстроить?

Он пробежал руками по панели в поисках переключателей или кнопок, чтобы освободить девушку, но ничего не обнаружил.

— Милли! — прокричал он через дверь, хоть и сомневался, что она могла услышать его сквозь собственные крики. Повысив голос, он снова крикнула: — Милли!

— Вытащите меня отсюда! — прокричала она.

— Как вы туда попали, здесь есть рычаг или кнопка?

— Вытащите меня нахрен отсюда, — всхлипнула она.

Нужно было выдохнуть и спокойно подумать, но времени на это не было. Значит, оставалось решить проблему, применив грубую силу.

— Отойдите. — Стук и крики прекратились, уступив место всхлипываниям и рыданиям. — Отошли, да?

Он не услышал никаких возражений, поэтому бросился всем своим весом на деревянную панель. Она треснула, но не более. Он отошел назад и вновь бросился на панель. На этот раз панель поддалась, она повернулась по своей оси, открывая комнату, погруженную во тьму. У него не было времени на ее осмотр, потому что в следующую секунду в него врезалась миниатюрная фигура.

Он, не раздумывая обнял ее. Девушка дрожала всем телом. Он крепко прижал ее к себе.

— Что произошло? Вы увидели еще одного призрака?

Она дрожала так сильно, что не могла говорить. Он успокаивающе погладил ее по спине.

Наконец она отстранилась и подняла на него взгляд. Как же ему было тяжело видеть слезы в ее глазах. Ему хотелось вот так вечно обнимать ее и защищать от всего, что может вызвать страх в этих очаровательных глазах.

— Вы же упоминали, что видели здесь, в кабинете призрак маленького мальчика?

Он кивнул, все еще поглаживая ее по спине.

— Кажется, я только что нашла его тело.

У него пересохло во рту.

— Труп?

Она кивнула.

— Его скелет.

Твою мать.

— Я пойду, взгляну.

Она вцепилась в его рубашку.

— Не ходите.

— Если вы правы, нам придется вызвать полицию.

Она кивнула и отошла в сторону. Вот черт, ему совсем не хотелось бы оказаться в помещении с трупом один на один. Он наверняка бы закричал и расплакался как девчонка. Но они не могли оставить его там.

Милли наблюдает за ним, она ждет от него храбрости. Он сделал глубокий вдох и протиснулся в щель.

И в самом деле в углу лежал небольшой скелет. Его замутило. Он приблизился, затаив дыхание, чтобы не вдохнуть запах тлеющей плоти. В свете, проникающем из кабинета, он заметил какой-то металлический отблеск на локтевом суставе. Когда подошел еще ближе, то понял, что это был какой-то шарнир или пружина. На плечах, лодыжках и коленях виднелись похожие петли и шарниры. Это был не настоящий скелет. Он протянул руку, чтобы коснуться его и убедиться в правильности своего предположения. Кости были сделаны из пластика.

Он схватил скелет за руку и вынес его наружу.

Милли вскрикнула, увидев то, что он несет в руках, и отступила к столу.

— Он не настоящий.

Она вздохнула с облегчением, когда он подошел ближе, чтобы продемонстрировать ей скелет.

— Разве?

— Это одна из тех моделей, которые ставят в кабинете биологии или у врачей.

Она протянула руку и потрогала скелет. Когда она поняла, что ошиблась, ее лицо залилось румянцем.

— Мне так жаль, вы, наверное, считаете меня клинической идиоткой.

— Вовсе нет. Там же была кромешная тьма, что вы должны были подумать?!

— Что ж, спасибо, что не издеваетесь надо мной и не считаете меня какой-то истеричной девицей. Вы вполне могли бы отреагировать и по-другому.

Он уставился на него.

— Нет, не мог бы. Никто не имеет права издеваться над напуганным человеком. Мне бы даже в голову такое не пришло.

— Значит, вы не такой, как большинство мужчин, которых я знаю. Мой бывший часто пугал меня пауками, ползущими по полу, прекрасно зная, что я их до ужаса боюсь. Он считал, что это очень весело, а я плакала как ребенок.

— Похоже ваш бывший законченный мудак.

К его облегчению, она улыбнулась.

— Да, все так.

Она перевела взгляд на скелет в его руке и снова вздрогнула.

— Я избавлюсь от него.

— Все нормально, но что он там делал?

— Не знаю. У меня остались смутные воспоминания о костюмированных вечеринках, которые устраивали родители, может быть, он был частью Хэллоуина.

Она вздохнула и убрала волосы с лица.

— Что бы я пока ни делала, у меня не получалось развеять образ девочки-ромашки, да? И могу поспорить, что историческое наследие очень быстро примет вашу точку зрения.

— Вы ничего не должны мне доказывать, ваше резюме говорит само за себя.

— Я могла бы привлечь точно таких же квалифицированных людей. Они будут здесь уже к концу следующей недели. Профессор Стоун очень хорош, и в возрасте. Он не носит красивых платьев и кеды с блестками, наверное, он больше подойдет.

При мысли о том, что ее здесь больше не будет, у него скрутило внутренности. Ему совершенно не понравилось это ощущение. Но это же было нелепо, он едва ее знал.

Он подошел поближе, чуть склонился над ней и поставил скелет на стол у неё за спиной. Потом он перевел взгляд на ее лицо, у буквально утонул в море бездонных голубых глаз, переливающихся сотней оттенков зеленого, бирюзового, перемежаясь с темно-синим с вкраплением золотого и серого. Он стоял слишком близко к ней, ближе чем считается вежливым в приличном обществе, не чурающегося светского этикета. Она же не шевельнулась, а просто смотрела на него. Он убрал непослушный светлый локон девушке за ухо.

— Я рад, что вы здесь. — Он отступил назад. — В профессиональном смысле, разумеется.

Она улыбнулась, и улыбка превратилась в смех, который заставил его сердце ёкнуть. Он не мог не улыбаться в ответ.

— Разумеется, — сказала она.

— И по вашему описанию этот профессор Стоун редкостный зануда. И мне нравятся ваши кеды с блестками.

Ее улыбка стала еще шире и при виде нее, у него затрепетало сердце.

— Посмотрим, может мы и вам сможем пару таких подобрать.

Он расхохотался.

— Прекрасно.

Она какое-то мгновение таращилась на него, а потом развернулась, улыбаясь про себя, сказала:

— Договорились, а теперь, давайте исследуем проход, теперь он, похоже, все время будет открыт.

Он посмотрел на книжную полку и деревянную панель, расколовшуюся пополам из-за его ударов. Теперь-то эта дверь больше никогда не захлопнется.

— Нам не обязательно заниматься этим сегодня, если вас еще трясет от скелета.

— Вы шутите? Мы только что нашли потайной проход, разве вы не умираете от желания поскорее узнать, куда он ведет?

— Ну, да, но... ваше счастье и благополучие гораздо важнее для меня.

Между ними вдруг что-то щелкнуло. Неужели взаимное притяжение? Может он нравилась ей так же сильно, как и она ему, но она старался изо всех сил делать вид, что это не так? Казалось каждое нервное окончание, словно обострило свое восприятие от близости между ними. Он видел ее всю: изгиб губ, когда она улыбалась, длину ресниц, чувствовал жар ее тела. Дурманил и слабый запах его шампуня и геля для душа, исходящий от ее кожа. Он хотел ее и не мог этого отрицать.

Он откашлялся и отошел от нее. Это плохо, очень плохо.

Она подошла к шкафу.

Он смотрел, как она подошла к порогу новой тайной комнаты, сделала глубокий вдох и шагнула внутрь, в темноту. Ему нравилась ее смелость и некая бесшабашность. Он последовал за ней и врезался прямо в ее ягодицы. Она стояла, склонившись до самого пола, и потому чуть не упала, но он вовремя успел схватить ее за бедра и придержать.

Милли разразилась смехом.

— Итак, вы решили выбросить профессионализм на ветер?

Он озадаченно свёл брови, и вдруг понял неуместность их позы, поэтому быстро отпустил ее и сделал шаг назад.

— Тут что-то застряло в трещине между камнями, — сказала Милли, словно несколько секунд назад и не было никакой неловкости.

Он присел рядом с ней, чтобы посмотреть и разглядел блеск золота. Он достал свой перочинный нож, который обычно носил с собой и развернув его, и опустил лезвие в трещину.

— Это монета, — сказала Милли, взволнованно, на корточках подойдя ближе так, что их колени соприкоснулись.

Вместе с комьями грязи и мха Кэмерону удалось извлечь и монету. Он поднял кругляш и вытер о джинсы, а затем внимательно осмотрел. Размером она была с дестяипенсовик, но толще испещренная какими-то необычными знаками.

— Может тоже, как и скелет, реквизит? — сказал Кэмерон, передавая монетку Милли. — Кто нашел, того и клад.

Но Милли покачала головой и вернула ему монетку, чем сильно удивила его.

— Она ваша. Может быть она имеет ценность.

— Сомневаюсь.

— А может быть она могла бы покрыть часть расходов на ремонт, и вы же не знаете, вдруг, это малая часть припрятанного где-то здесь сокровища.

Он засмеялся и встал, запихивая монету в карман.

— Где-то здесь лежат утерянные семейные реликвии.

Он заметил деревянную дверь в задней части комнаты и подошел к ней.

Милли последовала за ним.

— Вы серьезно? — спросила она, внимательно рассматривая дверную ручку.

— Так утверждают легенды, а еще в них говорится про морское чудовище, которое частенько сюда наведывается, Уги. Легенды утверждают, что оно хватает и ест непрошенных гостей. Во всяком случае, местные в это верят, я же не верю ни в какие семейные сокровища.

Милли повернула ручку, но дверь не поддалась.

— Они немного странные? Деревенские. Я познакомилась только с одним, но...

— Не утруждайте себя хорошими манерами, они все ненормальные. Каждый раз, стоит мне спуститься в деревню, как они кричат мне «Уги», словно призывают чудовище, чтобы тот явился и забрал меня. Они прямо высыпают все на улицу возле своих домов и скандируют «Уги», снова и снова.

— И они же тебе рассказали легенду о сокровищах Хартстоунов?

— Те, кто еще разговаривает со мной.

— Что за легенда?

— Хартстоуны всегда были неприлично богаты, но мой сумасшедший дядя Борис, кажется, был богаче прочих. Он был одним из тех, кто пристраивал еще башенок и флажков. Так же поговаривают, что он просто обожал драгоценные камни. Все деньги, не потраченные на идиотские башенки, были спущены на крупные алмазы, рубины и сапфиры. У него имелся целый сундук, заполненный ими до верху, который он демонстрировал на вечеринках, чтобы все могли полюбоваться на его богатство.

— Мило.

— Высокомерно. Короче, он стал одержим этим сундуком. Повсюду носился с ним, как с писанной торбой, совсем спятил. Думал, что кто-то украдет его. Он все время прятал его где-то в замке, а потом неожиданно решил спрятать в каком-то другом месте. Легенда гласит, что как-то раз он погрузил его в лодку, отплыл вместе с ним из бухты, расположенной под замком, и больше его никогда не видели.

— Интересно. — Милли подергала и покрутила ручку, но дверь так и не поддалась.

— Как по мне, чушь собачья. Единственным доказательством существования того сундука, что я смог найти, это портрет старого безумца Бориса с сундуком в обнимку. Портрет висит в пабе. И меня бы нисколько не удивило, если Борис попросил художника пририсовать тот злосчастный сундук, чтобы он выглядел богаче, чем был на самом деле. Что больше похоже на правду, потому что вскоре, после начала ремонтных работ Борис продал несколько акров своей земли соседним фермерам. Я думаю, что он разорился, потому что даже не мог платить за башни, которые так отчаянно хотел. Он жил экстравагантной жизни, закатывая роскошные вечеринки, но и они сошли на нет к концу его жизни. Он тоже уволил много прислуги. Мне даже кажется, что ему на проживание-то денег не хватало к тому времени.

— Или он не хотел, чтобы кто-то находился рядом с его драгоценностями, поэтому и перестал приглашать людей в замок.

— Он был ловеласом до мозга костей, так что думаю, если этот сундук и правда существовал, то одна из его женщин просто убила его и сбросила его тело со скалы, а драгоценности прибрала себе. Не первый и не в последний раз Хартстоуна обманула красивая женщина.

Милли посмотрела на него, но он сосредоточил все свое внимание на двери.

— В ней нет замочной скважины, но она определенно заперта, — сказал он.

— Наверное ее можно открыть только с противоположной стороны.

Он бросил взгляд на книжный шкаф.

— Это не имеет смысла, раз шкаф открывается только из кабинета.

— Пока кто-то не сломал механизм. — Милли улыбнулась ему.

Он улыбнулся в ответ.

— Должен быть какой-то ключ или что-то вроде этого, который откроет ее.

Милли еще раз хохотнула, а потом потянулась вверх и показала рычаг у самого верха двери.

— Или рычаг.

Она посмотрела вниз и обнаружила еще один рычаг, у самого пола.

— Иногда подобного рода вещи не очень технически оснащены.

Она вновь дернула ручку и дверь легко открылась. В тусклом свете, источником которого был кабинет, Кэмерон смог разглядеть лишь каменные лестницы, убегавшие куда-то вниз.

Милли повернулась к нему, ее глаза сияли от предвкушения.

— Давайте, я захвачу свой фонарик.

Милли стояла на вершине свеженайденной лестницы и ждала возвращения Кэмерона. Она была рада, что находилась в темном помещении, и Кэмерон не мог видеть, как ее щеки вспыхнули румянцем, когда он вернулся. Она сама не понимала откуда такая реакция. Она и так тут перепсиховала из-за скелета, что еще более странно. Ей уже приходилось видеть человеческие останки на местах археологических раскопок, и прежде она всегда адекватно на это реагировала. А этот скелет еще и пластиковым оказался. И ей стало совсем стыдно за свое поведение. Она обнимала Кэмерона. Правильнее будет сказать, вцепилась в него мертвой хваткой. И что было еще унизительней, он утешал ее как ребенка. Она рассеяно посмотрела на свой звездный браслет и загадала, чтобы впредь вести себя сдержанней, но прекрасно знала, что это бесполезно.

Было что-то необычное в том, как Кэмерон поглаживал ее по спине, это было одновременно прекрасно и невероятно сексуально. Она просто не могла понять реакцию своего организма на него. Она встречала много привлекательных парней, которых едва ли удостаивала вторым взглядом, потому что ее вообще не интересовали отношения. И вот теперь она была знакома с Кэмероном всего какие-то сутки, а уже отбросила какие-либо ни было сомнения. Он был сварливым, грубым, но при этом милым, забавным и чертовски сексуальным. Но она чувствовала, что между ними возникает не просто связь. У неё было такое чувство, будто она знала его, что было смешно, потому что она конечно же не могла его знать. Она ничего о нем не знала. Но порой между ними была такая легкость, как у людей, которые знали друг друга всю жизнь. Но как бы там ни было, она не собиралась ничего с этим делать. Нельзя. Она профессионал. Хотя это была всего лишь часть правды. На самом деле, она просто не хотела, чтобы ей вновь разбили сердце.

Она сделала глубокий вдох и выдох. Больше никаких размышлений о пережитом унижении. Все равно ничего нельзя изменить, так что лучше просто перестать зацикливаться на этом. Она подошла поближе к лестнице. Ступеньки убегали в кромешную тьму, света хватало только на три первые, а дальше ничего не было видно. Ей ужасно хотелось скорее спуститься вниз, но идти в одиночку, без света, по старой лестнице — сродни самоубийству.

Снизу подул слабый ветерок, и она услышала негромкий детский смех.

Она сглотнула и отступила назад, натыкаясь на что-то твердое, что чего не было. Она обернулась и увидела Кэмерона.

— Вы в порядке?

Она кивнула, не в состоянии не произнести ни слова.

— Это место может чертовски напугать, — тихо сказал Кэмерон. — Я слышу хлопанье дверей, громкие стуки, голоса. Я говорю себе, что это просто ветер или половица, или старый дуб... на зная о том, что я увидел в подземелье... — он умолк. — Я запираю на замок кухню, гостиную и спальню, что глупо, потому что это не спасет от призраков, они ведь могут ходить сквозь двери, заперты те или нет, но тогда я лучше сплю ночью. И я почувствовал себя намного счастливее с тех пор как вы приехали. Так здорово, что вы здесь, в противном случае мне бы только и оставалось бродить по большому старому дому, в котором постоянно что-то стучит и ухает. Это кого-угодно может свести с ума.

— Я сумею защитить вас, — сказала Милли с улыбкой.

— Благодарю. А кто защитит вас?

— А я вполне могу постоять за себя, — сказала она и изобразила, как колотит невидимого противника, пиная ногами воздух. Она заметила, как улыбка на его губах начала расплываться все шире и прекратила выделывать нелепые па. — Вы смеетесь надо мной, Кэмерон Хартстоун?

— Что вы, и в мыслях не было. Просто мне тут подумалось, что не хотел бы я попасться вам под горячую руку. Ну что, идем? — Он жестом указал на лестницу, и она кивнула. Не спрашивая разрешения, он взял ее за руку и шагнул в темноту. Вот так просто и фамильярно. Она улыбнулась, несмотря на обещание, данное себе всего несколько мгновений назад.

Милли следила за светом фонарика, который, пританцовывая, спускался вниз по каменным ступенькам. По виду ступенек можно было сделать вывод, что этой лестницей когда-то очень активно пользовались. Присутствие Кэмерона, идущего впереди, неуклюже сгорбившемся, действовало на неё успокаивающе, но ей не даже думать не хотелось, что же притаилось в темноте у нее за спиной.

Через какое-то время у них возникло ощущение, что лестница никогда не закончится. У наружной лестницы, ведущей в кабинет с первого этажа было всего два пролета, и хотя в темноте сложно сделать какие-либо выводы, им казалось, что они прошли гораздо больше двух пролетов.

В конце концов, они все-таки добрались до основания лестницы, и Кэмерон посветил фонариком вглубь. Впереди их ждал очень длинный туннель, разбегавшийся еще в три направления.

— Нам нужно быть очень осторожными; если тот туннель прогнулся, то этот, вообще, может обрушиться, — прошептал Кэмерон, будто скажи он это нормальным голосом, обрушение камня было бы неминуемо.

Милли кивнула, но когда она шагнула вперед Кэмерон тут же оказался рядом, еще крепче сжав ее руку.

С помощью фонарика Кэмерона, Милли смогла разглядеть деревянные подпорки и балки, удерживающие крышу туннеля, расположенные через каждые несколько шагов. В древесине не было ни одной червоточинки. Визуально можно было сделать вывод, что она простит еще лет сто. Милли ужасно не терпелось взять образец на анализ, чтобы наконец у нее появилось представление о дате строительства туннеля, хотя если какие-то части были заменены, то сделать вывод о возрасте туннеля будет не так-то просто, но она подозревала, что он появился в то время, когда замком заправлял чокнутый дядюшка Борис. Пол был вымощен добротным камнем, но порядком истертым. Такие туннели не строятся в спешке, уж слишком он хорош.

Они подошли к развилке и остановились.

— Что думаете? — спросил Кэмерон, светя фонариком по очереди в три туннеля.

Туннели не слишком отличались друг от друга. Правый круто уходил вниз, казалось он углублялся в самые недра земли. Он был грязный и мокрый, и выглядел довольно опасным. Тот, что по середине был выложен тем же камнем, что и основной туннель и потолок так же подпирали деревянные балки. Скорее всего этот туннель был первоначальным, а два ответвления от него были добавлены позже. В тусклом свете от фонарика они так же смогли разглядеть лестницу, ведущую прямо наверх. Левый туннель поворачивал вверх и влево, словно держал курс обратно к замку. На стенах висело несколько латунных фонарей, который, конечно же, не горели, а всего в нескольких шагах от них вверху проглядывало солнце. Вдоль стен туннеля тянулся мох и благодаря сверкающим солнечным лучам, бликующих на зеленых стенах этот туннель казался почти волшебным.

— Я знаю, что вы хотите осмотреть в первую очередь, — сообщил Кэмерон.

Она подняла на него взгляд.

— Правда?

Он взял ее за руку и зашагал в правый слегка зловещий на вид правый туннель.

Она рассмеялась.

— Откуда вы узнали?

— Я пришел к выводу, что с вами, нужно ожидать неожиданного.

Туннель петлял зигзагом, и Милли уже совсем потерялась с какой стороны находится замок, казалось они спускались все ниже и ниже под землю. Гладкие глиняные стены скоро сменились неровной скалой, покрытые мхом, и стало чуть светлее и Кэмерон выключил фонарик. Она услышала рев воды, который становился все громче и громче, и когда они обогнули последний угол, то перед ними предстал потрясающий вид чернильно-синего моря. А сам туннель резко оборвался, открывая зияющую дыру в скале.

Милли и Кэмерон подошли к самому краю, и Кэмерон, на всякий случай, сжал руку девушки еще сильнее, чтобы она, если нечаянно поскользнется, не рухнула в пропасть и не разбилась на смерть.

— Ничего себе! — воскликнула восхищенно Милли. На десять метров ниже у входа в туннель, располагалась довольно маленькая уединенная бухта, около двадцати или тридцати метров в длину и покрытая золотым песком. Милли ужасно захотелось полежать на частном пляже замка. Какое чудесное открытие. Ее улыбка растянулась до ушей.

Большие скалы, выступающие из моря закрывали подступ в бухту любой лодке, попытавшейся бы причалить к берегу. Похоже, что в бухту можно было попасть только спустившись вниз из туннеля.

Кэмерон дернул Милли за руку, и указал куда-то вниз. Милли пригляделась и увидела перевернутую вверх дном старую деревянную лодку лодку, зажатую между скал бухты.

— Как думаете, может это лодка принадлежала дяде Борису? — спросила Милли.

— Не знаю, но она бы могла бы объяснить его исчезновение.

— А что если... сокровище до сих пор где-то здесь? — предположила Милли.

Он улыбнулся.

— Даже если и так, то подозреваю, что его давно смыло в море.

— А мы можем спуститься туда, чтобы хорошенько осмотреться? — Милли подалась вперед, но Кэмерон оттащил ее назад.

— Прошу вас, будьте осторожной, я очень не хочу, чтобы вы погибли.

Он выглянул сам за край, а потом опустившись на колени, поковырялся в грязи, чтобы извлечь на свет веревку, приросшую к краю, благодаря мху. В конце концов, ему удалось справиться со своей задачей, и он высвободил веревочную лестницу из плена скал. Лестница должна была составлять в длину около четырех метров, но в какой-то момент на протяжении прошедших лет была оборвана.

— Ну думаю, что пока нет, но предположу, что в деревенском магазине может продаваться веревочная лестница, или по крайней мере, я знаю, где ее можно достать.

У Милли все было написано на лице — она расстроилась. Ну почему это приключение так быстро подошло к концу?

— Мы вернемся, даю слово, — сказал Кэмерон, своими пальцами растягивая ее губы в улыбку. Она рассмеялась. — Бросьте печалиться, у нас есть еще два туннеля, и вы наверняка хотите осмотреть и их, тем более, что один из них, похоже, ведет в заколдованный лес, а вы диснеевская принцесса и все такое.

Он повел ее обратно по туннелю, все еще держа девушку за руку, и она не могла удержаться, чтобы не улыбнуться его спине, чувствуя себя глупо, потому что по какой-то непонятной причине у неё в его присутствии шла кругом голова. Ей по-настоящему очень нравился Кэмерон, и чем больше она проводила с ним времени, тем ей сложнее было находить причины не быть рядом с ним.

Кэмерон зажег свой фонарик, так как свет от солнца уже не проникал в туннель.

Но что было странным, он все еще держал Милли за руку. Её ладонь была теплой и отлично подходила его ладони. А ведь они были знакомы всего сутки, и тем не менее, это казалось самым естественным на свете — держаться за руки. Похоже границы их профессионализма рушились со страшной скоростью.

Неожиданно Милли поскользнулась, и хотя он держал ее за руку, она шлепнулась прямо на попу. Грязь забрызгала ее одежду, лицо и волосы.

— О Боже, Милли, вы в порядке? — Она рассмеялась и взяла его за руку, которую он предложил ей, чтобы помочь подняться. — Ваша одежда вся в грязи. — Он убрал немного грязи с ее макушки и ее смех стал выше на октаву, когда он вновь ненароком задел грудь девушки.

— Так любите женскую грудь? — Она хохотнула.

— Каюсь.

Она стерла грязь с лица, оставив разводы грязи на бледной кожи. И все равно выглядела восхитительно.

— Обычно, мужчина для начала должен сводить меня хоть раз на ужин, прежде чем я позволю ему зайти так далеко.

Поняв, что она сочла ситуацию смешной, он решил что нет необходимости снова извиняться.

— Вообще-то, я вчера сварил суп, и испек пирог.

— Ну в таком случае, давайте забудем про туннели и отправимся прямо в постель.

Она ушла вверх по тоннелю, а Кэмерон всерьез задумался не принять ли ее предложение.

Он заметил, что она прихрамывает и, догнав, ее спросил:

— С вами все в порядке? Вы хромаете.

— Просто ушибла палец на ноги. Уверена, что через минуту все будет в порядке.

— Может, поедете у меня на спине?

— Чтобы вы смогли полапать меня еще и за задницу? Нет уж, спасибо.

— Что ж, дайте знать, если вдруг передумаете. — Он снова взял ее за руку и в свете фонарика увидел, что она улыбалась. Он пошел медленно, чтобы она могла поспевать за ним, пытаясь устоять перед соблазном, сгрести ее в охапку и понести на руках.

Они добрались до развилки, а Милли по-прежнему не обращала внимания на тупую пульсирующую боль в пальце.

Она остановилась и посмотрела на проход, который был покрыт мхом. Кэмерон был прав, он и правда казался заколдованным.

— Нужно было прихватить еды. Умираю с голоду, — сказал Кэмерон, стоя рядом с ней.

Она чувствовала жар его тела, его одурманивающий аромат. Этого мужчины было слишком много.

И даже если она ему очень нравилось, что похоже так и было, они бы все равно ничего не могли с этим поделать. Общество исторического наследия наверняка сразу же ее уволит, если узнает, что она целовалась или переспала с клиентом.

Она шагнула вперед, подальше от него, но их руки были все еще переплетены. Она пыталась не обращать внимание на это приятное чувство. Как же это было здорово идти по туннелю и держаться за руки.

— Почему, как вы думаете, эта часть тоже поросла мхом?

— Наверное это оттого, что туннель спускается вниз, и сюда стекала дождевая вода, поэтому тут постоянно было влажно.

Она подавила смешок, услышав насколько у него получилось сексуально произнести слово «влажно».

Туннель довольно круто уходил вверх каменной лестницей, тоже покрытой мхом, и было не похоже, чтобы ею вообще пользовались.

На верхней ступеньке лестницы их ждала деревянная вся в щелях дверь, сквозь которые лился солнечный свет. Милли побежала вверх по лестнице и толкнул дверь. Та шелохнулась, но не открылась. Она оглядела дверь, в поисках задвижки или щеколды. Сзади подошел Кэмерон.

— Она заперта с другой стороны?

— Думаю, да.

— Тогда отойдите-ка, может я смогу ее открыть.

Она в ужасе уставилась на него.

— Вы не можете этого сделать. Эта дверь определенно подлинная. Ей наверняка больше ста лет.

— Если мы потом собираемся пользоваться этим туннелем, то его придется отремонтировать. Сейчас находиться в нем не безопасно. Вода сделала свое дело. Не удивлюсь, если он обрушится в ближайшее время. Нужно обязательно это исправить, если мы хотим сохранить туннели.

Она нехотя кивнула и отступила назад.

— Я постараюсь открыть ее нежно, — пообещал Кэмерон.

Она улыбнулась.

— Мне уже сегодня довелось полюбоваться на то, как вы ломаете вещи. Поэтому не думаю, что уместно употреблять в одном предложении «вы» и «нежно».

Он опустился на колени на третьей ступеньке сверху, упираясь спиной и плечами в дверь и медленно встал. Дверь застонала и через секунду распахнулись от его напора. Дверь не пострадала.

— Я впечатлена.

Он вышел и огляделся по сторонам. Милли вбежала по ступенькам, чтобы присоединиться к нему.

Зной дня разительно контрастировал с прохладой туннеля. Милли пришлось моргнуть несколько раз, чтобы привыкнуть к яркому солнечному свету.

— Так я и знала, — взвизгнула Милли от восторга, когда поняла, где очутилась.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒