Глава Четвертая

Может нужно было ей рассказать? А что, если он расскажет ей, а она не увидит ничего подозрительного и тогда он будет выглядеть полным идиотом. случаются ведь и тихие дни. Но с другой стороны, может быть стоит подготовить её. Но ему не хотелось пугать девушку или расстраивать. По правде говоря, он предпочел, чтобы она вообще не спускалась в подземелье. Что если она просто-напросто передумает работать с ним?

Она шля рядом, и выглядела очень решительной. Он заинтриговал ее своим непостоянством. Мог бы просто сказать, что у него нет ключей от подвала, если так уж не хотел показывать ей этот этаж.

Подойдя к двери, он отодвинул внушительных размеров задвижку и открыл ее большим черным ключом, висящем на стене. Он задумался, а не покажется ли ей слишком странным, что он держит подвал закрытым, при том, что там не было никаких заключенных. Ведь совершенно очевидно, что это было сделано не для того, чтобы удержать кого-то, а не выпустить нечто.

Когда он только приехал сюда, его сразу заинтересовал вопрос, почему эта дверь заперта. И хотя было глупо поддерживать эти меры предосторожности, с учетом того, что сам он находился в другом конце замка, он осознавал, что ему стало спаться лучше, благодаря уверенности, что это место наглухо заперто.

Он щелкнул выключателем света, радуясь в душе, что хоть кто-то счел нужным установить электричество в этих застенках, и пусть лампы светили тускло и располагались как попало. Он понимал, что рано или поздно ему придется заменить некоторые лампочки, но перспектива проведения в подземелье длительного времени его совсем не радовала, поэтому он откладывал это на потом.

Он повернулся к Милли, перебирая в голове слова, пытаясь подобрать те самые, чтобы все ей объяснить, но у него ничего не получалось. Поэтому вместо объяснений, он взял ее за руку и притянул ее ближе к себе. Он не отпустил ее и тогда, когда они спускались по холодной темной лестнице. Он неожиданно для себя понял, что с каждым шагом все ближе и ближе тянет ее к себе.

Внизу преобладал запах застоявшейся воды. Дул холодный воздух, но он не знал откуда именно.

Когда они добрались до нижней ступени, она приблизилась настолько, что жар от ее тело обжёг его. Перед ними простирался длинный коридор, блестящий в тусклом свете от грязных луж на полу, по обе стороны которого тянулись темницы с закрытыми распахнутыми дверями.

Как бы ему хотелось все сделать быстро. Он бы прошел до конца туннеля, простиравшегося под самым большим помещением замка — банкетным — залом и вернулся обратно, в надежде, что никто их не заметит.

Но вдруг мимо них пронесся ледяной вихрь, и он вздохнул, понимая, что день перестает быть томным.

— Это привидение? — прошептала Милли, во все глаза уставившись на него в полумраке.

Он в ответ уставился на неё, соображая, что сказать, но в конце концов просто кивнул.

Её глаза расширились еще больше.

— Вы серьезно?

Он вновь кивнул.

— Похоже, им нравится здесь собираться.

— Им?

— Я видел только одно. Но думаю, что их возможно больше, просто они показываются... — он умолк. Она в ужасе смотрела на него. — Мы можем вернуться наверх в замок. Здесь правда особо не на что смотреть. Я могу поискать какие-нибудь фотографии или образцы, которые нужны для вашей работы.

Она помотала головой.

— Нет. Я хочу их увидеть.

Он почувствовал, как его брови взметнулись вверх. Он понял, что она еще не раз его удивит.

Он шагнул вперед, он чувствовал, как сильно ее сердце стучит в груди.

— У вас есть большой опыт общения с призраками? — спросил он, когда они прошли мимо первой темницы, которая была открыта, но пуста.

— В каком-то смысле... несколько человеческих теней, пару хлопков, непонятных звуков в старых замках и домах, порой ощущение чьего-то присутствия. А вы что видели?

— Женщину, Серую Даму, одетую, в платье викторианской эпохи, как я предполагаю. Еще мне показалось, что я как-то видел маленького мальчика в кабинете, но не уверен. И я как будто слышал детский смех.

Она посмотрела на него, гадая не шутит ли он. Ему и самому хотелось бы, чтобы это была шутка. Раньше он никогда не верил в призраков, всегда считал это глупостью, до того самого момента, пока не спустился в подземелье впервые и не увидел Серую Даму почти так же отчетливо, как видел Милли сейчас. И ему не стыдно было бы сознаться, что как только он её увидел, то тут же бросился с криками наутёк. Но потом он все же заставил себя вернуться сюда и не единожды, чтобы убедиться, что ему все это не приснилось, и он не сошел с ума.

— А они дружелюбны? — шепотом спросила она.

Он пожал плечами.

— Равнодушны, по большей части. Мне кажется, они меня вообще не воспринимают. Я несколько раз пытался заговаривать с женщиной. Я знаю, что она слышит меня, но отвечать не отвечает.

У них за спиной лязгнула дверца темницы и Милли от неожиданности подпрыгнула.

— Ага, а вот этого здесь хоть отбавляй.

— Это мог быть ветер, — предположила Милли.

— Вполне возможно. Мне кажется, тут есть сквозняк.

В темноте раздался протяжный стон, и они оба напряженно вгляделись в темноту. Но даже если там кто-то и был темнота все равно не давала его увидеть.

Из большой темницы впереди прозвучало несколько быстрых ударов, следовавших один за другим, а затем им в лицо ударил еще один порыв ветра, принесший собой шепот и сладкий аромат цветов... а после явилась Серая Дама, проплывая прямо сквозь решетку по туннелю в направлении главного зала.

— Чёрт побери! — прохрипела Милли.

И последовала за призраком. Ему следовало отдать ей должное, несмотря на то, что ей ужасно страшно — она крепкий орешек.

— Привет, — окликнула она призрак. Серая Дама остановилась, отвернувшись от них. Милли сделала еще один шаг к ней. — Я Милли, а вас как зовут?

Серая Дама продолжила плыть дальше, но прежде чем завернуть за угол и скрыться в большом зале, она повернула голову и посмотрела прямо на них. Её глаза были холодными, но излучали любопытство. А еще казалось, что воздух вокруг неё вибрировал от гнева, словно она была оскорблена вторжением непрошенных гостей в ее владения. Прежде Кэмерон не замечал, чтобы интересовал ее. В основном, она игнорировала его, но Милли почему-то ее заинтересовала.

Ему доводилось слышать от местных о злобном приведении, которое не пощадит никого, кто посмеет разозлить его. Последнее чего ему хотелось, чтобы гнев Дамы обрушился на Милли.

— Пойдемте, — прошептала Милли, потянув его следом за собой и Серой Дамой. Они вошли в зал, но тот был погружен в кромешный мрак. — Здесь есть свет?

Он пошарил по стене и щелкнул выключателем. На дальней стене комнаты зажглась одинокая лампочка, но и ее было достаточно, чтобы тусклый свет заполнил все помещение. Комната была паста. Серая Дама исчезла.

Кэмерон пытался приготовить одной рукой чай. За другую руку крепко держалась Милли, она так и не выпустила ее, с тех пор как они покинули подземелье. Она стояла рядом с ним, очень тихая. Даже слишком тихая. Оно и понятно, несмотря на ее браваду, она все равно наверняка испугалась, увидев призрака. Он сам был в ужасе, впервые встретившись с Серой Дамой.

— Вы в порядке? — спросил он негромко.

Она моргнула и подняла на него глаза и вдруг поняла, где находится, и что по-прежнему держит его за руку.

— Боже, простите, я задумалась. — Она убрала свою руку и его ладони стало холодно.

— Посидите немного, у вас шок. Я, наверное, неделю не мог спускаться туда, после того, как впервые ее увидел. Я чертовски перепугался.

Она улыбнулась.

— Вы так специально говорите, чтобы заставить меня чувствовать себя лучше. Уверен, что такого большого сильного мужчину, как вы, ничем не напугать.

— О, да меня все время что-то пугает. — Он осторожно опустил ее на скамью. — Не люблю змей, жутких тварей.

На ее лице появилась полуулыбка.

— Это ведь не трюк, да? Вы же ничего такого там не устанавливали... ну не знаю... чтобы сделать замок привлекательнее?

— Нет, клянусь. Я даже не знаю, из чего можно сотворить нечто такое, что будет казаться таким настоящим. И я не думаю, что призраки сделали бы замок привлекательнее. Людям будет просто страшно сюда приходить.

— Ой, ну что вы, народ начнет толпами сюда стекаться, чтобы поглазеть на настоящего призрака. Мы могли бы устраивать экскурсии каждые выходные, предлагать комнаты для ночлега — настоящие, аутентичные номера, а не такие как на первом этаже — люди любят такие вещи. Мы могли бы предлагать им не только ночлег, но и завтрак. Мы бы придумали пару страшилок, связанных с этим местом: историю Серой Дамы и подробности ее смерти. Люди бы с удовольствием заглотили такую наживку.

Он протянул ей чашку с чаем и сел напротив.

— Мы?

Её глаза слегка расширились, а бледные щеки порозовели.

— Я хотела сказать «вы».

Выражение его лица стало напряженным.

— Я не очень общительный. Мне нравится одиночество.

— Людям нужна компания, Кэмерон, нельзя жить в постоянном затворничестве. Можно побыть быть отшельником в течение рабочей недели, а в выходные стиснуть зубы и улыбаться туристам. Кроме того, если замок окажется исторически ценным, то туристы просто наводнят это место.

— Но если произойдет так, как вы говорите, то я не останусь здесь жить. Я смогу вернуться в свою лондонскую квартиру и там с утра до вечера в одиночестве продолжить писать книги.

— Вы серьезно? Если бы я жила здесь, то ни за что бы никуда не уехала. Я бы шелестела бальными платьями, прохаживаясь туда-сюда, только потому что могу это делать...

Он улыбнулся.

— А какой здесь вид. Так и вижу, как Грегори носится по утесам и пляжу. Я могла бы весь день болтать с местными...

— В бальном платье?

Она рассмеялась.

— Да, а почему нет? Там, где я живу, никто друг с другом не разговаривает, и держу пари, что у вас в Лондоне дела обстоят таким же образом.

— И это мне нравится.

— Ого, а вы оказывается зануда. Вы правда не хотите здесь жить?

Он огляделся по сторонам. Замку требовался ремонт в большом объеме, а помимо замка ему в наследство досталась еще уйма долгов, поэтому ему сейчас сложно было дать какую-либо оценку этому месту. Но Милли была права. Большинство людей пожертвовали бы чем угодно, лишь бы жить в таком месте. Замок был очень красивым и производил впечатление. Может ему и правда остаться здесь жить?

— Неужели вы не можете представить, как пишите здесь книги? Разве можно найти лучшего места для вдохновения, чем потрясающий замок, в котором обитают настоящие призраки? В этом месте есть нечто невероятное, притягательное, он пленит, — сказала Милли.

Он улыбнулся, наблюдая за ней, которая с таким энтузиазмом говорили, бросая восхищенный взгляд на обстановку вокруг. Он никогда не встречал никого, похожего на нее — она смотрела на мир сквозь розовые очки.

— Очень заманчиво, напоминает красивую ожившую открытку. Но мне не под силу его содержать, если только общество по историческому наследию не поможет. Как думаете, они помогут?

Искры в ее глазах померкли.

— А что насчет квартиры в Лондоне? Если вы и правда хотите остаться жить здесь, то может вам лучше продать ее? Сколько она стоит?

Он не любил говорить о деньгах с кем бы то ни было, но Милли почему-то это другое дело.

— Где-то полмиллиона, наверное.

— И она у вас, наверное, взята в кредит или вы ее снимаете?

— Нет, она моя, я купил ее на доходы с книг. Может быть, я мог бы продать и машину.

У неё вытянулось лицо.

— Но здесь вам удастся выручить всего несколько тысяч.

— У меня Ванквиш. — Он ждал, что ее глаза тут же радостно вспыхнут, как у всякой нормальной девушки, когда она слышит название машины, но она непонимающе уставилась на него.

— Астон Мартин, — уточнил он, но выражение ее лица все равно не изменилось.

— За подержанный автомобиль подобного класса, я мог бы выручить сотни две.

— Ого, а вы и правда хороши в том, чем занимаетесь, раз можете себе позволить собственную квартиру и такую машину.

Он напрягся, внезапно пожалев о том, что ничего ей не рассказал о себе. Потому что тогда не возникло бы таких разговоров.

— Но этих денег не хватит, они уйдут на погашение долгов и на небольшой косметический ремонт. А вот что делать потом, я не знаю.

— По крайней мере, вы бы сбросили с плеч часть забот. Какой смысл держать две недвижимости, если вы собираетесь жить только в одной.

Он вздохнул.

— Я пока не знаю, как быть. Историческое наследие — моя последняя надежда. Я даже не думал, что делать дальше, если вы мне не поможете. Как думаете, вы могли бы взять на себя этот проект?

Она уставилась в свой чай и откашлялась.

— Для начала нужно провести все анализы и исследования. Это большая работа, она займет некоторое время, нужно будет осмотреть все помещения. Я дам вам ответ через несколько дней.

Он кивнул.

— Понял, — сказал он разочаровано.

Хотя Милли изначально предупредила, что ей потребуется одна-две недели, но он надеялся, что она ответит ему хотя бы в общих словах, после того, как осмотрела замок.

— Я собираюсь пойти прогуляться по территории, чтобы получить представление о размере замка, его фундаменте, и узнать, может у строения есть какие-то оригинальные особенности. Не хотите пройтись со мной, расскажите о книгах, которые пишите?

Он стиснул зубы.

— Зачем это? Вы же сюда приехали ради замка. Мы не собираемся становиться лучшими друзьями. Кстати, меня работа ждет, так что... — Он указал на дверь, делая вид, что не видит, как ее лицо вспыхнуло румянцем обиды.

— Понятно. — Она встала, а он смотрел ей вслед, когда она тихонько прикрыла за собой дверь.

Именно так всегда начинались все разговоры с женщинами. «Расскажите мне о ваших книгах, а сколько вы зарабатываете, а ты купишь мне вот это? » Больше он не собирался идти этой дорожкой. И как досадно, что Милли, обладательнице такого прелестного личика и детской восторженности, удалось вытянуть из него за первые несколько часов их знакомства, куда больше, чем у большинства женщин за несколько недель. Он давно усвоил, что проще не доверять, нежели потом быть преданным. И он должен был поддерживать профессиональные отношения между ними, иного выбора не существовало.

Милли смотрела на скалы, на воду, драматично разбивающуюся о камни. Ветер раздувал волосы и одежду, и она то и дело чувствовала на коже соленые морские брызги. Солнце пекло голову, и на гребнях волн бликовали солнечные зайчики.

Кэмерон был козлом, и не заслуживал ее помощи. Надо бы прямо сейчас собрать вещи и, сообщив ему, что «Историческое наследие», не могут ничем ему помочь, уехать. Но она заметила, его уязвимость, его уже не раз ранили, и он явно пытается защитить себя от повторения ошибок прошлого. Ну как она могла его ненавидеть за это? Ей тоже в прошлом много раз делали больно.

Было в этом месте что-то такое, что вызывало в ней желание остаться, что удерживало ее. Здесь было гораздо больше, чем ей нужно знать по долгу службы.

Она обернулась, чтобы бросить взгляд на замок. Бесит, что общество по сохранению исторического наследия, скорее всего отвергнут его. У них было столько правил о том, кто может претендовать на получение их помощи, они отказали такому большому количеству красивых мест.

Она пошла обратно к замку по склону вверх. Замок действительно оказался намного больше, чем выглядел внутри. Даже с учетом башенок, визуально увеличивающих размер строения.

Замок в целом был прямоугольной формы, а это, в свою очередь могло означать, что скорее всего изначально это было нечто смотрового домика, с дополнительно пристроенными комнатами, переделанными под комнаты прислуги.

Все окна в банкетном зале на этой стороне были витражными, кроме четырех, зиявшие дырами. Эти комнаты, Кэмерон, кажется, ей не показал? Интересно, почему?

Она прищурилась от яркого солнечного света, неожиданно появившегося солнца из-за одной башни, когда она поднималась вверх по склону. Она шагнула вперед, прикрывая глаза и внезапно земля исчезла из-под ног. Она слепо начала цепляться за воздух, пытаясь прекратить падение, прежде чем приземлиться лицом в грязь в темной норе.

Она со стоном перевернулась на спину и огляделась по сторонам и увидела отверстие у себя над головой на расстоянии восьми футов. Другого пути выбраться не было.

Куда подевалась Милли? Прошло уже несколько часов, как она ушла и пирог, который он испек, в качестве извинения за свое хамское поведение, давно остыл на столе. За окном стемнело и начался дождь.

Может она избегала его.

А может она решила вернуться в деревню и засела в местном пабе. Хотя там ее встретят столь же «радушно», как и он.

На самом деле, мысль о том, что она попадет в руки местных чудиков, неожиданно обожгла его страхом и он, схватив фонарик и пиджак, поспешил в деревню.

На вершине утеса завывал ветер, когда он быстро шагал в деревню. Тепло дня уже сошло на нет и повеяло холодком.

Он вошел в деревню. Милые маленькие домики, казалось, спали в темноте, хотя свет в пабе горел.

Он толкнул дверь и все лица повернулись к нему, в пабе воцарилась мертвая тишина.

— Милли здесь? — Он огляделся по сторонам. Ее здесь не было, ее светлые волосы горели бы маяком в этом помещении.

— Может ее утащил Уги, — предположил Игорь, зыркнув единственным глазом на Кэмерона, но сделал он это так, словно совершенно не контролировал свое глазное яблоко.

— Нет здесь никакого Уги, — огрызнулся Кэмерон. Что за дурацкий миф.

— Уги, Уги, Уги, — проскандировал Игорь и остальные присоединившись к нему, тоже начали выкрикивать: — Уги, Уги, Уги.

Кэмерон развернулся и вышел, и стоило двери захлопнуться у него за спиной, как паб разразился смехом. Сборище придурков.

Он обошел деревню, все дома были погружены во тьму. Да куда же она подевалась, черт возьми?

Он зашагал обратно к замку. А что если она упала с утеса и разбилась насмерть? У него свело живот от страха.

Он вбежал в ворота и начал выкрикивать ее имя, водя туда-обратно фонариком. Ответа не было.

Он побежал в сторону скал, все еще выкрикивая ее имя, но лишь слова срывались с его губ, как ветер их уносил тут же прочь. Поэтому даже находись девушка где-то поблизости, она бы все равно его не услышала.

Он взобрался на вершину утеса и поводил лучом фонарика по камням внизу. Если она туда упала, то ее там уже не было.

Ветер неожиданно изменил направление и откуда-то из-за спины приглушенно прозвучало его имя.

Он развернулся и зашагал к замку, но тут он снова услышал свое имя, но уже громче.

— Милли! — выкрикнул он.

— Кэмерон! Сюда!

Он пошарил по земле фонариком и увидел прямо перед собой яму. Господи, она что свалилась в кроличью нору, как Алиса?

Он поспешил к краю и заглянув в яму, внизу, покрытая грязью и промокшая насквозь, стояла Милли. Она мужественно улыбалась, хотя он прекрасно видел, как ей холодно. Бог знает, сколько времени она провела там, но все равно находила в себе силы, чтобы улыбаться. Он почувствовал прилив облегчения — с ней все было в порядке.

— Меня как последнюю дуру угораздило свалиться сюда.

Кэмерон посветил фонариком и почувствовал, как во рту у него пересохло. Ее светлое платье на бретельках превратилось совсем в прозрачное из-за дождя и стало понятно, что она не надела бюстгальтер. Два темных соска настойчиво требовали внимания, а она не имела ни малейшего представления о том, насколько беззащитной сейчас выглядела. Вот дерьмо. Ему придется спасать ее не глядя на неё. Легко. Ему это по плечу.

Он улегся на самый край ямы и протянул вниз руку, пытаясь дотянуться до неё. Она подпрыгнула, пытаясь ухватиться за его руку, но ничего не выходило. Ей не хватало добрых нескольких дюймов... Она прыгала и с каждой попыткой грудь подпрыгивала вместе с ней. Чертова женщина и её грудь.

— Подождите, мне нужно что-нибудь найти, чтобы вытащить вас. — Он поднялся.

— Не переживайте, я никуда не уйду.

Он улыбнулся, и бросился к замку. Она не увидела ямы, потому что все вокруг заросло травой. Месяц назад он уволил садовника. Если она пострадала, то это на его совести.

Он побежал в сторону гаража, он был уверен, что там среди прочего барахла лежала добротная веревка. Он ворвался в гараж и судорожно начал обыскивать полки. Спустя несколько секунд он наконец нашел ее. Он схватил веревку и помчался назад, разматывая ее по дороге. Фонарик, который он оставил на краю ямы, служил ему маяком, указывающем дорогу.

— Отойдите, — крикнул он, прежде чем бросить вниз конец веревки. — Обвяжите ее вокруг талии.

Он почувствовал, как веревка несколько мгновений, то натягивалась, то ослабевала.

— Готово, — откликнулась Милли.

Кэмерон уперся ногами в землю и потянул веревку. Он почувствовал, как веревка натянулась, но сама девушка почти ничего не весила. Ему приходилось поднимать тяжести и побольше. Спустя несколько рывков, она появилась, он схватил девушку за руки и изо всех сил потянул ее на траву.

Она поднялась на ноги, слабо улыбаясь, но выглядела изможденной. Свет от фонарика осветил ее тело. Кэмерону хорошо была видна ее татуировка в виде дракона на правом боку, хвост которого опускался вниз к бедру и заканчивался бог знает где.

Кэмерон быстро отбросил веревку и рывком, сняв с себя пиджак, завернул ее в него, отчасти, чтобы ему не пришлось бы видеть ее невероятную фигуру. Не знай он всех обстоятельств, подумал бы, что она все это подстроила.

— Вы не поранились?

— Нет, только лодыжку сильно ушибла, но сильнее всего пострадала моя гордость. Надо было под ноги смотреть.

Ее волосы прилипли к коже, макияж почти полностью смылся и все же он еще никогда не видел более очаровательного существа, смотревшего на него широко распахнутыми голубыми глазами.

Она поежилась, и он внезапно взял ее на руки, и понес в замок.

Она хихикнула.

— Кэмерон, я вполне могу передвигаться самостоятельно.

— И свалиться в очередную яму? Я вам не доверяю.

Она вздохнула и прильнула к нему, обняв за шею, чтобы ее меньше трясло, пока он ее нёс. Тепло ее дыхания совершенно не помогало избавиться от неуместных мыслей.

Он пинком открыл дверь и усадил ее на стол.

— Уверены, что не пострадали? — Он внимательно оглядел ее, благодарный за то, что единственная часть ее тела, которую он мог теперь видеть — ее голени.

— Я в порядке, продрогла, но в порядке. Прошу вас, перестаньте так переживать. Обещаю, что не собираюсь подавать на вас в суд.

Ему даже на ум не пришел подобный поворот событий.

— Я наберу вам ванную, а после приготовлю ужин.

— Кэмерон...

Он зашагал к ванной, прежде чем она успела что-либо возразить, и принялся заполнять большую ванную горячей водой.

Он вернулся и жестом пригласил ее войти, надеюсь, что одарил ее взглядом не терпящем возражений.

Она вздохнула и соскользнула со стола, в результате чего пиджак и платье задрались до бедер. Господи, что же она делает с ним?!

Она скинула обувь, прошаркала мимо него в ванную и закрыла за собой дверь. Он прислонился лбом к двери и зажмурился.

Ее присутствие здесь грозило неприятностями.

— Кэмерон Хартстоун, я вижу ваши ноги под дверью. Если вы решили шпионить за мной, то вам несдобровать.

Она заигрывала с ним, но он отошел от двери. Едва ли она догадывается, к своему же благу, что он уже видел ее практически обнаженной.

Он старался занять себя, чтобы не думать о ней, лежащей в ванной всего в нескольких метрах от него. Он убрал ее туфли в сторону, которые она оставила по среди комнаты. Он поставил пирог и противень с картошкой обратно в духовку и развел огонь в камине у себя в гостиной. Потом он сходил за веревкой и фонариком, а после пытался отвлечь себя чтением газеты. Он услышал, как дверь в ванную открылась и спустя несколько мгновений она появилась в его гостиной, одетая в его халат и с чалмой из полотенца на голове.

Она была совершенно голой под халатом. Он сглотнул, стараясь отвести глаза от неё. И пахло от нее так же как от него, она воспользовалась его гелем для душа и шампунем. Тот факт, что она нечаянно пометила себя его запахом, почему-то заставил его почувствовать себя пещерным человеком. Как нечто настолько простое могло настолько изменить его?

Он поднялся.

— Присаживайтесь, ужин почти готов.

Она сделала то, о чем ее просили, а он вышел на кухню, лишь бы быть подальше от неё. Он вынул пирог и картошку и принес их в гостиную. Она свернулась в углу калачиком на софе, вытирая волосы.

— Пахнет восхитительно. Вам необязательно было это делать, — сказала она, беря тарелку. Но он еще не успел сесть, как она принялась уплетать пирог.

Он сел рядом с ней и начал есть, стараясь не смотреть на неё.

Он хотел сказать что-то, чтобы разрядить обстановку, из-за того, что нахамил ей ранее, но извинения всегда давались ему с трудом, и он уже истратил всю свою квоту на сегодня.

Она закончила с едой и поставила пустую тарелку на кофейный столик, а потом откинулась на спинку софы.

Он уставился на свою еду, которая, казалось, застряла у него в горле вместе с извинениями.

Он медленно закончил свой ужин, и когда не осталось ничего, что могло бы помешать или отвлечь, он сделал глубокий вздох, чтобы извиниться.

— Я хотел извиниться за свое поведение, когда вы спросили о моих книгах.

Он повернулся, чтобы посмотреть не ее реакцию и увидел, что она крепко спит. Он поставил свою тарелку на кофейный столик, поднял ее на руки и отнес к себе в спальню. Он положил ее на кровать и накрыл одеялом, а потом вернулся в гостиную.

На первом этаже было полным-полно кроватей, и он мог отнести ее в любую, чтобы не идти в комнату в башне, но предпочел уложить ее в ближайшую — в свою.

Он закатил глаза, когда снова улегся на диван и тихо включил телевизор. Это была жалкая причина, и ему это было известно, но это было его оправданием, и он решил придерживаться его.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒