Глава Вторая

Милли обошла деревья и увидела впереди кованые ворота в витиеватых завитушках и розочках довольно внушительных размеров. Эти ворота похоже принадлежали викторианской или эдвардианской эпохе. Ворота, конечно, были очень красивыми, но у неё кольнуло сердце. Это не обязательно означает, что замок был из той же эпохи, но она надеялась, что это не так. Историческое наследие, на которых она работала, не хочет иметь ничего общего с замком, если он эдвардианской эпохи. Их интересовали только древние реликвии, особенно периода средневековья.

Она хотела помочь Кэмерону, очень. Она несколько раз разговаривала с ним по телефону, и он произвел на неё впечатление, человека, находящегося на грани отчаяния. У него был такой глубокий, насыщенный, голос, который звучал так бархатисто... И она предположила, что ему где-то около пятидесяти. Она умела точно определять возраст не только домов.

Это была несбыточная мечта проснуться однажды утром и обнаружить, что вы были не просто хозяином чего-то, но владельцем этого замка. Однако из разговора с Кэмероном казалось, что это больше похоже на кошмар, нежели на мечту.

Он пожаловался ей на лопнувшие трубы, разбитые окна, прогнившие стены, и прочие проблемы, связанные с сыростью. Не такое наследство он надеялся получить.

Если замок достаточно стар и представляет собой культурно-историческую ценность, то государство вероятнее всего выкупит его у владельца, или, по крайней мере, выделит деньги, на реставрацию и содержание этого места. Владельцы могли бы превратить замок в местную достопримечательность, если найдут этот вариант приемлемым. Если она решит, что этот вариант жизнеспособен. Именно для этого она здесь — чтобы дать свою оценку. Крутой склон холма был определенно отрицательным моментом. Каждый год в Великобритании большие замки посещают тысячи людей. Дорога, по которой они с Диком сюда добирались, не могла выдержать большой наплыв людей в такую крошечную деревню. Но если данная собственность окажется стоящая, то ее компания выложит кругленькую сумму, чтобы улучшить ее.

Она провела пальцами по своему разноцветному звездному браслету, как она всегда это делала, когда ей действительно чего-то ужасно хотелось. Чаще всего этот браслет подводил ее, но иногда ее желания все же сбывались. Она мысленно пропела несколько строчек из песни: «Когда ты загадываешь на звезду»*.

— Пусть замок окажется чем-то волшебным, — прошептала она.

Она открыла ворота и те заскрипели в знак протеста. По нему скользили облака, закрывая солнце, отбрасывая длинные тени на изогнутую дорожку. Когда она вошла внутрь, вокруг неё закружил холодный ветер, и её светлые волосы начали хлестать ей лицо. Её летнее тонкое платье внезапно оказалось неуместным. В данный момент она бы не отказалась от жакета или кардигана. Английская погода такая непредсказуемая.

Милли вздрогнула и пошла дальше, убирая волосы с лица, чтобы наконец-то по-настоящему впервые посмотреть на замок Кловер. И неожиданно он оказался именно тем самым, о чем она столько грезила.

Её душа воспарила. Для того, кто рос одержимым всем, что связано с Диснеем, и по сей день остался преданным мышиной корпорации, спустя десяток лет, было настоящим счастьем увидеть реально существующий замок Золушки, воплотивший в себе все самые смелые девичьи мечты. Из всех частей замка торчали башенки, некоторые башенки — из других башенок. Но больших башней было всего четыре и всех их венчали канонические синие шпили. Стоя на дорожке, она смогла разглядеть и насчитать двадцать три синих шпиля, некоторые из них венчали башенки, иные были просто каноническими конусами со шпилями, целью которых было только дополнительное украшение замка. Все шпили были длинными – на золотом флагштоке реяло алое знамя с жутким драконом по середине, полощущимся на самой вершине. Она повнимательнее пригляделась к гербу на флаге — дракон, защищая сердце, окружает его кольцом своего тела — до жути походил на татуировку у нее на правом боку.

Замок был прекрасен, но её сердце ухнуло вниз. Ему не могло быть больше сотни лет. Он очень напоминал Баварский стиль и выстроен был только красоты ради, но не для защиты.

Он был оснащен и великолепным разводным мостом посреди передней стены замка, но пройдя дальше по дорожке, она увидела, что рва не существовало и в, через который нужно было бы перекидывать этот мост.

Складывалось такое впечатление, что кто-то однажды захотел построить замок. Этот кто-то посмотрел на другие замки и решил взять у каждого по чуть-чуть — причем, совершенно неважно стоило этого делать или нет. Как в случае с количеством шпилей.

Стоявший на вершине холма замок с морем на заднем плане представлял собой невероятное зрелище. Он был волшебным, надменным, прекрасным и одновременно с этим... замком, представляющим собой историческую ценность, тут и не пахнет.

Поэтому она с чистой совестью может развернуться и отправится домой. К тому же в конце недели у неё день рождения, и она очень не хотела работать в свой день рождения. И если она уйдет прямо сейчас, то её отпуск может начаться на несколько дней раньше. Но она обещала Кэмерону, что останется на неделю и проведет все анализы и исследования. Он уже заплатил довольно солидную сумму, соответствующую работе компании «Историческое Наследие» за её время и услуги, и хотя она могла вернуть деньги, должно быть еще хоть что-то, что она могла сделать для него. По крайней мере, она могла бы остаться на пару дней для того, чтобы прочувствовать это место.

Она ощущала себя не слишком разочарованной из-за в пустую потраченного времени, потому что место оказалось замечательным, и она обязательно переночует в комнате в одной из этих башен, в надежде, что та окажется достойной принцессы.

Милли стояла и любовалась этим чудом из чудес, и тут раздался лай. Но не успела она развернуться, как её повалила на землю масса черного меха.

— Грегори, НЕТ! — выкрикнул низкий голос.

Но Грегори, если так и в самом деле звали это чудовище, и не думал отступать. Встав над ней, Грегори принялся капать слюной ей на лицо, а потом и облизывать его, щекоча колким языком кожу Молли, от чего она начала хихикать.

Но тут пес неожиданно исчез и её рывком поставили на ноги. Она врезалась в стену твердых мышц и подняв взгляд встретилась с парой темных, почти черных глаз. Но ничего больше, кроме черных вьющихся волос, она разглядеть не сумела, потому что находилась слишком близко. Однако от него замечательно пахло, лесом и землей.

— О Боже, мне так жаль, не ожидал, что так резко вас дерну. — Он сделал шаг назад и Милли оглядела его, осознав, что во рту у неё совершенно пересохло. Этот парень был чертовски сексуальным. Темная щетина на нижней челюсти... А еще он был огромным, не тело, а груда мышц. На нем был надет костюм, который плотно обтягивал его мускулистые плечи. Она же себя чувствовала очень недоодетой в своем пляжном платьице и блестящих розовых кедах.

— О Боже, ваше платье, мне так жаль. — Он шагнул вперед и дотронулся до ее груди, пытаясь стереть два грязных пятна от лап, оставшихся на ткани. Его лицо немедленно побледнело, когда он понял, что сделал. Он отскочил назад, в ужасе таращась на неё. — Мне так жаль... Господи, мне так жаль.

Милли ничего не могла с собой поделать — ей стало жалко его.

— Какое необычное приветствие, но простого рукопожатия было бы достаточно.

Он какое-то мгновение просто таращился на неё, а потом от всей души рассмеялся. Мужчина протянул свою медвежью ладонь, и Милли пожала ее.

— Кэмерон Хартстоун.

Этот красавец и есть Кэмерон Хартстоун? Она ожидала увидеть кого-нибудь гораздо старше, может быть, даже курящего трубку и обутого в клетчатые тапочки.

— Милли Роуз. Мы говорили по телефону. Рада наконец-то познакомиться.

— Да конечно, проходите. — Он наклонился, чтобы поднять ее упавший чемодан. — Грегори, сидеть! Рядом! — скомандовал он черному лохматому чудовищу, глаз которого не было видно из-за копны длиной шерсти, но это с лихвой компенсировал розовый язык, свисавший из пасти. Размеры Грегори навели Милли на мысль, что она вполне могла бы проскакать на нем верхом. Чудище повиляло хвостом и убежало в направлении замка. Определенно, очень послушное существо. Кэмерон вздохнул и провел девушку через небольшую боковую дверь, слегка придерживая её рукой за талию. — Это не мой пес, он вроде как шел в комплекте с замком. Он появился здесь, стоило мне только переступить через порог, и больше не уходил. И он не принадлежит никому из деревенских, так что, похоже, я несу за него ответственность.

Он явно нервничал, хотя она не понимала, из-за чего. Он дернул воротник, ему определенно было не комфортно в рубашке и галстуке. Неужели он оделся специально для неё?

Она очутилась в теплой кухне с большим деревянным столом, стоящим посередине и деревянными скамьями с обеих сторон. Стены были выкрашены в уютный терракотовый цвет. Она услышала вкусный терпкий запах и у неё немедленно скрутило живот. В одном из углов комнаты стояла Ага** и на ней что-то булькало в огромной кастрюле.

— Я приготовил нам скромный обед. Когда ваш начальник к нам присоединится?

— Мой начальник? У меня вообще-то его нет. Ну моим начальством в некотором роде является совет директоров Исторического Наследия, но в основном я работаю на себя.

У неё ёкнуло сердце: он тоже ожидал кого-то постарше.

— Ну хорошо, а ученые, историки, все те люди, которые будут проводить анализы?

— Это буду я.

Он уставился на неё во все глаза, с неподдельным выражением разочарования на лице. А потом, брезгливо оглядев ее с головы до ног, спросил:

— Кто решил приколоться и прислать ко мне дитя? Ваши представления об истории, наверное, ограничены случившимся в Истэндерах на прошлой неделе.

У Милли отвисла челюсть. Ей не в первой встречаться с предубеждением, когда она появилась в таких исторических местах. Благодаря длинным светлым волосам, большим голубым глазам, румяным щечкам и стилю а-ля Мэри Поппинс, никто не думал, что она в принципе хоть что-то знает об истории. Она понимала, что розовые заколочки в волосах и обувь в блестках, так же не помогали произвести надлежащие первое впечатление, но чаще всего люди ограничивались шуточками в ее адрес. Поэтому замечание по поводу её знаний ранило. И прежде ее еще ни разу не называли ребенком. Этот мужчина был скорее всего лет на пять старше неё, не больше. Но она знала, что из-за своего низкого роста выглядела еще моложе.

Она выпрямилась, правда это не сыграло никакой роли в уменьшении разницы в росте между ними.

— Я не дитя. Мне двадцать восемь лет. А вы засранец с предрассудками. Вы видите светлые волосы и красивое платье, и автоматически принимаете меня за дурочку. У меня докторская степень в области археологии и исторической архитектуры, а еще степень магистра в области сохранения наследия и степень бакалавра наук по средневековой истории. У меня большой опыт в дендрохронологических и геофизических исследованиях, и моя докторская степень позволяет проводить детальное исследование археологических памятников, раскопок и исторических зданий. Я гарантирую, что знаю больше об этом замке, чем знаете вы, но если я для вас не достаточно хороша, тогда я с радостью покину вас прямо сейчас, тем самым, лишив вас возможности поработать со мной.

Милли рванула к двери, но он опередил ее, захлопнув дверь, которую она успела только приоткрыть.

— Вы не можете уехать.

— Вот и посмотрим. — Она дернула дверь, но он прижал ее собой, поэтому та не поддалась. Девушка предприняла еще одну попытку.

— Простите.

Она перестала дергать дверь, но ручку не отпустила.

— Мне правда очень жаль.

Она увидела честность и раскаяние в его глазах.

— Я вас обидел, но я этого совсем не хотел. Последние пару недель выдались по-настоящему тяжелыми. Откровенно говоря, последние пару месяцев. Умер мой отец и я унаследовал это место, а потом посыпались проблемы одна за другой. Он был по уши в долгах, и с его смертью, они, разумеется, никуда не делись. Это место не приносило никаких денег, а он все равно продолжал платить всему персоналу, но я до сих пор не могу разобраться каким образом он это делал, где брал деньги. Мне пришлось распустить весь персонал, и теперь вся деревня меня ненавидит. Я просмотрел все его документы, но проблемы продолжают сыпаться как из рога изобилия. Без персонала это место просто развалится. У меня нет денег ни на ремонт, ни на оплату его долгов и откровенно говоря сейчас меня очень привлекает идея продать это место сети отелей для превращения замка в пятизвездочный отель. Вы моя последняя надежда. В общем, я посмотрел на вас и решил, что...

— Вы решили неверно.

— Я знаю, мне жаль. Я не имел никакого права судить вас по внешности. По правде говоря, я плохо разбираюсь в людях. Мне уже давно следовала усвоить, что нельзя судить книгу по обложке. Люди, которым я доверял, предавали меня. Я встречался с девушками-моделями, они хорошо смотрятся, когда идут с тобой под руку, но просить большего от них не стоит и... В общем, мне очень жаль. Прошу вас, останьтесь, хотя бы на обед, чтобы я смог вымолить у вас прощение.

Милли почувствовала, что сдалась. Она не умела долго злиться. Кроме того, она умирала с голоду, а кипевший на плите суп, пах просто изумительно.

— Хорошо, я останусь на обед, но останусь ли я дольше будет зависеть от того, насколько хорош суп.

Его губы дернулись в нерешительной улыбке, и он жестом пригласил её садиться.

— Значит, теперь все зависит от чертова супа. Если бы я знал, то возможно продумал бы рецепт получше, вместо того, чтобы просто побросать все в кастрюлю и с небольшим количеством приправы.

Она присела на скамью и наблюдала за тем, как он разливал суп по двум большим пиалам. И делал он это крайне неуклюже. Суп расплескался, но ему видимо, было плевать. Она заметила два больших куска мяса, крупные куски картофеля, целые соцветия цветной капусты, которые не помешало бы разобрать на соцветия поменьше или, по крайней мере, нарезать. Потом он взял большой каравай и разорвал его на ломти. Он поставил одну тарелку перед ней и положил рядом на стол ломоть хлеба, даже не удосужившись позаботиться для тарелки для него. Этот мужчина определенно не знал, что такое хорошие манеры. Он сел напротив нее и взял большой кусок хлеба. Он был похож на пещерного человека, но каким-то образом это его мужланское поведение немного взбодрило её.

— А вы всегда с таким энтузиазмом обращаетесь с едой?

Его ложка застыла на полпути ко рту.

— Но похоже это работает.

Он жестом пригласил ее попробовать? и она сделала небольшой глоток со своей ложки. Бульон оказался густым, насыщенным и очень вкусным.

— Очень неплохо. Вы и хлеб испекли сами?

Он кивнул, прежде чем откусить еще один большой кусок от ломтя.

— Это картофельный хлеб.

Она отщипнула небольшой кусочек хлеба и попробовала его. У него был восхитительный вкус.

— А вы и правда очень хорошо овладели методикой «брошу все в кастрюлю и посмотрю что получится».

Он смущенно пожал плечами.

— Примерно также я пишу свои книги.

— Что за книги вы пишите?

— Детские, с волшебными лесами, суперспособносями и приключениями. Но я никогда не знаю заранее чем все закончится. Я не следую никаким правилам. Многие мои друзья-писатели делают заметки, рисуют карты, продумывают характеры, биографические справки, я же ничем таким не занимаюсь, просто сажусь и пишу. И похоже людям нравится. То есть я хочу сказать, что получаю за это достаточно денег, которых хватает на жизнь и оплату счетов, но я не собираюсь в ближайшее время покупать остров в Карибском море.

— Ну раз вы получаете достаточно денег, чтобы посвящать писательству всё время, значит, должно быть вы занимаетесь своим делом.

Он снова пожал плечами, явно не заинтересованный в стремлении снискать одобрение.

— Я бы с удовольствием их прочла.

Он помотал головой.

— Они очень детские, уверен, вы такое не читаете.

— Как мы уже выяснили, мои интересы резко контрастируют с вашими представлениями обо мне.

— А ну да, точно. — Он проглотил кусок хлеба и потупил взор.

Она вздохнула. Ей не хотелось, чтобы он чувствовал себя неуютно рядом с ней. Она уже пожалела о своем маленьком срыве, случившемуся ранее. Обычно она вела себя гораздо профессиональнее.

— Спасибо, что позволили мне остановиться в замке, здесь поблизости не оказалось ничего подходящего, кроме крошечной комнатки в мотеле с завтраком, но когда там прорвало трубы и домик затопило, я не знала куда податься.

— Все в порядке, — ответил Кэмерон голосом который говорил об обратном.

— Это не значит, что вы должны готовить для меня. Это очень вкусно, — она указала на свой суп. — Но я могу о себе позаботиться. Полагаю, что в деревне есть магазин. Я могу что-нибудь купить там и приготовить. Не беспокойтесь.

— Здесь полно еды, глупо будет готовить по-отдельности, если вы конечно не сидите на какой-нибудь своеобразной диете, — он мельком бросил взгляд на её стройную фигуру.

Все обычно думали, что она питается очень здоровой пищей, что и близко не было к правде.

— Я не привередливая в еде.

— Тогда может мы будем есть вместе.

— Не хочу быть вам в тягость.

— И не будите. Я буду работать, а вы будете заниматься своими анализами, измерениями и прочим, поэтому я надеюсь... то есть я хотел сказать, наверное, мы будем редко видеться.

Он не хотел, чтобы она была здесь, и от этого сердце сжалось почему-то еще сильнее. Ну что ж, если он не хотел, чтобы она здесь задерживалась, может ему и не стоит помогать, может она останется только на ночь.

— Расскажите про замок.

Он посмотрел на неё через стол.

— Я мало знаю. Я жил здесь когда-то, но когда мне было около шести лет, мама забрала меня отсюда. Больше я никогда не видел своего отца и не приезжал сюда. Они всегда ругались, особенно из-за нехватки денег, даже тогда. Мама хотела продать этот дворец и переехать, но папа был против, поэтому она ушла. Я знаю, что замок принадлежал семье ни одну сотню лет, отсюда и довольно неприятный титул Лорда, который мне завещан.

Милли выпрямилась. Замок снаружи не производил впечатление такого старого, но это не означало, что он не претерпел за последнее время каких-либо изменений и обновлений. Может за фасадом Золушкиного замка скрывается нечто захватывающие и загадочное.

Прим. переводчика: *Песня из мультфильма «Пиноккио», удостоенная премии Оскара;

**популярная марка кухонных плит в Англии;

***Истэндеры (популярный многосерийный телевизионный фильм о повседневной жизни жителей одной из площадей в лондонском Ист-Энде (East End); передаётся Би-би-си-1 (BBC 1) с 1985)

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒