Хелпикс

Главная

Контакты

Случайная статья



е) про­вин­ции

⇐ ПредыдущаяСтр 9 из 12Следующая ⇒


Роль про­вин­ций в жиз­ни рим­ской дер­жа­вы труд­но пере­оце­нить. На рубе­же эр в них про­жи­ва­ло при­мер­но 80—90% все­го насе­ле­ния рим­ской дер­жа­вы. Рим­ская армия напо­ло­ви­ну сос­то­я­ла из про­вин­ци­а­лов. Дохо­ды рим­ской каз­ны фор­ми­ро­ва­лись почти цели­ком за счет соби­рав­ших­ся в про­вин­ци­ях нало­гов и пода­тей.

Отно­ше­ние рим­лян к про­вин­ци­ям во мно­гом опре­де­ля­лось тра­ди­ци­он­ны­ми пред­с­тав­ле­ни­я­ми. Вся про­вин­ци­аль­ная зем­ля по пра­ву заво­е­ва­ния счи­та­лась соб­с­твен­но­стью рим­ско­го наро­да, а сами про­вин­ции — как бы его поме­стья­ми (по выра­же­нию Цице­ро­на).

Одна­ко в соо­т­вет­с­твии с теми же пред­с­тав­ле­ни­я­ми рим­ляне долж­ны были забо­тить­ся о сохра­не­нии мира и поряд­ка на под­влас­т­ных им зем­лях и о бла­ге под­влас­т­ных им наро­дов. Офи­ци­аль­но про­вин­ци­а­лы назы­ва­лись в Риме не под­дан­ны­ми, а союз­ни­ка­ми.

Орга­ни­зуя управ­ле­ние сво­и­ми про­вин­ци­я­ми и их экс­плу­а­та­цию, рим­ляне издав­на стре­ми­лись опе­реть­ся там, где это было воз­мож­но, на горо­да антич­но­го типа (поли­сы) и пра­вя­щую ими знать. Она в свою оче­редь гото­ва была пой­ти на союз с Римом при усло­вии уче­та ее инте­ре­сов.

Но под­дер­жи­вать вза­и­мо­вы­год­ное сотруд­ни­че­с­тво меж­ду Римом и про­вин­ци­я­ми, цен­траль­ной и мес­т­ны­ми эли­та­ми было очень слож­но в усло­ви­ях гос­по­д­с­тва кор­рум­пи­ро­ван­ной рим­ской зна­ти (ноби­ли­те­та) и бес­ко­неч­ных граж­дан­ских войн и граж­дан­ских смут.

По сло­вам одно­го из рим­ских ора­то­ров, знат­ные намес­т­ни­ки, а так­же дру­зья и кли­ен­ты, сос­тав­ляв­шие их сви­ту, при­во­зи­ли в про­вин­ции амфо­ры, пол­ные вина, а уво­зи­ли отту­да амфо­ры, пол­ные денег. А рим­ских откуп­щи­ков государ­с­твен­ных пода­тей и нало­гов (пуб­ли­ка­нов), печаль­но зна­ме­ни­тых сво­ей нена­сыт­ной алч­но­стью, сами же рим­ляне назы­ва­ли раз­бой­ни­ка­ми.

При рес­пуб­ли­ке про­вин­ции явля­лись не столь­ко «поме­стья­ми рим­ско­го наро­да», сколь­ко управ­ляв­шей ими рим­ской зна­ти, пред­с­тав­ляв­шей собой вер­хуш­ку сена­тор­ско­го сосло­вия, а так­же соби­рав­ших в них нало­ги и пода­ти ком­па­ний рим­ских пуб­ли­ка­нов — «цве­та всад­ни­че­ско­го сосло­вия».

Хищ­ни­че­ская экс­плу­а­та­ция про­вин­ций при­во­ди­ла к исто­ще­нию ресур­сов и тер­пе­ния их насе­ле­ния. Цице­рон с горе­чью кон­с­та­ти­ро­вал: «Про­вин­ци­а­лы нена­ви­дят само имя рим­лян и гото­вы вос­с­тать при пер­вом удоб­ном слу­чае».

Когда с уста­нов­ле­ни­ем прин­ци­па­та был поло­жен конец бес­кон­троль­но­му вла­ды­че­с­тву рим­ской зна­ти и бес­ко­неч­ным граж­дан­ским сму­там и вой­нам, поло­же­ние про­вин­ций изме­ни­лось к луч­ше­му.

Новые пра­ви­те­ли рим­ской дер­жа­вы были заин­те­ре­со­ва­ны в пла­но­мер­ной экс­плу­а­та­ции про­вин­ций и в под­держ­ке мес­т­ной горо­д­ской зна­ти. Когда намес­т­ник Егип­та пред­ло­жил Тибе­рию соби­рать в сво­ей про­вин­ции зна­чи­тель­но боль­ше нало­гов и пода­тей, тот отка­зал­ся от это­го, заявив: «Хоро­ший пас­тух стри­жет сво­их овец, а не сди­ра­ет с них шку­ру». Такое же отно­ше­ние к про­вин­ци­ям харак­тер­но и для боль­шин­с­тва дру­гих прин­цеп­сов.

Август и его пре­ем­ни­ки раз­ра­бо­та­ли и посте­пен­но осу­ще­с­тви­ли сис­те­му мер по борь­бе с кор­руп­ци­ей рим­ских намес­т­ни­ков и пуб­ли­ка­нов. Намес­т­ни­ки «про­вин­ций цеза­ря», а затем и «про­вин­ций рим­ско­го наро­да» посте­пен­но ока­за­лись в пол­ной зави­си­мо­с­ти от прин­цеп­са.

При отъ­ез­де в про­вин­цию они полу­ча­ли от него подроб­ные инс­трук­ции (ман­даты), кото­ры­ми обя­за­ны были руко­во­д­с­тво­вать­ся. Кро­ме того, они под­дер­жи­ва­ли пере­пис­ку с прин­цеп­сом и в слу­чае, когда у них воз­ни­ка­ли сомне­ния, обра­ща­лись к нему за сове­том.

У про­вин­ци­а­лов появи­лись новые воз­мож­но­с­ти для борь­бы с зло­упо­треб­ле­ни­я­ми намес­т­ни­ков. Теперь они мог­ли апел­ли­ро­вать к прин­цеп­су на при­го­во­ры намес­т­ни­ков или про­ку­ра­то­ров. Кро­ме того, они мог­ли жало­вать­ся на дей­с­твия намес­т­ни­ков и про­ку­ра­то­ров в Рим, как от сво­е­го име­ни, так и от име­ни сво­е­го горо­да или даже сво­ей про­вин­ции.

Эти жало­бы мог­ли раз­ру­шить карье­ру намес­т­ни­ка или даже выз­вать судеб­ное раз­би­ра­тель­с­тво его дела в сена­те. Осуж­ден­ный намес­т­ник обыч­но при­го­ва­ри­вал­ся к штра­фу и изгна­нию или к исклю­че­нию из сена­тор­ско­го сосло­вия.,

Для отправ­ле­ния импе­ра­тор­ско­го куль­та был созда­ны Сове­ты про­вин­ций, вклю­чав­шие в себя пред­с­та­ви­те­лей вхо­див­ших в них горо­д­ских общин. Они обыч­но посы­ла­ли бла­годар­с­твен­ное пись­мо импе­ра­то­ру после отъ­ез­да в Рим оче­ред­но­го намес­т­ни­ка. Если тот не поль­зо­вал­ся популяр­но­стью у про­вин­ци­а­лов, Совет не отправ­лял пись­ма, и у намес­т­ни­ка мог­ли быть непри­ят­но­с­ти по служ­бе. Поэто­му ему при­хо­ди­лось забо­тить­ся о заво­е­ва­нии под­держ­ки и бла­го­рас­по­ло­же­ния вли­я­тель­ных про­вин­ци­а­лов, «обха­жи­вать» их так, как рань­ше кан­ди­да­ты в маги­с­тра­ты «обха­жи­ва­ли» сво­их изби­ра­те­лей.

Инфор­ма­цию о зло­упо­треб­ле­ни­ях намес­т­ни­ков прин­цепс мог полу­чить от про­ку­ра­то­ров-всад­ни­ков и сво­их рабов и отпу­щен­ни­ков, слу­жив­ших в про­вин­ци­ях.

Важ­ную роль в борь­бе с кор­руп­ци­ей и зло­упо­треб­ле­ни­я­ми игра­ла вве­ден­ная при Авгу­сте новая сис­те­ма сбо­ра нало­гов и пода­тей. Отныне сбор пря­мых нало­гов был ото­бран у рим­ских пуб­ли­ка­нов и пору­чен мес­т­ной горо­д­ской зна­ти: маги­с­тра­там и деку­ри­о­нам про­вин­ци­аль­ных горо­дов.

С помо­щью этой зна­ти пред­с­та­ви­те­ли рим­ской вла­с­ти ста­ли регу­ляр­но про­во­дить в про­вин­ци­аль­ных горо­дах ценз. На осно­ве его дан­ных опре­де­ля­лась общая сум­ма пря­мых нало­гов, кото­рую еже­год­но долж­ны были соби­рать и вно­сить в рим­скую каз­ну горо­д­ские вла­с­ти.

Раз­ме­ры норм нало­го­об­ло­же­ния уста­нав­ли­ва­лись с рас­че­том полу­чать мак­си­мум воз­мож­но­го, не разо­ряя при этом нало­го­пла­тель­щи­ков. Они нас­толь­ко хоро­шо отве­ча­ли сво­е­му пред­на­зна­че­нию, что попыт­ки отдель­ных пре­ем­ни­ков Авгу­с­та уве­ли­чить или умень­шить их тер­пе­ли крах. Рано или позд­но при­хо­ди­лось воз­вра­щать­ся к тому, что было вве­де­но Авгу­с­том.

Теперь отве­чав­шие за сбор нало­гов маги­с­тра­ты и деку­ри­о­ны в слу­чае нало­го­вых недо­и­мок обя­за­ны были воз­ме­щать раз­ни­цу из соб­с­твен­ных средств. Прав­да, в эпо­ху «авгу­с­то­ва мира» это слу­ча­лось не час­то. Зато они ста­ли играть более актив­ную роль не толь­ко в управ­ле­нии сво­и­ми горо­д­ски­ми общи­на­ми, но и в про­вин­ци­аль­ном управ­ле­нии в целом.

К тому же они полу­чи­ли новые обшир­ные пол­но­мо­чия и мог­ли исполь­зо­вать их в сво­их инте­ре­сах, пере­кла­ды­вая основ­ное бре­мя по выпла­те нало­гов на сель­ский и горо­д­ской плебс.

С дру­гой сто­ро­ны, в отли­чие от стре­мив­ших­ся к быс­т­ро­му обо­га­ще­нию рим­ских пуб­ли­ка­нов, они не мог­ли поз­во­лить себе разо­рять и про­да­вать в раб­с­тво мес­т­ных нало­го­пла­тель­щи­ков. Ведь в этом слу­чае им самим при­шлось бы выпла­чи­вать все пря­мые нало­ги.

Таким обра­зом, меж­ду цен­траль­ной вла­стью и мес­т­ны­ми горо­д­ски­ми эли­та­ми уста­нав­ли­ва­ет­ся вза­и­мо­при­ем­ле­мый баланс инте­ре­сов и на этой осно­ве нала­жи­ва­ет­ся вза­и­мо­вы­год­ное сотруд­ни­че­с­тво.

Разу­ме­ет­ся, оно было воз­мож­но лишь в урба­ни­зи­ро­ван­ных рай­о­нах, где веду­щую роль игра­ли горо­д­ские граж­дан­ские общи­ны. Поэто­му цен­траль­ная власть вся­че­ски спо­соб­с­тво­ва­ла рас­про­с­тра­не­нию и укреп­ле­нию горо­дов антич­но­го типа. Прин­цеп­сы неод­но­крат­но заяв­ля­ли, что счи­та­ют сво­им дол­гом содей­с­тво­вать осно­ва­нию новых горо­дов и про­цве­та­нию ста­рых. Успеш­ная урба­ни­за­ция рим­ской дер­жа­вы в эпо­ху Прин­ци­па­та и рас­цвет в ней горо­д­ской жиз­ни сви­де­тель­с­тву­ют о том, что эти заяв­ле­ния не были пус­тым зву­ком.

В пер­вое вре­мя после уста­нов­ле­ния прин­ци­па­та меры по борь­бе с кор­руп­ци­ей не все­гда ока­зы­ва­лись дей­с­твен­ны­ми. Мно­гие намес­т­ни­ки и про­ку­ра­то­ры по-преж­не­му рас­смат­ри­ва­ли про­вин­ции как свою закон­ную добы­чу и гото­вы были делить­ся награб­лен­ным с судья­ми — сена­то­ра­ми и даже с самим прин­цеп­сом. Про­вин­ци­а­лам не все­гда уда­ва­лось зас­та­вить рим­ские вла­с­ти откли­кать­ся на свои жало­бы.

Вымо­га­тель­с­тва и кор­руп­ция пред­с­та­ви­те­лей рим­ской вла­с­ти в про­вин­ци­ях, хотя и не дос­ти­га­ли таких мас­шта­бов, как рань­ше, но все еще про­дол­жа­ли оста­вать­ся серьез­ной про­бле­мой. Про одно­го из назна­чен­ных Авгу­с­том намес­т­ни­ков гово­ри­ли, что он при­был бед­ным чело­ве­ком в бога­тую про­вин­цию, а уехал бога­тым чело­ве­ком из бед­ной про­вин­ции.

Одна­ко ситу­а­ция посте­пен­но меня­ет­ся в свя­зи с изме­не­ни­ем поло­же­ния самих про­вин­ций. В них все боль­ше и боль­ше рас­про­с­тра­ня­ют­ся горо­да и куль­ту­ра антич­но­го типа, латин­ский язык на Запа­де и гре­че­ский — на Вос­то­ке рим­ско­го мира.

С пере­хо­дом к прин­ци­па­ту начи­на­ет­ся широ­кое рас­про­с­тра­не­ние рим­ско­го граж­дан­с­тва за пре­де­ла­ми Ита­лии. Цезарь, а затем Август и его пре­ем­ни­ки начи­на­ют выво­дить в про­вин­ции коло­нии рим­ских граж­дан.

Сре­ди послед­них вышед­шие в отс­тав­ку вете­ра­ны, без­зе­мель­ные пле­беи из само­го Рима и муни­ци­пи­ев, полу­чив­шие граж­дан­ские пра­ва отпу­щен­ни­ки. В чис­ле пер­вых таких коло­ний были вос­с­та­нов­лен­ные зано­во Кар­фа­ген и Коринф. Они очень быс­т­ро ста­ли мно­го­люд­ны­ми про­цве­та­ю­щи­ми горо­да­ми, сто­ли­ца­ми про­вин­ций.

Одновре­мен­но начи­на­ет­ся широ­кая раз­да­ча рим­ско­го граж­дан­с­тва про­вин­ци­а­лам и предо­с­тав­ле­ние ста­ту­са муни­ци­пия про­вин­ци­аль­ным горо­дам в наи­бо­лее рома­ни­зи­ро­ван­ных про­вин­ци­ях.

Хотя такая поли­ти­ка не была осо­бен­но популяр­ной у жите­лей Рима и Ита­лии, она актив­но, хотя и не столь откры­то и поспеш­но, как при Цеза­ре, про­во­ди­лась в жизнь Авгу­с­том и его пре­ем­ни­ка­ми.

Рядо­вые про­вин­ци­а­лы с нача­ла прин­ци­па­та мог­ли при­об­ре­с­ти рим­ское граж­дан­с­тво для себя и чле­нов сво­ей семьи в награ­ду за служ­бу во вспо­мо­га­тель­ных час­тях рим­ской армии.

С сере­ди­ны I в. н. э. в наи­бо­лее рома­ни­зо­ван­ных запад­ных про­вин­ци­ях мно­гие горо­да полу­ча­ют ста­тус коло­нии, кото­рый предо­с­тав­ля­ет рим­ское граж­дан­с­тво всем мес­т­ным граж­да­нам, или латин­ско­го муни­ци­пия. В муни­ци­пии рим­ским граж­дан­с­твом наде­ля­ли всех мес­т­ных граж­дан, имев­ших ранг горо­д­ско­го сена­то­ра (деку­ри­о­на) или зани­мав­ших пост горо­д­ско­го маги­с­тра­та.

В вос­точ­ных гре­ко­языч­ных про­вин­ци­ях было мень­ше коло­ний и муни­ци­пи­ев. Но мно­гие бога­тые и вли­я­тель­ные граж­дане мес­т­ных горо­дов вме­сте со сво­и­ми семья­ми полу­ча­ли рим­ское граж­дан­с­тво от намес­т­ни­ков про­вин­ций и прин­цеп­сов.

Во II в. н. э., счи­та­ю­щем­ся «золо­тым веком» Рим­ской импе­рии, в про­вин­ци­ях, по всей види­мо­с­ти, про­жи­ва­ло боль­ше рим­ских граж­дан, чем в Ита­лии. При­мер­но, поло­ви­на рим­ских сена­то­ров и почти все импе­ра­то­ры это­го вре­ме­ни были по сво­е­му про­ис­хож­де­нию про­вин­ци­а­ла­ми.

С сере­ди­ны II в. н. э. наря­ду со ста­рым деле­ни­ем на рим­ских граж­дан и чуже­зем­цев (пере­гри­нов) появ­ля­ет­ся новое — на «почтен­ных» и «низ­ших». К почтен­ным, кото­рые ста­ли глав­ной опо­рой вла­с­ти, при­над­ле­жа­ли в первую оче­редь рим­ские сена­то­ры и всад­ни­ки. Воз­глав­ляв­шие мес­т­ное само­управ­ле­ние в Ита­лии и про­вин­ци­ях деку­ри­о­ны так­же счи­та­лись почтен­ны­ми, неза­ви­си­мо от того были или не были они рим­ски­ми граж­да­на­ми. Все осталь­ные сво­бод­ные (рим­ляне назы­ва­ли их пле­бе­я­ми), неза­ви­си­мо от граж­дан­с­тва, отно­си­лись к низ­шим.

Почтен­ные отныне обла­да­ли все­ми теми при­ви­ле­ги­я­ми, кото­рые неко­гда были у рим­ских граж­дан. Их нель­зя было судить за тяж­кие пре­с­туп­ле­ния нико­му, кро­ме прин­цеп­са, нель­зя под­вер­гать пыт­кам и телес­ным нака­за­ни­ям, при­го­ва­ри­вать к смер­ти или к каторж­ным рабо­там.

Рим­ские граж­дане, при­над­ле­жав­шие к низ­шим, поте­ря­ли свои былые судеб­ные при­ви­ле­гии, хотя фор­маль­но их никто не отме­нял. Они во мно­гом похо­ди­ли теперь на рядо­вых про­вин­ци­а­лов.

Когда по ука­зу импе­ра­то­ра Кара­кал­лы в 212 г. н. э. все сво­бод­ные под­дан­ные импе­рии полу­чи­ли рим­ское граж­дан­с­тво, это не выз­ва­ло сколь­ко-нибудь замет­но­го откли­ка ни в про­вин­ци­ях, ни в Ита­лии. Ста­тус рим­ско­го граж­да­ни­на к тому вре­ме­ни силь­но обес­це­нил­ся.

Посколь­ку в эпо­ху Позд­не­го прин­ци­па­та леги­о­ны и зна­чи­тель­ная часть цен­траль­ной эли­ты рекру­ти­ру­ют­ся из про­вин­ци­а­лов, а мес­т­ная горо­д­ская знать посте­пен­но наде­ля­ет­ся рим­ским граж­дан­с­твом и мно­же­с­твом при­ви­ле­гий, пред­с­та­ви­те­лям цен­траль­ной вла­с­ти, как в Риме, так и в самих про­вин­ци­ях при­хо­дит­ся счи­тать­ся с инте­ре­са­ми про­вин­ци­а­лов гораздо боль­ше, чем рань­ше.

Теперь про­с­тор для зло­упо­треб­ле­ний и вымо­га­тельств оста­вал­ся лишь в тех про­вин­ци­ях, где по тем или иным при­чи­нам антич­ная горо­д­ская общи­на не полу­чи­ла сколь­ко-нибудь широ­ко­го рас­про­с­тра­не­ния, а пред­с­та­ви­те­ли мес­т­ных элит — дос­ту­па к рим­ско­му граж­дан­с­тву и цен­траль­ной вла­с­ти. Имен­но в таких про­вин­ци­ях, как, напри­мер, Иудея, Еги­пет и Бри­та­ния, в эпо­ху золо­то­го века все еще слу­ча­лись круп­ные вос­с­та­ния про­тив рим­ской вла­с­ти. Одна­ко у нее было дос­та­точ­но сил, чтобы с ними боро­ть­ся, посколь­ку основ­ная мас­са насе­ле­ния жила в граж­дан­ских горо­д­ских общи­нах.

Разу­ме­ет­ся, это не озна­ча­ло, что боль­шин­с­тво жите­лей рим­ской дер­жа­вы ста­ли горо­жа­на­ми. Хотя коли­че­с­тво горо­дов силь­но вырос­ло в эпо­ху Прин­ци­па­та и дос­тиг­ло 2000, боль­шин­с­тво сво­бод­ных жите­лей граж­дан­ских горо­д­ских общин (око­ло 80%) были кре­стья­на­ми-соб­с­твен­ни­ка­ми, мно­гие из кото­рых едва сво­ди­ли кон­цы с кон­ца­ми, или арен­да­то­ра­ми зем­ли (коло­на­ми) в круп­ных поме­стьях, мно­гие из кото­рых не име­ли сво­е­го инвен­та­ря и не выле­за­ли из дол­гов.

К ним были близ­ки по сво­е­му поло­же­нию сель­ские рабы, кото­рых начи­на­ют «сажать на зем­лю» на манер коло­нов и даже назы­ва­ют ква­зи­ко­ло­на­ми. «Авгу­с­тов мир» дер­жал­ся на пле­чах этих людей, и имен­но они были самы­ми пас­сив­ны­ми и вме­сте с тем самы­ми упор­ны­ми его вра­га­ми.

Выда­ю­щий­ся рим­ский врач Гален в сво­ем трак­та­те, напи­сан­ном в сере­дине II в. н. э. в эпо­ху рас­цве­та «авгу­с­то­ва мира», рас­ска­зы­вая о самых рас­про­с­тра­нен­ных болез­нях и лекар­с­твах про­тив них, упо­мя­нул, что кре­стьяне чаще все­го стра­да­ют от желудоч­ных болез­ней и отрав­ле­ний. Ведь почти весь выра­щен­ный ими хлеб они сво­зят в горо­да в упла­ту нало­гов и арен­ды зем­ли. Поэто­му к весне, они, как пра­ви­ло, сами оста­ют­ся без хле­ба, начи­на­ют есть тра­ву и все что ни попа­дя, а в резуль­та­те боле­ют и даже ино­гда уми­ра­ют.

Это сви­де­тель­с­тво объ­яс­ня­ет, поче­му жизнь за пре­де­ла­ми горо­д­ских стен и гава­ней была столь неспо­кой­ной. Поче­му на пре­крас­ных рим­ских доро­гах не было про­хо­да от бан­ди­тов, а в морях, охра­ня­е­мых рим­ски­ми фло­ти­ли­я­ми, раз­бой­ни­ча­ли пира­ты. Поче­му не толь­ко на гра­ни­цах, но и во внут­рен­них обла­с­тях было так мно­го воен­ных постов, и чис­ло их посто­ян­но рос­ло. Поче­му бога­тые земле­вла­дель­цы неред­ко име­ли соб­с­твен­ную стра­жу и час­т­ные тюрь­мы, кото­рые нико­гда не пус­то­ва­ли.

Посколь­ку дале­ко не все вос­при­ни­ма­ли «рим­ский мир» как бла­го, он не мог быть по нас­то­я­ще­му проч­ным и дол­го­веч­ным. Уже в прав­ле­ние одно­го из послед­них Анто­ни­нов, импе­ра­то­ра-фило­со­фа Мар­ка Авре­лия (161—180 гг. н. э. ) сно­ва обос­т­ря­ют­ся все внут­рен­ние и внеш­ние про­ти­во­ре­чия, исче­за­ют покой и ста­биль­ность. Импе­рия под­вер­га­ет­ся напа­де­ни­ям пар­фян, гер­ман­цев и мав­ров, вос­с­та­ни­ям и меж­до­усоб­ным сму­там, теря­ет мно­же­с­тво под­дан­ных от голо­да и чумы. Каз­на посто­ян­но пус­та. Новые нало­ги под­дан­ным пла­тить не под силу, и импе­ра­то­ру при­хо­дит­ся про­да­вать двор­цо­вую утварь и дра­го­цен­но­с­ти, чтобы добыть сред­с­тва на про­дол­же­ние вой­ны с гер­ман­ца­ми.

Импе­ра­тор умер во вре­мя оче­ред­но­го похо­да, так и не увен­чав свои само­о­т­вер­жен­ные тру­ды реши­тель­ной победой. Его сын Ком­мод (180—192 гг. н. э. ) воз­ро­дил ста­рые тра­ди­ции импе­ра­то­ров-тира­нов. Исто­рик Дион Кас­сий, совре­мен­ник Ком­мо­да и импе­ра­то­ров из дина­с­тии Севе­ров (193—235 гг. н. э. ), счи­тал, что со смер­тью Мар­ка Авре­лия на сме­ну цар­с­тву из золо­та при­шло цар­с­тво из желе­за и ржав­чи­ны. Совре­мен­ные исто­ри­ки назы­ва­ют это кон­цом «авгу­с­то­ва мира». Не за гора­ми был конец эпо­хи Прин­ци­па­та.

Под­во­дя ито­ги поли­ти­ки цен­траль­ной вла­с­ти в отно­ше­нии про­вин­ций, мож­но отме­тить, что прин­цеп­сы еще более актив­но и после­до­ва­тель­но, чем их рес­пуб­ли­кан­ские пред­ше­с­твен­ни­ки, исполь­зо­ва­ли соци­аль­ную струк­ту­ру антич­но­го горо­да-госу­дар­с­тва для орга­ни­за­ции и уни­фи­ка­ции раз­лич­ных наро­дов рим­ской дер­жа­вы. Эта поли­ти­ка была эффек­тив­ной там, где были под­хо­дя­щие усло­вия суще­с­тво­ва­ния для горо­д­ской граж­дан­ской общи­ны, и до тех пор, пока она оста­ва­лась жиз­не­спо­соб­ной.

 


⇐ Предыдущая3456789101112Следующая ⇒
  

© helpiks.su При использовании или копировании материалов прямая ссылка на сайт обязательна.