Добыча тигра 14 страница

Тунгар ухмыльнулся. Пула чопорно поклонился, соглашаясь с ее мнением. - ‘Ваше Высочество. ’

- Однако мы не мстительный народ. Война должна быть предпринята только в крайнем случае’ - продолжала Рани.

Теперь уже Пула одобрительно кивнул головой.

- ‘Вы один из тех, кто носит шляпы? - сказала Рани.

Съежившись на полу, Кристофер не сразу понял, что она обратилась к нему. - Тунгар напомнил ему резким ударом по ребрам. - Отвечай Ее Высочеству, когда она соблаговолит обратиться к тебе. ’

Кристофер встал на колени и посмотрел вверх. Рани сидела на своем троне неподвижно и красиво, как индуистская богиня. Золотые браслеты и браслеты из слоновой кости покрывали ее тонкие руки; платье было расшито золотой нитью и жемчугом. Ее голову окружала диадема, а между глаз, как знак Бинди, свисал кулон с рубином. Из своих исследований в Калари Кристофер знал, что он представляет собой шестую чакру, средоточие скрытой мудрости. Ее миндалевидные глаза смотрели на него сверху вниз, непроницаемые и невыразимые.

- ‘Да. - Он кивнул. - ‘Да, я один из тех, кто носит шляпы. ’

- ‘Тогда как ты это объяснишь? ’

Она бросила взгляд на одного из своих слуг, который держал в руках кожаную сумку. Внимательно следя за каждым ее движением, он шагнул вперед и вывернул сумку. Уруми соскользнул на пол с тихим жужжащим звуком. Кристофер уставился на него, как кот на птицу, прикидывая расстояние и время, которое ему понадобится, чтобы добраться до него.

Тунгар поставил ногу на уруми и коснулся рукояти своего меча. Сообщение было безошибочным.

- ‘Я убежал из дома, - объяснил Кристофер. - Аасаан взял меня к себе в Калари и обучил искусству Каларипаятту. ’

- ‘Он лжет, - сказал Пула.

- Приведите мне любого англичанина, и когда он услышит, как я говорю, он поймет, что мы с ним одной нации, - взмолился Кристофер. Он не знал, почему это так важно для них, но понимал, что его жизнь зависит от национальности.

- ‘Ты можешь научить моих охранников пользоваться уруми? ’

Тунгар начал было протестовать, но Рани взмахом руки заставила его замолчать. Она ждала ответа Кристофера.

- ‘Я могу этому научить, - заявил он. Она хотела большего. - ‘Я могу научить их держаться вместе в бою, как это делают те, кто носит шляпы, и стрелять быстрее, чем когда-либо раньше. Я сделаю из них такую армию, какой никогда не было в этой стране. ’

- ‘В этом нет необходимости’ - запротестовал Пула. - Путь к величию лежит через торговлю. Война обедняет всех, кто предается ей. ’

Рани одарила его таким взглядом, что он мог бы свалить и слона. - ‘Люди, носящие шляпы, нанесли моему народу много увечий’ - объявила она. - Они должны понять, что мы гордый народ, не боящийся их кораблей и пушек. Если они не поклонятся мне, мы преподадим им урок, который они не скоро забудут. ’

Тунгар провел пальцами по подбородку, поглаживая шрам, рассекавший его лицо. - Ваше высочество мудры и справедливы. ’

- ‘Но я должна быть уверена в преданности этого существа мне. - Она говорила о Кристофере так, словно его здесь не было. Он понял только то, что она имела в виду, когда все глаза в комнате обратились к нему.

Кристофер поклонился. - ‘Я буду служить только Вашему Величеству. ’

Рани наклонилась вперед со своего трона. - ‘Вы грабили путников на моих дорогах, убивали моих подданных и оскорбляли моих советников. Можете себе представить, какое наказание мы оставляем для таких людей, как вы? ’

Кристофер подумал о тех людях, которых он видел, когда их пронзали на дороге. Первый из них, Виджай, возможно, уже почти мертв. Он с трудом сглотнул и кивнул.

- ‘Ты думаешь, что заслуживаешь лучшего? - спросила Рани.

- Я прошу милости у Вашего Высочества. Позвольте мне доказать свое раскаяние в ревностном служении, которое я вам окажу. ’

Рани задумалась над этим. - ‘Один из твоих спутников-бандитов все еще жив, - заметила она.

Она смотрела ему прямо в глаза, и по силе ее взгляда он понял, чего она хочет. Это было последнее испытание - возможно, единственный шанс доказать свою преданность и обеспечить себе жизнь и свободу. С безжалостной интуицией истинно сильного человека она сосредоточилась на единственной вещи, которая все еще что-то значила для него. Она хотела, чтобы он убил Тамаану.

Неужели ради этого он спас ее от прыжка в овраг? Он не мог этого сделать. Он снова искоса взглянул на уруми. Если бы он смог добраться до него, то смог бы убить их всех, пробиться в подземелье, освободить Тамаану и сбежать из дворца. Там должны быть конюшни. Они могли бы взять двух лошадей и ехать верхом - до самого Китая, если понадобится. Еще одно имя, еще одно новое начало.

Но затем разум и реальность нахлынули на него холодной темной волной. В комнате находилось двадцать охранников. Он умрет, даже не успев прикоснуться к уруми - или, что еще хуже, будет возвращен в подземелье. Он вспомнил боль и ужас, когда кол вошел в его тело. Он вспомнил стигийскую тьму подземелья. Он знал, каким должен быть его ответ.

- ‘Я убью этого бандита, - согласился он. - Отдай мне мою уруми, и я убью ее, а тебе подарю ее голову. ’

Выражение лица Рани оставалось бесстрастным, но что-то похожее на тень улыбки промелькнуло в ее глазах.

- ‘Я хочу, чтобы ты убил только одну женщину, а не всех людей в моем дворце. ’

Она щелкнула пальцами, и к ней подошел слуга, опустился перед ней на колени и протянул инкрустированную слоновой костью тиковую шкатулку. Рани подняла крышку и показала крошечный кинжал, сверкающий на шелковой подушке. Рукоять представляла собой полое золотое кольцо, сложенное лезвие было из полированной стали длиной всего в два дюйма. Рани вынула его из футляра и погладила, как ребенок свою любимую игрушку.

- ‘Это и есть баг-нах. Тигровый коготь, - сказала она Кристоферу. - Сомневаюсь, что ты видел такую же в Калари. ’

Кристофер отрицательно покачал головой. - ‘Это прекрасно’ - прошептал он с благоговейным трепетом, когда резьба, украшавшая клинок, поймала свет из окон высоко наверху и выпустила лучи отраженного солнечного света.

Рани надела кольцо на указательный палец правой руки. Лезвие снова легло ей на ладонь, и она обхватила его пальцами.

- Интимное оружие для интимной смерти, - прошептала она.

Она сняла тигровый коготь со своего пальца и передала его Тунгару.

- Отдай его тому, кто носит шляпу, - приказала она, - и посмотрим, как он сидит на его руке. ’

Кристофер надел кольцо на палец и положил правую руку на Золотой коготь. Когда он разжал руку, он выпрыгнул сам собой. Он рубанул им направо и налево, и он зашипел, вращаясь в воздухе.

- Приведите ко мне эту женщину, - сказал он бесстрастным тоном. Рани кивнула, и Тунгар отдал приказ.

Они молча ждали в Большом зале. Никто не двигался, даже Рани.

Затем, наконец, послышался топот и шарканье ног, поднимающихся по лестнице из нижних комнат, и четверо телохранителей Рани вернулись в тронный зал.

Среди них ковыляла Тамаана, хотя Кристофер едва мог ее узнать. Подошвы ее ног были избиты до тех пор, пока они не стали кровоточащими. Они сорвали с нее все до единого лоскутки одежды. Ее запястья были связаны прямо перед собой. Ее спину крест-накрест пересекали яростные красные рубцы. Ее волосы свисали до пояса, спутанные от пота и засохшей крови. Ее глаза глубоко запали в глазницы черепа и были налиты кровью. Ее веки были опухшими и почти закрытыми. Они выбили ей почти все зубы, а челюсть была сломана, так что она не могла сомкнуть распухшие и разбитые губы.

Она неуверенно огляделась, пытаясь балансировать на опухших ногах. Ее глаза пробежали по лицу Кристофера, но она не выказала ни малейшего признака узнавания. Ее дыхание со свистом вырывалось из сломанного носа.

- Тамаана! - Он позвал ее по имени, и она огляделась вокруг дикими невидящими глазами, пытаясь найти источник этого знакомого голоса.

- ‘Они собираются освободить нас! - он сказал ей, и ее лицо сморщилось, когда она начала тихо плакать, ее грудь вздымалась, а плечи дрожали.

- ‘Ос…в... - ее губы сложились в слово, но она не могла его произнести. Он подошел к ней, жестом приказывая стражникам отпустить ее. Они попятились назад.

- Да, мы можем свободно пойти в более справедливое и красивое место, чем это. Свободно летать, как ласточки.

- Ласточки... - повторила она и теперь уже всхлипывала, когда узнала его и, пошатываясь, подошла к нему с протянутыми руками. Он пошел ей навстречу. Тигриный коготь в его правой руке резко раскрылся.

- Больше никаких уз, - мягко сказал он ей. Он перерезал веревки, которыми были связаны ее руки. Она упала в его объятия, и он поцеловал ее разбитые губы. Она отчаянно вцепилась в него, когда он прижал острие тигриного когтя к ее горлу ниже правого уха и провел им по сонной артерии и всем основным венам. Кровь хлынула из раны и залила их обоих каскадом. Она слабо сопротивлялась, но он крепко прижимал ее к своей груди и шептал ей на ухо успокаивающие слова, пока из нее сочилась жизнь.

Рани наклонилась вперед на своем троне с алчным выражением лица, обхватив себя руками, наблюдая за предсмертными судорогами Тамааны. Больше никто в тронном зале не пошевелился и не издал ни звука.

Внезапно Тамаана издала громкий вздох, вырвавшийся из ее разорванного горла, а затем перестала дышать и расслабилась в объятиях Кристофера. Ее голова упала ему на плечо, а ноги подкосились. Он осторожно опустил ее тело на пол и встал над ней.

- ‘Это было прекрасно! - воскликнула Рани и захлопала в ладоши. Кристофер с удивлением увидел, что она плачет. - Это была одна из самых красивых и трогательных вещей, которые я когда-либо видела. ’

***

- Червь и губка! ’

Кристофер стоял во дворе дворца и проводил своих людей через артиллерийские учения. Он был неузнаваем по сравнению с тем несчастным узником, который месяц назад, спотыкаясь, выбрался из темницы. Его борода была причесана, а волосы стянуты белым тюрбаном. На нем был чистый халат, поверх которого был накинут стеганый жилет.

Потеря Тамааны все еще была болью глубоко в его сердце, но Кристофер научился в Калари контролировать свои чувства. Он не забудет, он отомстит, когда придет время. Изогнутый кинжал и острый меч висели на оранжевом поясе вокруг его талии-мера того, как далеко он продвинулся в оценке Рани. Он ни на секунду не поверил, что находится в безопасности. Двор, как он быстро обнаружил, был разделен на две фракции - те, кто состоял в союзе с Пулой, желая нажиться на англичанах, и те, кого возглавлял Тунгар, желая войны и крови. Единственное, что помогало ему выжить, - это тупиковая ситуация, которую создала Рани, настроив одну фракцию против другой, чтобы держать обе под контролем. Кристофер невольно стал пешкой в ее игре, но он знал, что, когда придет время, его с готовностью принесут в жертву. Кристофер был не единственным человеком во дворце, который ждал своего часа, чтобы отомстить.

Теперь жизнь Кристофера зависела от того, насколько точно он выполнит те задачи, которые возложила на него Рани. Будучи губернатором Бомбея, его отец также официально служил генерал-капитаном Бомбейской армии. Каждое воскресенье в полдень он устраивал парад войск, делая вид, что тренирует их, в то время как настоящие офицеры потели и проклинали его вполголоса. Кристофера таскали за собой каждую неделю, он задыхался в воскресном костюме, сшитом скорее для английской зимы, чем для индийского лета, и тосковал по дому. Но теперь он был благодарен ему за эту подготовку.

- ‘Перезагрузить. ’

Орудийный расчет выдвинулся на позицию, но так медленно, что ему захотелось сорвать кожу с их спин. Рани этого не допустит – по крайней мере, пока. Ему пришлось довольствоваться тем, что он кричал и ругал их, пока они возились с шомполом, теряли мешок с порохом и роняли ядра.

- Боже Милостивый! Если бы англичане управлялись с пушкой так же, как вы, то Великий Могол сейчас жил бы в Лондоне, а вы бы надрали мне задницу за то, что я не принес вам вовремя обед. ’

Рев взрыва оборвал его на полуслове. Пушка выстрелила без предупреждения. Люди вокруг орудия рухнули кучей разорванной плоти, брыкаясь и крича в предсмертной агонии. Субельдар, державший в руках шомпол, был отброшен на добрых десять футов в сторону. Он лежал, схватившись за живот, из которого сочилась мешанина искореженных кишок, вырванных его собственным тараном.

- Ты жалкий паразит’ - крикнул Кристофер умирающему. - ‘Вы не обтерли ее как следует губкой. - Влажная губка была необходима для того, чтобы погасить все искры, оставшиеся в стволе пушки после выстрела, чтобы они не воспламенили новый пороховой заряд, когда его забивали.

Как и следовало ожидать, именно в этот момент появился Тунгар с отрядом своих людей. Он спрыгнул с седла, увидел расколотую пушку и подошел к ней.

- ‘Ты должен был обучать армию Рани – а не уничтожать ее. ’

Но Кристофер не поддался на провокацию. Пушка, крики людей, недовольство Рани-все было забыто. Он смотрел на новую шпагу, который Тунгар носил на поясе - прекрасное оружие с огромным сапфиром в навершии.

Он знал этоу шпагу. Он видел ее на портрете сэра Фрэнсиса Кортни, висевшем в кабинете Гая в Бомбее. В юности он часами смотрел на нее, когда должен был сосредоточиться на работе, представляя себе великолепное оружие, висящее у него на бедре или зажатое в правой руке. Гай не раз бил его за мечтательность, но Кристофера это не останавливало. Он приставал к отцу, пока однажды Гай не рассказал ему историю о шпаге Нептуна. Услышать эти знаменитые имена - сэр Фрэнсис Дрейк, Чарльз Кортни, его дед и прадед - было для него грамотой.

- ‘А где сейчас эта шпага? - спросил он Гая, полный удивления и желания.

- ‘Твой дядя Том украл ее из Хай-Уэлда незадолго до того, как убил Уильяма, - сказал ему Гай. Это объясняло его скрытность - Гай почти никогда не говорил о Томе и приходил в ярость всякий раз, когда упоминалось это имя. - ‘Должно быть, она была у него с собой, когда он умер в Африке. Вероятно, она попала в руки какого-нибудь капитана пиратов или главаря разбойников. ’

Кристофер не мог себе представить, как она могла теперь оказаться на Малабарском побережье и как попала в руки язычников Тунгара.

Тунгар сразу понял, какое впечатление это произвело на Кристофера. Он вытащил сказочный клинок из ножен и рубанул им направо и налево, заставляя сверкающую сталь гудеть в воздухе, выставляя оружие напоказ перед лицом Кристофера.

-Несколько дней назад во время шторма потерпел крушение корабль тех, кто носит шляпы. Я взял эту шпагу у одного из выживших. Кристоферу пришлось сжать кулаки и держать руки за спиной, чтобы не схватить его и не проткнуть им горло Тунгару. Шпага принадлежал ему - старшему сыну старшего из оставшихся в живых сыновей, наследнику чести рода Кортни. Он должен был получить ее, иначе зачем бы судьба поставила ее на его пути. Его расчетливый ум уже обдумывал возможности того, как он мог бы завладеть им. Тунгара было бы трудно застать одного, потому что он жил со своими людьми, как стая собак, бродя повсюду вместе с ними. Но Кристофер знал, что должен найти способ завладеть ею.

- ‘А как насчет тех, кто носит шляпы? Вы убили тех, кто остался в живых? - спросил он, стараясь говорить безразличным тоном.

- ‘Я учил их уважать слуг Рани – но оставил их в живых. Ее Высочество еще не готова выступить против англичан. - Тунгар небрежно махнул рукой в сторону раненого орудийного расчета. - ‘И никогда ею не будет, если это лучшее, что ты можешь сделать. Убери свой беспорядок, прежде чем я заставлю тебя слизывать эту кровь своим собственным языком. ’

Как только Тунгар ушел, Кристофер взял из конюшни лошадь и поскакал к побережью. Деревенский староста съежился перед ним. Да, признал он, люди в шляпах были здесь, но с тех пор они уехали в Форт Бринджоан. Он не хотел, чтобы такие люди оскверняли его деревню. Все, к чему они прикасались, должно было быть очищено коровьим навозом.

Кристофер ушел от него. Он знал, что должен вернуться во дворец, но сначала пошел по тропинке вниз, к пляжу. Буря утихла, и обломки корабля были хорошо видны. Обрубки его мачт торчали из волн, и море было таким чистым, что он мог ясно различить темную массу его корпуса, маячащую под поверхностью. Это был не «индиец» – он видел так много таких в Бомбее, что узнал бы его сразу, как только увидел, – и не арабский корсар. Это был европейский корабль, или был им раньше. Он была частным торговцем - скорее всего, нарушителем.

В его голове роились всевозможные предположения. Если бы он приплыл из Англии, то непременно заглянул бы на мыс. Возможно, шпага уже добралась туда, переходя от племени к племени вдоль Африканского побережья, и прибыла в Кейптаун как раз вовремя, чтобы попасть на борт этого злополучного корабля. Сколько же заплатил за нее капитан? Может быть, он выиграл ее в пари – или, возможно, убил человека за это?

Но это уже не имело значения. Шпага Нептуна принадлежала ему по праву, и море принесло ее ему. Теперь ему оставалось только провести Тунгара, а для человека, прошедшего обучение в Калари, это было бы небольшим препятствием.

И все же он не сводил глаз с затонувшего корабля. Шторм сильно прижал его к берегу, так близко, что ему показалось, будто он может почти пробраться к нему вброд. Прилив хлестал по нему, раскачивая обнаженные бревна, как колыбель.

Он прикрыл глаза рукой. Когда волны зашевелились, он увидел длинную узкую фигуру, торчащую из ее бока.

- ‘Это пушка! - Он был поражен собственной удачей. Корабль был вооружен. Вполне вероятно, что на борту корабля было еще несколько орудий. Должно быть, они все еще там, на обломках или вокруг них. С длинной веревкой и упряжкой тягловых животных все было возможно.

Некоторое время он изучал его, прикидывая практические возможности и детали спасения. Затем он поспешил обратно к тому месту, где привязал свою лошадь к дереву. Он вскочил ей на спину и повернул ее голову в сторону Дворца.

Тунгар хотел бы наказать его за то, что он покинул свой пост без разрешения, но он скоро изменит свое мнение, когда услышит, что Кристофер нашел. Тогда уже никто не сомневался бы в его преданности.

Три дня спустя он стоял на том же самом берегу. Глубокие борозды указывали на то место, где были вытащены на берег стволы пушек. Это был хороший рабочий день - Рани будет довольна. И все же он не был удовлетворен.

Он снова взглянул на маленькую лодку, медленно плывущую вдоль берега. Она провела там большую часть дня, очевидно, бесцельно дрейфуя, не делая никаких попыток приблизиться к берегу. Наверное, рыбаки, подумал он, но что-то его беспокоило. Ощущение, что за ним наблюдают, заряд в воздухе, словно статическое электричество перед надвигающейся бурей.

Это ничего не значит, сказал он себе. Он принесет оружие Рани, и она вознаградит его. Возможно, она даже поставит его выше Тунгара.

***

После побега с места крушения муссонные бури продолжались целую неделю. Том и остальные сидели взаперти в коттедже Агнес, и их ничто не занимало, кроме собственных мыслей. Лихорадка Сары немного спала, хотя она все еще была слаба и изо всех сил старалась не есть. На фабрике Бринджоан не было врача, поэтому Ана и Агнес ухаживали за ней, как могли.

Том проводил долгие часы, сидя под карнизом и наблюдая за дождем. Когда он не думал о Саре, его мысли всегда возвращались к шпаге Нептуна.

По крайней мере, он был избавлен от внимания Лоуренса Фоя. Все время губернатора уходило на подготовку к посольству к Рани, приукрашивание его речей и просмотр его счетов и манифестов. День за днем он был вынужден откладывать поездку из-за погоды.

- ‘Потому что мой муж не может предстать перед Рани, как какая-нибудь утонувшая крыса, - заявила его жена. Она приехала, чтобы нанести визит, якобы для того, чтобы проверить состояние Сары, но на самом деле – как подозревал Том – чтобы оценить новоприбывших. - ‘Она очень хорошо понимает положение своего мужа, - предупредила его Агнес, - и боится, что вы хотите его вытеснить. ’

Том попытался успокоить ее, искренне говоря о своем желании вернуться домой. Он не хотел, чтобы эта женщина задавала слишком много вопросов о нем. Но он видел, что его ответы не удовлетворяют ее. Несколько раз он ловил на себе пристальный взгляд ее ярких птичьих глаз. Ее дерзкий носик дернулся, как будто она могла уловить скрытую за его уверениями уклончивость. Она была необыкновенным созданием - всего лишь двадцать лет, на семнадцать младше своего мужа, но обладала таким самообладанием, которое пристыдило бы женщину в три раза старше ее.

- ‘Она уже однажды стала вдовой’ - доверительно сообщила Агнес. - Она приехала в Индию вместе со своим отцом и едва успела сойти с корабля, как уже была помолвлена с управляющим в Теллихерри. Это был толстый, отвратительный старик по имени Круппер - когда он приезжал в Бомбей, его руки блуждали под столом во время обеда. Ей еще не исполнилось и пятнадцати. Но через год он умер и оставил ей свое состояние, которое стало ее приданым, когда она вышла замуж за мистера Фоя. ’

Теперь Том сидел в гостиной Агнес и старался не привлекать к себе внимания. Ему не нужно было много говорить. У миссис Фой было очень много мнений, и она без колебаний разделяла их; она доминировала в комнате не столько благодаря обаянию или индивидуальности, сколько благодаря чистой решимости. Она не была красавицей. У нее был острый нос, слишком круглые глаза и слишком широкий рот; она была стройной, но с полными грудями, которые не совсем удобно вписывались в тугой корсаж платья. И все же она обладала неоспоримой энергией, которая, казалось, притягивала к себе все внимание в комнате. Том видел, что Фрэнсис пристально смотрит на нее, пока Ана не легонько пнула его в лодыжку.

- ‘Как только мой муж уладит дела с этой выскочкой Черной Королевой, я уверена, что губернатор Кортни вознаградит его улучшением положения, - сказала миссис Фой, обмахиваясь бумажным веером. - Может быть, в Мадрасе или Форт-Уильяме. ’

- ‘Если мы вообще доберемся до Дворца, - сказал Том.

Миссис Фой прищурилась. - Я думаю, что завтра погода может улучшиться. ’

Так оно и было. Следующее утро выдалось сухим и жарким. Однако облака давили низко, гремя от жары - казалось, вся земля покрылась паром. Том едва успел подняться с постели, как весь покрылся липким потом. Он с величайшей неохотой надел свой старый сюртук капитана Хикса, который ему дала Агнес. Фой решил, что каждый мужчина должен выглядеть наилучшим образом

Они собрались на песчаной площади перед фортом. Фой собрал всех здоровых мужчин в поселении, чтобы произвести лучшее впечатление на Рани. Целая рота солдат в начищенных до блеска сапогах, все писари и торговцы компании в синих мундирах, множество носильщиков и слуг. Некоторые из этих последних несли подарки для Рани, хотя остальные, казалось, были здесь только для того, чтобы увеличить число участников процессии Фоя.

Те, кому предстояло остаться, наблюдали за происходящим со стороны - несколько стариков и мальчиков, выжившие с " Пустельги" и женщины.

Фой стоял во главе своей колонны, блистая в темно-бордовом камзоле и туфлях с золотыми пряжками, в длинном вьющемся парике и шляпе со страусовыми перьями. Эффект был бы великолепен, если бы не очевидное усилие, которое ему пришлось приложить. Его лицо было почти багровым от жары, а широкие пятна пота уже темнели на плечах его камзола. До Дворца Рани было шесть миль. Том гадал, переживет ли это Фой.

- ‘Он выглядит очень хорошо, не так ли? - сказал он Ане, которая стояла рядом с ними.

- ‘Он павлин’ - горячо возразила она. ‘С соответствующим мозгом. Я сомневаюсь, что он вообще поймет, что говорит ему Рани. ’

- Может быть, вам стоит переводить для него? - Том подошел к Фою и предложил это сделать. Он выглядел потрясенным.

- Это очень серьезные дела – на этом держится бизнес всей компании. Я не могу проводить его через женщину. - Последнее слово он произнес с особым презрением. - ‘Это унизило бы меня. ’

- ‘Интересно, согласится ли с этим Рани, - прошептал Фрэнсис Тому на ухо.

Том увидел, что Ана собирается резко возразить. Он отвел ее в сторону.

- ‘Ты должна остаться здесь и присмотреть за Сарой. Если с нами что-нибудь случится, ей понадобится вся твоя забота. ’

Гнев в глазах Аны сменился беспокойством. - ‘Ты думаешь, что вам грозит опасность? ’

- ‘Ты же видела, как слуги Рани обращались со мной в прошлый раз. ’

- ‘Тогда останься, - взмолилась она. - ‘И Фрэнсис тоже. Дело мистера Фоя - не ваше. ’

- ‘Мне пора идти. Я должен забрать свою шпагу у этого негодяя Тунгара, и это мой лучший шанс. Что же касается Фрэнсиса, то я не заставлю его уйти. Но он уже в том возрасте, когда перспектива опасности только усиливает его решимость. Я бы не остановил его, даже если бы мог. Но Элф Уилсон и его люди будут здесь, чтобы защитить вас. ’

Они пристроились позади Фоя, идущего во главе пехоты с капитаном Хиксом. Оглянувшись, Том увидел, что Фой не оставил ни одного часового для охраны форта. Тень дурного предчувствия пробежала по его совести. Неужели он действительно оставит Сару, Ану и Агнес беззащитными?

Шпага, напомнил он себе.

Колонна двигалась медленно. Она состояла из более чем ста человек, и дожди размягчили дорогу, превратив ее в болото. Вскоре туфли Фоя с золотыми пряжками стали невидимы под слоем грязи, а бриджи сипаев были забрызганы почти до пояса. Даже спустя час они прошли чуть больше мили.

Том обратил внимание на все мешки и сумки, которые несли носильщики-туземцы. - ‘Неужели Фой намерен проявить такую щедрость к Рани? Я не думал, что это было в его характере. ’

Хикс рассмеялся: - Фой не стал бы тратить ни капли своей мочи, если бы не было необходимости. Эти свертки-порох и дробь для мужчин. ’

- ‘А своих они не носят? ’

- Мистер Фой не доверяет этим людям. Он беспокоится, что они могут обернуться против нас. - Он пнул ногой камешек на дороге. - ‘Все, что он видит, - это цвет их кожи. Он понятия не имеет об их преданности. ’

Дурные предчувствия Тома усилились. Он проверил заправку своих пистолетов. Он позаимствовал прекрасную пару у Хикса, который также одолжил ему клинок, исправную армейскую саблю, которая, тем не менее, заставила Тома чесаться от желания снова иметь шпагу Нептуна на боку.

Они продолжали бороться. Казалось, вся страна превратилась в воду. Том подумал, что именно так мог бы выглядеть мир для Ноя, когда он сошел с ковчега. С деревьев стекала вода, лужи зияли на обочинах, а сквозь деревья просвечивали похожие на лабиринт каналы заводей. Но в таком большом количестве воды их главным врагом была жажда. Шерстяные мундиры и шляпы тяжело давили на них, когда они брели по грязи. Жара была как на пушечной палубе в гуще боя. Том чувствовал себя так, словно вся жидкость в его теле была выжата из него прямо в одежду.

- ‘На следующем перекрестке есть колодец, - сказал Хикс. - ‘Там мы сможем освежиться. ’

Том попытался отвлечься, изучая местность, через которую они проезжали. Он привык к дикой природе Африки, но здесь все было совсем по-другому. Деревья и цветы, которых он никогда раньше не видел, росли в изобилии. Винтовые сосны, шатающиеся на своих корнях, как ходули; гуава и папайя; куст с листьями, похожими на остролист, и ярко-синими цветами.

- ‘Это настоящий райский сад, - воскликнул Фрэнсис.

- Две недели назад здесь было очень жарко, - сказал Хикс. - Реки были всего лишь ручейками, а растения засохли. Когда идут дожди, они делают их новыми почти за одну ночь. ’

Они миновали несколько деревень, похожих на ту, что нашли во время кораблекрушения. Вдоль берега стояли хижины с пальмовыми крышами, а на бамбуковых шестах сушились рыболовные сети. Небольшие каналы, отводимые от рек, впадали в сети ям, заполненных коричневыми мясистыми массами. Хикс объяснил, что это были кокосовые ямы, где кокосовую шелуху замачивали в течение нескольких месяцев, чтобы подготовить ее к прядению в пряжу, из которой в один прекрасный день будут сделаны канаты и тросы кораблей. В других местах Том видел, как женщины бьют по волокнам короткими палками.

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 131415 16 17 18 Следующая ⇒