ВЕРОЯТНОСТЬ РАЗУМА 30 страница

Группы Оо-т-Ира, Аскина, Синотеи и Гизмунда действовали весьма неплохо, постепенно тесня лурианцев и сжимая периметр. Сами по себе они, конечно, давно были бы разбиты и даже уничтожены, но не тогда, когда основные силы защитников энергоузла сковал ударный кулак Сибер'юнии. И сковал очень эффективно, постепенно продвигаясь к своей цели. Красная богиня, налитая внезапным для самой себя воодушевлением, развернулась на прежде невиданную мощь. Вероятно, на то повлияло содействие матери, желание освободить сестер и воскресшие мечты о новом мире. Сибер'юния прямо-таки заливалась энергией, своеобразным танком проходившей через рубежи обороны лурианцев. Она швыряла в них целые континенты, сжатые до небольшого астероида и внезапно раскрывавшиеся в пространстве. Она сжимала это самое пространство самими стенами Института, стремясь раздавить очутившихся внутри лурианцев. Она воплощала у них под ногами разумные вулканы, исторгала потоки лавы и превращала позиции врага в огненный ад. Туда сыпались гремучие метеориты, там зажигались и взрывались звезды, а планеты, внезапно разрастаясь из микроскопической точки, расшвыривали лурианцев как худых котят.

Нарушители, сражавшиеся с Сибер'юнией бок о бок, взирали на нее с трепетом и благоговением, пока те же лурианцы не могли смотреть на красную богиню без ярко выраженного ужаса. Если до сих пор у Турионы или Грубауры и имелись какие-то свои планы, шедшие вразрез с данным обещанием, они однозначно решили от них отступиться. Прочувствовать на себе ярость Сибер'юнии не хотелось никому. А эта ярость нарастала тем больше, чем она оказывалась ближе к цели. Нарастал и страх лурианцев, начинавших подозревать, что остановить дочь Элайи у них попросту не хватит сил. Да, дочь, ибо Агнетто, стремясь утвердить свою правоту и превосходство, сообщил всем коллегам, кто кому приходится. И сообщил крайне вовремя. Часть лурианцев и прежде сомневалась в справедливости решения насчет сестер. Она уже была готова вступить с Элайей в переговоры, однако речь Агнетто выставила ее подлой предательницей. Предательницей, замышлявшей свое гнусное деяние уже давно и своевременно, увы, не выведенной на чистую воду. Это кардинально повлияло на умы лурианцев, и они, отринув всякие помыслы о переговорах, настроились сопротивляться предательнице до конца.

Обеспечив себе лояльность коллег, Агнетто решил только одну из задач. Центральный энергоузел по-прежнему оставался его головной болью, ибо если восставшие добьются своего — всему конец. А они, похоже, добьются, поскольку на то указывало текущее развитие событий. Лурианцы потихоньку отступали, сжимаясь вокруг узла, и если не произойдет чего-нибудь непредвиденного, там они, видимо, и полягут, один за другим отправленные в Терриклы. Да, они пока держались, но как долго это продлится — никто не знал. Аналитика оказалась бессильна перед лицом такого несметного количества переменных. Однако и без нее Агнетто прекрасно понимал — если он ничего не предпримет, поражение практически неминуемо.

Мощь Стратуронов казалась подходящим выходом, но только на первый взгляд. Уничтожая все и вся, они уничтожат и самих лурианцев, но то еще полбеды. Агнетто вполне пошел бы на такую жертву, не опасайся он, что сокрушающие иглы зацепят центральный энергетический узел. Последующий катаклизм был просто гарантирован. Существовал и второй вариант. Агнетто мог обратить Стратуроны в ту область, где сидели в заключении эти чертовы сестры. Тогда, отправленные в вечное ничто, они лишат восставших самой сути своего восстания, а там и видно будет. Вот только отправленные ли? Если треклятые девчонки уже обрели бессмертие лурианцев, их ждал всего лишь Террикл, откуда Элайя легко и с воодушевлением их быстро вытащит.

Агнетто чертыхнулся. Командуя сопротивлением, он одновременно размышлял над создавшейся ситуацией, стараясь придумать, как выпутаться из угрожающего положения. Положения, которое продолжало ухудшаться. Его коллеги это чувствовали и ждали от него, как от спонтанно назначенного руководителя, стратегических решений. Однако Агнетто было далеко до Элайи и Сибер'юнии. По-своему он воевал очень даже неплохо, выстроив эффективную оборону и удерживая ее достаточно продуктивно. Ланцетные контрвыпады периодически приносили свои плоды, устраняя кого-нибудь из Нарушителей. Увы, ему было не сравниться с матерью и дочерью, внезапно объединившихся на пути к единой цели. Агнетто, скрежеща зубами, прекрасно это понимал, отчего понимал и то, что вряд ли выстоит, если так все пойдет и дальше. Энергетический узел продолжал слабеть, а это автоматически сказывалось и на возможностях лурианцев. Черт бы побрал этих Извлеченных, неожиданно обративших свои таланты в пользу Элайи и Сибер'юнии! Они умело подпитывали их силы, не говоря уже о том, что красная богиня искусно пополняла их за счет самих же лурианцев. И эта Грубаура! Разжиревшая паучиха прямо-таки заставляла Агнетто трястись от бешенства. Он лично попытался ее уничтожить, но в запале едва и сам не отправился в Террикл, вовремя спасенный соратниками. Нет, в открытом бою Агнетто решительно не превзойдет мать и дочь, усиленных целой сворой освобожденных Нарушителей. Тут требовалось нечто иное. Нечто такое, что заставило бы их пойти как минимум на переговоры. Только не те переговоры, о которых недавно подумывали лурианцы. Никакого мира, и уж тем более восстановления отношений с Элайей! Их следовало осадить раз и навсегда. Вынудить отказаться от наступления и подавить вопиющее, немыслимое восстание. А для этого… Продолжая раздавать ментальные указания, Агнетто покинул передовую и исчез.

Джулиан маялся. Ощущая, как содрогается Институт, он жалел, что не может принять участие в бою, защищая самое дорогое на свете. Однако он и так защищал. Защищал здесь и сейчас, карауля запертое Смещение, где томились его любимые дочери. Но вдруг Элайя излишне перестраховалась? Вдруг он больше нужен там, в кипевшем сражении, по мере сил помогая восставшим? Восставшим, чьей конечной целью было освобождение Аманды и Сесилии. Расхаживая туда-сюда, Джулиан все больше сомневался, пока вдруг не убедился в прозорливости Элайи.

Агнетто появился словно из ниоткуда. Вероятно, он тоже оставил где-то здесь скрытую Зарницу, которую второпях проглядела Сибер'юния. Или даже серию Зарниц, ведущих в соседние Смещения, откуда легко можно было пройти в это. Джулиан и охнуть не успел, как его окружил Декартрон. Дополненный энергетической дымкой, он блокировал ментальное пространство, не позволяя пленнику связаться с кем-либо за его пределами.

— С тобой я разберусь позднее, — злобно произнес Агнетто, совсем по-человечески погрозив Джулиану кулаком. — От целого и невредимого пока от тебя больше пользы. Твои так называемые дочурки очень дорожат своим папулей, а дочурками дорожат все остальные. Из вас выйдут отличные заложники, способные остановить всю эту вакханалию раз и навсегда!

Джулиан что-то кричал, но Агнетто, более не удостаивая его вниманием, направился прямиком ко входу в Смещение. Было очевидно: что бы он ни задумал, ничем хорошим это не кончится. Воплотив в пространстве управляющий интерфейс, Агнетто уже собрался снять блокировку, как вдруг…

— А я тебя ждала, — сказала Элайя, объявившись от Оператора буквально в нескольких шагах.

Вытянув лицо, тот попытался снять последний барьер и ускользнуть в Смещение. Тугой удар сгустившегося воздуха отшвырнул его прочь будто тряпичную куклу. Взвившись на ноги, Агнетто ощерился, обращая против ненавистной лурианки эстиловый жезл. Это был особый сплав, суть которого составляли энергетические потоки, переплетавшиеся в весьма специфических контурах. Талантливый строитель иногда использовал его для воплощения своих способностей. Умелый воин тоже мог сделать им очень многое. Что-либо строить Агнетто не собирался, хотя и воин из него был так себе. Однако не в том случае, когда он имел дело с ослабленной дальше некуда противницей. Элайя никак не успела бы восстановиться после путешествий в Терриклы. Если уж она заявилась сюда одна, без своей дражайшей дочурки — ей же хуже. Теперь Агнетто наконец-то сокрушит эту зарвавшуюся лурианку, бросившую вызов всем их вечным устоям. Что ж, приступим… Гаденько улыбаясь, Агнетто размахнулся и всадил в Элайю и впрямь сокрушительную молнию, разрывавшую материю и пространство.

Элайя даже не пошевелилась. Она лишь ярко вспыхнула глазами, как вспыхнула и вся ее изумрудная фигура. Выстрел Агнетто разошелся вокруг нее речными рукавами и растворился где-то далеко за ее спиной.

— Но как?!. — отвесил челюсть Оператор, решительно ничего не понимая. — Ты же была слабее дохлой мухи!

— Ты себе не представляешь, на что способны мои дорогие Извлеченные. Мои дорогие воспитанники, друзья и союзники, — зловеще-ласково произнесла Элайя. — Гранатовое Солнце Оо-т-Ира и его Колокол Пустоты творят настоящие чудеса. И жизненная сила Гизмунда. А чего стоят Удильщики Аскина и Радужный водопад Синотеи! Кстати, надеюсь, тебе будет приятно узнать, что все это было существенно улучшено при помощи Аманды и Сесилии. Если не ошибаюсь, ты сейчас намеревался взять их в заложники? Прикованные к центральному энергоузлу, они будут необратимо уничтожены, если тот внезапно взорвется. Да, уничтожены вместе со всей Вселенной Института, но ты готов был на это пойти, прекрасно зная, что МЫ на такое не пойдем никогда. Я верно угадала твой замысел, не так ли?

Агнетто заскрежетал зубами. Элайя словно прочитала его мысли. Более того, прочитала не здесь и сейчас, а предвидела их заранее, и заранее же ждала того момента, когда он лично и в одиночестве объявится здесь, подле заветного Смещения.

Попытка сбежать ожидаемо не удалась. Элайя, налитая прежней мощью, с легкостью пресекла намерения Агнетто, практически приковав его к этой комнате. Она даже не прибегала к вспомогательной технике вроде Нейтрализаторов и Поглотителей, настолько хорошо контролировала все пространственные возмущения. Агнетто сглотнул. Теперь ему только и оставалось, что вступить в решительный бой, поскольку было очевидно — всякие переговоры с Элайей заведомо исключались. И он вступил, просто от безысходности. Вскинув эстиловый жезл, он ринулся на ненавистную лурианку, взбешенный ее невыносимым превосходством.

Мало кто помнил, какой страшной и могучей воительницей когда-то была Элайя. Теперь Агнетто узрел это лично, ужаснувшись своей грядущей судьбе. Увеличившись в размерах, она вдруг стала будто соткана из чистой плазмы, гудящей наполнявшей ее энергией. По всей фигуре лурианки перебегали яркие, слепящие огоньки, разраставшиеся до жаркого пламени. Теперь, и только теперь стало ясно, в кого пошла огненная природа Сибер'юнии. Красная, как заходящая звезда, Элайя и сама превратилась в звезду, горящую как сверхновая и сокрушительную будто миллион ядерных зарядов. Она больше не несла созидание и жизнь — вся ее сущность источала разрушение и погибель. Воздев воплощенный меч, сверкнувший неистовой яростью, она обрушила его на обомлевшего Агнетто.

Бой был скоротечен. Оператор, утративший боевой дух, не мог противостоять той, кто некогда испепеляла целые армии. Он отчаянно отбивался, силясь поразить Элайю, но та даже не парировала его удары. Словно в насмешку, она пропускала их прямо в себя, лишь еще больше раскаляясь огнем и яростью. Живая звезда, она начинала плавить все вокруг, грозя проделать одну сплошную брешь в Пустоту. Агнетто запаниковал. Его эстиловый жезл потек крупными каплями, обжигая задрожавшую руку. Потек — и в мгновение ока испарился. Агнетто создал новый, но и тот продержался ненамного дольше. А Элайя разила его мечом, суть продолжением своей собственной сущности. Разила с медленного размаха, ударяя так, как кузнец бьет огромным молотом по наковальне. И каждый удар, наносимый с запредельной силой, вызывал яркую вспышку, разбрызгивая вокруг сверкающие, дымящиеся капли. То были капли воплощения самого Агнетто.

Агнетто таял на глазах. Все его защитные барьеры, все блокирующие матрицы пробивались насквозь, лишая жизненной силы и энергии. Его структура распадалась, как распадалось и тело, не способное выносить пламя живой звезды. Злоба, перемешанная с умопомрачением, давно сменилась отчаянием и паникой, заливавшей все сознание Оператора. Настолько, что среди этого кошмара внезапно промелькнула мысль попросить пощады. Все-таки Элайя считалась одной из самых мудрых и добрых лурианок. Авось и смилостивится. В ответ Агнетто услышал ужасающий хохот, от которого застыло его несуществующее сердце. Да, Элайя именно таковой и была, и была уже давно. Но не сейчас. Сейчас она воссоздала в себе то, чем являлась когда-то, а в душе ТОЙ Элайи не нашлось места ни состраданию, ни жалости. Угадав трусливые помыслы Агнетто, она хохотала так, что от этих звуков содрогалась вся эта часть Института. А затем нанесла удар. И еще один, и еще! Агнетто стал будто призраком, каким-то чудом до сих пор цеплявшимся за реальность.

— Помолись своим богам! — громыхнула Элайя. — Помолись, ибо сейчас ты отправишься в небытие!

Нынешние лурианцы знали, что настоящих богов не существует. То была древняя речь, произносимая перед уничтожением врага.

— Ты не можешь! — набравшись остатков смелости, выпалил Агнетто. — Сколько бы мне ни бродить в Террикле, я еще вернусь! Вернусь, обращусь к Источнику, и тогда посмотрим, на чьей стороне окажется правда!

— Не в этот раз! — громыхнула Элайя, да так, что задрожала сама реальность. — Знай же, ничтожный червь, что мне по силам уничтожить тебя навечно!

Агнетто внезапно осознал, что живая звезда ничуть не преувеличивает. Обуянный смертным ужасом, он попытался уклониться от разящего удара, но его словно сковали невидимые цепи. Воздев пылающий меч, Элайя обрушила его прямо на голову врага. В то же мгновение раздался оглушительный треск, с которым распадалась сама сущность Агнетто. Отчаянно завопив, тот испустил растворявшуюся волну самой жизни и исчез, поглощенный ослепительной вспышкой. Исчез навсегда.

Джулиан был в ужасе. Пребывая в клетке Декартрона, он видел и слышал все происходящее. Элайя, представшая в столь ужасном образе, заставила его похолодеть телом и душой. Когнитивный диссонанс, возникший в его сознании, никак не увязывал мудрую и рассудительную лурианку с видом самой смерти, лучившейся вселенским распадом. А что если она не остановится? Что если эта звезда, гудевшая и ревевшая огнем и плазмой, обратит свое убийственное сияние на всех и вся? Тогда им конец. Восстание, поднятое против лурианцев, захлебнется в ярости собственного лидера. Не просто захлебнется — растворится в нем без остатка, сожженное возрожденным могуществом воительницы прошлого. Наблюдая необратимую смерть Агнетто, Джулиан словно и сам испытал на себе разящий удар, настолько сильным оказалось пространственное возмущение. И вот Элайя оборотилась к нему. Шаг, еще шаг. Пол под ней оплавлялся, а воздух дрожал от нестерпимого жара. Сияние живое звезды заполоняло само мироздание, едва не распадавшееся от ее полыхавшего гнева. Взмах ослепительного меча — и клетка Декартрона испарилась, будто ее никогда и не было. Еще один взмах и… Джулиан сжался в комок, воображая, что сейчас последует за Агнетто.

— Вы молодец. Успели меня позвать. Я в вас не ошиблась, — внезапно сказала Элайя своим привычным, приятно-мелодичным голосом.

Джулиан заморгал. Пылающая звезда исчезла. Теперь перед ним стояла прежняя Элайя — такая, какую он привык видеть с первого же мгновения Извлечения.

— Простите, что нагнала на вас такой жути, — смущенно произнесла Элайя. — Такой я была когда-то. Надеюсь, впредь мне не придется возвращаться к этому облику. Однако теперь я вас покину. Несите свою вахту дальше, а я вернусь к нашим друзьям, ибо ничего еще не кончено.

— Так вы вернитесь этой звездой! — воскликнул, враз забывая все свои страхи Джулиан. — Вы же сокрушите кого угодно!

— Нельзя, — покачала головой Элайя. — Сейчас я вернулась в свой мирный облик лишь величайшим усилием воли. Второй раз может и не получиться.

— Тогда удачи, — только и сказал Джулиан.

Ободряюще ему улыбнувшись, Элайя исчезла. Ей ведь и вправду предстояло еще многое сделать. Очень многое.

Грохот, поднимаемый ударной мощью Сибер'юнии, раскатывался по всем закоулкам Института, заставляя его содрогаться до основания. По монолитам нерушимых стен пошли глубокие трещины, откуда сыпались ядовитые пресмыкающиеся Турионы. Пол дымился, с трудом выдерживая энергетические выбросы красной богини. Потолок трещал, грозя осыпаться лурианцам на головы. Они сузили периметр едва ли не до самого энергоузла, оставив львиную долю обороняемых площадей. Впрочем, в данном случае это сыграло в их пользу. Став меньше, периметр стал и крепче, питаясь от всех лурианцев сразу. Они пробовали изолировать себя непроницаемыми барьерами, как бы разделив реальность надвое. Не вышло. Мгновенно такое не получалось, а Сибер'юния пресекала все их попытки, разгадывая замысел налету. Начиная впадать в отчаяние, лурианцы использовали каналы аварийных выбросов, направляя их в Нарушителей так, как некогда направили в Пирокластическую Локализацию. Часть Нарушителей они и впрямь дематериализовали вместе с их грозными творениями. Побочным эффектом стали значительные повреждения самого Института. Ревущий поток энергии, пробивая все и вся, едва не проделал в нем сквозную брешь. В образовавшемся тоннеле теперь полыхало и искрило поврежденное оборудование, а часть помещений охватило жаркое пламя. Тушить его пришлось Аскину и Синотее, не желавших тотального уничтожения. Сотворив множество водных существ, они направили их своеобразной пожарной командой. Помогла им и Элайя. Оставив Джулиана у Смещения дочерей, она стала наводить порядок там, где основательно напахали лурианцы. Затем объявилась на передовой.

Сибер'юния и ее отряд практически вплотную подступили к центральному энергоузлу. Теперь до него оставалось всего ничего, однако это автоматически осложняло им задачу. Шарахни теперь красная богиня чем-нибудь помощнее — и защита узла может не выдержать, а его необратимого взрыва ни одна из сторон допускать не хотела.

— Как успехи? — риторически осведомилась Элайя, поскольку и так все прекрасно ощущала.

— Более-менее, — коротко отозвалась Сибер'юния.

Выставив перед собой импровизированный щит, по сути составленный из фрагмента сжатой Локализации, она парировала удары лурианцев. Такие же щиты она периодически воздвигала и перед союзниками. Прикрываясь ее защитной мощью, те переключили львиную долю способностей на атаку, обрушивая оборонительные эшелоны врага.

— Где Грубаура? — прислушавшись к пространству, спросила Элайя.

— На крыше, — так же лаконично ответила дочь.

Речь шла про крышу Института. Разросшись до немыслимых размеров, Грубаура просто перестала хоть как-то помещаться внутри и перебралась на купола. Теперь она сидела там каким-то исполинским чудовищем, плетя свои сети и развешивая их вдоль внешних стен и окон. Извлеченные со всей Локализации, потрясенно прислушивавшиеся к побоищу в Институте, не менее потрясенно созерцали гигантскую паучиху, чье брюхо и лапы накрыли добрую половину его крыш. Зрелище было то еще, равно как и звуки, доносившиеся с поля боя. Однако Извлеченные не вмешивались. Согласно плану, в нужный момент каждому из них было доставлено послание, составленное всем ядром восставших, кроме Сибер'юнии. Извлеченных призывали оставаться на своих территориях и не воевать ни за одну из сторон. Восставшие не просят их сложить головы за свои замыслы, так пусть они не сложат их и за лурианцев, с чьей несправедливостью пришла пора покончить. Хорошенько поразмыслив, Извлеченные решили сохранить нейтралитет, тем более что очень уважали Элайю, всегда относившуюся к ним с теплом, вниманием и заботой. Поэтому тогда, когда от лурианцев пришел запрос о помощи, никто из них на него не откликнулся. Пусть сами разбираются, если их выяснение отношений не распространится за пределы Института. Оно и не распространялось. Восставшие не желали причинять вреда Локализации, а лурианцам там было попросту некого атаковать.

— Ясно, — усмехнулась Элайя, наконец-то сумевшая достучаться до сознания Грубауры.

Увлеченная фантастической трапезой, та позабыла про все на свете, отчего и не слышала вызывавшую ее лурианку.

— Грубаура, вы помните, о чем мы договаривались? — сурово отчеканила Элайя. — Еще раз своевременно не отзоветесь — и мы сделаем так, что ваше брюхо разлетится по всей Вселенной. Это ясно?

— Извиняюсь, увлеклась, — прострекотала паучиха. — Впредь буду внимательнее.

— Хорошо. Будьте готовы оплести сетями энергоузел, — велела Элайя.

— Это я всегда готова! — с энтузиазмом ответила Грубаура.

— Мама, а где Агнетто? — в свою очередь осведомилась Сибер'юния, швыряя в лурианцев очередную вулканическую долину. — Я больше не ощущаю его в ментальном поле.

В качестве ответа Элайя послала ей мысленную картинку. Точнее, целый эпизод, где она сразилась с Оператором.

— Ого! — присвистнула Сибер'юния, искоса глянув на мать удивленными глазами. — Теперь ясно, в кого я пошла. Не хочешь повторить? Нам бы тут помощь не помешала.

Очередная мысленная картинка коротко объяснила ей, насколько чреватым может оказаться повторное возвращение к образу древней воительницы. Раз загоревшись, живая звезда, служившая живым же оружием, не факт что скоро погаснет, если вообще погаснет. Столкнувшись с Агнетто, Элайя дала волю гневу, прорвавшему все моральные заслоны. Она воздала ему за все, начиная от своей дочери и заканчивая пленением Аманды и Сесилии. И за нарушение их договора, а заодно и фашистское толкование лурианских идеалов. Правда, теперь Элайя начинала об этом жалеть. Вне всяких сомнений, Агнетто оказался тем еще мерзавцем, чей консерватизм и отторжение перемен заменили ему разум. Вот только она давно отказалась от подобного насилия, недопустимого для высших существ. Защищать свои идеалы — это одно, а превращаться в мстительное, карающее чудовище — совсем другое.

— Что ж, мама, теперь ты и сама прочувствовала, каково приходилось мне. Хотя бы в малой степени, — заметила, вздымая огненные скалы, Сибер'юния.

Элайя не ответила. Ее чувство вины еще больше усилилось, поскольку теперь, после этого срыва с Агнетто, она окончательно поняла, какие силы передались ее дочери и бушевали в ее душе. И что ее сподвигло на радикальные поступки. Чему и удивляться последующим событиям.

— Об этом поговорим позже, — сказала Сибер'юния, угадав мысли матери. — Сейчас у нас есть дела поважнее. Кажется, лурианцы что-то затевают. Я улавливаю изменение их настроя.

А лурианцы и впрямь изменяли поведение. Защитные барьеры перестраивались, и явно с каким-то умыслом. Все энергетические контуры, поступавшие из узла, начинали расходиться по другим каналам, а в ментальном поле возникло ощутимое напряжение.

— Где Агнетто?! — внезапно послышался, раскатился в пространстве общий вопрос, адресованный всем вместе и никому в отдельности.

Возмущение, вызванное необратимым уничтожением Оператора, не прошло незамеченным. Обычный уход в Террикл ничего подобного не провоцировал. Теперь же лурианцы почувствовали нечто новое. Нечто, чего никто из них никогда не ощущал. На фоне внезапного молчания Оператора это выглядело весьма неоднозначно.

— Вашего лидера больше нет, — вышла в эфир Элайя.

Она не стала отпираться. Ложь была не к лицу лурианцам. Пускаясь на хитрости, они ходили, что называется, по краю. Лживый Агнетто, обманувший ее и предавший их договор, стал тому прямым олицетворением. Элайя не желала ему уподобляться. Она не стала врать и изворачиваться, а коротко изложила все как есть. Агнетто сражен, и сражен навсегда.

— Значит, он был прав! — ужаснулись лурианцы. — Вы — само зло! Вы, и ваша чудовищная дочь! Что ж, тогда вы и получите то, что заслужили!

И больше на связь не выходили, как к ним не взывала Элайя. Затем стало ясно, к чему были все их переподготовки.

Произошло то, что предполагалось с самого начала. Загнанные в угол, предчувствующие поражение лурианцы более не церемонились. Смерть Агнетто окончательно сорвала у них все предохранители. Теперь лурианцы не ограничивали себя ни в чем и не боялись навредить Институту. Развернувшись на полную катушку, они обрушили на восставших всю свою мощь, перемешивая небо и землю, реальность и Пустоту. А мощь у них была велика.

Грохочущие выбросы дематериализации стали стирать все вокруг, отправляя залы и комплексы Института в небытие. Отправляя вместе со всеми, кто там находился. Центральный энергетический узел вторично стал своеобразным оплотом, вокруг которого лурианцы уничтожали все живое и неживое. Уничтожали все сразу, нанося гремучие удары по площади. Это было сродни атомной бомбардировке, только не одной бомбой, а целой ковровой дорожкой, да еще множеством таких дорожек.

Сибер'юния не оплошала. Предполагая подобное развитие событий, она тут же переключилась с атаки на… защиту Института. Вот когда поистине пригодились ее способности воплощать целые Локализации. Вся мощь красной богини обратилась на поддержание того, что лурианцы теперь стремились всеми силами уничтожить. Огромные пространства Института прямо-таки заколебались в самом пространстве, зависнув между существованием и тотальным распылением. Пожираемые дематериализацией, они одновременно восстанавливались Сибер'юнией, удерживавшей их структуру неизменной. Однако и ее способностей не хватило бы нейтрализовать столь интенсивное испарение, не поддержи ее Элайя. Подключившись к энергетическим потокам дочери, она усиливала их, как могла, корректируя процесс удержания и восстановления по мере необходимости.

Ударил Колокол Пустоты. Тот самый, модернизированный при помощи Аманды и Сесилии. Затем еще раз и еще, помогая сдерживать распад Института. За рядами восставших полыхнули, ярко засияли Гранатовые Солнца, перенесенные Оо-т-Иром. Хорошенько поднатужились биомы Аскина, исторгая живительную энергию. Исторгал ее и Радужный водопад, который Синотея, используя лично воздвигнутые Лучи, направила в Институт напрямую. Старался и Гизмунд. Его семена вновь обрели живительную силу, распространявшуюся вокруг мягким сиянием. Затрещав ветвями, он неожиданно создал целую рощу, которая, как и ее творец, начала порождать жемчужные шары, преисполненные животворящей энергией.

Выглядело это поистине невероятно и даже фантасмагорично, ибо стороны вдруг поменялись местами. Теперь восставшие защищали то, что прежде старались сохранить лурианцы, а те, в свою очередь, силились уничтожить все и вся без разбору.

— Вот тебе и пример, дочь моя, что насилие — не выход, — вздохнула Элайя, максимально выплескивая свои возможности. — Всего одна вспышка гнева, принесшая смерть — и погляди, во что это обратилось.

— Они бы и так на это пошли, мама, — усомнилась Сибер'юния.

— Они могли бы вступить в переговоры. Теперь — нет, — покачала головой Элайя. — Лучше бы я только припугнула Агнетто. Совсем как тогда, когда он выслеживал девочек, а я устроила ему небольшой фейерверк.

Элайя подразумевала тот случай, когда Агнетто со своей группой шел по следу Аманды и Сесилии. Внезапная атака Сибер'юнии, заставившая его ретироваться, таковой ничуть не была. Это постаралась Элайя, напугав Оператора до полусмерти. Она всего лишь модифицировала обычные развлекательные огни, сами по себе безобидные, но выглядевшие весьма впечатляюще. Засыпав целую долину, они казались настоящим огненным армагеддоном. А у страха, как говорится, глаза велики. Агнетто удрал, поджав хвост, и местонахождение сестер так и осталось тайной.

С натужным гулом, сотрясшим всю локализацию, исчез один из институтских комплексов. Борьба энергетических стихий, непрерывно противодействующих друг другу, просто не могла обходиться без жертв. Мало-помалу растворялись в Пустоте залы и коридоры, транспортировочные узлы и галереи. С грохотом обрушилась одна из башен, на которую опиралась лапа Грубауры, разраставшейся на крыше до поистине немыслимых размеров. Затем другая. Подвинувшись, паучиха оплела брешь слоем тенет, а затем отправила на разведку миллионы крошечных паучков.

— Эй, у вас там все в порядке? — ментально осведомилась Грубаура. — Тут что-то затевается.

Она подразумевала Стратуроны, начинавшие проявлять подозрительную активность. Их иглы недвусмысленно разворачивались в сторону Института.

— Это уже по твоей части, дочь моя, — сказала Элайя, уяснив происходящее. — Давай, я возьму на себя часть твоих потоков.

Взяла, и тут же аж закряхтела от натуги, словно на ее плечи положили целую звездную систему с пятью солнцами и двумя дюжинами планет. Но то была необходимость. Сибер'юния, уставившись куда-то в пространство, воплотила по всему Институту те самые глаза, некогда послужившие ей для захвата контроля над армадой машин. Ситуация повторилась. Элайя едва не сдала, когда дочь наконец-то отключила Стратуроны, заблокировав их от лурианцев, и вернулась к поддержанию реальности. Вернулась крайне своевременно, поскольку одна Элайя долго выстоять не могла.

Пустоты становилось все больше. Пустоты, образованной стараниями лурианцев. Ее бреши зияли тут и там, а в некоторых местах поглотили целые сегменты или этажи. Но Институт все еще держался, спасаемый матерью и дочерью, а также всеми их союзниками.

— Грубаура! Закрывай Пустоту тенетами! — велела Элайя.

Паучиха тут же принялась за дело. Оно ей не слишком-то нравилось, поскольку Пустота не приносила энергетическую пищу, а наоборот — высасывала, но ничего не попишешь. Ее паутина, ловко и быстро сплетаемая вокруг разраставшихся брешей, немедленно остановила этот рост. Не обратила вспять, но хотя бы остановила.

— Мама, мы долго не продержимся! — воскликнула Сибер'юния.

— Долго и не надо! Энергоузел на последнем издыхании! — пропыхтела Элайя. — Теперь я боюсь лишь одного. Того, что эти упрямые болваны сами перейдут черту и спровоцируют детонацию!

⇐ Предыдущая 22 23 24 25 26 27 28 293031 Следующая ⇒