Глава тринадцатая

К тому времени, когда Сойер подвозит меня к Венди, уже темно. Венди все еще нет дома, и когда я ей пишу, она говорит, что будет в кабинете еще как минимум час.

Сойер паркует мою «Хонду» перед домом, затем глушит двигатель и выходит, чтобы открыть мне дверь.

– Теперь у тебя нет возможности вернуться домой, – говорю я, беру его за руку, и он помогает мне подняться на ноги.

– Я могу дойти. Ничего страшного, – отвечает он, пожимая плечами. – Я живу не так далеко. Может, несколько миль.

– Или, если ты подождешь… Я уверена, Венди не против подвезти тебя, как только вернется домой.

Он качает головой.

– Ева, все в порядке, – говорит он, улыбаясь, и провожает меня до входной двери. – Я не против прогуляться, сегодня прекрасная ночь. И я не хочу утруждать Венди, особенно после того, как она проработала весь день. Она точно устала.

– Ну… могу я пригласить тебя что–нибудь поесть или выпить? – спрашиваю я. Почему–то я не хочу, чтобы он уходил прямо сейчас. Будто между нами что–то есть – какая–то невидимая нить, которая соединяет нас друг с другом, как бы безумно это ни звучало. На самом деле, я начинаю сомневаться в своем здравом уме, когда дело касается этого человека. Я просто делаю и думаю о вещах, которые настолько не соответствуют характеру… о вещах, о которых я никогда раньше не думала и не чувствовала.

До приезда сюда я никогда не считала себя романтической женщиной. Я никогда не думала о таких вещах. Мужчины были более трезвой реальностью жизни, чем что–либо еще. Я никогда не чувствовала волнений любви и никогда не думала, что когда–нибудь буду. Не то, чтобы то, что я чувствую к Сойеру, является любовью, я определенно не зайду так далеко. Но эти чувства… что–то. Достаточно того, что они привлекли мое внимание, и я пытаюсь понять, что их вызывает.

Потому что правда в том, что мне не нравится то, что я чувствую. Я бы предпочла быть независимой, сосредоточенной и решительной Евой, которой была раньше. Той, кто не думала много о мужчинах. Той, которая восстала против статус–кво и пошла за тем, чего желала.

Ева, которой я стала, – это кто–то другой… и бывают моменты, когда я едва узнаю ее. Я просто чувствую себя… как–то моложе. Наивной и неопытной. Я чувствую, что испытываю то, чего у меня никогда не было возможности испытать раньше, а именно «влюбленность», как люди это называют. В любом случае, это не то чувство, которое мне нравится. Я просто чувствую себя такой… неуправляемой, будто мои мысли и эмоции не принадлежат мне и диктуют мою жизнь.

Сойер смотрит на меня, его темные глаза такие же бездонные и знакомые, как траншея, которую я раньше называла своим домом.

– Конечно, выпить – звучит неплохо.

Я отпираю входную дверь и включаю свет в доме, он входит и осматривается. Том немедленно встает, чтобы поприветствовать нас дома, и Сойер несколько раз гладит его по голове.

– Хорошее место, – говорит он.

Я киваю.

– Да, Венди была очень добра ко мне. Она помогла мне больше, чем я ожидала.

– Хорошо иметь таких друзей.

– Да, – соглашаюсь я, закрывая за ним дверь и направляясь на кухню. Не знаю, что у нас есть из напитков в холодильнике, но с удовольствием проверю.

Сойер усаживается на диван, а я открываю дверцу холодильника и понимаю, что нам с Венди нужно зайти в продуктовый магазин.

– Тут не так много, но есть апельсиновый сок, вода и пиво.

– Какое пиво?

Я смотрю на стеклянные бутылки, прежде чем покачать головой.

– Я не могу произнести название.

Он смеется.

– Я попробую.

Я киваю и, взяв бутылку, отдаю ее ему. Он смотрит на нее, а потом на меня.

– Мне нужно что–то, чтобы открыть ее, – говорит он с широкой улыбкой. – Если только ты не ожидаешь, что я воспользуюсь зубами.

– Боже, нет! – отвечаю я со смехом. – Прости, что я так… не в курсе… обо всем. Я уверена, что это утомляет.

– Не извиняйся, – говорит он, беря меня за обе руки. Я чувствую, как румянец заливает мои щеки, и я не хочу смотреть на него. Я просто… смущена, и я уверена, что он это видит. – Ева, – говорит он, побуждая меня посмотреть на него снизу вверх. Не видя другого выхода, я делаю это и нахожу его взгляд полным заботы и доброты. – Все это ново для тебя, – говорит он. – Ты не виновата, что никогда раньше не видела этих вещей.

Я улыбаюсь ему, оценивая его доброту. Я никогда не встречала такого человека, как он, и я решила рассказать ему об этом.

– Ты полная противоположность всех мужчин, которых я когда–либо встречала, – говорю я, что вызывает у него улыбку.

– И я могу честно сказать, что никогда не встречал такой женщины, как ты, – отвечает он, смеясь.

Мне приходится смеяться вместе с ним, потому что я уверена, что это правда. Он никогда не встречал женщину, которая не могла бы водить машину, открыть бутылку пива или запомнить названия обычных вещей… список можно продолжить.

– Боюсь, я не знаю, какой инструмент откроет бутылку, – признаюсь я, пожимая плечами, когда смотрю вниз и понимаю, что мы все еще держимся за руки. Я осторожно отпускаю его, а затем иду на кухню, понятия не имея, где мне начать искать что–то, с чем я незнакома.

Сойер встает и идет за мной на кухню, Том – следом. Том лает на нас, а затем ложится на собачью подстилку у раздвижных дверей, ведущих на крыльцо.

Тем временем Сойер открывает несколько ящиков, прежде чем находит подходящий инструмент, а затем снимает крышку с бутылки. Он делает большой глоток пива и издает звук, будто он доволен. Я наливаю себе стакан апельсинового сока (мой любимый напиток), а потом мы оба просто стоим, ничего не говоря.

Сойер оборачивается и смотрит на вид за окном. Луна стоит высоко, а звезды яркие, отражаются в океане в конце улицы.

– Я никогда не устану от этого вида, – говорит он.

Я киваю.

– Он прекрасен.

Мы стоим еще несколько секунд, прежде чем я снова нарушаю молчание:

– Не хочешь немного посидеть в гостиной?

Он кивает, и я веду его из кухни в гостиную, где он садится на диван, а я сажусь рядом с ним.

– Я очень ценю, что ты доверяешь мне свой дом, – начинаю я, улыбаясь ему.

– На самом деле это дом моей матери, – поправляет он меня. – Был им.

– А, я помню, что агент Джанет рассказывала нам что–то об этом.

Сойер кивает и смотрит на свое пиво, его глаза становятся немного грустными.

– Мама умерла несколько месяцев назад, и я пытаюсь решить, стоит ли мне просто продать дом или сдать его в аренду. В конце концов, я решил сдавать его.

– Мне очень жаль слышать о твоей матери, – говорю я, думая обо всех травмах, которые этот бедняга перенес за последние два года. Сначала жена, а потом мать. И теперь у него двое маленьких детей, о которых нужно заботиться… в одиночку.

Я хочу протянуть руку и обнять его, сказать, что все будет хорошо, но я знаю, что не могу этого сделать. Почему я чувствую побуждение, я не понимаю. Я никогда не любила Эварда. Мы были дружелюбны, да, и мы достаточно хорошо ладили, но на этом наши отношения заканчивались. Брак в морском мире – дело удобства – никто не женится по любви.

– В доме было так много… мусора, который пришлось перебрать, – продолжает он. – Целая жизнь… вещей. Я прошел через многое и пожертвовал гораздо большим. Потом со всей этой мебелью я понятия не имел, что с ней делать… Я рад, что ты можешь использовать ее всю, – он вздыхает. – Ты не представляешь, какой груз упал с моих плеч.

– Я тоже рада, что все получилось, – киваю я и делаю еще глоток сока. Я замечаю, что у него осталось около трети пива. Надеюсь, он захочет еще.

– Ты живешь далеко от дома своей матери? – спрашиваю я.

Он качает головой.

– Чуть дальше по улице. И, – продолжает он, поднимая взгляд от пива и прямо на меня. – Я многое умею, поэтому, если что–то когда–нибудь сломается, просто позвони мне, и я сразу приду.

– Спасибо, – говорю я, быстро кивая.

Затем между нами наступает тишина, прежде чем Сойер спрашивает:

– Почему ты уехала из Греции?

Я тяжело сглатываю. Мне не нравится тот факт, что я лгу ему, но от этого никуда не деться. По крайней мере, теперь я могу сказать ему частичную правду.

– Я убегала от… брака по расчету, которого не хотела.

Его глаза расширяются.

– Я не знал, что так устраивают браки в Греции.

– Маленький город, – отвечаю я, пожимая плечами. Кажется, это мой ответ на все, что не соответствует шаблону.

– Кто устроил этот брак между тобой и твоим избранником?

– Ну, я была замужем раньше, и мой муж умер, – начинаю я.

– Я помню, ты говорила мне об этом раньше, – говорит он.

– Тогда брат моего мужа, Каллен, решил, что я должна принадлежать ему, потому что, когда умирает старший брат, все его имущество переходит к младшему брату.

– Но жена вряд ли является собственностью, – пытается возразить Сойер.

Я качаю головой.

– Она именно такая… по крайней мере, там, откуда я родом, на Корсике.

– Звучит ужасно.

Я киваю.

– Так и было.

– Есть ли что–то еще в этой истории?

Я снова киваю.

– Каллен считал, что я должна выйти за него замуж после смерти Эварда, хотя у Каллена уже было шесть жен…

– Шесть жен? – повторяет Сойер и чуть не падает с дивана.

– Да, шесть жен – это много, и это много, даже там, откуда я…

– Тем не менее, он хотел сделать тебя своей седьмой?

– Верно, – я чувствую, что должна объяснить. – У Каллена всегда была эта… одержимость мной. Он ухаживал за мной до Эварда, но поскольку Эвард был старшим братом, он смог выбрать жену первым, и он выбрал меня.

– Хм, – говорит Сойер и делает еще один большой глоток пива. – У тебя есть дети от этого Эварда?

Я качаю головой.

– Я не смогла забеременеть.

Сойер кивает.

– В данном случае это могло быть благословением, потому что было бы гораздо сложнее сбежать с детьми.

– Верно, – говорю я, делая еще глоток сока и продолжая свой рассказ. – В любом случае, Каллен гадкий, – моя челюсть сжимается, и я чувствую, как пальцы впиваются в стекло, когда я думаю о мужчине, который чуть не стал моим мужем. – Он подлый и всегда злой. Моя жизнь с ним, как его седьмой жены, была бы несчастной.

Сойер кивает.

– Нужно много мужества, чтобы сделать то, что ты сделала, Ева.

Я склоняю голову набок.

– Это был единственный ответ для меня.

– Что ж, я рад, что ты уехала, и, надеюсь, ты наслаждаешься своей новой жизнью в Шелл–Харборе.

Я смотрю на него, и его улыбка такая искренняя, его глаза такие заботливые.

– Да, очень.

– Ты когда–нибудь скучала по своей прежней жизни или своему городу?

Я обдумываю вопрос.

– И да, и нет, – отвечаю я. – Я скучаю по своей ближайшей подруге Маре и скучаю по некоторым аспектам своего дома. Это красивое место. Но я не скучаю по другим. Это совсем не то, что здесь – там женщины – собственность, как я упоминала ранее. Имущество, как в… мужчины на самом деле владеют ими. Но здесь я могу делать все, что захочу, или быть такой, какой захочу. Для меня нет никаких ограничений из–за того, что я женщина.

– Конечно, нет, – говорит Сойер. – И не должно быть. Ты так же способна, как и мужчина. Такая же умная.

– Мне это нравится, – мягко отвечаю я, улыбаясь ему и думая о том, какой он невероятный человек.

– Как думаешь, ты останешься здесь на некоторое время или захочешь посмотреть, что могут предложить другие города? – спрашивает он, и в его глазах появляется что–то обнадеживающее. А, может, мне это только кажется?

– Я не вижу причин покидать Шелл–Харбор, – отвечаю я с широкой улыбкой. – По крайней мере, пока что. Я обустраиваюсь здесь, и у меня есть прекрасная подруга Венди, а теперь милый… как мне тебя называть еще раз?

Он смеется.

– Либо домовладелец, либо механик.

– Или и то, и другое, – заканчиваю я, делая еще глоток сока.

– И друг, Ева.

– Спасибо, – говорю я и удивляюсь тому, как застенчиво я говорю.

– Что ж, я рад, что ты здесь, – говорит он, глядя на меня своими проницательными глазами. – И если тебе когда–нибудь что–нибудь понадобится, я хочу, чтобы ты сразу же позвонила мне. Не медли, ладно?

Я киваю.

– Хорошо. И спасибо.

Снова становится тихо, и мы оба сосредотачиваемся на звуках, которые Том издает, когда чешется. Наконец, Сойер прерывает неподвижность.

– Как думаешь, когда ты откроешь школу плавания?

– Как только смогу, – отвечаю я. – Может, когда я перееду, – потом я смотрю на него. – Мы не говорили о том, когда это может быть.

Он пожимает плечами.

– Как только захочешь. Дом пустует.

– Я поговорю с Венди, но я очень хочу переехать, и я думаю, что она хочет вернуть себе свой дом. Тяжело, когда кто–то постоянно вторгается в твою личную жизнь.

– Это я могу понять, – он допивает пиво и держит его на коленях. – Ну, как только ты откроешь школу плавания, мои дети будут первыми, кто туда поступит.

Я широко улыбаюсь.

– Я хочу познакомиться с ними.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 11 121314 15 16 Следующая ⇒