Эмили Дикинсон 16 страница

В сущности, добытые Пиаже сведения о детских моральных суждениях укладывались в теорию двух стадий. Дети в возрасте до 10–11 лет рассуждают о моральных дилеммах совсем иначе, чем дети старшего возраста. Как мы видели, маленькие дети считают правила фиксированными и абсолютными. Они верят, что правила исходят от взрослых или от Бога и что никто не может их изменить. Взгляд ребенка старшего возраста более реалистичен. Ребенок понимает, что правила допустимо менять, если все с этим согласны. Правила не являются священными и абсолютными — это лишь средства, которые люди используют для совместной деятельности.

Приблизительно в том же возрасте — 10 или 11 лет — с моральным мышлением детей происходят и другие перемены. Дети младшего возраста основывают свои моральные суждения по большей части на последствиях, тогда как дети старшего возраста — на намерениях. К примеру, когда маленький ребенок слышит об одном мальчике, который разбил 15 чашек, пытаясь помочь своей маме, и о другом мальчике, который разбил только 1 чашку, пытаясь украсть печенье, маленький ребенок думает, что первый мальчик поступил хуже. Ребенок рассматривает прежде всего величину ущерба — последствия, тогда как ребенок старшего возраста, скорее всего, будет судить о зле с точки зрения мотивов, стоящих за поступком (Piaget, 1932, p. 137).

Работы Пиаже о моральных суждениях содержат множество других деталей, но, в сущности, он выявил ряд изменений, которые имеют место в период с 10 до 12 лет, как раз тогда, когда ребенок вступает в общую стадию формальных операций.

Однако интеллектуальное развитие не останавливается на этой точке. Это лишь начало формальных операций, которые продолжают развиваться по меньшей мере до 16 лет. Соответственно, можно ожидать, что моральное мышление будет продолжать развиваться на протяжении всего подросткового периода. Поэтому Колберг беседовал о моральных дилеммах как с детьми, так и с подростками, и действительно выявил стадии, которые выходят далеко за рамки стадий Пиаже. Он обнаружил шесть стадий, причем только первые три из них имеют сходство со стадиями Пиаже.

 Метод Колберга

В основную выборку Колберга (Kohlberg, 1958а) вошли 72 мальчика из чикагских семей, принадлежавших к среднему и низшему классам. Возраст детей составлял 10, 13 и 16 лет. Позже Колберг дополнил свою выборку младшими детьми, делинквентами, а также мальчиками и девочками из других американских городов и из сельской местности (Kohlberg, 1963, 1970).

Основное интервью состояло из ряда дилемм, подобных следующей.

Хайнц крадет лекарство

В Европе одна женщина умирала от редкого вида рака. Имелось одно лекарство, которое, по мнению врачей, могло ее спасти. Это был препарат радия, целительное действие которого недавно открыл один аптекарь, проживавший в том же городе. Производство лекарства требовало много денег, но аптекарь запрашивал в 10 раз больше той суммы, в которую оно ему обходилось. Он платил за радий 200 долларов, но просил 2000 долларов за небольшую дозу лекарства. Муж больной женщины, Хайнц, заходил ко всем знакомым, чтобы занять денег, но смог набрать в итоге лишь 1000 долларов, что составляло только половину необходимой суммы. Он сказал аптекарю, что его жена умирает, и попросил сбавить цену или позволить заплатить позже. Но аптекарь ответил: «Нет, я открыл это лекарство и хочу заработать на нем деньги». В результате, Хайнц пошел на отчаянный шаг, проникнув в аптеку этого человека, чтобы украсть лекарство для своей жены. Следовало ли мужу поступать подобным образом? (Kohlberg, 1963, p. 19)

Колберга в действительности интересовало не то, ответит ли испытуемый «да» или «нет» на эту дилемму, а его рассуждение, стоящее за ответом. Интервьюер хочет знать, почему испытуемый думает, что Хайнцу следовало или не следовало красть лекарство. Поэтому план интервью включает дополнительные вопросы, которые помогают понять рассуждения ребенка. К примеру, детей спрашивают, имел ли Хайнц право красть лекарство, посягал ли он на права аптекаря и какой приговор судья должен ему вынести, когда его арестуют. И опять, основной интерес представляют рассуждения, стоящие за ответами. Далее интервью предлагает другие дилеммы, с тем чтобы получить более полное представление о моральном мышлении испытуемого. 1

1 Можно лишь с сожалением констатировать, что в отечественной психологии и педагогике до сих отсутствует серьезный интерес к теории и диагностическому методу Колберга. Из доступных изданий, где содержится краткое описание метода Колберга (включая описание шести дилемм), могу указать лишь одну брошюру общества «Знание»: Цырлина Т. В. Встречное движение. – М.: Знание, 1991. – А. А.

Когда Колберг произвел классификацию различных ответов, разбив их на стадии, он решил выяснить, насколько надежной была его классификация. В частности, он захотел узнать, оценят ли другие люди протоколы интервью аналогичным образом. Другие эксперты провели независимую оценку выборки ответов, и он подсчитал коэффициент (иначе говоря, степень) согласованности мнений всех экспертов. Эту процедуру называют межэкспертной надежностью (interrater reliability). Колберг нашел эту согласованность достаточно высокой, и она всегда была высокой в его последующей работе, но всякий раз, когда исследователи используют интервью Колберга, они должны также проверять межэкспертную надежность, прежде чем количественно оценивать полную выборку. ²

² Обсуждение других видов надежности см. Colby, Kohlberg, Gibbs & Lieberman, 1983.

 Шесть стадий Колберга

Уровень I. Преконвенциональная мораль

Стадия 1. Послушание и ориентация на наказание. Стадия 1 Колберга подобна первой стадии морального мышления у Пиаже. Ребенок полагает, что некие властные фигуры устанавливают фиксированный набор правил, которым он должен безусловно подчиняться. Что касается дилеммы Хайнца, то ребенок, как правило, говорит, что Хайнц был не прав, когда украл лекарство, поскольку «Это против закона» или «Красть плохо», как будто ситуация ограничивается только этим. Когда ребенка просят развить свою мысль, он обычно отвечает с точки зрения возможных последствий, объясняя, что воровство — плохой поступок, «так как вас накажут» (Kohlberg, 1958b).

Хотя огромное большинство детей на стадии 1 возражают против кражи Хайнца, все же не исключено, что ребенок поддержит этот поступок, прибегнув тем не менее к рассуждениям, присущим стадии 1. Ребенок может сказать: «Хайнц мог украсть лекарство, потому что он сначала его попросил, и украл он не какую-то большую вещь; его не накажут» (см. Rest, 1973). Несмотря на то что ребенок соглашается с поступком Хайнца, его рассуждения находятся на стадии 1; его волнует, что позволяют властные фигуры и за что они наказывают.

Колберг называет мышление на стадии 1 преконвенциональным, поскольку дети еще не рассуждают как члены общества. Они рассматривают моральные правила как нечто внешнее по отношению к ним — как то, чему им велят следовать влиятельные люди (Colby, Kohlberg & Kauffman, 1987a, p. 16).

Стадия 2. Индивидуализм и обмен. На этой стадии дети осознают, что не существует какого-то одного правильного взгляда, который исходит от властных фигур. Различные индивидуумы имеют разные точки зрения. «Хайнц, — могут указать дети, — мог посчитать, что будет правильно взять лекарство, аптекарь же думал иначе». Поскольку все относительно, каждый человек волен преследовать свои, индивидуальные, интересы. Один мальчик сказал, что Хайнц мог украсть лекарство, если он хотел, чтобы его жена осталась жива, но что ему не надо этого делать, если он хочет жениться на более молодой и красивой женщине (Kohlberg, 1963, p. 24). Другой мальчик сказал, что Хайнц мог украсть лекарство, потому что

возможно, у них были дети и ему был нужно, чтобы кто-то в доме присматривал за ними. Но, может быть, ему не следовало красть его, так как его могут посадить в тюрьму на такой срок, которого он не выдержит (Colby, Kohlberg & Kauffman, 1987b, p. 208).

Таким образом, для Хайнца правильно то, что отвечает его собственным интересам.

Вы могли заметить, что дети на стадии и 1 и 2 говорят о наказании. Однако они воспринимают его по-разному. На стадии 1 наказание связано в уме ребенка с дурным поступком; наказание «доказывает», что непослушание порочно. Напротив, на стадии 2 наказание — это всего лишь опасность, которой человек естественным образом хочет избежать.

Хотя на стадии 2 респонденты иногда кажутся аморальными, у них все-таки есть определенное представление о правильном поступке. Это понятие справедливого обмена или честной сделки, за которым стоит философия взаимных одолжений — «услуга за услугу». Что касается истории Хайнца, то респонденты часто говорят, что Хайнц был прав, когда крал лекарство, так как аптекарь не хотел заключить честную сделку; он «пытался обобрать Хайнца». Или же они могут сказать, что он должен был украсть ради своей жены, «так как она может отплатить ему за услугу через какое-то время» (Colby et al., 1987c, p. 16–17).

Считается, что респонденты на стадии 2 по-прежнему мыслят на преконвенциональном уровне, поскольку рассуждают скорее как обособленные индивидуумы, чем как члены общества. Дети представляют себе людей, обменивающихся услугами, но в их рассуждениях по-прежнему отсутствует идентификация с ценностями семьи или общества.

Уровень II. Конвенциональная мораль

Стадия 3. Хорошие межличностные отношения. На этой стадии дети — которые теперь, как правило, достигают подросткового возраста — рассматривают нравственное поведение как нечто большее, чем обычные сделки. Они считают, что люди должны жить в соответствии с ожиданиями семьи и общества и вести себя «хорошо». Хорошее поведение означает наличие хороших мотивов и межличностных чувств, таких как любовь, эмпатия, доверие и забота о других. Хайнц, обычно заявляют они, был прав, когда крал лекарство, так как «он был хорошим человеком, хотел спасти ее» и «Его намерения были хорошими, он хотел спасти человека, которого любил». Даже если Хайнц не любит свою жену, часто говорят эти респонденты, он должен украсть лекарство, потому что «я не думаю, что муж должен сидеть и смотреть, как умирает его жена» (Kohlberg, 1958; Colby et al., 1987c, p. 27–29).

Если мотивы Хайнца были хорошими, то намерения аптекаря — плохими. Аптекарь, указывают респонденты на стадии 3, был «эгоистичным», «жадным» и «интересующимся только собой, а не жизнью другого человека». Иногда действия аптекаря вызывают у респондентов столь сильное негодование, что они говорят, что его нужно посадить в тюрьму (Colby et al., 1987c, p. 20–33). Типичным ответом на стадии 3 является ответ 13-летнего Дона:

Во всем виноват аптекарь, он был нечестным, пытаясь заработать слишком много и позволяя человеку умереть. Хайнц любил свою жену и хотел ее спасти. Я думаю, так поступил бы каждый. Я не думаю, что его посадят в тюрьму. Судья посмотрит на случившееся со всех сторон и поймет, что аптекарь просил слишком много (Kohlberg, 1963, p. 25).

Мы видим, что Дон рассматривает вопрос с точки зрения черт характера и мотивов действующих лиц. Он говорит о любящем муже, нечестном аптекаре и понимающем судье. Его ответ заслуживает определения «конвенциональная мораль», поскольку предполагает, что с выраженной им позицией должно согласиться все общество — «любой» будет прав, сделав то, что совершил Хайнц (p. 25).

Как упоминалось ранее, имеются аналогии между первыми тремя стадиями Колберга и двумя стадиями Пиаже. В обоих последовательностях присутствует переход от безусловного послушания к реалистичному взгляду и приданию значения добрым побуждениям. Но у Колберга этот переход занимает три стадии, а не две.

Стадия 4. Поддержание существующего общественного строя. Аргументы, соответствующие стадии 3, наиболее эффективны в диадных взаимоотношениях между членами семьи или близкими друзьями, когда один человек может предпринять реальные усилия, чтобы понять чувства и потребности другого и попытаться помочь. На стадии 4, напротив, респондент начинает проявлять более широкий интерес к обществу в целом. Теперь упор делается на подчинение законам, уважение власти и выполнение своих обязанностей, с тем чтобы сохранялось существующее общественное устройство. Реагируя на историю Хайнца, многие респонденты говорят, что они понимают, что мотивы Хайнца были благородными, но не могут оправдать воровство. Что произойдет, если все мы начнем нарушать законы каждый раз, когда нам кажется, что у нас есть на то веские основания? Результатом станет хаос: общество не сможет функционировать. Вот объяснение одного респондента:

я не хочу уподобиться людям, маниакально призывающим к порядку, но если бы каждый стал поступать так, как ему хочется, руководствуясь собственными представлениями о добре и зле, тогда, я думаю, настал бы хаос. Современную цивилизацию, на мой взгляд, отличает определенная правовая структура, с которой люди так или иначе должны считаться. Общество нуждается в некой централизующей основе (Colby et al., 1987c, p. 89).

Поскольку на стадии 4 респонденты выносят моральные суждения исходя из интересов общества как целого, они рассуждают с точки зрения полноправного члена общества, к которому они принадлежат(Colby et al., 1987a, p. 17).

Как вы помните, на стадии 1 дети также обычно противятся воровству, так как оно является нарушением закона. Может показаться, что испытуемые на стадиях 1 и 4 дают один и тот же ответ, поэтому мы понимаем, почему Колберг настаивал на необходимости прозондировать рассуждения, стоящие за внешней стороной ответа. На стадии 1 дети говорят: «Воровать плохо» и «Это против закона», но они не могут развить свою мысль, указывая лишь на то, что за воровство человека могут посадить в тюрьму. На стадии же 4 респонденты имеют представление о значении законов для общества в целом — представление, которое намного превосходит понимание ребенка младшего возраста.

Уровень III. Постконвенциональная мораль

Стадия 5. Общественный договор и права личности. На стадии 4 люди хотят, чтобы общество продолжало функционировать. Но исправно функционирующее общество — не обязательно хорошее общество. Тоталитарное общество может быть хорошо организовано, но едва ли оно является идеалом нравственности. На стадии 5 люди начинают задавать вопрос, что делает общество хорошим? Они начинают размышлять об обществе с теоретических позиций, отстраняясь от собственного общества и рассматривая права и ценности, которое обязано поддерживать любое общество. После чего они оценивают существующие общества с точки зрения этих предварительных соображений. Говорят, что люди в этом случае занимают «предобщественную» (prior-to-society) позицию (Colby et al., 1987a, p. 20).

На стадии 5 респонденты в основном полагают, что хорошее общество лучше всего представлять в виде общественного договора, в который люди свободно вступают, чтобы трудиться на всеобщее благо. Они понимают, что различные социальные группы внутри общества будут иметь разные ценности, но верят в то, что все разумные люди смогут прийти к соглашению по двум пунктам. Во-первых, все они нуждаются в том, чтобы были защищены их основные права, такие как свобода и жизнь. Во-вторых, им нужны некоторые демократические процедуры для изменения несправедливых законов и улучшения общества.

Разрешая дилемму Хайнца, респонденты на стадии 5 дают понять, что они в целом против нарушения законов; законы — это пункты общественного договора, которые мы согласны выполнять, пока не сможем изменить их демократическими средствами. Тем не менее право жены Хайнца на жизнь — это моральное право, которое должно быть защищено. Поэтому респонденты на стадии 5 иногда оправдывают кражу Хайнца в сильных выражениях:

Обязанность мужа спасти свою жену. Тот факт, что ее жизнь в опасности, превышает все прочие нормы, которыми вы могли бы воспользоваться при оценке его поступка. Жизнь более важна, чем собственность.

Этот молодой человек далее сказал, что «с нравственной точки зрения» Хайнц должен спасти жизнь даже незнакомого человека, поскольку, если быть последовательным, ценность жизни означает любую жизнь. Когда его спросили, должен ли судья наказать Хайнца, он ответил:

Обычно нравственная и правовая точки зрения совпадают. Здесь они приходят в противоречие. Судья должен посчитать нравственную точку зрения более важной, но при этом исполнить закон, вынеся Хайнцу мягкое наказание (Kohlberg, 1976, p. 38).

Таким образом, респонденты на стадии 5 говорят о «моральных нормах» и «правах», пользующихся преимуществом перед конкретными законами. Но Колберг настаивал, что мы не должны судить о том, находятся ли люди на стадии 5, только на основании их словесных определений. Нам необходимо посмотреть на их социальную позицию и способ рассуждений. На стадии 4 испытуемые также часто говорят о «праве на жизнь», но для них это право узаконено тем, что для их социальной или религиозной группы является авторитетным источником права (например, Библией). Так, если их группа больше ценит собственность, а не жизнь, они, скорее всего, делают то же. На стадии 5, напротив, люди предпринимают более независимые усилия, когда размышляют о том, что обязано ценить любое общество. К примеру, они часто приводят аргумент, что без жизни собственность мало что значит. Они пытаются логическим путем определить, каким должно быть общество (Colby et al., 1987c, p. 53–55; Kohlberg, 1981, p. 21–22).

Стадия 6. Универсальные принципы. На стадии 5 респонденты приближаются к концепции хорошего общества. Они полагают, что нам необходимо а) защищать определенные права личности и б) разрешать споры с помощью демократических процессов. Однако одни демократические процессы не всегда приводят к результатам, которые мы интуитивно признаем справедливыми. К примеру, большинство может проголосовать за закон, который чинит преграды меньшинству. Поэтому Колберг полагал, что должна быть более высокая стадия — стадия 6, — определяющая принципы, благодаря которым мы достигаем справедливости.

Предложенная Колбергом концепция справедливости следовала философским концепциям Иммануила Канта и Джона Ролза, а также идеям таких великих нравственных лидеров, как Ганди и Мартин Лютер Кинг. Согласно этим людям, принципы справедливости требуют, чтобы мы относились беспристрастно к притязаниям всех сторон, уважая базовое достоинство всех людей как индивидуумов. Следовательно, принципы справедливости универсальны; они относятся ко всем. Поэтому мы не должны голосовать за закон, который помогает одним людям, но ущемляет права других. Принципы справедливости ведут нас к принятию решений, основанных на равном уважении всех.

На практике, говорил Колберг, мы можем достичь подобных решений, рассматривая ситуацию с точки зрения другого человека. В дилемме Хайнца это означает, что все стороны — аптекарь, Хайнц и его жена — принимают на себя роли других людей. Чтобы сделать это беспристрастным образом, люди могут воспользоваться «занавесом неведения» (Rawls, 1971), делая вид, что они не знают, чья роль им в итоге достанется. Если бы так поступил аптекарь, даже он осознал бы, что жизнь должна иметь преимущество перед собственностью; ибо он не захотел бы рисковать, оказавшись на месте жены Хайнца в условиях, когда собственность ценится выше, чем жизнь. Тем самым все они согласились бы, что жену необходимо спасти — это было бы единственным справедливым решением. Подобное решение, должны мы заметить, требует не только беспристрастности, но и соблюдения принципа, что каждый человек заслуживает полного и равного уважения. Если бы жизнь жены признавалась менее ценной, чем жизнь других людей, справедливого решения достичь не удалось бы.

До 1975 г. Колберг относил некоторых из своих респондентов к стадии 6, но затем перестал это делать. Одной из причин было то, что он и другие исследователи обнаружили, что на этом уровне последовательно рассуждают очень немногие люди. Кроме того, Колберг пришел к выводу, что дилеммы в его интервью не выявляют различий между мышлением на стадиях 5 и 6. Теоретически, стадии 6 соответствует более ясное и полное представление об универсальных принципах (включая справедливость и равные права), но интервью не выявили этого более полного понимания. Поэтому он исключил стадию 6 из своего руководства, назвав ее «теоретической стадией» и оценивая все постконвенциональные ответы как соответствующие стадии 5 (Colby et al., 1987a, p. 35–40).

Один из моментов, который отличает стадию 5 от стадии 6, — гражданское неповиновение. Мыслители на стадии 5 не решились бы одобрить гражданское неповиновение из-за своей верности общественному договору и одобрительного отношения к изменению законов путем демократических соглашений. Нарушение закона кажется оправданным только тогда, когда явно поставлены на карту права личности. Напротив, на стадии 6 приверженность справедливости делает логическое обоснование гражданского неповиновения более весомым и полным. Мартин Лютер Кинг утверждал, что законы действенны лишь тогда, когда они основаны на справедливости, и что приверженность справедливости несет с собой обязанность не повиноваться несправедливым законам. Разумеется, Кинг осознавал при этом общую необходимость наличия законов и демократических процессов (стадии 4 и 5) и, следовательно, был готов понести наказание за свои действия. Тем не менее он считал, что высший принцип справедливости требует гражданского неповиновения (Kohlberg, 1981, p. 43).

Резюме

На стадии 1 дети считают правильным то, что называют правильным властные фигуры. Поступать правильно значит подчиняться власти и избегать наказания. На стадии 2 на детей более не производит впечатление какая-либо единичная властная фигура; они понимают, что любой вопрос можно рассматривать с разных сторон. Поскольку все относительно, человек волен преследовать собственные интересы, хотя часто бывает полезным заключать сделки и обмениваться услугами с другими людьми.

На стадиях 3 и 4 молодые люди рассуждают как члены конвенционального общества, которому присущи свои ценности, нормы и ожидания. На стадии 3 они подчеркивают, что важно быть хорошим человеком, что, в сущности, означает наличие мотивов, связанных с готовностью помочь близким людям. На стадии 4 их внимание переключается на подчинение законам с целью сохранения общества в целом.

На стадиях 5 и 6 людей меньше беспокоит сохранение общества ради него самого и больше волнуют принципы и ценности, которые делают общество хорошим. На стадии 5 люди ставят во главу угла основные права и демократические процессы, которые дают каждому право голоса, а на стадии 6 определяют принципы, при которых соглашения будут наиболее справедливыми.

 Теоретические проблемы

Как происходит развитие

Важно помнить, что Колберг был верным последователем Пиаже. Соответственно, теоретические позиции Колберга, включая его взгляд на связанные с развитием изменения, отражали представления его наставника.

Колберг (например, Kohlberg, 1968; 1981, chap. 3) говорил, что его стадии не являются продуктом созревания. То есть, структура и последовательность стадий не обусловлены одним лишь генетическим планом.

Не являются его стадии, утверждал Колберг, и продуктом социализации. То есть, социализирующие агенты (например, родители и учителя) прямо не обучают детей новым формам мышления. Действительно, трудно себе представить их систематично обучающими детей новой структуре мышления на каждой стадии, занимающей свое определенное место в последовательности.

Эти стадии образуются и развертываются в определенной последовательности благодаря нашим собственным размышлениям о моральных проблемах. Социальный опыт конечно же способствует развитию, но делает это путем стимуляции наших умственных процессов. Когда мы вступаем в дискуссии и споры с другими людьми, то обнаруживаем, что наши взгляды критикуются и оспариваются, и поэтому испытываем побуждение продвинуться к новым, более общим позициям. Стадии морального развития отражают эти более широкие воззрения (Kohlberg, Kauffman, Scharf & Hickey, 1975).

К примеру, представим, что юноша и девушка обсуждают новый закон. Юноша говорит, что его должны выполнять все, нравится он им или нет, поскольку законы крайне важны для социальной организации (стадия 4). Девушка замечает, однако, что некоторые хорошо организованные общественные системы, например нацистская Германия, не отличались особой нравственностью. В результате, юноша видит, что некоторые факты противоречат его взгляду. Он переживает определенный когнитивный конфликт и испытывает побуждение обдумать вопрос глубже, возможно, продвигаясь несколько ближе к стадии 5.

Кроме того, Колберг иногда говорил об изменениях, появляющихся благодаря возможности исполнить чью-то роль, возможности обдумать точки зрения других людей (Kohlberg, 1976). Когда дети взаимодействуют с окружающими, они узнают, чем отличаются различные точки зрения и как можно скоординировать их в кооперативной деятельности. Обсуждая свои проблемы и устраняя разногласия, они формируют свои представления о честности и справедливости.

Какими бы ни были конкретные интеракции, они срабатывают лучше всего, говорил Колберг, когда отличаются открытостью и демократичностью. Чем меньшее давление, заставляющее их просто подчиняться авторитету, дети испытывают, тем проще им разрешить свои разногласия с окружающими и сформулировать собственные идеи. Попытки Колберга вызвать прогрессивные изменения в развитии мы обсудим в разделе «Следствия для педагогической практики».

Понятие стадии

Пиаже, как вы помните, считал, что подлинные ментальные стадии должны отвечать нескольким критериям. Они 1) являются качественно различными способами мышления, 2) представляют собой структурированное целое, 3) развертываются в инвариантной (неизменной) последовательности, 4) могут быть охарактеризованы как иерархические интеграции и 5) являются кросс-культурными универсалиями. Колберг относился к этим критериям очень серьезно, пытаясь показать, что его стадии удовлетворяют им всем. Давайте рассмотрим эти пункты по очереди.

1. Качественные различия. Кажется вполне очевидным, что стадии Колберга качественно отличаются друг от друга. Например, на стадии 1 ответы, в которых делается упор на послушание власти, выглядят очень непохожими на ответы стадии 2, в которых утверждается, что каждый человек волен вести себя так, как пожелает. Эти две стадии, по-видимому, не отличаются по какому-либо количественному измерению; они выглядят качественно различными.

2. Структурированное целое. Под структурированным целым Колберг понимает то, что стадии образованы не какими-то изолированными реакциями, а общими паттернами мышления, которые последовательно выявляются при обсуждении множества различных тем. Когда читаешь его руководство по оценке ответов, возникает ощущение, что это действительно так, поскольку обнаруживаешь, как одни и те же виды мышления проявляются раз за разом в ответах на самые разные вопросы. К примеру, в одном вопросе спрашивается: почему следует выполнять обещание? Как и в случае дилеммы Хайнца, дети на стадии 1 опять же отвечают с точки зрения подчинения правилам, тогда как дети на стадии 2 сосредоточивают свое внимание на обмене услугами, которые отвечают личным интересам (например, «А вдруг вам потребуется, чтобы этот человек что-то сделал для вас? »). Подобным же образом, когда дети продвигаются от стадии к стадии, они продолжают давать ответы, которые подобны ответам на дилемму Хайнца (Colby et al., 1987c, p. 802–854).

Наконец, Колберг и его сотрудники (Colby et al., 1983) получили количественные оценки того, насколько ответы респондентов соответствуют какой-то определенной стадии. Поскольку некоторые респонденты могут находиться в переходном периоде между стадиями, нельзя ожидать абсолютной согласованности. Тем не менее Колберг обнаружил, что примерно в двух случаях из трех испытуемые давали ответы на девять дилемм, соответствующие их доминирующей стадии. По-видимому, это достаточно хорошая степень согласованности, показывающая, что стадии могут отражать общие способы мышления.

3. Инвариантная последовательность. Колберг полагал, что выделенные им стадии развертываются в неизменной последовательности. Дети всегда переходят от стадии 1 к стадии 2, далее к стадии 3 и т. д. Они не перескакивают через стадии и не проходят через них беспорядочно. Не все дети непременно достигают высших стадий; им может недоставать интеллектуальной стимуляции. Но если они все-таки проходят определенные стадии, то продвигаются через них по порядку.

Бó льшая часть данных Колберга, подтверждающих постулированную им последовательность стадий морального развития, была получена в исследованиях методом поперечных срезов. То есть, он интервьюировал различных детей, находящихся на разных стадиях, чтобы выяснить, находятся ли дети меньшего возраста на более низких стадиях, чем дети старшего возраста. Данные его первых исследований представлены на рис. 7. 1. Как вы можете видеть, стадии 1 и 2 обнаруживаются преимущественно у самых маленьких детей, тогда как более высокие стадии становятся все более преобладающими с увеличением возраста. Таким образом, эти данные подтверждают предложенную Колбергом последовательность стадий.

Однако поперечно-срезовые данные нельзя рассматривать как окончательное доказательство. В исследовании методом поперечных срезов берут интервью у разных детей в каждой возрастной группе, поэтому нет гарантии, что каждый отдельный ребенок действительно проходит эти стадии по порядку. К примеру, нельзя быть уверенным, что мальчик, который отнесен к стадии 3 в возрасте 13 лет, действительно проходил по порядку через стадии 1 и 2 в меньшем возрасте. Более убедительные доказательства должны давать лонгитюдные исследования, в которых за одними и теми же детьми следят на протяжении длительного времени.

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 161718 19 20 21 Следующая ⇒