Чань: 135 гун-ань: вопросы и ответы Чань-буддийских мастеров 10 страница

Син Сы уже достиг просветления, но пришел к Шестому патриарху Чань для того, чтобы засвидетельствовать свое окончательное просветление. Патриарх стал испытывать его самым распространенным среди адептов Чань способом и увидел, что в сознании монаха нет места для сверхмудрости, а значит, что нет там места и для сверхглупости. Его сознание абсолютно свободно от чего бы то ни было, а потому покой и гармония царят в сердце монаха. Эта внутренняя гармония вызвала в Хуэй Нэне прилив глубокого уважения к монаху.

102. ИСПОЛЬЗОВАТЬ БЕЗ ИЗВЛЕЧЕНИЯ ПОЛЬЗЫ

Придя к наставнику Ма Цзу, чтобы выразить свое почтение, Бай Чжан застал его сидящим в глубокой медитации, а взгляд мастера был приклеен к висящей на стене плетки-махалки (фуцзы).

— Используй так, чтобы не извлекать из этого никакой пользы, — сказал Бай Чжан.

— Ты обрубил палку сразу с двух концов, — заметил Ма Цзу. — Как ты объяснишь это своим ученикам?

И тогда Бай Чжан, не говоря ни слова, снял со стены плетку-махалку.

— Используй так, чтобы не извлекать из этого пользы! — воскликнул Ма Цзу.

Услышав эти слова, Бай Чжан поспешил повесить плетку на прежнее место, но не успел он это сделать, как Ма Цзу издал такой пронзительный крик, что Бай Чжану заложило уши и он не мог нормально слышать целых три дня.

_____________________

Своим замечанием Ма Цзу указал на неразрешимую дилемму зависимости формы предмета от его назначения. Сняв со стены плетку, Бай Чжан тем самым показал неразрывное единство формы предмета и его функционального использования. Ма Цзу умышленно повторил слова Бай Чжана для того, чтобы проверить, насколько тот убежден в правильности своего жеста. В ответ Бай Чжан поспешил повесить плетку на место, как бы отдавая тем самым предпочтение форме, отказываясь от его назначения. В этом, по мнению патриарха, и заключалось то препятствие, которое мешало Бай Чжану достичь гармонии и полного просветления. Для того, чтобы устранить это препятствие в сознании Бай Чжана, наставник издал сильный крик, который должен был разрушить все образы и стереотипы мышления монаха в течение трех дней. Три дня абсолютной тишины, пустоты и недеяния позволили Бай Чжану достигнуть полного и окончательного прозрения.

103. ДИКАЯ СОБАКА С ГОРЫ ЦЗУХУ

Наставник Нань Цюань очень часто прибегал к иносказаниям для проверки того, насколько его ученики готовы к прозрению. Однажды во время одной из своих проповедей он сказал:

— На горе Цзыху живет дикая собака, повадки которой совершенно непредсказуемы. Кроме того, она способна принимать человеческий облик: на ее плечах человеческая голова, в груди бьется человеческое сердце, стоит она на двух задних лапах. Как следует вести себя при встрече с такой собакой?

Сказав это, Нань Цюань сделал вид, что неожиданно вспомнил о чем-то другом и предложил ученикам сменить тему их беседы. Однако среди присутствующих был один монах, который, спустя некоторое время, спросил наставника:

— А как насчет той дикой собаки, что живет на горе Цзыху?

В ответ Нань Цюань трижды громко пролаял.

____________________

Гора Цзыху — это то место, где Нань Цюань провел долгие годы в полном затворничестве. Дикая собака — сам наставник. Таким образом, Нань Цюань хотел указать на отсутствие какой-либо разницы между диким зверем и человеком. Он хотел показать, что все существа обладают природой Будды и имеют потенциальную возможность стать Просветленным, независимо от их настоящего положения. Собачий лай — это всего лишь лай, проявление собачьей природы. Это еще не сама собака, но лишь звук, который позволяет определить местонахождение собаки. Если мы хотим найти собаку, то должны искать ее там, откуда доноситься лай. Выходит, что не существует никакой разницы между тем, что является признаками предмета и его функциональным предназначением.

104. В ПОИСКАХ ИСТИНЫ

Один монах спросил наставника Ма Цзу:

— Для чего Вы, учитель, однажды сказали, что «сознание и есть просветленность? »

— Для того, чтобы дитя перестало плакать, — ответил тот.

— А если дитя вообще не плачет, — продолжал монах, — что тогда?

— Тогда я бы сказал, что отсутствие сознания и есть отсутствие Просветленности, — ответил мастер.

— Кроме этого, — не унимался монах, — у Вас есть какой-нибудь другой способ постижения истины?

— Да, конечно, — воскликнул Ма Цзу. — Я также могу сказать кому угодно, что он — это не другие.

— Но что Вы скажете тому, кто уже достиг просветления?

— Достигшему просветления я скажу, что только следуя самому себе можно постичь великий Путь (Дао).

_____________________

В принципе, Чань не допускает всякое словоблудство и пустые рассуждения. Тем не менее если не прибегать к помощи слов, то каким образом наставники могли бы продвигать своих учеников вперед к достижению просветления и полной гармонии?

Ответ на первый вопрос монаха был рассчитан на того, кто уже достиг состояния абсолютной Пустоты. Вот почему этот ответ Ма Цзу был позитивным и означал, что нельзя искать истину за пределами собственного сознания.

Ответ на второй вопрос предназначался тому, кто достиг состояния реального видения и естественного восприятия мира. Отвечая на него негативно, наставник тем самым дал понять, что не стоит сосредотачивать все свое внимание на словах «сознание и есть просветленность», ибо в таком случае они легко превращаются в догму.

Ответ на третий вопрос был призван разрушить все границы между Пустотой и реальностью, между «иметь» и «не иметь». На самом деле фраза «отсутствие сознания и есть отсутствие просветленности» является эквивалентным выражением фразы «сознание и есть просветленность». Весь смысл заключается в том, чтобы вырваться из тисков ограничений, расставленных слева и справа, сломать барьеры как позитивного, так и негативного в собственном сознании для того, чтобы открыть для себя прямой путь к просветлению.

Ответ на четвертый вопрос прозвучал для того, кто уже познал суть единства «иметь» и «не иметь», позитивного и негативного. Отвечая на него, Ма Цзу учил монаха, как навсегда остаться в состоянии просветленного.

Поистине, не существует определенного способа достижения моментального прозрения. Все зависит от уровня самосознания индивидуума. В соответствии с этим наставники Чань дают своим ученикам ответы согласно их уровню сознания.

105. СВЕТЛОЕ И ТЕМНОЕ

Один монах сказал, обращаясь к наставнику Ма Цзу:

— Если отбросить все домыслы и нелепые суждения, то в чем заключается истинный смысл выражения «патриарх явился в Поднебесную с запада»? (Этот вопрос означает: «В чем суть учения Будды? »)

— Прошу прощения, — стал извиняться Ма Цзу, — но сегодня я так сильно устал, что не в силах пошевелить языком. С этим вопросом тебе лучше обратиться к мастеру Си Тану.

Когда вопрос был задан Си Тану, тот очень удивился и спросил:

— А почему ты не спросишь наставника Ма Цзу?

— Ма Цзу сам послал меня к Вам за разъяснениями, учитель, — ответил монах.

— Знаешь, — хватаясь за голову, сказал Си Тан, — у меня сильно разболелась голова. Пойди спроси об этом у Бай Чжана.

— Хотя со мной все в порядке, — услышав вопрос, заявил Бай Чжан, — я не стану отвечать на него.

Вот так, несолоно хлебавши, монах вернулся к наставнику Ма Цзу и рассказал обо всем.

Выслушав незадачливого монаха, Ма Цзу долго молчал, а затем тихо сказал:

— Си Тан стоит на светлой стороне, а Бай Чжан — на темной.

_____________________

Выражение «светлая сторона» означает ту половину целого, которая обозначает значение и внутреннее содержание. То, что Си Тан не стал отвечать на вопрос монаха по причине сильной головной боли, Ма Цзу узрел в этом определенный резон, а поэтому отнес его к светлой стороне единого целого.

Под «темной стороной» понимается та половина, которая называется внешней формой. Бай Чжан не выдвинул никакой причины своего отказа отвечать на вопрос монаха, он просто отказал ему, вот и все. Таким образом, он как бы указал на бесполезность поисков озарения в рамках причинно-следственных связей и концептуальных решений (тем более немыслимо представить, каким образом можно выразить все это вербально, то есть словами).

В первом стихе Лао-цзы есть такие строки: «Та истина, что выражается словами, — перестает быть истинной извечной; / Имя, нареченное — не может оставаться вечным знаком». В этом смысле знаменитое высказывание Чжуан-цзы о том, что «рыбак забывает о сетях и ловушках сражу же после того, как в них попадает рыба» вполне можно заменить на выражение: «люди забывают о словах сразу же после того, как их смысл становится понятным».

106. ОГРОМНЫЙ ЧЕРВЬ С ГОРЫ ДАСЮНШАНЬ

Как только мастер Хуан Би вернулся в родной монастырь после долгого странствия, он первым делом встретился с наставником Бай Чжаном, который сказал:

— Ну рассказывай, где был и что видел?

— Был я на горе Дасюншань, у подножия которой собирал грибы, — ответил Хуан Би.

— А видел ли ты там огромного червя? — вновь спросил наставник.

В ответ прозвучало грозное тигриное рычание. В этот же миг Бай Чжан сделал взмах рукой, словно пытался отсечь тигру голову. Однако Хуан Би тоже не растерялся и ударил Бай Чжана по лицу. Наставник громко рассмеялся и остался вполне доволен жестом своего ученика.

На следующий день во время своей проповеди Бай Чжан сказал, обращаясь к собранию:

— У подножия горы Дасюншань живет огромный червь. Будучи в тех местах, вы должны быть предельно осторожными. Даже я, ваш старый учитель, не сумел избежать его ядовитых укусов.

_____________________

«Огромный червь» — символ изначальной природы. И так как Хуан Би понял истинный смысл вопроса задаваемого наставником, то не стал прямо отвечать на него, так как знал, что изначальная природа не может быть выражена или описана словами. Вот почему вместо слов он издал тигриный рык, показывая тем самым, что им достигнуто состояние Просветленного.

Дальнейшие действия Хуан Би, его пощечина наставнику, продемонстрировали полное взаимопонимание двух Чаньских мастеров, доказательством чего послужили слова уважения в адрес Хуан Би.

107. ВОЗВРАЩЕННАЯ ЩЕДРОСТЬ

Чаньский мастер Ло Хань жил самой простой жизнью в небольшой хижине у подножия горы. Однажды вечером вор, который пробрался в его хижину, обнаружил, что там ничего не было, что можно было бы украсть. Вернувшись поздно ночью и застав у себя вора, Ло Хань сказал:

— Ты проделал длинный путь, чтобы добраться сюда, — сказал он бродяге, — я не могу отпустить тебя с пустыми руками. Пожалуйста, возьми мою рясу в подарок.

Изумленный вор взял одежду наставника и выскользнул из хижины. Оставшись без одежды, Ло Хань всю ночь просидел нагишом, созерцая луну.

— Бедняга, — думал он, — жаль, что я не могу подарить ему эту прекрасную луну.

_____________________

Ло Хань отпустил вора для того, чтобы тот вернулся к новой духовной жизни. Этот пример иллюстрирует фундаментальную доктрину Буддизма о сострадании ко всем живущим. Последователь учения Будды должен культивировать в своем сознании доброе отношение к окружающим. Принцип весьма логичный: если Вы добры по отношению к другим, Вы тем самым культивируете в себе сострадание и, таким образом, освобождаете себя от последующих перерождений. Почему мы должны быть добрыми к другим? Потому что мы все имеем одну и ту же природу. Накопление добродетелей включает в себя четыре элемента самосовершенствования (paramita): щедрость (dana) и доброту (sila), которые существуют, главным образом, для других; терпение (ksanti) и энергию (virya), которые нужны, прежде всего, для нас самих. Практическое культивирование всех четырех добродетелей предполагает веру (sradddha) в законы кармы на пути достижения физического тела Будды (rupakaya). Наряду с медитацией (dhyana), которая, условно говоря, является пятым элементом, достигается состояние феноменального или мирского счастья (abhyudaya).

108. ОБЛАКА В СИНЕМ НЕБЕ, А ВОДА В КУВШИНЕ

Монах Ли Ао почитал имя наставника Яо Шаня. Однажды он решил отправиться в горы, чтобы выразить свое уважение прославленному мастеру Чань. Добравшись до места, где жил Яо Шань, он застал его сидящим под высокой сосной с буддийской сутрой в руках. Наставник был настолько поглощен чтением, что даже не заметил появление гостя. Несмотря на монашескую рясу, Ли Ао имел очень вспыльчивый характер. Встретив холодный прием мастера, он заглянул ему прямо в глаза, намереваясь высказать ему свое возмущение столь холодным приемом. Однако он увидел в глазах мастера полное отсутствие какой-либо мысли и разочарованным голосом произнес:

— Видно, я сильно заблуждался, считая Вас одним из достойнейших мастеров Чань, с которым мечтал встретиться много лет…

Когда он уже собрался уходить, вдруг послышался голос Яо Шаня:

— Скажите, почтенный, почему Вы так дорожите своими ушами и пренебрегаете своими глазами?

Монах не понял всей иронии слов наставника и, поприветствовав его еще раз, осторожно спросил:

— Могу я просить Вас, учитель, дать мне Ваши драгоценные наставления о том, что стоит за словом «Дао»?

Вместо ответа старый мастер сначала поднял свой палец кверху, указывая на небо, а затем опустил его вниз, показывая на землю.

— Ну как, все понял? — спросил он.

— Я ничего не понял, — ответил монах.

— Облака в синем небе, а вода в кувшине, — пояснил Яо Шань.

После этих слов Ли Ао прозрел и достиг состояния полной гармонии.

Не долго думая, он опустился перед мастером на колени и стал благодарить его за наставления. Затем он сочинил поэтические строки, которые он посвятил Яо Шаню:

«Увидев Вас сидящим под сосной

С сутрой в руках и в позе журавля,

Священной птицы,

Я попросил Вас указать мне Путь

И Вы показали мне,

Что в небе облака,

А вся вода находится в кувшине».

_____________________

Облака, что плывут в вышине — ничего не знают о небе. То же самое можно сказать и о воде, заключенной в стенках кувшина. Когда вещи находятся там, где они находятся и занимают свое естественное положение, тогда для них наступает ничем не ограниченная свобода. Все сводится к изначальной природе, которую можно открыть для себя только внутри самого себя.

109. НЕПОСТИЖИМЫЕ ПРИЧИНЫ

Чжэнь Лань, настоятель храма Синго-сы, расположенного в Чанша, в свое время учился у Ши Тоу. Однажды он задал наставнику вопрос:

— С какими намерениями патриарх Бодхидхарма пришел в Поднебесную с запада?

— Пойди в Лучжу и там расспроси об этом, — посоветовал Ши Тоу.

Чжэнь Лань растерялся, не зная, что и сказать. Придя в себя, он тихо произнес:

— Я ничего не понимаю.

— А я и подавно, — признался Ши Тоу.

______________________

Чжэнь Лань был направлен наставником в Лучжу для того, чтобы покончить со всеми предположениями и догадками, которыми изобиловало сознание монаха. Ши Тоу хотел показать своему ученику, что любое исследование, любая погоня за мыслью не дает ответ на поставленный вопрос. Чтобы достичь понимания «непостижимого», следует направить свой взгляд вовнутрь себя, чтобы там, в недрах собственного сознания, увидеть изначальную природу, для которой нет ничего непостижимого, а потому нет ни вопросов, а значит и необходимости искать на них ответы. Что было бы, если Чжэнь Лань отправился в Лучжу для того, чтобы там искать ответ на свой вопрос? Чем глубже он искал бы, тем дальше удалялся бы от истины. Вот почему когда Чжэнь Лань сказал, что не может понять как следует ему поступить, наставник признался, что он тем более не знает что нужно делать.

Причина, по которой в начале VI в. Бодхидхарма, 28-й буддийский патриарх, пришел из Индии в Китай, вероятно, была неизвестна даже самому патриарху. Возможно, что, заблудившись в горах Тибета, он случайно открыл для себя неведомое еще государство, а может быть он просто оказался не у дел или скрывался от преследователей и недоброжелателей. Возможно, что на то были совершенно другие причины, относительно которых можно лишь строить догадки и выдвигать различные версии. Возникает вопрос, а зачем? Только люди с ограниченным мышлением стараются найти всему свое объяснение и докопаться до причин. Вот почему мастера Чань отказываются давать какие-либо объяснения явлениям и причинам их породившим. Для них не существует каких-либо «если бы…» или «а что если…» и так далее, так как они воспринимают мир таким, каким он раскрывается перед ними непосредственно, без иллюзий и излишних прикрас.

110. ДОРОГА ЧЕРЕЗ НИЧТО

Однажды Дао У пришел к наставнику Ши Тоу и спросил:

— В чем состоит главная идея учения Будды?

— В том, — ответил Ши Тоу, — что не следует к чему-либо стремиться и заниматься самосовершенствованием. (Другими словами это означает: «Пока сам не испытаешь, не узнаешь»).

— Означает ли это, что правильное понимание происходящего и ежедневная работа над собой совершенно бесполезны, ибо ни к чему не приводят? — с удивлением спросил Дао У.

— Все, что я знаю можно сравнить с белым прозрачным облаком, что плывет в небесной лазури и не встречает на своем пути ни малейшего сопротивления. Оно свободно передвигается в любом направлении и не боится заблудиться или сбиться с пути.

_____________________

Некоторые относятся к Буддизму, как к некой философии. Это правильно лишь с интеллектуальной точки зрения. На самом же деле главным в Буддизме остается практика. Для истинного буддиста любые интеллектуальные рассуждения о смысле бытия и учении Просветленного — сплошная софистика, которую следует избегать всеми возможными средствами.

Буддизм предполагает, что только практическое осознание происходящего может привести к пониманию пустой природы всех Дхарм как законов бытия. Вкусить нектар всех Дхарм, как говорят об этом буддисты, возможно только при достижении мира абсолютной Пустоты.

111. НЕБЛАГОДАРНЫЙ МОНАХ

Когда-то жила одна старая женщина, которая в течение двадцати с лишним лет помогала буддийскому монаху. Она построила ему небольшую хижину и давала ему пищу, в то время как тот занимался медитацией. Наконец она решила проверить, насколько монах продвинулся в своих духовных изысканиях. Для этого она пригласила девицу легкого поведения.

— Пойди и обними его, — попросила она, — а потом спроси: «И что теперь? »

Девица сделала так, как сказала ей старуха. Она пришла к монаху и стала обнимать и его за плечи. Когда она задала свой заготовленный вопрос, монах ответил поэтическими строками:

— «Старое дерево растет на холодной скале, / Где можно согреться зимой?.. »

Вернувшись ни с чем, девица рассказала обо всем хозяйке.

— Подумать только, — воскликнула женщина в сердцах, — и этого неблагодарного я кормила в течение двадцати лет! Он не выказал к тебе никакого расположения, не стал отвечать на твою страсть. По крайней мере, он мог проявить хотя бы какое-то сострадание.

Сказав эти слова, она пошла и сожгла хижину монаха дотла.

____________________

Танский поэт Хань Шань (VI вв. ) оставил после себя такие строки:

«У меня есть тело, и у меня его нет;

Теперь я здесь, а вот уже не здесь…

Так я обдумываю каждую мысль свою,

Тихо застыв над скалистой пропастью.

Трава проросла через дыры в штанах,

Красная пыль покрыла голову…

И вот я уже среди людей, которые,

Считая меня умершим,

Пришли с вином и фруктами,

Чтобы сказать прощай моей душе».

И далее:

«Тело — словно ствол раскидистого дуба,

Мысли — его корни, что глубоко в земле.

Если корни здоровые, дерево в цвету;

Сгнившие корни — к скорому концу.

Нет способа избежать несчастия.

Разве словами можно оттенить отраженное сияние?

Если постоянно не думать об «Алмазной сутре»,

Все неизбежно закончится ложным прозрением».

112. РАЗРУБЛЕННАЯ КОШКА

Однажды монахи из Восточного и Западного храмов затеяли спор о кошке, что жила в буддийском монастыре. Когда аргументы обеих сторон были полностью исчерпаны, наставник Нань Цюань схватил кошку за заднюю лапу и объявил, обращаясь к спорщикам:

— Если разрешите свой спор верно, я отпущу кошку. В противном случае я разрублю ее пополам.

Монахи настолько растерялись, что не смогли произнести ни слова. Нань Цюань подождал еще немного, а затем разрубил несчастную кошку.

В это время мимо монастыря проходил Чжао Чжоу. Нань Цюань рассказал ему о состоявшемся между монахами споре и о том, что из всего этого вышло. Не говоря ни слова, Чжао Чжоу снял с ноги сандалию и водрузил ее себе на голову. Так, с сандалией на голове он продолжил свой путь.

— Да, — вздохнул Нань Цюань, провожая взглядом Чжао Чжоу, — если бы ты появился здесь чуть раньше, жизнь кошки была бы спасена.

_____________________

Природа не делает каких-либо различий между «хорошим и плохим», «правдой и кривдой». Одним взмахом своего ножа Нань Цюань разрубил все высказанные аргументы спорящих сторон. Кошка стала олицетворением всех накопившихся в сердцах монахов иллюзий и домыслов, которые как сорные травы засорили их сознание, вводя в заблуждение. Их собственные амбиции толкнули монахов в омут спора, выбраться из которого им стало не под силу: чем больше они старались выкарабкаться из него, тем глубже опускались на дно. Возникает вопрос: «Для чего эти люди оставили мир и ушли в монахи? » Только свободный в сердце от всех мирских страстей и пустых амбиций может достичь наивысшей гармонии и внутреннего душевного спокойствия.

Все критерии относительно «хорошего и плохого», «верного и ложного» определяются обществом. И поскольку общество само определяет границы дозволенного и устанавливает шкалу ценностей, то в его узких рамках нет места для индивидуальной свободы.

Чжао Чжоу своим жестом показал, что для него нет разницы между тем, носить сандалии на ноге или же на голове. Он тот, кто действительно оставил мир с его критическими оценками, противопоставлениями и ограничительными критериями. Поэтому теперь ничто не может «захватить» его сознание и ввергнуть в пучину бессмысленного, по сути, спора. Наставник одобрил жест Чжао Чжоу и признал в нем единственно верный выход из любого положения.

113. НАИЛУЧШИЙ МЕТОД

Наставник Лю Хэ как-то спросил своего послушника:

— Можешь ли ты овладеть Пустотой?

— Я пробую, — ответил тот и зачерпнул рукой воздух.

— Это не самый лучший метод, — прокомментировал наставник. — У тебя там ничего нет!

— Хорошо, мастер, — отреагировал молодой монах, — пожалуйста, покажите способ получше.

Не успел он произнести эти слова, как Лю Хэ схватил его нос и так сильно дернул, что тот взвыл от боли.

— Oй!!! — раздался вопль. — Вы сделали мне больно!

— Это и есть наилучший метод овладения Пустотой! — пояснил наставник.

_____________________

Когда мы говорим о том, что каждый обладает своей изначальной природой, мы тем самым подтверждаем наличие привязанностей у каждого из нас. Когда мы думаем, что никакой изначальной природы нет, все оказываются свободными от своих привязанностей. Если есть привязанности, значит есть и страдания и незнания. Если нет привязанностей, то нет ни страданий, ни невежества. При условии полного отсутствия привязанностей нет почвы для возникновения страданий и незнаний.

Мы часто можем слышать цитаты из буддийских сутр: «Сделайте свое «я» пустым» или «Изначально нет ничего» и т. п. Так и есть. Однако каждый из нас продолжает существовать, как отдельный индивидуум. Если индивидуум находится здесь и теперь и при этом еще рассуждает о пустоте, неизменно повторяя «пустота, пустота» (как это делаем мы с вами), это означает, что он существует как индивидуум здесь и сейчас и еще не соединился ни с пустотой собственного «я», ни с пустотой Дхарм феноменального мира. Если нет ни моего «я», нет и моего носа. Разве может болеть то, чего нет?

114. ПРИГЛАШЕНИЕ НА ЧАЙ

Однажды Чжао Чжоу спросил прибывшего из далеких мест монаха, который давно искал встречи с мастером:

— Ты раньше бывал в наших местах?

— Да, конечно, — ответил пришелец.

— Раз так, то давай сперва выпьем по чашке хорошего чая, — предложил Чжао Чжоу.

Позже, когда другой монах странствовал в тех местах, Чжао Чжоу задал ему все тот же вопрос:

— Доводилось ли тебе бывать в наших местах, брат?

— Нет, никогда, — ответил тот.

— Тогда прошу ко мне на чашку чая! — пригласил его мастер.

Будучи свидетелем двух разговоров, настоятель монастыря недоумевал:

— Оба монаха дали разные ответы на один и тот же вопрос, — рассуждал он, обращаясь к Чжао Чжоу. — Однако оба были приглашены тобой на чай. Почему?

Вдруг совершенно неожиданно Чжао Чжоу выкрикнул:

— Эй, настоятель!

— Что?! — тут же откликнулся настоятель.

— Ну что ж, — улыбнулся Чжао Чжоу, — давай выпьем по чашке чая!

_____________________

В каждом случае перед нами стоит один и тот же вопрос: «Кем является тот, кто пьет чай? » В действительности даже такое простое действо, каким является чаепитие, необходимо производить самому, с полным ощущением себя и того, что ты совершаешь в данное время и в данном месте. Пути Дао пролегают повсюду. Тем не менее нельзя постичь Дао, не совершив собственных шагов по дороге жизни. Ничто не достигается, если опираться не на себя, но только на других. Даже такие, казалось бы, привычные действия, как то прием пищи, ходьба и прочее, являются воплощением путей великого Дао. Понимание этого всей глубиной сердца открывает перед человеком путь к подлинному озарению.

115. ПРЕВРАЩЕНИЕ В КОРОВИЙ ПОМЕТ

Как-то раз, придя к наставнику Нань Цюаню, Чжао Чжоу спросил:

— Что должен делать просветленный, чтобы постоянно быть единым с Дао?

— По меньшей мере, — прозвучало в ответ, — он должен покинуть высокие горы и спуститься в бренный мир, чтобы стать коровьим пометом.

Этот странный ответ ничуть не смутил Чжао Чжоу. Напротив, он очень даже обрадовал его. Чжао Чжоу принялся благодарить наставника за его драгоценные наставления.

— Вчера, глубокой ночью, — задумчиво произнес наставник, — лунный свет пролился на мое окно.

______________________

Когда-то великий Чжуан-цзы сказал: «Дао пребывает повсюду и заключается буквально во всем, даже в навозной куче».

Нань Цюань дал понять, что достичь просветления и оставаться в этом состоянии можно в любой сознательный момент, даже тогда, когда отправляешься «по нужде». Радостная реакция Чжао Чжоу несказанно обрадовала наставника, он увидел в своем ученике совершенно просветленного человека. Лунный свет, что прошлой ночью проник в келью Нань Цюаня, был ничем иным, как иносказательным подтверждением того.

116. БЛАГОЧЕСТИЕ И ПУСТОТА

В 527 г., во времена правления Лянского У-ди Бодхидхарма, двадцать восьмой буддийский патриарх, прибыл на юг Китая.

Император У-ди прослыл крайне одиозным приверженцем и наиболее рьяным последователем учения Будды за всю историю существования Поднебесной. В народе говорили, что его заслуги перед учением Будды не имеют себе равных. Когда патриарх был приглашен в столицу, город Нанкин, У-ди принял его со всеми почестями, как самого высокого гостя, гордо заявив:

— За время моего царствования я уже успел построить множество Буддийских храмов по всей стране, выпустил несметное число буддийских сутр, сделал пожертвования на строительство буддийских монастырей. Можно ли назвать это величайшими заслугами перед учением Будды?

— Ничего подобного, — прозвучало в ответ.

Такой ответ сильно разочаровал императора. Он воскликнул:

— Как это может быть! Если это не заслуги, что тогда можно считать настоящими заслугами?!

— Все то хорошее, что было совершено Вашим Величеством, — сказал Бодхидхарма, — делалось во славу Вашего имени, ради Вашего выхода из бесконечного числа перерождений. О каких еще заслугах здесь может идти речь?

— Но что тогда считать подлинными заслугами? — спросил император.

— То, что изначально состоит из абсолютной пустоты и чистого покоя и не может быть запачкано ничем мирским, — ответил патриарх.

Не скрывая своего удивления, император спросил:

— В чем смысл истинного благочестия и святости?

— В их отсутствии, — был ответ.

— В таком случае, — спросил У-ди, — кто Вы такой? Святой или?..

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 7 8 91011 12 Следующая ⇒