Чань: 135 гун-ань: вопросы и ответы Чань-буддийских мастеров 4 страница

С другой стороны, постигнув свою истинную природу, человек способен совершить самое невероятное. Даже выпить залпом целую реку, очевидно, перестает быть для него непосильной задачей. За образом человека, о котором спрашивал монах, стояло ничто иное, его собственная природа, вещь-в-себе. На самом деле, нет таких слов, с помощью которых можно было бы описать это. Вот почему мастер Ши Тоу использовал свой безмолвный жест, чтобы таким образом указать на невозможность выразить это словами.

25. ОСТАВИТЬ МИР, ДАБЫ СЛУЖИТЬ ЕМУ

Однажды вечером Ян Шань возвращался с полевых работ. Наставник Вэй Шань встретил его вопросом:

— Откуда путь держишь, брат?

— Возвращаюсь с полей, — ответит тот.

— А сколько на полях работающих?

Вместо ответа Ян Шань снял с плеча лопату и воткнул ее в землю.

Тогда Вэй Шань сказал:

— Сегодня на горе Наньшань очень много косарей.

Услышав эти слова, Ян Шань, не говоря ни слова, вынул из земли лопату и пошел дальше своей дорогой.

______________________

Казалось бы, простой вопрос Вэй Шаня «Откуда путь держишь? » означает: «Достиг ли ты просветления? » Ян Шань ответил: «С полей», то есть: «Я уже постиг свою изначальную природу и стал на путь великого прозрения».

Когда Вэй Шань говорит: «Сегодня на горе Наньшань очень много косарей», то имеет в виду необходимость практического использования своих достижений на Пути в соответствии с картиной реального мира.

Другими словами, речь шла о необходимости культивировать в себе сознание просветленного и следовать пути бодхисаттвы не где-то там, далеко в пустыни, а здесь, сейчас, в мире людей, в рутинном круговороте дел и происходящих событий.

Ян Шань понял смысл слов старого наставника. Поэтому он ответил ему не словами, а жестом с лопатой, продемонстрировав свое достижение состояния просветленного и то, что все его душевные силы отшельника теперь направлены на служение в миру.

26. САМАЯ ИЗВЕСТНАЯ ТАЙНА

Чаньский мастер Хуан Лун Цзу-синь и поэт Хуан Шань-гу были очень близкими друзьями и делились друг с другом самыми сокровенными мыслями. Однажды, поэт попросил своего друга открыть ему самую заветную тайну Небесного Пути (Дао), на что мастер Хуан Лун заметил:

— Разве тебе неизвестно древнее изречение Конфуция, который сказал: «Меня не заботят пророчества предсказателей, ибо я убежден, что моя судьба не оставит меня и все будет так, как этому суждено быть». Что ты на это скажешь?

В тот самый момент, когда поэт уже хотел было раскрыть рот, к его величайшему недоумению и полнейшему изумлению, мастер Хуан Лун прикрыл его рот своей рукой и вкрадчиво произнес: «Нет, нет! »

Какое-то время спустя, в самую пору цветения коричных деревьев друзья отправились в горы на прогулку. Во время прогулки Хуан Лун спросил:

— Разве не слышишь ты аромата цветения корицы?

— Конечно, слышу, — ответил поэт.

— Как видишь, я ничего не скрываю от тебя, — заявил Хуан Лун.

Услышав эти слова, Хуан Шань-гу испытал внезапное озарение. Он принялся благодарить друга, обращаясь к нему с такими словами: «О, учитель, Ваше сердце — поистине сердце самой любящей старой нянюшки».

Улыбаясь, Хуан Лун заметил:

— Я хотел лишь вернуть тебя в лоно родного дома.

_____________________

Мастер Хуан Лун побудил своего друга, поэта Хуан Шань-гу, «вернуться в лоно родного дома», где под словом «дом» следует понимать его собственную изначальную природу. В Чаньской традиции такие слова и выражения, как «старый хозяин», «истинные глаза мира и покоя» имеют, примерно, то же значение, что и слово «дом», то есть изначальная природа индивидуума. Человек повсюду видит вокруг себя реки и горы, леса и поля, одним словом, все то, что составляет вселенскую суть природы. В этом, как раз, и заключается извечная тайна бытия, суть которой в умении видеть то, что непосредственно открывается твоему взору. И, поскольку Дао пребывает везде и всюду, в этом мире нет ничего непостижимого и тайного. Тем не менее, поэт Хуан Шань-гу искал некий ключ к заранее открытой двери собственной природы. Используя момент цветения коричных деревьев, мастер Хуан Лун указал ему кратчайший путь к себе. Он показал поэту дорогу домой, который тот оставил много лет тому назад, пустившись в долгие странствия в поисках извечных истин.

27. ЕДИНСТВО ПОКОЯ И ДВИЖЕНИЯ

Еще в те времена, когда Чаньский мастер Ин Фэн учился у знаменитого наставника Ма Цзу, с ним произошел один курьезный случай. Однажды, шагая вдоль дороги и толкая впереди себя груженную тележку, молодой Ин Фэн наткнулся на мастера Ма Цзу, который сидел на дороге и мешал движению. Ин Фэн попросил наставника убрать ноги и позволить ему пройти. В ответ Ма Цзу развалился еще пуще, заявив:

— Я умею лишь вытягивать ноги вперед, но не могу убирать их назад.

Ин Фэн не собирался уступать и в свою очередь заметил:

— Что касается меня, то я умею лишь двигаться вперед и не умею отступать назад.

Сказав это, он толкнул свою тяжелую тележку прямо на Ма Цзу, сильно поранив ему ногу.

Когда раненый наставник с большим трудом добрался до монастыря, он тут же схватился за топор и, размахивая им, стал кричать: «Где тот идиот, что поранил меня на дороге?! Выходи, негодяй! »

Ин Фэн предстал перед наставником, покорно подставив свою шею под лезвие топора. После этого Ма Цзу отбросил свой топор в сторону.

_____________________

Когда мы видим, как движется один предмет, а другой находится в состоянии покоя, то это всего лишь результат наших собственных умозаключений. Все то, что мы наблюдаем происходит внутри нашего сознания, но для самих вещей нет особой разницы между тем в каком состоянии движения или покоя им находится. Чань учит людей освобождать свое сознание от дуализма с тем, чтобы обрести чистоту и совершеннейшую гармонию незамутненного мировосприятия. Выражение мастера «я умею лишь вытягивать ноги вперед, но не могу убирать их назад», другими словами, означает: «я могу находиться в состоянии покоя, но не могу двигаться». Для того, чтобы уравновесить ситуацию Ин Фэн заметил: «я умею лишь двигаться и, при этом, не знаю покоя».

На первый взгляд, все, казалось бы, обстоит именно так. Однако, на деле, ценой собственного ранения Ма Цзу пытался испытать своего нового ученика на предмет способности действовать спонтанно и самостоятельно. Он стремился проверить, насколько тот может перешагнуть через дуалистическую догму «движения и покоя», «простого послушника и авторитетного мастера». Как оказалось, Ин Фэн уже был свободен в сердце своем от груза каких-либо доктрин и противоречий. Ему нужно было пройти вперед и он прошел, невзирая на авторитет своего именитого наставника.

Кто действительно пытается постичь истину через работу с собственным сознанием, тот не нуждается ни в правилах, ни в авторитетах.

28. ПОКЛОНЕНИЕ БУДДЕ

Придя однажды в монастырь настоятеля Ян Гуана и войдя в зал Будды, мастер по имени Хуан Не почтительно склонился перед изваянием Просветленного. В этот момент, молодой наследник престола Танской империи Сюань-цзун нес пост в зале Будды и был свидетелем коленопреклонения старого мастера.

— Для тех, кто ищет истину, — заметил он, обращаясь к Хуан Не, — нет необходимости ни в поклонении буддам, ни в принятии монашеского обета, и вообще, быть приверженцем какого-либо учения. Зачем Вам, почтенному мастеру, опускаться на колени перед деревянной статуей Будды?

— Именно потому, что мне нет нужды поклоняться Будде или уходить в монахи, а тем более становиться последователем какого-либо из учений я делаю это, — ответил Хуан Не. — Я свободен в своих действиях и поступках, и этим все сказано.

После некоторых раздумий над словами мастера, молодой принц спросил:

— Какой прок от этих знаков почтения и поклонения?

Вместо ответа мастер ударил молодого наследника императорского престола ладонью по лицу.

— В чем дело! — возмутился Сюань-цзун. — Почему Вы позволяете себе подобную грубость?!

— Почему?! — заорал в ответ Хуан Не. — И ты еще спрашиваешь?! Оглянись по сторонам и вспомни, где ты находишься! И ты еще смеешь рассуждать о грубости?!..

____________________

В Чаньской традиции есть одно предостережение, которое гласит: «Кто упомянет имя Будды, тому в течение трех дней следует очищать свой рот». Последователи учения Чань справедливо считают, что поиск собственной изначальной природы и обретение просветления — дело сугубо индивидуальное и не зависит от других. Невозможно достичь озарения, полагаясь на других, в том числе и на самого Будду. Более того, очень часто мастера Чань позволяют себе ругаться и сквернословить в адрес Будды. Существует целый ритуал сожжения деревянных изваяний Будды и тому подобное. Однако, все это совершается лишь ради того, чтобы разрушить всякие различия между самим адептом Чань и Буддой, но никоим образом не для того, чтобы оскорбить имя или изображение Просветленного.

Находясь на службе в храме, молодой наследник правящего дома не переставал осознавать свое императорское происхождение. Его самолюбивое «Я» не оставляло его даже в монашеской робе. Вот почему, осмелившись нарушить ритуал поклонения старого мастера, он получил вполне заслуженную пощечину. С помощью оплеухи мастер Хуан Не, как бы, пытался разрушить в сознании молодого императора дуалистическую концепцию «правитель-подданный», показывая тем самым, что храм — это храм, где все равны перед божественным ликом Просветленного, где царит полное смирение и воздержание, и что храм — это далеко не внутренние покои императорского дворца.

29. ДОСТИЖЕНИЕ ПОЛНОГО ПРОЗРЕНИЯ

Молодой монах Сянь Янь Чжи-сянь посетил однажды старого Чаньского мастера по имени Ин Шань, который захотел узнать какими путями молодой монах шел к прозрению на протяжении последних двух лет. Сянь Янь тут же сочинил несколько стихотворных строк, в которых говорилось:

«В прошлом году я испытывал нужду и все же,

То была еще не самая великая нужда.

Только в этом году я столкнулся с нуждой ––

Вот это нужда так нужда!

Если вся моя прошлогодняя нужда

Была похожа на холм посреди бескрайней равнины;

То этого года нужда такова,

Что нет никакого холма и в помине».

Услышав эти стихи, Ин Шань громко рассмеялся и сказал:

— Я вижу, ты научился входить в мир Чань. Но, что касается истинного прозрения, боюсь, оно не снилось тебе даже в самых заветных снах.

В тот же миг Сянь Янь сочинил другое стихотворение, в котором были такие слова:

«Мое «я» владеет такой вещью,

Схватить которую возможно лишь в мгновенье ока.

Если сам не в силах поспешать за ней,

Напрасно ждать от Чаньских патриархов помощь».

Довольный таким ответом, Ин Шань поспешил к настоятелю Вэй Шаню, не переставая восклицать: «У нас великая радость! Мастер Сянь Янь достиг окончательного прозрения… Еще один Просветленный! »

_____________________

Вхождение в мир Чань требует постоянной работы над собой и непрерывных усилий на пути к самосовершенствованию. Что касается самого феномена прозрения, то оно есть нечто совершенно непредсказуемое и спонтанное, приход которого может произойти моментально, в одно мгновение, сразу.

Первый стих молодого Сянь Яня свидетельствует о его глубоком проникновении в мир Чань, где слово «нужда» несет в себе, очевидно, значение изначальной природы индивидуума. Год назад в результате упорного труда над самим собой Сянь Янь постиг чистоту своей изначальной природы, которая выражается им в образе бескрайней пустынной равнины, посреди которой возвышается одинокий холм. Однако он при этом утверждает, что «то была еще не предельная нужда», в том смысле, что тогда еще не была постигнута вся суть абсолютной пустотности его сердца и разума. Только теперь, то есть в этом году, он познал истинную природу вещей и проникся пустотой Закона.

Второй стих является свидетельством его спонтанного и моментального прозрения, постижения своей истинной природы. Это стало возможно благодаря его неустанным поискам себя и постоянным усилиям, направленным на открытие в себе того интуитивного начала, что скрывается вне разумного и находится по ту сторону логики вещей.

30. «ПРОСВЕТЛЕНИЕ И ЕСТЬ ЧИСТОЕ СОЗНАНИЕ»

Некий ученый муж, уроженец Фэнчжоу по имени У Е, был большим знатоком буддийских сутр. Когда он впервые предстал перед Чаньским мастером Ма Цзу, тот, взирая на его статную фигуру и слушая громоподобный голос, выразился такой стихотворной строфой:

«Внешний фасад напоминает высокие ворота храма,

Внутри которого нет ни единого изваяния Будды».

Услышав эти слова, У Е опустился перед мастером на колени и сказал:

— Много лет я отдал изучению «Трех колесниц» и даже преуспел на этом нелегком поприще. Но что касается Чаньской концепции о том, что «просветление и есть чистое сознание», то это никак не поддается пониманию в моем сердце…

— Я хочу, чтобы ты понял одну простую вещь, — прервал его Ма Цзу. — Только такое сознание, посредством которого нельзя что-либо понять или постигнуть является истинным сознанием Будды (Просветленного).

Так ничего не поняв, сконфуженный ученый стоял перед Ма Цзу, не зная что и сказать. Наконец он собрался с духом и спросил:

— Скажите, учитель, в чем заключается смысл выражения «Патриарх явился в Поднебесную с западной стороны? »

Вместо ответа Ма Цзу лишь выпучил на ученого свои круглые, словно чайные чашки, глаза. Потом он неожиданно воскликнул:

— Дорогой мой ученый друг! Довольно всех этих глупостей! Ступай себе с миром, а потом возвращайся обратно!

В тот момент, когда У Е уже хотел было покинуть мастера, тот вдруг окликнул его:

— Эй, школяр!

Ученый непроизвольно обернулся:

— Что?

В этот самый момент, осознав суть происходящего, он тут же пал перед мастером на колени и стал благодарить его за указанный ему путь к истинному прозрению.

_____________________

Чистое сознание не знает причинно-следственных связей мириад вещей, что наполняют собой мир и всю вселенную. Чистое сознание вбирает в себя все сущее точно также, как и реализует себя во всем. Сознание даже самого заурядного человека таит в себе потенциал просветления. Спонтанное реагирование на окрик мастера заставило ученого увидеть его собственную готовность к интуитивным и непроизвольным действиям. Слово «Что? » как бы само по себе вырвалось из глубины неконтролируемого им сознания и указало ему на то, что просветленность Будды, что царит повсюду, нельзя искать за пределами собственного сознания. То было его истинное «Я», которое молниеносно отреагировало на окрик старого мастера. Так, ученый, с помощью нехитрого приема Чаньского наставника, сумел осознать изнутри свою изначальную природу и достичь просветления.

31. ПЕРЕДАЧА РЕГАЛИЙ ПАТРИАРХА

Бодхидхарма, двадцать восьмой буддийский патриарх, однажды собрал своих учеников, чтобы проверить их готовность на вхождение во врата просветления.

Первым встал Дао Фу и сказал:

— Я считаю, что мы не должны быть зависимыми от каких-либо учений и доктрин, а потому все буддийские трактаты надо использовать лишь в качестве путеводной звезды к вратам просветления. На что Бодхидхарма заметил:

— Твои слова коснулись моей кожи.

Среди присутствующих была одна монахиня, которая сказала:

— Смыслом всей моей жизни является достижение берегов священной земли Будды Амитабы, где я мечтаю постичь вечность.

— Своими словами ты сумела коснуться моей плоти, — заметил патриарх.

Следующим был Дао У:

— На самом деле, все четыре элемента мироздания: почва, вода, огонь и ветер — ничто, ибо суть всех дхарм есть абсолютная Пустота. Все пять принципиальных условий существования, то есть: тело, чувства, органы восприятия окружающего мира, желания и разум есть нечто иллюзорное, совершенно нереальное. Насколько я понимаю, не существует ни одного верного учения.

— Твои слова пронзили мою плоть до самых костей, — прокомментировал Бодхидхарма.

Последним был Хуэй Кэ. Он выступил вперед и, поклонившись патриарху, так и остался стоять неподвижно до тех пор, пока наставник не сказал:

— Ты пронзил меня до мозга костей моих!

После этих слов он молча передал Хуэй Кэ свою рясу и чашу для подаяний.

_________________________

Легенда гласит, что когда Будда Гаутама читал свою проповедь на священной Ястребиной горе, в его руке был цветок, который он показал собранию. Никто из присутствующих не сумел понять смысла этого жеста. Один лишь Махакасъяпа улыбнулся в ответ на это загадочное движение Просветленного. И тогда Будда сказал: «Я обладаю глазом истинного учения, сердцем Нирваны, подлинным аспектом бесформенного и невыразимостью Закона в речах. Все это не поддается словесному выражению, но особым образом передается методами, что находятся за пределами учения. Свое учение я передаю Махакасъяпе». Говорят, что именно с этого исторического момента берет свое начало традиция Чань.

Молча выступив вперед и поклонившись патриарху, Хуэй Кэ продемонстрировал свое постижение единства формы и действия. С очищенным, и потому безграничным сознанием, он был готов объять необъятное. Именно поэтому Бодхидхарма сделал его своим достойным правопреемником.

32. ПОСТИЖЕНИЕ ДАО ЧЕРЕЗ ПРИЗМУ ПОВСЕДНЕВНОЙ ЖИЗНИ

Молодой монах Лунь Тань пришел однажды навестить Чаньского мастера Дао У, сказал:

— Будучи в тех местах, откуда я пришел к Вам, учитель, нельзя было даже и предположить, что именно от Вас зависят все чаяния моего сердца.

— В тех краях, откуда ты пришел сюда, — пояснил Дао У, — действительно не было ни одного мгновения, когда б я не определял все твои желания.

— Но как все это понимать, учитель? — не скрывал своего недоумения Лунь Тань.

— Не стоит удивляться, — спокойным голосом заметил Дао У. — Разве, когда ты посылал мне чай я не принимал его? А когда ты посылал мне рис, разве я отказывался от подарка? Разве, когда ты кланяешься я не киваю тебе в знак приветствия? Так в чем же дело?! Разве после всего этого ты станешь утверждать, что я никак не влияю на твои желания, что рождаются в твоем сердце?

Лунь Тань не знал, что и ответить. Какое-то время он так и стоял, молча, опустив голову, до тех пор пока Дао У, наконец, не произнес свои знаменитые слова:

— Кто окончательно достиг просветления, у того на душе нет ни тени сомнения относительно подлинности своего озарения.

Услышав эти слова, Лунь Тань в одно мгновение стал просветленным и, радуясь в сердце своем, восторженно воскликнул: «Что теперь я должен делать для того, чтобы навсегда сохранить в себе это дивное состояние просветленного? »

— Ровным счетом ничего, — ответил мастер. — Оставайся самим собой и тогда ты навсегда останешься просветленным. Когда тебе захочется окунуться в праздность и безмятежность жизни, отправляйся в далекое странствие неведомо куда, уподобься легкому облаку в безбрежной небесной синеве. Приспосабливайся к условиям жизни и не волнуйся за последствия, какими бы тяжелыми не были твои обстоятельства, и что бы с тобой не происходило. В повседневной жизни будь чист душой и никогда не задумывайся над собственным поведением. Не разделяй свои поступки на умные и глупые, вот и все.

_____________________

В своих устремлениях постичь Путь (Дао), адепту Чань не нужно делать ничего сверхъестественного. Самый простой и верный путь к просветлению проходит через его повседневную жизнь, когда он ест, пьет, стоит, лежит, ходит и так далее. Поэтому не следует бояться невзгод и лишений, бежать от житейских трудностей, которые встречаются в этом мире на каждом шагу.

В начале Алмазной Сутры дается описание жития Будды, то, как он носил свои одежды из грубых тканей, просил подаяние и искал себе ночлег. «… Он отправлялся в большой город в поисках пропитания. На закате дня он возвращался для принятия пищи. Потом он чинил одежду и омывал тело. Если у него был ночлег, он отправлялся спать».

Это еще раз свидетельствует о том, что нет никакой разницы между жизнью аскета и обычного человека. Между тем, сознание просветленного сильно отличается от сознания обычного человека в их повседневных проявлениях. Главным вопросом для тех, кто пребывает в поисках истины является не «кто» ты, но «как» ты постигаешь эту жизнь изо дня в день?

Совсем необязательно изолировать себя от мира, чтобы постичь Дао. В древнекитайском классическом трактате «Чжун Юн» (Учение о срединном) записано: «Постижение Дао отнюдь не требует изоляции человека. Любая изоляция и оторванность от мира людей происходит как раз благодаря тому, что человек стремится порвать с миром во имя так называемого «постижения Дао», тогда как в действительности он, тем самым, оказывается еще дальше от истины».

33. ПОЖАР

Как-то раз, работая на кухне, монах Чжао Чжоу заперся изнутри, развел в печи такой сильный огонь, что клубы дыма повалили изо всех щелей. При этом, он принялся кричать изо всех сил: «Пожар! Скорее тушите пожар! »

Когда же целая толпа монахов окружила монастырскую кухню со всех сторон, оттуда послышался спокойный голос Чжао Чжоу:

— Совершенно верно, — сказал он, — сначала следует отпереть дверь.

Монахи лишь молча переглянулись, не понимая, что происходит. Между тем, не говоря ни слова, мастер Нань Цюань достал запасной ключ и, просунув его в окно, передал Чжао Чжоу. Так, отперев дверь кухни изнутри, довольный монах, как ни в чем не бывало, вышел наружу.

_____________________

Чжао Чжоу сам запер двери кухни изнутри. Спрашивается, каким образом монахи снаружи могли бы проникнуть на кухню, чтобы потушить огонь? Какой вообще был смысл в этой ситуации кричать и звать на помощь? Молча передав ключ через окно, наставник Нань Цюань, таким образом, как бы, дал остальным монахам понять, что «отпереть двери» своей натуры, познавая собственную изначальную природу, каждый должен сам, без какой-либо посторонней помощи.

Именно это и имел в виду Чжао Чжоу, когда решил таким путем проверить, кто из его монастырских собратьев готов войти во врата прозрения, а кто уже достиг просветления.

34. «ВОТ ЭТО! »

Однажды монах задал мастеру Дун Шаню такой вопрос:

— А правда ли, что выражение «вот это» принадлежит патриарху Юн Яню? »

— Да, правда, — ответил Дун Шань.

— А известно ли Вам, учитель, — последовал другой вопрос, — что этим он хотел сказать?

— В те времена я был еще совсем глупым, чтобы понять истинный смысл слов патриарха, — ответил старый мастер и повернулся к монаху спиной.

Но монах не унимался.

— И тем не менее, — он продолжал допытываться, — уверены ли Вы в том, что патриарх действительно знал истинный смысл этого выражения?

— Если допустить, что патриарх действительно не знал истинного смысла этих слов, то разве он стал бы произносить их? — рассудил Дунь Шань. — Однако, если предположить, что он на самом деле познал их доподлинный смысл, в этом случае, разве посмел бы он произнести их вслух?..

_____________________

Слово «это» является и существительным и глаголом, то есть и предметом, и действием одновременно, и указывает на существующую в каждом из нас изначальную природу, индивидуальную натуру. Изначальная природа человека и его натура относятся к такой категории вещей, измерить которую или выразить словами, практически, невозможно. В первой фразе своего рассуждения Дун Шань использовал слово «он», говоря о патриархе Юн Яне, как о человеке еще не достигшем просветления, с присущим ему здравым смыслом и логикой рационального мышления: «… если он не знал истинного смысла этих слов, то разве стал бы он произносить их вслух? » Во второй фразе «он» звучит в устах старого мастера совершенно иначе. Теперь Дунь Шань говорит о патриархе как о человеке просветленном, постигшем свою изначальную природу, описать словами которую совершенно невозможно. Вот почему с позиций причинно-следственных связей вторая фраза звучит довольно неправдоподобно: «… но если он познал истинный смысл этих слов, то разве стал бы произносить их вслух? »

Это еще один пример того, как мастера Чань категорически отрицали возможность каких-либо дискуссий относительно сокровенной природы индивидуума.

35. ОБЛАДАЕТ ЛИ СОБАКА ПРИРОДОЙ БУДДЫ?

Один монах спросил Чжао Чжоу: «Обладает ли собака природой Будды? »

— Нет, не обладает, — ответил Чжао Чжоу.

— Даже самая ничтожная букашка имеет душу, а значит, в принципе, может когда-нибудь достичь состояния просветления и стать Буддой. Так почему тогда собака не имеет такого потенциала?

— Потому что собака стремиться обладать им, — прозвучало в ответ.

Некоторое время спустя другой монах задал Чжао Чжоу все тот же вопрос:

— Обладает ли собака природой Будды?

— Да, обладает, — последовал ответ.

— Тогда почему же она прокусила бурдюк с водой?

— Собака поняла, что, в принципе, может стать Буддой, и поэтому сделала то, что было ей строго настрого запрещено делать.

_____________________

Чжао Чжоу совершенно по-разному ответил на один и тот же вопрос. С точки зрения обычной логики, все это выглядит весьма парадоксально. Однако, для мастера Чань это единственно верный подход, как в плане обучения, так и в смысле собственного отношения к жизни. Согласно Чаньской традиции первым условием для начинающего практиковать Чань — это сомнения возникающие в глубинах его сознания. В отсутствии сомнений он никогда не придет к пониманию истины и не достигнет просветления. Отвечая на поставленные вопросы, наставник, прежде всего, различает уровни сознания его учеников и, соответственно этому, выдает ответы.

Ответив «нет», Чжао Чжоу подразумевал под этим то, что собака не способна обладать чистотой морали Просветленного. Сказав «да», он имел в виду тот факт, что собака, как, впрочем, и все остальные твари, обладают потенциалом Будды, ибо вездесущи пути просветления. Однако, в результате дрессировок, целью которых является привитие собакам специальных навыков, они никогда не постигнут моральной чистоты и беспристрастия. Тем не менее, осознав свой потенциал в достижении просветления, собака может быть совершенно непредсказуемой и нарушить строгие запреты, совершая недозволенное ей. Вот почему, совершенно естественно предположить, что собака остается быть собакой, так как не достигла того уровня, который позволил бы ей выйти из круга перерождений и стать Буддой. Но это лишь предположение. Кроме того, «нет» — это не столько отрицание Чаньского мастера, сколько единственно верное решение любой задачи, которое, словно острый топор, перерубает все мыслимые и немыслимые путы в сознании адепта Чань.

36. ЧТО У ТЕБЯ НА УМЕ?

Однажды ранним утром в келью Чжао Чжоу вошла монахиня для того, чтобы узнать о самой сокровенной тайне всех тайн вселенной. Вместо ответа мастер ущипнул монахиню за заднее место.

— Это все еще у Вас на уме, учитель? — возмущенно воскликнула монахиня.

— Э–э, нет, — возразил Чжао Чжоу, — как раз у тебя это все еще на уме!

_____________________

Самой сокровенной тайной из всех тайн является всеобщий закон единства бытия и небытия, в котором заключается вся тайная суть постижения изначальной природы человека. Ущипнув монахиню, Чжао Чжоу тем самым хотел подтолкнуть ее к пониманию того, что ее собственное тело, ее натура, ее естество и есть то самое сокровенное, о чем она спрашивала у старого монаха. Выразив свое возмущение фразой: «Это все еще у Вас на уме», монахиня, тем самым, выказала полное непонимание закона единства. В ее сознании, люди все еще разделялись на мужчин и женщин, так же, как и весь мир, который в ее понимании все еще характеризовался крайне дуалистическим состоянием. Будучи монахиней, она продолжала мыслить категориями противоположностей, что столь присуще образу мышления обычного мирянина. Вот почему ответ Чжао Чжоу прозвучал так: «Как раз у тебя это все еще на уме! » Другими словами, это означает: «Если ты еще не освободилась от крайне дуалистического восприятия мира, то какой вообще смысл говорить здесь о самой сокровенной тайне бытия, о всеобщем Законе единства мироздания? »

В своих наставлениях древние мастера часто любили говорить о том, что «очищенное сознание порождает чистоту мира». Кто стремится создать чистый мир, начиная с очищения себя, тот неминуемо придет к моментальному и спонтанному озарению, к постижению самой сокровенной тайны вселенной.

37. ДЕМОНСТРАЦИЯ СТАРШЕГО ПОСЛУШНИКА

Будучи еще молодым послушником, Ян Шань нанес однажды визит мастеру Вэй Шаню, который спросил: «Ты уже стал старшим послушником или еще нет? »

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 10 Следующая ⇒