Чань: 135 гун-ань: вопросы и ответы Чань-буддийских мастеров 5 страница

— Вы совершенно правы, учитель, — прозвучало в ответ, — я уже являюсь старшим послушником.

— А где находится твое старшинство? — снова спросил старый мастер.

Вместо ответа Ян Шань сделал несколько шагов на восток и застыл на месте, как вкопанный.

Наблюдая за этим жестом, Вэй Шань пришел в неописуемый восторг.

_____________________

Под словом «старшинство» здесь подразумевается изначальная природа, естественная сущность человека, поэтому вопрос Вэй Шаня, другими словами, звучал так: «Ты уже постиг свою изначальную природу или нет? »

Под «местонахождением» подразумевается сама Пустота, то есть принцип пустой сущности и прозрачности всей тьмы Дхарм (законов). Вэй Шань попытался спровоцировать молодого послушника, заставив его ответить на поставленный вопрос словами, которые, как известно, не передают всей сути понимания вещей. Если бы это произошло и Ян Шань попытался ответить на вопрос мастера хотя бы одним словом, то это лишь еще дальше увело бы его от истины.

Своим движением в сторону востока и полной остановкой, Ян Шань наглядно продемонстрировал свое понимание того, что естественным является абсолютно все, и движение, и состояние покоя. При этом, не имеет значения, происходил ли это на западе или на востоке, ибо все едино.

Великий Танский поэт Ван Вэй (415–443 гг. ) оставил нам стихотворение, которое звучит примерно так:

«Кажется, что оно уже где-то здесь,

Но, на самом деле, оно еще не явилось оттуда;

Похоже на то, что оно уже там,

Однако, оно еще не удалилось отсюда.

Не перестаю спрашивать себя о том,

Что является сутью и смыслом всего этого?

И каждый раз, так отвечаю себе:

Оно всегда пребывает здесь лишь потому,

Что никогда само по себе не стремится сюда;

Оно всегда там, и причиной тому —

Отсутствие стремления уйти отсюда.

Оно есть самое незримое из всего,

Что, на самом деле, существует в мире,

Ибо каждый способен видеть это повсюду».

Как знать, может быть, это и есть самое точное определение сокровенной сути мироздания когда-либо сделанное человеком.

38. САМАЯ ДОРОГАЯ ВЕЩЬ НА СВЕТЕ

Однажды, кто-то спросил мастера Цао Шаня:

— Что является самой дорогостоящей вещью на свете?

— Самая дорогая вещь на свете — это голова дохлой кошки, — последовал ответ.

— Почему?

— Потому, что еще никто никогда не давал ей цену, — ответил Цао Шань.

______________________

Образ дохлой кошки, по мнению мастера Цао Шаня, — это хорошее средство разрушить все неверные представления о ценностях этого мира, заложенные в сознании человека. Таким путем он старается показать, что все феномены этого мира находятся в неразрывной связи друг с другом и не могут существовать независимо от таких совершенно абстрактных понятий, коими являются «изначальная природа», «естественность», «сущность бытия и небытия» и т. п. Все внешнее является проявлением внутреннего, а все видимое — невидимого. Для просветленного перестает существовать разница между «тем» и «этим», «я» и «другие», «подлинным» и «мнимым», «реальным» и «эфемерным», «правильным» и «ложным». Все является абстрактным и, в то же самое время, приобретает совершенно конкретный смысл. Так, внутренняя сущность выражается в конкретных внешних проявлениях и формах бытия.

39. ПИТАТЬСЯ МЯСОМ И НАСЛАЖДАТЬСЯ ВИНОМ

Кто-то спросил наставника Ма Цзу:

— Можно ли есть мясо и пить вино?

На что тот ответил:

— Есть мясо и пить вино — это поистине благодать; не есть мясо и не пить вино — величайшее благоденствие.

_____________________

Здесь речь идет о причинно-следственных связях. Так, прошлая жизнь влияет на настоящую и последующую, предопределяя ее состояние. Как говориться: «Если хочешь узнать про свою прошлую жизнь, взгляни на настоящую; если хочешь знать какой будет твоя следующая жизнь, присмотрись к тому, что делаешь в настоящей». Кому живется весело, кто пьет хорошие вина и есть изысканные блюда, тот, очевидно, посеял когда-то добрые семена и теперь пожинает их плоды. Вот почему Ма Цзу употребил слово «благодать». Есть и другой путь. Этот путь заключается в том, чтобы не собирать «урожай» теперь, но продолжать преумножать запас добродетелей и, тем самым, создавать себе благодатную почву в следующей жизни. Ма Цзу назвал это «благоденствием». Как бы там ни было, какой бы грандиозной не была радость и наслаждение, все имеет свои пределы. Это можно сравнить с полетом стрелы, выпущенной в небо, которая, в конечном итоге, неизбежно падает на землю. Только добрые дела не имеют границ и обеспечивают реально счастливое будущее.

40. ЧАНЬ–БУДДИСТСКИЙ ЗНАК ПЕРВОЕДИНСТВА

Отшельник Цзинь Хуа Цзю-чжи жил высоко в горах, когда к нему однажды явилась буддийская монахиня по имени Ши Цзи (Действительность) и, войдя в хижину без всякого на то разрешения, стала ходить вокруг сидящего в позе лотоса монаха, вращая своим тяжелым посохом. Трижды обойдя вокруг монаха, она спросила:

— Что может все это означать? Если ответишь мне, я сниму перед тобой свою соломенную шляпу.

Оказалось, что напрасно она несколько раз подряд повторяла свой вопрос — Цзинь Хуа молчал, не проронив ни слова. Когда терпение монахини закончилось и она, безнадежно махнув рукавом, уже было направилась к выходу, отшельник вдруг произнес:

— Скоро стемнеет. Не лучше ли тебе остаться здесь на ночлег?

— Ответь на мой вопрос и тогда я останусь на ночь, — предложила монахиня.

Но вопрос так и остался без ответа. Ши Цзи покинула хижину отшельника, ни с чем. После ухода монахини Цзинь Хуа печально вздохнул и подумал про себя: «Хоть я и мужчина, мне все же не хватает подлинно мужского характера…»

Некоторое время спустя отшельника навестил старый мастер Тянь Лун, которому тот рассказал о недавнем приходе непрошенной гости. Выслушав рассказ, вместо ответа Чаньский патриарх поднял кверху свой указательный палец, и монах тут же прозрел.

С тех пор прошло много лет, но каким бы не был вопрос учеников, Цзинь Хуа всегда отвечал одним и тем же жестом, поднимая кверху свой указательный палец. Вскоре прошел слух об одном молодом послушнике, который на все вопросы касательно учения Будды тоже, молча, поднимал кверху свой указательный палец.

Кто-то рассказал об этом Цзинь Хуа:

— Этот послушник — что-то невероятное! Такой молодой, а уже постиг суть учения Будды! Он так же, как и Вы, учитель, на все вопросы отвечает поднятым кверху пальцем.

Услышав это, Цзинь Хуа приготовил острый нож и, дождавшись темноты, призвал к себе известного послушника. Когда тот предстал перед наставником, Цзинь Хуа сказал:

— Говорят, что ты уже успел познать суть учения Будды, не так ли?

— Да, это так, — ответил послушник.

— А какой он, Будда? — спросил учитель.

Послушник уже хотел было поднять кверху свой указательный палец, как Цзинь Хуа быстрым ударом ножа отсек его. Закричав от боли, послушник бросился было бежать, но наставник окликнул его и когда тот непроизвольно обернулся, то услышал все тот же вопрос: «Так каков же он, Будда? »

По старой привычке послушник поднял кверху руку, чтобы показать палец, но, увидев вместо него пустое место, моментально прозрел, достигнув просветления.

_____________________

Случай с монахиней показал, что в свое время Цзинь Хуа все еще делил людей на мужчин и женщин, а вещи на хорошие и плохие, не преодолев барьеров разделительного противостояния. Вот почему он так и не нашел, что ответить монахине, ибо сам имел дуалистический взгляд на вещи. Жест Тянь Луна — поднятый кверху палец — символ единой и неделимой изначальной природы, где нет разделения на мужчин и женщин, на плохое и хорошее. Один поднятый кверху палец — символ Абсолютного и, осознав это, Цзинь Хуа обрел просветление.

Что касается молодого послушника, то одно лишь внешнее симулирование глубокого по сути жеста было похоже на обезьянничание. Чтобы положить этому конец и заставить послушника заглянуть в самую суть учения Будды, наставник, ценой отсеченного пальца, обратил его лицом к истине, указав ему на единственно верный путь к прозрению. Когда тот поднял руку и на месте пальца обнаружил зияющую пустоту, то понял, что этот жест Первоединства выражает не столько внешнее, сколько внутреннее состояние учения Будды, и что суть его заключена в отсутствии внешней формы, если в ней нет содержания.

41. СЕТИ ДЛЯ ГИГАНТСКОЙ ЦАРЬ-РЫБЫ

Однажды Сань Шэн сказал Сюэ Фэну:

— Как известно, царь-рыба обладает такими невероятными размерами, что невозможно поймать ее даже самыми большими сетями. Как по-вашему, какую следует использовать приманку для того, чтобы выловить гиганта?

— Сначала покажи мне твои сети, которыми ты собираешься это сделать, — ответил Сюэ Фэн, — а уж потом я отвечу тебе.

— Надо же, кто бы мог подумать?! — возмутился Сань Шэн, — столь почитаемый всеми мастер как Вы, у которого одних только учеников тысячи полторы, а не можете дать ответ на такой простой вопрос!

Покраснев от стыда, Сюэ Фэн с досадой произнес:

— Мне очень жаль, но это действительно так. В последнее время, у меня и без того хватает забот настоятеля монастыря и наставника целой массы бездельников.

_____________________

Гигантская царь-рыба — олицетворение самой сути человеческого бытия, его изначальной природы. Сань Шэн задал вопрос о способе, с помощью которого можно раскрыть в себе чистоту и естественность своей изначальной природы и стать просветленным.

Сань Фэн прекрасно понимал, что изначальный характер и первозданная природа человека не находится где-то посередине между небом и землей. В то же самое время, его сознание еще не освободилось от таких условных понятий, как «гигантское» и «ничтожно малое». В его понимании, все мироздание строится по определенной схеме и представляет собой некую структуру, некую сеть, которая, якобы, растягивается до таких грандиозных масштабов, что выходит даже за пределы самой природы. Он никак не мог понять того, что изначальная природа вообще не имеет никаких пределов, пребывая вне границ и ограничений. Для нее не существует ни «внутри», ни «снаружи».

Своим вопросом Сань Шэн показал, что «завис» между верхом и низом, будучи не в состоянии пристать к одному из берегов. Он запутался в сетях собственных заблуждений, вычисляя размеры ячеек им самим же расставленных сетей на пути к прозрению.

42. МЕЖДУ МУЖЧИНОЙ И ЖЕНЩИНОЙ

Как-то раз одна буддийская монахиня спросила у наставника Лун Таня о том, каким путем ей следует идти и каким образом совершенствовать собственные добродетели для того, чтобы в следующей жизни переродиться в монаха.

— Как долго ты носишь монашескую рясу? — спросил Лун Тань.

На что та раздраженно заметила:

— Оставьте свои шуточки, учитель, и дайте прямой ответ на вопрос:

— Смогу ли я стать монахом в своей следующей жизни?

— А кем ты являешься теперь?

— Как это кем?! — недоумению монахини не было предела. — Монахиней. Кто этого не знает?!

— А кто это знает? — заметил наставник.

_____________________

Своим замечанием наставник попал в самую точку. Он заставил монахиню самой задуматься над тем противостоянием, которое «сидит» в ее сознании, будь то ее представление о мужском или женском, светлом или темном, хорошем или плохом. Сознание адепта Чань тем и отличается от сознания обычного человека, что вообще не поддается нормальной логике и представлениям об окружающем его мире. Когда же практикующий Чань, очищая собственное сознание от лжеконцепций, достигает озарения, для него перестает существовать какие-либо различия между мужским и женским, светлым и темным, пассивным и активным, ибо мужское и есть женское, а женское — мужское. Для него все становится единым, и поэтому мужское вновь обретает черты мужского, а женское женского. Очищенное сознание сливается с окружающим миром, все вещи и явления воспринимаются им такими, какими они являются на самом деле.

В Алмазной Сутре сказано: «Кто привык мерить на свой лад и сопоставлять одно с другим, тот не видит за этим истины, не замечает абсолютной пустотности Дхармы».

43. ПОЕДИНОК

Однажды Чжао Чжоу предложил своему ученику Вэнь Юаню заключить пари:

— Кто сумеет сравнить себя с самой безобразной вещью, тому и достанется лепешка, — так предложил он распорядиться той единственной лепешкой, которую они никак не могли поделить между собой.

— Я — осел, — первым начал Чжао Чжоу.

— А я — ослиная задница, — парировал Вэнь Юань.

— Я — дерьмо, что вываливается из ослиной задницы! — продолжал бранить себя Чжао Чжоу.

— А я — глистный червь, что находится в том дерьме, что вываливается из ослиной задницы, — не уступал Вэнь Юань.

Наступила очередь Чжао Чжоу. Он немного подумал, но так и не нашел, что сказать. Явно расстроившись, он спросил у своего противника:

— А что ты делаешь в этом зловонном дерьме?

— Да так, ничего, — ответил Вэнь Юань, — прячусь от летнего зноя, наслаждаясь влажной прохладой, вот и все.

Этот ответ настолько потряс наставника, что он еще долго не мог вновь обрести дар речи. Наконец, он нехотя признался:

— Ну, хорошо, твоя взяла. Ты выиграл это пари!

Сказав это, Чжао Чжоу быстро сунул лепешку себе в рот и быстро проглотил ее на глазах у победителя.

_____________________

Просветленное сознание Чаньского мастера настолько чистое, что может видеть реальный мир таким, каким он является на самом деле, без субъективных искажений. Для него нет разницы между плохим и хорошим, красивым и безобразным, правдивым и ложным, ибо его сознание — это чистое сознание Будды, которое видит вокруг себя один лишь сплошной свет и чистоту бытия. При этом очень важно, чтобы такое просветленное сознание не смешивало себя с грязью этого мира, оставаясь незапятнанным ни при каких обстоятельствах, подобно тому, как лотос — символ чистоты и непорочности — произрастет из болотной грязи.

44. КРАТЧАЙШИЙ ПУТЬ К ПОЗНАНИЮ СЕБЯ

Как-то раз монах задал вопрос наставнику Фа Яну:

— Каким образом можно добиться гармонии собственного «я» с великим Дао?

— Скажи, — ответил наставник вопросом на вопрос, — разве ты не входишь в состояние полной гармонии с Дао, когда обретаешь свое подлинное «я»?

— Но что делать, — последовал другой вопрос монаха, — если все шесть чувств не слышат голос истины?

— Такое случается лишь тогда, когда ты ищешь истину посредством своих разобщенных и отделенных друг от друга чувств, а не путем концентрации собственного опыта и переживаний.

Спустя минуту, Фа Ян спросил монаха:

— Ты говоришь, что не можешь уловить голос истины. Мне интересно знать, это твои уши не могут услышать, или же твои глаза не в состоянии видеть? Если истина действительно присутствует повсюду, то как ты можешь утверждать, что нет ее, основываясь лишь на своих слабых ощущениях и притупленных чувствах?! Достойные мужи древности любили повторять: «Кто сторонится ярких красок и звуков, тот обретает всю гамму красок и звуков; кто отрекается от имени и славы, тот обретает подлинную славу». Вот почему ты должен заниматься самосовершенствованием и жить духовной жизнью, не задумываясь над тем, как скоро ты станешь святым или совершенномудрым. Необходимо все время осознавать себя и неустанно проверять себя в деле на протяжении всех восьмидесяти тысяч перерождений. И вот однажды, ты вдруг почувствуешь себя совершенно разбитым, опустошенным и вновь опущенным на самое дно невежества и безразличия. Ты непременно придешь к этому, ибо именно полное невежество и пустое безразличие составляют основу, на которой зиждется истина.

_____________________

Первый вопрос монаха — это вопрос того, кто посвятил всю свою жизнь поиску истины и, таким образом, превратил собственную жизнь в нечто отличное от жизни других людей. Монах спрашивал о способе, с помощью которого возможно воссоединиться с великим Дао и стать просветленным где-то там далеко, в горах или в пустыни. Однако тот Путь, о котором все говорят и который является предметом всеобщих поисков и душевных испытаний проходит всюду, не прерываясь ни на одно мгновение.

Все то, что окружает нас и есть великое и неделимое Дао (Путь). Когда мастер Чань смотрит на гору, он видит гору; когда смотрит на реку, он видит реку, и ничего кроме реки. Ибо сказано: «Собирать хворост и таскать на себе воду — это и есть практика Чань».

Тот глубинный смысл, что заложен во втором вопросе состоит как раз в поиске гармонии и согласия между постоянно меняющимися чувственными колебаниями душевного настроя индивидуума и неизменным состоянием его изначальной природы. Деяния человека часто приводят его к непредсказуемым и самым противоположным результатам. Однако людям невероятно трудно ежедневно контролировать себя и заниматься анализом собственных поступков. Только великое Дао не нуждается в этом, ибо представляет собой единство всех противоположностей, извечный Закон пустой вселенной, в котором нет ни двойственностей, ни различий.

Люди живут опытом, который приходит к ним со временем через их чувства восприятия внешнего мира, тем самым, ограничивая и подавляя в них самих их собственный внутренний мир и естественность натуры. Однако, когда все шесть чувств, шесть источников знания, которые берут свое начало в абсолютно чистой природе, соединяются в единую «семью» изначального всеединства, тогда перед человеком раскрываются врата его совершенной самоестественности. В «Вималакирти Сутра» сказано о том, что «…в собственных действиях следует руководствоваться изначальной мудростью собственного естества, не прибегая к чувствительному опыту разума».

Концентрация всех чувств, собранных в единую и неделимую «семью», глава которой и есть сама природа, позволяет адепту Чань слиться с Абсолютом изначального, спонтанно и непроизвольно слышать голос истины. Для него вселенная превращается в союз всего и вся, в котором все связано неразрывными узами и взаимодействует в полной гармонии. С другой стороны, через понимание этого феномена мы видим, как эгоцентричные тенденции личности препятствуют достижению этой гармонии. Для жизни в гармонии с другими необходимо, чтобы твоя забота и помощь были обращены к людям, но не замыкалась на одном тебе.

45. КАК ДОСТАТЬ ВОДУ ИЗ КУВШИНА?

Однажды Чаньский наставник Инь Фэн пришел навестить патриарха Нань Цюаня. Войдя в зал для медитаций, он увидел большое скопление монахов, собравшихся на проповедь. Держа в одной руке кувшин, патриарх обратился к собранию с такими словами:

— Этот кувшин — некая сфера, в рамках которой содержится вода. Я спрашиваю вас: «Кто сможет достать воду, не касаясь самой сферы? »

После этих слов, Инь Фэн вышел вперед и, перевернув кувшин, вылил воду на глазах у Нань Цюаня.

_____________________

Если кувшин представляет собой некую сферу, то вода внутри его тоже является определенной средой. Если не касаться внешнего, то невозможно добраться до внутреннего. Нань Цюань так поставил свой вопрос, чтобы проверить, насколько присутствующие монахи готовы к осознанию этого феномена. Своим поступком Инь Фэн показал, что он готов устранить любые препятствия на пути к прозрению. Для него не существовало больше дилеммы «покоя-движения», ибо в покое сохраняется движение, а в движении покой. Эти два противоположных состояния не могут существовать друг без друга и находятся в неразрывной связи. Нань Цюань предложил решить задачу, в которой кувшин — это покой, а вода — движение. Инь Фэн решил ее, принимая кувшин за движение, а воду превращая в покой, что, суммарно, ничем не отличается от условий поставленных патриархом в задаче. Таким образом, Инь Фэн действует и выполняет задание, несмотря на условности, предложенные патриархом.

Весь окружающий нас мир создан нашим же сознанием. Сложности и условности этого мира — все тот же продукт нашего несовершенства и замутненного разума. Задача самосовершенства в том и состоит, чтобы освободить себя от пут иллюзорных противопоставлений и излишних сравнений, достигая гармонии внутреннего с внешним. Выходит, что из всех присутствующих только один Инь Фэн успешно справился с решением поставленной наставником задачи.

46. ВЫБОР

Как-то раз собрал Чжао Чжоу своих учеников и обратился к ним с такими словами:

— Если быть кратким, то это можно обозначить словом «выбор». Но ни в коем случае не расспрашивайте меня об этом, ибо я сам пребываю в полном неведении. Вот почему вы все должны лелеять это и беречь как величайшую драгоценность. Помните об этом!

— О, учитель, — возразил кто-то из присутствующих, — если даже Вы ничего не знаете об этом, то, как же мы, простые монахи, можем лелеять это и беречь как редчайшую драгоценность?

— Понятия не имею, — ответил Чжао Чжоу.

— Если даже Вы не имеете понятия, то как мы можем быть уверенными в том, что Вы действительно пребываете в полном неведении относительно «этого»? — продолжал допытываться ученик.

— Вот пойди и сам разберись с этим! — приказал наставник.

После этих слов все собравшиеся встали со своих мест и, поклонившись Чжао Чжоу, покинули собрание.

______________________

Этот гун-ань — еще один яркий пример того, как изначальная природа не поддается ни логике, ни анализу, не может быть обозначена ни образом, ни символом, как таковым. Как гласит одна древняя пословица: «Только испив из ручья, можно узнать насколько холодная или нет в нем вода».

Очевидно, ученик провоцировал своего наставника на разговор, который был бы свидетельством непросветленности Чжао Чжоу.

В Лао-цзы сказано о том, что совершенномудрым является лишь тот, кто достиг озарения, но не демонстрирует свои достижения перед другими. Кто старается выставить себя в лучшем свете, тот не является совершенномудрым. Вот почему Чжао Чжоу не поддался на провокацию со стороны ученика, но сказал ему: «Иди и сам испытай на себе все то, что именуется условным словом Дао! »

В традиции Чань главным критерием является практика, личное обращение к реальности. Нельзя достичь чего-либо, опираясь на опыт и знания других, ибо никто не может передать свой опыт озарения и сделать другого просветленным. В этом смысле единственно верный путь заключается в постоянной работе над собой и в уважительном отношении к своему собственному восприятию мира.

47. И ПОД СОЛНЦЕМ ПРОСВЕТЛЕНИЕ, И ПОД ЛУНОЙ…

Будучи уже на предсмертном одре, Ма Цзу услышал от настоятеля храма такой вопрос:

— Что чувствуешь ты в сердце своем в эти последние часы жизни?

И тогда Ма Цзу ответил:

— … пребывать под солнцем — значит следовать великой природе Будды; быть под луной — значит следовать все той же великой природе Будды.

_____________________

Достичь просветления под солнцем — значит прожить долгую жизнь; достичь просветления под луной — значит прожить короткую жизнь, продолжительность которой может исчисляться днями и даже часами. Для мастера Чань не важно, как долго длится жизнь, гораздо важнее, чтобы она была наполнена смыслом самопознания. Конфуций как-то сказал: «Если одним прекрасным утром вы услышите голос истины (Дао), то в тот же вечер можно без всякого сожаления оставить этот мир».

Другой древнекитайский мыслитель по имени Чжуан-цзы говорит: «Если твоя жизнь не была долгой — не беда, ведь даже жизнь самого Пэн Цзу, который прожил 800 лет нельзя назвать вечной».

В «Нирвана Сутра» есть такие слова: «Природа Будды, просветление не является чем-то непостоянным. В то же время, это не является чем-то постоянным, а потому это нечто вечное». Ценность жизни определяется не ее продолжительностью, но тем, каким образом она проживается.

48. ПРОСВЕТЛЕННОСТЬ ВЕЩЕЙ

Посетив однажды Чаньского наставника Ян Шаня (Высокий горный пик), монах Пань Юн Цзюй-ши спросил:

— Почему достопочтенный мастер, с которым я давно мечтал встретиться, опустил свой пик вниз? (что означало: «Почему Вы выглядите таким угрюмым и подавленным? »)

Вместо ответа Ян Шань поднял верх свою плеть-махалку (фуцзы).

— Это уже лучше, — прокомментировал Пань Юн.

— Что лучше, — решил уточнить наставник, — когда кверху или когда книзу?

— Когда речь идет о вещах, — пояснил Пань Юн, — необходимо предоставить доказательства того, что они способны достичь просветления.

Не долго думая, Ян Шань отбросил свою махалку в сторону.

— Теперь скажи мне, — спросил он, — как лучше всего свидетельствовать то, что вещи тоже могут быть просветленными?

______________________

Изначальная природа чиста и ничто не в силах запятнать ее, а потому не страшна ей ни грязь, ни мерзость, смотреть ли вверх или же вниз, испытывать радости или печали — все едино для просветленного сознания.

Подняв вверх свою плеть-махалку, Ян Шань тем самым указал на способ невербального постижения истины, а также и то, что любая вещь во вселенной представляет собой часть космического сознания и, таким образом, способна стать озаренной и быть воплощением абсолютной гармонии.

Однако Пань Юн требовал вербального подтверждения и доказательства того, что вещи имеют потенциальную возможность постичь истину.

Природа едина и не делится на вещи неодушевленные и одушевленные. Поэтому, вопрос о том «Как лучше всего показать, что вещи тоже бывают просветленными», другими словами, означает: «Каким образом мастер Чань, используя язык вещей, может научить других постижению истины и достижению просветления? » Только для тех, кто сумел перешагнуть через границу, разделяющую мир на собственное «я» и «другие», способен воспринимать природу единой и неделимой. В отличие от людей, вещи не обладают желаниями и не стремятся во что бы то ни стало достичь просветления, ибо сами являются частью изначально совершенного мироздания.

49. СЧАСТЛИВОЕ ПОЖЕЛАНИЕ

Однажды один очень богатый вельможа попросил Чаньского мастера написать что-то такое, что помогло бы процветанию его рода в течение многих лет, и что бы бережно передавалось как семейная реликвия из поколения в поколение. Взяв большой лист бумаги, мастер написал: «Отец умрет, сын умрет, внук умрет».

Богач взбесился, когда увидел каллиграфию мастера.

— Я просил Вас написать что-нибудь такое, что обеспечило бы счастье и процветание моему древнему роду. Почему Вы написали мне столь ужасные пожелания, любезнейший? »

— Если Ваш сын умрет раньше Вас, — последовал ответ, — это принесет Вашей семье нестерпимую боль и страдания. Если бы Ваш внук умер раньше Вашего сына, это причинило бы не меньшее горе. Если все члены Вашей семьи из поколения в поколение будут уходить из жизни в том порядке, в каком я написал, это и будет естественным ходом жизни. В этом-то и заключается истинное счастье и процветание на века.

____________________

Индийская пословица гласит: «Кто сеет семена манго, будет питаться плодами манго; кто сеет семена колючки, тот поранит ноги об острые шипы».

Карма или закон судьбы ясно объясняет, почему одни люди находят в жизни радость и счастье, а другие испытывают невзгоды и преодолевают трудности. Все, что случается с нами в настоящем, хорошее или плохое, имеет свою причину, которая кроется в прошлом.

«Карма» на санскрите означает все, что связано с деятельностью человека, его слова, мысли и поступки. Судьба человека состоит из длинной череды причинно-следственных связей. Каждый человек имеет свой набор таких связей, а значит и собственную судьбу. Хорошие и плохие поступки осуществляются нами и только нами, никто не вынуждает нас их совершать. Даже наше желание самосовершенствоваться для достижения озарения в конечном счете является нашим собственным усилием, которое мы должны сделать. И никто не в состоянии сделать это за нас.

Если вы совершаете добрые дела сейчас, в будущем вы достигнете состояния Будды; если вы творите зло, впоследствии станете демоном. В «Сутре о причинах и следствиях» сказано:

«Если хотите узнать о ваших прошлых жизнях,

Посмотрите на то, что пожинаете сегодня.

Если хотите узнать о своих будущих жизнях,

Посмотрите на то, что вы делаете сейчас».

Каждый в этом мире напоминает пылинку, которая, то внезапно взлетает ввысь, то вдруг опускается вниз. Когда ваши действия позитивны, вы поднимаетесь выше; когда вы делаете дурные вещи, то падаете вниз. В этом и состоит кармический закон судьбы.

В первой главе классического конфуцианского трактата «Чжун-юн» («Учение о срединном») записано: «То, что небеса даруют всем и каждому, называется собственной природой вещей; согласие с собственной природой называется следованием путями Дао (Неба), которое нельзя ни обойти, ни отложить на потом».

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒