Мэг Кэбот 2 страница

Я скрепя сердце покинула директорский кабинет, забрав с собой толстый пыльный фолиант, который мне вручили. Утренний туман развеялся, как обычно, к одиннадцати, и теперь было прекрасно видно ярко‑ голубое небо. Во внутреннем дворе над кустами гибискуса деловито гудели колибри. В центре шумел фонтан, окруженный полудюжиной туристов в бермудах, – миссия была не только школой, но и памятником старины, известная базиликой и даже сувенирным магазином, которые входили в список обязательных для посещения мест любого туристического маршрута. Нежный бриз, дувший с моря, играл с темно‑ зелеными пальмовыми листьями, которые лениво покачивались у нас над головами. Еще один потрясающий день в Кармеле.

Так почему же я чувствовала себя такой несчастной?

Я попыталась убедить себя, что чересчур паникую. Что отец Дом прав: мы действительно не знали, что двигало Полом, когда он приехал в Кармел. Возможно, он и правда решил начать все с чистого листа.

Так почему же я никак не могла выкинуть из головы эту картину – ту, которую видела в своих кошмарах? Длинный мрачный коридор, и мы бежим по нему, отчаянно пытаясь отыскать выход, однако находя лишь один туман. Этот сон снился мне каждую ночь, а иногда и чаще, и каждый раз я просыпалась в холодном поту.

По правде говоря, я не знала, что пугало меня сильнее: сам кошмар или то, что происходило сейчас, когда я бодрствовала. Что же здесь понадобилось Полу? А еще более озадачивало то, откуда Полу так много известно о нашем общем даре? Ну, по крайней мере, казалось, что он знает гораздо больше меня. А ведь об этом не пишут в информационных бюллетенях. И не рассказывают на конференциях и семинарах. Если вбить слово «медиатор» в любой поисковой системе, вы получите лишь кучу ссылок на статьи об адвокатах и семейных консультантах. Фактически, я сейчас так же несведуща в вопросах медиаторства, как и тогда, когда была маленькой девочкой и знала лишь, что я… ну, отличаюсь от остальных детей, живущих по соседству.

А вот Пол… Пол, казалось, считал, что у него есть кое‑ какие ответы.

Вот только что ему могло быть известно? Даже отец Доминик не заявлял, что знает наверняка, кто мы, медиаторы – за неимением лучшего термина, – такие, и откуда появились, и каких конкретно масштабов были наши таланты… А он был старше нас с Полом, вместе взятых! Разумеется, мы могли видеть мертвых, а также разговаривать – и даже целоваться или драться – с ними… Вернее сказать, с душами тех, кто умер, оставив незавершенные дела, как мне стало известно в шесть лет, когда мой папа, скончавшийся от внезапного сердечного приступа, пришел ко мне, чтобы немного поболтать после похорон.

Но неужели это все? В том смысле, что неужели медиаторы были способны лишь на это? Пол вот считал по‑ другому.

Несмотря на заверения отца Доминика, что у Пола, скорее всего, благие намерения, я не была так в этом уверена. Люди вроде Пола ничего не делали без причины. Так что же ему тогда понадобилось в Кармеле? Неужели он действительно приехал сюда только потому, что узнал обо мне и отце Доме и хотел продолжить наше знакомство, испытывая что‑ то вроде тяги к представителям своего вида?

Существовала и такая вероятность. Разумеется, шансы на это были столь же велики, как и на то, что Джесс действительно меня любит и лишь делает вид, что это не так, поскольку романтические отношения между нами не привели бы ни к чему хорошему.

Ну да. А может, я и вправду стану королевой школьного бала, исполнив свою заветную мечту…

Сидя на скамейке во дворе во время ланча, зажатая с двух сторон Адамом и Ки‑ Ки, я все еще пыталась выкинуть из головы весь этот ужас – ну то есть мысли о Поле, а не о желании стать королевой бала, – когда открыла банку с диетической колой и чуть не подавилась первым же глотком, услышав обращенные ко мне слова Ки‑ Ки:

– Ну давай, колись. Кто все‑ таки этот Джесс? И, пожалуйста, на этот раз ответь на мой вопрос.

Кола полилась ручьями во все стороны, а точнее, в основном, из моего носа. Брызги даже попали на мою шелковую двойку от «Бенеттона».

– Она диетическая, пятен не останется, – непреклонно заявила Ки‑ Ки, не проявив ни капли сочувствия. – Так почему же мы до сих пор с ним не знакомы?

– Ага, – согласился Адам, быстро поборов хохот, от которого он не удержался при виде хлынувшей из моих ноздрей колы. – И как так вышло, что Пол о нем знает, а мы – нет?

Промокнув мокрые пятна салфеткой, я бросила взгляд на Пола. Он сидел неподалеку на одной из скамеек в окружении Келли Престон и других популярных ребят из нашего класса, которые громко смеялись над какой‑ то рассказанной им историей.

– Джесс – просто парень, – ответила я, потому что у меня сложилось впечатление, что просто отмахнуться от этих вопросов мне не дадут. Не в этот раз.

– Просто парень, – повторила Ки‑ Ки. – Просто парень, с которым ты, по словам Пола, вроде как встречаешься.

– Ну… да, – отозвалась я, чувствуя себя не в своей тарелке. – Наверное, можно и так сказать. Вроде того. Я имею в виду… все сложно.

Сложно? На фоне моих отношений с Джессом «Критическая теория со времен Платона» походила на «Мелкого щенка»[2].

– И? – поторопила меня Ки‑ Ки, скрестив ноги и начав грызть мини‑ морковку, которую вытащила из лежащего на коленях пакета. – Не томи. Где вы познакомились?

Я поверить не могла, что действительно сижу здесь и обсуждаю Джесса с моими друзьями. Друзьями, которых я так сильно старалась держать в полном неведении относительно него.

– Он, э‑ э, живет по соседству, – промямлила я. Не было никакого смысла рассказывать им всю правду.

– Он ходит в РЛС? – поинтересовался Адам, подразумевая школу имени Роберта Льюиса Стивенсона, и потянулся через меня, чтобы ухватить одну из морковок из пакета Ки‑ Ки.

– М‑ м, не совсем.

– Только не говори мне, что он учится в муниципальной школе, – распахнула глаза Ки‑ Ки.

– Он вообще не учится, – пояснила я, зная, что в силу характера Ки‑ Ки ни за что от меня не отстанет, пока не выяснит всю подноготную. – Он, м‑ м, уже закончил школу.

– Ого! Так он старше тебя. Ну, неудивительно, что ты держишь его существование в секрете. Так что, он учится в колледже или как?

– Не совсем. Он, э‑ э, взял перерыв на некоторое время. Чтобы вроде как… найти себя.

– Ха! – Адам откинулся на спинку лавочки и прикрыл глаза, подставив лицо лучам яркого полуденного солнца. – Бездельник. Могла бы найти и кого‑ то получше, Сьюз. Тебе нужен прилежный трудолюбивый парень. Такой, как… О, знаю! Я!

Ки‑ Ки, сохнувшая по Адаму столько, сколько я знала их обоих, проигнорировала его слова.

– И как долго вы, ребята, встречаетесь? – потребовала она ответа.

– Не знаю. – Вот теперь я почувствовала себя несчастной. – У нас все только‑ только закрутилось. Ну то есть мы знакомы уже довольно давно, но в плоскость романтических отношений все… перешло буквально пару недель назад. И у нас не то чтобы… Ну, мне не очень‑ то хочется об этом говорить.

– О чем «об этом»? – Нашу скамейку накрыла тень. Скосив глаза, я увидела моего младшего сводного брата Дэвида. Солнечные лучи падали на его рыжие волосы, и казалось, будто вокруг головы светится нимб.

– Ни о чем, – быстро отозвалась я.

Из всех членов семьи – и да, я действительно теперь думала об Аккерманах, моем отчиме и сводных братьях, как о части моей семьи, маленькой семьи, которая после смерти папы состояла только из мамы и меня – тринадцатилетний Дэвид больше всех приблизился к разгадке правды обо мне. Что я не просто недовольная всем на свете девчонка‑ подросток, какой пыталась казаться.

Более того, Дэвид знал о Джессе. Знал и в то же время не подозревал о нем. Потому что хотя он, как и все домочадцы, заметил мои неожиданные перепады настроения и загадочные исчезновения по вечерам из гостиной, ему в голову даже не могло прийти, что за всем этим скрывается.

И вот теперь он стоял перед нашей скамейкой – а это было довольно смело с его стороны, так как старшеклассники не очень‑ то благожелательно относились к попыткам восьмиклассников вроде Дэвида заходить на ту сторону школьного двора, которую они считали своей, – пытаясь делать вид, будто ему тут самое место, хотя это было очень далеко от правды, учитывая его тщедушное телосложение, скобки на зубах и торчащие в стороны уши.

– Ты это видела? – спросил он, сунув мне под нос листок бумаги.

Взяв его, я быстренько проглядела, что там написано. Это оказался флайер, приглашающий всех на вечеринку с джакузи в эту пятницу вечером в дом номер девяносто девять по Пайн‑ Крест‑ роуд. Гостям предлагалось захватить с собой плавки и купальники на тот случай, если они захотят «понежиться в горячей пене». Или если они решат отказаться от обычной одежды и переодеться, против чего никто не возражал, особенно если эта идея придет в голову особам женского пола.

Внизу флайера обнаружился аляповатый рисунок подвыпившей девушки с огромной грудью, хлещущей пиво из банки.

– Нет, тебе туда нельзя, – фыркнула я, возвращая флайер Дэвиду. – Ты еще маленький. И не мешало бы показать это вашему классному руководителю. Восьмиклассникам еще рано закатывать такие вечеринки.

Ки‑ Ки выхватила листок из рук Дэвида и повернулась ко мне.

– Э‑ э, Сьюз…

– Серьезно, – не унималась я. – И я удивлена, Дэвид. Я считала, что ты умнее. Эти вечеринки до добра не доведут. Конечно, некоторые на них развлекаются на всю катушку. Но десять к одному, что кто‑ нибудь в итоге накачается до невменяемого состояния, или утонет, или разобьет себе голову, или еще что‑ нибудь. Это всегда весело до тех пор, пока кто‑ нибудь не пострадает.

– Сьюз! – Ки‑ Ки сунула флайер мне под нос. – Дом номер девяносто девять по Пайн‑ Крест‑ роуд. Это же ваш дом, так?

Ахнув, я вырвала листок из ее рук.

– Дэвид, чем ты думал?!

– Это не я, – заревел Дэвид, и его ломкий голос взлетел на две или три октавы. – Мне показали это на обществоведении. Брэд сует их всем подряд. Пару приглашений даже получили семиклассники…

Гневно прищурившись, я глянула в сторону Брэда. Он стоял, оперевшись на стойку, на которой крепился баскетбольный щит, пытаясь строить из себя крутого парня, что было довольно непросто для человека, мозги которого, насколько я могла судить, были покрыты спреем «WD‑ 40»[3].

– Извините, – я поднялась со скамейки. – Мне нужно кое‑ кого убить. – И я направилась через все баскетбольное поле с зажатым в руке оранжевым флайером.

Брэд заметил мое приближение. Я увидела, как его взгляд упал на листок, и на лице тут же появилось выражение неприкрытой паники. Он выпрямился и попытался сбежать, но я оказалась слишком быстрой для него и зажала его у питьевого фонтанчика. Подняв листовку повыше, чтобы ему было хорошо видно, я спокойно поинтересовалась:

– Ты правда думаешь, что мама с Энди позволят тебе устроить эту… это… что это вообще такое?

Паника на лице Брэда исчезла, и он вызывающе выпятил подбородок.

– Ну, знаешь, то, о чем они не знают, им не повредит.

– Брэд, – начала я. Иногда мне было его жалко. Серьезно. Он был таким идиотом. – А ты не думаешь, что они обо всем узнают, когда выглянут из окна спальни и увидят стайку голых девиц в их новом джакузи?

– Они не увидят, – возразил он. – Потому что в пятницу вечером их не будет. Ты что, забыла? Папу пригласили прочесть ту лекцию в Сан‑ Франциско в качестве приглашенного гостя, и твоя мама решила поехать с ним.

Да, я забыла. На самом деле я сомневалась, что мне вообще кто‑ то удосужился об этом сказать. В последнее время я частенько зависала в своей комнате, но не настолько же, чтобы пропустить нечто столь важное, как то, что ваши родители собираются уехать на всю ночь! Как‑ то я сомневаюсь…

– И лучше бы тебе ничего им не говорить, – заявил вдруг ехидно Брэд, – или пожалеешь.

Я посмотрела на него, как на сумасшедшего.

– Я пожалею? – Я чуть не подавилась от хохота. – Э‑ э, ты меня, конечно, извини, Брэд, но если твой папа узнает об этой твоей вечеринке, то это тебя накажут до конца твоей жизни, а не меня.

– Не‑ а. – Вызывающее выражение лица сменилось еще менее привлекательной гримасой, в которой мне почему‑ то вдруг почудилась корысть. – Потому что если ты хоть пикнешь об этом, я всем расскажу о парне, которого ты тайком проводишь к себе в комнату каждую ночь.

Примечания:

[1] «Критическая теория со времен Платона» (англ. «Critical Theory Since Plato») – антология 1971 года, прослеживает основные высказывания литературных критиков от классических теоретиков, подобных Платону, до современных публицистов.

[2] «Мелкий щенок» (англ. «The Poky Little Puppy») – детская книга, написанная Джанетт Себринг Лоури и иллюстрированная Густавом Тенггреном, впервые издана в 1942 году.

[3] «WD‑ 40» – торговая марка известного аэрозольного препарата, разработанного Норманом Ларсеном в 1953 году для «Rocket Chemical Company» в Сан‑ Диего, Калифорния. Первоначально препарат был разработан для промышленных потребителей как водоотталкивающее средство, предотвращающее коррозию. Позже было установлено, что он также имеет множество возможностей для бытового применения.

Глава 3

Наказание.

Вот что вы получаете в Академии при миссии имени Хуниперо Серра, когда отправляете сводного брата нокаутом на землю, и это случайно замечает учитель.

– Не понимаю, что на тебя нашло, Сьюз, – посетовала миссис Элкинс, которая вела уроки биологии в девятых и десятых классах, а помимо этого курировала оставленных после уроков малолетних правонарушителей вроде меня. – Еще и в первый день. Это так ты хочешь начать учебный год?

Вот только миссис Элкинс не понимала. И не то чтобы я могла с этим что‑ то поделать. Ну просто как я могла объяснить ей, что на меня внезапно свалилось слишком много всего? Я вдруг выяснила, что моему сводному брату известна тайна, которую я тщательно скрывала от семьи на протяжении нескольких месяцев. И это в придачу к тому, что монстр из моих снов внезапно возник в стенах моей школы и разгуливал по коридорам, весь такой из себя горячий красавчик. От всех этих новостей я раскисла, словно забытая на солнце помада «Мэйбеллин».

Но миссис Элкинс я об этом рассказать не могла. Я просто молча отбывала наказание, наблюдая, как медленно движется минутная стрелка. Никто из нарушителей порядка не мог покинуть класс раньше четырех.

– Надеюсь, ты усвоила урок, Сьюз, – сказала миссис Элкинс, когда этот час наконец‑ то настал. Ты же понимаешь, что подаешь не очень хороший пример младшим детям, вот так размахивая кулаками на территории школы?

Я? Я подаю плохой пример? А как насчет Брэда? Это он планировал организовать собственный Октоберфест в нашей гостиной. И все же Брэд загнал меня в угол. И прекрасно это понимал.

– Что, думаешь, всех обхитрила, позволяя парню каждую ночь пробираться к тебе в спальню, а? – заявил он, в то время как я вытаращилась на него, онемев от шока, не веря своим ушам. – Как он вообще к тебе попадает? Небось, через вот то окно над крыльцом? Что ж, похоже, твой маленький секрет раскрыт, а? Так что помалкивай о моей вечеринке, а я промолчу об этом Джессе.

Меня настолько ошеломил тот факт, что Брэд мог слышать – и слышал – Джесса, что несколько минут я молчала, не зная, что ответить. За это время Брэд обменялся приветствиями с несколькими приятелями, которые по очереди подходили к нему, чтобы дать пять и выдать что‑ нибудь вроде: «Чувак! Джакузи – это круто. Ни за что не пропущу».

Наконец я умудрилась открыть рот и поинтересовалась:

– Да ты что? Ну а как насчет Джейка? В смысле, Джейк ведь не позволит тебе притащить к нам домой толпу твоих дружков, желающих наклюкаться в зюзю.

Брэд посмотрел на меня, как на сумасшедшую.

– Ты смеешься? А кто, по‑ твоему, отвечает за пиво? Джейк собирается стырить бочонок на работе.

Я недоверчиво прищурилась.

– Джейк? Джейк привезет пиво тебе? Не может быть. Он бы никогда… – И тут до меня дошло. – Сколько ты ему заплатил?

– Сотню баксов. Ровно половину суммы, что ему не хватает на «камаро», о которой он так мечтает.

Джейк пошел бы на все, что угодно, лишь бы заполучить свою «камаро» – мне прекрасно было об этом известно.

Загнанная в тупик, я снова уставилась на Брэда.

– А как же Дэвид? – наконец спросила я. – Дэвид ведь расскажет родителям.

– Не расскажет, – уверенно отмахнулся Брэд. – Потому что если он это сделает, я дам ему такого пинка под его тощий зад, что он покатится отсюда и до Анкориджа. И даже не пытайся его защищать, потому что иначе твоя мамочка узнает правду о Джессе во всех подробностях.

Тут‑ то я ему и засадила. Не смогла удержаться. Ощущение, будто мой кулак зажил своей жизнью. Он просто взял и ни с того ни с сего врезался в живот Брэда.

Драка закончилась через секунду. Даже через полсекунды. Мистер Гилларте, новый тренер школьной сборной по легкой атлетике, разнял нас, прежде чем у Брэда появился шанс мне ответить.

– Уйди, – велел он, оттолкнув меня и склонившись над лихорадочно хватающим ртом воздух Брэдом.

Ну я и ушла. Отправилась прямиком к отцу Ди, который стоял во внутреннем дворе, наблюдая, как на пальмовые стволы вешают гирлянды.

– Ну что тебе сказать, Сюзанна? – раздраженно сказал он, когда я закончила пояснять ситуацию. – Некоторые люди более догадливы, чем остальные.

– Ну да, но Брэд? – Мне приходилось понижать голос, потому что рядом крутились садовники, помогавшие все украсить к фестивалю отца Серра, который должен был пройти в субботу, на следующий день после Брэдовой вакханалии с джакузи.

– Сюзанна, ну ты же не надеялась скрывать Джесса вечно. Рано или поздно твоя семья все равно узнала бы.

Возможно. Но я не могла понять, почему именно Брэд догадался о его существовании, в то время как более умные члены семьи – Энди, например, или моя мама – оставались в полном неведении.

С другой стороны, Макс, пес нашей семьи, всегда знал о Джессе – он обходил мою комнату десятой дорогой. А на интеллектуальном уровне у Брэда с Максом было много общего… хотя Макс, конечно, был чуточку смышленее.

– Искренне надеюсь, что больше тебя в этом году здесь не увижу, Сьюз, – попрощалась со мной миссис Элкинс, наконец освободив меня и других нарушителей.

– Я тоже, миссис Э, – ответила я, собирая вещи. И пулей вылетела из класса.

Снаружи стоял обычный для Северной Калифорнии ясный жаркий сентябрьский день, а это означало, что солнце слепило глаза, небо было таким голубым, что глазам было больно, а вдалеке виднелась белая пена тихоокеанского прибоя, накатывающего на пляж Кармела. Все, кто мог меня подвезти, уже уехали: и Адам, который по‑ прежнему готов был везти кого угодно куда угодно в своем спортивном зеленом «Фольксвагене‑ жуке», и, само собой, Брэд, который унаследовал «лендровер» от Джейка, пересевшего на потрепанную «Хонду‑ Сивик» (но лишь до тех пор, пока не приобретет машину своей мечты). А до дома номер девяносто девять по Пайн‑ Крест‑ роуд было две мили. В основном, в гору.

Не успела я дойти до школьных ворот, как показался мой рыцарь в сверкающих доспехах. Во всяком случае, он так считал, наверное. Вот только он даже близко не был на белом коне, а сидел за рулем серебристого БМВ с откидным верхом, который уже был опущен. Показушник.

– Запрыгивай, – предложил он. Я стояла на перекрестке, ожидая, пока загорится зеленый, чтобы перейти оживленное шоссе. – Я тебя подвезу.

– Нет, спасибо, – быстро ответила я. – Предпочитаю пройтись.

– Сьюз. – Пол скучающе посмотрел на меня. – Просто сядь в машину.

– Нет, – отказалась я. Вот видите, я вызубрила свой урок. Ну тот, что касался залезания‑ в‑ автомобили‑ парней‑ которые‑ однажды‑ пытались‑ меня‑ убить. Я не собиралась снова наступать на эти грабли. Особенно с Полом, который не только однажды попытался меня убить, но еще и так сильно напугал в процессе, что эта сцена постоянно повторялась в моих снах. – Говорю же, я пройдусь.

Пол покачал головой и рассмеялся.

– Ты правда что‑ то с чем‑ то.

– Благодарю. – Загорелся зеленый, и я ступила на пешеходный переход, точно зная: сопровождение мне не нужно.

Но именно его я и получила. Пол развернулся и поехал рядом со мной со скоростью максимум три километра в час.

– Ты так и собираешься ползти за мной до самого дома? – осведомилась я, когда мы начали подниматься на один из холмов, в честь которых получил свое название Кармел Хиллз. Хорошо, что в четыре часа дня это шоссе было не сильно оживленным, иначе Пол мог и рассердить кого‑ то из моих соседей, еле тащась по единственной дороге, ведущей к цивилизации.

– Да. Если только ты не перестанешь вести себя как избалованный ребенок и не сядешь в автомобиль.

– Нет, спасибо, – снова отказалась я.

Я продолжила подниматься на холм. Стояла ужасная жара. Я чувствовала, как начинаю потеть в своей шелковой двойке, но ни за что в жизни не села бы в машину к этому парню, поэтому устало плелась по обочине, осторожно обходя любые растения, которые походили на моего заклятого врага – ну, до появления Пола, во всяком случае – ядовитый плющ, и костерила про себя «Критическую теорию со времен Платона», которая, как будто, с каждым шагом все сильнее оттягивала мне руки.

– Ты зря мне не доверяешь, – заметил Пол, катясь вверх по дороге рядом со мной в своем серебристом змеемобиле. – Мы же одинаковые, ты и я, ты знаешь это.

– От всего сердца надеюсь, что это не так.

Я частенько убеждалась, что некоторых врагов вежливость отпугивала так же хорошо, как крепкий кулак. Я не шучу. Попробуйте как‑ нибудь.

– Вынужден тебя разочаровать, но это так, – возразил Пол. – И вообще, что тебе сказал отец Доминик? Запретил оставаться со мной наедине? Велел не верить ни единому моему слову?

– Вовсе нет, – все так же отстраненно ответила я. – Он как раз считает, что мы не должны делать о тебе поспешных выводов.

Пол, кажется, удивился.

– Серьезно? Он так сказал?

– О да. – Я заметила растущие на обочине прекрасные кусты лютиков и осторожно обогнула их на случай, если среди них коварно спрятались побеги ядовитого плюща. – Отец Доминик считает, что ты здесь затем, чтобы наладить отношения с единственными известными тебе медиаторами. Он полагает, что наш долг, как сострадательных людей, позволить тебе загладить вину и помочь тебе на пути к добродетели.

– Но ты с ним не согласна? – Пол не сводил с меня напряженного взгляда. Собственно, почему бы и нет? Не то чтобы ему обязательно было следить за дорогой, учитывая, с какой скоростью он тащился за мной.

– Слушай, отец Доминик самый добрый человек, которого я знаю, – сказала я, мечтая о «крабике» или чем‑ нибудь подобном, чтобы можно было заколоть волосы. Прядки уже начали прилипать сзади к шее. Черепаховая заколка, с которой я приехала утром в школу, таинственным образом исчезла. – Его единственная цель в жизни – помогать другим. Он искренне верит, что люди по природе своей хорошие, и если вести себя с ними соответствующе, то они ответят тем же.

– Но ты, я так понимаю, против?

– Думаю, мы оба знаем, что отец Дом живет в мире фантазий. – Я взбиралась на холм, смотря прямо перед собой, в надежде, что Пол не догадается, что мое учащенное сердцебиение не имеет ничего общего с физическими нагрузками, а связано исключительно с его присутствием. – Однако я не хочу его разочаровывать, поэтому придержу свое мнение касательно тебя – что ты наркоман и психопат – при себе.

– Психопат? – Полу, кажется, польстила моя характеристика… Еще одно доказательство, что он действительно был тем, кем я его считала. – Мне нравится, как это звучит. Меня раньше по‑ разному называли, но психопатом – никогда.

– Это не был комплимент, – посчитала я обязательным уточнить, поскольку он, кажется, воспринял все прямо наоборот.

– Знаю. Это и делает твои слова особенно забавными. Ты героическая девушка, ты в курсе?

– Без разницы, – раздраженно откликнулась я. Похоже, я даже оскорбить этого парня нормально не могла. – Скажи мне одну вещь.

– Какую?

– В ту ночь, когда мы столкнулись, – я показала пальцем на небо, – ну там, наверху?

Пол кивнул.

– Да. Что?

– Как ты туда попал? Я имею в виду, над тобой ведь никто не проводил обряд экзорцизма, так?

На лице Пола расцвела широкая улыбка. К своему ужасу, я поняла, что задала именно тот вопрос, который он хотел услышать больше всего.

– Нет, никто, – ответил он. – И тебе это тоже не нужно.

Его слова поразили меня до глубины души. Я застыла на месте.

– Ты что, пытаешься мне сказать, что я просто могу разгуливать там туда‑ сюда, когда захочу? – ошеломленно спросила я.

– Ты много чего можешь делать, о чем пока даже не догадываешься, Сьюз, – ответил Пол, по‑ прежнему вальяжно улыбаясь. – Тебе такое даже не снилось. И я могу тебе все это показать.

Его елейный тон меня не обманул. Пол был очаровашкой, что есть то есть, но его обаяние было смертельным.

– Ага. Не сомневаюсь, – отозвалась я, молясь, чтобы он не смог разглядеть под розовым шелком свитера, как быстро забилось мое сердечко.

– Серьезно, Сьюз, – не унимался Пол. – Отец Дом – отличный парень. Я этого не отрицаю. Но он всего лишь медиатор. А ты нечто большее.

– Ясно. – Я расправила плечи и продолжила свой путь. В конце концов мы добрались до вершины холма, и я вошла под тень высоченных сосен, растущих по обе стороны дороги. Я не смогла скрыть облегчения от того, что укрылась наконец от палящего солнца. Хотелось бы мне так же легко избавиться от Пола. – То есть всю жизнь люди говорили мне одно, и тут вдруг внезапно появляешься ты и заявляешь, что я нечто совершенно иное, и я просто должна тебе поверить?

– Да, – кивнул Пол.

– Потому что кому мне верить, если не тебе, – саркастично заметила я. Мой голос звучал гораздо более уверенно, чем я себя на самом деле чувствовала.

– Потому что, кроме меня, у тебя никого нет, – поправил Пол.

– Ну, вообще это не очень‑ то много. – Я послала ему враждебный взгляд. – Или мне стоит заметить, что при нашей последней встрече ты бросил меня в аду без шанса выбраться?

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒