Мэг Кэбот 8 страница

С этими словами я вынула правую ногу из воды и сунула ему.

Я ожидала как минимум гримасы отвращения. И не сомневалась, что вскоре последует наказание за мою глупость – как будто я уже не чувствовала себя дурой.

Но, к моему удивлению, Джесс не стал ни орать на меня, ни отворачиваться, скривившись. Он просто тщательно, словно заправский медик, осмотрел мою ногу. А после попросил:

– Позволь увидеть и вторую.

Так что я опустила правую ногу в воду и достала левую.

И снова ни отвращения, ни криков «Сьюз, как ты могла быть такой дурой?! » Собственно, ничего удивительного, ведь Джесс никогда не называл меня Сьюз. Вместо этого он осмотрел мою левую ногу так же осторожно, как и правую. Покончив с обследованием, Джесс выпрямился и сказал:

– Что ж, я видел раны и похуже… но ненамного.

Я пораженно уставилась на него:

– Ты видел ноги, которые выглядели хуже, чем это?! – воскликнула я. – Где?

– У меня были сестры, помнишь? – В его темных глазах мелькнул огонек чего‑ то… Я бы не назвала это весельем, потому что мои ноги, само собой, не были причиной для смеха. Джесс не посмел бы смеяться над ними… правда же? – Время от времени у них появлялись новые туфли, а результат был таким же.

– Я больше не смогу ходить, так ведь? – поинтересовалась я, с горечью глядя на свои уничтоженные ступни.

– Сможешь, – успокоил меня Джесс. – Только через пару дней. Эти ожоги на вид очень болезненны. Понадобится масло.

– Масло? – Я наморщила нос.

– С ожогами вроде этих лучше всего справляется масло.

– А! Ну, может, в середине девятнадцатого века так оно и было. Но сейчас мы предпочитаем полагаться на лечебную силу «Неоспорина». Тюбик вон там, в аптечке за тобой.

Так что Джесс нанес на мои раны мазь. А когда он закончил с перевязкой – и, смею заметить, мои ступни выглядели очень привлекательно, замотанные в широкие бинты, – я попыталась встать.

Вот только выдержала я недолго. Не то чтобы было больно. Просто ощущения были очень странные, будто я шагала по грибам…

Которые росли из моих ступней.

– Ну хватит уже, – не выдержал Джесс.

И, не успела я опомниться, как он подхватил меня на руки.

Вот только вместо того, чтобы отнести меня на кровать и опустить, как парни делают с девушками в фильмах – весьма романтично, надо сказать, – Джесс просто бросил меня так, что я слегка подпрыгнула, спружинив на матрасе, и чуть не упала на пол, едва успев ухватиться за край.

– Спасибочки, – выдавила я, не сумев скрыть сарказм в голосе.

Джесс, кажется, даже не заметил.

– Мне не сложно, – ответил он. – Тебе принести книгу или еще что‑ нибудь? Может, хочешь приступить к домашнему заданию? Или я мог бы тебе почитать…

Он показал мне «Критическую теорию со времен Платона».

– Нет! – выпалила я. – Домашнее задание вполне подойдет. Просто подай мне рюкзак, пожалуйста. Спасибо.

Я погрузилась в написание эссе о Гражданской войне – ну или, по крайней мере, делала вид, что занимаюсь именно им. На самом же деле я, само собой, пыталась не размышлять о Джессе, сидевшем с книгой на банкетке в эркере. Мне было интересно, что бы я почувствовала, если бы он подарил мне парочку поцелуев, подобных тем, что я получила от Пола. Ну то есть, если вдуматься, я оказалась в очень интересном положении, учитывая мою неспособность самостоятельно перемещаться. Сколько бы парней с радостью заполучили в свое распоряжение девушку, которая оказалась буквально заперта в собственной спальне? Да полно! Разумеется, кроме Джесса.

Наконец Энди позвал меня ужинать. Однако я никуда не собиралась. И не потому, что хотела остаться и еще понаблюдать за читающим Джессом, а потому что действительно не могла даже подняться с кровати. В итоге Дэвид поднялся наверх посмотреть, что меня задержало. Заметив на моих ногах бинты, он тут же умчался вниз за моей мамой.

Стоит ли говорить, что мамуля выказала к моим бедам гораздо меньше жалости, чем Джесс? Она заявила, что я заслужила все мозоли до единой, раз додумалась до такого идиотского поступка, как обуть новые туфли в школу, не разносив их прежде. Потом мамуля начала носиться туда‑ сюда, наводя порядки (хотя, учитывая соседство с горячим латиноамериканским мачо, я стала очень аккуратной и содержала комнату в чистоте. Я имею в виду, мне не очень‑ то хотелось, чтобы Джесс наткнулся на мое разбросанное белье. Если уж на то пошло, именно он всегда оказывался основным источником беспорядка, оставляя повсюду огромные стопки книг и раскрытые коробки из‑ под компакт‑ дисков. А ведь не стоило забывать и о Гвоздике).

– Честно говоря, Сьюзи, – начала мама, сморщив нос при виде большого рыжего комка шерсти, растянувшегося на банкетке, – этот кот…

Услышь это Джесс, который вежливо дематериализовался, как только зашла мама, чтобы предоставить мне чуточку личного пространства, он был бы крайне оскорблен пренебрежением, выраженным в сторону его любимца.

– Как наш пациент? – поинтересовался Энди, появившись в дверях с подносом, уставленным тарелками с лососем на гриле с укропом и сливочным соусом, холодным огуречным супом и свежеиспеченными ароматными булочками. Знаете, как бы меня не огорчали повторный мамин брак, обретение трех сводных братьев и необходимость переехать на другой конец страны, еда оправдывала все жертвы.

Точнее, еда и Джесс. Во всяком случае, до недавнего времени.

– Она явно не сможет пойти завтра в школу, – сказала мама, глядя на мои ноги и безнадежно качая головой. – Я имею в виду, ты только посмотри на них, Энди. Как думаешь, может, нам стоит отвезти ее… не знаю… в травмпункт или еще куда‑ нибудь?

Энди присел возле кровати и посмотрел на мои ступни.

– Не представляю, что еще они смогут сделать, – оценил он великолепные способности Джесса по перевязке. – По‑ моему, она и сама прекрасно о себе позаботилась.

– Знаете, что мне, наверное, не помешало бы? – спросила я. – Несколько журналов, упаковка диетической колы и шоколадный батончик побольше.

– Не наглейте, юная леди! – строго возразила мамуля. – Ты не будешь весь завтрашний день валяться в кровати как какая‑ нибудь травмированная балерина. Позже я позвоню мистеру Уолдену и убежусь, чтобы ты получила от него все домашние задания. И должна сказать, Сьюзи, ты меня крайне разочаровала. Ты уже не ребенок, чтобы так себя вести. Могла бы позвонить мне с заправки, например. Я бы за тобой приехала.

Ну да. А потом бы она узнала, что я иду домой не из школы, как сказала, а из дома парня, на которого работает мертвый Ангел Ада и который – ах да! – пытался подкатывать ко мне, и это при сидящем в соседней комнате дедушке, пускающем слюни. И надо сказать, до некоторой степени эти подкаты были приняты благосклонно.

Нет уж, спасибо.

Мама с Энди вышли из комнаты, и я с трудом расслышала, как он тихо сказал ей:

– Тебе не кажется, что ты была с ней излишне строга? Думаю, она усвоила урок.

Однако мама не стала принижать голос. Ей явно хотелось, чтобы я узнала ее ответ:

– Нет, мне так не кажется. Через два года она уедет в колледж, Энди, и будет жить одна. Если это пример того, какие она будет принимать решения, то я с ужасом представляю, что будет дальше. На самом деле я вот думаю, не стоит ли нам отменить наши планы на пятничную поездку.

– Ни за что! – услышала я очень выразительный ответ Энди с первого этажа.

– Но…

– Никаких но! Мы едем.

После этого их голоса окончательно отдалились и затихли.

На лице Джесса, снова появившегося под конец нашего разговора, играла легкая улыбка. Он явно все подслушал.

– Не вижу ничего смешного, – кисло протянула я.

– И все же это слегка забавно.

– Нет. Ни капли.

– Мне кажется, – Джесс открыл книгу, одолженную ему отцом Домом, – пришло время немного почитать вслух.

– Нет, – простонала я, – только не «Критическая история со времен Платона». Пожалуйста, умоляю тебя. Это несправедливо, я ведь даже убежать не могу.

– Знаю, – согласился Джесс с блеском в глазах. – Наконец‑ то ты там, где я и хотел…

Надо признать, при этих словах у меня перехватило дыхание.

Однако он, само собой, вкладывал в свои слова вовсе не тот смысл, который мне хотелось. Он просто имел в виду, что теперь может читать мне вслух свою дурацкую книжку, а у меня не получится сбежать.

– Ха‑ ха, – рассмеялась я, чтобы скрыть, что ожидала совсем другого.

Внезапно у Джесса в руках оказался журнал «Космо», который он прятал между страницами «Критической теории со времен Платона». Пока я смотрела на него, разинув рот, он сказал:

– Одолжил его из спальни твоей матери. Какое‑ то время она его не хватится.

С этими словами он бросил журнал мне на кровать.

Я чуть не задохнулась. Нет, ну в самом деле, это было самое милое – самое милое, – что кто‑ то делал для меня за долгое время. И то, что сделал это именно Джесс – Джесс, который, как я с недавних пор была убеждена, ненавидел меня, – поразило меня до глубины души. Возможно ли, что он вовсе не ненавидит меня? Возможно ли, что в действительности я ему немножко нравлюсь? В смысле, я знаю, что нравлюсь Джессу. С чего бы еще ему постоянно спасать мою жизнь? Но существовала ли вероятность того, что я нравлюсь ему по‑ особенному? Или же он просто был добр ко мне, потому что я пострадала?

Это было неважно. Во всяком случае, в тот момент. Значение имело только то, что Джесс – какие бы у него ни были мотивы – для разнообразия не игнорировал меня.

Счастливая, я погрузилась в чтение статьи о семи способах доставить удовольствие мужчине и даже не сильно переживала, что его – ну то есть мужчины – у меня нет. Потому что наконец‑ то казалось, что вся неловкость, которая повисла между нами с Джессом со дня того поцелуя – того слишком короткого ошеломительного поцелуя, – растворилась без следа. Может, теперь все вернется на круги своя. Может, теперь Джесс начнет осознавать, насколько глупо он себя вел.

И может, теперь он уяснит уже наконец, что я ему нужна. И даже больше. Что он меня хочет.

Так же сильно, как – в этом я теперь не сомневалась – Пол Слейтер.

Эй, ну может же девушка помечтать, правда?

Именно этим я и занималась. Восемнадцать благословенных часов я мечтала о жизни, в которой парень, который мне нравится, действительно испытывает ко мне ответные чувства. Я выбросила из головы все мысли о медиаторах‑ странниках и переселении душ, Поле Слейтере и отце Доминике, Крейге и Ниле Янкоу. С последними было проще всего: я попросила Джесса приглядеть для меня за Крейгом, и он с радостью согласился.

И я вам не вру: вечер и ночь прошли просто супер. Никаких кошмаров о преследованиях в длинных коридорах, скрытых в тумане, и падениях в бездну. Да, не вернулись те беззаботность и легкость, которые существовали между нами в старые допоцелуйные времена, но это было совсем близко. Почти. Пока на следующий день не зазвонил телефон.

Я подняла трубку, но тут же отодвинула ее подальше от уха, когда меня оглушили крики Ки‑ Ки.

– Поверить не могу, что ты решила заболеть! – возмущалась она. – И именно сегодня! Как же так, Сьюз? Нам нужно столько сделать для кампании!

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что она имеет в виду.

– А, ты о выборах? Ки‑ Ки, послушай, я…

– Нет, ну ты просто не видишь, что вытворяет Келли! Она раздает всем шоколадки, на обертке которых написано «Голосуй за Прескотт и Слейтера»! Понимаешь? А ты чем занимаешься? О, валяешься на кровати, потому что у тебя ножки болят, если верить твоему брату.

– Сводному брату, – поправила я.

– Как скажешь. Сьюз, ты не можешь так со мной поступить. Мне все равно, как ты это сделаешь – можешь хоть тапочки с мордой кролика напялить, – только появись здесь и побудь очаровашкой, как ты умеешь.

– Ки‑ Ки, послушай. – Было нелегко сосредоточиться на разговоре, поскольку неподалеку сидел Джесс. И не просто неподалеку, а касаясь меня. Да, ладно, он всего лишь лепил на мои ноги новые пластыри, но все равно это очень отвлекало. – Я совершенно уверена, что не хочу быть вице‑ президентом…

Но Ки‑ Ки даже слушать не захотела.

– Сьюз! – заорала она в телефон Адама. Я знала, что это телефон Адама и что у нее сейчас перерыв на ланч, потому что слышала крики чаек – те оккупировали школьный двор во время ланча в надежде поживиться роняемыми то тут, то там кусочками картошки фри, – а еще голос Адама, подбадривающий ее на заднем плане. – Достаточно уже того, что каждый год президентом нашего класса выбирают Келли «Мусс‑ Вместо‑ Мозгов» Прескотт. Но, по крайней мере, в прошлом году, когда тебя выбрали вице‑ президентом, в решениях совета появилась хотя бы крупица здравого смысла. Однако если выберут этого голубоглазого богатея… Нет, ну в самом деле, он же просто марионетка Келли. Ему все равно. Он выполнит все, что она скажет.

В одном Ки‑ Ки была права: Полу все равно. Во всяком случае, на одиннадцатый класс академии при миссии Хуниперо Серра ему было наплевать. Я точно не знала, что конкретно его интересовало, поскольку это точно не были его семья и медиаторство. Но одно я знала наверняка: пост вице‑ президента он всерьез не воспримет.

– Ки‑ Ки, слушай, мне очень жаль, – снова попробовала я. – Но я правда разбила ноги в хлам и вообще не могу ходить. Может, завтра.

– Завтра? Выборы в пятницу! – запротестовала она. – У меня останется всего день на кампанию!

– Ну, может, тебе стоит рассмотреть вариант выставить свою кандидатуру вместо меня.

– Мою? – В голосе Ки‑ Ки проскользнули нотки отвращения. – Прежде всего мою кандидатуру не выдвигали в надлежащем порядке. А кроме того, за меня никогда не проголосуют парни. Ну то есть давай смотреть правде в глаза, Сьюз. Это у тебя есть и привлекательность, и мозги. Ты как Риз Уизерспун нашего класса. Я же больше похожа на… Дика Чейни[1].

– Ки‑ Ки, ты себя весьма недооцениваешь. Ты…

– Знаешь, что? – теперь Ки‑ Ки звучала обиженно. – Забудь. Мне наплевать. Наплевать, что произойдет. Пусть Пол «Посмотрите‑ На‑ Мой‑ Новенький‑ БМВ» Слейтер станет нашим новым вице‑ президентом. Я сдаюсь.

Я почувствовала, что если бы у нее в руках сейчас была обычная телефонная трубка, она бы с грохотом бросила ее. Но сейчас она смогла только отключиться. Мне пришлось несколько раз повторить «Алло? », чтобы убедиться в этом, но когда ответа не последовало, я поняла, что одна на линии.

– Что ж, – сказала я, положив трубку. – Она в бешенстве.

– Звучало очень похоже на это, – согласился Джесс. – А что за новенький выступает против тебя, победы которого она так боится?

Ну вот и все. Вот он, прямой вопрос. Прямой вопрос, честным ответом на который будет «Пол Слейтер». Если я не отвечу именно так – то нагло совру Джессу. Все, что я рассказывала ему до этого, было лишь полуправдой или безобидной ложью.

Но это… Если Джесс позже узнает правду, у меня будут большие неприятности. Тогда я, конечно, не догадывалась, что «позже» наступит через три часа. Мне казалось, что это произойдет, ну знаете, как минимум на следующей неделе.

Может, в следующем месяце. А к этому моменту я бы уже придумала путное решение проблемы по имени Пол Слейтер.

Однако поскольку я думала, что у меня куча времени, чтобы все разрулить, прежде чем Джесс выяснит правду, я ответила ему:

– А, просто новичок.

И это бы прокатило, если бы несколько часов спустя Дэвид не постучал в мою спальню и не сказал:

– Сьюз? Тебе тут кое‑ что прислали.

– О, заходи.

Дэвид распахнул дверь, но я его не увидела. Вместо него я смогла разглядеть с кровати лишь огромный букет красных роз. Их там было не меньше двадцати пяти.

– Ого! – Я быстро выпрямилась и села. Хотя все еще понятия не имела, от кого они. Решила, что розы прислал Энди.

– Ага, – согласился Дэвид. Я все еще не видела его лица, поскольку его заслоняли цветы. – Где мне их поставить?

– О! – Я глянула на Джесса, который уставился на цветы почти с таким же ошеломленным видом, как и я. – На банкетке у окна было бы неплохо.

Дэвид осторожно поставил букет, – который шел в комплекте с вазой, – на банкетку, отодвинув сначала несколько подушек в сторону, чтобы освободить место. Убедившись, что ваза не шатается, он выпрямился и достал из зеленых листьев белый конверт:

– Тут есть карточка.

– Спасибо. – Я вынула из конверта крошечную визитку.

«Поправляйся скорее. С любовью от Энди », – ожидала увидеть я.

Или «Мы скучаем. Одиннадцатый класс академии при миссии Хуниперо Серра ».

Или даже «Ты ужасно глупая девушка. Отец Доминик ».

Однако то, что было написано на карточке, меня просто потрясло. В основном, потому что Джесс, разумеется, стоял достаточно близко, чтобы читать через мое плечо. Да даже Дэвид, находившийся посреди комнаты, не мог не прочесть жирный черный шрифт:

«Прости меня, Сьюз. С любовью, Пол ».

Примечания:

[1] Ричард Брюс Чейни – американский политик, республиканец, работал в администрациях четырёх Президентов США. В администрации Дж. Буша‑ старшего – министр обороны США. С января 2001 по январь 2009 годы занимал должность вице‑ президента США в администрации Дж. Буша‑ младшего.

Глава 12

Если быть краткой, мне пришел конец.

Особенно когда Дэвид, который, разумеется, понятия не имел о стоящем рядом Джессе – и о том, что он, так уж вышло, мужчина, которого я люблю со всепоглощающей страстью… во всяком случае, когда меня не целует Пол Слейтер, – решил уточнить:

– Это от того парня, Пола? Я так и думал. Он сегодня в школе приставал ко мне с расспросами, почему тебя нет.

Мне стало так стыдно, что я даже глаз не могла поднять на Джесса.

– Э‑ э, да.

– А за что ты должна его простить? – поинтересовался Дэвид. – За всю эту ситуацию с выборами вице‑ президента?

– Э‑ э, не знаю.

– Потому что, знаешь, с твоей кампанией в самом деле большие проблемы. Без обид, но Келли раздавала шоколадки. Тебе бы лучше придумать какой‑ нибудь ловкий ход и побыстрее, или ты можешь проиграть выборы.

– Спасибо, Дэвид, – прервала я его. – Пока, Дэвид.

Он удивленно глянул на меня, будто не уверенный, почему я так внезапно с ним попрощалась. Потом, окинув взглядом комнату и как будто впервые осознав, что мы можем быть не одни, он покраснел, пробормотал:

– Ладно, пока, – и пулей вылетел из комнаты.

Собравшись с духом, я повернулась к Джессу и начала:

– Послушай, это не то, что ты…

Но, наткнувшись на убийственный взгляд Джесса, я умолкла. Нет, серьезно, Джесс выглядел так, будто правда хотел кого‑ то прикончить.

Вот только неясно, кого именно, потому что в тот момент мне казалось, что в его списке кандидатур я занимаю не менее важное место, чем Пол.

– Сюзанна, что это? – спросил Джесс таким тоном, который я раньше никогда от него не слышала.

По правде говоря, Джесс не имел права на меня сердиться. Ни малейшего. Я имею в виду, у него ведь был шанс, так ведь? Был, и он его профукал. Ему просто повезло, что я не из тех, кто легко сдается.

– Джесс, слушай, я хотела тебе рассказать. Просто забыла…

– О чем рассказать? – Небольшой шрам, пересекавший его правую бровь, – который, насколько мне удалось выяснить, не был результатом схватки на ножах с каким‑ то бандитом, как я всегда представляла в своих романтических грезах, а остался после того, как его покусала собака, – сильно побелел, а это служило верным знаком того, что Джесс был очень, очень зол. Будто я не могла определить это и так по его голосу. – Пол Слейтер вернулся в Кармел, и ты молчала?!

– Он не собирается снова пытаться изгнать тебя, Джесс, – поспешно успокоила его я. – Он понимает, что ему это с рук не сойдет, пока я рядом…

– Да мне плевать, – презрительно отмахнулся он. – Это ведь тебя он оставил умирать, помнишь? И этот человек теперь будет ходить в твою школу? Что по этому поводу думает отец Доминик?

Я сделала глубокий вдох.

– Отец Доминик думает, что мы должны дать ему второй шанс. Он…

Однако Джесс не дал мне закончить. Он подскочил с моей кровати и начал вышагивать по комнате, бормоча что‑ то вполголоса по‑ испански. Я понятия не имела, что он говорит, но точно не что‑ то приятное.

– Послушай, Джесс, – снова попыталась я. – Именно поэтому я тебе ничего и не сказала. Я знала, что ты слетишь с катушек, вот как сейчас…

– Слечу с катушек? – Джесс неверяще уставился на меня. – Сюзанна, он пытался тебя убить!

Я покачала головой. Для этого потребовалась огромная выдержка, но у меня получилось.

– Он сказал, что не делал этого, Джесс. Он сказал… Пол объяснил, что я бы и сама нашла оттуда путь. Сказал что‑ то о том, что есть такие люди, которых называют странниками, и что я одна из них. Он рассказал, что они отличаются от медиаторов и не просто могут, ну, знаешь, видеть мертвецов и говорить с ними, но и свободно перемещаться по царству мертвых…

Но Джесса эти новости не впечатлили, а, судя по его виду, еще больше разозлили.

– Звучит так, словно вы с ним неплохо поболтали.

Не знай я причину, могла бы подумать, что в голосе Джесса проскакивали нотки чего‑ то похожего на… ну, ревность. Но поскольку я прекрасно знала – ведь он четко дал мне это понять, – что он не испытывает ко мне ответных чувств, я лишь пожала плечами.

– А что мне оставалось делать, Джесс? Ну то есть он же теперь ходит со мной в школу. Я же не могу его просто игнорировать. – Правда, мне и не следовало идти к нему домой и целоваться с ним. Но этот конкретный момент я собиралась сохранить в тайне от Джесса, чего бы это ни стоило. – Кроме того, он, кажется, разбирается в этих вещах. Ну, в медиаторских. И знает то, о чем отец Доминик не то что не имеет понятия – ему такое даже и не снилось…

– О, не сомневаюсь, Слейтер только счастлив поделиться всем, что знает, с тобой, – крайне саркастично ответил Джесс.

– Ну разумеется. Ведь у нас с ним, в конце концов, есть этот уникальный дар…

– И он всегда мечтал поделиться информацией об этом даре с другими медиаторами из своего окружения.

Я сглотнула. Вот тут Джесс меня уел. Почему Пол так стремился записаться мне в учителя? Учитывая, как он набросился на меня в своей спальне, у меня имелась парочка идей по этому поводу. И все же сложно было поверить, что им двигает лишь похоть. В академии при миссии учились гораздо более симпатичные девушки, которых он мог заполучить с куда меньшими усилиями.

Однако никто из них, насколько мне известно, не обладал нашей уникальной способностью.

– Слушай, ты слишком остро реагируешь. Пол – придурок, это правда, и я ни капли ему не верю. Но я в самом деле не думаю, что он пытается навредить мне. Или тебе.

Джесс расхохотался, но было не похоже, что он действительно находит эту ситуацию хоть сколько‑ нибудь забавной.

– О, мне не кажется, что его интересую я, querida. Не мне он посылает розы.

Я бросила взгляд на букет и почувствовала, что краснею.

– Ну, да. Я понимаю, о чем ты. Но, по‑ моему, он прислал их, потому что действительно чувствует вину за то, что натворил.

Разумеется, я не упомянула о последнем прегрешении Пола, позволив Джессу думать, что я имею в виду то, во что Слейтер втянул нас летом.

– Я хочу сказать, у него никого нет – продолжила я. – Вообще никого. – Я вспомнила о большом стеклянном доме, в котором жил Пол, о скудной и неудобной мебели. – Думаю… Джесс, я правда думаю, что частично проблема Пола в том, что он очень‑ очень одинок. И он не знает, что с этим делать, потому что никто никогда не учил его, ну знаешь, как вести себя по‑ человечески.

Однако Джесс проигнорировал мои слова. Я могла сколько угодно жалеть Пола – и часть меня действительно его жалела, и я даже не имею в виду ту часть, которая считала, что Пол превосходно целуется, – но для Джесса этот парень был, есть и всегда останется падалью.

– Ну, для того, кто не знает, как вести себя по‑ человечески, – Джесс подошел к розам и щелкнул пальцем по одному из пышных алых бутонов, – он явно хорошо умеет притворяться. Человеком, которому довелось влюбиться.

Я почувствовала, как мои щеки стали такими же красными, как розы, возле которых стоял Джесс.

– Пол вовсе не влюблен в меня. Поверь. – Потому что влюбленные парни не отправляют своих прихвостней, чтобы те попытались остановить сбегающую из их дома девушку. Так ведь? – А даже если бы и был, то сейчас‑ то это в любом случае не так…

– Да что ты? – Джесс кивнул на карточку в моей руке. – А мне кажется, что его выбор слов «с любовью» – не «с уважением», не «сердечно», не «искренне твой» – говорит об обратном, разве нет? И что ты имела в виду, говоря, что даже если он любил раньше, то сейчас это не так? – Его мрачный взгляд стал еще напряженнее. – Сюзанна, между вами двумя… что‑ то произошло? Ты о чем‑ то мне не рассказала?

Черт! Я опустила взгляд на колени, позволив волосам упасть на лицо, чтобы Джесс не смог увидеть, насколько я покраснела.

– Нет, – ответила я одеялу. – Разумеется, нет.

– Сюзанна.

Когда я снова подняла голову, он уже стоял возле кровати. И, взяв меня за руку, смотрел темным непроницаемым взглядом.

– Сюзанна, – повторил он. Теперь его голос уже не казался убийственным, а был таким же нежным, как его прикосновение. – Послушай, я не злюсь. Не на тебя. Если ты хочешь мне что‑ то рассказать… что угодно…

Я так сильно закачала головой, что почувствовала, как по щекам хлещут волосы.

– Нет, говорю же тебе. Ничего не случилось. Вообще ничего.

Однако Джесс так и не отпустил мою руку, начав гладить по тыльной стороне ладони мозолистым пальцем.

Я затаила дыхание. Это то самое? Возможно ли, что после всех этих недель, когда Джесс меня избегал, он в конце концов – наконец‑ то! – собирался открыть мне свои истинные чувства?

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒