ЛЕГКАЯ РАБОТА 6 страница

Любой военный объект уничтожил бы эти ракеты без особого труда, активировав эшелоны ближнего боя. Плазменные турели стреляли слишком медленно, поэтому он использовал бы реактивные пулеметы, способные что угодно превратить в решето. Их дополнили бы импульсные пушки, мощные лазеры и артиллерийские орудия, выстреливающие своеобразной картечью. В принципе, это и была картечь, просто более современная, летящая навстречу цели заградительным облаком. Увы, обычный орбитальный завод не обладал всем этим боевым набором. Он использовал стандартные гражданские методы, а их было недостаточно.

Пока система обороны перенацеливала противоракеты, драгоценные секунды были упущены. Да, она успела уничтожить львиную долю ракет, но пять из них все-таки дотянулись до станции и взорвались, хотя хватило бы и одной. Хватило бы даже с учетом щитов, защищавших ее от повреждений извне. Их проектировали отражать осколки метеоритов, а не на случай войны. Начинка боеголовок была такова, что она не оставляла орбитальному заводу ни единого шанса.

Сверкнула свирепая атомная вспышка. Точнее, пять атомных вспышек, слившихся воедино. Детонируя первой, любая ракета автоматически запускала детонацию и других, если они находились возле цели в поражающей близости. Своевременно включив щиты, звездолет ничуть не пострадал ни от ревущего огня, ни от ударной волны. Ну а обломков просто не было. Атомные взрывы не разнесли станцию в клочья и не раскурочили ее до бесформенных обломков. Они ее попросту испарили.

Все бортовые системы фиксировали полное отсутствие активности. Не считая космической пыли, где вихрились крошечные фрагменты вещества, на орбите луны наблюдалась полная пустота.

— Чисто! — доложил лейтенант, командовавший радиоразведкой.

— Вы уверены, что станцию не покинул ни один челнок? — осведомился майор.

— Абсолютно! — подтвердил лейтенант. — С момента нашего прибытия ни один крупный объект от нее не отделялся. Даже космический скафандр.

— В эфире что-нибудь нашли? — проявил бдительность майор.

— Ничего необычного, — сообщил лейтенант. — Как вы и подозревали, цель вела трансляцию, скрывая ее в типичных станционных сигналах.

— Направление трансляции установили? — продолжал допытываться майор.

— Она велась во все стороны. Альтаир думал нас перехитрить, — усмехнулся лейтенант.

— Да, он хотел подстраховаться и записать переговоры, — подтвердил майор. — Вот только ничего у него не вышло. Куда бы сейчас ни ушла эта запись, на ней ничего нет. Пустые, ничего не значащие слова не содержат ни одной реальной улики. Бедняга Альтаир. По-своему мне его даже жалко. Галактика только что лишилась очень талантливого мошенника. Ему ведь и в голову не пришло, что никто не собирается с ним договариваться.

На мостике воцарилось непродолжительное молчание. Оно не посвящалось памяти Альтаира и его заложницы, и никоим образом не выражало сожаление от содеянного. Просто экипажу требовались дальнейшие инструкции.

— Ваш приказ, сэр? — наконец спросил один из офицеров на мостике.

— Ложимся на обратный курс! — скомандовал майор. — Миссия выполнена!

Альбертина фон Стейсвилл пребывала в отвратительном расположении духа. Сперва Альтаир напугал ее прямо-таки до чертиков, ибо она и впрямь поверила, что вот-вот лопнет изнутри. Затем вся эта история с орбитальной станцией, сгинувшей в атомном огне. Сгинувшей, между прочим, вместе с ней, пусть " освободители" и не знали, что на самом деле ее там нет!

— Теперь мы с вами в одной лодке, — сообщил Алан, избавляя пленницу от пут. — Можете идти куда хотите — я вас больше не держу.

— Это почему это? — предчувствуя неладное, осведомилась Альбертина.

— Потому что отныне ваши " друзья" представляют для вас такую же смертельную опасность как и для меня, — пояснил Алан, сделав особое ударение на " друзьях". — Вас только что ликвидировали. Если внезапно окажется, что вы воскресли, они немедленно попытаются вас устранить, не выясняя, чего и кому вы наболтали. Вы можете клясться им сколько угодно, что были немы как рыба — они не поверят ни единому вашему слову и предпочтут перестраховаться. Причем как можно быстрее.

— Со мной так не поступят! — гордо бросила Альбертина с уверенностью, которой отнюдь не испытывала.

Атомная вспышка заставила ее пересмотреть мнение о собственной неприкосновенности.

— Что ж, вы сможете убедиться в этом сами. Как я уже сказал, я вас более не задерживаю, — произнес Алан, делая жест в сторону двери.

Освобожденная, Альбертина фон Стейсвилл была вольна покинуть убежище, где они находились во время атаки на орбитальную станцию, однако она явно не спешила.

— Вы серьезно меня отпускаете?! Это не какой-то очередной обман?! — изумилась она, поднимая тонкие брови.

— Абсолютно! — подтвердил Алан. — Какой мне с вас толк? Вы стойкая женщина. Стойкая и храбрая. Вы не признались даже под угрозой мучительной смерти, пусть это и была только инсценировка. Все, к чему мне удалось вас принудить — это сделать видеообращение к федералам с мольбой освободить вас из лап свихнувшегося убийцы. Напуганная, вы умоляли их очень искренне, недоумевая, на кой мне это надо, а кодировка на основе вашей ДНК подтверждала подлинность личности. Это обращение, разумеется, наверняка увидели не только агенты, но и ваши друзья. Держу пари, они сидят так высоко, что имеют соответствующий доступ, и в курсе всех громких дел. Однако агентам не пришел маячок с вашего персонального коммуникатора. Его якобы случайно получил лишь ваш супруг, он же бывший секретарь убитой Витории Сэджем. Учитывая вашу связь, не надо быть гением, чтобы предположить, кто именно сливал о ней закрытую информацию. Информацию, которую знали очень и очень немногие. Моя догадка оказалась верна. Получив от вас сигнал, он тут же сообщил кому следует. Да, мадам Нокс, я вас отпускаю. Если вы не поможете мне добровольно, дальнейшее наше общение просто не имеет смысла. Больше я от вас ничего не добьюсь. Ступайте, возвращайтесь к своим друзьям. А я пока составлю для вас подходящий некролог.

Альбертина фон Стейсвилл и шагу к двери не сделала. Слова Альтаира ей решительно не нравились, и играть в его игры она не желала. Тем не менее, она нутром чуяла, что этот проныра недалек от истины. Если он прав хотя бы наполовину, ее дело и правда дрянь, учитывая, сколько поставлено на карту. А он, судя по всему, прав, хотя признавать это было поистине невыносимо. Ему удалось подставить ее так же, как она подставила его. И что теперь прикажете делать? Скривившись так, будто откусила от лимона, Альбертина демонстративно устроилась за столом, всем своим видом показывая, что уходить никуда не собирается.

— Выкладывайте, — сухо сказала она, сделав над собой усилие. — У вас же явно есть какая-то идея, раз вы разыграли всю эту комедию. Я ничего не обещаю, но выслушать вас выслушаю.

* * *

Заседание парламента ожидалось в грядущую пятницу. Если все пройдет гладко, кандидатура вице-премьера будет одобрена большинством голосов. Тогда Димитро Уиллингем, временно исполняющий обязанности погибшей Витории Сэджем, займет ее пост официально. То есть он станет новым премьер-министром и сформирует свой кабинет. Да, если все пройдет гладко, но оно должно было пройти, поскольку никаких препятствий к тому более не наблюдалось.

Сторонники активно сплотились вокруг Уиллингема, выступавшего за более агрессивную политику на галактической арене. Он требовал не только нарастить военные расходы, но и разрешить доселе запрещенные разработки, предоставив армии новые виды вооружений. Во внутренней политике он также ратовал за принятие более жестких мер. Излишняя мягкость по отношению ко всяким несогласным подтачивала устои государства, ослабляла его и вообще играла на руку врагу. Пора уже навести порядок, а всяких болтунов усмирить штрафами и каталажкой. Да, граждане имеют право выбора, но победившим на них пусть изволят подчиняться, и подчиняться безоговорочно! Впрочем, выборы вообще бы стоило отменить, чтобы всякие болваны не решали за умных людей, однако тут, хочешь не хочешь, приходится играть в демократию. По крайней мере, пока.

Противники Уиллингема представлялись ему бесхребетными либералами, способными своей мягкостью и недальновидностью наплодить государству уйму проблем. Пока была жива Витория Сэджем, их безусловный и яркий лидер, они имели значительный перевес. Премьер-министр пользовалась популярностью в народе, что вынуждало всяких политических перевертышей угождать ей во всем, чтобы примазаться к этой популярности. С ее гибелью образовался своеобразный вакуум, поскольку заменить эту влиятельную женщину оказалось некем. В ее лагере просто не было подходящей кандидатуры такой же силы и харизмы. Звезда Витории Сэджем разгорелась настолько ярко, что автоматически затмила все другие светила. Теперь, когда она угасла, ее электорат лишился центра притяжения и пребывал в подвешенном состоянии. В этом же состоянии пребывали и многие политики, чем и воспользовалась партия Уиллингема. Многих перевертышей они перетянули на свою сторону, а разброд и шатания среди неопределившихся играли им только на руку.

Уиллингем все больше ассоциировался с новым лидером. Заручившись поддержкой крупных промышленников, он выступал с проникновенными речами. Пуская слезу о погибшей предшественнице, он клятвенно обещал продолжить ее дело на благо государства, если на то будет воля парламента и народа. И он, черт побери, продолжит, если утверждение его кандидатуры ничто не сорвет! Ох, как же не вовремя засветилась Альбертина… Она обещала Уиллингему подать химический концерн на блюдечке, для чего и полетела договориться с Густавом Вайсом. Договориться окончательно, ибо она окучивала его уже давно. Этот старик занимал пост вице-президента, однако фактически именно он и управлял всей корпорацией. В свою очередь, у этой корпорации было решающее влияние на концерн. Иными словами, кто заручался поддержкой Густава Вайса, тот получал и крупную химическую промышленность. Вот только оказалось, что его женушка Маргарет водила шашни с Альтаиром, о котором теперь кричали со всех экранов, а Альбертина не придумала ничего умнее, как вляпаться с ним в историю.

Уиллингем поморщился. Он очень ценил Альбертину, и не случайно прочил ей пост своего будущего советника. Увы, ошибки совершают даже лучшие, и за них приходится дорого платить. Допив порцию виски, вице-премьер посмотрел на часы, мерно тикавшие над топившимся камином. Близилась полночь. До заседания парламента оставалось немногим более суток. Что ж, Уиллингем предпринял все необходимое, дабы защитить себя и тех, кого он представлял. Скандала удалось избежать. Агенты не станут афишировать ни похищение Альбертины, ни ее последующее исчезновение. Теперь оставалось только ждать. Потушив дорогую сигару, он встал и проследовал в спальню.

Наибольшую проблему представляли люди. Живые люди, убивать которых было ни в коем случае нельзя. И поступись Алан своей щепетильностью, любая кровь перечеркнула бы всю затею. Даже оправданный во взрыве океанариума, он все равно получил бы не менее двадцати лет за отнятую жизнь, пусть это и окажется жизнь преступного сообщника Бастины Нокс. А он бы их получил, вынужденный лично доказывать свою невиновность. Чертыхаясь, Алан выпутывался как мог, чтобы и цели своей достичь и при этом обойтись без смертей.

Интересно, чьей идеей было нанять столько смазливых телохранителей? О вкусах, конечно, не спорят, только явное предпочтение людей роботам становилось очевидным. Привыкнув иметь дело с машинами, Алан умел обходить и живых охранников, но их количество явно зашкаливало. Увы, учитывая цель проникновения, многие традиционные методы против них не работали. Пришлось искать альтернативные пути. Чертыхаясь, Алан бесшумно продвигался в тесном пространстве, улавливая слабые шумы в вентиляции. Должно быть, там сновали Хамелеоны, причем наверняка в компании Хорьков. И те и другие довольно легко выводились из строя, если знать, как, но сам факт их исчезновения немедленно вызывал подозрения системы, вплоть до поднятия тревоги. Еще бы! Когда в одном секторе вдруг пропадает сигнал от многих устройств, тут и дурак сообразит, что дело нечисто.

Стены, как и ожидалось, просто усеивали всевозможные датчики. Впрочем, иначе и быть не могло. Алан все это учел, а еще он учел, что топившийся камин создавал термический заслон, автоматически ослепляя часть оборудования. Дым, уходивший в трубу, производил непрерывное движение, которое также играло на руку. Фактически, система безопасности лишалась уймы инструментов, чем непременно стоило воспользоваться. Все это отлично работало, когда в камине не горел огонь, но откровенно слепло, если его разжигали. Просчет системы безопасности? Не совсем. Ее проектировщик не считал возможным, что какой-нибудь идиот сунется прямо в раскаленную печь.

Алан не задыхался и отлично видел, хотя вздымавшийся дым застилал все пространство. Его облегал герметичный костюм, а видел он не столько своими глазами, сколько его окулярами, легко преодолевавшими эту едкую помеху. Впрочем, без костюма все равно было не обойтись, даже задержи Алан дыхание и ползи вслепую. Учитывая температуру, он бы попросту изжарился до хрустящей корочки. Собственно, эта температура и представляла основное препятствие, существенно ограничивая время проникновения. Нагреваясь, костюм должен был рассеивать тепло, иначе его носитель запечется как индейка в духовке. Сам по себе он этого делать физически не мог, отчего за Аланом тянулись гибкие теплоотводящие трубки. Наполненные жидким натрием, циркулировавшим по сетчатой структуре костюма, они успешно справлялись с возраставшей нагрузкой, но только до поры. Объем охлаждающего контура был ограничен, ибо диспозиция не позволяла притащить с собой громоздкую установку. Кроме того, Алан понимал, что ему нельзя выглядеть излишне холодным пятном, заметным на термальном фоне. Таким образом, бесконечно долгое пребывание в каминной трубе исключалось. Либо Алан успеет добраться до полыхающих дров, либо ему придется поспешно эвакуироваться, чтобы не превратиться в жаркое.

В принципе, грех было жаловаться. Труднее всего оказалось попасть на крышу, в сравнении с чем путешествие по каминной трубе выглядело легкой прогулкой. Чтобы остаться незамеченным, Алан спрыгнул с аэромобиля, зависшего в миле над особняком. Грозовые тучи выступали хорошим подспорьем, да и дождь начался весьма кстати, сбивая с толку датчики движения. Вот только порывы ветра основательно усложняли весь замысел. Резкие и внезапные, они могли не только сбить Алана с траектории, но и закинуть куда-нибудь подальше. Чтобы избежать опасного промаха, он увеличил время свободного падения до критического предела. Это позволяло ему провести в воздухе минимальное время, зато малейшая ошибка сулила гибель. Натянись эластичный трос чуть позже — и он переломал бы себе ноги, либо и вовсе размазался о крышу. А он еще как мог припоздниться из-за тех же ветра и дождя. Подстраиваясь под экстремальный спуск, Алан серьезно рисковал, в том числе получить травму из-за перегрузки. Предельно короткий участок торможения испытывал его организм на прочность. Обошлось. Алан приземлился, что называется, в яблочко. Разъяренный ветер визгливо хлестанул его по спине, но уже после того, как он коснулся крыши. Ветру только и осталось, что всласть покрутить трос, когда тот взмывал обратно к аэромобилю. Открыв портативный контейнер, приземлившийся вместе с ним, Алан принялся за работу. Ему предстояло забраться в каминную трубу, не привлекая внимание системы безопасности, и организовать свой спуск так, чтобы не изжариться и не свернуть себе шею.

Продвижение в трубе тормозили различные препятствия. Например, контактные решетки, отлично пропускавшие дым, но не человека. Контактные — в том смысле, что дотрагиваться до них не стоило. Алан аккуратно прорезал их насквозь, оставляя только периметр, однако предусмотрительно замыкал клеммы, укладывая обходные провода. Разрывать активные контуры было ни в коем случае нельзя. Таким образом, решетка вроде бы исправно функционировала, в то время как в ней образовывалась брешь, достаточная для успешного проникновения.

Отдельную проблему представляли стержни. Высовываясь острым жалом, они никак не мешали тяге, зато вполне могли нанизать какого-нибудь Санта-Клауса, явившегося без приглашения. Предполагалось, что стержни ударяют спонтанно, причем из замаскированных гнезд. Глядя через окуляры костюма, маскировку Алан видел, а к случайности нашел подход. Поверхность гнезда реагировала на давление, которого дым физически не создавал. Стержень тут же выскакивал, и Алан моментально отсекал его под корень. Лазерный резак работал безукоризненно, а механизм не измерял вес своего жала и не замечал, что оно критически укоротилось. Вот поставь кто-нибудь в его канале датчик, фиксирующий надлежащее заполнение — и Алану пришлось бы искать другой способ, а так… Так он легко отсекал один острый стержень за другим, цепляя их магнитным захватом. Он же не мог допустить, чтобы кусок металла грянулся в камин, подняв грохот вместе со снопом искр, да еще и не один, а целой серией. Обрубки складывались в контейнер, но их растущий вес вполне выдерживала антигравитационная платформа, похожая на широкий скейтборд. Прикрепленный к ней вверх ногами, Алан опускался головой вниз. Используя лазерное позиционирование, платформа не касалась кирпичных стен каминной трубы. При этом она не затыкала ее заглушкой, а исправно пропускала дым, интенсивно отводя его через внутренние каналы.

Еще одним препятствием служили Джинны. Так их называл сам Алан, хотя производственное наименование этих штуковин звучало иначе. Устойчивые к жару, они крепились к стенам маленькими хрупкими сосудиками. Стоило его разрушить — и сосудик порождал небольшой плазменный выброс. Разреженный, трубе он повредить не мог, а вот прожечь дыру в чьем-нибудь живом боку — очень даже. Чтобы их обезвредить, Алан использовал термоструй, смахивавший на бытовой фен. Замороженные Джинны уже не представляли опасности и рассыпались на облачко звенящих кристаллов. Алан втягивал их вакуумным пылесосом, то есть не завывающей бандурой, а специальной конструкцией, внутри которой было сильно пониженное давление.

Костюм серьезно нагрелся, когда Алан наконец-то достиг основания камина. Выглядело это так, будто он добровольно спустился в ад, сунувшись прямо в языки пляшущего пламени. Впрочем, он и сам выглядел сущим чертом, когда внезапно, пучеглазый окулярами и черный от сажи, объявился из огня перед ошалевшей Маргарет. Отстегнув платформу, он с ловкостью акробата выскочил из камина, не успев изжариться, ибо теплоотводящие трубки тоже пришлось отстегнуть. Маргарет и вскрикнуть не успела. Сидя в мягком кресле, она в нем же и обмякла, когда Алан молниеносно всадил в нее крылатый дротик. Система наведения костюма не подвела, едва он вскинул руку на цель. Заряд действовал почти мгновенно, словно убивал наповал, однако на поверку был вполне безобидным. Он мог свалить и слона, но лишь на непродолжительное время и без всяких последствий для здоровья. Алан пришел не устранить Маргарет, а поговорить с ней, отчего ее не стоило ввергать в продолжительное беспамятство.

Теперь чего-либо опасаться не приходилось. Камин остался позади, а в личных покоях Маргарет Вайс система охраны была отключена. Во всяком случае, сейчас, когда она пребывала там в одном банном халате, с тюрбаном из полотенца на голове. Маргарет, конечно, любила внимание, и особенно мужчин. Любила даже слишком, учитывая, как она закрутила с Аланом, но только не тогда, когда за ней подсматривали. Сейчас все видеокамеры были слепы, и никто не видел, как из камина явился чернейший черт. Впрочем, таковым он выглядел недолго. Скинув пучеглазый костюм, Алан предстал в более человеческом виде. Подойдя к бесчувственной женщине, он опустился подле нее на колено и принялся хлопотать возле недвижного тела.

Очнувшись, Маргарет похлопала ресницами, повела глазами и увидела Алана Глаудера. Подтащив небольшой пуфик, он сидел рядом аки собачка, заглядывая ей в лицо. Маргарет тут же завопила. Ну, замычала, поскольку Алан предусмотрительно залепил ей рот клейкой лентой. В итоге она не испустила ни одного громкого звука, зато ее лицо побагровело, налившись краской. Продуктивно общаться так не получалось, поэтому Алан тут же сунул ей компьютерную консоль. Руки Маргарет были лишены излишней подвижности, иначе она, как минимум, уже вцепилась бы ему в физиономию, однако пальцы оставались вполне свободными. Ими он и предложил ей набирать текст, появлявшийся на подключенном экране.

" Подонок! Убийца! Грязный убийца! " — тут же настрочила Маргарет, честя его на все лады.

Слово " убийца" она повторяла вновь и вновь, комбинируя его с различными прилагательными и эпитетами, либо же просто набивая много раз подряд, ставя восклицательные знаки и растягивая буквы. Ее реакция была вполне ожидаемой.

— Я этого не делал, — спокойно сказал Алан.

Он не сомневался, что Маргарет ему не поверит. Поистине взбешенная, что развлекалась с этим кровавым негодяем, она даже не думала, в какой сейчас пребывает опасности, если ее обвинения соответствуют действительности. Маргарет пучила глаза, сверля Алана ненавидящим взором, багровела дальше некуда, трепыхалась, силясь освободиться от пут, и периодически набирала оскорбительные реплики.

— Я никого не убивал, — все с тем же спокойствием произнес Алан. — Все, что ты слышала обо мне с тех пор, как мы расстались — сплошная ложь.

" Ты меня не обманешь! " — написала Маргарет, сопроводив это сообщение набором площадной брани.

— Я и не собирался, — увещевал Алан. — Я вор и мошенник, но не убийца, и уж тем более не массовый. Я подменил ту жемчужину, однако понятия не имел, что из этого выйдет.

" Невинная овечка! " — настрочила Маргарет.

Она проявила изрядную фантазию по части размножения этих животных, к которым причислила своего пленителя. Тот даже поднял брови, вчитавшись в экспрессивно изложенный текст.

— Итак, мне ты не веришь и явно не поверишь, — ничуть не расстроившись, констатировал Алан. — Скажи, если мою невиновность подтвердит хорошо знакомое тебе лицо, ты согласишься меня выслушать?

Маргарет долго ярилась, отказываясь внимать голосу разума, но в конце концов успокоилась. Она банально выдохлась мычать и вырываться, отчего и стала более восприимчива к диалогу.

" О ком ты говоришь? " — снизошла она, восстанавливая силы для дальнейшей борьбы.

Алан не ответил. Вместо этого он нажал что-то на своем коммуникаторе.

На экране, куда выводились слова пленницы, внезапно объявилась надменная блондинка. Да, Маргарет и впрямь очень хорошо ее знала. Это была Альбертина фон Стейсвилл, зачастившая к ее мужу. В узких кругах уже знали, что эта женщина станет советником Димитро Уиллингема, будущего премьер-министра. От его имени, собственно, она и выступала, когда вела конфиденциальные переговоры с Густавом Вайсом. Вот только на последнюю встречу она так и не прибыла, что на нее очень не походило.

— Здравствуй, Маргарет, — сказала Альбертина. — Полагаю, мне нет нужды представляться, ибо мы уже знакомы.

В ответ пленница Алана могла лишь мычать, но даму на экране это ничуть не смутило.

— Слушай меня очень внимательно! — жестко отчеканила Альбертина. — Все, что говорит тебе месье Глаудер, он же Альтаир — чистейшая правда! В том взрыве он невиновен. Он лишь исполнил работу, для которой его наняли, не ведая, к чему та приведет. Ее истинной целью было устранение Витории Сэджем. Не хочу тебя пугать, но ты сейчас в не меньшей опасности, чем сам Альтаир. Никто ведь не знает, что он успел тебе рассказать. Если ваша связь станет известной, тебя немедленно уберут.

Доселе пунцовая, Маргарет кардинально сменила цвет. Побледнев не хуже покойника, не хуже него она и застыла. Завидев, что полностью завладела ее вниманием, Альбертина вкратце изложила историю о невиновности Алана Глаудера. Изложила, разумеется, в той версии, что предназначалась исключительно для ее ушей.

Альбертина упомянула заказчика, но опустила, что от его лица выступала именно она. О своем авторстве столь дьявольского плана, погубившего множество людей, она тоже не распространялась. Эти щекотливые подробности Маргарет были ни к чему. Ее требовалось убедить в непричастности Алана, а для этого рассказ Альбертины несколько отличался от подлинных событий. Например, самой Маргарет в действительности ничего не угрожало. Страху нагоняли специально, чтобы добиться от нее желаемого. С той же целью Альбертина упомянула сделку с ее мужем, Густавом Вайсом. Та и правда служила интересам заказчика, но была лишь сопутствующей выгодой ужасного преступления, а никак не причиной. Вот ниточки же и впрямь вели на самый верх.

Альбертина не называла имен, однако дала понять, что грядущие перестановки министров как раз и стали возможны после устранения Витории Сэджем. Эти перестановки, в свою очередь, вызовут радикальную смену политики, как внешней, так и внутренней. Корпорация Густава Вайса, а заодно и весь химический концерн, получит не только новые военные заказы, но и снятие запрета на различные разработки. Те, что доселе признавались слишком опасными и не очень-то гуманными.

Алан заботливо похлопотал, чтобы привести Маргарет в чувство. Наслушавшись страстей от Альбертины, она несколько ошалела и стала немного неадекватна. Пришлось вколоть ей успокоительное, а заодно дать подышать медицинскими солями.

— Ты все поняла? — строго спросила Альбертина.

Маргарет кивнула.

— Если Альтаир тебя развяжет, ты не станешь орать и поднимать тревогу? — осведомилась Альбертина. — Учти, этим ты погубишь не только его, но и себя и меня!

Маргарет снова кивнула. Алан тут же избавил ее от пут и сдернул с губ клейкую ленту. Альбертина отключилась, а Маргарет шумно задышала, хватая воздух ртом.

— Ну что, ты все еще меня ненавидишь? — усмехнулся Алан.

И тут же получил звонкую оплеуху, от которой аж в голове загудело.

— Это еще за что?! — опешил он, хватаясь за покрасневшую щеку.

— За то, что втянул меня в этот кошмар! — всхлипнула дрожавшая Маргарет. — Давай выкладывай, зачем явился! Ты же не просто так вылез из камина!

К счастью, Маргарет оказалась достаточно наивна, чтобы поверить Альбертине на слово. В том смысле, что ту могли заставить нагородить околесицу, держа, скажем, под дулом пистолета. Она не лгала, исключая некоторые приукрашивания и недомолвки, но подтвердить свою искренность ей было нечем. Алан просто не мог предъявить Маргарет живую Альбертину лично. Это представлялось слишком опасным для всех. Мадам Нокс, как он продолжал ее величать, по-прежнему сидела в надежном убежище, заранее обустроенном Альтаиром давным-давно. Она, конечно, умела скрываться под чужой личиной, но лучше не рисковать. Если она хоть где-нибудь засветится — всему конец. Что же касалось Алана, то у него, во-первых, не было выбора. Время поджимало, и отсиживаться в норе он просто не мог. Во-вторых, если он сумел угнать министерский звездолет вместе с пассажиркой, причем тогда, когда за ним охотилась вся галактика, то проникнуть в особняк четы Вайс ему было уж точно проще. Проник он, разумеется, не для того чтобы устроить романтическое свидание с Маргарет. Та выступала частью плана, составленного Аланом вместе с Альбертиной. По правде говоря, ему не нравилось работать с той, по чьей вине погибло столько людей. Увы, на данном этапе их сотрудничество было необходимо, как было необходимо и содействие Маргарет. За этим содействием он и явился, и теперь, когда та примкнула к их вынужденному союзу, Алан получил возможность сделать следующий шаг.

Борас Малрой хмурился. Во всей этой истории с Альтаиром что-то не складывалось. В его причастности он по-прежнему не сомневался, однако прекрасно понимал, что прожженный мошенник не был виновен исключительно один. С чего бы ему вдруг взять и свести счеты с премьер-министром, да еще столь чудовищным образом? Ему кто-то заплатил. Учитывая поступившие миллионы, заплатил достаточно, чтобы матерый жулик пошел на вопиющее преступление. И этот кто-то оставался в тени. Вопрос заключался в том, почему Альтаир не хотел его выдавать. Да, обычно он не встречался с заказчиками лично, что всячески усложняло его поимку, но без хоть каких-то контактов он не смог бы получить от них деньги. А эти контакты надо было откуда-то взять! Зашифрованные в сети серверы, сарафанное радио, собственный поиск потенциальных клиентов — какие-то ниточки к Альтаиру всегда вели. Их просто не могло не быть! Но тогда почему он заверял Малроя в своей невиновности, и при этом отказывался дать хоть какую-то информацию по заказчику? Даже информацию по Альбертине фон Стейсвилл, которую Малрой поднял позднее, когда очнулся и выяснил, что искал Альтаир.

Крякнув, Малрой налил себе выпить. Виски, увы, был не чета тому, который принес именитый злодей в ночь своего визита, но агент не располагал его миллионами. Сделав пару глотков, он поставил стакан и снова пересмотрел видеозапись, поступившую в распоряжение федералов. На ней Альбертина фон Стейсвилл умоляла ее освободить. Звездолет, на котором она летела, был угнан разыскиваемым преступником Аланом Глаудером, стоявшим за ее спиной в непроницаемой маске. Дав ей проникновенно выговориться, Глаудер, он же Альтаир, сообщил, что свои требования озвучит позднее, однако с тех пор о нем не было ни слуху, ни духу. Альбертина фон Стейсвилл также как в воду канула. Собираясь ее спасать, федералы готовились перевернуть все и вся, но их остановил министерский приказ: никакой шумихи! Агентам настоятельно не рекомендовалась ЛЮБАЯ активность по этому делу, пока от Альбертины фон Стейсвилл или ее похитителя не появится новой информации. А ее как раз и не поступало. Агенты должны были разыскивать обоих по всей галактике, а они бездействовали.

⇐ Предыдущая 36 37 38 39 404142 43 44 45 Следующая ⇒