ЛЕГКАЯ РАБОТА 8 страница

— Что ты от меня хочешь? — отступал Уиллингем, обеспокоенно поглядывая на ее сжатые кулаки.

— Чтобы ты нес ответственность как настоящий мужчина! Хотя бы передо мной! Особенно после того, как приказал от меня избавиться! — раздувала ноздри Альбертина. — Альтаир угрожает меня убить, агенты вот-вот возьмут в оборот, а меня предают самые близкие люди! Если ты сейчас заявишь, что это я все затеяла, а значит, мне и выпутываться, я сама пойду к федералам и сдам тебя с потрохами! Хорош наш новый лидер — прятаться за женской юбкой!

— Да успокойся ты, наконец! — сердито воскликнул Уиллингем. — Да, я поручил тебе устранить Виторию, я и не отрицаю! И я ни в коем случае не собираюсь тебя бросать! И сваливать все на тебя я тоже не собираюсь! Согласен — там, на орбитальной станции, все вышло довольно некрасиво. Но ты же понимаешь, я просто перестраховывался. Откуда я мог знать, что ты ничего не наболтала Альтаиру или не наболтала бы федералам, когда они явятся тебя освобождать? Мне нельзя было так рисковать. Теперь, когда ты здесь, со мной, мы все уладим. Я никому не позволю вырвать у меня победу, когда я в шаге от нее! Я стану премьер-министром и поведу наше государство новым курсом! А ты, моя дорогая, получишь все, что я тебе обещал!

— Вот это другое дело! — обрадовалась Альбертина. — Давай-ка мы с тобой присядем и обсудим, как поступить дальше. Я знаю, тебя поджимает время, ибо скоро заседание парламента. Поэтому нам стоит поспешить. Итак, вот что я предлагаю…

— Погоди! — прервал ее Уиллингем. — А Густав Вайс? Он тут как замешан?

— Это был всего лишь способ встретиться с тобой тет-а-тет, — успокоила его Альбертина. — Не переживай, он тут неподалеку и просто спит. За ним присматривает Маргарет. Я убедила ее мне помочь, угрожая выдать их небольшое дельце с Альтаиром.

— Теперь понял, — усмехнулся Уиллингем. — Так что там у тебя на уме? Давай только поскорее, у меня и впрямь мало времени.

Шампанское пришлось очень кстати. Велев любовнику наполнить бокалы, Альбертина принялась потягивать вино и расписывать ему свои соображения. Уиллингем всегда отдавал должное не только ее красоте, но и уму. Он слушал ее с неподдельным вниманием, отчего даже не заметил, как за их разговором пролетели полтора часа.

Особняк будущего премьер-министра охранялся надлежащим образом. Вероятно, ему было чего опасаться, ибо положенную государственную охрану щедро дополняла охрана частная. Правильнее даже сказать, заменяла. Штатные офицеры дежурили на своих местах, однако подлинную безопасность обеспечивали многочисленные эшелоны техники. Техники производства " Астра роботикс", которую нельзя было ни запугать, ни подкупить. Жилище Димитро Уиллингема представляло собой настоящую крепость. Комфортную, изысканную, со всеми удобствами крепость. Ни один вменяемый взломщик не сунулся бы туда ни за какую цену, ибо " Астра роботикс" свое дело знала. И все-таки кто-то рискнул. Вероятно, кто-то не в своем уме, ибо сунуться прямо под пушки лучших машин в галактике мог только сумасшедший.

Говорят, храбрость города берет. Или наглость. Применительно к определенной ситуации, порой это получается одно и то же. Испытать на прочность системы " Астра роботикс" может и храбрец, а вот сунуться к ним через парадный вход — тут уже наглее не придумаешь. Проверяя документы у посыльного, офицеры охраны даже не предположили, что те могут быть поддельными. Формально, войти в особняк Димитро Уиллингема мог кто угодно. Войти, но не выйти. Это означало, что явись туда кто с дурным умыслом — и он быстро об этом пожалеет. Установив личность посетителя, штатная охрана не стала проверять его досконально, ограничившись стандартной процедурой. Посылка для хозяина дома? Хорошо. Велено оставить в его личной приемной? Да пожалуйста! Рентген не выявил в ней ничего особенного, а все полномочия проверяются автоматически. Если посыльный тот, за кого себя выдает, ему ничто не угрожает. В противном случае роботы изрешетят его в клочья!

В просторной приемной было пусто, не считая одного охранника, да и тот стоял не внутри, а перед входом. Пройдя через ореховые двери, посыльный огляделся и увидел видеокамеры, сенсоры слежения и едва заметные лазерные лучи. Бдительная техника контролировала каждый дюйм внутреннего пространства, готовая отреагировать на любое подозрительное движение. Размещение посылки на тумбе таковым не считалось. Установленная в углу приемной, она предназначалась для корреспонденции Димитро Уиллингема. Конфиденциальной корреспонденции, которую охрана могла только просканировать, но не вскрывать. Такой подход к секретности был вполне понятен, однако казался довольно опрометчивым. Вдруг в посылочке окажется что-то вроде той жемчужины, погубившей Виторию Сэджем, или хитроумный яд? Их наличие очень даже не исключалось, так неужели координатор системы охраны этого не понимал? Разумеется, понимал. Именно поэтому посетителя всегда сопровождал кто-то из офицеров, который указывал на тумбу и велел положить посылку туда. Он пристально наблюдал за исполнением приказа, не спуская с посетителя глаз вплоть до конца проверки. Именно проверки, поскольку означенная тумба как раз ей и занималась.

Коробка, похожая на упаковку для торта, внезапно опустилась в недра металлического монолита, служившего не вместилищем, а транспортным узлом. Вся техника, способная досконально изучить корреспонденцию Уиллингема, поместиться в нем просто не могла. Тумба только отправляла ее куда следует, и вот уже там посылка подвергалась распаковке и максимально дотошному изучению. Изучению, которое Уиллингем никогда не поручал охране, а доверял только бездушной технике, не способной осмыслить и разболтать его секреты. Офицер только приглядывал, чтобы процесс осуществлялся как положено. Если анализаторы обнаружат яд, микророботов или иную угрозу, тревога включится автоматически. Если же нет, значит, посетитель чист, и дальнейшее находится в ведении лишь хозяина особняка.

Посыльный терпеливо ждал, присев на диван для гостей. Его никто не беспокоил. Помимо офицера, молча стоявшего рядом, охрана видела его через видеокамеры, как и видела и то, что он отправил свою ношу на проверку. Когда эта ноша объявилась на тумбе вновь, минуло около четверти часа. Едва это произошло, офицеры утратили к посыльному всякий интерес. Что бы он ни принес, теперь это касалось только Димитро Уиллингема. Как, собственно, и сам посыльный, пожелавший обождать часок в надежде застать хозяина. Охрана не возражала. Пусть хоть заночует в приемной, если он чист и снабжен соответствующим уровнем допуска. Сопровождавший офицер кивнул посыльному, развернулся через плечо и удалился.

Прошло еще с четверть часа, в течение которых посыльный чинно сидел паинькой. Затем что-то тихо зажужжало. Подняв глаза, он увидел, как все видеокамеры внезапно пришли в движение и стали выполнять один и тот же маневр, двигаясь из стороны в сторону. Казалось, они просто спятили, отчего посыльный и улыбнулся, однако в их необычном поведении наверняка был какой-то смысл. Им, видимо, и объяснялись дальнейшие действия посетителя. Поднявшись, он приблизился к тумбе и прихватил что-то из им же принесенной коробки, а затем прошел к дверям рабочих покоев Уиллингема. Те ожидаемо были заперты, никак не предназначенные для визита посторонних, однако посыльного это ничуть не удивило. Самое странное, что его поступки ничуть не удивили и систему безопасности, причем даже тогда, когда он потянул за дверную ручку.

Дверь открылась как по волшебству. Та дверь, которая могла противостоять самым искусным взломщикам, испытывая их навыки на прочность. Она даже не попыталась заупрямиться, а отворилась так, словно посыльный заходил к себе домой. Как ни странно, именно так и он вошел, не обращая ни малейшего внимания ни на контуры слежения, ни на двух грозных роботов.

С этими машинами шутки были плохи. Заняв позиции с внутренней стороны двери, они не пребывали в спящем режиме, ожидая, пока произойдет что-нибудь подозрительное. Ощерившись воронеными орудиями, они готовились открыть огонь, едва произойдет что-нибудь подозрительное. Любого вошедшего они тут же брали на прицел, и если он не обладал надлежащим статусом, какого-либо предупреждения попросту не следовало. Эти были не роботы-охранники, а роботы-убийцы, произведенные по последней технологии " Астра роботикс". Они выводились из строя только плазменной базукой либо же мощным ЭМИ. Все остальное их просто не брало — во всяком случае, сразу, — а базуку еще успей наведи, причем уж точно не на обе машины одновременно. Базуки у посыльного не было, да и ЭМИ тоже. И пожелай он их прихватить, пронести такое мимо офицеров охраны возможным не представлялось. Тем не менее, это его ничуть не заботило. Не удостоив роботов даже взглядом, он быстро проследовал в покои Уиллингема, двигаясь так уверенно, словно уже бывал здесь раньше. Роботы даже не пошевелились, не усмотрев в столь вопиющем вторжении ничего предосудительного. Не усмотрели его и другие машины, встречавшиеся посыльному по пути, включая тех, что караулили дверь в библиотеку. Отрывшись так же безропотно, как и предыдущая, она беспрепятственно впустила его внутрь, однако книгами гость явно не интересовался. Не задерживаясь ни на секунду, он направился к личному кабинету Уиллингема.

С потолка смотрел Хамелеон. Обмануть его было трудно, но возможно, вот только не тогда, когда еще один таращился сбоку, а третий заглядывал со спины. Обойти такое позиционирование еще никому не удавалось. Посыльный и не обходил. Он вообще проигнорировал Хамелеонов, как проигнорировал все датчики движения, тепловизоры и прочую технику, просвечивавшую каждый дюйм. Машины " Астра роботикс", вооруженные поистине убийственным арсеналом, он словно бы не замечал, а их насчитывалось множество. Одни скрывались в ложных секциях мебели, другие прятались под полом, третьи неторопливо патрулировали в воздухе, а четвертые открыто нащупывали цель всеми боевыми калибрами. Посыльный обратил внимание только на Змей, и то лишь потому, что они, потревоженные, отползли в сторонку, когда его палец нажал на одну из завитушек стола.

Змеи были устроены по схожему с Хамелеонами принципу, только они не сканировали — они атаковали. Свернувшись на рабочем столе Уиллингема, эти смертоносные роботы были практически незаметны для глаз и обнаруживали себя только при броске, когда впивались в цель зубами. Ну или когда переползали с места на место, если активированный компьютер выныривал из своего скрытого ложа. Точнее, сам компьютер оставался в недрах стола, а из его глубин поднимался проекционный экран, консоль управления и порты для подключения различных устройств. Нажатие скрытой кнопки трансформировало письменный стол в высокотехнологичное рабочее место. Что же касалось Змей, хранивших его в неприкосновенности, то они должны были убить любого, кто осмелится потревожить их покой без допуска. Их клыки, способные прокусить даже сталь, гипотетически оснащались любым зарядом, но в данном случае речь шла исключительно о быстродействующем нейротоксине. Посыльного, однако, они не тронули и вообще не проявили к нему ни малейшей агрессии. Скользя синтетическими кольцами, невидимыми в состоянии покоя, Змеи переползли на периметр стола, где снова застыли как ни в чем не бывало.

Компьютер требовал авторизации. Это был очень хороший компьютер, с не менее хорошей степенью защиты. Взломать его мог только надлежаще подкованный профессионал, и то при наличии времени и соответствующих инструментов. И даже ему потребовалась бы немалая доля везения, ибо одна ошибка — и система надежно блокировалась, исключая всякое проникновение. Посыльный, пришедший налегке, не принес с собой ничего особенного кроме коробки, оставленной в приемной. Сканирование, проведенное охраной еще при входе в особняк, это однозначно подтверждало. И, тем не менее, компьютер он включил явно не просто так, каким-то образом избежав атаки Змей. Вот только на что он рассчитывал? Войти в систему мог только ее владелец, если настройки не предусматривали иное, а посыльный таковым уж точно не был. Иначе с чего бы ему подставлять сканеру фальшивый глаз и предъявлять липовый отпечаток пальца? Судя по этим манипуляциям, Димитро Уиллингем не предоставил ему доступ к своей святая святых, Ковчегу всех его секретных документов и темных дел.

Компьютер принял биометрические параметры, но запросил дополнительное подтверждение авторизации. В его консоли открылось небольшое углубление, куда мог поместиться такой же небольшой предмет. Предмет, похожий на фишку казино. Кажется, посыльный этого ожидал, ибо в его кармане отыскалась нужная вещица. Получив желаемое, компьютер недолго пожужжал, анализируя подношение, а затем издал тихий мелодичный звук. На экране тут же объявилась приветственная табличка, извещавшая, что доступ разрешен. Взяв " фишку" обратно, посыльный, будто заправский фокусник, ловко повертел ее между пальцами и вернул в карман.

Квантовый ключ сработал безукоризненно. Ключ, который было невозможно подделать, и который открыл перед ним не только компьютер Димитро Уиллингема, но и все системы безопасности. Машины " Астра роботикс" не были слепы или взломаны, в отличие от видеокамер в приемной. Над теми потрудилось содержимое коробки, выпущенное в недрах сканирующей тумбы. Что же касалось машин, то в их работу никто не вмешивался. Квантовый ключ содержал в себе множество запутанных частиц, каждая из которых физически сообщалась с охранными системами, начиная от громоздких боевых роботов и заканчивая Змеями. Они просто не реагировали на того, кто держал его при себе, отчего игнорировали действия посыльного. Носитель ключа был как бы частью самой системы безопасности, и никакая дополнительная авторизация ему не требовалась.

Вот компьютер перестраховывался, отчего посыльный и предложил ему сперва поддельные глаз и отпечаток, а затем скормил ключ. Считав оттуда заветную последовательность, компьютер уже не сомневался, что имеет дело с Димитро Уиллингемом, ну а сигнатуру пользователя он не считывал. Во-первых, после столь надежной авторизации в этом не было особой необходимости. Во-вторых, Уиллингем регулярно набирал вес — иначе говоря, основательно отъедался, — после чего прибегал к телесной коррекции. А затем снова толстел и снова корректировал свое тело. Ему осточертело перенастраивать авторизацию на свои регулярно менявшиеся параметры, и проверку сигнатуры пользователя он просто отключил. Посыльный хорошо это знал, поскольку об особенностях системы безопасности ему подробно поведала мадам Нокс. Она же снабдила его и квантовым ключом, выкраденным у владельца.

Порыв гнева был разыгран блестяще. Пока Уиллингем отбивался от якобы бы разъяренной любовницы, та не столько колотила его, сколько шарила по карманам. Разумеется, она нашла то, что искала, ибо успела выучить привычки Димитро наизусть. Ей оставалось лишь передать ключ Альтаиру, который получил надлежащую весточку. Она его и передала, обменяв добычу на якобы заказанное шампанское. Вернувшись в номер, мадам Нокс продолжила играть свою роль. Что же касалось Альтаира, то он направился прямиком в особняк Уиллингема, выдавая себя за посыльного. С этой маскировкой у него тоже не было проблем, ибо стараниями Маргарет он раздобыл все документы от лица четы Вайс.

Алан уже вовсю колдовал в компьютере, когда раздался подозрительный цокот. Обернувшись, он увидел двух механических псов, вышедших откуда-то из покоев. В отличие от тех, в океанариуме, эти были опаснее некуда, и одним квантовым ключом они не удовлетворились. Псы реагировали на запах, а у Алана таковой всяко отличался от запаха Уиллингема. Осклабив легированные зубы, они тихо заворчали, предвещая недоброе. Как и прежде, Алан пережил несколько неприятных мгновений, поскольку побаивался этих жутких роботов, и побаивался небезосновательно. Стараясь обойтись без резких движений, он вынул флакончик духов, где красовалась эмблема известной марки, и старательно попрыскал из него в воздух. Сканируя посыльного, охрана видела этот флакончик, однако ей и в голову не пришло, что он содержит не дорогой парфюм, а запах Альбертины фон Стейсвилл.

По правде говоря, Алан не был до конца уверен, сработает или нет. Он знал, что механического пса нельзя вот так обмануть. Даже учуяв Альбертину, тот не проигнорирует запах чужака, который никуда не делся. Следовательно, он распознает подлог и атакует, если только его не скорректировали несколько специфическим образом. Алан был осведомлен о связи, в которой состояли Уиллингем и Альбертина. Механические псы знали ее запах и не проявляли агрессии. Согласно логике, знали они и об ее отношениях с хозяином. По-своему. Если, конечно Уиллингем не хотел, чтобы его любовницу разорвали в клочья. Иными словами, псы были осведомлены, что от Альбертины может пахнуть не только Альбертиной. Но вот кем еще? Если Уиллингем замкнул запах исключительно на себя — Алану конец, однако он был вынужден рискнуть. С замиранием сердца он наблюдал, как псы сверлят его горящими электронными глазами, а их стальные зубы топорщатся из-под колючей шкуры. И вдруг эти глаза потухли, а клыки вернулись в предназначенные для них пазы. В памяти жутковатых роботов было указано, что Альбертина фон Стейсвилл может пахнуть кем-то еще. К счастью, никто не уточнил, кем именно, а квантовый ключ принадлежал хозяину. Потеряв к Алану всякий интерес, механические псы развернулись и спокойно ушли.

Минута расставания близилась. Уиллингема поджимало время, поэтому он не мог провести всю ночь с Альбертиной. Во всяком случае, он так уверял, ссылаясь на уйму неотложных дел. Кроме того, он должен был хоть немного поспать, чтобы не появиться в парламенте опухшим и плохо соображающим. В том числе из-за выпивки. Уиллингем даже не притронулся к шампанскому, которое пила одна Альбертина. Исключение он сделал лишь напоследок, предложив тост за их примирение и дальнейшее будущее. Бутылка, увы, уже кончилась, поэтому Уиллингем заказал еще одну и лично наполнил бокалы, пока Альбертина ненадолго отлучилась, вручая чаевые официанту.

— Выпьем, дорогая! — бодро предложил он, поднимая свой фужер.

Альбертина чарующе улыбнулась. Взяв свой, она звонко чокнулась с Уиллингемом, поднесла шампанское к губам и вдруг удивленно глянула на дверь. Уиллингем машинально сделал то же самое, однако ничего особенного не увидел. Разумеется, он так же не увидел и то, что Альбертина молниеносно бросила в свой бокал маленький бесцветный шарик.

— Ты чего? — снова посмотрев на нее, озадаченно спросил Уиллингем.

— Ничего. Просто показалось, — отмахнулась Альбертина.

Она снова улыбнулась, хотя на этот раз улыбка получилась какой-то вымученной. Уиллингем, однако, ничего не заметил, как не заметил и того, что рука Альбертины едва заметно задрожала. Ей было отчего. В бокале Уиллингема играло золотистое вино. В ее собственном пузырилась зловеще-красная жидкость.

Контактными линзами мадам Нокс снабдил Альтаир. Он же предложил ей ничего не пить из рук Уиллингема, предварительно не проверив. Маленький шарик, своевременно опущенный в шампанское, именно это и сделал. Миниатюрный, он не располагал возможностями мобильной лаборатории и не умел идентифицировать вещество. Его принцип действия был совсем прост, но при этом очень эффективен. Анализируя доминирующую жидкость, шарик определял, не присутствует ли в ее составе нечто явно инородное. Нечто, чего там никак не должно было быть. На сложных коктейлях он запросто мог дать осечку, но только не с шампанским, чья структура читалась как на ладони. Обнаружив очевидную примесь, шарик выпускал фермент, абсолютно незаметный для невооруженного глаза, но прекрасно различимый в специальных контактных линзах.

Альбертина не знала, что именно подсыпали ей в бокал. Скорее всего, это был яд замедленного действия, чтобы ее труп не нашли прямо в номере. Когда Альбертину фон Стейсвилл опознают, ее смерть свяжут с похитителем, то есть Альтаиром, и уж точно не с вице-премьером, ибо в отеле она встречалась с ним инкогнито. Впрочем, что именно сейчас таилось в шампанском, было не так уж и важно. Куда важнее было то, что Димитро Уиллингем хотел ее отравить.

Даже после атомного взрыва Альбертина все еще на что-то надеялась. Предостережение Альтаира она восприняла не без скепсиса, просто не веря, что Димитро снова попытается ее убить. Тем более собственноручно. Увы, чертов Альтаир оказался прав! Прав в который уже раз! Сейчас Альбертина даже не знала, кого ненавидит больше — любовника, желавшего от нее избавиться, или именитого авантюриста, предвестившего горькую правду.

— Дорогая? — осведомился Уиллингем, ибо пауза как-то странно затянулась.

Хлоп! Выскользнув из пальцев Альбертины, бокал грянулся об пол и разлетелся на звенящие кусочки.

— Ах, какая же я неловкая! — удрученно воскликнула Альбертина.

Рассыпаясь в извинениях, она тут же присела, якобы собирая осколки, а на деле пряча выражение своего лица. Немного раздосадованный, Уиллингем захотел налить ей новый бокал, но Альбертина его опередила. Вскочив, она сама взяла фужер и сама же его наполнила. Кислая физиономия, с которой Уиллингем воспринял ее инициативу, прямо-таки бросалась в глаза, однако Альбертина предпочла ничего не заметить. Наскоро осушив свой бокал, она крепко поцеловала Димитро в губы, хотя предпочла бы вырвать их зубами. Увы, ей требовался повод, чтобы прижаться к отравителю всем телом. Не для удовольствия, разумеется, а чтобы вернуть на место квантовый ключ, возвращенный все тем же услужливым официантом. Едва он очутился там, откуда был украден, Альбертина отпрянула от Уиллингема и выпорхнула из номера, не забыв прихватить с собой и бионика.

Борас Малрой мелко дрожал. Болезнь тут была не при чем, равно как приступ страха или невыносимый холод. Агента трясло от прилива эмоций, исключительно на нервах и от предчувствия событий, поистине оглушительных по своей значимости и масштабу. Выброс адреналина зашкаливал, бурля в его венах гремучим химическим коктейлем. Едва владея собой, Малрой выплюнул сигару, которую изгрыз до основания, и потянулся за новой.

В дверь неожиданно постучали. Фургон, припаркованный на задворках " Санфолл Спейс", ничем не выделялся и ничего не нарушал. Следовательно, снаружи был либо излишне бдительный охранник, либо тот, по чьей милости Малрой увидел поистине сногсшибательную трансляцию. Электронный ключ, присланный Альтаиром, не подвел. Его только и оставалось, что подключить к надлежащей аппаратуре, а остальное произошло автоматически. На экране возникла гостиная одного из номеров в отеле, откуда велась зашифрованная передача. Ее действующими лицами оказались Димитро Уиллингем и Альбертина фон Стейсвилл, которые, как выяснилось, состояли в любовной связи. Само по себе это не считалось преступлением, в отличие от признания, неоднократно сделанного вице-премьером. За те два часа, что Малрой не отходил от экрана, он несколько раз заявил о своей причастности к убийству Витории Сэджем, перефразируя это на разные лады. Причастности самой прямой, ибо именно он стоял во главе ужасного преступления, впоследствии приписанного Альтаиру. Не подозревая, что его записывают, Уиллингем наговорил столько, что у Малроя волосы встали дыбом. Он уже не жалел, что позволил Альтаиру втянуть себя в его игру. Теперь агент боялся только одного — что он, по какой-либо причине, не успеет дать делу ход.

Стук в дверь предполагал как появление союзника, так и недруга. Увы, определить, кого там принесло, Малрой никак не мог. Да, мобильный пункт наблюдения федералов был просто напичкан всякой аппаратурой, вот только приехал он на самом обычном фургоне. В записке говорилось, чтобы он никого не извещал и остался неузнанным. Взяв штатный транспорт, Малрой автоматически раскрыл бы место своего пребывания. Согласно заведенным порядкам, все перемещения агентов отслеживались единой системой, а это влекло за собой потенциальное раскрытие и всего остального. В том числе, некоего замысла Альтаира, который мог пойти насмарку. Не прибегая к арсеналу федералов, Малрой воспользовался арендованным транспортом, куда поставил только принимающую видеотехнику. Это означало, что он отлично видел и слышал все происходящее в номере, однако в остальном был слеп как крот. В его распоряжении имелись только обычные обзорные экраны, присущие любому транспортному средству, а они не показывали того, кто стоял у двери вплотную. Точнее, показывали, но не позволяли его идентифицировать. Малрой видел лишь фигуру в форменном плаще с капюшоном, под которыми мог скрываться практически кто угодно.

Стук повторился. Очень настойчивый стук, дававший понять, что пора бы уже и отворить. Малрой лихорадочно соображал. Кто бы это ни явился, он грозил непредсказуемо осложнить ситуацию. Заполучить уличающую запись было недостаточно — ее требовалось благополучно увезти. Глянув на вспомогательный экран, агент закусил губу. Ультразвук показывал ему очертания человека у фургона — и ничего более. В двери, конечно, имелся смотровой глазок, но и от него толку не было. Неизвестный закрыл его ладонью, чем окончательно доказал, что явился не просто так. Спросить, кто там? А какой смысл? Что Малрой ожидает услышать? Полное подтверждение личности вместе с номером социального страхования?

И снова стук, все громче и назойливее. Нет, так дело не пойдет! Надо либо открывать, либо уматывать ко всем чертям, пока на шум кто-нибудь не явился. Малрой заколебался, выбирая одно из двух, но недолго. С парковки просто так не выскочишь, да и фургон отнюдь не гоночная машина. К тому же не бронированная, если неизвестный начнет стрелять или выкинет что-нибудь эдакое. Значит, придется рискнуть. Придерживая оружие, Малрой отомкнул замок и приоткрыл дверь, искренне надеясь увидеть Альтаира. И тут же узрел вороненое дуло пистолета. Большое такое дуло большого такого калибра, способного разнести голову как гнилую тыкву. И держал его, увы, отнюдь не Альтаир.

* * *

До заседания парламента оставалось около двадцати минут. Димитро Уиллингем прибыл заранее, пройдя в комнату для правительственных персон, и теперь беспокойно ходил из угла в угол. Дожидаясь своего часа, он вновь и вновь повторял слова, которые произнесет уже совсем скоро. Произнесет не несколько фраз, а насыщенную, проникновенную речь в преддверии своего триумфа. Его волнение было вполне понятно и не вызывало удивления окружающих. На деле же оно порождалось не только грядущим событием, но и событиями минувшими.

Альбертина, будь она неладна, ускользнула! Уиллингему стало бы гораздо спокойнее, проглоти она яд. К этому часу она уже была бы мертва, унеся в могилу все их общие тайны. Теперь же ее придется устранять как-то иначе, упустив столь удобный случай, и устранять с непредсказуемыми последствиями. Размышления о том, к чему может привести внезапное воскрешение Альбертины, изрядно действовало Уиллингему на нервы, а тут еще и личный компьютер взбунтовался. Вернувшись домой, он нашел посылку от Густава Вайса, содержавшую несколько очень важных документов, однако прочесть их не смог. Компьютер не отказывался признавать в нем владельца, позволяя пройти авторизацию, но в нем что-то сбоило. Как Уиллингем ни старался, он так и не вошел в рабочее пространство, наталкиваясь на возражение системы. На кой-то ляд та запустила режим самодиагностики и требовала дождаться ее завершения. В этом режиме ее нельзя было даже выключить, чтобы не нарушить целостность данных — если только ломом раскурочить. Шипя проклятья, Уиллингем отступился, отложив вызов специалиста на потом. Ему было не до взбесившейся техники, которую он мог доверить только хорошо знакомому мастеру, а его прибытие требовало времени. Времени, которого в распоряжении Уиллингема банально не оставалось.

Каминные часы, мерно тикавшие в комнате ожидания, пробили без четверти восемь. Это был мелодичный, протяжный звон, однако для Уиллингема он прогрохотал будто орудийный залп. Вице-премьер так разволновался, что теперь любой звук казался ему оглушительным. В том числе и шаги, внезапно раздавшиеся у дверей. Похоже, с той стороны к ней явилась целая делегация, ступая торопливыми энергичными шагами. Затем там раздался и чей-то сердитый голос, заговоривший на повышенных тонах. Послышалась какая-то возня, взрыв возмущения, и не успел Уиллингем удивиться, как дверь шумно распахнулась.

В комнату вошли какие-то люди. За ними семенил пунцовый распорядитель, до глубины души возмущенный столь бесцеремонным вторжением. Вошедшие не обращали на него внимания, как не обращали его на правительственных чинов и слуг в ливреях. Их лица хранили непроницаемое выражение, а шаги гулко раскатывались по блестящему паркету.

— Димитро Уиллингем? — осведомился один из вошедших, остановившись возле вице-премьера.

Одетый в строгий черный костюм, он напоминал агента при исполнении, что можно было предположить не только по манерам, но и характерной выпуклости от оружия на боку. Его суровые спутники выглядели точно так же. Замерев рядом с ним, они казались взведенными пружинами, готовыми прийти в действие в любой момент.

— Он самый. С кем имею честь? — холодно осведомился Уиллингем.

— Димитро Уиллингем! Властью данной мне законом вы арестованы за организацию убийства премьер-министра Витории Сэджем! — ледяным тоном отчеканил непроницаемый человек, предъявляя жетон федерального агента.

В комнате наступила пораженная тишина, в которой особенно звонко защелкнулись наручники.

— Что вы себе позволяете?! — подлетая ястребом, гневно воскликнул секретарь Уиллингема.

Как и остальные присутствующие, он, разинув рот, наблюдал за этой короткой вопиющей сценой и решил вмешаться.

— Не чините препятствий или мы вас тоже арестуем! — осадил его непроницаемый человек. — Это касается всех! — громко добавил он, даже не повернув головы.

⇐ Предыдущая 38 39 40 41 424344 45 46 47 Следующая ⇒