ОТРАВЛЕНИЕ ДЛЯ БЕДНЫХ 6 страница

— Иными словами, " Дельта Тектоника" точно знает, что под ее шахтами вода, но не представляет, где именно, — внес свою лепту старик. — Компания не стала ломать голову, как обойти эту проблему, а тут же нашла Соломоново решение. Ведя добычу в верхних слоях, она сливает в нижние все сопутствующие отходы.

— Постойте! — опешил Ван Эдвейс. — Вы хотите сказать, что те коллекторы, которые я видел, и это озеро — не единичный случай?!

— Приз за сообразительность вам точно не полагается, если вы это поняли только сейчас, — сыронизировал Ульрих.

" Дельта Тектоника" предпочитала множить шахтерские поселки, а не развивать уже имеющиеся по очень веской причине. Именно так она осваивала горизонтальную добычу наиболее эффективно, увеличивая ее исходную площадь. Учитывая планетарный масштаб, пятимильной глубины ей было вполне достаточно на долгие тысячи лет. Шестая, водоносная миля, стала служить ей выгребной ямой, куда сбрасывались все техногенные отходы. Сбрасывались — и благополучно уходили самотеком в недра Хромитеи, распространяясь далеко за пределы освоенных земель. Древнюю систему глубинных вод " Дельта Тектоника" превратила в токсичную канализацию.

Последствия столь вопиющего отношения к окружающей среде были лишь вопросом времени. Сначала водоносный пласт уверенно поглощал всю отраву, поступавшую в него из многочисленных шахт. Его естественный объем снижал концентрацию ядовитых веществ до ничтожного, практически незаметного уровня. Их, однако, становилось все больше, а рассеивающие возможности рек и озер оставались прежними. Процентное соотношение постепенно менялось, как менялась и микрофлора в уникальной подземной экосистеме. Погибавшие микроорганизмы запускали цепную реакцию, только усугублявшую и без того нараставшую проблему. И в какой-то момент рубеж был перейден.

В водопроводном комплексе обнаружили опасные для здоровья вещества, и обнаружили повсеместно, а не в одном отдельном поселке. Компания поставила дополнительные фильтры и о них на время забыли. Вот только токсинов становилось все больше, а их пагубное воздействие разнообразнее. И не удивительно. Шахтерские городки располагались вблизи от шахт, а тамошние глубины насыщались отравой наиболее интенсивно. Планетарную циркуляцию воды никто не отменял, как и ее взаимодействие с поверхностью. Частота замены фильтров начала зашкаливать, а однажды их наличие и вовсе перестало на что-либо влиять.

" Дельта Тектоника" искала выход из положения и нашла его в присущей себе манере. Она уже догадалась, откуда растут пресловутые уши, и для решения проблемы по-настоящему у нее имелось только два пути. Первый — прекратить свободный сброс токсичных отходов, который, учитывая прибыль, ни один вменяемый капиталист был просто не в состоянии себе позволить. Второй — создать замкнутую, как на космических станциях, систему водоснабжения, чтобы обезопасить жителей Хромитеи от того, что поступало из ее недр. Он-то и показался самым оптимальным решением, но только не тогда, когда дело дошло до реализации.

Дорого! Содержать все население планеты на изолированной, старательно очищаемой и возобновляемой воде было слишком дорого! Речь ведь шла и о бытовых нуждах, кратно превышавших потребности в питье, а ядовитые вещества попадали в организм и при контакте с кожей и особенно при испарении. " Дельта Тектоника" выстраивала свою автономную систему всего несколько лет, а затем прекратила ее повсеместное наращивание, так и не охватив все жилые кварталы. Не желая нести огромные расходы, она не хотела и уж совсем отказываться от безопасной воды, отчего поступила соответствующим образом.

Компания ввела тарификацию коммунальных услуг. Те, кто платил по максимуму, получали воду только из замкнутого контура, окупая вложенные затраты. Более экономичный вариант предполагал два вида поставок: раздельно для питья и для иных потребностей. Ценник здесь варьировался в зависимости от объемов, менявшихся в ту или иную сторону. Наконец, самое дешевое предложение не подразумевало подключение к изолированному источнику в принципе. Им-то и пользовалась львиная доля населения Хромитеи, и в первую очередь бедняки.

Применяя недорогие технологии обеззараживания, " Дельта Тектоника" реально ликвидировала только часть угрозы, поступавшей в общий водопровод, а оставшуюся нейтрализовала номинально. Абсолютно все приборы учета, призванные следить за качеством воды, были настроены таким образом, чтобы не замечать присутствие определенных веществ, чья концентрация недопустимо превышалась. Увы, не замечали их и бытовые датчики, продаваемые здесь же, в подконтрольных компании магазинах. Тут ведь еще надо было знать, что искать, ибо стандартные пробы воды ничего криминального не показывали, а расширенные никто на Хромитее не проводил. Кому же придет в голову привозить целый лабораторный набор с другой планеты? Уж точно не шахтерам, у которых и денег-то на перелеты особо не было. Разве что иногда объявлявшимся комиссиям, но с ними поступали так же, как и с верховным комиссаром промышленности Ван Эдвейсом.

Шли годы. Хронические заболевания шахтеров обострялись, а к ним добавился целый ворох новых. Непродолжительное проживание на Хромитее, включая употребление отравленной воды, проходило без каких-либо последствий. Чрезвычайно опасным становилось непрерывное, многолетнее воздействие токсинов, чья поражающая способность достигала пика именно в этом случае. Они практически не обнаруживались ни при анализах, ни даже при вскрытии, осуществляя свою вредоносную деятельность масштабно, но незаметно. В качестве примера можно было привести узника и ложку. Надзиратель, заглядывая в камеру, каждый день видит эту ложку и не принимает никаких мер. Ведь с ее помощью нельзя проломить бетонную стену, а значит она не опасна и годится лишь для чаепития. Но идут годы, и с помощью означенной ничтожной утвари узник постепенно точит под кроватью лаз, однажды выводящий его наружу. Применительно же к Хромитее пресловутый лаз приводил ее жителей не к свободе, а в могилу.

Токсинами было насыщено все: вода, пыль из пустошей и даже воздух, пусть и в ничтожных количествах. Он накапливался везде и отовсюду, отчего шахтеры непрерывно находились в недопустимых для жизни условиях. Эффект накопительства у них работал всегда и на полную катушку. Сотрудники завода и фабрик страдали несколько меньше. Их предприятия проходили регулярное обеззараживание, воздушные фильтры функционировали без нареканий, а вода хорошо очищалась, пусть и становилась немного странной на вкус. Домашние же условия зависели от уровня дохода и за счет оных обычно были получше, чем у рудокопов.

Богатая прослойка населения, имевшая доступ к чистой воде и герметичным жилищам с самой лучшей фильтрацией, не страдала вовсе. Одно лишь непродолжительное пребывание под открытым небом необратимого воздействия на здоровье не оказывало. Занимая руководящие посты или владея коммерческой собственностью, состоятельные граждане очень даже неплохо жили, зарабатывая намного больше, чем заработали бы на другой планете. В этом и заключался смысл их пребывания на Хромитее. Имея личные сады и бассейны, они дышали чистым воздухом и употребляли качественные продукты, проводя отпуска на галактических курортах. Таким образом, отравление на Хромитее происходило исключительно для бедных. Всем остальным оно получалось только на руку.

" Дельта Тектоника" прекрасно понимала, что проблемы здравоохранения не останутся незамеченными. Медицинские диагнозы и хронические обострения требовалось как-то объяснять. И она соответствующим образом подстраховалась. Некоторые техногенные аварии и периодические утечки различных веществ устраивались намеренно. Более того, в водопроводную воду регулярно добавляли примеси тяжелых металлов, чтобы на них же все и свалить. Подлинную причину компания ловко маскировала за целой россыпью других, ей же самой и создаваемых. Отравляя людей токсичными отходами, она сверх того травила их еще для отвода глаз.

Совесть взъярилась одновременно с инстинктом самозащиты. Ощущая причастность к преступным деяниям " Дельта Тектоники", Ван Эдвейс одновременно испытал и гнев за обвинение, фактически брошенное ему в лицо. Обвинение во взятке, иначе ведь как расценивать слова " с ними поступали так, как и с верховным комиссаром промышленности"?

— Вы что, заявляете, что меня подкупили?! — рассердился он, пряча за вспышкой гнева разгоравшееся чувство вины.

Его ведь и впрямь подкупили. Более того, направляясь на Хромитею, он изначально прекрасно понимал, чего от него хотят. Вот только одно дело — держать это в своем уме, а другое — признать публично.

— Формально, нет, поскольку вы еще не получили деньги, — без всякого упрека констатировал старик.

— А теперь и вряд ли получите, — усмехнулся Ульрих.

Внезапно он изменился в лице. В нем появилось что-то очень жесткое и даже злое, будто адресованное заклятому врагу. Ван Эдвейс только и подумал, что бы это значило, как его схватили и потащили в черную, бурлившую жуткой жижей воду. Не ожидавший такого поворота, он не успел ни толком оказать сопротивление, ни даже закричать. Впрочем, даже заори он во всю глотку, какая бы в том оказалась польза? Здесь, на безлюдной шестимильной глубине. Эта мысль промелькнула у Ван Эдвейса как раз тогда, когда над его головой сомкнулась токсичная жижа, утягивая на дно отравленного озера.

Костюм химзащиты не мог остановить пулю или предотвратить падение с высоты, не оберегал от воздействия температур и не спасал от биологической опасности. В воде же он вел себя очень достойно, обеспечивая своего владельца полной герметичностью. Среагировав на появление жидкости, датчик в дыхательном фильтре перекрыл наружный канал, включив автономный режим. Для токсичной жижи Ван Эдвейс стал недосягаем, и перспектива захлебнуться ему не грозила. Ему грозила перспектива умереть от удушья. Уносимый течением, он рисковал больше никогда не увидеть свет. Не тот, который продолжал испускать прикрепленный к поясу фонарь, а дневной, обещанный стариком, но с каждым мгновением становившийся все более недостижимым. Интересно, на кой было сперва водить верховного комиссара по этой дьявольской клоаке, рассказывая о всяком-разном, а потом взять и утопить в ядовитом месиве? Из чувства мести? Мол, жертва должна хорошо понимать, за что ее карают? Другого объяснения не имелось.

По большому счету было вообще странно, что в голове Ван Эдвейса мелькали хоть какие-то мысли, и мысли связные. В его положении следовало орать, трепыхаться и полностью отдаться панике в озверелой, но бесполезной борьбе за жизнь. Трепыхаться он действительно трепыхался, но при этом, в какой-то горечи обреченного, одновременно умудрялся и размышлять, что с ним обошлись не слишком-то справедливо. Да, он хотел закрыть на все глаза, но ведь это было ДО ТОГО, как ему показали зловещую изнанку Хромитеи. Так неужели утопить верховного комиссара в озере было куда целесообразнее, нежели вывести на поверхность и натравить на " Дельта Тектонику"? Ведь кое в чем старик был прав. То, от чего мог бы отмахнуться Ван Эдвейс, оказывалось неприемлемым для герцога де Трианкура.

Когда погас свет, паника наконец-то взяла свое. Висел ли все еще фонарь на поясе или его сорвало течением — значения не имело. Его имела лишь абсолютная тьма, сгустившаяся вокруг тонувшего Ван Эдвейса. Тонувшего на глубине многих миль, в толще отравленного, сокрытого от людей озера. Первобытный страх, вырвавшийся из глубин обезумевшего подсознания, лишил его и сознания разумного. Зайдясь в истошных криках, он забился из последних сил и, в конце концов, ушел в милосердное забытье.

Призрачный свет мог свидетельствовать только о загробном мире и ничем ином. Открыв глаза, Ван Эдвейс увидел склонившиеся над ним силуэты ангелов, обрамленные мягким сиянием. Прямо-таки нутром ощущая исходившую от них энергию, он потянулся к чудесным существам, слыша мелодичную, певучую речь.

— Пришел в себя, — констатировал один из ангелов.

— Наконец-то, — проворчал другой. — Я уж думал, придется его хорошенько встряхнуть.

Быстро-быстро заморгав, Ван Эдвейс сосредоточился на происходящем, отринув нахлынувший потусторонний настрой. Радужная пелена тут же спала, и он, окончательно придя в себя, узрел сидевшего рядом мистера Штерна.

Несостоявшемуся убийце следовало воздать по заслугам. Это желание всколыхнулось настолько остро, что Ван Эдвейс потянулся к нему обеими руками. От расправы его удержали только другие люди. Нет, они не остановили его физически, мешая вцепиться в старика — просто само их присутствие несколько обескураживало. Ван Эдвейс насчитал пятерых. Двое стояли подле него, а остальные о чем-то переговаривались перед громадным буровым модулем. Это была типичная шахтерская машина размером с вытянутый одноэтажный дом. Несмотря на исполинскую массу, она легко передвигалась с помощью подвижных шнеков, эффективно кроша даже самую твердую породу. Судя по ее виду, в этой части озера испарения были особенно сильны, отчего машина выглядела мокрой, а кое-где с нее и вовсе капала вода, будто ее недавно искупали в озере. Центральный шлюзовой люк был открыт, а вокруг него горели утопленные в корпус прожектора. Вероятно, именно их свет и создавал у людей ангельские ореолы, поскольку он и сам казался каким-то потусторонним.

— Кто вы? — напряженно осведомился Ван Эдвейс, решив с возмездием повременить.

— Это бурильщики, — спокойно сообщил мистер Штерн. — Экипаж проходочной машины. С ее помощью в " Дельта Тектонике" прокладывают новые тоннели.

— Я знаю, для чего их используют! — огрызнулся Ван Эдвейс. — Полагаю, именно этому экипажу я и обязан своим спасением.

— Еще нет, но в целом идею вы уловили верно, — ничуть не смутился старик.

Его привычная невозмутимость, немало раздражавшая и прежде, сейчас и вовсе казалась абсолютно неуместной. Даже издевательской. Пытался утопить Ван Эдвейса как худого котенка — и нате вам, сидит себе посиживает, как ни в чем не бывало!

— Утопить? — поднял брови старик, выслушав продолжительную тираду верховного комиссара. Преисполненная язвительных эпитетов и планов мщения, она была пронизана целой бурей эмоций, накопившихся с падения в штольню. — Никто не собирался вас топить.

— Да неужели?! — потряс кулаками Ван Эдвейс. — А что, в вашей терминологии такое купание в озере называется как-то иначе?!

— А. Вы об этом, — слабо улыбнулся мистер Штерн. — Простите, мне следовало сообразить, что вы отнесетесь к погружению совсем иначе, нежели мы. Нет, ни о каком убийстве не шло и речи. Зачем вы нам мертвый? Просто не было времени вас предупредить.

— О чем? — тупо спросил верховный комиссар.

Как ни странно, выходка эколога, на пару со стариком затащившего Ван Эдвейса в толщу вод, не носила смертоубийственный характер. Строго наоборот — в известном смысле они его спасали. Вынырнув из технического тоннеля, над озером объявился дрон. " Дельта Тектоника", как уже неоднократно упоминалось, использовала в этих глубинах роботов, и он был одним из них. Ведя наблюдение, он записывал различную информацию, поскольку компания сохраняла к своей токсичной тайне живой интерес. Свободный сброс отходов не означал сброс неконтролируемый и уж тем более пущенный на самотек. Он должен был происходить бесперебойно и без осложнений, а для этого за секретными объектами требовалось регулярно присматривать. Оперируя целыми бригадами роботов, " Дельта Тектоника" получала нужные сведения, а в случае необходимости вмешивалась в процесс. Этого вмешательства Ульрих и мистер Штерн как раз и пытались избежать. Появившись в кадре, да не где-нибудь, а на черном пляже, верховный комиссар немедленно привлек бы к себе крайне чреватое внимание.

— Потому мы и окунули вас в стремнину, — закончил старик. — В ее толще вы были для сенсоров дрона недосягаемы. Ульрих сразу это сообразил, а я, признаться, едва не оплошал. Зато я неоднократно уберегал вас прежде, не позволяя попадаться роботам на их электронные глаза.

— Э-э! — обомлел Ван Эдвейс. — Вы хотите сказать, что все это время мешали меня заметить?! Заметить и немедленно вытащить из этой дьявольской норы?! НАМЕРЕННО мешали, пусть даже и желая показать вот все это?!

— Не будьте ребенком! — сердито сказал мистер Штерн, впервые утрачивая спокойствие. — Если бы они вас увидели, это было бы равносильно смертному приговору.

— А? — разинул рот Ван Эдвейс.

— А вы что думали? Вам вот так запросто позволят здесь побывать, а затем отпустят восвояси? — внезапно вмешался один из бурильщиков, оказавшийся крепкой миловидной женщиной по имени Кайса Лоу. — Видите этот буровой модуль? Когда-то он угодил в подземную реку и очутился в озере. А буровые модули не рассчитаны на эксплуатацию в таких условиях. Думаете, ему пришли на помощь? Как бы ни так! Его экипаж держался до последнего, пытаясь вернуть машине подвижность, пока не погиб от удушья. " Дельта Тектоника" предпочла похоронить свою тайну вместе с ним. Там, на заиленном, отравленном дне!

— Помните наш разговор? Еще в самом начале, на дне шурфа. Я ведь сразу сказал, что на помощь спасателей я бы на вашем месте не рассчитывал. Просто я не уточнил, что имел в виду, — добавил старик.

Причин для недомолвок у Сайруса Штерна более чем хватало. Выложить Ван Эдвейсу все и сразу было заведомо бесполезно. Тот бы попросту не поверил, ибо даже по мере их дальнейшего путешествия продолжал сомневаться и возмущаться. Старика поджимало время, ибо оставаться на месте падения верховному комиссару было нельзя. Люди из " Дельта Тектоники", спустившиеся за ним в шурф, нашли бы упавшее тело и подняли его на поверхность. Нашли бы именно ТЕЛО, разбившееся при падении, даже если в момент обнаружения это тело все еще ходило и разговаривало. Уведя Ван Эдвейса в лабиринт коридоров, старик неплохо запутал следы. Дальнейшая поездка окончательно сделала их недосягаемыми для преследователей. По крайней мере, на время. Этого времени не стоило терять и сейчас. Как и вагон, буровой модуль здесь только из-за Ван Эдвейса. Кайса Лоу, которая поведала печальную историю этой машины — командир экипажа, который и доставит его на поверхность.

Что ж, поводов точить на старика зуб у верховного комиссара поубавилось. Как оказалось, лезть в озеро все равно бы пришлось, поскольку сухопутный путь к буровой машине отсутствовал. Он и эколог просто ускорили процесс, совместив прятки с дроном и заплыв по течению. Ульрих вернулся обратно на пляж, который не мог покинуть в силу каких-то обстоятельств, а старик последовал за Ван Эдвейсом. Дрона он не опасался, поскольку давно здесь работал, и его появление на записи никого бы не удивило. Правда, он ничего такого не говорил, но верховный комиссар и сам это понял. Чего он не понял, так это как старику удалось искупаться в озере и не умереть. Хотя, если тот дышал через маску и не погружался с головой…

— Вы бы лучше спросили, не о том, как хорошо я умею плавать, а что вам делать на поверхности, — не растрачиваясь на его досужее любопытство, поднял палец мистер Штерн.

— О чем это вы? — обеспокоился Ван Эдвейс.

Как тут же выяснилось, самые большие неприятности его еще только поджидали.

Став чрезвычайно опасным и очень влиятельным свидетелем, верховный комиссар должен был замолчать, и замолчать навсегда. Димас Берроуби не станет рисковать, пытаясь подкупить его огромной взяткой, да и совет директоров ему не позволит. Взвесив все за и против, он предпочтет физическое устранение. Из двух зол, как говорится, выбирают меньшее. Последствия внезапной гибели верховного комиссара окажутся не столь чувствительными, нежели публичное разоблачение компании.

Итак, предполагаемые шаги президента " Дельта Тектоники" были очевидны. Никого не обвинив, Ван Эдвейс долго не протянет. К сожалению, с обвинением все обстояло отнюдь не просто. Без железобетонных доказательств его слово ничего не будет значить, сколько бы он там ни рассказывал о " шестой миле". Пока он сотрясает воздух и вызывает подчиненных, его заткнут самым быстрым и надежным образом. Уцелеть он мог только в одном случае — сделав так, чтобы его смерть стала для " Дельта Тектоники" бесполезной.

— И как же этого добиться? — побледнел верховный комиссар.

Осознав всю серьезность положения, он внимательно слушал старика, прекрасно понимая, что тот ничуть не преувеличивает. Похоже, у того с самого начала был какой-то умысел, и он шаг за шагом следовал заранее составленному плану.

— Об этом нам сейчас и нужно побеспокоиться, — сказал Сайрус Штерн, делая кому-то знак.

Приблизившись, один из бурильщиков протянул Ван Эдвейсу что-то похожее на большое ружье-гарпун.

Шахтеры оружия не носили. Воевать им было не с кем, а шурфы и штреки если и населяли какие-либо чудовища, то лишь в суеверных страшилках. Родители пугали ими строптивых детей, грозясь оставить возле заброшенной штольни, а старики, приняв горячительного, заводили разговоры о призраках, бродивших в глубине земли. Экипажам буровых машин оружие тоже не полагалось, но в их штатном снаряжении имелось нечто на него похожее. Предмет, врученный Ван Эдвейсу, и впрямь был своеобразным ружьем, только не для подводной охоты, а для обычной, на роботов. Точнее, для их обезвреживания электромагнитными стержнями, торчавшими из дула наподобие гарпуна. Иногда, по разным причинам, автоматические модули выходили из строя, переставая реагировать на управляющие сигналы. Если они продолжали неконтролируемо копать или вести иную деструктивную деятельность, их обезвреживали при помощи такой вот штуковины. Покидая ствол, стержень распрямлял хвостовые стабилизаторы и уверенно летел к цели. Прикрепляясь с помощью цепких захватов, он испускал в нее мощный электромагнитный импульс, полностью вырубая все электрические цепи. Учитывая количество техники, задействованной в обширных шахтах " Дельта Тектоники", ружьем время от времени пользовались, не дожидаясь прибытия инженеров. Воспользоваться им настал черед и Ван Эдвейса.

Дроны, как и положено машинам, несли свой дозор строго по расписанию, а не объявлялись когда им вздумается. В недрах земли ничего экстраординарного не происходило, поэтому они не сновали по своему усмотрению, выискивая нарушителей, а следовали заданному маршруту. Следовали в урочный час, без спешки или задержек. Типовые стальные сферы, фута три в диаметре, могли пролететь практически где угодно, а их многоглазые сенсоры примечали любую мелочь. Когда пришла пора, один из таких дронов ожидаемо объявился у озера.

Прижимая к плечу увесистое ружье, Ван Эдвейс выражал откровенное недовольство. Почему стрелять должен именно он? У остальных, наверняка имевших несколько больший опыт, рук, что ли, нет? Какого лешего они выстроились неподалеку, внимательно наблюдая за его действиями, но решительно ничего не предпринимая? А если он промажет? Сапоги, увязавшие в намывах черного песка, очень тому способствовали, как и дрожавшие от тяжести руки. Перчатки вкупе с герметичным шлемом никаких снайперских удобств также не создавали. Нечего было и удивляться, что он и впрямь промазал!

Заметив верховного комиссара, дрон прервал свой полет по привычной траектории и свернул прямиком к нему. Недолго думая, тот пальнул ему навстречу, сгоряча не дождавшись оптимального сокращения дистанции. Благополучно просвистев мимо, электромагнитный стержень очертил в воздухе дугу и плюхнулся в озеро. Дрон встревоженно зажужжал и остановился, бдительно фиксируя все происходящее в памяти. Чертыхаясь, Ван Эдвейс перезарядил громоздкое оружие и выстрелил снова. Похоже, у глазастой железяки сработала программа, поскольку она успешно уклонилась, ловко скользнув в сторону. Второй стержень последовал за первым. К Ван Эдвейсу дрон агрессии не проявлял, но и его нападение без внимания не оставил. Третий выстрел, преуспевший ничуть не лучше предыдущих, вынудил машину ретироваться. Не собираясь возвращаться на маршрут, она поспешила в обратном направлении, оставляя за собой голубоватый шлейф. Не иначе, собралась доложить о нарушителе хозяевам.

Дрон уже покидал пределы досягаемости, когда ружье разрядилось в четвертый раз. Понимая, что вот-вот все испортит, Ван Эдвейс старательно прицеливался, но грубо рванул курок, ощутив леденящий холод. Запястье прямо-таки обожгло, будто он сунул его в жидкий азот. Непроизвольно вскрикнув, он уронил оружие и отшатнулся. Трудно было представить, что за морозящие накладки носила в перчатках Кайса Лоу, а главное, зачем, но оказалось, что именно она, положив свои пальцы на руку Ван Эдвейса, помогла ему с наведением. Скользнув по замысловатой дуге, четвертый стержень настиг убегавший дрон практически на излете. Сверкнула короткая, но яркая вспышка, порожденная снопом мощного излучения. Заскрежетав, дрон завертелся волчком, на мгновение замер и рухнул в воду.

Вторичное погружение в озеро не вызвало у Ван Эдвейса ни малейшего восторга. К счастью, ему не пришлось забираться глубже, чем по пояс. Упав вблизи от берега, сбитый робот покоился на пологом склоне, откуда его благополучно вытащили на берег. На сей раз экипаж буровика не стоял в стороне, а проявил деятельное участие. Трое из пятерых помогли Ван Эдвейсу найти и нести тяжелую ношу. Четвертый подошел с кувалдой. Ее предназначение недолго оставалось тайной. Размахнувшись, он обрушил на металлическую сферу могучий удар. Его оказалось достаточно, чтобы панцирь дрона раскололся как грецкий орех. Сунув руку во внутренности машины, мистер Штерн извлек оттуда кубик памяти.

— Держите! — сказал он, бросая его верховному комиссару. — Здесь все, что этот дозорный бот запечатлел на своем пути, от центра базирования до вас на берегу озера. Его записи послужат неопровержимым доказательством.

— А теперь идемте! — велела командир Лоу. — Нам пора в путь!

Ван Эдвейс машинально отстранился, стараясь избежать ее ледяного прикосновения. Заметив его реакцию, женщина заметно смутилась и, похоже, отчего-то пригорюнилась.

— Вы правы! Нам надо поскорее отсюда убираться! Теперь в компании знают, где меня искать! — затараторил Ван Эдвейс, испытывая неловкость от своего невежливого жеста.

— Нет, пока еще не знают, — успокоил его мистер Штерн. — Здешние роботы не имеют прямого контакта с операторами.

В " шестой миле" отсутствовала всякая связь, и объяснялось это очень просто. Любой коммуникационный канал так или иначе предполагал и возможность к нему подключиться, а для " Дельта Тектоники" это было абсолютно неприемлемо. Ее не устраивали ни беспроводные передачи, ни физически протянутые линии. Вся здешняя техника работала полностью автономно, запускаемая через специальные шлюзы и через них же возвращавшаяся. Это исключало даже малейшую вероятность информационной утечки, а нужды в телеметрии особо и не было. Сбитый дрон никому ничего не сообщил. Его, конечно, хватятся, и сведут концы с концами, но к тому времени верховный комиссар будет уже далеко.

Как и железнодорожный вагон, буровой модуль попал сюда очень давно, но производил более благоприятное впечатление. Все-таки сплавы, из которых изготовлялось тяжелое шахтерское оборудование, были на высоте, да и технологии не подкачали. Ржавый вагон ездил не иначе как чудом, в то время как крепкий буровик пребывал в довольно приличной форме. Вот только наружный вид у него хромал, будто он и впрямь долго лежал под водой, да и внутренний ему вторил. Казалось, там давно не ступала нога человека, настолько он выглядел неприбранным и запущенным. Вероятно, такой предстает взору забытая потайная комната, когда ее обнаруживают при капитальном ремонте замка.

Ван Эдвейс был готов присягнуть, что модуль находился в бесхозном и вряд ли исправном состоянии, но тот, как и вагон, завелся без малейших нареканий. Экипаж, откровенно пренебрегавший уборкой, без труда вызвал громадную машину к жизни и с легкостью ей управлял. Едва Ван Эдвейс вошел, как шлюзовая дверь закрылась, а самоходный бур двинулся вдоль кромки берега. Проехав около мили, он скорректировал курс и свернул к покатой стене. Коротко рыкнув, загремели, солидно откашливаясь, кромсатели породы, составлявшие всю конусообразную носовую часть. Проплевавшись придонным илом, из которого словно только сейчас и появились, они могуче загудели и вышли на штатный режим. Сместив центр тяжести, буровик присел на корму, одновременно приподнимая нос. Затем, наливаясь мощью, вонзился в породу и по наклонной двинулся вперед и вверх, уверенно прогрызая недра Хромитеи. Вскоре о нем напоминал только свежевырытый тоннель, в глубине которого мерцал, удалялся какой-то странный призрачный свет.

Ван Эдвейса никто не держал, поэтому он, несмотря на ворчанье старика, предпринял прогулку по буровому модулю. Из рубки и машинного отделения, сиявших загадочными мистическими огнями, его изгнал экипаж. Остальные отсеки, включая грузовой и хозяйственный, были открыты его любопытному взору. Запертым оказался только один — аварийный, но не в смысле сломанный. Он служил для жизнеобеспечения людей, если буровик попадал в чрезвычайную ситуацию. Например, выходил из строя, заваленный в грунтовой толще. Его автономность позволяла продержаться целую неделю, ожидая прибытия помощи. Стараясь проникнуть в этот отсек, Ван Эдвейс вызвал неудовольствие Кайсы Лоу. Как тут же выяснилось, не просто так. Она не хотела, чтобы кто-нибудь входил туда, где нашли свой конец те, кого " Дельта Тектоника" бросила на дне подземного озера.

— Вам что, нечего обсудить с Сайрусом? — сурово сказала она, выразительно сверкнув глазами.

Ван Эдвейс извинился и отступил. Им и впрямь следовало о многом поговорить, пока буровая машина доставляла его на поверхность.

Теперь верховный комиссар хорошо сознавал, почему его повели к выходу таким длиннющим и сложным путем, включавшим в себя прокладку нового тоннеля. Все уже построенные контролировались " Дельта Тектоникой". Рядом с шурфом, куда свалился Ван Эдвейс, наверняка имелся выход, которым и пользовался мистер Штерн, навещавший ту закусочную. Не ходил же он, в самом деле, за тридевять земель! Вот только Ван Эдвейсу туда соваться не стоило, как не стоило подниматься и там, где поднимался Ульрих или экипаж буровика. Никто не убил бы его на месте, но и живым бы с Хромитеи он не ушел. Чтобы это понять, потребовалось время, которое он, ведомый мистером Штерном, провел с максимально наглядной пользой. Отныне Ван Эдвейс хорошо разбирался, что к чему, и был предупрежден. А кто предупрежден, тот, как говорится, вооружен. Эх, если бы еще его спутники преодолели свой страх перед компанией и выступили свидетелями!..

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 131415 16 17 18 Следующая ⇒