ОТРАВЛЕНИЕ ДЛЯ БЕДНЫХ 4 страница

— Компания использует гидравлические и ультразвуковые технологии. В недра закачивается специальная смесь, которая разрушает их изнутри за счет огромного давления и химических реакций. Направленное волновое излучение вступает с этой смесью во взаимодействие, ускоряя и усиливая процесс, отчего порода местами превращается в подобие супа и даже закипает. Затем в обработанный пласт отправляются буровые установки, встречая там кратно меньшее сопротивление. Это как пройти плугом по уже вспаханной земле, — коротко обрисовал Ван Эдвейс. — Но к чему вопрос? Вы же и так это знаете.

— Именно к тому, что знаю. В отличие от вас! — наставительно изрек старик.

Верховный комиссар довольно точно описал метод добычи руды, поскольку неплохо в нем разбирался, но только в общих чертах. Дьявол же, как говорится, крылся в деталях. " Дельта Тектоника" бурила глубокие скважины, куда заливала чрезвычайно токсичную жижу. Заливала в огромных количествах и действительно под большим давлением. Из-за него она и прорывалась в самых неожиданных местах, растекаясь далеко за пределы пласта. Это порождало техногенные аварии, доставлявшие немало неприятностей. Подлинная, однако, опасность исходила отнюдь не от них. Внутреннее пространство шахт " Дельта Тектоника" обрабатывала контрагентом, нейтрализовавшим ядовитое вещество. Шахтерские модули испускали его автоматически, причем уже после того, как пласт подвергался вторичной обеззараживающей закачке. Порода, попадавшая на конвейер, становилась полностью безопасной. Другой вопрос, куда девалась вся та дрянь, которой компания предварительно насыщала недра?

Умолкнув, старик продолжал шагать, держа перед собой фонарь. Покачиваясь в такт ходьбе, тот отбрасывал длинные тени, метавшиеся будто застигнутые врасплох чудовища.

— И куда же? — не выдержал Ван Эдвейс, когда молчание как-то уж слишком затянулось.

— А вот куда! — внезапно ответил мистер Штерн, указывая в проем за очередным поворотом.

Сделав несколько шагов, он остановился под грубо выложенной аркой, прибавив мощности у фонаря. Остановился и Ван Эдвейс, уставившись в открывшееся пространство.

Дальше пути не было. Тоннель, из которого они пришли, пересекал другой, куда более обширный. Выныривая из кромешного мрака, в кромешном мраке он и исчезал, но не это делало его непроходимым. Волнуясь и пузырясь, по нему неторопливо текла какая-то бурая масса, разливавшаяся от стены до стены. Всего несколько шагов — и Ван Эдвейс мог бы проверить, какой она была глубины, однако подобного желания у него и в мыслях не возникало. Старик, придержавший его за рукав, напрасно перестраховался. Верховный комиссар еще не чокнулся, чтобы взять и сунуться в неведомое месиво. Тем более, если оно имело самое прямое отношение к услышанному. Как тут же выяснилось, имело.

— Не вздумайте прикасаться к этой мерзости! — предупредил мистер Штерн. — Она потеряла свою разъедающую силу, поэтому не разрушает штрек, но на ваше тело у нее зубов хватит.

— Что это? — озабоченно спросил Ван Эдвейс, делая фотографии на коммуникатор.

— Сперва компания боролась с утечками, как и подобает. Бурила и копала отводы, ставила заслоны, сооружала котлованы и обустраивала очистные коллекторы. Под землей возникали обширные сети, служившие задачам детоксикации. Увы, однажды кого-то на верхах осенила блестящая мысль. Зачем тратить уйму времени и средств, если вся закаченная в недра гадость уходит самотеком? — горько усмехнувшись, объяснил старый шахтер.

Разъеденная порода, обращенная в невообразимую кашу, отработанная, но все еще активная химия, продукты распада и утратившая форму органика — вот что увидел верховный комиссар в заброшенном тоннеле. Выбросы, попадавшие непосредственно в шахту, " Дельта Тектоника" успешно обеззараживала, отчего все контрольные пробы показывали удовлетворительный результат. Здесь же протекало все то, что распространялось далеко за пределы промышленной зоны. Сочась прямо из земли, вытекая из нее большими и малыми ручейками, ядовитая смесь проникала в отводные штреки и уходила в глубины Хромитеи. Оценив происходящее, " Дельта Тектоника" не стала бороться с массовой утечкой токсичных отходов — она намеренно превращала недра планеты в гигантский отравленный отстойник.

С одной стороны, верховный комиссар не думал, что старик лжет. С другой, его слова вновь всколыхнули приступ недоверия.

— Минутку! — воскликнул он. — А почему никто про это не знает?! Если проблема носит настолько глобальный характер, утаить ее просто невозможно!

— Кому надо — знают, — флегматично отозвался старый шахтер. — Остальные… А от кого, простите, утаивать? Начальство в курсе, роботы никому ничего не скажут, а простые люди и понятия не имеют, что творится у них под ногами. Вы вот и сами, пока сюда не кувырнулись, ни о чем таком даже не подозревали.

— А вы? Почему молчите вы?! — воскликнул Ван Эдвейс. — Вы здесь работаете, вы все это видите — и не говорите никому ни слова?!

— Я не молчу. Я говорю и показываю вам, — выразительно повел рукой старик.

Верховный комиссар хотел было возразить, но осекся, разбираясь в череде нахлынувших мыслей. Формулировать их пришлось уже на ходу, поскольку ему настоятельно рекомендовали убраться из этого опасного места.

Вернувшись к предыдущей развилке, мистер Штерн свернул в узкий боковой тоннель, казавшийся бесконечным. Ван Эдвейс вообще не понимал, куда они направляются, о чем, в конце концов, и спросил.

— К выходу. Но имейте терпение, ибо вам до него еще очень далеко, — раздался неопределенный ответ.

— Насколько далеко? — не унимался Ван Эдвейс.

— На вашем месте я бы сейчас заботился не о нем, а об экипировке, — внезапно сказал старик.

— О чем это вы? — удивился верховный комиссар.

— Кожу не жжет? Глаза не ест? — ответил вопросом на вопрос мистер Штерн.

До Ван Эдвейса внезапно дошло, что глаза он трет уже не впервые, а одежда стала раздражать тело, словно в нее набилась едкая пыль.

— Это из-за испарений и микроскопических частичек породы, — пояснил старик. — Ваши легкие защищает дыхательная маска, а вот от дорогого костюмчика пользы нуль. Через полчаса вы будете огнем гореть, а еще через час вам и самый лучший врач не поможет.

Услышав такое пророчество, Ван Эдвейс здорово струхнул, но тут же опомнился.

— Не мелите ерунду! Отводной тоннель остался далеко позади, — напомнил он, решив, что его всего лишь запугивают для пущего эффекта.

— Во-первых, мы идем параллельно ему, а стены отнюдь не герметичны. Немало отравы просачивается и сюда. Во-вторых, вы серьезно подумали, что он тут такой единственный? — очень невесело произнес старик.

Уточнять, о чем именно речь, ему не пришлось. Пока Ван Эдвейс размышлял над его словами, узкий проход раздался, и свет от фонаря ушел в бескрайнюю темноту.

Когда-то " Дельта Тектоника" и впрямь занималась обезвреживанием токсичных отходов. Для этого предназначался целый подземный комплекс, расположенный под рудоносными пластами. Пробивая новые штреки, уходя все дальше вширь и вглубь, компания автоматически расширяла и технические сооружения, обустраивая их в соразмерности с ростом шахты. Там, на глубине в несколько миль, токсичная жижа поступала в равномерно пробуренные тоннели, которые, в свою очередь, собирали ее в огромные коллекторы. Далее в дело вступал контрагент, превращавший ядовитую субстанцию в бесполезную, но безопасную массу. И превращавший вполне успешно, пока в компании однажды не решили, что это попросту ни к чему. Возведение защитных контуров, обслуживающий персонал и расходные материалы стоили огромных денег. Сэкономив на всем этом, " Дельта Тектоника" значительно уменьшила себестоимость добычи руды, что автоматически поставило ее в выгодное положение на рынке сбыта. Сама добыча тоже серьезно выросла, ибо отныне все ресурсы были направлены на производительность, не растрачиваясь на устранение ее последствий. Экономия на дорогом контрагенте и утилизации отходов получалась колоссальной, да и рабочие бригады на очистных сооружениях стали ни к чему. Их полностью распустили, а всякая тамошняя деятельность прекратилась. Тоннели и коллекторы, однако, никуда не делись.

Огромные, разделенные на секции отстойники напоминали гигантские осиные соты, опоясанные бетонными стенами. Их ячейки сообщались громоздкими шлюзами, а плоские вершины стен увенчивали технические дорожки, окруженные трубами и забранные перилами. Когда-то по этим дорожкам сновал обслуживающий персонал, приглядывавший за процессом обеззараживания. Теперь у кромки осыпавшегося бетона стоял только верховный комиссар, ошарашено созерцавший исполинские конструкции. Оценить их истинный масштаб он не мог, поскольку фонарь выхватывал из темноты лишь ближайшую перспективу, но и увиденного было более чем достаточно. Ряды широких колонн, поддерживавших своды над коллектором, уходили куда-то вдаль. Промеж них, заполнив все секции до отказа, неторопливо ползла зловещая жижа, поступавшая из целой сети тоннелей.

Жжение становилось все отчетливее, заметно усилившись на краю ядовитого отстойника. Кожа недвусмысленно давала понять, что ей здесь очень не нравится. Прекратив наслаждаться видом, Ван Эдвейс беспокойно оглянулся и обомлел. Старик исчез. Вот только что он был позади, всего в нескольких ярдах, а теперь там никого нет! Ни там, ни где-либо рядом! Окрестности озарял оставленный на проходе фонарь, а его владелец будто в воду канул. Точнее, в это бурое месиво, напоминавшее густую жидкую резину. Сердце Ван Эдвейса екнуло. Если мистер Штерн и впрямь сгинул в недрах кошмарного коллектора, его собственная незавидная участь предрешена. Сам он отсюда вряд ли выберется, а коммуникатор упорно молчал, и рассчитывать на него особо не приходилось. Основательно струхнув, верховный комиссар нервно огляделся. Нет, падение в жижу исключалось, если только старик намеренно не перелез через перила. Но не мог же он уйти в темноту, которая сгущалась там, откуда они явились, да и вообще везде в этом огромном отстойнике! Везде за пределами света от фонаря.

— Эй! — воскликнул Ван Эдвейс и прямо-таки ужаснулся звуку собственного голоса.

Грянув под безлюдными сводами, тот унесся куда-то во мрак, где раскатился далеким искаженным эхом. Всякое желание нарушать тишину мгновенно отпало, но и молча стоять столбом энтузиазма тоже не прибавилось. Ощущая подбиравшуюся дрожь, верховный комиссар дико озирался, соображая, что же ему, собственно, предпринять. Мысли вертелись будто в горячке, сбивая с толку еще больше, чем мрак и внезапное исчезновение проводника.

Поодаль, в сотне футов справа, неожиданно блеснул свет. Вперив туда ошалелый взгляд, Ван Эдвейс увидел мистера Штерна, показавшегося из дверного проема. Именно дверного, поскольку там, во внешней стене подземного комплекса, было обустроено какое-то помещение.

— Идите сюда, — позвал старик, махая воздетой ладонью.

Дважды ему приглашать не пришлось. Сорвавшись с места, Ван Эдвейс подхватил фонарь и ринулся по боковой дорожке между стеной и коллектором. Через считанные секунды он очутился возле старика, за которым тускло горели лампы дежурного освещения.

— Что за идиотские шутки?! Куда вы пропали?! — взбудоражено воскликнул он, но не с гневом, а явным облегчением.

— Ни то, ни другое. Вам надлежало хорошенько рассмотреть, что сотворила здесь " Дельта Тектоника". Какие уж тут шутки? Я же тем временем не ушел в никуда, а позаботился об экипировке, — спокойно пояснил старик.

— Это в такой темноте? Оставив фонарь? — усомнился Ван Эдвейс.

— Свет был нужен вам, а не тому, кто находится здесь очень давно, — флегматично отозвался мистер Штерн.

— Ах да, вы же здесь работаете, — припомнил верховный комиссар. — Но все равно я бы на вашем месте не рискнул бродить вот так, в кромешном мраке. Особенно по краю этой дьявольской ямы!

— Мне здесь ничего не угрожает. В отличие от вас. Я настоятельно рекомендую повременить с расспросами и облачиться в защитный костюм, пока не стало слишком поздно, — очень выразительно произнес старик.

Отступив в сторону, он указал вглубь помещения. Там, среди различной рухляди, виднелись ряды железных шкафов, обычно присущих типичной раздевалке. Зияя открытыми дверцами, большинство из них пустовало, но кое-где можно было заметить элементы какой-то громоздкой одежды. Найдя предложение очень даже дельным, Ван Эдвейс немедленно занялся своим нарядом.

Когда коллектор работал по назначению, здесь располагались комнаты для обслуживающего персонала. Во всяком случае, та их часть, которая предназначалась для пересменки. Спустившись с поверхности, сотрудники в первую очередь попадали именно сюда и надевали защитную амуницию. Уходя домой, они вешали ее обратно в шкафчик и включали автоматическое обеззараживание. Отказавшись от очистных сооружений, " Дельта Тектоника" перестала поддерживать в них надлежащий порядок. Комнаты пришли в упадок, отчего и выглядели столь удручающим образом.

— С разрухой ясно, — сказал Ван Эдвейс, натягивая утяжеленные сапоги.

Окружающий пейзаж это вполне объясняло. Плиточный пол щербился расколотой и отсутствующей плиткой. С растрескавшегося потолка свисали лохмы гниющей обшивки. Металлическая мебель проржавела везде, где осыпалась облупившаяся краска. Частично это объясняло и баррикады, на которые походили сваленные вместе столы и стулья. Утлое освещение, работавшее одна лампа через три, тоже им соответствовало. Однако кое-что и не вписывалось. Например, молчавшая вентиляция, полное отсутствие света и коллег мистера Штерна, вряд ли бродившего здесь в одиночку.

— Когда дышишь через маску, вытяжка попросту не нужна, как и нагнетание воздуха. А освещение тут давно не зажигают — некому, да и незачем, — пояснил старик. — Что же касается коллег… Они здесь, просто вы их пока не видели.

— Что, все ходят с фонарями вроде вашего? — натягивая перчатки, хмыкнул Ван Эдвейс. — Не представляю, как вы работаете в таких условиях и даже не жалуетесь.

— Жалуемся. Только нас никто не слышит, — с каким-то странным выражением взглянул на него старик.

— Глухота вашего начальства мне вполне понятна. Но я — другое дело, — обронил верховный комиссар.

— Да, другое. Поэтому вы и здесь. Вы — вся наша надежда, — как-то неоднозначно сказал мистер Штерн.

Ван Эдвейс заподозрил, не крылся ли в этих словах какой-то особый смысл, но голову ломать не стал. Ему было не до того. Треклятый шлем никак не желал стыковаться с креплением на воротничном ободе комбинезона. Похоже, этой экипировкой давно не пользовались, отчего и образовались мешавшие крепежу наросты.

— Попробуйте другой, — предложил старик, наблюдавший за его мучениями.

Подошел лишь третий по счету. Защелкнув герметичный замок, Ван Эдвейс облегченно выдохнул. Переступая с ноги на ногу, он скептически проверил сапоги, державшиеся как-то не слишком уверенно. Затем провел руками по костюму, оценивая, насколько хорошо тот сидит. Великовато, но сойдет. Ему же не на светском рауте выступать, да и выбирать особо не приходилось. Оставшаяся в шкафчиках амуниция была еще менее пригодна для использования. Последовав совету мистера Штерна, он нажал одну из кнопок на левом рукаве. Внутри костюма тут же раздалось шипение, будто туда напустили целый выводок змей. Ван Эдвейс не успел испугаться, как оно почти сразу прекратилось.

— Безопасный для тела контрагент. Он деактивировал все, что попало на вашу одежду и кожу. Жечь больше не будет, — прокомментировал старик. — Теперь вы готовы идти дальше.

Сказав так, он направился обратно к коллектору. Вооружившись найденным ручным фонарем — точной копией фонаря проводника, — Ван Эдвейс последовал за ним, но через несколько шагов остановился.

— Погодите! — озадаченно воскликнул он. — Разве выход не в другой стороне?!

— Вы полагаете, я не знаю, где и что находится? — удивился старик.

— Я полагаю, что у вас какие-то планы на мой счет. Однако у меня таковые тоже имеются. Я предпочитаю побыстрее отсюда убраться! — недвусмысленно сообщил верховный комиссар.

Обретая почву под ногами, он быстро становился гордым и упрямым. Даже надменным. И начинал перехватывать инициативу. Впрочем, та не была совсем уж лишена оснований.

Соображения Ван Эдвейса базировались на очень простом выводе. Спускаясь в эту техногенную дыру, сотрудники компании, как недавно упоминалось, куда попадали? Сюда. Что логично, поскольку им надлежало должным образом переодеться и подготовиться. Следовательно, если коллектор — там, то ближайший выход на поверхность — с другой стороны помещения со шкафчиками, и вряд ли далеко.

Недолго думая, Ван Эдвейс решил проверить свою теорию на практике. Самоуверенность выросла в нем настолько, что поглотила всякую боязнь потерять жизненно важного проводника. Прицепив к поясу фонарь, он развернулся и пошел вглубь длинной раздевалки.

Долго плутать не пришлось. Комнаты были большие, но их количество отнюдь не зашкаливало. Придерживаясь центрального коридора, Ван Эдвейс уверенно шагал все дальше, благо что потолочные лампы кое-как, но светили. Миновав запущенные душевые, он прошел вдоль череды подсобных помещений, обогнул рекреационный зал и добрался до крупного перекрестка. Проход налево заканчивался тупиком. Справа виднелось десятка полтора дверей, расположенных друг напротив друга, а впереди просматривалось нечто похожее на холл. Направившись именно к нему, Ван Эдвейс не прогадал. Какая-то сотня футов — и он очутился в начале транспортной секции, где находилось несколько лифтов. Там же имелась и дверь, судя по табличке, ведущая на лестницу. Пара других табличек наглядно сообщала, что это место и впрямь предназначалось для сообщения с поверхностью.

Восхитившись собственной прозорливости, верховный комиссар подошел к ближайшему лифту и нажал кнопку вызова. Реакции не последовало. Кнопка не осветилась, а раздвижные створки и не подумали шелохнуться. Нахмурившись, Ван Эдвейс надавил на нее еще несколько раз, после чего попробовал другую. Результат оказался ничуть не лучше. Спустя пару минут стало абсолютно ясно, что ни один из лифтов оживать не собирается. Растерянно оглянувшись, он встретился взглядом со стариком, который все это время молча следовал за ним.

— Как их включить? — раздраженно осведомился Ван Эдвейс.

— Никак. Лифты давным-давно не работают, — спокойно ответил мистер Штерн.

— Я вам не верю! — запальчиво бросил верховный комиссар.

— А своим глазам верите? Оглянитесь. Тут давно уже ничего не функционирует, — заметил старик.

Спорить Ван Эдвейс не стал, и отнюдь не потому, что довод прозвучал вполне убедительно, а створки, судя по ржавчине, годами не открывались. В отличие от лифтов, использование лестницы не требовало особых условий, исключая собственные физические усилия. Подойдя к одинокой двери, он потянул за стальную скобу и издал торжествующий возглас, когда его взору предстали уходившие вверх ступеньки. Формально они предназначались не для ежедневного путешествия сотрудников, но какая разница?

— Рано радуетесь, — негромко раздалось за спиной.

— Да неужели?! А здесь вроде как не заперто! — насмешливо ткнул пальцем Ван Эдвейс.

— И что? — усмехнулся старик. — Мы на глубине шести миль. Вы всерьез собираетесь подняться к поверхности на своих двоих? Честно говоря, я бы посмотрел, как это у вас получится, не будь лестница завалена.

— Завалена? — растерянно переспросил Ван Эдвейс, пытаясь уразуметь, что там говорилось насчет многомильного расстояния.

Ему стало ясно, отчего коммуникатор ничего не ловил. Сквозь такую земную толщу не проходил ни один сигнал, а местные ретрансляторы либо вышли из строя, либо были демонтированы за ненадобностью.

— Завалена и заварена, — подтвердил мистер Штерн.

Снова пришлось объяснять. Учитывая сокрытое внизу, руководство " Дельта Тектоники" не желало, чтобы кого-нибудь туда занесло, случайно или намеренно. Почти все ходы в очистные сооружения были заперты, а для верности еще и наглухо заблокированы. Последующие обвалы оказались компании только на руку, поскольку окончательно перекрыли доступ к зловещей тайне заброшенных коллекторов. Лестница вела в никуда, а лифты физически не могли пробиться через различные препятствия.

— Иными словами, если вы хотите отсюда выйти, то следуйте за мной, а не занимайтесь самодеятельностью, — подчеркнул мистер Штерн, завершая свое повествование.

— Далеко нам еще идти? — буркнул Ван Эдвейс, сдавая доминирующие позиции.

— Будь выход совсем рядом, на кой бы ляд я предложил вам облачиться в костюм химзащиты? — резонно спросил старик.

— Кстати о нем! — воскликнул верховный комиссар, осененный довольно логичным соображением. — Если тут так опасно, почему вы сами его не носите?!

Он подразумевал некое несоответствие в экипировке своего проводника, что немедленно и обрисовал. Перчатки и сапоги — это да, но засаленный комбинезон был другого фасона, отличного от надетого самим Ван Эдвейсом. Вероятно, именно поэтому на старике красовалась дыхательная маска, а не шлем, поскольку крепежи для него отсутствовали. Но маска закрывала только часть лица, оставляя шею, глаза и львиную долю головы незащищенными. В едкости здешней атмосферы Ван Эдвейс уже убедился на собственной шкуре. Так как же ее переносил мистер Штерн?

— А, вы об этом! — отмахнулся старик. — Не волнуйтесь, я прекрасно обхожусь и без шлема. Он бы мне только мешал, почем зря закрывая обзор. И захочешь — а не снимешь. Поверьте, его отсутствие мне ничем не грозит.

— Вы обработали себя каким-то составом? По примеру древних народов, которые натирали лица жиром, чтобы уберечься от холода? — догадался Ван Эдвейс.

В ответ старик предложил ему не забивать голову чужими заботами, а сосредоточиться на собственных. Он тут же подал надлежащий пример и отправился обратно через раздевалку. Верховный комиссар без пререканий последовал за ним.

Коллектор, неприятно поразивший своими размерами, остался позади. Представлять, сколько именно в нем скопилось токсичной жижи, совершенно не хотелось. Ван Эдвейс и не представлял, ни в прямом, ни в переносном смысле. Его настроение и без того продолжало падать. Они все шли и шли, оставляя позади милю за милей, а впереди был все тот же тоннель, иногда миновавший небольшие распутья. Старик, словоохотливый насчет темных дел " Дельта Тектоники", в остальном оказался не слишком-то разговорчив. Он ничего не сообщил ни про свою семью, ни про дом, ни даже про здешнюю работу, как Ван Эдвейс ни пытался его расспрашивать. Сказал лишь, что в этих подземельях уже давно и знает тут каждый камень, а все остальное, включая его жизнь на поверхности, сейчас не имеет отношения к делу.

— Хорошо! Давайте о насущном! Долго нам еще идти?! — вспылил верховный комиссар, ощущая, как его ноги начинают гудеть и наливаться тяжестью.

Не то чтобы он не привык много ходить, просто у этого " много" оказалось отнюдь не одно значение степени. Актуальность вопроса, задаваемого не в первый раз, существенно возросла.

— Нет, недолго. Особенно в сравнении с уже пройденным, — заверил его мистер Штерн.

— Рад слышать! Только сейчас я по-настоящему понял, как мечтаю выбраться из этого прекрасного подземелья! — приободрился Ван Эдвейс.

Радовался он, однако, преждевременно.

Уж чего-чего, а зрелище еще одного коллектора ожиданиям ничуть не соответствовало. Выглядел он несколько иначе, чем предыдущий, но симпатии от этого ничуть к себе не прибавлял. Никак не рассчитывавший на подобное свидание, Ван Эдвейс утратил остатки расположения к проводнику и отпустил несколько весьма недружелюбных реплик. Реакции на них не последовало. Мистер Штерн преспокойно шел вдоль отстойника, не обращая внимания ни на ругань, ни на провокационные вопросы. Несмотря на усталость, верховный комиссар едва не закипел и был на волосок от инициации конфликта, когда цель путешествия прояснилась. Свернув под бетонную арку, старик провел его через сеть служебных помещений и ступил в какой-то длинный зал. Придерживая фонарь, он повернул настенный рубильник, огрызнувшийся тягучим скрежетом. По одной, моргая, будто после векового сна, загорелось несколько исправных ламп. В их рассеянном свете показались рельсы, череда вагонеток и два небольших пассажирских вагона, распределенных вдоль двух противоположных платформ. На диспетчерской будке объявилась большая цифра, не иначе как обозначавшая номер подземной железнодорожной станции.

Просиявший Ван Эдвейс решил, что понял, зачем они сюда явились. Станция, где имелась какая-никакая энергия, не важно с чем сообщалась и для чего вообще была построена. Само ее наличие предполагало некий транспортный узел, где наверняка, учитывая близость второго коллектора, имелся и выход на поверхность.

— Здешние лифты и лестница ничуть не лучше предыдущих, — угадав его мысли, сообщил мистер Штерн. — Тут вы наверх тоже не попадете.

— Ка-а-ак? — разочарованно протянул Ван Эдвейс. — Минутку! А кто говорил, что мы скоро придем?! — тут же воскликнул он со злостью обманутых ожиданий. — Вы бессовестно солгали!

— Ничего подобного, — возразил старик. — Я дал понять, что ваше пешее путешествие скоро закончится. О том, что выход именно здесь я и словом не обмолвился.

— И что сие означает? — язвительно осведомился Ван Эдвейс.

— Это означает, что отсюда мы поедем, — кивнул старик на один из вагонов.

У предыдущего коллектора имелась точно такая же станция, только за другим порядковым номером. К сожалению, для задуманного она не годилась, отчего мистер Штерн и не предложил ей воспользовался. В другую сторону тамошний путь был свободен, но в эту, ведущую к выходу, его давным-давно перекрыл очередной обвал. Пришлось идти сюда пешком, и хорошо, что только сюда. Таких коллекторов насчитывались десятки, по нескольку кольцеобразных поясов под каждой шахтой. Это новые " Дельта Тектоника" уже не строила, а старые оставались на своих местах. Изменилось лишь их назначение, с обеззараживания на упорядоченный отвод токсичных отходов. Они соединялись служебными тоннелями, выполнявшими технические и транспортные функции. Пройти на своих двоих между парой коллекторов — это одно, а путешествие через всю систему очистных сооружений — совсем другое. Особенно с учетом потенциальной опасности.

— Какой еще опасности? — живо навострил уши верховный комиссар.

— А что, здешнее состояние всего и вся вам ничего не говорит? — качнул головой старик.

— Ага, бродить тут чревато, а ездить на всякой рухляди — нет? — съязвил Ван Эдвейс.

Вместо ответа мистер Штерн прошел по платформе и скрылся в открытой двери вагона. Бормоча под нос не слишком приличные слова, Ван Эдвейс последовал за ним.

Интерьер одиночного кара, рассчитанного на две дюжины человек, полностью соответствовал его внешнему виду. В том смысле, что внутри он оказался таким же ржавым и запущенным, как и снаружи. Рыжий, в наростах, пол покрывала бурая плесень. Поручни, изгрызенные коррозией, скорее нуждались в поддержке сами, нежели могли поддержать пассажиров. Мягкие накладки сидений, тянувшихся вдоль прохудившихся стен, истлели до такой степени, что от них остались лишь горки пыли. Мутные, замызганные окна пропускали свет, но для обзора особо не годились. Несколько в меньшей степени это относилось к лобовому стеклу кабины, сквозь которое просматривались станция и пути. В остальном же сама кабина, оснащенная панелью управления и креслом машиниста, выглядела ничуть не лучше смежного с ней салона.

Оглядевшись, Ван Эдвейс скептически прищелкнул языком. Состояние транспортного средства, о котором явно не заботился технический персонал, произвело на него еще более удручающее впечатление, нежели раздевалка первого коллектора.

— И вы хотите сказать, что эта груда железного хлама все еще в рабочем состоянии? — откровенно не поверил он.

Дверь внезапно закрылась, будто по волшебству. В салоне зажегся слабый свет, напоминавший не то природную люминесценцию, не то болотные огоньки. Куда ярче зажегся он и перед вагоном, осветив уходящие в тоннель пути. Поглядев туда, Ван Эдвейс вскрикнул и попятился, едва не своротив истлевшую стойку поручня. В кресле машиниста, доселе пустовавшем, глядя на рельсы сидел какой-то человек.

— А-а-а! — выразительно сказал верховный комиссар, обращая выпученные глаза к старику.

— Не пугайтесь. Вы же хотели увидеть моих коллег? Вот один из них, — успокаивающе ответил тот. — Благодаря ему мы и прокатимся.

Вагон вздрогнул и тронулся. Уж какие неведомые силы сдвинули эту полусгнившую конструкцию — Ван Эдвейс и понятия не имел, однако она налилась нарастающим гулом и неспешно отчалила от платформы. Затем, набирая скорость, уверенно ушла в тоннель.

Коммуникатор не только оставил своего владельца без связи. Как навигационный помощник он сейчас также был бесполезен. Географическая карта Хромитеи по-прежнему работала, но всякое позиционирование на ней исключалось. Отсутствие какого-либо сигнала свело его функционал к автономному минимуму, отчего верховный комиссар даже не представлял, куда они едут и где сейчас находятся. В дряхлом вагоне, катившем сквозь земную толщу, рассчитывать на связь с поверхностью тем более не приходилось. По части информативности не приходилось рассчитывать и на машиниста. Оказавшись тем еще молчуном, он игнорировал все обращенные к нему слова, даже не поворачивая голову в синей каске. Изначально невесть откуда взявшись, он вел себя так, будто его здесь и не было.

Раздосадованный, Ван Эдвейс хотел встать и подойти к кабине поближе. Мистер Штерн, сидевший напротив, предостерегающе воздел ладонь и пояснил, что машинисту мешать не стоит. Сам же по-прежнему воздерживался от комментариев насчет их подземного маршрута. Похоже, Ван Эдвейсу предстояло оставаться в неведении, довольствуясь одним лишь обещанием привести его к выходу. Убедившись в этой нехитрой истине, он сделал еще несколько фотографий, документируя свое путешествие, и обратился к старику. Очевидно не имея дурных намерений, ибо случаев покончить с верховным комиссаром было предостаточно, тот, тем не менее, чего-то явно не договаривал.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒