Константин Георгиевич Фарниев 12 страница

Полчаса назад профессор имел продолжительную беседу с Ют Буром и Бон Гаром – членами Комитета общественного спасения. Гинс ни словом не обмолвился о своем утреннем разговоре с Сорименом. В глубине души профессор понимал, что от избранной им позиции по отношению к забастовочному комитету попахивает двурушничеством. Но по‑ другому поступить он не мог. Профессор знал, почему именно, но если бы у него спросила Марта, он даже ей не сказал бы откровенно.

Гинс по‑ настоящему испугался вооруженных рабочих отрядов, о которых в разговоре с ним по телефону проговорился Дафин.

Участие в такого рода делах выходило за рамки конституционных свобод. А это означало, в случае разоблачения, арест, тюрьму и полную его компрометацию, как ученого. Быть заодно с вооруженными рабочими… Другое дело мирная манифестация, организованная и проведенная в пределах демократических свобод. Здесь Гинс не рисковал ничем, потому что в его действиях не было ничего противозаконного. Более всего профессора угнетала мысль о том, что Соримен прекрасно понял подоплеку его позиции. Было бы наивно надеяться, что Лорри может что‑ то в нем не понять. И все‑ таки у Гинса хватило мужества сказать себе правду и посоветовать Буру и Гару вынести на обсуждение Комитета призыв забастовщиков к объединению с учетом того, что он, Гинс, за такое объединение.

Марта разлила суп, подвинула к мужу хлебницу.

– Что‑ то ты совсем расклеился, Тони, – заглянула она ему в лицо. – Оттого и нога твоя так плохо заживает.

– Ничего, дорогая. Скоро буду бегать.

Серое усталое лицо Гинса осветилось слабой улыбкой, но взгляд его упорно избегал глаз жены. Профессору казалось, что и Марта разгадала его трусость.

В нем зрело решение, которое, как он полагал, должно полностью реабилитировать его в глазах Соримена. Он рассчитывал нанести удар по правым с неожиданной для них стороны и тем самым внести свою лепту в общую борьбу.

Сегодня Гинс чувствовал себя особенно скверно. Кроме всего прочего, его угнетало отсутствие всяких известий о розыске профессора Фэтона. Как будто не было ни Пришельцев, ни феномена, ни профессора Фэтона, ни его таинственного исчезновения. Гинс протянул руку к костылям. Куда он годится сейчас с этими подпорками!

Пул Вин – председатель местного отделения Союза предпринимателей, принял представителей забастовщиков в своем служебном кабинете.

Невысокого роста, почти квадратный, с квадратным же лицом медно‑ красного оттенка, он прекрасно вписывался в интерьер кабинета, выполненный по его личному заказу. Все здесь приземисто, широко, устойчиво.

За массивным письменным столом широкие покатые плечи и большая с глубокими залысинами голова Пул Вина выглядели весьма выразительно.

– Прошу садиться, – пригласил он низким голосом.

Кроме него, в кабинете находились еще несколько членов правления союза. Соримен прекрасно знал, что здесь все решает председатель – миллионер, владелец огромного пищевого комбината – Пул Вин.

Лорри положил на стол перед председателем отпечатанный на машинке текст условий забастовщиков.

Пул Вин мгновение помедлил, затем взял его и, несколько отстранившись от листа, начал читать, беззвучно шевеля губами.

Короткие, поросшие рыжими волосами пальцы, державшие лист, подрагивали, как бы принимая участие в движении губ.

– Так, – резюмировал Пул Вин, дочитав до конца. – Условия вы нам предъявили жесткие.

Он улыбнулся, обнажив мелкие, тесно прижатые друг к другу зубы. Их можно было бы назвать ядреными, если бы они не налезали один на другой.

– Разрешите, господа, ознакомить с вашими требованиями остальных членов правления?

– Мы для того сюда и пришли, – ответил Тэк.

Пул Вин коротко кивнул и громко, без всякого выражения зачитал текст.

– Итак, – закончив чтение, обвел он всех взглядом, – приступим к обсуждению.

Члены правления оживились, что‑ то зашептали друг другу.

– Мы не можем, – заговорил один из них, – пойти на такое резкое увеличение заработной платы. В стране инфляция, деловая активность падает из месяца в месяц. Вы своими неразумными действиями и нереальными требованиями, – обратился он к Соримену, – в такой тяжелый момент наносите удар в спину не нам, предпринимателям, а нации. Согласитесь, не очень патриотично.

Соримену хотелось сказать, что нация как раз и старается отвести от своей спины удар, наносимый ей предпринимателями, но сдержался.

– Кроме того, – заметил Пул Вин, – вопросы социального обеспечения регулируются государством, а не нами.

– Вот как! – с деланым удивлением воскликнула Кай Чина. – Разве вы не принимаете участия в этом деле?

– Что же вы хотите? – подал голос еще один член правления.

– Мы хотим, чтобы вы вносили большие суммы на пенсионное обеспечение своих рабочих, – ответила Кай Чина. – Ведь мы работаем и старимся на ваших предприятиях, увеличивая ваши капиталы. Кай Чина выделила голосом слово «ваших».

– Своим капиталом, – менторским тоном заговорил Пул Вин, – мы обязаны прежде всего своей предприимчивости и инициативе. Скажите спасибо, что мы даем вам работу и средства к существованию.

– Даже так! – встрепенулся Лобби Тэк. – Особенно растут ваши капиталы, когда мы прекращаем работу. Что стоит ваша предприимчивость и инициатива без этих вот рук!

Лобби вытянул вперед свои покрытые мозолями ладони.

– Если вы можете делать капиталы без нас, зачем тогда вы строите заводы и фабрики и берете нас на работу. Неужели только из любви к ближнему?

Пул Вин побагровел. Ход он сделал явно неудачный.

– Господа, – поднялся Соримен. – Мы все взрослые люди и прекрасно понимаем, что такое капитал и все остальное. Мы предложили вам наши конкретные условия. Когда вы дадите нам конкретный ответ?

Пул Вин с нескрываемой ненавистью глянул прямо в лицо Лори.

– Ровно через сутки, – сквозь зубы ответил он. – Шестого января в тринадцать тридцать по местному времени.

– Очень хорошо, – ответил Соримен. – Мы ждем вашего ответа до завтра. До свидания, господа.

Лори шагнул к двери. Никто из предпринимателей даже не шевельнулся, никак не реагируя на уход членов переговорочной комиссии?.

– Уф! – воскликнул Тэк, широко вдохнув морозный воздух. – Как будто вырвался из подземелья. Ну и змея же этот Пул Вин.

– Грызун, – бросил Соримен. – С крепкими и сильными зубами, способными сгрызть весь мир, если их вовремя не выбить.

С трудом разместились в машине. Лори сел за руль.

Людей на улицах было совсем мало. Снег с тротуаров и проезжей части улиц не убирался, и поэтому они имели непривычный вид. Городские уборщики тоже бастовали.

– Да, – заметил Тэк. – Все‑ таки рабочий человек – великая сила. Стоит нам бросить работу, и жизнь застопорится, как мотор без бензина.

Соримен с улыбкой посмотрел на него. Тэк сидел рядом.

– Ты прав, Лобби. Недаром в коммунистических странах нас называют Его Величество Рабочий Класс – и все с большой буквы.

– Смотрите! – воскликнула Кай Чина. – Кажется, наш Дюк не на шутку подружился с полицейским инспектором. Как бы эта дружба не вышла ему боком.

Шэттон стоял у машины, за рулем которой сидел Бейт, и что‑ то оживленно говорил ему.

Соримен было притормозил, а потом нажал на педаль газа.

Никаких неприятностей не будет, – замтил он. – Детективы‑ криминалисты – особая каста в полиции. Другое дело – инспекторы политических отделов – сволочи первого разряда.

– Интересно, как идут дела с поисками профессора Фэтона? – спросила ни к кому конкретно не обращаясь, Кай Чина. – Как быстро о нем забыли!

– Сейчас не до него, – отмахнулся Тэк.

– Ошибаетесь, друзья, – возразил ему Соримен. – Мне сегодня случайно попался номер «Справедливости». Это единственная газета, – с улыбкой продолжил он, – работники которой не объявили забастовку. – Так вот она почти пол‑ подвала посвящает профессору. Читайте.

Соримен вытащил из‑ под сидения изрядно помятый номер подпольной газеты компартии и протянул его товарищам.

Глава четырнадцатая

НОВЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА

Бейт безуспешно потолкался в толпе, прислушиваясь к разговорам. Говорили больше о политике: о том1 сколько еще продлится забастовка и чем она может кончиться. Затем минут сорок он просидел в ресторане.

Народу было много – в основном обыватели. Мужчинам осточертело сидеть дома, и они пришли сюда, чтобы хоть в какой‑ то мере сбросить с себя груз отрицательных эмоций. Критиковали всех: и рабочих, и правительство, и предпринимателей, ругали забастовщиков.

За столиком, где устроился Эд, сосед завел разговор о предпринимателях. Бейт удачно вставил реплику, что не мешало бы им немного раскошелиться, и тогда жизнь вошла бы в норму. Сосед с явным удовольствием пустился в туманные рассуждения о теории конвергенции и социального мира, стал перечислять местных предпринимателей, давая им попутно стоимостные характеристики, он был хорошо осведомлен о деловой жизни города. Эд скоро узнал, что он из старших клерков городского кредитного банка. Заказали еще бутылочку, потом еще. Бейт представился человеком, который приехал в Лин к приятелю и вот не может найти его. Эд назвал первую пришедшую ему в голову фамилию. Клерк наморщил лоб, пытаясь вспомнить, слышал ли он такую. Естественно, не вспомнил. Разговор вновь вернулся к «заварухе» и к проблемам социального мира. Бейт время от времени вставлял реплики, понуждая собеседника к более детальной информации о предпринимателях города.

Эд узнал, что нужный ему человек – весьма уважаемая в городе личность, что у него жена и два сына подростка, он замкнут, и если с кем‑ то вообще дружен, то с местной военной верхушкой, консервативен и безукоризненно честен: любовниц не имеет, на бирже не играет, ни на какие финансовые махинации не идет.

Клерк заметно пьянел. Наконец длинные волосы его упали на лицо, а сам он почти лег на стол. Вдруг он поднял узкое лицо и обрушился с проклятиями на коммунистов, социалистов, радикалов, начисто забыв о своих предыдущих рассуждениях насчет социального мира.

Бейт вознамерился заказать новую бутылку вина, но клерк запротестовал и бросив на стол пятикроновую бумажку, ушел, не попрощавшись.

Эд с недоумением посмотрел ему вслед.

– Не удивляйтесь, – заметил кельнер. – С ним такое случается.

– Но мне неудобно, я его угощал… – ответил Эд.

– Что поделаешь, – вздохнул кельнер. – Он считал наоборот.

– Тоже верно, – согласился Бейт и поднялся, оставив на столе пять крон.

Серая пелена, которой с утра было плотно затянуто небо, постепенно спадала, кое‑ где появились просветы.

Бейт повел наблюдение за нужным ему особняком, став с машиной на противоположной стороне улицы.

Массивные железные ворота, высокие парадные двери оставались без движения. За широкими задернутыми портьерами окнами не чувствовалось присутствия людей.

Бейт медленно поехал вперед. Не имело смысла терять время. Хозяина не было ни на службе, ни в своем оффисе. Может, он на вилле.

Эд выехал за город. Виллы тянулись от дороги вдоль асфальтового шоссе, под прямым углом примыкавшего к автотрассе, и только одна стояла особняком – по другую сторону шоссе в центре рощи. Деревья, запорошенные снегом, закрывали строение. С дороги виднелась лишь островерхая крыша. От виллы к трассе вела прямая, как стрела, узкая бетонная дорога. Вокруг расстилалось покрытое снегом ровное поле. Бейт свернул с автострады направо на асфальтированную дорогу и поехал вдоль вилл. Вот он миновал последнюю. Дорога уперлась в крутой берег крохотной речушки.

Эд с трудом развернул машину и поехал обратно. Как узнать, какая именно вилла принадлежит нужному ему человеку. Почему‑ то казалось, та – стоявшая обособленно.

– Вы кого‑ то ищете? – громко окликнули Бейта из‑ за ограды, мимо которой он медленно проезжал.

Бейт притормозил. Выходить из машины не хотелось. Слишком заметная у него фигура.

– Я приехал к приятелю, – ответил Эд, вглядываясь в ограду. – В прошлом году он должен был где‑ то здесь купить себе виллу. Так он мне писал, по крайней мере.

Человек за забором прошел к калитке и вышел на дорогу. Сухонький старик, чуть вытянув шею, спросил:

– Как фамилия вашего приятеля?

Бейт назвал фамилию, которую упомянул в разговоре с клерком.

– Нет, – сразу сказал старик, – такой здесь не живет. В другом конце города у нас тоже есть виллы – победнее. Может, ваш приятель находится там?

Старик вопросительно посмотрел на Бейта.

– Благодарю вас, – улыбнулся тот, – Наверное, так оно и есть. А я уже собирался ехать к той, – обернулся он к особняку, спрятавшемуся среди деревьев.

– Если у вашего приятеля в банке несколько миллионов, тогда поезжайте.

– Нет, – решительно ответил Бейт. – Среди моих приятелей таких нет.

– Я тоже так подумал, – удовлетворенно улыбнулся старик. Эта вилла одного из самых богатых людей города. – Он назвал фамилию.

– А вы, наверное, нездешний, – пытливо посмотрел он на Бейта.

– Я из столицы. Приятель пригласил меня отдохнуть у него. Но в городе творится неимоверное, ни позвонить, ни спросить, ни поесть по‑ человечески, ни поговорить.

– А у вас?

– А у нас еще хуже, поэтому‑ то я и приехал. А красивая все‑ таки хижина, – кивнул Эд на виллу. – Интересно, роща естественная?

– Нет, – ответил старик. – Я сам пересаживал деревья. Но обидно, – пожаловался он, – что там почти не живут. По крайней мере, кроме самого хозяина и его шофера, я не видел, чтобы туда кто‑ то приезжал. Один раз, правда, он приехал туда со своими сыновьями. Да разве у него одна только вилла!

В половине третьего Бейт уже подъезжал к центру города. У подъезда знакомого ему особняка стояла шикарная «Ялу» – самая дорогая машина, какую можно было купить в Арании. За рулем сидел водитель и, видно, ждал то ли хозяина, то ли кого другого.

На противоположной стороне улицы была стоянка, и малолитражка Эда никому не бросалась в глаза.

Распогодилось. При ярком солнце мороз почти не ощущался.

Дверь парадного вдруг распахнулась. Стройная девушка в белом переднике легко сбежала по ступенькам к машине и что‑ то крикнула шоферу.

«Ялу» резко сорвалась с места. Бейт двинулся за ней в надежде каким‑ нибудь образом познакомиться с шофером.

«Ялу» на хорошей скорости двигалась к окраине. Бейт шел следом метрах в трехстах. Машин на дороге было мало, и он рисковал обратить на себя внимание шофера «Ялу».

Вдруг «Ялу» резко свернула влево и исчезла. Бейт прибавил газу. Машина удалялась по узкой улице, сжатой с обеих сторон высокими заборами из пластика. Эд проехал перекресток и остановился. Он спросил у мимо проходящей женщины, что это за улица. Женщина подробно объяснила ему, что все строения снесены, и скоро здесь вырастет новый городской квартал, и что это не улица, а тупиковый проулок, который замыкает бывшая авторемонтная мастерская. Хозяин еще в прошлом году продал ее строительной компании.

Бейт поблагодарил словоохотливую женщину, глянул на часы. Было уже почти три. Соваться сейчас, если там в самом деле тупик, глупо. Нет, лучше быстрее связаться с инспектором. «Ялу» и ее шофер никуда не уйдут. По крайней мере, он знает, куда непременно нужно заглянуть.

Эд быстро развернулся и поехал в центр.

Но ни инспектора, ни Уэбер, ни Котра в комиссариате не оказалось. Дежурный счел своим долгом сообщить, что правительство отдало приказ об освобождении телерепортеров. Есть надежда, что вечером выйдут газеты, заработает радио, телевидение, появится связь.

Недалеко от комиссариата Бейт увидел Дюка. Тот стоял с тремя молодыми людьми и, оживленно жестикулируя, что‑ то рассказывал им. Шэттон понравился Бейту с первого раза. Была в его лице открытая доброта, а в глазах – отчаянная решимость.

Шэттон искренне обрадовался неожиданной встрече. Хотя Бейт лет на восемь был старше, Дюк принял его как ровесника.

– Привет, Эд! – крикнул он. – Любуешься зимним городским пейзажем?

В расстегнутой шубе, в шапке, чуть сдвинутой набок, он был похож на озорного парня, выбежавшего на улицу поиграть в снежки.

Молодые люди, стоявшие рядом с Шэттоном, попрощались с ним и пошли в сторону стоянки такси.

– Ждите меня на месте! – крикнул вслед им Дюк, подходя к машине Бейта.

– Садись, – открыл тот дверцу.

– Боюсь, – улыбнулся Дюк. – Сядешь на минутку, а выйдешь через несколько лет.

Бейт густо покраснел. Широкие брови его недовольно шевельнулись.

– Извини, Эд, – смешался Дюк. – Неудачная шутка. Чем занимаешься? – перевел он разговор на другое.

– Прогуливаюсь, – еще сердито ответил Бейт.

– Напрасно обижаешься, Эд. Посмотрел бы ты, как Муттон сам хватает людей. А ведь он комиссар полиции.

– К черту! – тряхнул головой Бейт. – Коммунисты, социалисты, хиппи, миппи, черти, лишь бы они не занимались уголовщиной.

– Послушай, – живо спросил Дюк, – видел недавно твоего шефа в машине, а рядом с ним премиленькую девочку. Она тоже из… ваших?

– Вот ты куда, – усмехнулся Бейт. – Она из наших.

– Красивая девушка.

Бейт отвел глаза, опасаясь, как бы Дюк не увидел в них то, в чем этот отважный мужчина не решался признаться и самому себе. Уэбер нравилась ему.

Но Дюк увидел.

– Я так спросил – из простого любопытства, – пояснил он.

Бейт покраснел.

– Вот чертяка! – заговорился я туг с тобой, а у меня…

Он осекся. А впрочем, пожалуй, Дюк ему поможет.

– Говори, – требовательно сказал тот. – Не бойся.

– Сперва садись в машину, – пробурчал Бейт, все еще раздумывая, говорить или нет.

Шэттон развалился на заднем сиденьи, утомленно прикрыл глаза. Он не спал сутки. Зато успел организовать три отряда рабочей самообороны. Дружба со столичным детективом была для него хорошим прикрытием.

Бейт рассказал ему про «Ялу», поделился своими затруднениями.

– Где, говоришь, она свернула? – спросил Шэттон.

Бейт сказал.

– Послушай, – протянул Дюк. – Это же совсем рядом с домом профессора Фэтона. Не рядом, а через квартал, понимаешь?

Бейт встрепенулся. Черт подери! Интересное соседство.

– Поехали! – предложив Дюк. – Я уже знаю, как нам быть.

Дом Фэтона и автомастерскую разделяла территория предназначенного под снос старого завода.

Минут через двадцать Бейт притормозил у дома Фэтона. Охраны у квартиры профессора почему‑ то не было, хотя Эд знал, что инспектор учредил там пост.

– Подгоняй машину к самому забору, – потребовал Дюк.

Бейт подогнал. Шэттон осторожно поднялся на крышу машины и ухватился руками за край забора. Еще мгновение, и он уже сидел наверху.

– Не вздумай лезть на машину, – предупредил он. – Раздавишь ее, как букашку. Давай руки.

Бейт протянул руки. Шэттон цепко ухватился за них и потянул Эда наверх.

Забор был совершенно гладкий, и Бейт ничем не мог помочь Дюку.

– Для тебя нужен подъемный кран, – с сожалением сказал Шэттон. – Разве мне поднять тебя?

Он увидел в окне лицо женщины и легко соскользнул вниз. Через несколько минут он выбежал из подъезда дома Фэтона с высокой стремянкой.

– Как я упустил из виду госпожу Рэктон. Она узнала меня. Хорошо, что еще не работает телефон, а то она собрала бы сейчас сюда всю полицию. Пришлось сочинять.

Шэттон приставил к забору стремянку и полез наверх. Бейт последовал за ним. Скоро они оказались на территории бывшего завода, заваленного строительным хламом. На той стороне, за забором завода, по расчетам Дюка должна была находиться автомастерская. Из‑ за забора не раздавалось ни звука.

– Постой, – прошептал Дюк. Он пошел назад и опять принес стремянку.

Шэттон осторожно приставил ее к забору и по‑ кошачьи бесшумно полез наверх.

Эд видел, как он глянул по ту сторону забора и сразу пригнулся.

– Уезжает, – прошептал Дюк.

За забором взревел мотор. Подождали минуты три, пока рев не растворился в наступившей тишине.

Дюк свесил голову по ту сторону, замер.

Бейт нетерпеливо топтался на месте. Он волновался. Вот сейчас они непременно узнают нечто чрезвычайно интересное.

– Никого, – наконец, решил Дюк.

Ветхое здание мастерской наполовину было уже снесено. Бейт заглянул в щель забора, окружавшего территорию мастерской, и увидел довольно большой двор, заваленный строительным хламом и остовами старых машин.

Пятачок перед воротами, запорошенный снегом, рассекал извилистый след только что уехавшей «Ялу». Выезжала она задним ходом.

Дюк перемахнул через довольно низкие ворота во двор мастерской, а Бейт принялся осматривать пятачок. Почти у самого забора чернело пятно. Можно было предположить, что его образовало машинное масло, вытекавшее из некогда стоявшей здесь автомашины.

Бейт нашел щепку. Он хотел убедиться, правильны ли его предположения насчет темного пятна на снегу. Да, это было машинное масло. Эд достал платочек и завернул в него несколько комков снега, пропитанного маслом. Снег, конечно, растает, но масло останется на платке.

Бейт продолжал размышлять. Так, здесь стояла машина, причем совсем недавно, потому что маслом был пропитан только снег, и она должна была оставить следы. Эд с опаской посмотрел вдоль переулка. До Центральной улицы отсюда было метров триста, и прохожие могли заметить людей, которые возились у мастерской. Но выбора не было – приходилось рисковать.

Дюк легко спрыгнул с ворот. Бейт вопросительно посмотрел на него.

– Ничего интересного, Эд. Одна рухлядь. Не пойму только, зачем он заходил вовнутрь. На пороге свежие следы, но дверь на замке.

Бейт ничего не ответил. Стоя на коленях, он осторожно щупал пальцами землю там, где по его расчетам могли быть следы протекторов машины.

Точно! Пальцы нащупали характерные углубления. Бейт стал осторожно счищать щепкой верхний слой снега. Через несколько минут на снегу показался след «елочки» протектора. Эд полез в карман пиджака и чертыхнулся. Рулетка осталась в машине, в кармане пальто.

– Нужна рулетка. – коротко бросил Бейт. – Она в машине, в кармане пальто.

Минут через пятнадцать Дюк уже спрыгнул вниз с рулеткой в руках. Стремянку ему приходилось таскать за собой. Поднявшись на забор, он втаскивал ее за собой и опускал на другую сторону. Бейт глянул на часы. Почти четыре. До наступления темноты оставалось не так много. Эд делал замеры, Дюк записывал.

– Если здесь стояла машина, – нарушил молчание Эд, поднимаясь с колен, – то кто‑ то сходил с нее, а потом садился в нее. Не так ли, Шэттон?

– Вне всякого сомнения.

– Давай прикинем, где люди могли оставить следы.

– Может, машина стояла давно?

– Нет, Шэттон. Следы оставлены на снегу, а не на земле. Когда в городе впервые в этом году выпал снег?

– Первого января, под вечер.

– У кого‑ то было здесь дело, и это кажется мне странным.

Бейт опять опустился на колени и снова начал орудовать щепкой.

– Постой! – встрепенулся Дюк. – Следы крепкие, не так?

Бейт пристально посмотрел на него.

– Як тому, что они приморожены и поэтому крепкие. Минуточку.

Дюк опять перемахнул через забор во двор мастерской и скоро вернулся обратно. В руках он держал остаток веника.

Бейт улыбнулся. Голова у этого парня работала по‑ деловому.

Через полчаса Эд расчистил довольно обширный участок пятачка. Оказывается, здесь стояли не одна, а две машины, почти вплотную прижатые друг к другу. Узкий промежуток снежного покрова между ними хранил на себе отпечатки нескольких пар подошв. Снег, выпавший позже, надежно прикрывал следы и от солнца, и от посторонних глаз.

Снова Бейт замерял, Дюк записывал. Всего удалось зафиксировать четыре пары следов. Совершенно отчетливо проглядывались на снегу и отпечатки протекторов обеих стоявших тут машин. Бейт тщательно срисовал следы, измерил параметры.

На другой стороне проулка ничего интересного обнаружить не удалось.

Начало темнеть. Дюк окинул взглядом пятачок.

– Из нас с тобой, Эд, получились неплохие дворники.

Бейт только сейчас почувствовал, что он основательно замерз.

– Если завтра утром этот парень приедет сюда… – он сделал многозначительную паузу, – и если ночью не пойдет снег…

– Он страшно удивится, – подхватил Дюк.

– Теперь нужно не спускать с него глаз.

…Дюк, несмотря на протесты Эда, покинул его недалеко от центра. У него были свои дела. Инспектор подкатил к зданию комиссариата, окутанного предвечерним сумраком. Кое‑ где в окнах здания мерцали слабые огоньки. На площади, прилегавшей к комиссариату, не было ни души, не горел ни один уличный фонарь.

Бейт переступил порог и зажмурился – прямо в глаза ударил яркий сноп света. Дежурный так подвесил свой фонарь, что свет сразу падал на лицо входившего в комиссариат.

В кабинете инспектора на столе стоял тоже большой полицейский фонарь.

Яви резко обернулся к вошедшему и уперся в него злыми глгзами. Дина сидела у стола в кресле.

– Я заезжал сюда днем, – сразу начал Бейт.

Инспектор отвернулся к окну и замер, сцепив руки на спине. Еще никогда не попадал он в такое глупое положение. Что он может сделать один, без помощи полиции, без транспорта, без телефонной связи! Яви провел левой рукой по лицу от правого уха до середины подбородка. И еще этот Бейт носится черт знает где. И Котр не подает о себе никаких вестей.

Инспектор обернулся. Бейт сидел на диване и что‑ то вполголоса говорил Дине.

– Слушаю тебя, Эд! – резко бросил Яви и сел за стол.

Докладывал Бейт обстоятельно и поэтому долго. Чем дальше, тем больше теплело лицо инспектора. Помощник его вовсе не терял даром времени.

Ослепительно мигнула кабинетная люстра. Погасла. Затем засветилась привычным, ровным светом.

– Наконец‑ то, – выдохнул Яви. – Сегодня ты хорошо поработал, но овации оставим на будущее. Скорее бы подошел капитан.

Капитан явился, будто услышал пожелание инспектора. Он сел рядом с Бейтом на диван и устало привалился к спинке.

Уэбер неподвижно сидела в кресле. На ней были голубоватая шерстяная кофта, темно‑ коричневая юбка и коричневые сапоги, плотно облегавшие ее стройные ноги. Смуглое лицо девушки тоже хранило на себе следы напряженного дня.

– Пока мы будем говорить, ты, Дина, займись записями Эда. Сверь параметры замеренных им следов с теми, что имеются в отчете Муттона по осмотру квартиры Фэтона. Не понимаю, почему эта мастерская выпала из поля зрения комиссара Муттона.

Дина встала.

– Кстати, – встрепенулся Бейт, – у квартиры профессора нет никакой охраны.

– Знаю, – ответил инспектор. – У них сейчас каждый человек на счету, и я разрешил снять пост.

Яви все‑ таки изъял из тайника аппарат и недавно отвез его профессору Гинсу.

Бейт протянул девушке свои записи, инспектор – отчет.

– Здесь тебе будет не очень удобно, – заметил он. – Поработай в кабинете своего местного коллеги.

– Хорошо, – тихо ответила девушка и вышла.

Бейт проводил ее задумчивым взглядом.

– Капитан, прошу вас, – обратился к Котру инспектор.

Котр сел ровнее. Чертовски хотелось есть и спать. От непривычных нагрузок зудели ноги, а тело болело так, будто его били палками. Сегодня капитан убедился, что работа в гараже пошла ему во вред: он стал ленивее.

Бейт, извинившись, быстро вышел. Минуты через три он вернулся и с оттенком шутливой сенсационности сообщил, что дежурный обещает организовать кофе с бутербродами. Несмотря на шутливость тона, в нем прозвучали нотки искреннего удовлетворения. Эд болезненно переносил голод. Его большое тело с особой настойчивостью требовало калорий, а он сегодня почти ничего не ел. В ресторане подавали только вино и холодные закуски.

Эд сел в кресло и, как всегда, вытянул ноги, положив их одну на другую.

– Обменяемся, как говорится, мнениями при участии всех высоких сторон, – обратился к Котру инспектор.

– Я позвонил Софи на работу и сказал ей, что нуждаюсь в ее помощи.

Котр закурил, закинул ногу за ногу.

– К счастью, полковник Райн с утра на военном самолете улетел в столицу, и она была свободна. Софи приехала ко мне на квартиру. Справедливости ради следует сказать, что женщина она великодушная, чуткая, но, увы, легкомысленная.

Губы капитана дрогнули в полуулыбке.

– Я знал, что у нее теперь роман с Дзистом, она сама мне открылась, поэтому вариант «мужчина‑ женщина» отпадал. Я сказал Софи, что в полиции у меня никаких перспектив, взаимоотношения с Муттоном не стали лучше и попросил посодействовать мне через Дзиста в переходе на работу в военную полицию.

Капитан стряхнул пепел и глубоко затянулся.

– Наверное, она испугалась, – предположил Бейт.

– Да, испугалась и принялась с жаром отговаривать меня, доказывая, что полковник Райн еще хуже комиссара Муттона.

Инспектор достал из ящика стола неначатую пачку сигарет, распечатал ее.

– Она настойчиво отговаривала меня от перехода в военную полицию, – продолжал капитан. – Здесь я ввернул реплику по поводу событий в поселке Гри. Вам уже известно, что солдаты расквартированной там роты в ночь со второго на третье января передрались, и военной полиции пришлось их усмирять, Я сказал Софи, что не всем же приходится усмирять взбунтовавшихся солдат, например, капитану Дзисту. Это ее подстегнуло, и она заявила мне, что даже у адъютанта полковника далеко не сладкая жизнь. Полковник поднял его с постели в ту ночь во втором часу. Дзист спал у нее, – счел необходимым пояснить капитан. – А вернулся к Софи в восьмом часу утра. На него, возмущалась она, страшно было смотреть. Мундир в каких‑ то ржавых пятнах, ботинки и брюки измазаны какой‑ то липкой, как она выразилась пастой. Ко всему прочему Дзист был изрядно пьян. Он сразу лег спать и проспал до самого вечера. Благо Райна не было в городе.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒