Часть вторая 6 страница

– Ну, да, я соглашусь, в жизни это так, а при подготовке специалиста это работает? – засомневался Игорь.

– Еще как! – запальчиво почти выкрикнула Ирина. – Вот, смотри, как должно работать наше знание, которое мы даем студенту: ЗНАНИЕ должно усвоиться в ПОНИМАНИЕ. Понимание – это внутреннее личностное знание. Студент его принял в свое сознание, оно стало частицей его внутреннего мира. Тогда ПОНИМАНИЕ перешло в ПРИНИМАНИЕ, он его принял и только в этом случае он его ПРИМЕНЯЕТ. Если изобразить плакатно: ЗНАНИЕ –– ПОНИМАНИЕ –– ПРИНИМАНИЕ –– ПРИМЕНЕНИЕ.

Только тогда студент никогда не забудет тех знаний, которых даст ему педагог, если педагог добьется понимания.. И в итоге – студент, будучи профессионалом, будет применять то знание, которое он понял и принял в свое сознание. Только тогда знание станет частью его сознания. В этом, я уверена, должна быть главная цель педагога, а не просто дал знания и вышел из аудитории.

Если вернуться, к моей привычке копаться в корнях слов - что за корень слова понимание? Сам подумай, сколько слов с этим корнем мания - понимание, внимание, приманка, приманить, манить – то есть, привлекать, увлекать. Я думаю, что семинарские и практические задачи как раз должны работать на развитие понимания тех знаний, которые были даны в лекциях, в теоретическом курсе.

Кстати, все ли преподаватели понимают смысл такого любимого педагогами слова «усвоил»? Приходит преподаватель в аудиторию и спрашивает: «Вы хорошо усвоили предыдущий материал? Тогда перейдем к следующему». А ведь корень этого слова – свой, свое – значит, мое, понятое, принятое! Правильно?

– Да-а…, – протянул Игорь, – хочется почесать затылок. Все правильно ты говоришь. Действительно, чаще у студентов так и бывает: в одно ухо влетело, в другое – вылетело. «Спихнули, автограф преподавателя в зачетку получили, и - забыли, а придем на работу – жизнь научит». В основном, так оно и есть, ты права. Потому и такое низкое КПД, но ведь тогда надо что-то менять в обучении?

– Конечно! Надо менять методику, если хочешь, педагогическое целеполагание и даже педпроектирование, и дидактические средства, но главное, само сознание педагога, его осмысление своей работы, – грустно подчеркнула Ирина, – а это, самое трудное.

– Да и это, практически, невозможно. Преподаватели со стажем, явно не будут ломать свои стереотипы, может, молодые попробуют? – неуверенно проговорил Игорь.

– Ладно, это – второй вопрос, ты мне главное скажи – не бредятина все то, что я сейчас тебе рассказала? – в голосе Ирины странно переплетались настойчивость и сомнение.

– Конечно, для меня все это немного неожиданно, но, думаю, правильно. Как ты думаешь, это подходит к преподаванию всех дисциплин или только специальных?

– Да, ты правильно заметил, что различие есть в понимании студентами специальных и гуманитарных дисциплин: я уверена, что понимание гуманитарных знаний проходит через сердце, то есть через эмоции, чувства, а специальных – через руки.

– Абсолютно правильно! – воскликнул Игорь, – представь себе, как ты досконально не изучишь какой-либо механизм или машину, ее не поймешь и не овладеешь, а когда руль покрутишь и не один месяц или год, или пока не разберешь и соберешь по винтику – она тебе чужая и не послушная. Да, но все равно такое понимание начинается со знаний, правильно?

– Ну конечно, я тебе об этом и говорю. Знания – это толчок, необходимый пусковой механизм, база для осмысления, чувствования, действия. А пока наша педагогика, в основном, обрывается на знаниях, как цели обучения, о понимании мало кто заботится. Ну иногда используются различные наглядные пособия, медиасредства, и все такое, но если они не затрагивают чувства, не вызывают никаких эмоций – в голове у студентов мало что задерживается

. Вспомни, я тебе уже говорила это выражение, кажется Конфуция: «Ты расскажи – и я забуду, ты покажи – и я запомню, дай мне сделать самому – и я пойму». Это же, по сути, методический принцип, который надо использовать в нашей работе.

Поэтому я буду, по возможности, и на лекциях и на семинарах, будить чувства студентов, «давить» на эмоции, стараться, чтобы они поняли материал, чтобы это запомнилось, и помогло в жизни и работе.

– У тебя это получится, я уверен! – восторженно воскликнул Игорь и с сожалением добавил: – как я завидую твоим студентам!

– Да ладно, – отмахнулась Ирина, – ты, когда пришел, сказал: «Мы пришли», я подумала, что ты с Аленой пришел?

Игорь смутился:

– Да нет, я имел в виду себя и цветы. А Алена сейчас очень занята, готовится к кандидатскому по специальности, привет тебе передавала.

– Спасибо, ты от меня передай мой привет и приглашение, пусть заходит. Слушай, Игорь, а она меня не избегает?

– Да нет, что ты, просто она тяжело сходится с новыми людьми, да и действительно, очень она сейчас занята.

Оба понимали, что им было хорошо вдвоем без Алены, и оба боялись в этом признаться, даже себе. Ирина в присутствии Игоря чувствовала себя защищенной, некоторая растерянность и ощущение одиночества, в его присутствии просто пропадали, и когда он уходил, совсем чуть-чуть сжималось сердце. Еще заметила Ирина: с приходом Игоря все приобретало какой-то новый смысл, будто он своим присутствием заполнял какую-то пустоту, которая стала для нее уже привычной.

– Ну, я, наверное, пойду уже, ты будешь готовиться. Завтра сколько пар? Две? Ну, нормально. Это еще терпимо. Звони, если что нужно. Пока, пока.

Игорю никак не хотелось уходить, при каждой встрече он узнавал для себя что-то новое, и очень важное. Странно было то, что эти новые знания, как будто накладывались чудесным образом на его догадки, предчувствия. Получалось, что он просто что-то не додумывал, недопонимал, а Ирина могла так ясно и доступно высказывать то, что самому не удавалось понять.

«Что значит педагог! Как же с ней интересно и приятно. Как тепло с ней и светло. Почему Алена не такая? С ней тоже хорошо, но по-другому. Надо, чтобы они подружились, и Аленка многому у нее научится, не только вкусные голубцы готовить.

А Алена думала иначе.

– Да не хочу я с ней дружить. Хватает мне подруг и без нее. Тебе нравится – ты и дружи.

– Гляди, Аленка, не шути с огнем! А если влюблюсь, что ты будешь тогда говорить и делать, а? - крепко обнимая подругу, – спросил Игорь.

– Не влюбишься, ты – мой. Никуда ты не денешься.

– Ну, ну, … ладно. Конечно, твой, куда же я от тебя денусь?

Х х х

Потянулись день за днем, хотя слово «потянулись» совершенно не подходило к тому ритму жизни, в который с головой окунулась Ирина. Учебная нагрузка была средней – всего двенадцать групп в неделю, практически всех факультетов. Ирине все студенты были одинаково интересны, но она, по совету мамы, учитывала при подготовке к занятиям их будущую специальность. Агрономам она находила свои интересные примеры из жизни, литературы, зоотехникам - другие, инженерам -третьи.

Ирина увлеченно готовилась к занятиям, хотя очень отвлекал быт, который отнимал по самым скромным затратам более двух - трех часов. Мама звонила почти каждый день, и каждый раз спрашивала, хватает ли денег, может быть пора скинуть на карточку? Ирина всегда отказывалась, уверяя мать, что пока не нуждается.

Несмотря на плотную загруженность, Ирина часто ловила себя на ощущении скрытой тоски, и она понимала причину – Игорь не приходил почти месяц, и Ирина не встречала его даже случайно.

Академия занимала огромную территорию, одних только учебных корпусов – шестнадцать, четырнадцать комфортабельных общежитий. Игорь был прав – город в городе, даже поликлиника своя, магазины, кафе, рестораны, огромная трехэтажная столовая и все, что так необходимо человеку для нормального бытия.

Ирина быстро усвоила всю структуру академгородка, и как-то забрела на территорию Ботанического сада, кстати, первого на территории России, исключая Крым и Кавказ. Ботсад покорил Ирину своей ухоженностью, разнообразием и красотой удивительных, даже экзотических растений.

Ирина ходила по тропинкам, романтичным мостикам, любовалась цветущими розами. Конец сентября был таким солнечным и нежным, и такой густой аромат многоярусного великолепия ботанического сада, что Ирина пьянела, и сердце просто трепетало от невысказанного восторга. Она вспомнила - такое же состояние она переживала в Эрмитаже. Ей потом сказали: «впечатлительным людям нельзя ходить в одиночку по залам Эрмитажа – слишком велика эмоциональная нагрузка».

Здесь восприятие было несколько иным: красота не подавляла, а успокаивала, утешала. «Как бальзам на душу», – вспомнилось Ирине. Как жаль, что я ничем не могу выразить свой восторг от этой красоты природы. Ни стихами, ни музыкой. Ах, если бы мама все это могла видеть! Когда она ко мне приедет, обязательно приведу ее сюда.

Она вспомнила, как они с мамой любили бродить по Ботаническому саду Минска. Но там было что-то не так, как в академическом. Здесь чувствовалась заботливая теплота любящих рук, уважительное отношение к каждому растению. Таблички, особо организованное пространство вокруг экзотов – все говорило о грамотной заботе и участии…

Вдруг сердце Ирины забилось чаще, горячая волна чувств окатила ее. Георгины! Целая делянка георгин. Высокие, крупные цветы самых разнообразных оттенков от почти черного до нежнорозового, игольчатые, как звезды, помпонные, как елочные шары… «Чудо, какое чудо», – вскрикнула Ирина, – какая же это красота! » Ей так хотелось поделиться увиденным великолепием.

Мама быстро и встревожено откликнулась: «Да, дочка! Хорошо слышу тебя. Я так рада за тебя. Приеду, сходим обязательно, посмотрим на твою красоту. Ты уже привыкла? Так быстро?, Ну и слава Богу. Я в порядке, только очень скучаю по тебе. Да, скоро приеду. Целую, будь счастлива, дочка».

Ирина не обманывала мать. Она и в самом деле чувствовала себя в академии, как дома. Действительно, есть в Горках какая-то притягательная магия. И выпускники скучают по академии, по любому случаю приезжают хотя бы на пару дней. Видимо, та высокая духовность, сплавленная из добрых знаний, как высших социальных ценностей, нравственной мудрости профессуры, преподавателей, подготовивших за сто семьдесят лет тысячи тружеников высшей квалификации, кормильцев миллионов людей, создала тот мощный теплый Гольфстрим, подпитывающий теплом всю огромную территорию Альма – матер.

Ирина с волнением впитывала прощальную красоту увядающего лета, вдыхая чистый воздух, напитанный пышными растениями, которые переселились издалека и прижились как на второй родине, на этой благодатной белорусской земле.

Как хотелось Ирине поделиться своими мыслями и волнением с Игорем, она поймала себя на том, что ей очень его не хватает. А может быть, что-то случилось? Почему он так резко исчез?

А Игорь решил себя проверить. Он понимал, что его тянет к Ирине, понимал, что его попытка преодолеть себя будет безуспешной, но, борясь с собой, он просто решил себя испытать.

Дома Игорь стал еще более молчаливым, на расспросы Алены отвечал односложно, старался бывать больше в поле, на опытах, много сидел за компьютером. И в конце концов поймал себя на том, что неодолимо тянет встать и побежать в общежитие к Ирине, смотреть в ее шоколадные глаза и слушать, слушать ее бесконечные рассказы о жизни, настоящей жизни, которая ему казалась более важной, чем его, реальная.

Алена стала понимать, что с Игорем творится что-то неладное, что Игорь меняется, отчуждается от нее, да и подружки стали подшучивать над ней, намекая на непростой интерес Игоря к новой преподавательнице….

Возвращаясь из ботанического сада, Ирина возле углового бутика почти нос к носу встретилась с Аленой. Обе вежливо поздоровались и Ирина, взглянув в глаза Алены поняла ее состояние: в них не было того глубокого счастливого спокойствия, которое так свойственно любимым женщинам, уверенным в своей любви. В них были тревога и скрытая боль.

И хотя они кроме слов приветствия ничего не сказали друг другу, Ирине стало неловко и как-то неуютно, настолько, что восторженное впечатление от прогулки по Ботсаду почти исчезло. «Без вины – виноватая», – подумала Ирина с иронией, но неприятное чувство вины осталось. И за что на меня обижаться? Ведь мы просто общаемся. А просто ли? – спросила себя Ирина и задумалась.

Мне с ним очень интересно, при нем мне хорошо думается, он как будто своим интересом помогает мне высказать мои мысли, он надежный, красивый, во всех отношениях приятный молодой человек. Но он – занятый молодой человек, ты – опоздала и нечего «на чужой каравай – рот не разевай». Вообще-то еще немного и я могу влюбиться. А может быть, уже влюбилась? Вот это и плохо. Он – не твой, не твой, не твой! Не забывай об этом.

Ирина знала, что у Игоря с Аленой, так называемый «гражданский брак» и она вспомнила свой разговор с бабушкой. «Какой – такой гражданский брак?! Такое могли придумать только мужчины. Видишь, как им удобно и выгодно! Найдут дурочку, которая удовлетворяет все его потребности – и у него никаких обязательств нет. Социологи опрашивали ребят, которые якобы состояли в гражданском браке: «женаты ли они? » Большинство считают себя холостяками. Девушки же практически все считали себя, конечно, замужними.

Гражданский брак – это когда отношения оформлены в ЗАГСах, а настоящий брак – который освящен церковным венчанием. А ваш «гражданский» в мое время называли честно и не совсем благозвучно – «сожительство» и более ничего. »

Тогда Ирина особенно не вникала в тонкости такого явления и сейчас, подумав, абсолютно была с бабушкой согласна. Пусть некоторые женщины кричат, что «синяк» в паспорте не гарантия прочной семьи, это всего лишь бравада. Каждой нормальной девушке, женщине необыкновенно приятно предложение руки и сердца, а оформление отношений психологически никак нельзя переоценить.

Едва открыв дверь комнаты, Ирина поняла, что Игорь был здесь недавно: в яркой литровой банке из-под консервированных ананасов, опять красовались свежие невероятные георгины. Сейчас они уже нее вызвали у Ирины прежнего восторга, скорее – смешанное чувство легкой досады и упрека. Ирина представила, как Игорь шефствовал по улице и коридору общежития с этим яркими цветами и сколько любопытных глаз его сопровождали. Ирина знала об особенностях закрытого социума: здесь, как и в любом малом городке все про всех знали и иногда знали про человека то, что он сам о себе не знал. Как в большой-пребольшой семье. Плюсы и минусы, простая реальность, с которой нельзя не считаться.

«Надо сказать Игорю, чтобы он перестал таскать цветы. Ни к чему это, пусть Алене носит, ей это будет приятно, и свой интерьер украсит», – раздраженно подумала Ирина.

Игорь, словно подслушав ее мысли, уже нарисовался в дверях.

Ирину стало задевать внезапные появления Игоря без стука и предупреждения. Неужели не понимает? Даже в служебный кабинет женщины и то необходимо предупредительно постучаться…

Ирина поблагодарила Игоря за цветы, но так, что тот понял какую-то свою вину или проступок.

– Я так рад видеть тебя, а ты, я вижу, даже не скучала, Мы так давно не виделись. Мне не хватает общения с тобой, я просто мучился эти дни. Я так устал без тебя.

– Ну, месяц – это не срок. Мы – очень занятые с тобой люди и видеться нам может быть вообще совсем не обязательно, – полушутя отреагировала Ирина.

Игорь вплотную подошел к девушке, пытался взять ее за руки, но Ирина отошла к столу и сказала:

– Знаешь, Игорь, давай с тобой договоримся: ты мне просто друг, но ты – не свободен и если хочешь общаться, то сделай так, чтобы Алена была с нами.

– Ну, при чем здесь Алена? Я начал понимать, что хочу быть с тобой. Ира, кажется, я влюбился. Чтобы я не делал – ты у меня в сознании, слышу твои разговоры, меня так тянет к тебе.

– Ничего, это пройдет.

И это надо зарубить на корню, понимаешь? И ты правильно сказал: кажется, – в голосе Ирины Игорь слышал необычный жесткий тон, лицо казалось совсем незнакомым, и будто чужим.

– Я тебя понимаю, но Алена мне не жена…

– А вот это нечестно, – прервала Ирина Игоря. – По сути, у вас супружеские отношения, только не оформленные, и это тебя не украшает. Да, ты замечательно устроился, а ты подумал – ей каково? Сколько вы живете таким образом? Всего два года, но ведь эти два года Алена, возможно, каждый день ждет от тебя предложения. И какая ее ожидает психотравма, если она узнает о твоем, якобы чувстве.

– Но почему «якобы», я почти уверен, что люблю тебя.
Ирина возмутилась еще больше:

–Мы часто ошибаемся, особенно в чувствах, одно принимаем за совсем другое, это с нами часто случается, и у меня такое бывало. Возможно, это налет влюбленности, не более того. А может быть, первый мотив…, – в раздумье проговорила Ирина…

– Какой мотив, почему первый? – не понял Игорь.

Ирина весело рассмеялась:

– Да я это так просто, вспомнила, какие бывают мотивы или причины возникновения любви, хочешь, послушай.

– Ну конечно, хочу.

– Ну, так слушай, любовь возникает по трем причинам или основаниям, или мотивам, неважно, как назвать, можно обозначить и как виды любви: любовь-восхищение, любовь-благодарность и любовь-сострадание.

Первая причина – восхищение, но это не любовь, а, скорее, влюбленность. Обычно влюбляются в учителей, артистов или вот ты что-то новое от меня услышал, тебе стало интересно, и ты это принял за другое. Это чувство – самое неглубокое, недолговечное, потому что постоянно восхищать другого человека очень сложно, да и невозможно.

Вторая причина – благодарность. Любовь-благодарность – это уже более прочное чувство и его легко поддерживать. Твое чувство к Алене, очевидно, любовь – благодарность. Она заботится о тебе, вкусно готовит, хорошая хозяйка.

Третий исток любви – любовь-сострадание. Помнишь, у Шекспира: «…она меня за муки полюбила, а я ее за состраданье к ним». Правда, потом Отелло все-таки Дездемону задушил, ну да ладно.

Поэтому люди иногда удивляются, как, почему, красивый, нормальный парень влюбился и женился на инвалидке - колясочнице, или безрукой, или безногой, ну не важно… Любовь-сострадание – самое сильное и надежное чувство, самое глубокое.

– Вот видишь, Ирина, ты и сейчас мне столько много нового и важного рассказала. Я уже не могу без твоих рассказов.

Ирина рассмеялась:

– Так читать надо, что за проблемы? Я же не родилась с этими знаниями? Читай, просвещайся. Помидоры – это замечательно, спасибо скажет человечество. Но ты вспомни, какие широко образованные были профессора нашей академии, тогда Горы-Горецкого института: Рытов, Столетов, Стебут и другие?

– Ты уже и это успела узнать! – восхитился Игорь.

– А как же! Какая богатейшая история нашей академии, вот где «конь не валялся». Какая история педагогики!

– Вот и пиши, – с досадой посоветовал Игорь.

– И напишу! – запальчиво пообещала Ирина.

– Ну ладно, Игорь, – уже спокойно обратилась Ирина к помрачневшему Игорю. – Я тебя очень уважаю, мне с тобой хорошо, мы нужны друг другу, все люди нужны друг другу, но смотря в каком качестве. Запомни: дружба сильнее и долговечнее любви. Мы еще так молоды с тобой и будет впереди еще так много таких «влюбленностей», главное, не «терять головы»… Ты мне друг и я очень хочу, чтобы Алена нас поняла и тоже стала с нами дружить. Только дружба и ничего другого у нас с тобой быть не может.

Ирина подошла к Игорю, сжала его руки своими теплыми ладошками и, повлажневшими глазами посмотрела на него, прямо в сердце. Горячая волна окатила Игоря с головы до ног, он молча поцеловал обе руки Ирины и выбежал из комнаты.

Оставшись одна, Ирина подошла к столу, на котором так ярко красовались георгины, зарылась в них пылающим лицом, ощущая всей кожей их умиротворяющую прохладу. «Ничего, ничего, переживем и это, я – молодец, я все правильно сделала».

Но коварная подкорка ночью, во сне, предательски выявила настоящую реальность, в которой сама Ирина не хотела себе признаться. Всю ночь, в сладком сне, Игорь и Ирина порхали над ярко зелеными лугами, плавали в голубых чистых озерах, ловили со смехом разноцветных бабочек и тут же выпускали и было так хорошо и весело как никогда, и особенно яркими, синими были глаза Игоря, когда он вложил в ее руки огромный букет каких-то фантастических голубых цветов…

Ирина проснулась на рассвете, даже вначале не поняв, что это было: прекрасный сон или явь. Долго лежала, зажмурившись, переполненная той нежностью и теплотой удивительного ночного видения. На душе было легко и грустно. Почему-то вспомнилось далекое детское впечатление: на даче у бабушки, в цветнике увидела огромного разноцветного мотылька. Подкравшись к пьющему нектар необыкновенному красавцу, Ирина поймала его и с радостным волнением рассматривала чудесные крылья, на солнце отливающие серебром. Но тут подошла бабушка и ласково попросила: «Девочка моя, аккуратненько, тихонечко, не повреди ему крылышки и скорее отпусти на волю». Ирина вспомнила, с каким сожалением и в то же время радостью, она долго следила за порханием этого удивительного летающего чуда. Сейчас также хорошо и грустно как было тогда. Вспомнилось: «Печаль моя светла».

Пролетали как реактивные, недели за неделями, внешне однообразными, но каждый прожитый день абсолютно отличался от другого: разные студенты, разные темы, разные проблемы и радости. Объединяло их только одно – в них не было Игоря. Иногда они встречались случайно в корпусах, на улицах. Вежливо, спрашивали друг друга: «как дела, как жизнь» и, не оборачиваясь, торопились по своим неотложным делам.

До окончания семестра оставалось пару недель, студенты старательно набирали рейтинги по блочно-модульной системе, и совершенно нежданно позвонил Игорь с еще более неожиданным предложением:

– Ирина, можно я тебя так могу еще называть? Несколько студентов из пятерки очень хотят пообщаться с тобой вечером. Помнишь, ты когда- то обещала руководить каким-нибудь кружком, вот как раз эти студенты очень нуждаются в таком интеллектуальном духовном общении. Их всего несколько, человек десять, но очень интересные ребята, ищущие, некоторые в духовном кризисе.

Ирина с готовностью откликнулась:

– Ну, конечно, и с радостью. Но какая конкретная тема разговора?

Игорь, немного замявшись, разъяснил:

– Помнишь, когда мы ехали из Минска, ты так много интересного мне рассказала, им это тоже очень важно послушать. Хотя я думаю, что они будут сами тебе вопросы задавать, им все будет поучительно, что ты расскажешь.

– Ну, спасибо, Игорь. Мне тоже будет очень интересно с ними пообщаться. Давай договоримся – где и когда.

…Студенты, их действительно было человек десять, собрались в комнате отдыха общежития, и Ирина была приятно удивлена, когда увидела в центре круглого стола, застеленного светлой скатертью, кипящий зеленый электрочайник, бублики и конфеты в вазочках. В комнате было тепло и уютно.

Ирина отметила, что из присутствующих были только две девушки, парни были старшекурсниками, тоже агрономического факультета.

Ребята помогли Ирине снять пальто, галантно, даже несколько церемонно усадили за стол, спросили, какой чай предпочитает – черный или зеленый.

Ирина, прихлебывая душистый, с какими-то ароматическими травами напиток, улыбаясь спросила:

– Ну, друзья, о чем будем разговаривать, что будем обсуждать, что вас сейчас особенно интересует?

Сидевший напротив очень серьезный парень предложил:

– А Вы, Ирина Сергеевна, сами нам предложите что-либо важное и нужное, например, о духовном развитии человека. Через год мы уже будем самостоятельными специалистами, пока мы здесь, в академии, хотелось бы услышать то, что нам пригодится в самостоятельной жизни. Мы знаем, – тут он взглянул на сидящего молча Игоря, – что Вы очень эрудированная и щедро делитесь своими познаниями.

Ирина немного растерялась.

Тут ей на помощь пришла одна из девушек:

Вот мы недавно спорили с девчонками в комнате – что значит «культурный человек»? Мнения разные, да и преподаватели объясняли по-своему, а ведь в Белоруссии объявлен год культуры, это же все не так просто, проблемы есть. Мы так думаем, что, культура в обществе начинается с культуры человека?

Ирина с радостью ухватилась за эту тему.

– Да, вы совершенно правы. Все начинается с культуры личности и я, иногда слушая дебаты даже по телевидению о культуре, понимаю, что надо все-таки начинать самого начала, то есть с этимологии слова. Каково его происхождение и что оно значит, какова его история, правда?

Слово культура, наверное, действительно, самое употребляемое в лексиконе людей. Оно используется в самых разных смыслах. Если широко – культура, это все то, что создано человечеством: города, архитектура, искусство, производство – в общем, все, что создано на всех континентах и во всех странах. Это – в глобальном смысле этого слова.

Если вам интересно, давайте порассуждаем о более узком значении этого слова – культуре человека, тем более, что ведь все, что создано человечеством, выполнено руками и сознанием людей, человеков! Я думаю, нам интересно будет именно это обсудить, потому что вы уже очень скоро включитесь в самостоятельное созидание материальной культуры, и качество вашей деятельности будет абсолютно зависеть от вашей личностной культуры. Я вас не сильно запутала? – улыбаясь, спросила Ирина, обведя глазами присутствующих.

Так вот, давайте начнем с самого начала, – как я привыкла, как меня приучили и, я думаю это правильно –начнем с происхождения слова, – Ирина взглянула при этих словах на Игоря и поняла, что слушает с таким же интересом, как и в их поездке в автобусе.

– Я, когда хочу разобраться в сути явления и слова, лезу в словарь иностранных слов. Очень важно понять происхождение, историю слова, ведь каждое слово – это понятие, в котором заложено много истинного знания. Это очень полезная привычка и вам советую, многое для себя откроете…

Итак, слово культура в переводе с латинского, первоначально означало – обработка, возделывание и это относилось вначале только к характеристике земли: была дикая земля, то есть заросшая сорняками, вытоптанная, ну понятно, вам, агрономам, как никому, что такое целина.

Потом кто-то там решил, скорее всего, это были женщины, использовать некий дикий клочок земли под, допустим, огород. Что они делают? Обработали выбранную землю – взрыхлили, убрали сорняки, затем стали возделывать гряды, поле и т. п. Посеяли семена или перенесли рассаду диких растений. Стали поливать, рыхлить, ухаживать, то есть, возделывать…

В результате обработки почвы и возделывания, т. е. ухода за растениями – получили плоды лучшего качества, нежели дикоросы. Потом люди стали улучшать, то есть селекционировать сорта разных растений – ведь вы же знаете, что все наши культурные растения когда-то были дикоросами. Таким образом, получали культуры различных полезных растений – овощей, ягод, то есть, различные сорта. Так было в истории и с одомашниванием животных, которые когда-то тоже были дикими. Я вам просто напоминаю то, что вы все это знаете.

Но вот мы и подошли к самому главному. Потом древние римляне поняли, что понятие «культура» абсолютно подходит к характеристике человека: человек может быть диким, а может быть культурным. Какого человека можно назвать культурным – того, который обработан и возделан, так же, как и земля. Возникает вопрос: что нужно человеку обработать и что возделать, чтобы стать культурным? Ответ простой и краткий: ВСЕ! От макушки до пяток, а самое основное – свое сознание, от которого зависит ВСЕ в человеке – его внешность, помните – внешняя культура поведения, внешняя культура человека. Мы все хотим быть внешне привлекательными приятными, нравиться себе и людям. Но внешняя культура – отражение внутренней, то есть, сознания человека, обработанного и возделанного.

По манерам, поведении, действиям, отношениям, даже мимике можно судить о настоящей, а не показушной внутренней культуре человека, то есть, как он «обработан» и возделан благими знаниями или всяким «сором», то есть какое у него СОЗНАНИЕ.

Вот посмотрите, – предложила Ирина, - я вас сейчас попрошу вдуматься в смысл этих слов.

Ирина взяла в руки кусочек мела и стала писать на доске:

СОЗНАНИЕ

ПОВЕДЕНИЕ

СОЗНАТЕЛЬНОСТЬ

ОСОЗНАННОСТЬ.

– Знакомые слова, правильно? Но обратите внимание, что во всех этих словах один корень: ЗНАНИЕ, что составляет духовную сущность человека, его КУЛЬТУРУ. Все в человеке от его СОЗНАНИЯ. И вот вам простое доказательство: мы все озабочены собственным поведением и поведением детей, подчиненных, родных и близких. Мы хотим, чтобы их поведение, да и наше тоже, было достойным! Но ведь в слове поведение, корень «веды»-знания. Человек ведет себя, (опять «веды») по своему знанию и разумению, верно?

Дальше, слово «сознательность» означает, что человек сознает, свои поступки, свое поведение. Мы так и говорим с одобрением: «Сознательный человек», понятно какой это человек, так? – Опять же корень слова «знание».

Но человек будет сознательным только в том случае, когда он ОСОЗНАЕТ свое поведение, свою жизнь в целом и т. д. И здесь тоже корень слова – ЗНАНИЕ!

Вот такое возделывание у человека, чтобы стать культурным, современным, а не дикарем, идущим на поводу своих чувств, желаний, потребностей. А по поводу последних – их нужно постоянно обрабатывать – все то, что в нашей подкорке, что досталось нам в наследство от животного мира – инстинкты, потребности, эмоции. Не надо забывать, что мы с вами – часть биомассы планеты Земля, часть биоценоза и единственное наше отличие от высших приматов и млекопитающихся – наша кора головного мозга, субстрат наших человеческих ЗНАНИЙ, нашего всесильного Разума, потому мы в системе Карла Линнея занимаем такое почетное место – Человек Разумный – Гомо сапиенс!

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒