Часть вторая 4 страница

А вообще-то у каждого человека свой круг знаний.

Вот ты, например, знаешь многое из того, чего я не знаю и это естественно, потому что каждый человек – неповторимый мир, имеется в виду духовный, состоящий из знаний, пониманий, чувств, воспоминаний и т. д.

Древние греки утверждали, что есть два космоса: один космос – это мир, который окружает человека, включая и мегамир, а другой, как они называли, живой космос – который заключен в черепной коробке каждого человека, то есть его сознание и подсознание. И у каждого - действительно, уникальный, неповторимый, внутренний, духовный мир, в котором главное – это знания, вернее прочувствованные знания…. И еще важно умение рассуждать - этому тоже меня научила моя бабушка.

Игорь заметил, как при этих воспоминаниях увлажнились глаза Ирины и участливо тронул ее за руку.

Ирина благодарно улыбнулась:

– Но она с нами. Ментально, я и сейчас очень часто советуюсь с нею, рассказываю о своих планах. Мы с ней были очень близки. Духовно. Это называется «родство душ», тем более, что у нас и кровное родство. Вот с другой бабушкой, она сейчас, слава Богу, жива, такой связи духовной уже нет…

Оба задумались и Игорь начал понимать, почему ему так хорошо и интересно с Ириной. «Родство душ», – мысленно повторил он. Видимо, не случайно он встретился с этой удивительной девушкой.

Ирина будто прочитала его мысли.

– А ты знаешь, в этой жизни ничто не происходит случайно. Вот смотри, в слове «случай» корень – «луч». Отсюда – благополучие – благо по лучу, получка, тот же корень и в других словах можно обнаружить корень «луч», – по-луч-ил, – по слогам пропела Ирина.

Игорь радостно засмеялся:

– Самое удивительное, что я как раз думал об этом. Как много бы я потерял, если бы сел на другое место, или не этим рейсом поехал. Как мне благодарить судьбу, что мы с тобой встретились…

– Да, возможно, но ты теперь мне расскажи об академии, о людях, о кафедре. На практике я была недолго, а ты, практически, абориген, ты же понимаешь, как мне это важно и интересно.

– Ну не знаю даже, что тебе особенного рассказать. У нас - новый ректор, Павел Александрович, из наших! Представляешь, какой рост – от студента до профессора и ректора! Очень человечный, понимающий, авторитетный, одним словом, свой. В меру строгий.

Ваша кафедра – небольшая, в основном, все молодые, но грамотные преподаватели, с заведующей тебе повезло, настоящая интеллигентка, очень толковая, кирует по новому стилю – «сотрудничества и сотворчества». Психологический климат на кафедре прекрасный. Толковые, грамотные лаборанты, что тоже важно для преподавателей.

Только знаешь, когда вступили в Болонский процесс, стало больше бумажной работы, бюрократических требований, проверок. Внутренний аудит, СМК, все это отрывает от живой работы, от самоподготовки…

– Да, все говорят, что везде много бюрократии, но зато порядка у нас много, все завидуют нам.

– Ну да, порядок везде и во всем. Порядок – основа порядочности человека, только очень важно, чтобы эта порядочность была бы всеобщей, безграничной, чтобы она была законом и для тех, кто контролирует эту порядочность, – Игорь с горячностью продолжал, – очень неприятно бывает, когда контролирующие, мягко сказать, далеки от совершенства…

Ирина тяжело вздохнула.

– Ну, к этому надо относиться философски. Помнишь? Есть такая формула: «если ты не можешь что-то изменить, постарайся с этим примириться», – весело пропела она.

Игорь рассмеялся:

–Правильно, а еще легче жить по принципу: «Ты – начальник, я – дурак». Я к такому выводу пришел, когда был на производственной практике в одном из хозяйств. Раньше пытался переубедить одного такого начальничка, но понял, что это, как говорят, «себе дороже». Только досадно, что дело-то страдает.

Ирина сочувственно кивнула головой и задумчиво проговорила:

– Мало кто знает, какая кармическая ответственность лежит на руководителях. За непорядочность, личный эгоизм, рвачество и все такое, они обязательно будут наказаны, а еще чаще бывает – их дети и внуки будут страдать, не понимая за что и почему это с ними происходит. Посмотри сколько сейчас доказательств этому - как несчастны дети и внуки некогда могущественных наших «небожителей» – Сталина, Брежнева, Хрущева? Особенно показательная судьба Галины Брежневой и ее дочери! Быть практически «царицей» и такой ужасный итог жизни. Таких примеров, к сожалению, хватает. Есть же такая народная поговорка: « сегодня – король, а завтра - ноль».

– А знаешь, – прервал Игорь Ирину, – я где-то читал и этому так тогда удивлялся, как в царской России при царских и высших дворянских домах воспитывали своих детей! Очень жестко и требовательно. Все дети должны владеть всеми европейскими языками. Французским и немецким – обязательно. Девочки должны были знать этикет, танцы, пение, заниматься рукоделием, могли оказывать медицинскую помощь и так далее. Парни должны, кроме всего этого, овладеть военным искусством. Царевичи спали на соломеных тюфаках, были лихими наездниками, искусными кавалерами. А знаешь, что такое царская каша? – обыкновенная овсянка, которая была обязательно на завтрак. Как я был удивлен, когда узнал это.

–Я этому не удивляюсь, а просто восхищаюсь. По современным меркам, «знатная молодежь» – дети знати, получали всестороннее гармоничное развитие. А наша, бывшая партократическая знать, их дети? Насколько они были образованы, воспитаны, сколько знали европейских языков? Ну, за исключением тех, кто учился за границей. Помнишь – мода такая была у олигархов, партократической «элиты»? Видишь, жизнь не обманешь, со временем, все становится на свои места. Опять же вспомни потомков «небожителей»…

Время все показывает и судит лучше всяких судей. Кто нарушает космические законы истины, справедливости и доброты, то, что Владимир Иванович Вернадский называл царством ноосферы, будет неотвратимо наказан и не только сам, но и в поколениях. Огромна ответственность власть имущих за свои деяния.

«Власть не портит, а разоблачает человека», это еще в Древнем Риме провозглашалось как предупреждение властителям. Главное предназначение власть имущих – постоянная забота о своем народе, его материальном и духовном благоденствии, тогда и настоящий авторитет будет, и благодарная память в истории, и их детям будет не стыдно перед народом.

Игорь засмеялся:

– Ну, мы уже замахнулись с тобой в такие сферы…

– А что? – возразила Ирина, – мы имеем на это право, разве нет? Об этом говорят каждый день, в каждой семье. Обсуждают цены, зарплаты, ломают головы, как выжить, внимательно вслушиваются в выступления руководителей…

Понимаешь, мы все равны перед Вечностью, а наши должности, регалии – все это временно и преходяще, и это надо понимать каждому, и как можно раньше. На каждом человеке лежит огромная ответственность за его жизнь, его действия, а на руководителях – во столько раз, сколько людей в их подчинении. Космический закон бумеранга – «что посеешь, то и пожнешь», или как в народе говорят: «как аукнется – так и откликнется». Любой руководитель любого ранга всего лишь человек со своими слабостями и своими особенностями. Это страшно, если про руководителя в народе говорят: «И Богом не стал, и человеком быть перестал».

Игорь глубоко задумался. Слова Ирины, ее спокойная глубокая убежденность не оставляли сомнений в их правоте, однако его оптимизм взял верх и он бодрым голосом возразил:

– В конце концов, слава Богу, что мы с тобой живем не при Сталине, у нас настоящая демократия. Единственно, что неприятно – много бюрократов, которым важнее красиво составленные отчеты и справки, а не реальные дела…

Ирина охотно поддержала:

– Да, слишком много, я так думаю, что здесь можно выделить и причины: первая – недоверие к людям; вторая – перестраховка, страх потерять свое теплое место и третья – просто нелюбовь к людям. Хотя еще много можно найти причин – прежде всего, чисто психологических ну, например, упивание хоть какой-то властью над людьми, показать, что они что-то значат, обыкновенная лень ну и тому подобное.

– Да, наверное, ты во многом права, но у нас ведь что-то все-таки делается – помнишь «одно окно», – неуверенно напомнил Игорь.

– Ну да, – уныло подтвердила Ирина, – ну да, хоть что-то делается. Но еще очень мало, хотя этот самый страх им помогает. Если что не так, только позвони 0172404, или пригрози позвонить – тотчас прибудут и все сделают, как надо. И это замечательно!

– Ну да, но не все же сразу, мы еще такие молодые, сколько лет-то нашему государству? Детский возраст. Все будет ладно, ведь мы этого достойны?

Ирина согласно кивнула головой, на душе было спокойно и надежно. Как хорошо, что есть такие парни, как Игорь. Уверенный оптимист, умный, сильный, надежный, порядочный. Как же повезло его Алене, интересно, какая она, ценит ли такого замечательного парня?

Увлеченные разговором, они не сразу поняли тему горячего спора между попутчиками.

Пожилая женщина в белом простеньком платочке запальчиво возражала сидящим впереди мужчинам:

– А я вам говорю, у вас такой порядок везде, что просто завидно – какие поля, фермы в порядке, кругом чисто, ухожено, вы бы к нам приехали и сразу поняли, какая большая разница в глаза бросается.

– Тетка, куда это к вам?

– Да на Смоленщину, совсем рядом, напротив Кричева жили в Шумяченском районе, в деревне Холмы. Деревня была в сто двадцать дворов, а молодежи было сколько! Даже после войны! А теперь – одно кладбище осталось. Да что деревня, а самом Смоленске давно был? То-то.

– Ну и что, что грязный, зато мы в Смоленск за продуктами ездим, потому что дешевле намного, да и за шмотками тоже, а иногда купляем наше, белорусское, потому что там наше тоже дешевле. Уж очень дорого все у нас, невозможно дорого…

– А что продукты? Это все временно, никто в Белоруссии еще не распух от голода.

– Потому что копошатся все, трудятся, где только можно, но все - равно тяжело. Продукты очень дорогие и лекарства все дорожают, особенно для «хроников», ведь знают, что больные без таблеток не обойдутся.

–Ничего, выживем, нам не привыкать. И правильно, что килограмм хлеба стал стоить доллар, зато ни хлеб, ни булочки в мусорках, и на дорогах не валяются.

– Да ладно, скоро простой хлеб будет таким же, как раньше пирожные…

– Вот и хорошо, тогда поймем, что дороже хлеба – ничего нет, и узнаем, как он достается.

– Да ладно, прямо совсем оголодали, пока что в Белоруссии две проблемы: первая – как похудеть и вторая – где припарковать машину.

– А что Вы хотите – чтобы все и сразу было, как в Европе? Почему в Европе живут хорошо? Потому что на ворованном живут, обокрали и Россию, и Украину, даже чернозем вагонами вывозили.

–А у нас – вспомните, что было двадцать лет назад, на какой раздрай пришел Лукашенко?! Забыли уже про талоны, коммерческие книжки, как с ножницами в магазины ходили и тридцать долларов в месяц получали? Молодежь этого не помнит, не знает, и мы все молчим, через что прошли. А сейчас? В каждом дворе по машине, а то и по две, по Египтам, по Турциям ездим и все нам плохо… мать.
Пожилой, седоватый мужчина, сидевший на соседнем месте, долго молча слушавший перепалку пассажиров, возразил спокойно, но убедительно:

-Ну, во-первых, все машины бэушные, а во-вторых, не забывайте, что за народ белорусы. Знаете, как называют белорусов? –«Русские со знаком качества». Мне пришлось много колесить по бывшему Союзу, но могу опять повторить – удивительный народ белорусы. Очень выносливые, даже слишком терпеливые, удивительно чистоплотные. Такой чистоты как в домах белорусов я нигде не встречал. Это национальное качество. А уж выживаемость – невероятная. Их зажимают, «перекрывают кислород» - все равно найдут лазейку как выжить. Не перестаю удивляться белорусам.

Игорь и Ирина, молча переглянулись и дружно рассмеялись.

– Вот он, глас народа, – смеясь, проговорил Игорь.

– А что? – поддержала Ирина, – именно в поездах, в дороге многое можно услышать от простых людей, больше и точнее, чем от журналистов с экранов.

Ирина вспомнила, чуть ли не последний разговор с бабушкой. Вечерами она всегда смотрела по телевизору, как она говорила, «главные новости». Ирина часто присоединялась к ней, ей нравились глубокие и иногда неожиданные комментарии Нины Ивановны. Особенно внимательно она относилась к политическим новостям. Как раз комментировали визит президента на один из белорусских заводов. Нина Ивановна внимательно вслушивалась в строгие, жесткие, слова Лукашенко и с грустью проговорила:

– И когда он только отдыхает? Невероятно – вчера только прилетел из Китая, а сегодня уже на заводе. Бьется, старается, но он всего лишь человек, хоть и очень большой, ах, если бы у него было побольше таких же преданных помощников народу. Не может он всего знать, не всю правду он знает…

– Бабуля, ты о чем? – не поняла тогда Ирина. Только теперь, многое поняв и пережив самой, послушав простых людей, иначе оцениваешь и понимаешь все то, что называется реальной жизнью.

Раздумья Ирины прервал бодрый голос Игоря:

– Итак, подъезжаем. Видишь, горецкие «небоскребы» показались? Знаешь, как мы Горки называем? Рио – де Горки! Круто, правда?

Игорь громко шутил, суетился, доставая рюкзак, но Ирина понимала, что он волнуется не меньше, чем она, но не могла догадаться о причине его состояния. А Игорь вдруг поймал себя на ощущении какой-то потери. Ему было так хорошо и интересно с Ириной. Он чувствовал, неизбежность расставания с ней и встреча с Аленой уже не радовала, как раньше.

А Алена уже встречала его на площади. Еще из окна автобуса Игорь заметил роскошные белокурые локоны Алены и с легкой досадой подумал: « Ну, зачем пришла? Не надо было, ни к чему это». Он уже забыл, как сам накануне звонил ей по мобильнику, сообщая о своем возвращении, а теперь досадовал, непонятно только – на себя или на Алену.

– Вот, Аленка, знакомься, это Ирина – наша новая «училка», моя бывшая попутчица. Тоже будет жить в первом, надо будет проводить, устроить.

Алена пристальным, одним взглядом оценила красоту и элегантность Ирины, ее столичный шик и сразу как-то поблекла в глазах Игоря. Алена, статная стройная блондинка, причем натуральная, голубоглазая с правильными чертами лица, одевалась скромно, но со вкусом и выделялась в группе среди сокурсниц умением держаться, серьезностью, начитанностью.

Однако одного взгляда было достаточно, чтобы понять, кто из этих двух красивых девушек из столицы. Игорь и раньше замечал такое различие и не только в женщинах. Даже ребята в Миске вроде бы и одеты были также, но чем-то неуловимым они все же отличались от провинциальных парней. Что уже тогда говорить о женщинах? « Наверное, все дело в ухоженности и умении подать себя», – совершенно спонтанно, как ветерок, овевавший их разгоряченные смущением лица, подумал Игорь.

По пути Игорь, пытаясь скрыть волнение, без пауз рассказывал и объяснял все достопримечательности города и академгородка, в его голосе было столько любви и гордости за альма-матер, что Ирина стала проникаться радостью, что судьба ее сложилась именно так, а не иначе. И действительно, городок чистый, ухоженный, утопающий в зелени и цветниках, вызывал

спокойствие, и было приятно смотреть на чистые тротуары, аккуратные дома, редких неспешных горожан. Ирине было непривычно наблюдать полупустынные улицы с редкими прохожими, которые действительно, никуда не спешили, на редко проезжающие автомобили.

– Это - пока студенты на каникулах, – словно угадав мысли Ирины, пояснил Игорь, – студенты приедут – будет веселей, да и кто сказал, что у нас скучно? Нормальному человеку нигде не бывает скучно. Здесь такая природа, кругом озера, скоро грибы пойдут, здесь что интересно - пойди во все стороны от города и кругом разные пейзажи, даже я первое время удивлялся этому.

– Да, да, – поддержала Алена Игоря, – природа у нас очень красивая, как и во всей Белоруссии, но, главное – у нас такой чистый воздух, промышленности практически никакой, правда много стало автомобилей, особенно когда приезжают заочники, тогда не только проехать, но и пройти к корпусам и общежитиям – проблема. Вот все посъезжаются, начнутся занятия, особенно в академии, такая будет толчея, даже автомобильные пробки бывают из-за потока студентов.

– Да, это точно, как в большом городе, – рассмеялся Игорь.

В общежитии их уже ждали. Приветливая комендант, пожилая женщина, ловко упаковала постельное белье и, звеня связкой ключей, повела по коридору к крайней двери.

– Здесь тебе будет тихо и спокойно. Сейчас - тишина, но это – пока все еще в отпусках, а потом все съедутся со своими детками, шумновато будет, а в крайнем блоке – все потише.

– Ну что – нормально. Чистенько, уюта немного не хватает, но это дело наживное, – крутя головой, оглядывая комнату, рассуждал Игорь, - привыкай, располагайся, а мы пошли, не будем тебе мешать. Готовься к завтрашним хлопотам: кафедра, беседа с заведующей, заявление, куча подписей, возможно и встреча с ректором, так что не соскучишься…

Оставшись одна в пустой, пока такой чужой комнате, Ирина растерялась. С уходом Игоря ее покинула прежняя уверенность в правоте своего выбора. Неуютная комната с примитивной, спартанской мебелью. Гулкую тишину усиливал мерный звук падающей капли воды из неисправного крана в ванной комнате. От свежевыкрашенных стен немного тянуло сыростью, несмотря на теплый августовский день.

Ирина опустилась на жалобно скрипнувшую кровать и впервые в жизни ощутила в своем сердце такую тоску, будто чья-то ледяная рука так сдавила ее сердце, что перехватило дыхание и заломило в висках. Невыносимая боль в груди, чувство отчаяния и беспомощности охватили ее. Казалось, сам воздух вокруг нее уплотнился и стал душить, не давая вздохнуть всей грудью.

Что это со мной? Надо взять себя в руки, успокоиться, не паниковать... Ирина еще не осознала тот крутой поворот в ее жизни и судьбе, который пережить не так просто.

Вдруг, практические в один день, разрушился, распался привычный стереотип жизни: переход в новое качество – вчера была студенткой, сегодня – преподаватель, да еще в каком вузе! Мамочкино теплое надежное крыло так теперь далеко, отныне все – сама, сама, сама! Быт, расходы, пока что чужие люди и… полная самостоятельность и ответственность!

Она сталарастирать дрожащими пальцами виски, и вдруг засветился, звонко запел мобильник:

– Дочка, родная, ну как ты, где ты сейчас, уже доехала или еще в дороге? – голос мамы был звонким и, казалось, неестественно веселым, – я подсчитала, что ты уже должна быть на месте. Как настроение? Как ты себя чувствуешь?

– Да, мамочка, я уже не просто на месте, а в своей комнате. Все очень хорошо. Общежитие новое, чистое, очень красивое и современное, в центре академгородка, рядом учебные корпуса, полно магазинов, прямо под окнами аллея каштанов, напротив – березовая роща. Мне все очень нравится, пожалуйста, не волнуйся, завтра пойду оформлять всякие документы.

Да, у меня все хорошо, я всем очень довольна. Доехала замечательно, мне такой интересный попутчик попался, аспирант с агрономического факультета, мы с ним проговорили всю дорогу, очень креативный парень…

– Ты там, случайно, не влюбилась, дочка? – шутливо спросила Анна Алексеевна.

– Ну, что ты, мама, у него невеста есть, встречала нас, Аленой зовут, я думаю, что мы с ней подружимся.

– Ну, слава Богу, я рада, теперь буду спать спокойно.

После разговора с мамой, на душе стало как-то теплее. «Хватит хандрить, все хорошо, надо привыкать». Ирина понимала, что в ее жизни теперь будет все не так просто и понятно как раньше, нужно налаживать новый жизненный режим, а, главное, успокоиться, организовать свое собственное жизненное пространство. Свое!

Ирина уже распаковывала сумки, как неожиданно резко распахнулась дверь, и в комнату стремительно вошел Игорь, держа перед собой огромный пакет с желтыми, как апельсины, яблоками.

– Вот, - запыхавшись, проговорил он, – я подумал, что тебе, наверное, тоскливо остаться вот так сразу одной, а с яблоками будет веселей. Смотри, какие они красивые и спелые!

Он высыпал яблоки прямо на стол, и вся комната заполнилась таким густым ароматом, что Ирина практически сразу успокоилась и с такой благодарностью взглянула на Игоря, что он понял, что пришел вовремя.

– Ну вот, я уж пойду, наверное. А завтра я приду за тобой часов в девять, повожу тебя по академии, договорились?

– А Алена не будет возражать?

– Да нет, что ты, она же понимает, что ты – человек новый, она бы тоже пошла с нами, но ей завтра надо быть на опытах.

– Спасибо тебе, Игорь. Большое спасибо. Ты – настоящий друг.

– Будем дружить, куда мы денемся, – засмущался Игорь, – грызи яблоки и не скучай. Спокойной ночи и запирайся.

Никогда Ирина не подозревала, что яблоки – желтые, как маленькие солнышки, еще теплые от горячего летнего праздника природы, так повлияли на ее настроение, что ей хотелось одновременно и петь и плакать, а тоска развеялась как дым.

… Игорь шел не торопясь, на душе было и светло, и грустно. Он понимал, что в нем что-то произошло, значительное и малопонятное. Пришло на ум сравнение: жил-был в чисто прибранной комнате – все на своих привычных местах, все удобно и понятно. И вдруг, в распахнутое окно ворвался сильный ветер, и все разбросал, сорвал со своего места, все перепутал и он, Игорь, стоит теперь посреди этого хаоса и не знает, как все это упорядочить, восстановить и зажить заново.

В этой растерянности светилась одна мысль, которая и тревожила и странно утешала. «Я теперь буду жить иначе. А как? Еще не знаю, но чувствую, что необходимо что-то менять». Он давно чувствовал в своей жизни некую пустоту. «Но ведь все при мне, – возражал он себе, – успешная «наука», признанные новые сорта, умница-красавица невеста, после защиты наметили свадьбу».

«Стоп! А ты уверен? » После общения с Ириной образ Алены намного поблек, потускнел. Они не виделись почти две недели, и он не стремился встретиться с ней, как раньше. Скорее наоборот – не хотелось. В последнее время Игорь заметил, что с Аленой было просто скучно. Все одно и то же: ужин, постель, сон, пустые разговоры, вернее всегда говорила Алена и, кажется, тоже одно и то же. Одно и то же, – повторил он. Но надо идти, Алена ждет, что-либо уже успела приготовить на праздничный ужин и, возможно, даже при свечах.

Размышления Игоря прервал громкий голос Пашки, коллеги и друга, догнавшего его на повороте:

– Ты сегодня вернулся? А чего не звонишь? Говорят, что новенькую привез?

– Уже говорят, – передразнил Игорь, – ну и Горки, ничего не скроешь…Кто же тебе уже доложил, ну да ладно. Ну, привез, и что?

– А красивая?

– Да разве в этом дело? Она – особенная.

– Чем же это?

– Она – другая, она ЗНАЕТ, – со значением подчеркнул Игорь.

– Что знает? – не понял Пашка.

– Она знает, для чего и КАК стоит жить, – раздраженно пояснил Игорь.

– А ты так сразу и оценил ее, вот так сразу – увидел и оценил? - Не унимался Пашка.

– Почему так сразу, ведь все пять часов в дороге мы ни минуты не молчали и я столько узнал… ладно, извини, я тороплюсь, увидимся.

…Никогда Ирина не ела яблок с таким аппетитом. Белый налив! Для нее -первые в этом году: сортовые, наливные, августовские, в которых сочетались сочность кавказских мандаринов и нежная сладкая мякоть белорусской природной сытной щедрости. Мандаринами сыт не будешь, а яблоки насыщают надолго, хватит до утра, – подумала Ирина, – не буду ужинать. Спасибо, Игорь, наверное, вкуснее их я еще не пробовала!

А завтра? Завтра придет Игорь, буду привыкать к новой жизни, ведь я теперь другая, самостоятельная и до чего же хорошо быть само-стоя-тельной! Хорошо? Или страшно? Вспомнились слова матери о страхе. Ну и хорошо, что страшно, значит, интересно. А Игорь? Правда, удивительный парень, в Минске таких я не встречала. Такой серьезный и такой наивный. Настоящий! Все в нем основательное, искреннее и слишком короткой была дорога…

* *

Игорь, как и обещал, пришел ровно в девять утра. Кафедра располагалась на первом этаже огромного белокаменного корпуса очень сложной архитектуры вычурного конструктивизма.

– Говорят, что этот корпус готовился для другой цели, но вот получился такой красивый и необычный, очень теплый и светлый, все довольны, – пояснил Игорь. – Ты пообщайся с заведующей, я подожду в холле.

Заведующая кафедрой, Антонина Семеновна, чуть выше среднего роста стройная яркая блондинка с большими лучистыми глазами цвета чистого янтаря, приветливо встретила Ирину, поздравила с прибытием, заботливо расспросила, как устроилась, подписала заявление, подробно рассказала всю процедуру оформления документов.

– Завтра, в девять часов, заседание кафедры, приходите, познакомитесь с коллегами, получите распечатку учебной нагрузки на учебный год, будем заполнять документацию, обсудим планы…

Кафедра небольшая, всего десять человек. Преподавательская, большая уютная комната также находилась на первом этаже. Заседание началось ровно в девять. Ирина незаметно стала наблюдать за коллегами, стараясь понять стиль общения и характер взаимоотношений. Она быстро поняла, что деловые доброжелательные отношения здесь были нормой.

Ирине понравилась дружелюбная, спокойная, даже дружеская атмосфера и на заседании кафедры. Антонина Семеновна, улыбаясь, поздравила всех с началом учебного года, пожелала новых творческих успехов, предложила каждому преподавателю кратко рассказать о своих научных планах, объяснила новые требования к учебным программам. Получалось, что вся оформленная и одобренная всеми мыслимыми и немыслимами проверками, кафедральная дидактическая документация была оформлена неправильно и теперь, по новым требованиям и стандартам, все надо переписывать и переоформлять.

– Не жалеют бумаги, и сколько придется сдать в макулатуру нашего труда, а ведь это – какой труд, который отрывал нас и от самоподготовки и от живой работы со студентами, – недовольно высказала сентенцию строгая пышная блондинка, кажется Анна Михайловна.

-Зато, нас приняли в Болонский процесс, потому и вся документация должна быть на уровне.
–Ну да, если бы еще наши зарплаты и нагрузки были соответствующими.

–Не все сразу, надо учитывать мировой кризис…
Антонина Семеновна, с улыбкой наблюдая за диалогом, вздохнув, устало произнесла:

– А что нам остается? Выполнять предписания свыше, у нас нет выбора. Приедет очередная проверка и посмотрит нашу готовность к учебному процессу, поэтому надо все исполнять, как требуют, и в самые сжатые сроки. Никуда от этого не деться, стало быть, следует пересмотреть все комплексы и срочно переделать.

Антонина Семеновна ласково посмотрела на Ирину и посоветовала:

– И Вы, Ирина Сергеевна, тоже, присматривайтесь к нашей документации. Наверное, и вы уже имеете свой научный интерес, хотя, безусловно, первый год работы непростой – адаптация ко всему, освоение курса, если будут серьезные затруднения – не стесняйтесь, все поможем.

Голос у Антонины Семеновны был мягкий, очень приятный, и успокаивающий. Ирина почему–то подумала: «А кричать на кого-то она сможет? Очень трудно это представить». Но тут же она вспомнила, как зайдя первой в кабинет, увидела Антонину Семеновну, которая приглушенным голосом настойчиво и мягко журила, видимо, нерадивого молодого преподавателя. Тогда она отметила, как краснел и ерзал парень, смущаясь и лепеча что-то в свое оправдание.

Еще Ирина заметила, что прав был Игорь: на кафедре царила атмосфера сотрудничества и сотворчества – стиль высокоорганизованного трудового коллектива, сознательных и ответственных сотрудников при глубоком уважении к руководителю. Именно на таком неподдельном уважении основывается настоящий авторитет руководителя. «Не за страх, а на совесть».

В педагогической деятельности все на этом и держится. Зашел преподаватель в аудиторию, закрыл за собой дверь и только от его совести зависит его вклад в развитие его подопечных – расширит ли границы их сознания, увлечет ли их жаждой познания, или уйдут эти девяносто минут потерей безвозвратного времени…

Заседание кафедры прошло оперативно, по-деловому. Ирина даже удивилась, что большого интереса у коллег ее появление на кафедре не вызвало, все были озабочены оформлением документации, изучением учебной нагрузки на предстоящий учебный год, обсуждались индивидуальные планы всех преподавателей. Буднично, по-деловому.

Ирина отметила, что преподаватели, в основном, чуть ли не ее сверстники, только двое доцентов – женщин были пенсионного возраста, но энергичные и моложавые. Ирина вспомнила выражение: «женщина без возраста».

* *

Боевое крещение состоялось в 16054 аудитории, все окна которой выходили на южную сторону. Светлая, почти квадратная большая комната, стены которой выкрашены в нежный тон абрикосового оттенка. Ирина, выучив свое расписание занятий еще вчера, пришла заранее в пустую аудиторию, привыкая к ней, напитываясь ее воздухом. Сидя за преподавательским столом, Ирина представила своих будущих студентов, удивляясь тому, что совершенно не испытывала страха, робости. Она продумала самое начало лекции, понимая, что по закону края, именно от вступления, во многом зависят настрой, психологическая установка студентов на все время обучения.

… А Первого сентября в преподавательской было шумно и весело, преподаватели поздравляли друг друга с началом нового года, делились успехами в огородничестве и садоводстве, обсуждали последние политические новости.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 10 Следующая ⇒