Отступление 2 страница

Затем он понял, что видит то же самое ровное, совершенно безжалостное выражение в глазах Логана, который до того пытался взять врага живым, и в этот ужасный момент понял, что всё кончено и шансов у него нет и никогда не было.

Он услышал звук «сникт» из руки противника, которую не мог видеть, и почувствовал ужасную колющую боль в груди, доходящую до самого сердца…

…и больше не чувствовал ничего.

Глава

седьмая

Китти Прайд снилось, что «Кубс» разносят «Янки» на чемпионате США в прямом эфире, Сэмми Соса заставляет людей забыть, что Бейб Рут когда-либо существовал, а им с мамой и папой достались места в первом ряду на границе игрового поля, прямо за скамейкой запасных «Кубс». Родители снова были вместе, они были семьёй, и жизнь снова стала такой, как она хотела. Она смотрела, как Дерек Джетер делает прямую подачу. Тут Китти поняла, что он идёт на неё, и вскочила на ноги, не сводя глаз с мяча, готовясь схватить его в перчатку.

Но следить за мячом мешало солнце. Китти прищурилась, как её учили, но не смогла ничего поделать с этим яростным слепящим сиянием. Ещё она не могла понять, почему солнце становится зелёным. Затем, в довершение всего, кто-то схватил Китти за лицо, рука в перчатке закрыла рот и нос, перекрыв доступ воздуха и заглушив её возбуждённый крик, прежде чем он успел превратиться в протестующий.

Она набросилась на обидчика, всё ещё полная решимости поймать мяч, но изумрудное сияние стало ярче, невыносимо ярче, и рядом с ним в небе появился пистолет, самый большой, какой Китти когда-либо видела.

Сон лопнул, как мыльный пузырь, и она мгновенно проснулась. Одна часть разума автоматически регистрировала всё вокруг, в то время как сознание оценивало ситуацию.

Китти была в своей комнате в особняке Ксавьера, которую делила с Трейси Кэссиди. Была ночь. Свет был выключен, кроме ночников над кроватями девочек, и они больше не были одни. Двое мужчин, один навис над ней, другой – над Трейси. Оба в боевом снаряжении, одетые как коммандосы, в очках ночного видения и лазерными прицелами на оружии. Лазер и разбудил Китти.

Мужчины вскинули пистолеты, готовясь стрелять.

Трейси закричала.

В пересчёте на децибелы, военный самолёт на полном форсаже был бы тише. Крик охватил весь диапазон ультравысоких частот и обрушился на уши окружающих как ливень раскалённых добела игл. По всей комнате разлетелись осколки стекла – не только лампочек и зеркал, но и фокусирующих линз лазеров солдат и их защитных очков. Сирена с лихвой оправдывала своё прозвище, производя звук настолько мощный, что он проникал через звукопоглощающие панели, встроенные в стены её комнаты, чтобы защитить остальную часть школы и учеников от подобных случаев.

В конце коридора, где жили мальчики, Пётр Распутин и Джейми Мэдрокс проснулись как от толчка. Джон Аллердайс, оставшийся один в комнате, которую делил с Бобби Дрейком, так яростно отбивался от невидимых врагов, что свалился с кровати. Так же резко проснулась Анна и остальные ученики.

Никто ещё не знал причины крика Трейси, поэтому в первые минуты тревоги и смятения ребята не обеспокоились. Да, в голосе Трейси звучал ужас. Ну и что нового? Потому её комната и была звуконепроницаемой. И потому её соседкой по комнате была Китти, чей дар фазирования давал некоторую защиту от акустических сил Сирены.

Что касается штурмовиков, то они поняли, что уже не останутся незамеченными. Больше нет времени на тонкости. Пора врубить максимальный режим и применить грубую силу для уничтожения детей, прежде чем они соберутся с силами, чтобы сопротивляться. Проблема заключалась в том, что даже с защитными наушниками штурмовики оказались почти такими же беспомощными перед криками Сирены, как и их намеченные жертвы.

Всё решали несколько мгновений, но они оказались критическими.

Крик прекратился так же внезапно, как и начался – у Сирены перехватило дыхание.

Прежде чем она успела снова набрать воздуха, один из коммандосов выстрелил дротиком. Препарат подействовал мгновенно, Сирена потеряла сознание ещё до того, как её тело начало падать обратно на кровать.

Оба коммандоса как один повернулись к Китти, которая проворно нырнула прямо сквозь кровать, перекатилась по полу к ближайшей стене, а затем сквозь неё. Они не могли поразить цель, ставшую неосязаемой, а потом уже ничего не имело значения, так как дверь в комнату распахнулась, и вошёл голый по пояс Пётр Распутин.

Старший брат Петра служил в Военно-воздушных силах России, участвовал в космической программе, и сыновья многих соседей служили в Афганистане; он знался с солдатами и знал, что делать в случае неприятностей.

Заметив вооружённых захватчиков в комнате Трейси и Китти, не успели коммандосы поднять оружие и выстрелить, он пустил в ход свою силу. Стоя в дверях перед их потрясёнными и неверящими глазами, Пётр рос, быстро становясь слишком большим для проёма. Пижамные штаны, которые он именно поэтому носил на несколько размеров больше, растянулись до предела. Половицы под ногами заскрипели, когда масса увеличилась в соответствии с габаритами. Кожа меняла цвет и текстуру, приобретая блеск полированного хрома. Но что ещё более важно, его плоть приобретала настоящую металлическую плотность, пока полностью не превратилась в своего рода органическую броню, обладающую прочностью стали.

При всём своём качестве, дротики, ударившись о грудь Петра, оказались не эффективнее катышков жёваной бумаги.

Сверкающими металлическими глазами он посмотрел туда, где на кровати лежала Сирена. Оглянулся на двух коммандосов, схватившихся за автоматы.

Никто не слышал звука выстрелов, и, благодаря звукоизоляционным утолщённым стенам, ни одна пуля не покинула пределы комнаты. Чего нельзя было сказать о самих коммандосах. Кодовое имя Петра было Колосс, и, способный соперничать в силе со своим классическим тёзкой, он отправил их обоих прямо через стену в коридор.

Мгновение спустя он появился оттуда сам, бережно держа Сирену на руках, образовывающих вокруг неё стальную оболочку. Колосс услышал голоса и шум, заметил босые ноги вместо ботинок и, завернув за угол, увидел двух младших учеников, съёжившихся в нише. Яркий свет ударил в окна позади них, и стёкла задрожали под напором нисходящего потока от винтов штурмового вертолёта «Апач», когда он занял позицию точно напротив.

Какое-то мгновение Колосс с детьми просто стояли там, застыв, будто олени в свете фар. Никто не был уверен, что за светом не последует стрельба, все боялись худшего. Колосс отреагировал первым, прыгнув вперёд, чтобы загородить собой младших, и задаваясь вопросом, сможет ли даже его бронированная форма выдержать удар снарядов с сердечником из обеднённого урана, выпущенных из устрашающей 30-миллиметровой скорострельной пушки «Апача». Эта пушка могла прострелить особняк насквозь, пробив дыру размером с Колосса, так же легко, как рисовую бумагу.

– Сюда! – проревел он, крепко выругав себя, когда дети непонимающе уставились на него. В суматохе Пётр заговорил по-русски. – Сюда! – повторил он по-английски, указывая на ближайшую лестницу. – Бегом, бегом, бегом!

Свет за его спиной оставался неподвижным, но это мало утешало. Колосс уже отметил, по крайней мере, ещё три наводки и понял, что особняк окружён. Здравый смысл подсказывал ему, что захватчиков должно быть больше. На поверхности было небезопасно. И, как он опасался, очень мало шансов добраться до спасительных туннелей внизу. Но он должен был попытаться.

На кухне Бобби Дрейк не мог ни двигаться, ни дышать, ни думать. Если он не сделает первое, возможно, Логан не вспомнит, что он был здесь. Если не сделает последнее, не придётся смириться с тем, что он только что видел.

Он слышал, как втягиваются когти и смотрел, как Логан опускает бездыханного человека на пол. Когти оставили кровавый след на дверце холодильника, а на полу под телом образовалась лужа.

Бобби не видел такого в реальной жизни, только в кино или по телевизору. Даже при просмотре новостей это казалось нереальным. Это были просто кадры, без какого-либо ощутимого воздействия.

Но он слышал хриплый вздох, когда Логан нанёс удар, и знал с ужасной уверенностью, что этот человек больше не вздохнёт. Бобби наблюдал, как напряжение покидает тело человека, пока тот не обмяк тряпичной куклой, и, что ещё хуже, наблюдал за лицом Логана, когда это происходило. Он не увидел там никакой жалости, и вдруг ему больше всего на свете захотелось снова стать маленьким и оказаться дома, в своей кровати, в вечной безопасности материнских объятий, и уснуть под колыбельную, которую мать сочинила сама.

Бобби заплакал, стыдясь показать такую слабость, но в то же время испытывал странную благодарность за то, что это была единственная инстинктивная реакция его тела. Слёзы затуманили его зрение, а вытерев глаза и стряхнув со щёк замёрзшую влагу, он увидел только тело солдата. Логана не было.

Бобби не подпрыгнул, когда тот положил руку ему на плечо, но в лице, когда он повернулся к старшему, не осталось ничего взрослого. Это было лицо ребёнка, отчаянно испуганного.

– Надо идти, – просто сказал Логан.

И снова, не задумываясь и не зная, как высоко Логан его оценивает, Бобби выбрался из-под стола и пошёл за своим спутником.

Они быстро, хотя и не бегом, прошли первый этаж. Бобби понятия не имел, пытаются ли они просто убежать или спасти остальных. Логан ничего не объяснил, и Бобби понял, что его задача – идти следом и делать то, что говорят. Он слышал топот сапог вокруг, мужские голоса, выкрикивающие приказы и контрастирующие с пронзительными криками напуганных детей. Бобби показалось, что он слышит стрельбу, и точно слышал грохот, похожий на удар ядра. И вдруг в коротком коридоре, ведущем к чёрному ходу, Логан резко остановил его, вытянув поперёк груди руку, твёрдую, как стальная арматура.

– Стой здесь, – рявкнул Логан и ринулся в атаку.

Бобби не смог удержаться, чтобы не взглянуть, и, поддавшись искушению, испугался ещё больше.

Двое штурмовиков несли Джонса вниз по лестнице. Ещё несколько человек ждали внизу, в коридоре.

Логан превратил это в гонки на выживание. Кулак, укреплённый адамантием, разбил лицо одному солдату и отбросил в сторону, ослеплённого, переломанного, окровавленного. Затем по инерции Логан влетел в остальную часть группы, и пронзительный крик удивления и боли сказал Бобби, что в ход пошли когти.

Он ничем не мог помочь Логану, не здесь, не в этой ситуации, разве что заморозить всех на месте. Но что делать, если появятся другие плохие парни, а Логан будет занят?

В то же время Бобби не собирался больше прятаться, как ранее на кухне. Одно из школьных правил – писаное и неписаное – гласило, что старшие присматривают за младшими.

Он не думал, что собирается делать; это заморозило бы его на месте похлеще собственной силы. Бобби бросился через холл прямо к лифту, с каждым шагом ожидая удара пули в спину. Он так запыхался, когда добрался до него, что, когда дверь закрылась, рухнул на пол, не в силах подняться.

В другом конце коридора Логана осыпали дротиками со снотворным. Они даже не замедлили его движений. С верха лестницы солдат, несущий Джонса, открыл огонь из своего 10-миллиметрового автоматического пистолета, но успел выстрелить только пару раз, прежде чем Логан отхватил и ствол, и руку одним взмахом когтей.

Логан не останавливался ни на секунду, переходя от одного противника к другому с мгновенной и смертоносной точностью. Он был прирождённым рукопашником, и в такой толпе все преимущества былина его стороне. Вокруг него были только враги, в то время как солдаты должны были осторожничать, чтобы не завалить кого-то из своих. Разумнее всего солдатам было бы отступить и попытаться применить автоматическое оружие или взрывчатку, но они были зажаты в тесном пространстве коридора, и не было времени ни на что, кроме рефлекторных действий, отточенных тренировкой.

Рефлексы Логана были намного лучше, а тренировки не готовили солдат к тому, с чем они столкнулись этой ночью.

Логана не беспокоили ножевые и огнестрельные раны; он лишь терял немного крови, а потом исцелялся. Напротив, лезвия, которые были частью его рук, рассекали бронежилеты, плоть и кости с одинаковой лёгкостью, и даже если бы Логан не пользовался ими, его несокрушимые кости нанесли бы почти такой же урон.

Бой длился не больше минуты. Когда всё было кончено, остался стоять только Логан.

Он увидел торчащий из руки дротик и вытащил его, потом сжал и разжал кулак, чтобы убедиться в отсутствии побочных эффектов. Обнаружил ещё один у Джонса и тоже вытащил. Прижал кончики пальцев к шее мальчика, чтобы убедиться в том, что уже сказало ему обострённое чутьё. Пульс был медленным, но сильным и ровным. Мальчик был невредим, просто спал.

Логан не стал оглядываться туда, где оставил Бобби; он знал, что парень ушёл. Слух подсказал ему, что лифт занят, обоняние – на какой этаж он поднялся.

Логан стащил Джонса с лестницы и взвалил его на плечи. Едва успев устроить мальчика, он помчался вверх по лестнице, перепрыгивая через две или три ступеньки. Чувства также дали ему довольно подробную картину численности и общего расположения противника. Нельзя было терять времени, права на ошибку нет.

На третьем этаже Бобби встретил хаос. Самые младшие дети и некоторые из старших запаниковали, когда поток воздуха захлестал по крыше и окнам вокруг них. Кто-то крикнул, что стекло вот-вот разобьётся, другой рухнул на колени, подняв лицо и завывая, уверенный, что самолёт вот-вот врежется в стену и обрушит здание им на головы. Вертолёты, зависшие за окнами, освещали прожекторами мощностью более миллиона свечей внутренности дома, расцвечивая их строго в чёрно-белое. Сияние было настолько ярким, что все вынуждены были закрыть глаза, чтобы не ослепнуть навсегда.

Бобби ухватился за первого, кто попался под руку. Это оказался Джон Аллердайс.

– Что, чёрт возьми, происходит? – спросил Джон, заходясь в приступах кашля, сгибающих его пополам. Он где-то наглотался дыма, и ему это очень не понравилось. Дым был бесполезен для Джона без пламени.

– Мужики с оружием, – сказал Бобби, потому что это было всё, что он знал и в чём был уверен.

– Ни фига себе, Шерлок! У нас тут война, нас захватили!

– Это же просто школа, – возразил Бобби.

– Скажи это им!

– Надо помочь детям!

– Питер впереди. Он собирает их.

– Джон, где Шельма? Ты видел её?

– Не знаю. Чувак, я не видел и тебя, пока ты меня не сцапал!

– Я найду её.

Джон открыл было рот, чтобы возразить, но Бобби был уже двумя комнатами дальше.

Джон не хотел идти за ним. Не видел смысла в глупом геройстве, особенно при таких обстоятельствах, но ещё меньше ему нравилась мысль, что Бобби может посчитать его трусом. То, что Бобби никогда бы так не подумал, даже не пришло ему в голову.

Ворча под нос, Джон двинулся за соседом по комнате, пробираясь сквозь толпу перепуганных школьников.

Пол задрожал от грохота приближающегося «Чёрного ястреба». Вертолёт занял позицию в дюжине футов над крышей, и ещё одна штурмовая группа вышла на цель. Они больше не играли по-честному. Использовали дробовики и кумулятивные гранаты, чтобы выбить панорамные окна, и ударно-волновые заряды, чтобы оглушить всех в комнатах внизу.

Солдаты ворвались в зал подобно акулам, нападающим на косяк рыб. Один из них атаковал тейзером ближайшую ученицу, юную азиатку, послав разряд двойных электродов ей в спину. К его удивлению, Джубилейшен Ли не упала. Она повернулась на одной ноге, приняв стрелковую стойку с вытянутой правой рукой, и пустила собственный электрический разряд прямо в него. Разряд ударил солдата с силой полуприцепа, отбросив назад к стене так, что он оставил вмятину, достаточно глубокую, чтобы удержать его в вертикальном положении. Из темноты неподалёку донёсся свист летящего дротика, когда другой солдат открыл ответный огонь из укрытия, и Джубили упала без сознания.

В соседнем крыле Пётр Распутин отодвинул потайную панель в обшивке коридора, открыв проход и лестницу, освещённую через равные промежутки аварийными лампами. Передав Сирену одному из старших учеников, он начал провожать своих подопечных внутрь. Здесь главное – скорость. Нужно было очистить коридор, прежде чем они будут обнаружены кем-то из захватчиков.

– Эй, коротышка! – раздалось у него за спиной. Сначала Пётр подумал, что это кто-то из врагов, и обернулся, готовый к бою, но оказался лицом к лицу с человеком едва ли не вдвое ниже его. Не говоря больше ни слова, Логан передал ему Джонса.

– Я могу помочь, – сказал Колосс.

– Помоги им! – был ответ. – У тебя свои обязанности, браток!

Логан остановился на перекрёстке коридоров. Лучи двух фонариков и россыпь зелёных лазерных прицелов разбежались по стене. Он подождал немного, затем скрылся из виду за углом. Лазеры погасли, и Пётр услышал рычание и звук падающих тел. Один луч фонарика тоже исчез, а другой неконтролируемо отклонился в сторону, затем выкатился на пол и сам фонарик.

– А у меня свои, – тихо закончил Логан, ненадолго появившись в поле зрения. – Иди.

Петру не нужно было повторять дважды. Других учеников не было видно. Он пересчитал детей, которых вёл в спасительный коридор, и понял, что не хватает многих. Кто просто убежал, кто попал в плен, он понятия не имел. Но понимал, хоть это злило и огорчало его, что не может пойти искать их. Как сказал Логан, у него есть обязанности, и он не откажется от них.

Он шагнул за дверь и закрыл её за собой.

Китти Прайд не заботили двери. Они ей были не нужны. Неосязаемая, как призрак, она промчалась по особняку, спустилась на первый этаж, где обнаружила солдат…

…через один из классов – ещё солдаты…

…через оранжерею – снова они…

…через бильярдную, где Циклоп стрелял по девяти шарам, используя свои оптические лучи вместо бильярдного кия – и здесь солдаты…

…через коридор и прямо сквозь тело одного из захватчиков, прежде чем кто-либо из них понял, что происходит.

Сила Китти позволяла молекулам её тела проскальзывать сквозь другие материальные объекты. Процесс был настолько быстрым, что практически не оказывал никакого влияния на молекулярную целостность неорганических твёрдых тел, так же, как прохождение обычных человеческих тел не влияет на воздух, сквозь который они перемещаются. Или, что вернее в её случае, бескрайняя пустота открытого космоса.

Но с электрическими полями дело обстояло иначе. Любой проход Китти вызывал моментальный скачок в цепи питания, но если в случае с домашней проводкой всё ограничивалось миганием света, то её взаимодействие с электроникой более высокого порядка заканчивалось катастрофой. Она несла смерть жёстким дискам.

Был ещё один побочный эффект, который они с Ксавьером только недавно начали исследовать, и он был связан с тем, что центральная нервная система человеческого тела представляет собой одну огромную электрическую сеть, соединённую с чрезвычайно мощным биологическим компьютером. Всякий раз, когда Китти проходила сквозь человека, она вызывала у него такой же шок, как в электрической цепи. Последствия зависели от того, насколько быстро она двигалась, и где происходил контакт.

Для штурмовика это было равносильно тому, чтобы сунуть пальцы в розетку. Мир вокруг него стал белым, точно как у людей, переживших удар молнии, о которых ему приходилось читать, и в первое мгновение после того, как всё закончилось, он подумал, что именно это и произошло. У него было смутное ощущение, что девочка выскочила из стены, а затем нырнула прямо в него.

Собственная реакция солдата была автоматической. Хотя сильное головокружение свалило его на пол, он успел послать в девушку заряд электрошокера. Это был впечатляющий выстрел, особенно учитывая обстоятельства. Он попал ей точно между лопаток – только электроды на концах проводов электрошокера совсем не задели живую плоть. Вместо этого они врезались в стену дома, в то самое мгновение, когда сама девочка исчезла за ней.

Наверху Шельма нашла ещё одну девочку, чтобы пополнить свою компанию. Конечно же, перепуганную, съёжившуюся, с лицом, блестящим от безмолвных слёз в беспорядочных вспышках света, отбрасываемых кружащими вертолётами и их проклятыми прожекторами. Анна поймала себя на том, что страстно мечтает о других способностях, более подходящих к прозвищу, которое она выбрала для себя – Шельма. О чём-то подобном оптическим лучам Циклопа, или телекинезу Джины, или управлению погодой Грозы. Неважно, лишь бы уравнять шансы и, возможно, сбить эти боевые корабли.

– Идём, дорогая, – сказала Анна самым ласковым голосом, изображая силу и спокойствие, которых не имела, и прижимая девочку к груди, стараясь не касаться кожи.

Теперь Анна была рада, что по прибытии в школу Ксавьера едва не первым делом изучила сеть потайных ходов, пронизывающих как сам особняк, так и территорию. В то время она просто старалась оставаться в образе; в конце концов, девушка должна знать, как незаметно ускользнуть на гулянку, даже если такого случая и не будет. Теперь это окупалось с лихвой: проходы позволяли ей уйти от преследования и увести свою компанию учеников в безопасное место.

– Пойдёмте, девочки, – сказала Анна. – Как нас учила Гроза, хорошо?

Девочка на руках вцепилась в неё как клещ, хныча и всхлипывая. Шельма была её спасательным кругом, который она была не в силах отпустить. У Анны не было времени. Они стояли слишком близко к одному из больших окон верхнего этажа. Чем дольше они там оставались, тем больше шансов, что их заметят, когда один из вертолётов пролетит мимо и направит на дом свой прожектор мощностью в миллион свечей.

– Разве ты не идёшь? – спросила другая девочка. Рыжеволосая шотландка лет тринадцати по имени Рейн Синклер.

– Сначала я должна найти кое-кого, – ответила Шельма. С обаятельной шотландской улыбкой Рейн оторвала руки другой девочки от шеи Анны и повела в туннель, уверяя, что там безопасно.

– Когда выйдете из туннелей, – сказала обеим Шельма, – бегите прямо к первому попавшемуся дому. Скажите, что был пожар. Пусть свяжутся с вашими родителями. Но ни при каких обстоятельствах не говорите никому, что вы мутанты. Ладно?

Девочка непонимающе кивнула, но Рейн знала, что к чему. Она прекрасно позаботится о своей однокласснице. Шельма наклонилась вперёд, чтобы убрать прядь волос с лица младшей девочки. В ответ получила слабую попытку улыбнуться.

– Ладно, – сказала девочка.

– Всё будет хорошо, – сказала ей Шельма и закрыла за ними потайную панель.

Она быстро побежала по коридору. Стены и пол, да и сам воздух снова задрожали, когда вертолёты совершили очередной налёт на особняк. Нужно было найти укрытие, пока её саму не прибили.

Сквозь адский шум Анна внезапно услышала знакомый голос того, кто, как она думала, уже давно покинул особняк.

– Шельма, – позвал Джон Аллердайс.

– Шельма! – проорал Бобби, стараясь, чтобы его услышали.

– Бобби, – воскликнула она, поражённая тем, как искренне обрадовалась, увидев его в безопасности и на свободе. Джону пришлось довольствоваться лишь кивком в знак приветствия.

– Там есть кто-то ещё? – спросила она.

– Не уверен, – ответил Бобби.

– Петя Великодушный присматривал за толпой детей, – сказал Джон. – Они уже ушли. А вот плохих парней хоть отбавляй.

– А где Логан? – поинтересовалась Шельма. – Он должен был присматривать за нами!

Бобби изменился в лице. Анна знала этот взгляд. Она чувствовала то же самое, когда видела, что Логан делает в драке.

– Что случилось? – спросила она, хватая Бобби за майку. Чтобы спасти Шельме жизнь, Логан отдал ей свой исцеляющий фактор. Большинство воспоминаний, пришедших вместе с его силой, со временем, к счастью, поблёкли, но в состоянии стресса всё ещё проявлялись случайные отголоски его личности. – Где он?

Бобби не нужно было спрашивать дважды.

– Был внизу, – сказал он.

– Сюда, – сказала Шельма, намереваясь вести парней обратно к потайному ходу.

Но прежде чем она успела пошевелиться, прожектор снаружи осветил холл ярче полуденного солнца. В ярком свете ребята увидели две размытые фигуры, висящие за окном. Шельма тут же схватила Джона, Бобби схватил Шельму, и все они кубарем вылетели за угол, когда взрыв разнёс витражное стекло вдребезги, засыпав коридор осколками и обломками. Следом ввалились солдаты, держащие пальцы на спусковых крючках; лучи лазерных прицелов расчерчивали дым. С каждой дверью, мимо которой они проходили, расправлялись одинаково: выстрел из дробовика в петли, затем удар тарана, чтобы выбить её, пара светошумовых гранат, чтобы оглушить всех внутри и длинные очереди из автоматов, чтобы завершить работу. На зачистку каждой комнаты уходило всего несколько секунд, и штурмовики выполняли свою работу с убийственной, методичной точностью.

Не говоря ни слова, трое молодых мутантов решили, что не хотят знать, что произойдёт, если их найдут. Когда солдаты добрались до угла, подростков уже не было.

На борту «Геркулеса» техникам, обслуживающим пульт управления датчиками, было совсем невесело. В начале вторжения у них была чёткая картина внутренностей особняка. Они точно знали, где находятся дети.

Теперь же, по прошествии всего нескольких минут, ничего нельзя было сказать наверняка.

Повсюду были солдаты с ранениями различной степени тяжести и немало убитых. Хуже того, наблюдатели постепенно потеряли контакт со многими потенциальными целями. Не требовалось быть великим учёным, чтобы определить причину: в особняке должен был быть ряд помещений, полностью защищённых от дистанционного сканирования и съёмки. Единственный способ убедиться в зачистке этого места – найти доступные места и послать разведку в туннели. Проблема в том, что, учитывая поставленные задачи, это было невозможно.

Единственной альтернативой было бы расширить параметры поиска и попытаться выловить мутантов, когда те выйдут на поверхность. Но это означало бы значительное сокращение ресурсов, доступных для наблюдения за главной целью – особняком Ксавьера. Опять же, учитывая поставленные задачи, это было невозможно.

Если не произойдёт чуда, все дети, сбежавшие в туннели, будут свободны и невредимы.

Не подозревая об этом, Пётр Распутин повёл свою группу в один из длинных туннелей, прорытых глубоко под усадьбой. Конечным пунктом был густой лес за пределами владений Ксавьера, природный заповедник. Он понятия не имел, что будет потом, что станет с десятком перепуганных, промокших детей в пижамах, без денег, когда поблизости не будет никого, кому они могли бы доверять.

Но сейчас это не казалось Петру таким уж важным. Он просто хотел увести детей и убраться сам подальше от опасности, туда, где никто не будет преследовать их и угрожать оружием. Ему нужна была передышка, время, достаточное, чтобы собраться с мыслями, оценить ситуацию и свои возможности. Однако, в конечном счёте, он не сомневался.

Каким бы ужасным всё ни казалось сейчас, в конце концов, он был уверен, всё обойдётся.

Бобби и Джон могли бы с ним поспорить. Для них, спешивших с Шельмой вниз по ближайшей лестнице, ситуация нынче ночью была такова: всё, что было плохо, неизменно становилось ещё хуже.

Особняк кишел захватчиками, и по звукам, которые ребята слышали отовсюду, было понятно, что больше никто не использует транквилизаторы. Теперь плохие парни взялись за огнестрельное оружие и не скупились на боеприпасы. Внезапно Анна остановилась как вкопанная, так что остальные налетели на неё сзади. Ругательства застряли в горле: зрелище, представшее ребятам, не позволило.

Шельма стояла посреди груды солдатских тел.

– Логан был здесь, – безо всякой необходимости прокомментировал Джон. Даже он почувствовал себя маленьким и беззащитным, лицезрея эту бойню.

– Это не новость, – сказал Бобби, коснувшись затянутой в перчатку руки Шельмы. – Мы не можем оставаться здесь, Анна, мы лёгкая добыча. Если и дальше будем бегать за ним, то только навлечём на себя неприятности.

Она не ответила, даже не шевельнулась, и Бобби подался вперёд, чтобы заглянуть ей в лицо.

Шельма смотрела на зелёные точки, внезапно усеявшие её грудь. Бобби поднял глаза, проследив за лучами до их источника, и увидел группу солдат в дальнем дверном проёме, с оружием наготове.

Но выстрелить они не успели. Логан об этом позаботился.

Он стоял на галерее над ними, и с криком, гораздо более похожим на звериный, нежели человеческий, обрушился на солдат, как карающий гнев божий, широко раскинув руки с выпущенными когтями.

У солдат не было ни единого шанса. Бобби и на этот раз не смог смотреть на происходящее. Но Шельма не отвернулась. Теперь Логан был её частью, и так будет всегда, как и со всеми остальными, чьи силы она поглощала. Она почувствовала, как её собственные кулаки слегка сжались, и ощутила, как эхом отзывается внутри то дикое и неукротимое существо, которое Шельма видела перед собой.

Что-то отвлекло её внимание. Глаза метнулись в сторону, и Шельма заметила улыбку на лице Джона и выражение его глаз, которое расстраивало и пугало одновременно. Джону нравилось происходящее. Он хотел бы поучаствовать и сам, считая, что это весело.

Сверху на входную дверь обрушился ливень света, пригвоздив Логана своими лучами, когда вертолёты ответили на отчаянные призывы о помощи снизу. Солдаты не стали дожидаться приказов, им было всё равно; как только пушки были готовы, они открыли огонь, испещрив лужайку воронками и разбив в крошево каменный портал особняка. Но их цели там уже не было.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒