Три основных постулата 5 страница

Хотелось бы заметить, что уже в XVIII веке в плане этнографии легко оперировали как обыденными вещами, как сами собой разумеющимися названиями народов, малых народов, как их называли. Здесь нужно дать пояснение, потому что малые народы, например, черемисы, пермяки, татары – это всё названия, которые в общем-то не были характерны для тех народов, которых так называли. То есть, попросту говоря, сами люди себя так не называли. Никто не называл себя пермяками, как это теперь кажется само собой разумеющимся. Никто не называл себя черемисами. Это всё придумано сверху, так сказать, интеллектуальными усилиями правящего слоя. Например, интересно, что население, которое мы именуем татарами, никогда себя раньше так не называло…

Затем этнография получила ещё один импульс для развития. И объективно это было связано с усилением немецкого влияния на все сферы жизни, поскольку этнография появилась в научном смысле в немецком обличии… Выясняем, что на самом деле у русской этнографии, как и у русской истории была такая же плеяда немцев. В русской истории, какой, вы прекрасно знаете, – Миллер, Шлецер, Байер. Вот эти немцы, которые не знали даже русского языка… В этнографии то же самое – мы сталкиваемся с целой плеядой таких немцев (некоторые из них тоже не знали русского языка), которые приезжали сюда именно с этими целями, этнографическими, и своим авторитетом они как бы делали рамки для всех этих исследований. Потому что и министр Перовский, да и до Перовского тоже, и Кисилёв министр, и до Кисилёва, они очень чутко, это высшее чиновничество, прислушивалось к тому, что говорят немцы на этот счёт. Как нам нужно строить эту русскую этнографию. Как они определяли её смысл, её рамки, её содержание… кого здесь можно назвать в первую очередь? Во-первых, назовём Александра Гумбольта. Звезда европейской величины, участвовал в экспедициях, изучавших народности Северной и Южной Америки…». Пыжиков перечисляет и другие фамилии немцев, создававших русскую этнографию, таких как ещё одна звезда Германии барон Александр Гакстгаузен, Пётр Кёппен, Фёдор фон Паули и др. Кёппен был зятем Фёдора Павловича Аделунга, знаменитого придворного, учителя Николая I и Великого Князя Михаила Павловича. Историк называет их «этнографческой средой, густо замешанной на немецких дрожжах» и подчёркивает их «иезуитскую закваску».

Создание наций носит ярко выраженный проектный характер. Технология «включения народа» в политический курс правящей прослойки одинакова для всех в мире – начинается всё с истории, с «единой платформы» для всех, потом идёт этнографическое наполнение. Но самое главное для нашей экономической теории во всём иезуитском патриотическом воспитании России не в перекодировании русского национального самосознания и даже не в написании нашей истории под их интересы, а в той «морали», которую иезуиты несли и несут в нашу страну.

Двойную мораль, исповедываемую Ватиканом, и, как следствие, навязываемую иезуитами России, раскрывает В. Ю. Катасонов: «Переход к легализации ростовщической деятельности не был одномоментным, в разных странах Европы он продолжался от нескольких десятков лет до нескольких веков ещё при формально полной власти римско-католической церкви. Этот переходный период закончился Реформацией. Ряд исследователей обращает внимание на то, что именно переход ростовщичества с «нелегального» на «полулегальное» положение создал духовно-нравственные и материальные предпосылки для Реформации, стал важнейшей причиной «духовной революции» в лоне католицизма.

На переходном этапе наблюдается тенденция к формированию «двойного подхода» римско-католической церкви к ростовщичеству. Это, с одной стороны, сохранение жёстких запретов на ростовщичество для христиан; с другой стороны, снисходительное отношение к ростовщической деятельности тех лиц, которые были вне лона католической церкви.

Речь идёт, прежде всего, о евреях, т. е. представителях иудаизма. Снисходительное отношение к евреям-ростовщикам объясняется тем, что к их «услугам» прибегали монархи, князья, иерархи католической церкви и даже Папы. Кроме того, налоги, взимаемые с доходов евреев-ростовщиков, были крайне необходимы для пополнения казны королей и князей. Именно в это время начинается укрепление позиций еврейства в мире финансов...

Впрочем, даже по отношению к ростовщической деятельности христиан позиция католической церкви перестала быть такой жёсткой, какой она была на первом этапе. Дело в том, что без излишней огласки ростовщичеством занимались монастыри, католические ордена, аббатства, отдельные епископы и даже люди из ближайшего окружения Папы. Довольно часто представители католической церкви для выдачи кредитов пользовались посредниками в лице евреев-ростовщиков, естественно, не афишируя свои связи с ними. Фактически, был создан механизм «взаимовыгодного» сотрудничества в сфере ростовщического кредита представителей двух конфессий…

На переходном этапе в полной мере проявились все те выгоды, которые даёт практика процентных ссуд ростовщику. Прежде всего, это возможности:

– получения дохода в виде процента;

– присвоения имущества должника, использовавшегося в кредитной сделке в качестве залога;

– получения особых прав от должника – как финансовохозяйственных, так и политических…

Главным же является то, что ростовщики от влиятельных клиентов, олицетворяющих и представляющих политическую власть, в обмен на свои «услуги» стремились получать политические привилегии… Отметим, что, по сути, вся история, начиная со Средних веков (по крайней мере, история Запада) и до наших дней – это история «дестабилизации общественных отношений и изменения законов в пользу кредитора с помощью подкупа». Можно согласиться с Н. Островским, что «кредитные учреждения – это аккумуляторы средств подкупа власти». Однако, на каком-то отрезке истории сама власть становится жертвой интриг и подрывной деятельности ростовщиков. Потому что указанные «аккумуляторы средств» начинают использоваться уже для подкупа сил, находящихся в оппозиции законной власти, – в лице «церковных реформаторов», «народных предводителей», «мятежных бояр», «политических партий», «профсоюзных лидеров» и т. п. ».

Что касается современного отношения Ватикана к ростовщичеству, то об этом хорошо пишет О. Н. Четверикова в книге «Оборотни или кто стоит за Ватиканом»: «Создав католический биржевой индекс, Ватикан в очередной раз продемонстрировал не только свою приверженность принципам современного финансового порядка, но и готовность освятить авторитетом христианства такие отнюдь небогоугодные дела, как спекуляция на фондовом рынке. Это новое направление деятельности Ватикана стало одной из форм взятой им на себя миссии религиозно-этического обоснования строительства нового мирового экономического порядка в соответствии с духом папской энциклики Caritas in Veritale… Можно заключить, что новый католический индекс послужил не столько нравственному очищению самого бизнеса, сколько более глубокому погружению католиков с благословения понтифика в спекулятивные биржевые операции…

Действительно, Католическая церковь сама является активным инвестором и укрепляет свою роль одного из самых влиятельных игроков на мировом рынке. Банк Ватикана, а также Администрация наследия Св. Престола управляют инвестициями в акции, облигации и недвижимость, а также средствами, полученными в качестве пожертвований от католиков всего мира, которые представляют основные источники доходов папы и Курии. Известно, что Ватикан осуществляет крупные инвестиции через структуры Ротшильдов в Великобритании, Франции и США и владеет акциями в крупнейших корпорациях, в частности Royal Dutch Shell, General Motors, General Electric [последние две были владельцами немецких промышленных концернов Третьего Рейха и спонсорами нацизма – прим. Мариупольской], и других.

…в 2008-2009 годах Католическая церковь вновь оказалась вовлечена в ряд скандалов, связанных с участием католических орденов в инвестировании в «неэтичный» бизнес, вплоть до порнографии. Так, старейший в Германии Pax-Bank, созданный католическими монахами, был обвинён в нарушении канонов христианской морали за вложение средств в ценные бумаги американского производителя фармакологической продукции Wyeth, производящего противозачаточные средства, а также в акции международного концерна BAE Systems, специализирующегося на производстве атомных подводных лодок, ракетных систем и боевых самолётов. Самые крупные инвестиции Pax-Bank произвёл в табачную индустрию, приобретя акции British American Tobacco и Imperial Tobacco [входят в пятёрку ведущих табачных компаний мира и по объёму продаж составляют около 20% и 8% на российском рынке соответственно – прим. Мариупольской] на сумму свыше 870 тысяч евро…

Показательно, что именно тогда, когда «оплот» католических финансов вновь оказался в центре скандала, в Москве был организован российско-итальянский симпозиум с участием банкиров Ватикана на тему «Этические аспекты банковской деятельности и социальная роль банков: опыт России и Италии». Он прошёл с 11 по 12 октября по инициативе Фонда кардинала Поля Пупара…, а организаторами его выступили Отдел внешних церковных связей Московского патриарха, Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, Экспертный совет «Экономика и этика» при патриархе Московском и всея Руси, итальянская Банковская группа «UBI Banca» при поддержке Российско-итальянского Форума-диалога по линии гражданских обществ Внешэкономбанка и фонда имени святителя Григория Богослова…

Действительно, для православного человека тема эта является крайне необычной, поскольку в его сознании деятельность современного банка как учреждения, существующего за счёт взимания процента, испокон веков осуждаемого Церковью, плохо согласуется с христианской этикой. Совершенно очевидно, что эта тема навязывается обмирщённым католицизмом в целях приобщения нас к продвинутому, модернизированному пониманию современных процессов, освобождённому от основополагающих положений христианского мировоззрения. У нас уже широко распространены такие немыслимые словосочетания, как «православная политика», «православное предпринимательство». Теперь же теоретики от религии превзошли самих себя, введя понятие « православный банкинг »…

На Симпозиуме были высказаны общие идеи о необходимости формирования «нового синтеза между финансовой сферой и нравственностью», выработки «высоких стандартов» экономической и банковской этики, но всё это являлось лишь перепевами положений уже упомянутой папской энциклики Caritas in Veritale, ратующей лишь за более справедливое распределение в рамках существующей системы процентной экономики… Другие пути выхода из кризиса, связанные с постановкой под вопрос нравственной легитимности самого процента и обусловленного им долгового характера современной экономики, не обсуждались, и не случайно опыт советской экономики, включая социалистические финансы, не только не рассматривался как потенциально востребованный, но, напротив, был категорически осуждён. Как отметил президент Ассоциации российских банков Г. Тосунян, в России существует «отторжение банковской деятельности, её непонимание», что связано с предыдущим 70-летним опытом – когда банковская деятельность, как и любая коммерческая, была практически под запретом. С восстановлением рыночных отношений, указал он, восстанавливается и духовность – «это не противоположные грани»... ».

Наука история – это одно из важных полей столкновения идеологий. Однако не только историческая наука является полем сражения западно-европейского и русского менталитетов.

Выдающийся Отечественный историк и педагог Евгений Юрьевич Спицын в своём четырёхтомнике «Полный курс истории России» неоднократно подчёркивает пагубное влияние лжеучёных либерального и прозападного толка в процессе десталинизации, начавшемся в 1956 году, и в процессе последующей декоммунизации, набравшей обороты с 1980-х гг. и продолжающемся сегодня. Евгений Юрьевич раскрывает ожесточённость борьбы между западно-европейской и Отечественной наукой в годы правления И. Сталина, требовавшей постоянного вмешательства политического руководства страны и защиты Отечественных светил от нападок их западно-ориентированных коллег. В четвёртом томе он приводит следующий пример ожесточённых боёв в области биологии, показывающий принципиальную разницу западно-европейской и русской мировоззренческих систем:

«В послевоенные годы очень непростая ситуация сложилась в биологической науке, где в смертельной схватке вновь схватились две непримиримых группировки – академика Т. Д. Лысенко («мичуринцы») и академика И. И. Шмальгаузена («вейсманисты»). Хорошо известно, что незадолго до войны группировка академика Т. Д. Лысенко, который в 1938 г. занял должность президента ВАСХНИЛ, при активной поддержке самого И. В. Сталина получила де-факто монопольное положение в агробиологии, что в итоге привело к фактическому отстранению от работы многих его оппонентов, в том числе известных советских генетиков, физиологов, морфологов и почвоведов – академиков С. И. Алиханова, Б. М. Завадовского, П. Н. Константинова, А. А. Любищева, П. И. Лисицына и ряда других учёных… В марте 1947 г. на Второй генетической конференции МГУ… академик Д. Т. Лысенко и его сторонники были подвергнуты грубым нападкам и уничижительной критике… в начале августа 1948 г… была созвана знаменитая августовская сессия ВАСХНИЛ, на которой с докладами выступили член Политбюро, секретарь ЦК Г. М. Маленков и сам академик Д. Т. Лысенко, которые жестко заклеймили хромосомную теорию наследственности и саму генетику как враждебную и буржуазную лженауку…

По итогам этой сессии, в середине августа 1948 г. было принято Постановление ЦК ВКП(б) «О мерах укрепления биологических учреждений Академии Наук СССР», в котором ЦК ВКП(б) прямо отметил «неудовлетворительное руководство со стороны Президиума Академии Наук биологическими учреждениями академии» и указал, что в «целом ряде биологических институтов и лабораторий Академии Наук СССР при поддержке Бюро отделения биологических наук третировалось передовое мичуринское направление в биологии и поддерживались метафизические концепции последователей реакционных теорий Вейсмана, Менделя и Моргана». Естественно, это Постановление дало старт аналогичной кампании и в других отраслях биологической науки… Ни академик Т. Д. Лысенко, ни «мичуринцы» отнюдь не отрицали самих законов генетики, а лишь выступали против их абсолютизации и утверждали, что 1) условия жизни растений и животных влияют на их наследственность, 2) изменения жизненных условий животных и растений могут вызывать вполне определённые изменения в их наследственности, 3) путём сознательного изменения этих условий, то есть «воспитания» растений и животных можно получать направленные изменения их наследуемых признаков, 4) ряд приобретённых признаков наследуются, а значит, вполне возможна внехромосомная передача наследственных признаков и т. д. Все эти положения учения Т. Д. Лысенко были детально обоснованы, как конкретными экспериментальными данными его личной многолетней практики и работой других известных селекционеров, так и теоретическими аргументами, взятыми из работ выдающихся русских учёных, в том числе профессора К. А. Тимирязева.

Естественно, что основные положения «мичуринской биологии» находились в существенном противоречии с теориями А. Вейсмана, Т. Моргана и их наследников. Причём эти расхождения носили не просто научный, а методологический и мировоззренческий характер, поэтому неслучайно многие «вейсманисты» были сторонниками печально знаменитой «евгеники» - англосаксонской расовой теории Ф. Гальтона, основанной на открытиях его кузена Ч. Дарвина, взятой затем на вооружение германскими и европейскими нацистами».

Следующая цитата из книги А. В. Пыжикова «Тайны нашей старины» обобщает непримиримость многих западно-европейских и русских научных взглядов и обосновывает её разницей мировоззрений.

«Сейчас мы начнём говорить об этом крестьянском мировоззрении, которое абсолютно отличается от мировоззрения церковного… Как смотрели на само понятие родителя в крестьянском мировоззрении?... Смотрели совершенно иными глазами… На всё живое и в физическом и в духовном смысле люди смотрели как на проявление вибрационной природы… Это совершенно иная картина мира. Если вставать на такую для нас непривычную почву, то нужно понять, что у того человека крестьянского мировоззрения, того мировоззрения, которое сейчас уже ушло, отдалилось от нас, то мировоззрение полностью стояло на этом понимании и все поступки, обрядовый ряд, они все строились на этом понимании. Это очень важно, потому что это вибрационное понимание жизни, духовности, оно очень, не побоюсь этого слова, научно, поскольку это не просто какие-то выдумки, какие-то бредни, какие-то суеверия. За этим стоит очень прочный научный, по-нынешнему говоря, фундамент. Люди прекрасно это понимали. Люди прекрасно это осознавали, поскольку за этим пониманием и этим осознанием стояли века, тысячелетия этого опыта, который был аккумулирован и люди пришли к тому выводу, что же представляет из себя всё сущее, как оно выражается. Всё сущее, ещё раз повторю, имеет вибрационную природу как на этом свете, так и на том свете. Собственно говоря, вибрации это и есть тот связующий жизненный элемент между тем и этим светом. И поэтому когда мы говорим сегодня о родителях, то в обязательном порядке нужно понимать вот это фундаментальное положение, о котором мы сегодня и говорим.

Конечно, для нас это непривычно. Мы смотрим на это, мягко говоря, скептически, поскольку та современная наука (я сейчас сказал о научности того мировоззрения, которое вроде как антинаучно, а оно таким действительно кажется), которая возникла в XVI-XVII вв. в Европе, возникла для того, чтобы уводить в сторону от того понимания, от того мировоззрения, о котором я говорил в предыдущей передаче и говорю сейчас. Цель современной науки – двигаться совершенно в другую сторону – оттаскивать человечество, оттаскивать людей от понимания сущности, переводить его совершенно в другой научный формат, что эта современная, а точнее западно-европейская наука, возникшая в XVI-XVII вв., делает и до сих пор. И с этим мы имеем дело сейчас…

Если нам как-то охарактеризовать РПЦ, то её можно охарактеризовать как правоверную церковь, потому что в основе этой правоверной церкви лежит правоверие. А что такое правоверие? Это значит свой и не свой – разделение по вере. И что мы видим, начиная с XVI века, когда все схватились между собой, очень бурные проявления религиозности по всему свету были. Это как раз выяснения, кто свой, кто не свой. Причём, это и в Христианстве выяснения: католики, православные, протестанты. Это выяснения и в Исламе: сунниты, шииты… Ненависть там ещё не меньшая. Т. е. получается, что ты должен быть в вере – своим. А Православие делает акцент на то, что ты должен быть в ДУХЕ с духовно близкими тебе людьми, с которыми тебе там нечего, наоборот, делить. Это предполагает совершенно другую структуру общества, не ту, которую предлагают все церкви. Я имею ввиду не нашу драгоценную, а все остальные, которые существуют сейчас вплоть до буддистской, которая занята примерно теми же вещами. А какими вещами? Там идёт культивирование ненависти. Вот чем они заняты. В духе культивирование ненависти невозможно, потому что понятно, для чего это человеку нужно, что жизнь человека состоит не только из его пути на этом свете, но и на том. И когда говорят, что вот церковь тоже говорит, надо готовиться к загробной жизни. Но а к какой загробной жизни готовиться? Кому? Опять – братьям по вере. А остальные все сгинут куда-то там, непонятно куда. И в этом едины абсолютно все конфессии, которые грызутся не одну сотню лет между собой. О каком духе, о каком присутствии духа в такой обстановке можно говорить? Присутствие ненависти какой-то и людей втягивают в эту ненависть, в братство по вере. Братство может быть по духу! Это совершенно разные вещи! И вот обретение родительского статуса, с чего мы начали, родительский дух он как раз и ведёт к этой духовности, которая необходима человеку. И эта духовность не возникает, ещё раз повторяю, на индивидуальной основе – она возникает только в социуме, социуме духовном. А у нас ныне социум низведён до уровня потребительского. Огромная разница! Духовная декларация и потребительская сущность – вот с чем мы сталкиваемся сегодня! Этот социум не очень помогает формированию духовности. А нужно встать именно на те рельсы. А чтобы встать на те рельсы, нам нужно как можно больше узнавать о том мировоззрении, которое сейчас отодвинуто от нас».

Совершенно естественным и справедливым будет продолжение мысли о столкновении западно-европейской и русской научной мысли в применении к науке экономике. Как заметил А. И. Фурсов в одном из своих интервью, несмотря на интерес к экономической истории в целом, ни один фонд не выделил средств для изучения финансовой олигархии. Большинство историков, экономистов и других учёных обходят историю частного капитала стороной.

Валентин Юрьевич Катасонов называет современные «экономическую теорию», «эконометрику», «макроэкономику» и «микроэкономику» дословно «наукообразными вывесками». В своём послесловии к современной публикации «Бумажный рубль (его теория и практика) и другие работы» 2017 года он также разделяет науку истинную от чуждой русскому мировоззрению западной лженауки и также подчёркивает факт насильственного насаждения западного образа научной мысли в России:

«…экономическая (и финансовая) «наука», навязанная человечеству мировыми ростовщиками (носителями еврейского духа), оперирует понятиями пользы и вреда, выгоды и убытка, коммерческой эффективности и рентабельности и начисто лишена понятия добра и зла, апеллирует к эгоистическому чувству, а не совести. Марков фактически подтверждает мысль Шарапова о том, что пришедшая в Россию так называемая финансовая «наука» абсолютно чужда духу русского человека: «В области обмена ценностей, торгового оборота и в особенности в области финансовых ухищрений евреи всегда обладали выдающимися знаниями и талантами и чрезвычайной изобретательностью. Поэтому и финансовая наука вообще, и учение о деньгах в особенности почти всеми своими главными положениями и своими принципами обязаны еврейскому уму, еврейской указке».

Не менее жесткой критике подвергает западную науку и Владимир Ильич Ленин в своей известной работе «Империализм, как высшая стадия капитализма ». Вождь мирового пролетариата возмущён тем, что западная наука не имеет возражений против финансового капитала:

«Нам следует перейти теперь к описанию того, как «хозяйничанье» капиталистических монополий становится неизбежно, в общей обстановке товарного производства и частной собственности, господством финансовой олигархии. Заметим, что представители буржуазной немецкой — да и не одной немецкой — науки, как Риссер, Шульце-Геверниц, Лифман и пр., являются сплошь апологетами империализма и финансового капитала. Они не вскрывают, а затушёвывают и прикрашивают «механику» образования олигархии, её приемы, размеры её доходов, «безгрешных и грешных», её связи с парламентами и пр. и т. д. Они отделываются от «проклятых вопросов» важными, тёмными фразами, призывами к «чувству ответственности» директоров банков, восхвалением «чувства долга» прусских чиновников, серьёзным разбором мелочей совершенно несерьёзных законопроектов о «надзоре», «регламентации», теоретической игрой в бирюльки вроде, например, следующего «научного» определения, до которого дописался профессор Лифман: « торговля есть промысловая деятельность, направленная к собиранию благ, хранению их и предоставлению их в распоряжение ». Выходит, что торговля была у первобытного человека, который еще не знал обмена, будет и в социалистическом обществе!

Но чудовищные факты, касающиеся чудовищного господства финансовой олигархии, настолько бьют в глаза, что во всех капиталистических странах, и в Америке, и во Франции, и в Германии, возникла литература, стоящая на буржуазной точке зрения и дающая всё же приблизительно правдивую картину и — мещанскую, конечно, — критику финансовой олигархии».

Пагубное влияние западно-европейской мысли, деформированной под доминирующим влиянием политики ростовщиков, на русскую научную мысль показывает невозможность развития или даже появления антиростовщического направления экономической науки в западной Европе. Т. е. если на науку России с Запада осуществляется такое давление и разрушающее воздействие, то что можно говорить о независимости мышления Западных учёных? Борьба за развитие экономической науки обретает ярко выраженный политический характер. И если западно-европейская наука уступает в этой борьбе, то единственно возможное появление настоящей экономической науки следует ожидать на Востоке. А в силу того, что битва идёт не на жизнь, а на смерть и на кон ставится существование целых стран и народов, то одного географического расположения мало. Требуется весомая силовая защита правильной экономической мысли и желательно подкреплённая существенными природными и человеческими ресурсами. С учётом того, что ядерных держав кот наплакал, а своей огромностью на Востоке похвастать могут только Россия, Индия и Китай, это приводит к мысли о том, что рождение истинной экономической науки может начаться только в России.

Нужно оговориться, что сила оружия и территория это тоже лишь второстепенные аргументы. На первый план выходит братство по духу, как это совершенно точно охарактеризовал Александр Пыжиков. И в опыте братства по духу России, русской общине нет равных в мире. В русской общине сформировался будущий советский человек – эту центральную мысль доносит А. Пыжиков, когда говорит о том, что «Россия была беременна социализмом» несколько веков до 1917 года. Учёный утверждал, что именно репрессии со стороны никониан и создали столь враждебные для русского крестьянства условия существования, столь мощное давление, столь узкий коридор для выживания, что это и сплотило русскую общину и сделало её той «духовной пружиной», готовой разжаться с Востока на Запад, неся свои ценности и идеалы в мир и предлагая миру глобализацию по-русски. Андрей Фурсов в своей работе «Россия на пороге нового мира. Холодный восточный ветер 2» называет это «выпрямление сжатой пружины» холодным восточным ветром:

«Название одной из глав – «Холодный восточный ветер» – метафора, позаимствованная мной из шерлокхолмского рассказа А. Конан-Дойла «Его прощальный поклон». Для меня это символ того здорового студеного ветра, который необходим для уничтожения гнили, скопившейся в России и в мире за последние 30-40 лет. То, что этот ветер может прийти только с Востока, у меня нет никаких сомнений – больше ему взяться неоткуда… Главное в том, что 1914 год оказывается далеким зеркалом 2014 года – по остроте ситуации, по факту наступления Запада на русский мир – сегодня, как показывает украинская ситуация, с использованием уже не немцев, а неонацистов украинского («славянского») разлива, бандеровских орков… Материалы этой книги – прямо или косвенно – подобраны в немалой степени под углом исторических сравнений. Последние особенно важны в тех ситуациях, которые историк Фернан Бродель называл пересдачами карт социальных игр, а я называю проще: пересдачами карт истории. Именно в такой «картежный период» мы и вступаем».

Ранее мы проследили закабаление Евразии, происходившее с Запада на Восток. Если закабаление происходило с Запада на Восток, то выход из кабалы будет происходить в обратном направлении. Холодный восточный ветер будет иметь яркие антиростовщические характеристики. Как говорил Оноре де Бальзак, «идеи могут быть обезврежены только идеями». Новая экономическая наука, которая обезвредит взимание ссудного процента, должна научить распознавать суть сатанинского вмешательства в нашу жизнь, источник и метод манипуляции нашим сознанием и степень его агрессивности.

Экономическая наука может только сегодня начать своё появление и развитие и при этом в условиях жесточайшей политической борьбы, всячески препятствующей её появлению на свет. Господствующие ныне в мире политические силы заинтересованы в том, чтобы она никогда не появилась, тем более в России. Появление науки экономики сегодня сродни средневековому рождению астрономии, оспорившей в своё время не без риска для выдающихся учёных астрономов, таких как Н. Коперник, Г. Галилей и др., власть Католической церкви. Сегодняшние зачатки экономической науки бросают вызов не только и не столько Католической церкви, сколько силе, некогда подвластной католикам и порождённой Католической церковью, но в конце XIX века поставившей папу Римского на службу своим интересам, сделав из Католической церкви своего должника. Эта сила обладает искусством делать должником каждого, группы людей, союзы, организации, корпорации, общественные классы и даже целые народы, страны и континенты. Имя ей – альянс семейных ростовщических кланов.

А. И. Фурсов об этом говорит следующее: «Тот, кто стремится к мировому господству, делает все, чтобы затушевать свои действия и представить их в качестве либо случайностей, либо неких системных массовых процессов, развивающихся якобы самих по себе. Для нас анализ субъектов глобального управления важен особенно, поскольку Россия и русские – их экзистенциальный противник. Для уничтожения в первую очередь России или для установления контроля над её ресурсами и территорией были организованы две мировые войны XX в… до сих пор эти события и их последствия анализируются без учета интересов, целей и деятельности главных поджигателей и бенефикторов – наднациональных структур, которые и сегодня продолжают вести психоисторическую войну против России и русских, планируя окончательное решение русского вопроса».

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒