Три основных постулата 2 страница

Наблюдения русского политика и публициста конца XIX – первой половины XX вв. Николая Евгеньевича Маркова, опубликованные в статье «Русские деньги», также содержат антиростовщические взгляды. Марков пишет о евреях, но, читая эти строки, мы должны понимать и помнить разницу между остатками еврейского этноса, рассеянного по миру и не имеющего своей Родины, и евреями носителями иудаизма, традиционно занимающимися ростовщической деятельностью, т. е. между, евреями, которых уничтожал Гитлер, и евреями, финансировавшими милитаризацию Германии и приведение Гитлера к власти, между населением современного Израиля, почти полностью подвергшимся медицинским опытам под видом борьбы с новой короновирусной угрозой человечеству, и хозяевами банковской системы мира, десятилетия назад разработавшими этот политический сценарий геноцида народов мира. Николай Евгеньевич, говоря о «еврейском духе», имеет в виду дух ростовщический:

«…всё, что исходит от еврейства, неизменно сохраняет особый – чисто еврейский дух одностороннего расового утилитаризма. Даже отвлечённые понятия о добре и зле в еврейском представлении претворяются в утилитарные понятия пользы и вреда… пользы и вреда для евреев. Это до того верно, что в еврейском языке вовсе нет слов добро и зло, а те слова, которые должны выражать эти понятия, по существу означают польза и вред. Хорошо всё, что полезно для еврейства, и наоборот – таков склад еврейского ума и еврейской совести».

Из всего вышесказанного ясно, что без изучения истории ростовщичества, невозможно даже начать создавать науку экономику.

Русский экономист Сергей Фёдорович Шарапов начал свой анализ с радикальных перемен в жизни русских людей и русского государства начала 1860-х годов. Особый интерес он проявил к денежно-кредитной и финансовой реформе, проводимой параллельно отмене крепостного права и земельной реформе. Учёный солидарен с группой общественных и государственных деятелей того времени – К. Н. Леонтьевым, И. С. Аксаковым, Н. П. Гиляровым-Платоновым, Д. И. Менделеевым, Ю. Г. Жуковским, А. И. Кошелевым, Ю. Ф. Самариным, Г. В. Бутми и другими в том, что в результате финансовой реформы 1860-х гг. Российской государство утратило контроль над денежным обращением в стране и, как следствие, контроль над экономикой. Финансовые реформы Александра II проводили молодые финансисты В. П. Безобразов и Е. И. Ламанский (А. Б. Чубайс и Е. Т. Гайдар XIX столетия). Как и «реформаторы» 90-х, 30-летние «специалисты» при Александре II тяготели к западным и заимствовали западные финансовые и экономические теории «рыночной экономики» и веру в «невидимую всё исправляющую к лучшему руку рынка».

Выдающийся русский экономист нашей современности Валентин Юрьевич Катасонов в своём послесловии к современной публикации «Бумажный рубль (его теория и практика) и другие работы» 2017 года проводит исторические параллели:

«… Сегодняшняя Россия переживает такие же крутые повороты в своём развитии, как и дореволюционная Россия времён Шарапова. Совпадения в общественно-политической, духовно-религиозной, экономической жизни сегодняшней и тогдашней России поразительные… Шарапов предостерегает нас от «кабинетных фантазий» и призывает чаще обращаться к историческому наследию России (в том числе в части устройства финансов)… Как это всё созвучно сегодняшнему дню! Мы «начали злобно топтать в грязь всё, что было связано с пережитой тяжёлой эпохой». Это касается и того периода русской истории, про который писал С. Шарапов. Это касается и советского периода нашей истории, который стали «злобно топтать в грязь» наши «экономические гении» типа Е. Гайдара, Г. Явлинского, А. Кудрина, Т. Заславской, Г. Попова. Они, как и «молодые финансисты» 1860-х гг., оказались загипнотизированными современными «жрецами» «религии денег» типа М. Фридмана, Ф. Хайека, Л. Мизеса, П. Самуэльсона».

Трудно не согласиться с описанной Катасоновым пагубностью того, что называется западно-европейской экономической наукой, для России. Однако это ещё не весь вред для экономики России. Николай I, отец и предшественник Александра II на Российском престоле, ещё в 1850-е годы нанёс сокрушительный удар по экономике русской общины, отделённой от экономики правящих классов Империи иезуитскими усилиями Никона и его единомышленников и последователей из Романовской династии. Подробнее мы на этом остановимся ниже.

В совокупности можно говорить об Отечественной экономике, когда влияние иностранного капитала на хозяйственную деятельность России было сведено до минимума, и о хрематистике, когда хоть тушкой, хоть чучелом, но иностранный капитал проникал внутрь нашей страны.

Из отчёта Кёнигсбергской торговой палаты:
«Выгодность для Германии торговых сношений с Россией чрезвычайно ослабляется принятою в России системой неразменных бумажных денег, составляющих иногда прямое препятствие ко ввозу туда наших мануфактурных произведений. При низком курсе рубля немецкий фабрикант не в состоянии конкурировать с русским, и вместе с тем, тот же низкий курс создаёт русскому экспорту крупные премии. До восстановления в России металлического обращения страна будет недоступна для наших правильных и широких торговых в ней оборотов, а потому в интересах Германии всеми мерами способствовать введению в России металлической валюты и уничтожению курсовых колебаний».

Нельзя не заметить безудержное стремление западного капитала в Россию с единственной целью захвата русских ресурсов, паразитирования на них и препятствия самостоятельному самодостаточному обеспечению России самой себя всем ей необходимым (производству России для собственного потребления и стратегических нужд). Западная хрематистика с нездоровой навязчивостью уже несколько веков стремится помешать и мешает русскому экономическому развитию. Экономическая наука не может развиваться при отрицании экономической войны, развязанной Западом против России и продолжающейся четвёртое столетие.

На сегодняшний день Сталинская эпоха 1920-х-1950-х гг. является самым ценным практическим опытом здоровой экономики России за весь период экономической войны между Западом и Россией. А сохранившийся несмотря на Никонианский раскол и гонения со стороны власти менталитет староверия является самым ценным для изучения духовного и экономического фундамента Сталинской эпохи. Христианства, даже адаптированного к ведической основе русского мировоззрения, недостаточно для понимания экономики Сталина. С точки зрения христианина во главу угла ставится отношение человека к человеку и ростовщичество неприемлемо именно как форма обмана человека человеком, а Марксистско-Ленинская теория воспринимается исключительно как атеистическая. Однако в староверческом мироустройстве хозяйственная деятельность и отношение русского человека к ресурсам, труду и собственности – это не только неотъемлемая часть духовного мира, но даже его опора, можно сказать, исток самых глубинных религиозных взглядов.

С точки зрения старовера ростовщичество не просто обман напёрсточника, на который ведутся безрассудные люди, а зло, наносящее ущерб хозяйству хуже всякого военного интервента. Староверы относились к деньгам как к чему-то, не имеющему своей ценности, не нуждающемуся в номинальной стоимости. Презренно относились они и к частной собственности. Для защиты своей внутренней общинной экономики от посягательств со стороны властей староверы, во-первых, держали свои хозяйственные дела в тайне, не позволяя никонианам проникать в дела общины и влиять на них, а во-вторых, использовали изолированный от никониан контур денежного обращения и свою независимую валюту – чешую. Никакого интереса к накоплению чешуи в общине, естественно, никто не проявлял. Вообще обособляться от общины считалось делом нехорошим, а выходить из общины, отказываясь от своих обязанностей и проявляя неблагодарность, чуть ли не преступлением. Чешуя являла собой смысл не только меновый для торговых операций, но и использовалась как элемент украшения одежды. Грубо говоря, староверы в качестве денег использовали пуговицы, изготовленные из расплющенных совершенно разных кусочков рубленой металлической проволоки с неким теснением. Мы в детстве, когда в магазин играли, то в качестве денег использовали листья деревьев и желуди и не знали, что продолжаем исконно русскую финансовую традицию. Деньги не были смыслом или конечной целью в русской общине. В нашем народе им отводилась та же чисто техническая роль, что и Аристотелем.

Отрицание хозяйственных глубин русской духовности с их общинными характеристиками, осознанным отношением к неразрывности связи поколений, неотделимостью от природы и любовью к земле чревато негативными последствиями для русской экономической науки. Основой основ староверческого экономического уклада, как прекрасно показано в таких книгах выдающегося русского историка Александра Владимировича Пыжикова, как «Тайны нашей старины», «Корни Сталинского большевизма» и «Грани русского раскола», являются три ключевые убеждения наших предков:

1) Земля, недра, леса, воды и другие природные ресурсы не могут быть присвоены человеком в его частную собственность, т. к. дарованы человеку Богом;

2) Частная собственность не может быть куплена ни за какие деньги и уж тем более не придаёт человеку никакой особой значимости в обществе (права быть примером для подражания, права на размещения своего фото в журнале Forbes или чего-то в таком духе). Единственный способ личного обогащения – личный умственный и физический труд без использования труда другого человека;

3) Собственность общины (общенародная, коллективная) имеет высший приоритет по сравнению с иными формами собственности. Общенародная собственность важнее частной собственности.

Нынешние нравы воспринимались бы нашими предками как дикость. Это всё равно, что присвоить себе в собственность кошку и хвастать друг перед другом, у кого больше кошек, а кормить всех кошек за счёт тех, кто держит домашнюю птицу и скот и ловит рыбу и считать их обязанными кормить своих кошек. Если перефразировать «деньги делают деньги», кошки делают кошек – был бы принцип у тех, кто называл бы в этой ситуации кошачью хрематистику правильным ведением хозяйства и ссылался на невидимую лапу рынка. Дай одну кошку взаймы, получи обратно с процентами – две или три. А тем, кто не согласен кормить твоих кошек, дай дубиной по голове. К сожалению на примере кошек безумные порядки современного мира виднее, чем в нашей ежедневной практике использования электронных банковских карт, бумажных билетов Банка России или осуществления денежных переводов со счёта на счёт. Мы, по сути, обмениваемся не деньгами, а кошками, пожирающими наше время, силы и ресурсы, и кормим тех, у кого эти кошки плодятся безбожно и кто их накопил в самых больших количествах.

Хочется заострить внимание на контрасте между западно-европейской финансовой системой и финансовой системой русской общины. Если назвать деньги, из которых монополисты Запада строят капиталы на человеческой беззащитности, нужде, наивности, разрушении здоровья и умерщвлении людей, то их можно назвать голодными деньгами. Т. е. это не деньги, которые обогащают общество, а деньги, которые отнимают у общества. А если назвать деньги русской общины, занимавшейся веками именно хозяйственной деятельностью, то их можно назвать кормящими деньгами. Они работали на общество и позволяли крестьянской общине выплачивать подати правящим кругам. Вот на примере кошек мы видим, кто голоден, а кто кормит. В общем, как в том анекдоте – у кошек то же самое.

Сталинскую экономику принято считать практическим применением Марксистско-Ленинской теории. Это подтверждают членством Сталина в партии большевиков, его сотрудничество с Лениным и его признанием Ленина вождём партии большевиков. И, несмотря на разницу подхода Ленина и Сталина к строительству социализма в России и мире, бросающуюся в глаза проницательным историкам, как до периода руководства Сталина, так и после, многие исследователи оставляют без внимания разницу политической опоры двух вождей. Ленин опирался на мировой пролетариат (наёмных рабочих), грезя о насильственном свержении ненавистной им буржуазии, а Сталин опирался на русских учёных и труд русских крестьян и рабочих, осознавая при этом враждебность и реакционность (мстительность) буржуазии. Именно влияние крестьянства в аграрной России 20-х гг. и опора на землю не только в экономическом развитии, но и в духовном аспекте, и отличают Ленинскую и Сталинскую гвардии и партийные призывы.

При всём понимании неодновременности Ленинского и Сталинского триумфов и постепенное изменение влияния среды общения на Сталина стоит всё же признать, что Ленин был в прямом и переносном смысле оторван от России. Его политические идеалы сложились в Европе – там он пропитался антибуржуазными настроениями в отрыве от русской культуры и русского же мироощущения. Ленин видел опасность Западной хрематистики для России и мира в целом снаружи, т. е. за пределами русского менталитета, а Сталин осознавал необходимость выстраивания независимой русской экономики изнутри, т. е. отталкиваясь от русского менталитета. Поэтому их союз стал возможен, но понимание проблем и решения они видели разные. Ленин хотел русским пролетарским сапогом в гневном революционном порыве наступить на горло мирового буржуазного паразита, а Сталин хотел создать (и создал) русскую рабоче-крестьянскую крепость, готовую к осаде буржуазных поработителей Запада. Ленин был идейным вождём, а Сталин государственником-практиком. Совершенно разные подходы.

Почему коммунистическая идея вела людей вперёд? А потому что, во-первых, Ленин объяснил, кому выгодны мировые войны, и почему эта буржуазно-ориентированная публика с интересами трудового народа ничего общего не имеет. А во-вторых, потому, что когда февралисты от имени России отказались от монархии в России, а Романовы без боя сдали власть и народ стал срочно самоорганизовываться в советы, чтобы новую власть создать, Ленин эту идею подхватил - вся власть советам! Почему эта идея перестала вести вперёд сегодня? Потому что, во-первых, когда Сталина отравили, никто не возмутился и расследовать не стал, хотя незадолго до этого делом врачей был разоблачён сионистский заговор против руководства СССР. Во-вторых, партноменклатура отодвинула Сталинских государственных управленцев Берию, Молотова, Маленкова, Кагановича, «примкнувшего к ним» Шепилова и др. и села народу на шею, делая один за другим подарки буржуазии в виде политических, экономических, идеологических и прочих уступок - разочаровала, дискредитировала сама себя и в итоге своими руками уничтожила СССР. В-третьих, потому что коммунисты приравняли успехи Сталинской экономики к революционному настроению Ленина и решили, что замутить революцию равносильно подъёму экономики и росту социальных благ. В-четвёртых, потому что Сталинское предсмертное предупреждение о том, что нужна экономическая теория от идеологов-партийцев, никого не заинтересовало и никто в партаппарате даже не задумался сесть за перо, а увлёкся борьбой за трон. И в-пятых, никто из коммунистов не решился по сей день поставить правильность идей и решений Ленина под вопрос. Из человека сделали просто идола, а заодно и мумию. А ведь антикапиталистическая идея это не совсем антиимпериалистическая идея. Кстати, Маркса тоже никто не осмелился оспорить, а тем более увидеть разницу его ранних работ с поздними. На основе философских размышлений Маркса был создан марксизм как идеологическое оружие, обосновывающее, почему брат должен убивать брата и разных неизвестных ему людей по классовому признаку, направленное против России. Деление на своих и чужих по классовому признаку слишком уж скользкое и крайне неверное. Но доля правды была и в рассуждениях Ленина и в рассуждениях Маркса. Однако одно дело прочитать Маркса, проанализировать, сказать спасибо и заняться самостоятельной работой над теорией во благо России, а с другой стороны делать из Маркса идола и с юношеским максимализмом превращать классовый конфликт интересов в кровопролитную войну, когда вопрос стоял о выходе России из ростовщической кабалы. Никто из коммунистов не разглядел интересы ростовщика с их религиозным фанатизмом за всей капиталистической угрозой. И никто не увидел, какова была экономика в народных слоях в Российской Империи, никто не увидел, что народ задолго до 1917 года жил в социализме. История русского народа коммунистов тоже не интересовала. Ударились в атеизм и о него же и разбились.

Однако стоит отдать должное вождю мирового пролетариата в том, что три его решения о национализации средств производства, государственной монополии внешней торговли и государственной валютной монополии непримиримого с буржуазией нового русского государства, реализованные впоследствии Сталиным в годы коллективизации и индустриализации, буквально выдернули Россию из общемировой хрематистики и создали условия для развития экономики в России. Так что именно Ленин, грубо выражаясь, отделил мух от котлет.

Желательно, чтобы люди во всём мире научились отличать экономику от хрематистики разглядели общемировую угрозу, имя которой ростовщичество, и вышли из ростовщической кабалы объединёнными усилиями. Лидировать в этом процессе сам Бог велит России, единожды вырвавшейся из кабальных условий и отстоявшей свою финансовую и экономическую самостоятельность в годы ВОВ.

Экономическая война Россией и другими порабощёнными странами может быть окончательно выиграна с опорой только на информационное преимущество. Именно для этого я и потрудилась над первой попыткой создания экономической теории несмотря на высокую вероятность того, что мой первый блин вышел комом.

Выдающийся историк нашей современности Андрей Ильич Фурсов неоднократно говорил о невозможности повторения истории. И это правильный подход. Однако возможно признание правильности решений, принятых руководством страны в прошлом, и принятие их повторно. Решения советского руководства экономического характера, сделавшие Сталинское экономическое чудо возможным, нуждаются в повторении. Именно поэтому они стали частью постулатов в данной работе.

Если ростовщики своей перманентной войной за право паразитировать на обществе и природе, за право эксплуатировать и общество и природу, веря в святость цели накопления и приумножения их семейного капитала, создают долговую пирамиду, возглавляемую дьяволом, выражающуюся в сверхдоходах сверхбогатых и полном обнищании малоимущих, то противопоставить ей можно и нужно денежный неиссякаемый Божественный источник, питающий и финансирующий нужды экономического самообеспечения национальных государств. Это и будет крахом ростовщиков и дьявола (Апокалипсис согласно Новому Завету).

Настоящая экономическая наука может быть только антиростовщическая, потому что сама природа ростовщической деятельности преступна и попирает интересы человечества. Как нельзя изучать психологию человека на основе жизненного опыта одних лишь заключённых в тюрьмах, изучать биологию на основе одного лишь изучения трупов животных, изучать философию на основе одних лишь рассуждений покончивших жизнь самоубийством, так нельзя изучать экономику как науку об управлении домашним хозяйством по обогащению лиц, разоряющих домашнее хозяйство других людей. Даже в точных науках, никогда не построить хороший корабль, если всё время изучать только затонувшие корабли, не создать самолёта, если только выяснять причины аварий летательных аппаратов. Водоразделом двух миров, в одном из которых возможно изучать экономику, а в другом – невозможно, является отношение к легализации ростовщической деятельности.

Следует особо отметить, что заинтересованные в хрематистике ростовщики представляют собой политическую силу. Поэтому невозможно заниматься экономикой без посягательства на их власть. Таким образом, экономическая наука неразрывно связана с политической борьбой и политической грамотностью, и наоборот, политическая борьба неразрывно связана с экономической наукой. Это именно то, о чём предупредил политический руководитель СССР И. Сталин накануне своей гибели.

2. Географические и иные условия для развития экономической науки

На фото западно-европейский экономист у почётной доски своих учеников. Русские брали мастер-классы по экономике у западно-европейских специалистов до 1917 гг., потом занялись самостоятельным домостроительством, и вновь сели за парту в 1980-е. Вспоминается вопрос Михаила Жванецкого: «Может что-то в консерватории подправить? »

Многие люди считают, что добро и зло определяются субъективно, что не существует и не может существовать объективного разделения на чёрное и белое. Вопрос, есть ли объективное определение, волновал меня долгие годы и теперь ответ на него получил шанс увидеть свет через данную работу. Ответ выражен в сорока постулатах и пояснён на примерах как вымышленных, так и фактических из истории нашей страны и мира. Если существуют угрозы для существования России и человечества, то значит, есть то абсолютное зло, которое способно нас уничтожить. Я сейчас не говорю о прогнозах, вызывающих паранойю. Я говорю об оценках. В своё время Сталин дал оценку таким угрозам и успел подготовить нашу страну к противостоянию, в котором руками нацистов Германии в нашу страну было принесено абсолютное зло, угрожавшие уничтожить Россию, а абсолютное добро выражали сражавшиеся за Родину на фронте и в тылу советские дети. Но это только для подчёркивания моей мысли, что у нас есть почва для вопроса об абсолютности добра и зла.

Более того, есть угроза для появления науки экономики. И при этом угрозы существованию России и человечества с угрозами появлению науки экономики связаны теснейшим образом. Это две стороны одной медали.

Выдающийся русский экономист конца XIX – начала XX вв. Сергей Фёдорович Шарапов в своей работе «Бумажный рубль (его теория и практика)» прямо заявляет о невозможности развития экономической науки на Западе и одновременно о том, что она ещё не начала своего развития в России:

«Я избрал предметом исследования вопрос о бумажных деньгах потому, что он является, так сказать, средоточием всей экономической науки. Мне хотелось показать, что, оставаясь на почве механических законов необходимости, экономика ни к чему не придёт, и не может прийти, разве к удостоверению, что у человечества нет иной будущности, кроме рабства слабого у сильного или гибели всего современного строя путём бунта слабых.

Деньги – вот орудие экономических отношений лиц, групп и стран. Господствующая на Западе денежная система выражает непосредственно бессилие нынешней экономической науки. При всём относительном совершенстве денежного обращения на Западе, при бесчисленном множестве всяких организаций, форм, гарантий, союзов и соглашений, довольно немного углубиться в сущность западных денежных условий, чтобы увидеть в них неизбежный зародыш того же страшного разложения, которое снедает западную науку, искусство, религию, философию, право, государственность – словом, всю западную цивилизацию во всём её объёме и проявлениях.

Зародыш этот - начало бездушного формализма, заменившего мало-помалу всюду идеальное начало веры: начало условного и относительного, заменившее мало-помалу начало абсолютного, высшего и вечного, высоко вознесшее и разнуздавшее хищное человеческое я и обратившее все стороны жизни цивилизованного человечества в огромную арену бесконечной борьбы эгоизмов. Эгоизмы эти то топят безжалостно друг друга, то, устав в борьбе и впадая в отчаяние, силятся путем холодной рассудочной спекуляции придумать такие нормы и рамки, при которых было бы возможно кое-как жить.

Но не удается это Западу ни в какой области. Куда ни взглянешь, повсюду человеческая мысль упирается в отчаяние и небытие. Религия выродилась в материалистический атеизм, философия - в пессимизм, государственность - в анархизм, этика - в проповедь чистейшего эгоизма, экономика - в формальное торжество хитрости и силы, с одной стороны, рабства, нищеты и неугасимой ненависти - с другой.

Бессилие Запада в области мысли до того поразительно за последнее время, что кроме опошленных, износившихся и полных внутренних противоречий нескольких модных мировоззрений не является ничего на смену, не блещет нигде ни луча надежды. Да и неоткуда ему там взяться!..

Настоящее исследование представляет слабую попытку пополнить и развить основные воззрения славянофильства в той области, до которой оно почти не касалось ранее. Это область экономическая… Государство как условность, как мертвенная форма, олицетворяющая внешний порядок, не смеет и мечтать ни о каком экономическом творчестве…

Там, где на Западе раздается как последнее слово - слово отчаяния, славянофильство смело поднимает свой голос надежды и оправданной, уясненной, раскрытой веры в лучшее будущее человеческого изобретения, труда и скромного стяжания. Сущность экономических процессов остается та же, от века предоставленная Провидением, как законы движения и равновесия, света и электричества, но человек освобождается от власти слепых сил, становится не бездушной пешкой в экономической борьбе, каким силилась утвердить его западная наука, а живым, свободным деятелем, применяющим эти законы сознательно, а не только им пассивно подчиняющимся. Если будет справедливо на весь мир экономических явлений смотреть как на " систему человеческих деятельностей, обусловливаемых и направляемых пользою", то разница между западными и славянофильскими взглядами немедленно обнаруживается. Идея " пользы" там есть самостоятельная, самодовлеющая сила, ничего выше себя не знающая. Здесь ее истинное место лишь как служебного начала другому высшему нравственному и бессмертному началу. Понятия совершенно перестанавливаются, и человек из покорного раба экономических сил становится их господином, обращаясь из рабов Ротшильда в " рабы Господни", единственное сладкое рабство, с коим сознательно мирится и в коем воистину освобождается бессмертный дух человека.

И в этом признании, в этой перестановке понятий тотчас же раскрывается и истинно великая сила нравственного начала, поставленного как высшая власть. Экономическое начало пользы злое и бессмысленное, как признанное божество нового Запада, становится творческим орудием и послушной силой в руках государства, построенного не на эгоистическом начале договора, а на нравственном - доверия…

В русском обществе не имеется никаких установившихся взглядов на финансовые вопросы. Западные теории, так дорого стоившие нашему государственному и народному хозяйству, потеряли кредит и в общественном обиходе держатся лишь по недоразумению. Между тем, русской теории, русских взглядов не выработаюсь, и потому господствует необычайная путаница, прямо отражающаяся и на нашей финансовой практике».

Ближе всех к исследованию деталей самой главной угрозы для появления экономической науки и для существования человечества в целом (существования России в частности) – ростовщичества с его историей из всего научного сообщества современной России с моей точки зрения подошёл В. Ю. Катасонов в своей книге «О проценте: ссудном, подсудном, безрассудном. «Денежная цивилизация» и современный кризис»:

«История Европы как цепь «денежных революций» и «денежных контрреволюций»

Первый период «денежной революции», – легализация ростовщической деятельности, – растянулся на длительное время. В Западной Европе периоды легализации ростовщической деятельности сменялись периодами гонений на ростовщиков и восстановлением ограничений и запретов на взимание процента.

В отмене запретов и смягчении ограничений были уже заинтересованы не только евреи-ростовщики, но также клирики церкви, практиковавшие дачу денег в ссуду, и государи, которые пользовались «услугами» ростовщиков. Нередко сторону ростовщиков занимали также торговцы, которые часто пользовались ссудами, а позже – первые капиталисты-предприниматели, заинтересованные в легализации ростовщичества, поскольку это способствовало снижению ссудного процента.

Против ростовщиков чаще всего выступал простой народ, которого процентная кабала порой доводила до отчаяния. Иногда все кончалось бунтами и погромами лавок ростовщиков. Далеко за примерами ходить не надо: в Киеве в 1113 году началось восстание горожан, которые громили дома евреев-ростовщиков и бояр, душивших народ налогами. Тогда князь Владимир издал «Устав Володимирь Всеволодовича», в котором определил порядок списания накопившихся долгов, ввел строгие ограничения на величину взимаемых процентов, а предельный срок начисления процентов установил в три года. В те далекие времена правители иногда оказывались на стороне народа.

Евреи изгонялись почти из всех европейских государств, но неизменно возвращались назад. Правители, изгоняя за пределы своих государств евреев-ростовщиков, сразу «убивали двух зайцев»: во-первых, повышали, выражаясь современным языком, свой «рейтинг» в глазах народа; во-вторых, захватывали имущество ростовщиков и, таким образом, решали свои финансовые проблемы. Однако такое «решение» проблем создавало лишь временный эффект. Через какое-то время деньги у правителей кончались, и они опять разрешали евреям-ростовщикам селиться и заниматься торговлей деньгами в пределах их государств. А через определенное время все повторялось вновь.

Например, из Швейцарии евреи изгонялись в 1298 году, а затем в 1616, 1634, 1655, 1701 гг. Из Франции они изгонялись в 1080, 1147, 1180, 1306, 1394 гг. Правда, после изгнания в 1394 году евреев не пускали во Францию на протяжении четырех столетий – до революции 1791 года. Из Англии выселение евреев происходило в 1188, 1198, 1290, 1510 гг. Из Испании – в 1391, 1492, 1629 гг. Из Португалии – в 1496, 1516, 1555, 1629 гг.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒